Текст книги "Захват Хассании (СИ)"

Автор книги: Валентин Юрьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

Круговая казнь

Трудно сейчас вспомнить, кто предложил этот древний обряд, применявшийся в кланах для казни самых мерзких негодяев, предателей, отщепенцев, которых не просто убивали, а лишали души и памяти, отвергали навеки... Как будто он и не жил...

Откуда мальчишки принесли жуткий кожаный бубен? Или сами смастерили по урокам отцов? Но гулкий ритм его, завораживая, кружит над Белым Городом как знак беды и вместе с ним как лунатики, раскачиваясь в страшной пляске, двигаются друг за другом вчерашние "братья", ещё недавно готовые отдать убийце последнее, и, может быть, даже и жизнь... А теперь каждый по очереди бьёт кинжалом в руки, ноги, плечи, нет, не бьёт, иначе весь обряд будет лишен смысла, а только укалывает до крови, с каждой каплей которой уходит в землю, траву, камни жизнь про'клятого...

Ночь скрадывает всё вокруг своей темнотой, и не голубые колдовские светильники, а обычные факелы освещают место казни. Их вонючее пламя, родное каждому ириту с детства, бьётся в порывах ветра, создавая блики, тени, и всё это перемешивается в глазах, которым и нет необходимости куда-то смотреть и что-то видеть, кроме ненавистного тела, в которое так хочется впиться железом по самую рукоять...

В круг не допустили ни родителей, ни других посторонних, не входивших в клан Ящерицы, ни в качестве участников, ни в качестве зрителей. Даже новенькие воины остались в казармах. Это чисто клановая разборка. Из стариков членом клана Ящерицы был только Хатакр, но он сейчас командовал гарнизоном на Средней Башне. Удары наносятся со спины и казнённый не может видеть, кто сейчас наносит укол, зато прямо перед ним стоит и смотрит в лицо убитая.

Злая ирония судьбы... Девичья тонкая фигурка – первая скульптура, сделанная в Белом Городе, раньше времени не нашлось... Тело девушки залили глиной, получив две половинки формы, а потом в них, сложенные вместе, залили мелкую чистейшую белую глину. Конечно, что-то не сошлось, но это же делалось не для украшения... Глиняный слепок подкрашенными глазами глядит в рожу не отрываясь... Последнее, что может видеть убийца.

Ритуальный танец не просто способ умерщвления, скорее – попытка живых очистить свою совесть и получить прощение той, кого они не уберегли, клятва не допустить подобного. Движение по кругу не имеет никакого отношения к воинским уставным отношениям, это первобытное, почти неосмысленное дрыганье исходит из древности и сейчас впивается в самые глубокие слои подсознания, укрепляя в нём то, что и так уже стержнем торчит в каждой юной голове – корень принадлежности к одной стае, к одному клану.

Сколько слов было сказано на эту тему, но что – слова? Только шум. Слова нужны для понимания, то есть для мысленного сопоставления слуховых образов, а для проникновения в неосознанное нет прямых путей.

Удар! Шаг... Удар! Шаг... Двое бьют в вертикально подвешенный кожаный круг, завидуя тем, кто может работать кинжалом, повинуясь ударам сердец, они только бьют... Бесконечно долго тянется эта пытка мозга, пока, наконец, круг замирает... Теперь бьющим даётся почётное право обмазать труп жиром и поджечь. Это тоже старинный обряд, кажущийся колдовским, голое тело будет выделять внутренний жир и гореть несколько дней гигантской свечой, пока не превратится в пепел и груду костей.

Тёщино гнездо со времён первого побоища впервые видит такую толпу иритов. Воины изредка спускались сюда, к склонам маленького цирка под озером, когда натягивали верёвки для спуска на крыльях, но место до сих пор считается гадким, духи хассанов, закопанных без положенного захоронения или сожжения витают где-то рядом, привязанные к телу.

Всё, обряд закончен. Цепочка факелов медленно поднимается по склону, не хватало ещё кому-нибудь в такой день сломать себе кости, а я ухожу в самом конце, кощунственно зажигая свой светильник. Мало ли кто мог остаться? Потерять сознание, например, или просто заснуть, устав от напряжения дня, плакать в истерике в сторонке, не замечая, что все ушли... Я должен проверить поляну...

