Текст книги "Захват Хассании (СИ)"

Автор книги: Валентин Юрьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

Наконец, освободился от бытовых забот отец, боевой и задорный, видимо, разогнав свои проблемы, хватанул с разбегу кружку холодного напитка и мы двинулись во двор. Просто и буднично открылась Дверь и я, убедившись, что озеро искрится на своём месте, начал принимать руками остолбеневшие фигуры, забывшие все инструкции, гласящие, что от входа надо отойти, не мешая другим сделать это же самое.

Фарис-Та была моментально атакована ребятишками, ворохом мелких птах отнеся её от нашей воинственной кучки на берег озерца, а мы с отцом двинулись к палаткам, откуда уже сверкая рыжей шевелюрой мощно ковылял навстречу Старший. После нашего четырёхрукого рукопожатия, отец, явно ошарашенный ландшафтом, тоже расщедрился, протянув одну руку и мы пошли к очагам, где уже стояли корзины с чёрным камнем, договор вступал в действие...

– У тебя новый знак, кларон?

– А у тебя по-прежнему острый глаз, Старший! Разглядеть такую маленькую заплатку на рукаве сумеет любой, но понять её смысл – не всякий...

– Для меня эти знаки гораздо более важны, чем цветные полоски на костюме...

– Жизнь рисует много знаков и каждый из них важен по-своему...

– Может быть, ты и прав, но шрам, оставшийся на всю жизнь нельзя нарисовать, а костюм так легко сменить... Тхарат, как я понимаю?

– Почему именно он?

– Кинжалом тебя не достать, кларон... Одна бедная птица пыталась...

– Острый глаз и острый ум... Это мой отец, скадр Крориган... Возможно, вы встречались раньше... Надеюсь, это не помешает нашим добрым отношениям здесь, далеко от родины... Здесь у нас есть общий враг...

– Помолчи, Мроган, здесь мы гости... И похоже, не на один день, так что спрячь своё красноречие...

– Слушаюсь и повинуюсь, отец... Старший, мы хотим здесь оставить ребят, опробовать стеклянную трубу, пошли смотреть?

И мы пошли. Затащили медное чудище повыше, закрепили ноги штатива на большом камне и результат оказался потрясающим. В свете Сияющего создавалось впечатление, что видно до края горизонта, весенние цвета ярко били в глаза весёлыми пятнами, иногда мелкая птица, попадавшая в поле зрения, увеличенная в десятки раз заставляла смотрящего в испуге отшатнуться, теряя пространственную ориентацию, но постепенно все научились плавно и нежно наводить фокусировку, находить ориентиры для проверки самого себя на правильность восприятия, во всяком случае, я убедился, что обе дороги видны отчётливо, так что движущееся тело большого размера не скроется от глаза, если только не помешает туман или дождь. Но это факторы, которые всегда мешают, в том числе и обычной разведке.

Отец крепился, чтобы не выразить свой восторг, хмурился одними бровями, хотя волшебное стекло явно поразило его, старого вояку. Думаю, он уже просчитывал мозгами, где бы поставить такой агрегат на своей родине, лицо его, обращённое в стекло, становилось детским и простым, как в моём далёком детстве, когда он рассказывал невыдуманные истории, предпочитая их бестолковым сказкам. Ни разу не пропустил он очереди к трубе, не замечая, что стоит вдвое дольше остальных.

Гарпег тоже заглянул из вежливости, после чего отошел и мы смогли оговорить все мелочи поселения здесь моих молодцев. Уж он-то знал, что успеет насладиться необычным зрелищем... Зато северный воин не сдержал восторга, взяв в руки усиленный тхарат, в середину которого была заделана железная вставка, позволяющая крепко держать оружие его сильной лапой, с ложбинкой для стрелы, фиксирующей её в момент вылета. Вождь оценил мощность нового лука, длину стрел, а я только сейчас, приглядевшись, понял стоны кузнеца, говорившего много раз, что такую сложную по форме деталь надо отливать, а не ковать и не выпиливать, особенно, когда их сотни штук.

