Текст книги "Захват Хассании (СИ)"

Автор книги: Валентин Юрьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

Убедившись, что существо ничем не угрожает, даже рюкзаку, оказавшемуся внутри кольца, Мишка посмотрел на Фарис... Она спала, съёживщись под тонкой кожей костюма, он был здесь не нужен, поэтому перелетел к дикарю, который совершенно неожиданно приветствовал его по– иритски, с положенным по этикету преклонением колена.

– Ты ирит?

– Давно быть ирит, господин, потом воин, потом раб, а теперь не знать, кто...

– Как это ты не знаешь? Ты забыл, кем родился?

– Зачем забыл? Родился ирит, а стать не знать, кто.. Прости, господин, я плохо помнить язык...Он сильно удариться?..

– Кто?.. Он?.. Это она... Моя сестра... Нет, она не ударилась, мы упали в воду...

– Да, господин, мой видеть... Ты убить чёрный орёл, который давно мучить нашу поселение, год, много лет... Я хотел отрезать его когти, это амулет, но найти только много перья и кусок крыла...

– Да, я его сильно ударил... У вас поселение? Сколько вас тут?

– Десять и пять мужчин, два десять женщин, ещё дети есть...

– И все были рабами?

– Нет, господин, дети родиться свободными! Мы не хотим рабство...

– Ты можешь принести ей тёплую шкуру или одежду?... И ещё пить...

– Да, господин, мой быстро бежать...

– Только не надо никого приводить, пусть она спит...

– Да, господин...

Мягкая обувь не гремела и разведчик оценил это преимущество... Развесил костюм на просушку, пересилив себя, окунулся в ледяную прозрачную воду, смыл кровь и грязь, но, услышав хруст камней, снова натянул волглую одежду, не желая выглядеть бо"льшим дикарём, чем аборигены... Дикарь, вопреки просьбе, пришел не один, с ним был пожилой мужчина и две женщины, выглядевшие гораздо аккуратнее своего соплеменника, которые также бухнулись на колени в знак приветствия... Чтобы накрыть Фарис надо было раздеть её и, не желая выпячиваться сверх меры своими чудесами, Мишка снял защиту, а женщины раздели бормотавшую как в бреду девочку и укутали её, с удивлением ощупывая кожаные комбинезоны и рыбью кожу лётного костюма...

Мужчина оказался старшим, но не вождём, здесь гуляла вольница, сбежавшая из ада рабства и не желающая подчиняться никому. Однако, иногда надо было принимать общие решения и он взял на себя эту миссию. Тип лица бывшего воина Мишка хорошо запомнил, пока ещё жил в Сара-Тоне. Гирбат Богатый нанимал самых северных воинов, гарпегов, славившихся жесткостью и дисциплиной для охраны Дворца и двум клановым мальчишкам ни разу не удалось заговорить с ними.

Гордые, коренастые, мощные, рыжеволосые, вечно украшенные зубами, когтями, лапами или, хотя бы, хвостами лично убитых хищников, сами они частенько были лишены части своих органов – пальцев, ушей, носа и украшены шрамами, которыми кичились. Говорящий, причём, по-иритски гарпег, одетый в смесь своей клановой и хассанской одежды сам по себе был фигурой неординарной. Судьба крепко обтесала каменный организм, правая рука была искалечена, следы порезов виднелись по всему телу на открытых участках. Однако, глаза, неожиданно, блеснули добротой:

– У твой совсем нет оружие? Ты не бояться хищников, ирит?

– Не все вокруг хищники или враги, Старший, к тому же то, что режет и колет – не всегда лучшее оружие...

– Ты мудр... прости, не понимать твой звание...

– Кларон.. Кларон королевства Сарпания...

– Это почти принц?

– Нет, не совсем... Принц – это сын короля, а мой отец – простой воин...

– Он тоже кларон?

– Нет, Старший, он был простым воином, потом стал мэтром, сейчас он начальник гарнизона, скадр...

– Значит сын выше отца?

– Значит так... У вас разве так не бывает?

– И у нас бывать, кларон... Мой сын, когда стать вождь клана, забыть свой долг и послать меня в битва, где я стал раб... очень давно... Ты наверно голоден, кларон?

