Текст книги "Захват Хассании (СИ)"

Автор книги: Валентин Юрьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

Скорее всего, если бы в Белом Городе этой весной не было лазутчиков и я не знал бы глубину подлости юного наследника трона, взгляд скользнув по его команде, перешел бы к третьей группе, но тут вместе со споткнувшейся мыслью остановилось и любопытство, превратившись в обострённую и предвзятую наблюдательность. Зал пропал для зрения. Я видел только отряд жадных хищников, когти которых пока что спрятаны в подушечки... Мысль уже кричала о десятке возможностей для нападения... Не исключено, что Легорет не один и ему помогают придворные, почему-то всегда в таких ситуациях находятся предатели... А, значит, и охранники, пусть даже не все...

А если я ошибаюсь?... Ну и что? Всего-то, что не увижу лица Падишаха, тем более, что близко к нему подойдёт только Принц. Я тут сейчас – никто! Иллирийцы стоят на коленях неподвижно... И вот, красавец-мулат, скромный, как мальчик, приближается к трону с грамотой и подарками, что -то передаёт, что-то говорит, улыбаясь, но скромно и солидно, и отходит задом, кланяясь... Правильно... Нельзя поворачиваться к великим своим нечистым местом, я бы, наверно, забыл об этом...А он помнит!

Теперь "наш" пошел... Тоже ничего... Ловок и изящен в кружевах... Но я сейчас смотрю, скашивая глаза, чуть вправо, ловя каждое лишнее движение, как жаба за мухами, пока нет движения, глаза ничего и не видят.. Слышу, Принц что-то говорит о зрительной трубе и глаза невольно прыгают туда, интересно же, как Владыка отреагирует? А никак он не реагирует, опять вывихиваю глаза вправо... Что-то изменилось, но незначительно... как сидела охрана, так и сидит, как стоял принц Иллирийский, так и стоит... Хотя, нет. Не совсем так... Руки лежали на коленях, а теперь правая у всех прижата к левой груди, как бы к сердцу... Это очень трогательно!.. Именно там, на левом рукаве спрятана трубка игломёта...

Ну, и что теперь делать? Ставить защиту? Я опасаюсь, что она может быть замечена раньше нападения. На фоне бликов Сияющего из разноцветных мозаичных стёкол, по полёту птиц, что порхают так беспечно, но в защиту могут врезаться на лету. Мало того, я боюсь, что среди мудрецов, сидящих на ступенях, могут быть те, кто умеет и колдовать и чувствовать колдовство... А кроме всего этого давит на мозг простой житейский довод: "А кто тебя звал, Мроган?!" Тысячи лет уживались как-то правители, пусть и разбираются сами, оберегай Принца и своих ребят и живи спокойно!

Но этот довод мне всё же не нравится. Если в династических войнах победит мерзавец, который не ради блага народов, а ради золота развяжет многотысячную бойню, то возможно, грянет катастрофа, последствия которой придётся и мне, в том числе, расхлёбывать. Отголоском начала такого кошмара – убитая в клане девочка. И, вдобавок, если даже не мы убьём падишаха, то кто тут станет разбираться? Толпой стражников положат всех невиновных и им в руки отдадут игломёты...

Мысли бегаю шустро, как насекомые, почти не успевая сформироваться, а подленькая нерешительность шепчет: "Подожди... Пусть нападут... Проявят себя..." И ведь она права... К сожалению, мы не предусмотрели возможность нападения на тренировках церемонии, ребята обучались движениям подхода, отхода, есть условный сигнал "Встать", но нет сигнала "Атаковать". Забавное решение приходит неожиданно. Под носом своих, склонённых к полу воинов я рисую на полу несколько фантомов лица Легорета... потом его "охраны" и через некоторое время они склоняются чуть ниже головой... Может, и не поняли, что именно я хотел сказать, но внимание обратили и, надеюсь, сообразили, что возможна драка...

