Текст книги "Кровь демонов (СИ)"

Автор книги: Валентина Герман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 4

Стоит нам почувствовать, что человеку не за что нас уважать, – и мы начинаем почти что ненавидеть его.

Люк де Клапье Вовенарг

Она вернулась через несколько часов, и, признаться, вновь увидев её на пороге, я внутренне содрогнулся, не ожидая ничего хорошего.

– Что-то забыли, леди Аннабель?

Девушка лишь едва повела бровями, холодно глядя на меня.

– Моя сестра была здесь?

– Ох, – нет, ну надо же, я снова ошибся. – Мисс Кейтон.

Аманда не стала подтверждать очевидное.

– Чего Аннабель хотела от вас на сей раз? – голос её звучал холодно и отстранённо, но без презрения. Видимо, она старательно держала себя в рамках приличия, понимая, что грубостью не добьётся от меня желаемого, чем бы оно ни являлось.

Я повёл плечами, пропуская её внутрь и закрывая дверь.

– Просила продолжить поиски рукописи в особняке.

– И вы согласились?

– Нет.

На лице её мелькнуло удивление.

– М-м. Жаль.

– Вам жаль? – в свою очередь удивился я. – Не думал, что вы захотите лишний раз видеть меня в своём доме, мисс Кейтон.

– Разумеется, не захочу! – совершенно неожиданно для меня сорвалась она. – А чего ещё вы ждёте от меня?.. Вы предали меня, обманули моё доверие, растоптали собственные принципы – да что там, у таких, как вы, и нет никаких принципов вовсе, одни только красивые слова и ложь, ложь во всём... – она осеклась, когда я уже собирался остановить поток её эмоциональных обвинений, и нахмурилась: – Впрочем, неважно. Я пришла не к вам.

Мои брови поползли вверх.

– Не ко мне? – я насмешливо улыбнулся, прежде чем понял, о ком она говорила. Улыбка сползла с моего лица. – О. Гм.

– Я хочу увидеть Акко.

– Не думаю, что это возможно... – начал я, собираясь напомнить ей о том, что Акко не ладил с демонами, поселившимися в обездушенных человеческих телах, но не успел.

В этот момент что-то большое и чёрное пронеслось по лестнице и, едва не сбив меня с ног, застыло в полуметре от Аманды, вытягивая шею и пристально изучая её лицо.

Аманда не двигалась, встречая взор кшахара и позволяя ему рассмотреть её. Лишь спустя полминуты она робко улыбнулась и тихо прошептала:

– Это я, Акко.

И, к моему невероятному изумлению, кшахар стремительно подался к ней, утыкаясь мордой в её плечо и позволяя Аманде обнять его за шею.

– Эй! – возмущённо и в то же время напуганно воскликнул я. – Акко, отойди от неё! Она же...

Я осёкся, так и не решившись бросить ей в лицо слово "демон". Всё-таки... бред. Это такой бред.

Аманда подняла на меня серые глаза, полные гнева и презрения.

– Что – я, мистер Сандерс? Вы уже второй раз за сегодня утверждаете, будто знаете, что случилось со мной. Так кто я, по-вашему? Вы считаете, теперь я одна из них?..

Я растерялся.

– Гм... думаю, да.

Аманда презрительно фыркнула.

– Нет.

Что-то в очередной раз перевернулось во мне в это мгновение. В душе всплеснулся странный порыв: податься к ней, потрогать, убедиться, что она говорит правду... я не сделал этого, разумеется, но ошеломления с лица стереть не мог. Аманда заметила это и рассмеялась.

– О, только не говорите, что это имеет для вас какое-то значение, мистер Сандерс! Вы отдали меня им, вы смотрели, как они проводят надо мной ритуал, и не сделали ничего, чтобы остановить их – и теперь вы думаете, будто я поверю в ваши угрызения совести?..

– Может быть, вы не поверите, но они есть, – неожиданно для себя признался я.

– Говорите, что хотите, мистер Сандерс. Мне до вас больше нет дела, так же, как и вам никогда не было его до меня.

– Аманда... – начал я, но она демонстративно отвернулась, игнорируя даже моё фамильярное обращение.

Извинения, которые я хотел было промямлить, застряли у меня в горле.