– Нет, не очень... Я не уйду, пока она не проснётся... Пусть спит...

– Мой не понимать, твой летать сверху?

– Почему это так важно?

– Это место, кларон, очень закрытый, сюда нельзя заходить...

– А что мешает?

– Здесь не видно... Там обрыв.. И там обрыв... Хассан хотел ходить, мы бросать камни, теперь никто не хотеть ходить...

– А там?

– Там сначала холм... Потом тоже обрыв...

– А вода?

– Какой вода?

– Вода в озере... Откуда? Если везде обрыв...

– Ой, ты хитрый, кларон... Ты всё быстро понимать, да?

– Там есть пещеры? И по ним можно пройти, да, Старший?

– Или утонуть... Ты правильно понимать, кларон...

– Здесь очень красиво, да?

– Нам не надо красиво... Надо свободно... Никакой джардух хассан ходить нет! Мой бояться другой дорога, который я не знать...

– Я понял, старший, ты прав.... Ты должен знать... Да... Мы прилетели оттуда... Без дороги...

– Твой одежда умеет летать?

– Разве летучая мышь летает шкурой? Она лезет вверх и прыгает, тогда летит... И птица так делает...

– Ты убил чёрный орёл... Без оружия?

– У меня другое оружие...

– Вот как... Мой думать, это колдовство?

– Да, Старший...

– Я раньше думать, тяжёлый тхарат... Думать ты прятать его...

– Нет, Старший, он бы мешал лететь... И натягивать нельзя...

– Да, кларон, ты прав.. Тхарат – плохой оружие. Долго тяни, мало убивай, тяжёлый кинжал лучше...

– Смотря, где, Старший... Вам бы тхарат пригодились... Сверху хорошо...

– Откуда твой знать? Разве ирит есть тхарат?

– Раньше не было, теперь есть...

– И ты уметь кидать иглы, кларон?

– Не очень хорошо, но умею...

Странное направление беседы кончилось тем, что Дикарь, получив указание, пулей сгонял куда-то и принёс обычный хассанский лук, из которого Советник не слишком удачно, но поразил кусок шкуры, повешенной на куст... Похоже, что вопрос с луками волновал гарпега сильнее чем защита дороги. Или это было взаимосвязано?

– Я понимать... Твой хороший воин... Мы не так держать, надо верх-низ, и перчатка, да?

– Конечно, перчатка, иначе руку отобьёт...

– Вах! Я говорить! Плохо, у нас мало тхарат, мало игла... У нас нет дома тхарат... Только тяжёлый кинжал... И верёвка...

– Вам кто-то угрожает?..

– Грозить?... Да... Хассан... Там, много...

– Больше сотни?

– Больше десять сотни, кларон... Зачем он там, не понимать... Здесь нет враг, нет добыча, Он два дня стоять, хассан как мышь, везде бегать, шарить, искать, мой бояться...

– Это их тхарат?

– Зачем тебе знать, кларон... Мой не надо ещё один враг...

– Я знаю это войско, мы туда и летели...

– Твой – туда?!.. Совсем ничего не понимай.. Ирит – друг хассан?

– Враг! Ещё какой враг, Старший!.. Жадный, подлый... Значит там внизу дорога?

– Дорога? Какой дорога? Гнилой тракт?

– "Гнилой"?

– Мой так называть... Самый поганый место под небом... Я таскать камни, давно... Много ирит умирать... Гнилой вода, гнилой трупы, гнилой тракт... И хассан умирать тоже много... Одна падишах жить...

– Нет, Старший, я спрашивал про дорогу на север...

– Север? Домой... Снег... Нет, кларон, тот дорога дальше, где начинаться болото, туда, на Светило, половину день бежать...

Это означало, что они отклонились вправо достаточно далеко. А ещё говорило о том, архаик не стал ожидать на тропе, а отвёл войско в укрытие. Но его намерения остались пока неясными, хотя очевидно, что ждать сейчас можно исключительно пакостей... Вопрос только – каких? Разумеется, хассан уверен в превосходстве силы своих вояк, зная от предателя, сколько в городе защитников. Он предполагает, что пограничный гарнизон будет потрёпан в бою, мало того, прекрасно знает, что для охраны его "товара" потребуются все имеющиеся в наличии воины и граница фактически останется пустой.