Ужасная ночь... С какой радостью мы подходили к городу и какой чёрной и удушающее безысходной оказалась толпа на площади, один её вид яснее ясного выражал непонятное нам всем горе и улыбки сползали с лиц как праздничная раскраска под дождём...

Но действительность оказалась страшнее любых предположений. Нелепая смерть девочки, дежурившей в пункте связи, своим телом закрывшей проход к секретам, заставляла мозги ребят перестраиваться от игры к войне. Игра шла на уровне слов о необходимости выполнения правил, а война пришла с наглой рожей и кинжалом.

Рожа была допрошена здесь же, перед всеми и поняв, что ей не жить, вдруг перестала орать и скулить и достаточно внятно сообщила, что был ещё один гадёныш, который успел удрать, предположительно, на юг, по тракту. На мой вопрос: "принц Легорет?" утвердительно кивнул головой... Силён наследник! И отца чуть не погубил, и даже тут напакостил...

Время было упущено. Три дня нас ждали и за это время второй мог уйти далеко, причём, неизвестно, куда... Зато вернулись все дальние группы. На границе нарушений пока что не было и мы решили закончить то, что уже начали до нашего прихода, было просто глупо что-то менять, барабан готов, натянут, скульптура – слегка обожжена и раскрашена. А ещё склёпан крест с двумя вертикальными стойками, к которому и привязали убийцу.

Я приказал выпустить иллирийцев, прослуживших с нами больше года и попавших под подозрение только в запальчивости... Трудно было убедить родителей ребят не ходить на церемонию... На всякий случай я в начале тропы поставил защиту в несколько слоёв...

Никого нет. Проверив цирк, поднимаюсь туда, где последние факелы уходят за перегиб и ставлю заново слои защиты на тропе... Незачем здесь ходить, нечего смотреть... Но тени горожан в темноте стоят, наверно обиженные, поэтому я и здесь зажигаю светильник и последний слой защиты делаю видимым...

– Идите по домам, я прошу вас, не заставляйте меня ставить охрану, идите, его дух улетел, расходитесь, мы и так устали сегодня...

Теплая рука берёт меня под локоть, Какчен-Ка моя, как я ждал этой встречи, но конечно, не в таком месте и не в таком виде...

– Как там отец?

– Нормально... Все нормально... А вы как?

– Мы прекрасно, если бы не это... Ты была там?..

Она кивает головой и мы бредём как одно целое четвероногое вслед за расходящимися горожанами, которые всё ещё хотят хоть что-то сделать, как-то помочь, испытывая запоздалое чувство вины. А ничего уже не вернуть, слава Сияющему, хоть этим всё и обошлось...

Наконец-то вот он, дом, полупустой, непривычный пока, необжитый, но вызывающий сейчас и умиление, и ощущение опасности, страха за всех, кого спрятали эти стены. И за малышей, и за родителей, за служанок, тоже, по сути, простых девчонок, за штаб, объект первого удара, даже за старого Оружейника, которого пока что поселили, я даже не знаю, где именно, потому что водоворот дел не дал ни мига, чтобы забежать, обнять всех, кто так дорог...

И даже здесь, под собственной крышей стараюсь не забыть мысль, пришедшую по пути, хотя вижу уже впереди, в холле, толпу встречающих, подождите, родные...

– Караульный... Кто там?... Гаренс?... Ты как себя чувствуешь?

– Нормально, кларон...

– Ну, если нормально, то передай в штаб – найти дежурного, пусть не сидит, а возьмёт ребят пять, шесть, поопытнее и обходит казармы, да не один раз, а пока не убедится, что все спят... Горячительное отбирать, но без грубости, нарушителей не ругать, день такой, а укладывать в постель и через метку опять проверить... И сам чтобы ни капли! Понял?

– Есть, передать. Понял я всё... Вы не волнуйтесь, кларон...

Ну да... Как тут не волноваться, если все "старики" сейчас то же самое, что и я чувствуют, вину, обиду, боль, опустошение, омерзение, весь букет. И вся надежда в эту ночь, как ни странно – на новеньких, которые ещё никак к слову "брат" не привыкнут и называют по титулу, хорошо, хоть на колено не бухаются...