После уже ребята говорили, что запомнили лица тех, кто мелькнул перед ними на полу и решили, что это приказ "держать" именно "своего"... Правитель третьей делегации закончил свою речь и, пока он пятился задом, я поставил всё-таки стенку перед иллирийцами, одну в рост ирита, а вторую, поближе к ним, очень низкую, имитатор растяжки, "спотыкач". Не должны же сейчас, по завершении церемонии воины охраны Легорета бежать вперёд к Владыке, их дело – пятиться задом к выходу, а туда путь свободен.

Еще одну стенку я ставлю с нашей стороны. У Легорета есть счётец, который он может предъявить ко всей нашей делегации, зачем рисковать? В это время медленно поднимается падишах, так и не проронивший за время приёма ни одного звука. Ему помогают подняться два визиря, вот только теперь я вижу, как молод султан, он сам способен вскочить на шеи своих помощников, но соблюдает ритуал... И в этот миг хлёстко стучат о преграду иглы, злобный взгляд Легорета показывает, что он мгновенно понял, кто виноват в его неудаче, я ору: "Сидеть!!" своим мальчикам, ибо только полное бездействие на глазах сотни царедворцев может спасти нас, и мы сидим, а я затыкаю проходы сзади стенками, в них также барабанят иглы, а падишах вместе со свитой внезапно исчезает в полу, где, видимо, открылся невидимый отсюда потайной люк средневекового кресла для катапультирования царствующей особы.

Главная опасность позади. В зал с грохотом врывается не меньше сотни воинов с копьями, теперь становится очевидно, что план иллирийского завоевателя имел возможность осуществления и даже очень высокий шанс. Времени ему бы вполне хватило... Теперь у меня есть не просто униженный недруг, а настоящий смертельный враг и очень хочется сразу снести ему башку в шумной неразберихе, только это "не мой метод". При одной только мысли о публичной казни становится муторно и противно. Хотя бы потому, что здесь – все враги, по большому счёту. И он, похоже, знает это, вторично используя мою слабость, взгляд нагло циничен и обещает одни неприятности.

А между тем, незаметно для окружающих, летят в воду дорогие игломёты, ядовитые иглы, убираются прочь вещественные доказательства, один штрих и все три склонённые к полу делегации выглядят одинаково, невинно и дружелюбно, я тоже снимаю все защиты, вот только парочка трупов показывает, что намерения были не самые добрые. За один только факт проникновения в зал с оружием охрана должна казнить. И неважно, кого именно, лучше всех сразу для масштабности операции, поэтому нам надо считать счастьем, что для спокойного разбирательства все три посольства связывают верёвками и разводят по подземельям. Праздник закончен!

Не знаю, как остальных, а нас всех вместе грубо и молча вталкивают в подвал, выбитый, насколько я сориентировался, под одной из казарм охраны Дворца. Мелькнули вдалеке высокие и стройные деревья, купола минаретов, синее небо и свобода... В подвале верёвки сняли и вонючий кузнец наскоро приковал всех по очереди, включая Принца, к цепям, висящим на массивных кольцах, вделанных в стену, после чего охрана, наконец-то оставила нашу группу в покое... Пора было шевелить мозгами...

– Верт, давай я тебя попробую домой отправить...

– Это были игломёты? Я не успел разглядеть...

– Да, такие же, как у шпионов, точно такие же...

– Что вообще произошло? Зачем?

– Верт, ты не видел, что ли? Попытка государственного переворота, вот что! Попытка убить падишаха и занять его место, не больше и не меньше... Так ты согласен? Пойдёшь к Советнику, к королю, может, сочините какую-нибудь бумагу?

– Если переворот и убийство, то никакая бумага не спасёт, хотя... подумать стоит... Но не забывай, что никто разбираться не станет, даже малохассов почикают, а уж они-то точно, ни в чём не виноваты и вождя притащили... балбесы...

– А кто это такие?

– Ты не видел ещё?.. Племя полудикое, точнее, союз племён... В своё время удрали отсюда, перешли пустыню, дальше, на юг, там потеснили местных, потом срослись с ними и живут потихоньку... Главное – автономно, никому не подчиняясь...