Дураку ясно, что самым логичным было бы сейчас и напасть исподтишка, выманив и пленных, и их охрану подальше от башен и горных укреплений, оторвать от своих, от подмоги, а потом атаковать внезапно, пользуясь неудобным для защиты рельефом местности. Вдоль всей дороги тянется горный кряж с одной стороны и заболоченные берега реки с другой... Мало того, здесь, под боком, магистральная дорога, по которой, возможно, уже движется помощь... Да и "товар" может неожиданно взбунтоваться и встать на сторону архаика, если они сговорились... И если так, то вся Мишкина хитрость окажется всего лишь непростительной недальновидностью. Но пока что гарнизон стоял в Долине, а архаик – торчит здесь...

– Господин!... Она проснуться...

Сестрёнка очнулась отдохнувшей. Молодой организм быстро зализал психологическую травму. В кругу незнакомых и страшных на вид лиц она смущалась, льнула к брату уверенная в том, что именно её он спас от страшной птицы с жуткими когтями. Собрав вещи, кларон уничтожил свои временные постройки и все пошли к жилищам.

Маленькие хижины из тростника и кустарника, крытые травой, почти сливались с зеленью вершины, чуть в стороне мир обрывался в необычайно красивую долину, вся гора плавала будто гигантская лодка в голубоватом туманном море, обильно пропитанном лучами Сияющего и казалось, они заняли место обитания богов. Только тот, кто был внизу, знал, как обманчива эта прекрасная бесконечная зелень, маскирующая болотную жижу и прячущая мириады острых жал беспощадного гнуса. Но для Фарис-Та божественная панорама была прекраснее всего, что она видела раньше. Поев, она принялась за работу и начала зарисовывать одну из характерных скал на фоне озера. Вытирая носы, вокруг неё на безопасном расстоянии застыли самые лучшие в мире зрители – дети, которые до этого носились стайкой между всеми хижинами и придавали селению мирный и добрый характер...

А Мишка сидел ошарашенный ещё одним подарком судьбы... В костре очага, у которого их кормили, горели не ветки, число кустов для которых здесь было явно невелико. Почти не выделяя дыма, уносились в атмосферу остатки от сгорания чёрного камня. Того самого, который так нужен в мастерских и стеклодувам. Ощущая себя полным профаном в торговых делах, кларон боялся хоть чем-то показать свой повышенный интерес к углю, понимая, что это повлияет на результат торговли и судорожно соображал, какие товары могут заинтересовать высотных жителей.

Только пережив первый шок, способный выдать внутреннее волнение, он обратился к гарпегу с самым безразличным выражением, которое только смог изобразить:

– Я вижу, у вас не хватает топлива, Старший... Вместо него горят камни... Может быть вам нужно помогать набрать веток, чтобы зима была теплее?..

– Зачем? Ветки есть на гора, но за ним опасно ходить, а горючий камень мы нашли в пещерах, он гореть долго, только вонять неприятно. Ветки нам ещё нужен, строить хижина, а камень только горит, а больше зачем нужен? Мой и дома жёг камень...

– А я много раз думал, из чего у вас, у гарпегов, костры в горах?

– Откуда ты знать мой народ?

– Я из клана Сурка, Старший, мы соседи, а отряд видел в Сара-Тоне, у короля во Дворце...

– Ты странный ирит, кларон... Такой молодой, а быть Сара-Тон и Велира... И там тоже Дворец?

– Все ириты разные, Старший...

– Нет, кларон! Все ириты одинаковый как суслик... прыгают с кинжалы свой танец и думают – они храбрый воин.... А ты не такой... Я даже не знать, верить твой или нет?... Все ириты ненавидеть гарпег...

– Наверно есть, за что?... Но я не хочу ненавидеть... Так много места, Сияющий всем своим детям светит одинаково, надо жить в мире, вот и всё...