– Акко, дружок, прогуляешься со мной? – тем временем ласково спросила она, и кшахар, не колеблясь, радостно дёрнул сложенными крыльями, выражая согласие. Аманда, к моему удивлению, поняла его верно. Когда только успела научиться?..

– Ну вот и отлично. Пойдём.

– Куда это? – тоном строгого отца поинтересовался я.

– Не ваше дело, – ответила Аманда.

– Ещё как моё!.. Да что вы себе позволяете!.. Акко!!..

Кшахар удостоил меня такого взгляда, что трудно было не понять: не отпусти я его сейчас, рисковал снова потерять друга.

Я обречённо вздохнул.

– Хорошо, идите, – проговорил уже мягче, хотя это никого и не интересовало. – Можно хотя бы узнать, когда он вернётся?

– Через несколько часов, – ответила Аманда не оборачиваясь.

Остановившись на ступенях, я наблюдал, как Акко вновь удаляется от меня по залитой лунным светом улочке. Он шёл рядом с ней – шёл, переваливаясь на своих неприспособленных для длинных прогулок лапах, и кончики его сложенных крыльев волочились по земле, оставляя в пыли неровные полосы. Аманда смеялась и что-то тихо говорила ему, и хотя слов разобрать я не мог, я ощущал разительное отличие её тона от того, которым она всего минуту назад обращалась ко мне.

Они так и исчезли из виду, вышагивая подле друг друга, а я... я стоял один на пороге своего дома и думал, что ещё никогда моя жизнь не казалось мне такой омерзительной и опостылевшей, как в это мгновение. Какой же дьявол дёрнул меня связаться с этой семейкой?.. За что судьба так безжалостно посмеялась надо мной?..

Проклятье.

Нечестное, совершенно не заслуженное мной проклятье.

В отчаянии пнув ногой перила, я резко развернулся и, шагнув через порог, злобно захлопнул за собой дверь.

Когда вернулся Акко, я не знаю, но утром, проснувшись, я обнаружил его лежавшим в гнезде из одеяла в привычном для него углу.

– Ну что, хорошо погулял вчера со своей подружкой? – поинтересовался я холодно, и Акко, притворявшийся спящим, спустя пару мгновений всё же открыл глаза и посмотрел на меня.

Выражение его морды было укоризненным. Вот уж не знаю, как он это делал: по мне так у ящериц экспрессии в мимике вообще не должно быть. И тем не менее укоризну в его глазах сейчас я читал без сомнений.

Натянув через голову рубашку, я хмуро скосился на него.

– Ну и что ты так смотришь? Ты даже не знаешь толком, кто она теперь. Не одна из них? Я не знаю. Она может утверждать, что хочет, но Белинда всё рассказала мне про суть этого ритуала, и я видел, что происходило с её глазами, когда...

Акко фыркнул и сладко потянулся, раскрывая крылья, тут же занявшие почти всё свободное пространство.

Я помолчал немного, разглядывая его.

– Ты правда так думаешь?

Акко невинно уставился на меня, словно не понимая мой вопрос. Я вздохнул.

– Что она – не такая, как все эти ненормальные. Что она не начнёт вдруг лазать по стенам или сжигать наш дом ради какого-то каприза...

Акко поднялся на все четыре лапы и внимательно уставился на меня. Потом медленно и неуклюже качнул головой, всего один раз. Этот жест был не слишком удобен для него, очевидно, и потому он крайне редко прибегал к нему – только для того, чтобы сказать мне что-нибудь действительно важное. И сейчас, удержав его взгляд ещё на пару мгновений, я наконец сдался.

– Что ж, хорошо. Одной проблемой меньше.

Акко недовольно проворчал что-то и повернулся, чтобы я надел на него седло.

– А это что такое? – хмыкнул я, снимая с чешуи присохшую траву.

Хотя нет, не траву, понял спустя секунду. Водоросль. От ехидства я, разумеется, не смог удержаться.

– Ты, что же, рыбу ей ловил? Или жемчуг добыть пытался?

Акко небрежно фыркнул.

– А, нет, наверное, вы купались при луне, – продолжал подначивать я. – Очень романтично.

Акко оставался на вид невозмутимым, только хвостом дёрнул, но я-то знал, что это – верный признак его раздражения. Беззлобно усмехнувшись, я потрепал его по шее.