– Ну, если их корни отсюда, то наверняка кто-нибудь связан родством с великими и может права качать на право властвовать...

– Формально, да, пожалуй... Хотя местным судьям таких сложностей не потребуется. Просто придушат и всё! Для спокойствия нации...

– А как здесь казнят?

– Мроган, у тебя повеселее нет темы? Сидит в цепях и смакует... Мазохист несчастный!... Думаешь, я помню?... Башку срубят, тебе мало? Есть ещё перерезание горла... Надрезание сухожилий и подвешивание на жаре, несколько дней будешь дёргаться... Могут удушить шнурком, это самое безобидное, со скалы сбросить, иглами закидать перед строем, из тхарат, яду дать, если заплатишь... Мало тебе?

– Я уже не сижу в цепях...

– Как ты это делаешь?!.. Да не объясняй, помню, только не получается... Взял и вышел!.... Кстати, ты не боишься, что твоего Айлара опять начнут ловить вместе с семьёй?... Только он успокоился!...

– Всё от нас зависит... Если бы к этому придурку хоть раз на глаза попасть!

– Какому придурку?

– К падишаху... Мальчики, вы как там себя чувствуете?

– Нормально-льно-льно -льно -но...

– Вы сегодня присутствовали при историческом событии! Ваши имена запишут... хотя, ничего они не запишут, даже спрашивать не станут... Козлы самодовольные... Как вы относитесь к тому, чтобы умотать отсюда?

– А как же вы с Принцем, брат?

– А вот сейчас и узнаем... Ну-ка, Верт, руки поверни заклёпкой ко мне и вытяни... Последний раз я прорубал ямку для дерева, а тут надо чуть-чуть... Вроде бы получилось... Манжеты не помял?... Следующий!.. Хотя, нет, стойте... Надо попробовать перейти, вдруг тут места мало?

– И что тогда?

– Тогда придётся на улицу выбираться...С боем и матом!... Сейчас, подождите, попробую..

Я попробовал. Самая лучшая точка для перехода – ворота моего дома не требовала картинок и, намертво впечатанная в память, сработала моментально, во дворе мелькнули фигурки прыгающих детей, после темноты подземелья резануло светом по глазам, несмотря на фонарь, который я там поставил... Как ни жаль уходить отсюда, пришлось нырять обратно и выпускать принца, он должен был доложить родным о случившемся, зайти в мой кабинет, взять подшивку картинок, пару костей для полёта, и стоять с ними чуть в стороне, пока я не пропущу ребят.

Какое-то время ушло на снятие кандалов и лица моих друзей явно повеселели уже после первой же заклёпки, в гомоне голосов послышались даже бодрые и смелые предложения по захвату всей тюрьмы, но это всё было не то. Мозг нервно искал хоть какой-то зацепки для спасения ситуации в целом. Пусть мы даже сбежим от казни, это не избавит ни Посольство, ни даже королевство от санкций, требований "выдать наглецов, посягнувших на священную особу" и, в принципе, до полного разлада отношений и войны. Ай, да принц! Ай, да Легорет!... Надо! Надо было сразу отчикать ему башку, пользуясь ситуацией?!

Опять Дверь, ребята вышли, сочувственно глядя на своего предводителя, идущего чуть ли не на смерть добровольно. Сейчас пойдут докладывать небылицы, разве же кто-то поверит в такое? А мы с Принцем вернулись, его трамвай шел немного в другую сторону. Я взял картинки маленького дворика внутри дома Кайтара в Велире, туда можно переходить, совершенно не опасаясь чьих-то глаз, а ещё дома Айлара, возможно, Принц прав и друзей также придётся спасать...Вонь и духота подземелья после свежего воздуха были особенно отвратительны, но безысходность ситуации давила сильнее. А ещё мне сейчас остро не хватало Мишки, способного закрыть спину в опасный момент и дать хоть каплю уверенности в себе.