Ну, здравствуйте, мои хорошие!... Меня не обнимать сейчас надо, а долго и хорошенько мыть, драить, вымачивать, скоблить... Но как же это всё же здорово! Старики, молодые, дети, все в одной радости купаются, как в цветочной ванне и душевная болячка отваливается первой... Как же это хорошо – после длинной дороги расслабиться, пахнуть травами, снять, наконец, противные надоевшие башмаки и видеть только улыбки за большим столом и краем глаза поглядывать на малышей, ползающих в стороне...

– Он ведь зашел весь свой, как моя пятерня, улыбался, только глаза льдом закрытые, это меня и насторожило. Я ему говорю: Тебе чего, парень?" Чуть не сказал "Брат", как вы все тут, а он что-то буркнул типа "Да я так, посмотреть", а сам прёт, как будто я и не стою вовсе, а кинжал-то не закрыт, я ж вижу... Я ему "Стоять!", а он прёт... Уж что он там хотел увидеть, не знаю, на что рассчитывал, тоже непонятно, у входа ребятки стояли, но только я к нему сунулся, думал за руку схватить, а он рукоятью смаху – в лоб! Пока я свои-то кинжалы освобождал, он меня по руке-то и полоснул, видать, хотел еще без смерти обойтись, а девочка – то на дежурстве, безоружная, кинулась на него как птица на ястреба, вот он и не пожалел её, малявку...

Отец, похоже, уже не первый десяток раз рассказывал эту историю, которую кроме меня уже все знали наизусть.. Хотя, нет, с нами сегодня Ларчан, наверно, с ужасом выслушивающий рассказы о беспокойных буднях. Сразу, с дороги, попал в кипень событий и в наш семейный совет... Не испугался бы...

– Простите, кларон, и много воинов погибло?

– Нет, Ларчан ... Девочка первая... Поэтому так неожиданно и так больно, подло...

– Я, может быть, и не то скажу, но у нас принято на большом камне сделать полированный участок и на нём выбить лицо... изображение погибшего... для памяти... У Вас найдётся художник?.. Это будет камень памяти...

Ай да Ларчан! Я вспомнил. Отец на земле показывал же Камень погибших альпинистов... Около альплагеря, так, чтобы любой мог подойти, положить цветы. Немного поодаль от основных посещаемых мест, от столовой, от палатки врача и начальника, там было грустно, красиво и очень тихо. Что же я сам-то не догадался?.. Только вот, художник... Где его взять?.. Но у нас есть слепок лица, можно его в Велиру свозить...

– Вы правы, Ларчан, спасибо. У нас пока нет художника, но мы что-нибудь придумаем...

– Мроган, а почему мне нельзя?!

– Фарис-Ка, ты почему в разговор влезаешь?

– Я просила меня взять, а говорят нельзя!..

– Кто говорит?

– Сынок, не сердись на неё. Сейчас все девочки хотят работать там..

– На связи?

– Ну, да

– Что вы там забыли, Фарис? И до Посвящения...

– Ну конечно, чуть что, так мы – "маленькие", да?

– А что же, "большие" что ли?

– Сам же учил – "Не бояться трудностей"!...

– Дочь, веди себя прилично!

– Ма, ну почему он всё время смеётся?!

– А почему бы и не посмеяться? Ты бегать научилась?! ... Нет... Драться?...Летать?... Плавать?!.. Думаешь, на связи всё это не нужно, что ли? ... Девчонки бегут наравне с воинами!.. Дальние кордоны – полный день пути, да ещё и еду тащат на себе... А потом прячутся в пещеру и три дня сидят безвылазно, даже ходят в ведро, света не видят, им отсюда сообщают день или ночь... дежурят по четыре метки, одна спит, другая – на связи...Ты этого хочешь? А назад – опять бегом, после замены.. Не веришь, вон, отца спроси, он сам уж туда не бегает, тяжело!

– Кларон, простите, что вмешиваюсь, а что значит "летать"?..

– Да уж! Летать! Сейчас!! Кто меня пустит?! Там парни одни, "девочкам нельзя"... забрали себе самое интересное...