– Ладно, кавалер чешуйчатый, полетели завтракать. У нас с тобой работа через пару часов, если уже не помнишь.

В том, что Акко помнил, я, впрочем, не сомневался: память у кшахаров хорошая. Дельце было бросовым и недорогим, работы предполагалось всего на пару часов, и тем не менее, когда вчера знакомый старого клиента попросил меня об услуге, я согласился, почти не раздумывая. Не все так щедры на масштабные затеи, как треклятый Орден, а жизнь между тем продолжается, и средства к существованию нам нужны, как всегда.

Как я и предполагал, работёнка оказалась ерундовой. К обеду мы уже управились с ней, а после я решил заглянуть к Белинде – сказать ей, что расспрашивать о противодействии ритуалу было уже бессмысленно.

Вчера вечером я окончательно утратил понимание того, что произошло с Амандой, но она была жива и, кажется, вполне невредима. Во всяком случае, Акко считал её таковой и, похоже, больше не злился на меня за произошедшее.

Что касается самой Аманды, то она взирала на меня с таким презрением, что сейчас не казалась мне исключением из своей полоумной семейки. Связываться ни с кем из Кейтонов мне больше не хотелось, и это в полной мере относилось и к Аманде. А раз так, то какое мне вообще дело до всяких там ритуалов?..

Белинда в ответ на моё заявление сдержанно промолчала, однако я всё же различил удивление на её лице. Почему-то это отозвалось во мне раздражением.

– Что не так?

Она качнула головой и ненатурально улыбнулась.

– Всё в порядке, Эдж.

– Тебя что-то удивляет?

Белинда повторила свой жест.

– Нет. Ну, разве что немного. Когда ты рассказывал мне обо всём позавчера, мне показалось, будто ты тревожишься об этой девушке.

Я помолчал немного. Передёрнул плечами.

– Мне было не по себе оттого, что я чувствовал свою вину в этом происшествии. Но сейчас я убедился, что ничего страшного с ней не случилось, так о чём теперь мне тревожиться? Аманда мне не сестра и не подруга, и она едва ли жаждет видеть меня в своей жизни, так что какого чёрта мне тревожиться о ней?

Конец предложения получился неожиданно злобным. Белинда, не выдержав, улыбнулась уголками губ, и это отчего-то разозлило меня ещё больше.

– Ох, только не смотри так, будто ты понимаешь что-то!.. – воскликнул я. – Вы, женщины, всегда мните себя такими проницательными... полагаете, будто знаете всё и обо всех...

– Обо всех – не думаю, но с тобой мы знакомы давно, Эдж. И я знаю тебя: ты злишься только тогда, когда понимаешь, что серьёзно напортачил.

– Что ж, – огрызнулся я, – да, я напортачил, но всё уже обошлось. Акко верит, что душа Аманды осталась при ней, все счастливы, что ещё нужно?

Белинда только улыбнулась той самой улыбкой, которая ясно говорила: "я знаю что-то, чего не знаешь ты".

Я обречённо вздохнул. Нет, я очень ценил Белинду, но иногда она становилась просто невыносимой. Особенно когда пыталась вести себя, как загадочная и умудрённая опытом женщина.

Вечер для меня прошёл скучно и незаметно. Посетителей, слава богам, на этот раз не было, и в особенности, разумеется, я радовался отсутствию в своей жизни кого-нибудь из Кейтонов.

Где-то за четверть часа до полуночи меня разбудила чья-то возня. Я приоткрыл глаза и увидел, как Акко отчаянно пытается протиснуться на улицу сквозь окно. Раму, которой полагалось скользить кверху, по-видимому, опять заклинило, и проём был слишком узким, а отодвинуть створку дальше Акко не мог.

– Погоди, сейчас помогу, – пробормотал я, нехотя выбираясь из постели.

Акко, к моему удивлению, вздрогнул, будто его застали на месте преступления, и уже в следующий миг я понял, почему.

Мой кшахар собирался вовсе не на охоту. В его зубах было неуклюже зажато седло.

– Так-с, – я грозно скрестил руки на груди и шагнул к нему. – И куда это мы направляемся? Не слишком ли зачастили со свиданиями, голубки?

Акко попытался изобразить невинность – мол, что такого, но на меня это впечатления не произвело.