Но вернуться я решил именно в подземелье, потому что сюда картинки не было, да я и не стал бы ею пользоваться, до сих пор боюсь каменной толщи, способной при неправильном перелёте поглотить и не такой мелкий кусок мяса, как я. А вот возвращаться не страшно, потому что Дверь уже открыта и проверена. Такой, вот парадокс. Отсюда всегда можно смыться, а значит, надо максимально использовать тюрьму, как источник информации, место, где следует ожидать контакта с властями и, как ни странно, прятаться, потому что, обнаружив пропажу, вряд ли охрана станет искать её в соседнем отсеке.

Ещё один переход, Принц отправился во Дворец, а я опять сюда, на "парашу", хотя, никакой бочки не было, её вполне заменяла яма, вырытая в рыхлой скале. Да и весь пол быг угажен окаменевшими выделениями тех узников, которые не хотели или уже не могли двигаться в цепях. Весёлое место! Впервые в жизни я был в настоящей тюрьме, в застенке и мне тут не понравилось. Наш карцер в Белом Городе можно было, в сравнении, считать жилым домом, чем он и являлся до построения казарм...

Мысли стали более тоскливыми, видимо, от одиночества, и почему-то я начал тихо злиться на Верта, который, пробегая, мог взять чего-нибудь пожрать!.. Конечно, я и сам могу слетать домой, но странная жалость или внутренняя гордыня давили на сознание... Я как представил своих женщин и сына, несущего "папе покушать в тюрягу"!... Спешить было некуда, никто не ходил, никакие звуки не нарушали абсолютной давящей тишины. Даже думать не хотелось, но ведь должен я как-то объяснить отсутствие спутников? Хотя, впрочем, ничего не должен! Мало того, могу изобразить полное непонимание языка. Шестерёнки мозга с трудом шевельнулись и мне показалась забавной мысль обследовать помещение, просто так, на всякий случай.

Пройдя, в смысле, протащив своё тело, через тонкую дверь, я попал, как и полагается, в коридор, чуть освещаемый масляной лампой, висящей под абсолютно чёрным от копоти сводом явно не первый год. И всё здесь было такое, долгоиграющее, сработанное на века, отшлифованное тысячами прошаркавших ног. Выход из моего коридора шел в другой, точно такой же по виду, только без дверей. Зато в нём нашелся брошенный факел со сломанной ручкой. А вот на "моём" коридоре двери были и я вернулся, заглядывая в смотровые щели с помощью своего обжигающего допотопного светильника.

 "Наша" камера оказалась третьей по счёту от развилки. В первых двух валялись редкие одиночные фигуры, чуть звеневшие цепью при виде светового пятна, но не чувствуя запаха еды или по своим признакам понявшие, что это не кормёжка, падали назад. Старожилы, уже лишенные сил бороться? "Наша", как и все другие, была закрыта на щеколду и ослепила меня моим же фонарём. Пришлось его убрать, а щеколду я оставил открытой, как бы объясняя этим причину отсутствия в камере узников...

В четвёртой слышались тихие голоса, примолкшие при виде света, отметив это в уме, я прошел мимо, расчитывая услышать слова и понять, кто именно там торчит, но народ попался осторожный и молчал. Прошел дальше. Пятая келья была пустой. Не поверив себе, я открыл дверь, вошел и даже сделал маленький светильник, никто от этого внутри не появился, хотя запоздало я испугался, что сбоку мог получить по кумполу чем-нибудь тяжелым, но всё оказалось проще.

Келья была почище "нашей", это я тоже отложил в уме... Шестая такая же чистая и такая же пустая. Вспоминая причитания Анушан-Апа о тюрьме и "бедном мальчике", я натолкнулся в памяти на слова о сотнях преступников, валяющихся где попало, безо всяких цепей... Похоже, что наш этаж сделан для избранных и только убогий его вид не натолкнул меня на эту мысль раньше... Действительно, не станут же принцев кидать с ворами и насильниками вместе? Седьмая – пустая. Коридор кончился... Но любимое число хассан – восемь, по числу лучей на звездах, висящих на минаретах... Что-то заставило меня дойти до конца тупика... Лёгкий запах. Но не засохшего дерьма, а благовоний, которые могли здесь фигурировать только в одном случае...