Детишкам привезли игрушки и какую-то одежду, эти корзины перекочевали в палатку Старшего. Мы выбрали место для размещения моих разведчиков, их палатки, кухни и даже сортира, без которого, как известно, не обходится ни одно поселение. Но и это было не всё, на более-менее свободном участке около озера организовали стрельбище, для этого развесили вертикально несколько больших шкур, которые взяли с собой специально.

Проткнуть их в висящем положении трудно даже острым концом стрелы, а наши все были притуплены. А цели были обычными маленькими корзинками в хассанской одежде, стоящие на ножках из тех же прутьев. Стрела, вонзаясь в середину, точно указывала место попадания и сама не вылетала на землю, но, зато, легко вынималась. Все эти мелочи мы давно отработали дома и знали, что чем меньше пустого времени уйдёт на подбор стрел, тем эффективней пройдёт учёба...

Договорились о беглых рабах, которых я обязался при их желании забирать с собой. Вопрос связи оставался пока для меня самым проблемным, что толку от сведений, которые нельзя передать? Значит так или иначе, а на сегодняшний день мне предписано как на службу ходить по всем постам, что являлось для моей лени особым стимулом. Чем больше побочных обязанностей ложилось на тело, тем скорее мозг задумывался о том как разрешить проблему... А если ночной бред правильно подсказал идею, то нужно было скорее идти в мастерскую...

Отца пришлось от трубы отрывать. Видимо, надо будет заказывать дома для него ещё одну, а сейчас этот хитрец воспользовался паузой для последних наставлений моим курортникам – "жить мирно, желательно в сторонке, следить по очереди с обязательной записью отчёта, даже если в объективе будет только суслик вдалеке, оказывать поселенцам помощь, вплоть до военной, если кто-то полезет, десять тхаратов, да с высоты – это не комар чихнул, но только после команды гарпега, самим в свары не встревать. С горы вниз ни единой ногой и даже и не думать о такой возможности. Посуду мыть, сортир прикапывать... А сейчас помочь перетащить чёрный камень к нам в лагерь, здесь жечь только его, но помнить, что он дороже медных монет по весу, экономить. Кусты не рубить."

Во время этой проникновенной беседы по сигналу "домой" прибежала Фарис и с не меньшим любопытством заглянула в окуляр, но ничего особенного не поняв в мелькании цветных клякс, отошла и выслушала мою речь с величайшим вниманием, как неоспоримую мудрость. И тут вспомнилось, как давал советы своим клановцам мой отец перед раскопками Чёрного Замка, а я слушал и гордился им, ощущая за простыми словами опыт и знание целого народа. А сейчас я почему-то чаще стал относиться к его словам с лёгкой иронией и пренебрежением... С чего бы это?

И мы пошли домой. Уже буднично открылась Дверь, мы все вышли перед моим домом с корзинами, потом ребята вернулись, я тоже, чтобы убедиться, что все прошли, помахал им рукой, опять перешел и закрыл "сразу", как наставлял Учитель...

– Отец, ну, как тебе? Понравилось?

– Редкий случай, когда ты сумел меня по-настоящему удивить! Даже не знаю, чем больше... Дочь, Мроган говорит, это ты нашла такую гору?

– Да ты что, пап?! Я только в озеро шлёпнулась, от страха без сознания была... Да, ты же видел картинку-то?

– Надо будет ещё раз посмотреть...

– Пап, ну скажи, правда, там красиво?! А пешеры какие! Внутри страшилище во льду сидит, я чуть не умерла от страха... Только потом поняла, что просто туша замороженная, в горе... Да ты же ещё ничего не видел!.. Пойдёшь с нами ещё?

– Ну, если ты возьмёшь, может и пойду... А домой со мной не хочешь?

– Так вот же, дом-то! Ты чего, пап, мы же уже в городе!..

– Да нет, егоза... В Клан пойдёшь со мной?.. Вот, здрасьте, уже и забыла, что ли?.. Подружек своих посмотришь, платьями похвастаешь...