– Эх, кларон!... Даже в один семья братья драться до смерти, чтобы стать вождь, чтобы взять самый лучший женщин, много жена... Народы тоже как братья... Могут немного жить мирно, а потом собирать воинов и идти за добыча... Так уж мир устроен, кларон... Боги так сделать, а мы -дети их детей живём так, как сказать Боги...

– Тогда ты должен быть уже на небе, Старший, в царстве Воинов, а не сидеть здесь...

– Ты прав, кларон... Ты очень сильно прав... Но здесь мой семья... Не тот, где мой старший сын... Хассан очень хитрый торгаш... Я хотеть умереть, когда очнулся завязан верёвка руки и ноги, но куриш не дал. Он насильно меня кормить и закутывать ночь мягкая шкура... Чтобы не бить голова на камень... Я не хотеть ходить, тогда он меня привязать носилка и тащить четыре хассан... Он знать как заставить мой хотеть жить... Он видеть, джардух, как мой нравиться маленький девушка, ирит, тоже пленный. Когда я стоять, он бить её и смеяться, тогда я начал ходить... Когда меня продать, он смеялся другой хассан и тот купить этот девушка тоже... Теперь этот другой совсем не смеётся... Много лет уже... У меня здесь есть сын, кларон... Сейчас мой не хотеть на небо... Мой хотеть жить этот место, где свобода и помогать тот кто убежал от рабство... Ты понимать мой?

– Да, старший, я очень хорошо понимаю... Я отнял у архаика, который внизу пять девушек... Они сейчас в нашем городе, но боятся жить, думают все будут показывать пальцем и говорить, что они потеряли свою честь...

– Мой совсем не понимать... Ты победить Архаик?

– Нет ещё... Пока нет... Я умею делать то, что не умеет простой воин...

– Летать?

– Да, и летать тоже... Архаик думал, что поймал меня, но я забрал его девушек и ушел... Вон, сестра видела, можешь спросить, она ещё врать не умеет, слишком молодая...

– Зачем?... Мой верить... Только не всё понимать... Мало знать...

– Тебе нужна помощь, Старший?

– Мой не знать сейчас... Мой благодарен, маленький кларон, но не знать, что можно просить?... Что нужно мой семья...

– Тогда подумай... Я приду завтра... Еда, топливо, шкуры, оружие, говори, что хочешь... Одежду, верёвки, посуду...

– Ты как маленький Бог, кларон, захотеть – прилетать, захотеть – приходить... Слышать? Дети смеяться! Твой сестра тоже маленький Бог, они мало смеяться, здесь трудно жить... Мой может ты помочь?

– Может...То есть, да, ты можешь... Я не хочу узнавать твою тайну, Старший, но сестра боится сейчас летать, сильно испугалась птицы, а мне надо спуститься вниз, найти Архаика, поговорить... Ты можешь провести нас пещерами? Если надо, завяжи глаза...

– Если твой может сам приходить и победить Архаика, то поздно бояться, кларон... Надо или верить твой или драться насмерть... Мой не знать почему он верить? Я скажу, твой проводить... А ты помнить, что это место главный тайна мой жизнь, да?

– Я знаю, что такое тайна, Старший... Не буду обещать, но постараюсь завтра прийти...спасибо за еду... Суслик был вкусный очень...

– Это не суслик, кларон... Это лягушка и немного змея...

– Только сестре не говори этого, Старший... Удачи тебе...

По хриплому указанию вождя, Дикарь повёл летунов в расщелину, висящую почти над пропастью, откуда они попали в пещерный ход, местами пробитый руками каменотёса, гора изнутри оказалась изрытой дырами разных размеров. Узкие трещины переходили в сталактитовые залы, характерными змеями вились, как кишки, проходы, сделанные водой, наверно их имел в виду вождь, когда говорил, что здесь можно и утонуть... Вершиной феерии оказался ледник, застывший внутри скального монолита, из которого на путников смотрело жуткое чудовище, страшное только тем, что преломления света и блики факела придавали угрожающий вид обычному барану с двумя огромными спиральными рогами, висел он наклонившись, как бы в полёте и не каждый прохожий решился бы протиснуться в узком пространстве...