– И чего она от тебя хочет? А ты в самом деле ей веришь? Ты понимаешь, что теперь она, вполне вероятно, работает на Орден? Ты ведь знаешь, что от них ничего хорошего не стоит ждать?

Кшахар, рассыпаясь в обилии интонаций, урчал в ответ на мои вопросы так же беспрерывно, как я задавал их. Седла из зубов он при этом не выпустил и меленькими шажками пятился назад, в то время как я властно наступал на него. Весьма быстро, благодаря размерам комнатки, он упёрся задом в стену, и отступать ему стало больше некуда.

Я грозно навис над ним.

– Ну, и что ты скажешь в своё оправдание?

– Урр-рырх! – выразительно высказался он.

Я нахмурился, стараясь скрыть невольную улыбку.

– Всё ясно, – веселье моё, впрочем, быстро сошло на нет. Я присел напротив кшахара и вынул седло из его зубов. Акко сидел тихо и не сопротивлялся. – Ты ведь понимаешь, дуралей крылатый, что с Орденом шутки плохи, правда?

Акко активно забурчал, протестуя. Видимо, пытался сказать, что к Ордену их встречи не имеют никакого отношения.

– Это ты так думаешь. Но ты понятия не имеешь, кто она теперь. Демоны или нет, но посмотри на Аннабель: по уверениям всех, кто знал её, она никогда не проявляла себя такой сумасшедшей стервой, пока над ней не провели ритуал. Так откуда тебе знать, что сейчас творится в голове у Аманды?

Акко явно был со мной не согласен. Крылья его задёргались, хвост несколько раз ударил об пол. Я сжал губы.

– Дуралей, – снова повторил, не зная, что ещё сказать. – Не пущу тебя никуда.

Это заявление привело Акко в истовую ярость. Он ощерился, потом схватил седло и устремился к окну, замирая у слишком узкой для него щели. Р-раз! – и он двинул носом по стеклу, давая понять, что если я не выпущу его в ту же минуту, он расколошматит моё окно к чёртовой бабушке.

– Эй! – грозно возмутился я. – А ну, успокойся! Мне тут ещё спать, между прочим! И без тебя ущерба в доме хватает – проклятая гарь всё не выветрится никак...

Акко в нетерпении забил хвостом.

– Ну и что мне с тобой делать? – вопросил я.

Акко весьма недвусмысленно продемонстрировал мне свою версию ещё раз. Правда, уже чуть мягче, но всё так же решительно.

– По крайней мере, скажи, куда вы собираетесь.

Акко посмотрел на меня снисходительно и хитрюще: я, мол, говорить не умею, как я тебе скажу? Я улыбнулся с ласковой угрозой.

– Ну, брось. Вариантов немного. К морю?

Подавленный согласный урк.

– Ну, вот видишь. Куда именно? К расщелине? К смотровой площадке? К маяку?

На последний вопрос я получил утвердительный ответ и удовлетворённо улыбнулся. Маяк, значит. Что ж.

Мы с Акко всегда любили это место: стоявший на возвышении, довольно близко, но всё же как будто отдельно от города, старый и уже заметно осыпавшийся от времени, маяк был заброшен лет пятьдесят тому назад. Кто-то из властителей города тогда признал его существование затратным и нецелесообразным и был совершенно прав: порта в Виндсхилле не было из-за неприступности обрывистых скал вокруг, а дальше, в ледяном море, корабли тоже не ходили. Так или иначе, маяк был оставлен без дела, скалистый берег вокруг него стал необитаем, и мы с Акко, бывало, проводили длинные летние вечера, уплетая у подножия каменной башни сытный ужин и любуясь столь редкими для Виндсхилла красивыми закатами.

Всё бы ничего, но сейчас – не лето и не вечер. А зимой площадка, на которой стоял маяк, продувалась безжалостными ветрами, и что могло заставить девицу устремиться туда посреди ночи, я себе не представлял.

Впрочем, с Акко своими сомнениями я решил не делиться.

– Ладно, – сообщил примирительно, подёргав оконную створку и распахивая её настежь. – Лети уж.

Акко благодарно уркнул и, выскользнув наружу, тотчас исчез из виду.