– А плавать – тоже "самое интересное"?.. Сейчас, Ларчан, я покажу... Суила-Та, принести костюм для полёта, у меня в кабинете... Ты, Фарис, не кричи, а вон, спроси у Канче, у многих она спрашивала разрешения? Сама училась... А летать опасно... Забыла – я в синяках ходил?

– Я и говорю – на кухню, или стирать...

– Дочь, спокойнее...

– Ма, да пусть говорит... В клане, конечно лучше... Там само стирается и аргаки молоко в вёдрах приносят, да?

– Нет, не "да"! Но у вас получается, что у мальчишек – нашивки, а девчонки с пустым рукавом ходят!

– Ну, это ты привираешь, сестрица... Ладно, пусть силы нет, но кто тебе мешает хассанский выучить, колдовать, стрелять, раны перевязывать?.. Это же всё нужно...Вон, Ланат-Та научилась, почти всему...

– Не получается...

– А что "получается"?

– Мроган, не язви... Она вышивает хорошо...

– Мам, может она ещё и поёт хорошо? И распугает вражеское войско?

– Мроган, ну-ка, вспомни... Над твоими "чудесами" никто не смеялся... Помнишь, камни в пещере? Встанешь и смотришь, смотришь... А тоже казалось, что нигде нельзя применить колдовство... И потом, это – твоя сестра, отнесись хотя бы с уважением... Ну, да, поёт и рисует, вышивает, нитками, бисером, что же плохого? Она же девочка...

– Что рисует?

– Всё... Что увидит, то и рисует, ей Ларет-Та давно уже и краски привезла и ткань специальную, рассказала как всё смешивать, девочка ей помогает...

– Фарис-Та, ты надо мной издеваешься? Почему я последний в доме узнаю" такие новости?

– Потому что тебе не до нас! Вот почему!

– Давай свои рисунки! Все тащи!.. Ох, секретчики...

– Ничего я не принесу!

– А летать хочешь?... Ну?!.. Давай, тащи!.. Это для дела нужно!..

– Господин кларон, вот, Вы просили...

– Спасибо, Суила-Та... Ларчан, смотри"те... Это костюм для полёта...

– Мроган, ну зачем за столом-то?

– Ма, не ругайся, он чистый... Все поели уже, я быстро... Ларчан, пойдёмте на диванчик... Видите, он цельный, костюм, из тонкой кожи, штаны снизу скрепляются, ну, вот же, петли, протыкаются вот этим штырём и ноги соединяются...

– Но так же нельзя ходить?

– Если штырь вытащить, то можно, а в полёте надо лететь, а не ходить...

– Простите, кларон, я никак не пойму, лететь как птица?

– Нет, скорее как летучая мышь. Она заползает повыше, бросается вниз и на скорости начинает планировать, лапы расставляет, натягивается кожа, вот такая же, как на костюме...

– Рыбья кожа? Откуда у Вас?...

– Приносят торговцы... А это перекладина для рук, когда тело выпрямлено, кожа натягивается...

– Понятно... Это – упрочнение... А это – чтобы тормозить?

– Ну, скорее, чтобы поворачивать, держать равновесие...

– Я никогда даже не слышал... Простите. Но летучая мышь... А как же Вы "забираетесь повыше"?

 – Вот это самое сложное... Колдовством... Или с обрыва... О, Фарис, иди сюда... Ну давай, давай, не стесняйся... О, Сияющий! Где же ты раньше была, сестрёнка?! Чего ты не понимаешь? Ой, а это я? Такой худой! Я тебе всё завтра покажу... Честно, не обману... Завтра... Ты просто умница... А про связь забудь, есть дела и поважнее...

Торговля невольниками

Утром пришло сообщение о хассанах. Большое войско. Идёт медленно. Новость принёс, к нашему стыду, не воин, а торговец. Он бросил все товары и прибежал, ночь без огня провёл в расщелине, спешил, рассчитывая на награду, которую и получил, а потом был помещён с нею в карцер. Отсыпаться. Может, хассан правду сказал, а, может и нет, время покажет.

Все воины дальней разведки после вчерашней казни спали, снятые с дежурства, волны трагедии били о борт, это уже "третий вал", каким же станет девятый? Ясно, что без "Второго" лазутчика здесь не обошлось, видимо, нарушение связи как раз и нужно было для того, чтобы скрытно проскользнуть долину и появиться перед городом внезапно? Сейчас нас спасало доброе отношение к торговцам...