Фарис-Та тихо ойкала в таких местах, а Мишке было завидно её первозданному ощущению новизны в необычном месте, сам он больше смотрел, куда ставить ноги, чтобы не свалиться кубарем и не шмякнуться мешком... Так же неожиданно, как вошла, пещерная дорога выскочила из темноты своей внутренности на ослепительно сияющий обрыв почти у самой поверхности долины. Небольшая площадка как балкон была обложена бруствером из камней, удобных для швыряния в голову противника и одновременно служила защитой от стрел снизу.

Оставалось преодолеть не больше десяти ростов ирита и Дикарь начал разматывать верёвку для спуска, но колдун не дал ему этого делать, пожал руку, обнял свою необыкновенную сестру и плавно перелетел вниз... Он не стал искать замаскированную тропинку, а перелетал над самой поверхностью некрутого склона почти касаясь ногами кустов, густо украшенных цветами как горбун, укравший принцессу из-за своего рюкзака с двумя костюмами и лётными костями...

Не желая быть обнаруженным раньше времени, Мишка не стал искать войско, зато выбрал в складке изгибов хребта удобную каменистую площадку для высадки, которую также зарисовала Фарис-Та. Теперь можно было выходить к Архаику для переговоров.

Серые птицы

Совещались до темноты. Мои предложения были просты: пройти в юрту, отдать мешок с монетами, причём, именно медными, чтобы он выглядел весомее, потом упрекнуть Архаика в неточном выполнении договора, высказать ему недоверие и предложить выделить конвой, потом самому или с тем, кому он доверяет, пойти и выкупить первую сотню. Пленных предварительно перегнать через Дверь на выбранную сегодня площадку с десятком часовых, на склоне спрятать еще десяток лучников, причём заранее, чтобы рабы этого не знали. Всех своих снабдить лётными камнями для авральной ситуации. В случае обострения – напасть на сопровождение, стрелять, душить, или, как вариант, связать и увеличить свой бакшиш. Или удрать ве"рхом...

Тихо тлел костёрик, на моих скамьях у палатки сидели Пашка, Клер, отец, Хатакр, вот и вся моя гвардия, точнее, воинский штаб. Дома они сидеть отказались, предпочитая свежий весенний воздух и отсутствие лишних ушей... Пашка, доказывая свою точку зрения, бил кулаком по невидимому врагу, он считал, что торговля – это глупость и, раз уж мы ввязались в открытое нападение, надо дело доделывать... Как с крутизны, если уж побежал, то до конца, нечего тормозить. Клер с ним соглашался. Отец плёл несуразицу типа лобовой атаки. Хатакр, всю жизнь проживший в условиях тонкой приграничной политики, наоборот, предлагал деньги Аламан-Сар-Пашу отдать, раз уж обещано, а пленных оставить и продавать так, как мы делали раньше, объявив об этом родственникам через торговцев. Всё равно же доход, а риска меньше.

Я опасался, что в Дверь трудно будет протиснуть сотню пленных, не умеющую, да и вовсе не желающую протискиваться. Чем чреваты резкие движения около тонкой пространственной мембраны? Не знаю. Может, ноги оторвёт, а может и похуже что-нибудь... Не проводить же эксперименты для выяснения... А ещё было большое подозрение, почти уверенность в том, что нам подготовлена ловушка, в которую я охотно сую голову. Слишком уж легко и быстро согласился командующий... Но, с другой стороны, как мог архаик знать, что однажды утром я свалюсь к нему в юрту? Или это такая тонкая импровизация?

Кто знает, не стояла ли в запасе у командующего ещё одна тысяча для развития успеха? И не пробирается ли она сейчас скрытно по болотистой пойме реки, чтобы напасть с другой стороны города? Это же стандартный приём – напасть там, где не ждут. Подходящих мест было два: выше по долине, около клана Дикой Кошки, где стояла Средняя Башня, или ниже, в местах, куда мы совсем никогда не заходили, считая их практически непроходимыми. Фантазия моя гуляла вовсю, хотя отрезвляющим было хотя бы то, что у архаика нет связи и передать приказ о нападении он может только гонцами... А это – время, и немаленькое... Впрочем, это – если у него не было своего колдуна... Или ещё одного предателя среди наших ...