– А что, можно?.. Да?

– Отец, ты что это вдруг?

– Не знаю... Сам не знаю... Но ты говорил, что уже проверил, так ведь?

– Так... Да хоть сейчас... Просто не понимаю, что случилось?

– Мне нужно подумать... Прикоснуться к Родовому камню... На горы посмотреть... Там снег сейчас, помнишь ещё?

– Помню, конечно... Подснежники вылезли на склонах... Отец, это ты забыл... Я там был три дня назад... или два, не в этом дело... Пошли обедать...

За едой в разговор вовлекли мать и неожиданно вся семейка вдруг бросилась собирать "чемоданы". Блажь отца нашла какой-то яркий созвучный отклик в их сердцах, решили оставить только малышку, которой Родовой столб до фонаря, а вот смена климата могла кончиться простудой... Печальным взглядом сопровождала все эти разговоры Канчен-Та, любимая жена, случайным образом выпавшая из колчана общего гомонящего счастья и оживления, но я, хоть убей, не помнил ни одного определённого места в её клане, такого, чтобы не промахнуться, а она нарисовать не могла, мы уже это дело раньше обсуждали...

Странно... Когда убегали со свадьбы, всего-то два года назад, ночной полёт вдвоём казался стремительным по сравнению с бегунами, вынужденными остаться ночевать около селения Птицы. Конечно, мы были возбуждены после казни хассанских супервоинов и рвались вперёд, навстречу первому архаику... Но скорость-то была черепашьей! Разве сейчас я стал бы так летать? Неужели старею?

Принц, вернувшийся с полётов, прибежал в конце обеда довольный собой, у него начали получаться самостоятельно выполненные взлёты и посадки. Заглатывая еду, как простой крестьянин, он взахлёб, хорошо, хоть, не чавкая, тараторил о тонкостях раннего торможения, в котором, оказывается, вся хитрость, тут Канче совсем скисла, пришлось взять её руку и держать, слегка пожимая, пока тонкие роднички слёз не пропали в уголках глаз и не сменились блеском стали, видимо, она приняла для себя какое-то серьёзное решение.

Собирались долго. Я за это время приказал перенести уголь в мастерские, пересчитать и увязать сверху так, чтобы даже не пролезала рука... Потом и сам пошел в мастерские... Никогда бы не подумал, что буду заниматься подобной криминальной дурью, но буроватые неровные куски можно было неплохо толкнуть на рынке. И страшна была бы не столько потеря денег, сколько веры, нашего авторитета, возможности поднять уровень технологии... Принц, которому нужен был собеседник, увязался следом и развлекал сам себя болтовнёй о полётах...

Я всегда очень боялся, что город, так хорошо посаженный на холме, начнёт расти криво и безобразно, как в других виденных мной местах, а ведь все они были – столицы! И наверняка начинали возводиться с помпезностью и верой в красоту и величие, но постепенно сточные канавы, кривые переулки, врезанные кому-то под нос стойла для аралтанов, грубые и нелепые по внешнему виду казармы, испортили то, что и так было не слишком хорошо продумано.

А что забыто у нас? Линии улиц хоть и не прямые как палка, но вычерчены аккуратно, глиняные трубы под землёй выносили все стоки далеко за пределы границ города и по таким же трубам текла чистая вода, животные гадили только в стороне, около постоялого двора, назвать который гостиницей было пока что нельзя. Но порядок и чистота соблюдались, а сухой закон, как оказалось нарушался, но тихо и незаметно...

– Верт, ты у нас начитанный и обученный, лицо государственное... Вот скажи, может, в том и состоит прелесть любого закона, что надо дать ему хоть маленькую слабинку, так, чтобы нарушение не мешало никому жить, но позволяло бы сбросить лишний пар?

– Что? Прости, я тут о своём задумался... Какой пар?

– Ну, это я так, для сравнения... Я про законы... Если они есть, значит надо соблюдать, да? Казалось бы, стоит только отступить чуть в сторону, дать лазейку и в неё полезут все нарушители...