Все приметы похода совпадали с предыдущими. Вяло бредущая вооруженная толпа, пустые воинственные выкрики, сзади обоз со стрелами и едой. Связки аралтанов идут медленно, в опасных местах их придётся перевьючивать... Там же, в конце и начальник с охраной. Может, тысяча, а может и больше... Узкая тропа, стиснутая выходом горного хребта снизила скорость передвижения, самому торговцу пришлось выбираться вверх, прячась в колючках, идти открыто он не мог уже ни в ту, ни в другую сторону и хитро смикитил, что за маленький бакшиш можно пожертвовать своими тканями, которые, глядишь, и пролежат незаметно, а теперь, кто бы ни победил, он в накладе не останется.

Прикинув по рассказу, я понял, что войско он видел – на подходе к горе Фалаперга, как раз там мы ночью убегали от купца Арджах-Баша с колдуном Айларом и казалось, это было так недавно. Но сейчас нужно было на что-то быстро решаться. Осмотрев после допроса новенькую решетку карцера, первую дверь в Белом Городе, оснащённую замком, я, невольно хмыкнул, получил немного злое и радостное ощущение того, что цивилизация всё же проникает в нашу жизнь, пусть пока хотя бы копированием лучшего, что удалось здесь встретить... И неважно, что это "лучшее" – всего-навсего – простой амбарный замок, главное – вперёд...

В штабе уже ждал Кайтар со своей пока что шатающейся на улице без дела сотней, только вчера отмывшейся от похода, но всё в той же вонючей одежде, которую теперь, по моей милости, можно было только кипятить, чтобы очистить...

– Привет всем... Что?! ... Парадную жалко?

– С Вами, господин кларон, добра не жди, что ни надень, а всё равно в дерьме будешь, так мы же и не на танцы собрались...

Язвят, черти! Эти заслужили. "Господин кларон"... Шутники

– Привет, брат! Ты принёс?

– Держи... Прямо в мешочке держи...

– Ты прав, Кайтар... Зачем кому-то видеть... Вы готовы?

– Откуда я знаю? Подняли по тревоге, а куда идти, что брать? Ты решаешь...

– Я пока не соображу толком... Информации мало... Но идти на пятерик, не меньше, район первой деревни, действия – отвлекающие, в драку не ввязываться... Может, твоих заменить?

– Зачем? Мы сейчас самые ... как сказать... самые готовые к драке, эти тут заснули совсем, девку проспали, суслики... Хочешь остальных разбудить? Посылай сзади, пускай Сторожевой пройдут и бегают по долине...

– Нечего им там делать... А вот разбудить стоит, ты прав... Вы лётные будете брать?

– Дашь камни, возьмём

– Пять хватит?

– Должно хватить, это же только для разведки... Но лучше шесть, чтобы парами ходить... Для разведки и тренировки в условиях, приближенных к боевым...

– Вот именно! Это вам не тупыми стрелами! Напомни ребятам, и не раз, что в полёте они беззащитны, снизу открыты, любая дырка – нарушение аэродинамики... Хватит ржать!

– А ты перестань выражаться... Они всё знают... И жить хотят не меньше твоего, умник... Когда камень на поясе, можно и луком пользоваться, и арбалетом, только чуть зависнуть надо... Иди, Мроган, я всё понял уже, тебе что, делать нечего? Куда тащить, если боком пойдёт?

– Вдоль границы, по долине, как обычно, там вокруг Лысого и назад, в самом худшем случае – в Сторожевой... Держи камни... Кости, точнее...

– Ого! Да ты щедр сегодня! Хоть и старые, но видно, дело серьёзное?

– Не хотелось бы пока... Нам бы годик... закрепиться... Тебе еды сколько?

– Годик ему... На три дня давай, там настреляем... А может, ложная тревога-то?

– Может и так, значит обожрётесь под кустиками... Возьмёте с собой связистов и дальний пост, поможете донести...

– Девкам-то? Это наши любят... А вот сушня эта уже в горле торчит... Ну, не нуди, Мроган, заканчивай...

– Всех на пост не тащи...

– Ты кончишь болтать? Ещё объясни, что топать след в след и ходить по камням!.. Всё, что ли? Я помню, помню, что с поста сообщить, когда прибыли... Что ещё?