Это уже было интересно. Заградив весь проход чёрной стенкой, я поставил светильник прямо у торца стены и не сразу, но нашел то, что логически следовало – чистую, безо всяких следов копоти, подставку для факела, которая при разнообразных дёрганиях во всех направлениях, неожиданно сработала как обычная дверная ручка, от чего массивная каменная глыба приглашающе сдвинулась, приоткрыв щель и дурак бы я был, если бы не толкнул её вперёд.

Почувствовав, что это тайная дверь, загасил светильник, уже ругая себя за то, что не сделал этого сразу, яркий свет здесь привлекает не меньше, чем крик, а выходя в неизвестность, надо быть трижды осторожным... Однако, пронесло и на этот раз. Запах цветов вёл меня как нить Ариадны, но уже не по коридору тюрьмы, а вдоль мрачно тёмного, узкого потайного хода, с полукруглым сводом, и с лёгким уклоном вверх. Если бы навстречу кто-то шел, разминуться было бы негде, а удирая назад, я был бы виден на фоне подсвечивающего факела.

Глупостей наделал много, по-дилетантски оставив все следы, которые только можно было придумать, шпион из меня никудышный, но упрямство и любопытство вместе с чувством безнаказанности вели вперёд... И вывели. Проход закончился похожей на первую дверь из куска камня, вот только ручки я не нашел никакой, сначала обшаривая в темноте шершавые и явно оставляющие следы стены. Представив свой непрезентабельный вид в перепачканом порошком костюме, я разозлился, обнаглел и, поставив светильник, стал искать осознанно, поняв через некоторое время, что веду себя как идиот. С какой стати проход должен открываться для того, кто убегает из своей темницы? Точно также, почему это можно было бы входить и выпускать государственных преступников всем, кто захочет? Только в сочетании пара должна сработать.

Обида сгрызла всё сознательное, что ещё работало в мозгу. Я просто устал. Конечно, можно было шарахнуть по камню и пробить в двери дырку любого размера. Или пройти через толщу монолита, даже, может быть, геройски застрять в нём как муха на булавке, разбрызгивая свои кишки, которые начнут спорить с камнем: "кто крепче?" Но как-то не хотелось ни того, ни другого... Хотелось есть и спать... Точнее, жрать и дрыхнуть, не ожидая, что кто-то сейчас ворвётся в камеру с воплями: "Где они?!" А вот возвращаться и вешаться на цепь никак не хотелось и я уже начал было подумывать о том, что можно спокойно уйти домой или к Айлару, если его ещё не арестовали.

Сколько времени прошло в раздумьях, не знаю, но очнулся я неожиданно, распластавшись под потолком прохода, лицом вниз, надев на себя невидимость и моментально загасив светильник, который, слава богам, не коптил и не оставлял запахов. Тело сработало само, спасая себя же от боли и унижения. Высота прохода была великовата для роста хассан. Причину этого я понял только сейчас, увидев, как при входе склоняются небольшие копья, и это мне тоже помогло, пятеро охранников, не зацепив моего брюха, прошли в сторону тюремных камер, расставляя по пути факельщиков. Первый застыл у двери, придерживая её от захлопывания и мне, пользуясь костью Фалаперга в кармане, удалось тихо и незаметно проплыть у него над головой, оказавшись сперва в караульном помещении и через него просочиться в настоящий Дворцовый переход с мраморными полами и мозаичными стенами, освещённый масляными светильниками и как по проспекту добраться до какого-то перекрёстка путей, с фонтаном и скамейками, спрятавшись под одну из которых, я лёг и заснул.

Проснулся от чувства голода, разбуянившегося не на шутку. Спал, похоже, недолго. Свет Сияющего в мозаичных окнах ещё продолжал радовать глаз. Зато в голове снова появилась ясность и вера в удачу. Выбрался из-под скамьи, сохраняя условную невидимость, внимательный взгляд заметил бы мерцание света в пустом пространстве большого прохода, но те, кто деловито проходил рядом были заняты своими делами и в-основном это была прислуга.