– Мроган, прости, я никак не включусь в твой вопрос, а конкретнее можно? Кто полезет?

– Запросто. Вот я недавно узнал, что сухой закон у меня в городе нарушается... Потихоньку, почти незаметно... Что я должен сделать? Наказывать?.. Тогда придётся выгнать хороших, вполне порядочных иритов... Или смотреть в сторону? Тогда молодые начнут пьянство, а этого допустить никак нельзя, ты же понимаешь...

– Чего это тебя вдруг понесло?... Любой закон должен быть прежде всего нужен. Кому-то нужен. И этот "кто-то" и должен решать, насколько закон важен и серьёзен, отсюда и наказание станет понятным... Пьянство в войске – это хуже любой заразы, тут и думать нечего, гнать! А вот в городе сложнее. Старому, да не на службе, а в доме, отчего же не согреть свою кровь, у него и так радости в жизни мало, болезни всякие, тут твой закон глупым кажется.

– Но я же не могу разделить в жизни молодых и старых... Многие живут вместе! Если отец "согревает кровь", как ты красиво высказался, почему бы и молодому не присоединиться? Он с дежурства пришел, свободен до утра... Если так рассуждать...

– То утром на дежурство никто не выйдет... Выползут... Да, мы это проходили... А чем я его накажу? Выгоню? Да ради Сияющего, пойдёт в свой клан... В карцер? Ещё лучше... Сиди, жри остатки от обеда, а служба идёт... Единственное, что помогало – грязные работы... Глину месить, сортиры чистить, ямы мусорные... Звания понижали... но это редко, они же кровью заслужены, как тут можно? Это, считай – унижение...

– Ну, вот, я и говорю... Получается, что нельзя, но немного можно... А если у него праздник, ребёнок, скажем, родился, или свадьба у брата...

– В клане на Посвящение все гуляют, кроме дозорных, ну так и что? Ты, Мроган, ветку гни, да не ломай, вот и всё... А себе голову побереги... Если твой закон не терпит лазеек, значит таким его и делай. А если сразу видно, что он слишком жесткий, делай мягче, а потом ещё подправляй, по жизни...

– По жизни?... Это ты, брат, хорошо вывернул... Пришли... Слушай, Верт, зарисуй, пожалуйста этот сарай, ну, в смысле, кузницу... А то сюда не набегаешься... Нет, не в смысле наказания, конечно, а как поощрение за хороший совет... Ну, Верт, ну вот, угольком, завалялся кусочек...

Чего я раньше не додумался? Вместо своих ворот корзины с углём надо было прямо сюда притащить! Хотя, так можно и до маразма дойти и скакать через Дверь в соседний дом! Хитрая штука – "Истина". Чуть в сторону и может оказаться полной чепухой...

– Здорово, кто тут есть? А почему темно так? Вы где?

– Привет, кларон! Ты же, сказали, раненый лежишь?.. Мы тут, вот, в уголку, обедаем... А темно тебе со свету, здесь вон, светильники твои день и ночь...

– Попробовали мы трубу...

– Ну, не темни, кларон... Опять что не так?

– Да нет же! Наоборот, то, что надо! Вот думаю, сто"ит их на продажу делать, или нет?

– А сколько монет такая может потянуть?

– А сколько мы хассанам-стеклодувам отдали за год? Четыре сотни?

– Какие четыре? А для королей варили стекло! Не меньше двенадцати! Да меди сколь ушло! Да за топливо! Ну и мы питались, тоже считать надо, тут, куй, не куй, а получается пять сотен монет за каждую трубу...

– Ну, вот... Сам себе и ответил... А теперь навар прибавь, не за так же отдавать, это тебе любой купец скажет. Считай тысячу монет!.. Много!

– Ну и что, господин кларон? Я за свой игломёт, слыш-ка, две тысячи взял, так я же его, считай, год делал, а мне и дом содержать и семью кормить, а ты одни чистые затраты сложил. В городе, слыш-ка, за мусорщика приходится монету в день тратить, а кухарке, а доктору, всем дай... А в конце, слыш-ка, налог, королю десята часть, да в городскую казну, говорят, дороги чистить надо, да за тюрьму, за рынок, только что за белый свет не дерут... Если жить с прибылью, цену повышай раза в четыре, слыш-ка...