– Не ворчи, Кайтар, удачи... Камни ..тьфу, кости береги... И свои тоже... Дежурный!

– Слушаю, брат...

– На весь отряд Кайтара выдать паёк на три дня. Оформить выход на восемь боевых дней. Подготовить срочно по графику группу дальней связи, на всю вахту, сверить коды, доложить Кайтару, они вместе выходят... Это срочно, сразу мне доложить...

– Есть доложить...

– Найди кого-нибудь, прямо сейчас, Вланса ко мне и Ланат-Та, домой, тоже срочно...

Завертелось... Белый Город никуда не побежит. Даже если войско врага разделится и часть его попрётся через Сторожевой, оно не пройдёт далеко. Сотни луков стоят в "Гнусах" на башнях, уже прицеленные на дорогу, проходы заужены каменной кладкой, сотня воинов сверху может маневрировать и осыпать врага стрелами, пусть там даже две тысячи островерхих шапок потянется к "лёгкой" добыче, не пройдут.

По связи передать: "проход закрыть". Эта команда пойдёт и на башню, и в клан Кошек, а там старый добрый Хатакр знает своё дело. Торговцам-иноземцам придётся пока сидеть здесь или уходить в Велиру, а те, кто будет шуметь – быстро угодят в карцер, до окончания тревоги.

Конечно, элементы случайности всегда есть, но сейчас я чувствовал нашу силу настолько значительной, что хассанов, упорно считающих старую границу своим пастбищем, было даже жалко... Вчерашняя тоска прошла и только тонкая струйка дыма из Тёщиного Гнезда напоминала о трагедии.

Открыл картинку ворот своего дома. Сделал Дверь, вошел, сэкономив несколько меток, закрыл, всё больше ощущая свободу, которую давало новое колдовство. Не надо ни крыльев, ни камней, только воображение и картинки, побольше картинок... Почему я раньше не догадался сам?

– Привет, брат!

– Привет, командир!

– Связиста ко мне в кабинет... Придут Влэнс, и Ланат-Та, пропустить...

– Есть связиста и пропустить...

– Доброе утро... Фарис-Та встала?

 – Да, господин...

– Попросите её ко мне в кабинет... И завтрак туда же...

– Слушаю, господин...

– И передайте всем, что до обеда я занят...

– Слушаю, господин...

Как всё просто, когда налажено. Только бы что-нибудь не забыть, слишком много всего сразу навалилось, может, секретаря завести себе? Что тут сбоку мешается? Медальон Изилькея.. Пашка, поскрипев, отдал на время, в мешочке из драгоценной шкуры, а я ещё не знаю, сможет ли он пригодиться?

Надо лететь к хассанам, вести переговоры, лучше мирные. Зачем нам война? Трупы, пленные, раненые, вонища, грязный лагерь, который надо охранять, тысячи новых врагов, медяки за выкуп... Единственная польза – рабочие руки, да и те корявые, в войска идут самые ленивые или те, кто никогда не станет работать. Проще объявить набор рабочих, но не на границу же, разве что дороги строить...

– Мроган, ты меня!? Звал?!

– Привет, Фарис! А ты против?.. Иди, поцелуй брата...

– Подлизываешься?

– Хочу поручить тебе важную работу... Очень важную...

– Важнее связи?!

– Фарис, пойми, наконец, не бывает ненужной работы. Если воинов не покормить, они не смогут бегать... Если не сшить обувь, то босиком далеко не убежишь и в бою будет плохо, если не сделать лекарство, нечем будет лечить... мне дальше продолжать?

– Это я всё понимаю, и аргаков надо доить...

– Да, и сеять зерно, и снимать шкуры, иначе связь не будет работать... ты хоть знаешь, как она действует?.. Чего глазами хлопаешь?.. Ладно, ты уже большая, но запомни, это секрет... Тот самый, за который убили...

– Всё, Мроган, не надо дальше... Что ты хотел?

– Ты испугалась? Но то, что я скажу, тоже секрет... Военная тайна... Фарис-Та, ты никуда не денешься, чем дальше от простой и грязной работы, тем больше будет тайн. И опасностей тоже.. Но ты же сама...