Я обернулся и бросил взгляд на уютную постель, лишь печально вздыхая. Вот верно говорят, все мужчины как дети. И к кшахарам, похоже, это тоже относится. А мне теперь, вместо того, чтоб видеть десятый сон под одеялом, придётся тащиться к маяку – присмотреть за наивным и влюблённым младшим братом...

Мне повезло: маяк был куда ближе к нашему дому, чем к особняку Кейтонов, а поскольку Акко, как истинный джентльмен, встречал даму сердца у порога её дома, мне хватило времени, чтобы добраться до места и постараться спрятаться так, чтобы кшахар не учуял меня с очередным неудачным порывом ветра. Чертыхаясь и проклиная обвалившиеся кое-где ступени, я взобрался на верхнюю площадку маяка и устроился там, скрываясь и от ветра, и от прозорливых взглядов. Надеюсь, замёрз я достаточно, чтобы Акко случайно не обнаружил меня по теплу. Впрочем, насколько мне было известно, способности кшахара не доходили до того, чтобы видеть – как угодно – сквозь толстенные каменные стены, так что об этом аспекте своей маскировки я не слишком уж беспокоился.

Прошло, наверное, минут десять, прежде чем я увидел их силуэты на фоне пелены облаков, слегка подсвеченных рассеянным сиянием луны. Надо отдать должное, для первого раза мисс Кейтон держалась в седле весьма сносно, хотя и Акко, конечно, был крайне осторожен: за те две минуты, что они приближались, я не заметил ни одного резкого поворота, ни одного слишком быстрого движения. Он нёс её бережно, словно принцессу.

Я ожидал, что они приземлятся на площадку возле маяка, но вместо этого Акко вдруг взял ниже и нырнул за скалы, к пенившемуся внизу морю.

Вот интересно, подумал я. И что они там забыли?

Прошла минута, затем другая. Пять, десять минут, но они всё не появлялись. Я уже начал беспокойно ёрзать на месте, размышляя, стоит ли спуститься и проверить, всё ли в порядке, как вдруг Акко со своей хрупкой наездницей взмыли над кромкой обрыва и в несколько кшахаровых шагов плавно приземлились недалеко от подножия маяка. Аманда неуклюже сползла на землю, и даже издалека было видно, что она порядком вымоталась с непривычки.

– Прости, дружок, – донёсся до меня её мягкий голос, и я увидел, как она нежно треплет Акко по голове. – Устала немного.

В какой-то миг у меня промелькнула мысль, что эти их встречи и впрямь были донельзя невинными, и Акко исключительно из нежных чувств возил девушку у себя на спине; но факты говорили против этого. Почему ночью? И почему здесь, за обрывом, у острых скал, где, упади она вдруг – несомненно разбилась бы насмерть?

И следующая фраза Аманды лишь подтвердила мои опасения.

– Всё запомнил? Не перепутаешь? – спросила она и вдруг прильнула к кшахару, обвивая руками его шею. – Ох, Акко, мне так страшно... но я верю тебе. Правда верю.

Больше она не сказала ни слова. Спустя несколько минут она вновь взобралась в седло, и Акко, очень плавно поднявшись в воздух, понёс её куда-то в сторону города. Очевидно, домой.

Что ж, это значит, и мне пора возвращаться. Нельзя позволить Акко догадаться, что я был здесь.

ГЛАВА 5

Бывают в жизни положения, выпутаться из которых можно только с помощью изрядной доли безрассудства.

Франсуа де Ларошфуко

Ложиться в постель взмыленным от бега и пахнущим улицей не было смысла: это бы только зародило в голове кшахара ненужные подозрения. Поэтому, оказавшись дома, я сбросил плащ, стянул с кресла старый плед, а из бара – бутылку дешёвого бренди и, укутавшись потеплее, уселся на ступени у входа.

Акко появился спустя минут пять и, завидев меня, свернул вниз и приземлился у входа. Взор его был вопросительным и немного тревожным.

– Вернулся? – констатировал я равнодушно.

Акко подобрался ближе и, взобравшись по ступеням, ткнулся мордой мне в локоть.

– Да не злюсь я, – мой тон был и впрямь безразличным, но Акко почему-то упрямился и не отставал. Передёрнул крыльями, уркнул и снова ткнулся в меня носом.

Я отставил бутылку, из которой успел лишь немного хлебнуть для запаха, и стиснул чешуйчатую шею одной рукой.