Один из поворотов вёл явно на кухню, с той стороны носили вкусно пахнувшие подносы, кувшины, кастрюли... Ох, как туда хочется! Но – нельзя! И ноги двинулись в противоположную сторону, должен же кто-то потреблять всё это великолепие... Грохот ног охраны спас от столкновения. Дурень! Забыл, что первую потайную дверь оставил открытой! А в камере-то кто? Тю-тю! Взлетев под потолок, стал двигаться теперь на высоте, понимая, что лезу в пасть к зверю и через какое-то время вылетел в круглый зал со множеством дверей с красивыми крупными надписями, сделанными по хассански.

Зал был украшен огромными корзинами из которых толстыми змеями расползались лианы, толщина некоторых внизу была не меньше моей ноги. Растения тянулись к потолку, опутанные целой сетью более тонких сестёр, густо покрытых цветами самых разных видов и оттенков.

Парниковая духота мешала здесь дышать, но это не снижало ощущения необычайной уютности и красоты. Я спустился и прижимаясь к стене, пошёл по кругу, пока не увидел табличку, где хассанская вязь дублировалась текстом на моём родном иритском языке: "Посольство Гарвии"... Я чуть не расплакался от счастья, увидев столь знакомые слова, но преодолел первое желание ворваться и обнять всех присутствующих по простой причине, я никого из послов не знал лично.

 В комнате могли быть посторонние. Солдаты не зря бегали в разных направлениях, их дёрганье означает, что пропажа в тюрьме замечена. Побрёл дальше и увидел похожую надпись: "Посольство Сарпании". Сюда мне точно нужно было зайти, но любопытство погнало вперёд и ничуть не удивилось, увидев табличку Иллирии. Также я не удивился, что дверей всего восемь и остальные надписи мне незнакомы. Тогда вернулся к дверям Сарпании, жертве сегодняшнего скандала, хотя по большому счёту все три королевства с утра оказались поставленными в неприличную позу...

Странно, что мы не были здесь утром. Насколько я понимаю, эти комнаты не являются посольствами, а нужны для того, чтобы делегации могли привести себя в порядок, подождать, ПОЕСТЬ!!!, короче, нечто вроде гримёрной в театре... Можно ворваться! Так хочется! Но я переборол нетерпение в виде голода и дождался посетителя, точнее девушку с корзиной чего-то съедобного, и за её спиной влетел нежданным гостем...

Как и ожидал, комнат было несколько и первым делом я пролетел в дальнюю, интимную, потому что голод ещё можно было терпеть, но есть желания и посильнее. Когда на звук льющейся воды туда направилась одна из двух присутствующих фигур, я уже летел к столу, к огромному круглому столу, отделанному настоящим деревом, окруженному четырьмя секционными скамьями, между которыми был проход. Мне показалось, что за столом может сидеть двенадцать иритов, позже оказалось, что стандарт и тут соблюдён. Восемь!

Пробравшись поближе к корзине, моё тело, похоже, создало какой-то шум, потому что весьма озабоченный и хмурый ирит в костюме, явно предписанном этикетом, со звёздами и лентами на плечах, настороженно посмотрел в мою сторону и пришлось проявляться голосом, сохраняя пока невидимость:

– Простите, господин посол, с утра не ел, Вы позволите?

– Никогда не видел летающего мяса... Мне даже гадать не надо... Вы – кларон Ящерица?

– Ава! Вы ув повволите, врать хофется...

– Вас только что искали жандармы... Пока ещё вежливо... Не отвечайте, только промычите мне: Принц в безопасности?..

– Ава!.. Во Двовце...

– Ешьте спокойнее, а то непроваенные куски видны, они, видимо не поддаются Вашему заклинанию?..

– Господин посол, там никого нет.. А с кем Вы... О, боги всемогущие, да у Вас тут еда летает!.. Господин государственный преступник откушать изволят?

– Ава! И Вам вдвавствуйте...

– Латон, пусть он поест...

– Значит, один будет лопать, а остальные...

– Овтальные вфе дома, давно фытые...