– Хорошо! Говори...

– Точно?

– Ну, говори уже, а то я лопну между страхом и любопытством!..

– Хорошо... Вот, видишь? Картинка...

– Ну, картинка... Камень в поле... Ничего особенного... А это наши ворота.. Точно наши, у них на столбе кусок сколот и решетка кривая вот тут, где крутится... Ну и что? Картинки...

– Пошли!

– Куда?!

– На улицу, ненадолго...

– Я же в халате!

– Фу ты, я совсем забыл... На, надевай вот этот ...

– Твой парадный?!

– Фарис, давай скорее, а то ты никогда не поймёшь...

– Отвернись....

Вот, ребёнок... А ростом вымахала длинная, в мать, хотя чего же я хочу, привык, что сюда приходят воины, хоть и молодые... Стол для карт надо пошире... Хорошо, что кабинет – целый зал, расчитан на большое совещание

– Ой, не входить!

– Вланс, подожди там пока... Ну ты долго ещё? Это же не платье... Ланат-Та, привет, хорошо, что тебя нашли, помоги сестрёнке одеться, ремни подтяни потуже... Всё? ...Ладно, Вланс, заходи... Привет ... Завтракали? Сейчас сюда принесут... Вланс, смотри: вот карта наших королевств...

– Наших?

– Да, теперь уже есть объединённое королевство и это уже не секрет, хотя объединяются только войска...

– Их могут забрать назад?

– Никто их не будет ни давать, ни забирать, как стояли на своих позициях, так и будут стоять, ты слушай свою задачу... С этой карты, видишь, она прошита листами, надо сделать копии в виде книги, но не всю, а только границу... Сумеешь?

– А краски?

– У тебя когда-нибудь не было красок? Всё, что нужно, получишь, мало будет, пошлём в Велиру...

– А Фарлина можно взять?

– Зачем?

– Он помогает ... иногда ... краски размешивает...

– Вланс, ты спишь, что ли? Они же дома сейчас!

– Ничего не дома... Хатакр пришел утром, родителей привёл этой... связной...

– Я не знал... Бери, конечно... Я распоряжусь... У дежурного будешь просить всё, что нужно, а работать?..

– Я дома, места хватит...

– Нет, не пойдёт... Давай пока в школе, сейчас занятий пока не будет, а учительница поможет... Только запомни, эта карта одна на всё королевство, другой пока нет и не будет. Ни одного пятнышка на неё не должно быть.. И не болтай никому...

– Что? Опять идут?

– А ты догадливый... И ещё, сейчас я тебя представлю мастеру, по оружию, покажи ему город, особенно часы, мастерские, кузницу и место для полётов, короче всё... и храм, конечно... Он, может быть, жить тут захочет... А к обеду приведёшь сюда. Карту сам не носи, возьмёт кто-нибудь, я дежурному скажу... Всё понял?

– Всё, кларон.

– Девочки, готовы? Пошли...

Поздоровались с Ларчаном и оставили ему Вланса, вышли к воротам, втроём посмотрели рисунок "Камень в поле" и через мерцающий проём колдовской двери вышли прямо к этому камню в соседнее королевство, после чего я пытался вывести своих спутниц из состояния истерики, показал рисунок наших ворот и они, как ни странно, уже с гораздо большим страхом нырнули в ртутную поверхность двери и опять оказались в нашем дворе.

Пока завтракали, я двадцать раз объяснил смысл происходящего, но шок снять полностью не удалось, зато сестра прониклась важностью своей задачи и поверила, что рисовать картинки так же почётно, как и сидеть у мембраны связи...

То, что я задумал, основывалось на исключительной наглости и на эффекте неожиданности. Также происходило и впрошлый раз, но тогда за моей спиной не было двух девочек. Хотя, их и сейчас вовсе не надо тащить к архаику, я оставлю обеих далеко за лагерем, Фариску в качестве зарисовщицы, а Фирку как запасного переводчика. Последнее соображение успокаивало.