– Ну, чего ты? Сказал же, что всё в порядке. Просто не спалось. За тебя волновался.

Акко фыркнул, словно говоря, что уж это-то было просто нелепо. Однако здесь я и впрямь не солгал, и потому нахмурился и качнул головой.

– Зря смеёшься. Я почти уверен, что её интерес к тебе отнюдь не бескорыстен.

Да что там, уверен – я знаю наверняка.

Акко пробурчал что-то невнятное, но тут мне уже было сложно разгадать его аргументацию. Может, он хотел сказать, что и сам знает, но всё же помогает ей... почему?.. Чем она так зацепила его – обыкновенная избалованная девчонка из богатой семьи, искусственная и надменная, как и все остальные?..

Что ж, да, признаюсь, я и сам чувствовал, что слова, которые я подбирал в своих мыслях, в действительности имели к Аманде Кейтон мало отношения. Избалованная? Без матери, с полоумной сестрой и отцом-извращенцем? Да нет, вряд ли. Искусственная?.. Перед моими глазами вдруг вспыхнул её образ – такой, какой я видел её на приёме, выдавая себя за лорда Уимбли. Чёрт возьми, да во всей той комнате Аманда была самой настоящей из всех...

– Эй!.. – я очнулся от размышлений, когда Акко, перегнувшись через мои колени, ловко схватил в зубы начатую бутылку бренди и тараном устремился в приоткрытую дверь, своим натиском распахивая её настежь.

– А ну, стой!.. Вот морда бессовестная...

Сделать ещё хотя бы глоток Акко мне так и не позволил, хотя я, признаться, и боролся-то за трофей исключительно для виду. Затея моя уже удалась, крылатый друг ничего не заподозрил, а лишний спирт в венах теперь только привёл бы меня к ещё более странным и ненужным мыслям, чем те, что минуту назад занимали мою голову.

Не знаю уж, что там задумала Аманда на пару с моим кшахаром, но думать о ней как о несчастной жертве и жалеть её, подобно сердобольному Акко, я уж точно не собирался.

Следующий день прошёл неспокойно, но почти незаметно. Акко вёл себя, как истинный паинька, и это не могло не настораживать меня. С каждым часом я всё чаще ловил себя на том, что слежу за каждым его движением, ожидая, что он вот-вот умыкнется прямо из-под моего носа и со всех ног помчится исполнять коварные замыслы Аманды.

Этого не случилось, по крайней мере, до самого вечера. Мы вместе поужинали, как обычно, заказав с собой горячие свёртки в одной из любимых таверн; потом я принялся читать свежую вечернюю газету, а Акко, к моему удивлению, устроился рядом и тихо примостил голову мне на колени.

Какое-то время я ещё пытался делать вид, что читаю, но в конце концов не выдержал и, отложив шуршащие листы, склонился к кшахару.

– Эй. Что с тобой?

Он поднял на меня безмолвный взор, печальный и как будто извиняющийся за что-то, чего я не мог понять. У меня вдруг отчаянно кольнуло в груди.

– Что такое, дружок?.. – я скользнул пальцами по его голове, глядя на него со всем вниманием, на которое был способен.

Знаю, даже если бы захотел, Акко не смог бы мне ответить, но что-то подсказывало мне, что он не стал бы в любом случае. Я раздосадованно сжал губы.

Ну вот и у него появились от меня секреты. Стоило мне всего лишь раз ошибиться... даже не обмануть его – просто недоговорить. Обойти вниманием всего одну деталь, которая коробила и меня самого, но на которую я сознательно решил не обращать внимания, поскольку не видел для себя иного выхода.

Меня ведь вынудили. Загнали в ловушку. Поставили в тупик.

Акко тихо уркнул и отвернулся, снимая голову с моих колен. Покрутился немного, улёгся, потом снова встал и вновь принялся кружить на одном месте, не в силах выбрать позу, которая успокоила бы его. Взгляд на часы – помилуйте, кто бы знал, что кшахары способны разбираться в движении стрелок. Снова возня.

Я посмотрел на часы следом за Акко. Половина девятого. Сдержать вздох было трудно.

– Ты снова собираешься к ней? Рановато сегодня.

Взгляд Акко сделался виноватым. Чёрт, что бы они ни задумали, исполнение плана явно было назначено на этот вечер.