– Ну и чего спорить?.. Значит две тысячи... Дело не в том... Меня другое волнует... Пока мы всех видим, наша граница сильнее... А если и враг такие трубы получит, то в них как бы смысл теряется...

– А он так и так теряется... Да встаньте вы, во Дворце надоело... Приветствую вас, господа... Ты, Мроган всегда усложняешь простые вопросы... Вы ещё делать не научились, а уже пользуетесь... Пока наладите, да покажете кому следует, цену согласуете, пока враг деньги найдёт, года два пройдёт... А вы будете пользоваться... Неважно, чем... Трубами, игломётами, связью своей...

– Принц! Ты величайший эконом!...

– Да погоди ты, клёклый блин!.. Дай закончу... Так вот... Когда ты начнёшь получать с врагов деньги, то сможешь ещё больше всякого придумывать... И не только оружия... Твои мастерские позволят делать то, что врагам никогда самим не придумать, они всегда будут слабее и всегда будут просить тебя продать что-то новое... Или... хотя...

– Что "или"?..

– Или придут отнимать всё силой... А если не отнимать, то хотя бы сломать всё, что ты построил, придумал, спихнуть тебя назад, к хаосу, сделать слабее...

– А если не продавать?

– Тогда ты лишишь себя денег, все мастера сбегут... Может, и к врагу сбегут, да и секреты твои с собой унесут, им ведь надо кормить семьи... Ты не купишь хорошие инструменты, твой Кузнец не построит свою мечту для отлива стальных наконечников, а кончится всё тем, что твои же воины продадут твою личную трубу, причём, подешевке, а деньги пропьют...

– Принц! Я восхищён, слыш-ка! Так точно всё объяснить может только большой мудрец...

– Объяснить-то я могу... А вот придумать то, что сочиняет ваш кларон, мне никогда не удастся... Он и сейчас чего-нибудь закажет, как всегда срочно и необычно, а мне только стены рисовать...

– Брат! Ну, хватит... Короче, мужики, надо сковать две одинаковых рамки в два пальца, и внутри подвесить пластины, хорошо бы, из бронзы, на пружинках или, хотя бы, тонких жилах, чтобы звенели при ударе, типа бубна... И конечно, поскорее, идея одна есть...

– Ну, что я говорил?..

– Простите, господа... Брат, там тебя отец просил разыскать, говорит, они готовы...

– Понял... Свободен... Хотя, нет, пойдём вместе, короче будет...

"Короче" получилось через Дверь. Вся психология моего организма перестраивалась вместе с новой приобретённой способностью и, как любой прохожий, перепрыгивает через канаву или лужу, чтобы сократить путь, так и я уже почти неосознанно сигал в Двери при любой возможности... А Пашка взмывал в воздух в своём костюме.... Все мы одинаковы по сути, только способности разные... Хорошо ещё, что дверь в доме открываю рукой, а не удаляю, разбивая на частицы мельче атома... Подумал и сам себе рассмеялся, удивив, наверно, спутников...

Делегация в полном сборе, словно художественное полотно "Возвращение блудных сыновей", стояла у ворот и увеличилась на несколько воинов, наших, клановых. Дежурный смущённо зашептал, что они дежурили в праздники, и это было маленьким враньём, но после разговора с Принцем я не стал доискиваться Истины, а только погрозил им кулаком, давая понять, что обмануть кларона – не так уж и просто...

Сделал Дверь, зашел, вышел, всё ещё не совсем доверяя своей памяти и силе волшебства, после чего народ повалил как в раздвигающуюся дверь в вагоне метро, не толкаясь, но и не задерживая задних, только мама, впервые проходящая по Неизведанному, чуть притормозила движение, а я дал ей пару мигов, только потом прошёл, не закрывая прохода...

– Пап, когда вас забрать?