Слишком высокие ставки в игре заставляли принимать во внимание и такой вариант... Если сам Калигон проболтался, что хотел ещё год назад снести с холма наш город только от ревности, от того, что сюда побежали его вассалы, то почему не предположить, что и он, даже раньше сынка, прислал парочку доносчиков... Но и у них связи нет, значит, даже если шпионы что-то узнают, на сообщение потребуется дней десять, за это время можно несколько битв провести. Был и противоположный вариант. Если возня с продажей пленных и с нападением была отвлекающим манёвром, то удар мог подготавливаться на самом краю Объединённого королевства, да хоть, в Иллирии...

Решение пришло в ругани, со скрипом и в компромиссном виде. Ясно, что нужна дополнительная разведка и оттяжка по времени... Поэтому завтра с утра мне идти к архаику, отдать мешок монет и прощупать его намерения. Но предварительно облететь всю долину до начала болот , чтобы узнать, где стоит войско. Если всё нормально, то начинать перевод пленных.

Пашке группами летучих организовать осмотр тростника от города в сторону русла реки, искать затаившихся воинов. Вряд ли они будут ожидать разведки с неба и большой лагерь найти нетрудно, если он вообще есть. Клеру возглавить конвой и лучников. Хатакру – обследовать долину от Сторожевого до Средней башни, отцу – закрыть кольцо вокруг города дозорами, чтобы исключить возможность доставки донесений. Как ни прискорбно, особое внимание при этом уделять проверке своих... Ну, и обеспечить нормальный цикл жизни, как и всегда.

На этом и разошлись. Мы с отцом в Дверь, домой, а остальные остались следить за всё ещё опасными пленниками. В кабинете на столе я нашел высыхающие рисунки, и среди них набросок маленького озера в обрамлении цветущих кустов, Фарис-Та не выдержала и, несмотря на мои просьбы не разглашать чужую тайну маленького поселения, перенесла свой восторг на кусок грубой ткани, а это означало, что я нашел себе помощницу в странствиях. Похоже, она уже оправилась от нервного потрясения, а мою болячку мы объяснили немного неудачным приземлением...

Наутро с мешком денег в рюкзаке я обновил путь по новому рисунку. Дверь появлялась по волшебству, привыкнуть к этому чуду я пока не мог и вышел на вчерашнюю площадку в весьма романтическом настроении. Сияющий ещё дремал за горизонтом, прохладный туман налетал снизу, а пока я припрятывал в кустах мешок с монетами, вымок до половины тела от удивительно красивой росы, ожерельями свисающей с мелких цветов... Мысль, что сейчас придётся общаться с мерзким, жуликоватым архаиком, не умещалась в голове и отбросив её, я полетел искать главную тысячу...

Все горы мира по своей конструкции очень похожи на ломаные пеньки деревьев с плоскими вертикальными корнями, которые на Земле растут в тропиках, типа сейбы... От скального массива уходят в стороны змеями хребты, которые ветвятся, идут в самых разных направлениях, создают бесчисленные карманы, долины, ущелья, как правило, собирающие воду ручейками. И неважно, какие у них размеры, принцип один для всех.

В степи найти отряд можно легко, на большом расстоянии, просто поднявшись повыше. Скрыться негде. А здесь даже невысокая гора, на которой я вчера неуклюже приземлялся, расставила свои куриные лапы в стороны. Но нашел не сразу. Пришлось полетать, чтобы увидеть то, что напугало гарпега – типичный хассанский лагерь с пёстрым ковром спавших ещё воинов, обходившихся без палаток, несмотря на весенний ночной холод, дымы костерков, юрта архаика и палатки начальников вокруг неё...

Несмотря на карту, которую вчера изучал, и даже план, наскоро вычерченный костью, я бы запутался, если бы рядом не проходил Гнилой Тракт, не узнать который просто невозможно, хотя, сейчас, когда вокруг всё цветёт, местность не кажется такой гадкой, как было при первом посещении... Пролетев вдоль пустынного с утра пути до поворота на Северную дорогу, чтобы сориентироваться, я повернул назад, к поселению беглых рабов и только неожиданно услышав крики "нувкин гыргын!" – серая птица, понял что кем-то обнаружен вот тогда чуть в стороне, сбоку, увидел подпрыгивающих от любопытства хассанов, не желающих спать в раннее время... То, что искал. В любой толпе всегда найдутся и лежебоки, готовые спать до обеда, и ранние птицы, с любопытством взирающие на мир...