Я спустился с кресла и уселся на колени, оказываясь на одном уровне с кшахаром. Тихо и как можно мягче спросил:

– Я могу чем-то помочь?

Акко удивлённо замер на мгновение; потом очнулся и медленно мотнул головой.

Нет.

Ясное и очень твёрдое нет.

Мне сделалось горько. Я отвёл глаза.

– Что ж. Раз торопишься – лети.

Я поднялся и снял с крючка седло. Обернулся, встречая настороженный взор кшахара.

– Ну, что? Помочь пристегнуть или сами справитесь?

Акко ещё мгновение взирал на меня, потом тихо выдохнул через ноздри и понуро приплёлся к моим ногам. Не говоря ни слова, я закрепил седло на его спине и подёргал стропы для надёжности. Отступил.

Акко виновато смотрел на меня.

– Иди, – проговорил я. И повторил настойчивей: – Иди, чёрт возьми, не заставляй меня нервничать!

Акко вдруг подался ко мне и, кажется, хотел было ткнуться мордой мне в живот – жест немыслимый в отношении меня и оттого ещё более пугающий – когда внизу вдруг отчётливо раздался стук в дверь. Акко вздрогнул и замер на полпути, взгляды наши на миг встретились. Стук настойчиво повторился.

– Я открою, – тихо сообщил я, словно пытаясь сказать, что беседа наша ещё не окончена, что я вернусь и ожидаю ещё увидеть его здесь; но в то же время я хорошо понимал: не увижу.

Момент прощания был упущен безвозвратно, но может, это было и к лучшему.

Мне не хотелось думать, почему Акко прощался со мной так.

Спустившись вниз и распахнув дверь, я обнаружил на пороге мальчишку-оборванца, из тех, которые с удовольствием готовы доставить какую-нибудь малозначимую записку за гроши. За этим, собственно, он и оказался здесь, и, уточнив:

– Вы – мистер Сандерс? – протянул мне свёрнутую в трубочку бумажку и был таков.

Не предчувствуя ничего хорошего, я развернул записку.

"Любезный мистер Сандерс, – значилось в ней. – Поскольку Акко не сумеет внятно объяснить вам всё сам, эта обязанность лежит на мне как на человеке, чью последнюю волю он великодушно согласился исполнить".

Прочтя это, я невольно вздрогнул. Последнюю волю??.. Что значит...

«Я не стану раскрывать вам все подробности дела, которое ему поручила, однако не сомневаюсь, что оно займёт у него несколько дней, а может быть, и недель. Не беспокойтесь о нём, на сколько бы он ни задержался. Даю вам слово, что всё это время он будет находиться в безопасности и вернётся к вам целым и невредимым. Не сомневайтесь, не в моей привычке нарушать данные обещания, и тем более я не нарушу того, которое, я знаю, станет последним».

Последняя воля, последнее обещание... холодный тон, ни грамма сожаления и даже шпилька в мой адрес на последних словах.

Что ж, чёрт меня дери, кажется, я знаю, что за план приготовили на сегодня Акко и Аманда.

Снова взмыленный и задыхающийся от спринтерской пробежки, на этот раз я едва успел скрыться в старой башне, прежде чем был бы замечен кем-нибудь из главных действующих лиц готовившегося представления.

Когда я наконец добрался до верхней площадки и устроился во вчерашнем наблюдательном пункте, берег уже не был пуст: в десятке шагов от маяка, хрупкая и решительная, в хлопающем на ветру плаще, стояла Аманда.

Акко не было видно, но я не сомневался, что он был где-то неподалёку. Не сомневался и в том, что это именно он снова принёс её сюда.

Разглядывая Аманду в ожидании надвигавшегося действа, я не смог сдержать усмешки, снисходительной, но в то же время не лишённой и одобрения. Какова всё-таки девчонка... смелая. Решительная. Да и не глупая совсем. Мотивы её действий, правда, пока были мне не до конца понятны, однако уже то, что она решилась на подобный спектакль...

Размышления мои были прерваны показавшимися гостями. Я понял, что они появились, прежде чем сам увидел их: Аманда заметно напряглась и натянулась струной, устремляя взгляд к единственной ведшей на площадку тропинке.