– Дня три давай, сынок, а там видно будет...

– Ну, давай три... Сюда не ходите, я сам... Фарис, не забудь зарисовать вот это место, ладно?... Ну, пока!..

Помахались руками, я вернулся, и только теперь закрыл мерцающее окно, чувствуя какое-то опустошение внутри себя... Видимо, привычка жить рядом с родными въелась уже глубоко в подсознание и расставание вызвало кусающее ощущение пустоты... Хорошо ещё, что меня не ожидало одиночество, Канчен-Та и Принц стояли рядом, надёжные, любимые и уютные, а в доме бегали дети, весь город был полон друзьями...

Но сама ситуация толкнула зачем-то на поступок, о котором ещё пару мигов назад я даже не задумывался. Как мальчишка делает непроизвольно пируэт в воздухе от переизбытка чувств, так и я неожиданно сделал новую Дверь, проверил её и пригласил самых дорогих мне иритов в чудесную страну снежного пика, кольцом опоясывающую лес, озеро и два домика рядом с третьим, разрушенным.

Попросив Принца зарисовать другое место выхода, более надёжное и приметное, я повёл Канчен-Ту в медленную прогулку и она поняла, что это за место, вспомнила по нашим рассказам и только иногда показывая пальцем, вопросительно смотрела в глаза и я кивал головой, подыгрывая жене в странной пантомиме... Но я понял её настроение, говорить вовсе не хотелось, чтобы не разрушить чистую тишину удивительного места.

Вот она наклонилась, присела и вдруг поднялась, держа в руке несколько проросших треугольных семян, почерневших за зиму, лопнувших по какому-то шву и открывших внутри крохотную мягкую спиральную метёлочку своего ребёнка... Это было так мило и очаровательно, что я и себя почувствовал малышом, воочию увидевшим сказку, рассказанную на ночь доброй мамой... Я сорвал свежий зелёный лист, пахнущий смолой, и мы насобирали на него ещё орешков, цепляя их вместе с землёй, не зная, зачем, просто так, от заколдованности места... Первые слова с трудом выползли изо рта только после возвращения... Даже Принц молчал и только кивнул перед переходом, что рисунок готов...

– Там бы жить всегда, да, милый?

– Боюсь, надоест... Разве можно быть без нашей суеты? Туда надо ходить, молиться...

– Ну, нет уж! И было бы, от кого слышать такие слова! Озеро, эти кусты гигантские! Разве не хочется там побегать, искупаться летом? А молиться надо в храме... Мроган, их надо посадить, да?

– Ну, так посади... Сплети крохотные корзиночки, засыпь землёй и посади по одному... А подрастут, высадишь вдоль вот этой дорожки...

– Ну, да! В камни! Тут они корнями не пробьются...

– Тоже мне, проблема! Я тебе ямки сделаю, а ты земли натаскаешь с малышом, пусть тоже участвует...

– Как это ты сделаешь? Ты лом в руках не держал ни разу!

– Ну, во-первых, держал.. к своему стыду, а во вторых, лом и не понадобится... Давай, где тебе ямку сделать?

– Что? Прямо сейчас?

– А почему – нет? Давай, показывай...

– Ну, мой наглец, копай вот здесь...

– Здесь слишком близко к середине дорожки, ходить будет негде...

– Ага!.. Отговорочки начались? Делай, где нужно, раз ты всё знаешь...

– Ну, к примеру, вот здесь... Всё... Такая пойдёт?... Я пока поменьше... Если надо...

– Как ты это сделал?.. Нет, скажи... Всё колдовством?... Верт, а ты...

– Я так не умею, Канчен-Та... Твой милый давно обогнал меня по всем видам, а в ученики не берёт... Говорит, некогда...

Разговор возобновился за ужином. Я успел наиграться с малышами, которых в доме стало вдвое больше, летал за ними под потолком, рыча порою чрезмерно, отчего они даже захныкали в своих подвесных пилотных системах, а девушки посмотрели на меня с укоризной...