Я не стал с ними знакомиться или здороваться, а вот прозвище понравилось и напомнило о необычном виде перемещения, который уже начинал казаться привычным... Крики, однако показали, что не так-то легко опознать сверху даже то, что ищешь и дальше я прочёсывал местность глазами более тщательно, уже сориентировавшись с направлением дорог. Пролетел назад к Северной и вдоль неё, попытался отыскать другое войско или сторожевые посты, должен же архаик как-то отлавливать меня на пути к нему, однако, ничего не нашел. Приболоченная низина была пуста... Нет, не безжизненна, потому что и птицы, и зверьё всякое и даже солидные упитанные змеи разбегались от приближения сверху большой, а значит, опасной неизвестности и это помогало убедиться в том, что глаза работают, а вот фигур покрупнее не было совсем...

Это могло означать всё что угодно. Самое простое – архаик выполняет обещание и ждёт. Армию сдвинул на более удобное место, а уж найти её должен без труда любой крестьянин, тем более, разведчик, и незачем выставлять посты на дороге. Тогда вон она, юрта, заходи, кларон, заноси свой мешок и радуйся удачно проведённой военной операции и торговой сделке. Большой тебе рахмат и всяких качьар – радостей – в жизни.

Но что-то здесь не так.

Может, показалось, что цвет юрты, точнее, полос на войлоке, стал другим... Меньше охраны вокруг драгоценного тела Архаика... В смысле – палаток. Почему-то нет дыма над центральным отверстием купола, хотя греть тело драгоценного начальника следовало всю ночь, а сейчас уже пора свершать утренний обряд, значит, должны бегать девушки за водой, воины с топливом, а тут никаких признаков жизни... Хотя охрана стоит у входа... По уставу, не шевелясь... Только слишком уж долго они не шевелятся...

Эти тонкие детали я рассматриваю, закрывшись невидимостью и подкравшись сзади ... Конечно моя невидимость не абсолютна, при движении воздух меняет прозрачность, но это может увидеть тот, кто внимательно смотрит. А здесь у входа стоят, похоже, куклы. И для чего же этот маскарад? А остальной лагерь живёт, движения стало больше, дымы из очагов гуще... Думай, Мроган, думай!...

Может его светлость домой изволили отбыть, чего ему сидеть тут с комарами? А солдатам этого и знать не положено, вот и соблюдается маскировка. Но вполне возможно, что – для меня подстроена ловушка... Ловушечка... Войлочный силочек?... Зачем? История начала" мне надоедать... Прав, похоже, Пашка! И надо было связываться с продажей? Отогнали бы всю тысячу в Велиру, пускай Принц занимается, там торговля людьми -дело привычное...

– Эй, кларон!... Зачем сзади стоишь? Заходи юрта!.. Я жду тебя, кларон... Не опасайся, тебе не причинят зла...

Голос внутри живой, сильный, властный бьёт в уши своей неожиданностью, так, что тело само вздрагивает, и лучше бы смыться сейчас поскорее, но "потерять лицо" не хочется, и, приобретя вновь свои обычные оптические свойства, пока никто не видит, я зашел в темноту за пологом, пробравшись через двух истуканов, которые живые и настоящие, несмотря на все мои измышления и с любопытством смотрят на фигуру в серой рыбьей коже, не поворачивая лиц... Вот это дисциплина!

– Заходи, кларон... Ты меня хорошо понимать?

– Я не вижу, где ты?

– Не спеши, сейчас глаза привыкать?.. Я мало говорить с иритом, ты понимать слова?

– Да, спасибо.. Хорошо понимаю... Ты прекрасно говоришь по-иритски...

– Приятная похвала... Давать знакомиться... Мой есть Аламан-Сар-Паш... Архаик Джургуфа... Вот мой ярлык... Ты удивиться, кларон?.. Я знать, тот, кто говорить с тобой там, на пути, обмануть тебя...

– Как ты узнал, что я здесь?