– Ничего не понимаю, кларон! Какого дома?!

– У каждого свой дом, господин Латон. Господин Фастарл очень тепло о вас отзывался... Охрана – в казармах, Принц Верт – у отца или у его величества, ему...

– Подождите, Мроган, кажется? Это вы с утра устроили разгром на приёме?

– Мы были лишь его свидетелями..

Да какой там, джардух, свидетелями, если два трупа...

– Что "два трупа"?... Всегда считал, что основная черта дипломатов – выдержка... Вы разве знаете, кто всё это затеял?

– Ну, так откройте нам глаза, кларон!

– Всё организовал Легорет... Принц... Ле-го-рет!... У его охраны были игломёты с ядовитыми иглами... Вы когда-нибудь видели такие?

– Нет, слава Сияющему, я оружием не интересуюсь...

– Ну так поинтересуйтесь! Оно до сих пор, я думаю, в фонтане с рыбками валяется, потому что эти хитрецы, как только жареным запахло...

– Простите, чем запахло?

– Жа-ре-ным! Значит, опасным. Когда они хотели стрелять, я поставил защиту вокруг падишаха, когда иглы начали стучать по защите, не долетая, эти бандиты тихонько скинули оружие в фонтан... Кому-то не повезло, рикошетом игла отлетела, там яд, очень сильный... Поэтому два трупа...

– Мроган, Вы понимаете, что говорите об особе королевской крови?

– Мне ли не понимать, если весной я дрался с ним, отнял очень похожее оружие и при этом получил признание, что он собирается убить своего собственного отца... В Белом Городе у меня лежит два признания от его агентов, подтверждающих что они в составе четырёх лазутчиков были направлены для организации провокаций и захвата Южной границы...

– Господин посол, так это же полностью меняет всё дело!

– Не горячитесь, Латон, у нас нет доказательств...

– Вы правы, господин посол, поэтому я и вынужден был сдаться в Зале приёма без сопротивления...

– А потом?

– Не стану же я ждать, пока моих ребят убьют в застенках?

– Кто убьёт?

– Кто угодно... Либо охрана по рвению, либо наёмник за деньги, либо те, кто поддерживал Легорета во время переворота...

– Почему – "переворота"?

– А что же по-Вашему, они, просто так пришли пострелять и целились в падишаха? Наверняка эдесь, во Дворце есть сообщники, в таком деле нужны те, кто очень хорошо, досконально знают режим жизни, потайные ходы, политический расклад и лично в лицо всех действующих лиц. Падишах только заступил на трон, значит у него своя свита, которую Легорет никак не мог видеть раньше. Я думаю, этих хассанов десятка два, не меньше, причём все из высокопоставленных особ, мелочь тут только на побегушках!

– Кларон, откуда Вы можете знать такие вещи?

– Мне уже пришлось спасать одного короля... давно, правда... Я бы предпочёл не знать... Хочется ещё пока думать обо всех хорошо... Только не получается...

– Итак, господа, давайте думать, что делать...

– Я бы попросил другую одежду и возможность умыться...

– Господин Латон, найдётся у нас запасная одежда?...

Одежда нашлась, копия посольской, наверно, на случай опрокидывания тарелки с чем-то жирным. После переодевания я почувствовал себя полным идиотом, то ли в сюртуке, то ли в длинном пиджаке с ласточкиными хвостами за спиной, дурацким колпаком, шарфиком на шее, бабских шальварах и тряпочных туфлях. Единственно, что порадовало – наличие карманов, куда поместилась кость полёта и картинки...

Обсуждали ситуацию до посинения, но все доказательства могли оставаться только в зале приёма, если их не убрали, ситуацию точно мог описать только я лично, поэтому, когда прибежал слуга и приказным тоном "пригласил" на приём, посол, тяжело вздохнув, приказал мне идти с ним, но говорить разрешил только по кивку его головы, а при отрицательном покачивании – сразу замолкать. Для этого мне нужно стоять сзади него вместе с помощником, Латоном. И не забывать, что кто бы ни задал вопрос, отвечать нужно, глядя в лицо падишаху, даже если сам он в этот момент смотрит в другую сторону.