– Странное место ты выбрала для встречи, сестричка, – послышался голос Аннабель, и теперь я увидел её, как обычно окружённую немногочисленной свитой. Сейчас возле неё шагало трое бледнолицых в рясах.

– Я выбрала его не случайно, – ответила Аманда. – И, надеюсь, скоро вы поймёте, почему.

Аннабель бросила заинтересованный взгляд на маяк, но не стала задавать вопросов.

– Что ж, мы здесь и слушаем тебя. Ты сказала, у тебя хорошие новости?

– Думаю, да, – Аманда вздохнула и, собравшись с силами, произнесла: – Энни, я знаю, где находится рукопись.

Аннабель издала ликующий возглас.

– Молодец! Тебе удалось расколоть его?..

Аманда качнула головой.

– Отец не знает. И не знал никогда. Мама никогда бы не рассказала ему об этом. Она могла передать тайну только мне. Только той, кому она передала дар крови.

– И?.. – с нетерпением поторопила её Аннабель.

– И я вспомнила, как в детстве она рассказывала мне сказку. О тайной комнате, в которой хранилось важнейшее сокровище нашего рода...

– Где, Мэнни?? Ну, не тяни уже!..

Аманда улыбнулась.

– В её родовом замке, Энни, где же ещё?.. Правда, точного места я не знаю. Не отложилось в памяти.

– О, ничего, – довольно протянула Аннабель. – Вместе мы без труда разыщем его, правда?

Аманда помолчала мгновение. Потом качнула головой и тихо ответила:

– Нет.

Аннабель моргнула, видимо, полагая, что ей послышалось.

– Что?..

– Нет, Энни, – повторила Аманда. – Я сказала вам, где рукопись, чтобы вы зря не пытали отца... он не знает и не мог знать, и вы только зря сгубили бы его жизнь.

– Я не хотела, чтобы они пытали его, ты ведь знаешь! – защищаясь, воскликнула Аннабель.

Аманда безразлично повела плечами.

– Может быть. Но что вы сделаете со мной, когда найдёте рукопись?

Аннабель сделала шаг к сестре, и Аманда, будто её тень, отступила назад.

На шаг ближе к обрыву.

– Мэнни, не будь упрямой идиоткой, – в голосе Аннабель послышалось раздражение. – Я уже говорила тебе, и я могу повторить теперь, при них: никто ничего не сделает с тобой . Всё, что мы сделаем, когда отыщем записи, мы сделаем вдвоём, вместе. Твоя кровь – это дар. Ты можешь получить всё, Мэнни, понимаешь? Всё. Могущество, какое не снилось и королям. Силу. Смысл существования. Слуг, таких, как они, – Аннабель презрительно повела рукой в сторону своей свиты, – сколько захочешь. Сотни. Тысячи.

Аманда печально качнула головой.

– С каких пор ты стремишься властвовать над ними, Энни? Ты ведь никогда не хотела такого смысла в своей жизни.

– Значит, была глупа. Так же, как сейчас глупа ты. Впрочем, это неважно. Придёт время, и ты поймёшь... и тогда я встану подле тебя и помогу тебе подняться на вершину. Пока же я буду просто охранять тебя от тебя самой.

– Нет, Энни, – проговорила Аманда, медленно, отчаянно и обречённо.

Это финал, понял я. И был прав.

– Прости, но уже никогда... не будешь.

И с этим Аманда вдруг резко обернулась и, не колеблясь ни секунды, сорвалась с места, решительно устремляясь к кромке скал, за которыми в непроглядной тьме бушевало всесильное море.

– МЭННИ!!!.. – крик Аннабель, полный искреннего ужаса, прорезал пространство вокруг.

Она бросилась вслед за сестрой, но расстояние, разделявшее их, ей было уже не преодолеть. Ей – но не одному из бледнолицых.

Впервые я наблюдал со стороны, на что были способны эти создания, и увиденное заставило меня заледенеть от безотчётного ужаса.

Быстро. Невозможно, почти неуловимо, так, что даже глазу было почти не различить его движений.

Аманда прыгнула в бездну, раскрывая руки, будто птица – крылья. Бледнолицый преследователь, не успевая затормозить, с воем сорвался за ней.

Мгновения.

Всплеск.

Ещё один, чуть более тяжёлый.

Вой оборвался, уступая место зловещей тишине.