 Принц нарисовал стену сарая Мастера, кусок пейзажа, в котором я не сразу признал терраску с двумя домиками. Сначала мозг возмутился, не узнав великолепия , в котором мы гуляли сегодня, но потом согласился с мудростью принца, визитка должна отображать то, что не меняется со временем...

За столом было пусто и мы невольно сгрудились на одном конце, ириты и хассаны, простые и династические, почти как одна семья без церемоний. Канчен-Та даже служанок отпустила, чтобы не маялись за спиной. Вопрос неожиданно задал Принц и я понял, что его проблемы за эти дни нисколько не рассосались, а вот мой разум неблагодарно выкинул их из головы...

– Скажите, Анушан-Апа, а новый падишах молод?

– Простить, принц, Вы спросить: "падишах"?

– Ну, да... Мы все слышали, что в вашей стране произошло несчастье, наверно вы любили своего властителя?..

– Не знать, как сказать... Для хассанов владыка как Бог... Как можно любить Бог? Я его ни разу не видеть за весь жизнь... Бог живёт на небе, а падишах во Дворец, простой смертный там не ходить, Мроган помнить, да?

– Я помню, апа...

– Он такой смешной, спрашивать меня гин-минаах, а мой плакать... Когда падишах уходить на небо, приходить другой, его сын или брат... Сейчас брат... Простые хассаны их не видеть всё равно... Только мулла кричит молитву, прославлять новый господин... Говорят, он молодой, но почему твой спрашивать?

– Брат мой, король, сказал, что у нового падишаха есть дочь, красавица, что она может стать моей женой... Почему вы смеётесь?.. Чилсара, что я не так сказал?

– Не гневайся, господин... У нас невеста должна вырасти... Пока девочке меньше десяти лет, никто не знать, нет ли у неё изъянов, мешающих рожать детей... Только когда старейшины сказать, что Бог дал ей такое счастье, она провозглашется невестой и с ней свершается таинство, обряд, только тогда её родные искать достойного мужа... А у падишах, да продлятся годы его, дети совсем маленькие, да, апа?

– Да, дочка, я думать семь лет, не больше... Только не понимать, зачем Великий Принц нужен такой жена? Чужой вера, чужой обычай, чужой язык, зачем?

– О, Анушан-Апа! Я совсем не хочу жениться, но для мира и крепкой дружбы государств иногда нужно делать то, что не хочется... Я думаю, наши дипломаты что-то напутали, а брат мой, наш король, так сильно желает мне счастья, что поторопился со своими мыслями... И к тому же, у нас договор могут составить, даже если невесте всего один год...

– Верт, а почему ты уверен, что почта вообще была? Ты видел сам это письмо?

– Даже если я держал бы его и грыз зубами, то ничего не понял бы, оно же написано не на иритском языке, а все остальные дипломатические приложения могли не совпадать по тексту...

– Принц, но тогда Вам нужно срочно устанавливать истину...

– Какую из них, Канче? То, что брат мой хочет мира на долгие годы, очевидно, иначе бы он не поддержал Мрогана и этого города не было бы вообще... Он был возбуждён, но говорил искренно...

– Я согласна с этим, но получается, что почта пришла в те дни, когда на тропе стояло две тысячи воинов, а по боковым ущельям двигался отряд Кайтара, даже, если курьер попал в долину, как он мог миновать Сторожевой? Какой сумасшедший, убегая от врага, стал бы прятаться от своей лучшей защиты? Пусть он не захотел заходить в город, но на кордоне всегда стояли королевские войска, это всем известно...

– Мроган, ты можешь гордиться! Твоя жена задала вопрос, который мы с тобой просто прошляпили... Ты-то, ладно, не до того было... Но я-то, хорош! Я позволил себе роскошь обидеться, не потрудившись задать простой вопрос, который ты сейчас слышал...

– Подожди, Верт! Я сначала получил известие о смерти падишаха...

– Всё правильно, брат! Ты получил его с вестовым из Сара-Тона, так?