Времени на споры не было и мы, быстро пройдя несколько залов, висящих на линии пути как гигантские бусы, неожиданно оказались в маленькой комнате, где стражник внутри привычными движениями проверил отсутствие оружия, подозрительно обнюхал кость и мои бумажки, а потом застыл истуканом, перекрыв телом проём двери. Посол прошел несколько шагов и остановился. Все молчали. Немая сцена стала казаться мучительной, когда по неведомому мне знаку посол сделал ещё несколько шагов вперёд и застыл, как и стражник, а мы встали сзади, но чуть разойдясь в стороны, чтобы видеть лицо Светлейшего...

Лучше бы и не видеть, потому что Великий, отвернувшись, разговаривал с Главным визирем. То ли выражая свою неприязнь, то ли проверяя на вшивость выдержку посла... Стрельнув глазами, я увидел только визирей, большинство из них были и утром. Сидели они так, что все мы вместе образовали четырёхугольник. Мудрецы были одеты чуть по-разному, но фасон в целом выдавал их принадлежность к одному ордену. Разговор начал Главный. По-хассански. Видимо, знание языка входило в обязанность дипломатов.

– Господин посол. Прежде чем с позором изгнать Вашу миссию из нашей страны, мы решили посоветоваться с Вами, следует ли нам казнить Вас лично и Ваших помощников или милостиво запретить посещение нашего государства...

– Великий султан! Мы примем любое решение, заранее зная, что оно будет справедливым и пропитано добротой к своему и другим народам. Мы уверены, что виновные случившегося инцидента уже названы и готовы ответить за них своей жизнью и честью...

– Виновные сбежали, господин посол! Трусливо сбежали, опасаясь справедливого решения и возмездия!

– Простите, я не знал. И откуда же они сбежали?

– Из тюрьмы, конечно, откуда же ещё можно сбежать?

– Я всегда был уверен, что из тюрьмы в Городе Богов сбежать невозможно!... Разве у них были при себе инструменты? Они же сидели в цепях!

– Откуда же теперь можно это узнать? – Главный Мудрец сам себя затаскивал в ловушку слов, не понимая этого – Их ведь давно нет...

– Вы хотите сказать, что в Зал приёма можно попасть с инструментами из железа, а потом удрать из охраняемой тюрьмы и скрыться в чужом городе, полном жандармов? Надеюсь, охрана ищет беглецов?

– В Зал приёма нельзя попасть с оружием! А охрана, конечно ищет.

– Но если пронести оружие нельзя, то в чём обвиняют моих иритов, за которых я должен принять смерть?

– В том, что они покушались на жизнь Великого и Светлейшего, учинили смуту в зале и убили двоих сановников...

– И каким образом они это сделали?... Стоя на коленях, не поднимаясь, как и застали их воины стражи? Мои ириты даже не поднимали головы...

Тяжёлая тишина повисла в комнате, после тягомотного штриха палец падишаха проделал какое-то движение и покрасневший мудрец, понявший, что запутался, кивнул головой визирю рангом пониже. Вскочив где-то сбоку тот заверещал на высоких тонах, а мы продолжали смотреть только вперёд:

– Оружие может выглядеть по-разному! Даже глиняным горшком можно убить правоверного, разве это так важно, каким было оружие?

– Но горшок после убийства останется горшком и будет находиться в руке убийцы, разве не так, мудрейший?

– Разумеется, это так...

– Но ваши воины обыскали моих иритов при аресте. Покажите же нам это страшное оружие, которым не оборачиваясь, можно убить того, кто стоит сзади и объясните ещё раз, кто и на кого покушался? И как можно навести смуту, не вставая и не поднимая головы? Мои воины смелые и гордятся выдержкой, они готовы умереть за своего короля, а в зале приёма для них есть только один король – это Великий султан!

Опять пауза, опять вскакивает Главный, обсуждение тихонько меняет свой тон:

– Может быть, господин посол лучше нас знает, что произошло и поделится своим мнением?..