Сейчас отряд Кайтара серой змеёй понёсся по дороге, не меньше полного дня потребуется, чтобы спуститься по Сторожевому проходу и пересечь долину ручья, исток реки Белой. А враг за сутки, которые понадобились торговцу, вряд ли прошел далеко, чем больше войско, тем медленнее оно движется... Значит, время есть.... Мне сейчас нужна точка "приземления" – любое место, где потом, в нужный момент, я выйду через Дверь и сзади догоню процессию аралтанов, не вызывая подозрения, приближусь к архаику и заставлю его разговаривать.

Место для Двери не должно стоять на тропе и рядом с ней, лучше всего – чуть выше, чтобы самому видеть дальше и оставаться незамеченным. Такие места были, но только одно из них впечаталось в память как оттиск каблука – место входа в пещеру Фалаперга. Все остальные проплывали мутным пятном, оставленным при путешествии по реке и не были связаны с дорогой. А эта щель, в которую нырнул Пашка в рваной одежде, с драным хассанским луком и мотком верёвки, частенько снилась по ночам.

Я не думал об опасности, казалось, что самая бо"льшая из них – вынырнуть в незнакомом месте, из которого взять и тут же вернуться. Дверь могла вообще не открыться, как уже и бывало сотни раз. Девочки стояли в защитных костюмах, уже перестав вздрагивать от слова "переход", полностью доверяя своему колдуну, Фарис-Та с маленькой доской для рисования и набором угольных карандашей.

Предупредив на входе о вторичной прогулке, прошли к воротам и Дверь получилась настолько быстро, что я шагнул в неё, не задумываясь, оглянувшись, отошел на шаг и по одной встретил своих спутниц, после чего закрыл проход, как и учил великий Чахта-Джа...

Никогда ещё я не попадал так неожиданно в такую дурацкую ситуацию. Не меньше сотни хассанов именно это место выбрали для своей ночёвки, густо загадив вход в пещеру, носом к которому мы и оказались. Выположенный склон позволял сносно лежать, хилые кусты дали материал для обогрева, а булькающий из склона ручей снабдил героев вонючей, но чистой водой... Воины оказались не худшего десятка, в смысле, сотни и захватили для сна неплохое место в соответствии со своим рангом. Готовые к выходу, они уже стояли в ожидании сигнала на движение и луки были готовы к стрельбе, что бравые ребята и продемонстрировали, направив на нас все свои орудия...

Затянувшуюся паузу пробила резкая и уверенная речь Ланат-Та, бывшей девочки для подношения ночного горшка, из которой я успел расслышать слова "тхарат, убирать, архаик ходить". Бежать было некуда и вторым после паузы прозвучал голос командира, судя по его одежде, хлысту в руках и властным ноткам. Слова, обращённые к воинам: "сотня, ходить, дорога, он, ты и ты ходить архаик" означали, что почётный конвой во главе с самим сотником сопроводит нас к архаику. Луки опустились. Я снял кольцо защиты вокруг нашей троицы, незаметно спрессовавшейся в одно единое шестиногое тело... Не так... Совсем даже не так я представлял себе наше появление на здешнем склоне.

– Фарис-Та перестань дрожать и запомни это место... Хорошенько запомни, чтобы нарисовать потом... Хассов можешь забыть, они сейчас уйдут... Вот этот камень с щелью, обломанный куст, вон тот обломок, запоминай... Всё, пошли... Идите впереди... Не бойтесь...

По всей линии ручья пестрели рваными пятнами стёганые куртки и треугольные шапки. Глаза воинов многолико провожали странное шествие, но, выстроенные для похода, они замерли, подчинялись дисциплине, тем более, что никакой опасности не исходило от трёх фигур в одинаковых костюмах, таких близких для нас и шутовских для хассанов, знающих, что кожаная одежда неуютна и греет плохо. Тлеющие костерки воняли жиром брошенных в них после завтрака костей, дров не хватало.

Наконец, на поляне, вытоптанной за сотни лет тысячами ног, где так недавно хохотал над нами купец Арджах-Баш, показался войлочный полушар кибитки с тонкой струёй дыма в центре. Завидев чужих, вскочили на ноги воины личной охраны архаика. В отличие от предшественников, эти были в одинаковых по цвету полухалатах, с лёгкими копьями, украшенными кистями одинакового цвета и такими же щитами, уже накинутыми на плечо для похода. "Всего на одну метку позже и мы бы увидели только хвост колонны вдали" – мелькнула ничего не значащая мысль – "не повезло".