– Очень просто, маленькая хитрость... Ты хитрый, Ящерица и слава бежит впереди тебя, но я тоже хитрый... Я знать ты придешь и сделать маленький дырки в юрта, через них всё видно... Видишь, свет?..

– А кто этот самозванец?

– Самозванец? Слово не знай...

– Кто назвал себя твоим именем? Кто посмел...

– А-а! Он просто купец, богатый хасан, но очен жадный... Хотел грабить твой город...

– А как же он взял твоё войско?

– Это не мой воины... В нашей стране воины живут дома. Когда архаик получает приказ, он набирает войско, сколько нужен. Этот червяк обманул их, сказал, что это мой приказ, показывал ярлык, но воины не уметь читать и верить ему. Он говорить будет много добыча, обещать рабов и всё, что можно унести на спина. Воин – бедный хассан, поверить лжецу...

– Я тоже не понимаю твой язык, не умею читать ярлык, как я поверю тебе? Если один обманул меня, то и другой тоже может, да?

– Но я же верю тебе и не спрашиваю твой ярлык, Ящерица...

– Где сейчас обманщик?

– Мы отправить его в славный город Джургуф и там наместник и старейшины будут судить лжеца...

– Что ты хочешь, Аламан-Сар-Паш? Зачем тебе ждать меня?

– Я долго думал и решил... То, что ты обещал само.. званцу, так?.. Можно отдать мне.. Воины должны получить свои монеты, которые им обещал этот сын шакала, им надо кормить семьи...

– Сын шакала? Какого шакала?

– Ты разве не знать? На краю нашей страны, границе с пустыней водятся хищники, слабые и трусливые, питаться падаль, их мы зовём "шакал"...

– И что же я должен отдать тебе, архаик?

– Ты должен отдать тысячу монет...

– Прекрасно... Ещё что?

– И тех пленных, которых ты получил в битве...

– Какой битве, архаик? Кто тебе сказал, что будет битва? Может быть хассаны ушли по домам и мы их не видели?

– Это сказал предатель...

– Значит, ты веришь обманщику, архаик? А если я скажу, что пришел забрать золото, которое он мне обещал, что ты скажешь?

– Скажу, что ты, о хитрый Ящерица хочешь обмануть воина! За что он должен тебе золото?

– За то, что я не убил ни его самого, ни его нукеров и отпустил их домой... Одна монета за воина, десять за сотника, сто за архаика...

– Ха!... Ты смеяться, да?! Твой войско – три сотни иритов, мальчишки, как они могли напугать тысячу воинов?! Зачем ты...

– А как же эти мальчишки могли победить тысячу, архаик? Что-то у тебя не совпадает... А если могли, то почему сейчас твои воины не встали в боевую позицию? Почему валяются у костров? Если моя армия такая сильная, то ты должен послать разведку, полководец?

– Да... Мне говорить... Что ты хитрый и нахальный как лиса!.. Какой твой войско? Ты здесь один совсем, жадный ирит... Я не знать как, но ты уметь летать... Как птица... Когда я услышать охрана кричать "серая птица", то знать, это ты лететь сюда... И тогда ждать...

– Я ведь могу уйти, архаик... Жди дальше... Ириты не должны тебе ничего... Ты не дал нам ни железа, ни рабов, только слова, которым я не верю... Разве я жадный? Покажи мне самозванца, покажи его воинов, пусть они скажут, кто из вас архаик. Что ты злишься? Где твои служанки – рабыни? Где слуги? Где охрана? Где хотя бы огонь в очаге? Я видел три архаика, но ты не похож ни на одного...

– Никуда ты не уйдёшь, кларон.. Вокруг мои воины, скрыться нельзя... Ты подпишешь бумагу и твой город будет платить мне дань...

– Большую?

– Нет, не очень... Восемь тысяч монет, зерно, шкуры, восемь девушек, разве это много для Белый Город? Там золото течёт вместо воды..

– А почему я? В городе есть начальник, бургомистр... А я солдат, моё дело – граница...

– Ты главнее бурго... трудный слово... Ты главнее начальника, Ящерица, это все знать, к тому же, ты хочешь оставаться живым, правда?