– Да, так... Как раз в тот день, когда прорубал анус... простите, Спину Ящера... Курьер спешил... Не пошел с нашим отрядом... Но это не дипломатический курьер!

– Совершенно верно! Военный... А потом ты получил известие о движении войска... Ты мне сам говорил...

– Да, я помню... шёл дождь... Это был день смешной битвы, когда мы пленили всю армию...

– Но не ушли с тропы?

– Нет, конечно, устроили лагерь... А что здесь не так?

– А то, что мимо вас курьер пройти не мог, а тот, который прибежал через Иллирию, никак не мог получить известие о готовящемся нападении... Вот, что здесь не так... А знать мог только в одном случае, если сам участвовал в подготовке... Сколько вы отловили лазутчиков?

– Пока троих...

– Значит, это четвёртый... Только я не пойму, ради чего весь этот дурацкий спектакль? Выставить короля на посмешище? Выманить меня? Зачем?.. Покушение можно организовать и во Дворце... А вот, провокацию...

– Какую именно?

– Откуда же я знаю? Ну, например, убить меня в твоём доме, твоим именным ножом, а потом арестовать начальника Южного гарнизона, военного Советника, как преступника, предоставить доказательства королю и с нами обоими покончено, а заодно и с твоими проектами, которым, как ты видел, далеко не все рады...

– А вслед за нами убрать ещё трёх королей и захватить всё сразу? Тогда я знаю, кто за этим стоит...

– Я тоже знаю... Но мы оба не знаем , кто такой – "четвёртый"... И сколько их вообще тут шастает?..

– Мроган, вы всерьёз?.. Это опасно?

– Канче, откуда я знаю? Опасность хороша, когда стоит перед глазами... Принц, когда прибыл гонец?

– В тот день, когда ты меня забрал... Хотя, может быть, в предыдущий, должны же они были обсудить всё это?...

– Значит, ровно три дня, да? Я же вечером тебя утащил?...

– Тогда два. Вечером был праздник, на следующий день я летал, тебя ранили, сегодня опять летал... Два полных дня...

– А кажется, столько событий, что на восьмерик хватит

– Да вы что! Оба тронулись? А целый день без памяти кто валялся?

– Точно! Ну, Канчен-Та, ты великий мудрец. Точно! Мы не летали в тот день, Кайтар тоже рядом с Домом болтался, всё порывался тебя в столицу тащить...

– Хорошо. Три дня. Когда тебя начнут искать, Верт? Ты же никому не говорил, что уходишь?

– Как это так? Я сказал Советнику, чтобы он передал отцу, что обо мне беспокоиться не нужно...

– Ну, допустим, так. Здесь два дня пути, даже если бежать. Если "Четвёртый" надумает тебя догнать, то он сейчас как раз подходит к городу. Это если сразу узнал и сразу побежал. А если не сразу...

– То у нас есть шанс взять его на дороге...

– Так чего же мы сидим?

Дальше события пошли лавиной. День заканчивался, но было ещё светло. Восьмёрка Кайтара взмыла в небо уже через пол-метки, и понеслась вдоль хорошо видной даже в темноте ленты очищенного камня. Вокруг дома и внутри него была поставлена скрытая тройная охрана, но все женщины с детьми и тёплыми шкурами перешли в пещеру в подвале дома, о которой практически никто не знал в Городе. Патрули побежали по всем трём дорогам, чтобы занять там посты, замаскироваться и задерживать любого, кто шел на юг, "для выяснения". Даже своих. По городу прошел патруль бургомистра, загнавший горожан в дома. Казармы опустели, в них остались только спрятанные часовые. Штаб внешне выглядел как обычно, но к нему и к тюрьме могло быть притянуто особое внимание тех, кого мы ждали, поэтому вход в карцер в который раз уже просто засыпали булыжниками. Кузницу останавливать нельзя, остынет, поэтому и там затаился усиленный наряд разведчиков.

Мы с Принцем пользуясь тем, что ещё не стемнело, перешли в столицу через Дверь, прошли достаточно спокойно к дому его отца, откуда я, стараясь не привлекать ничьего внимания необычным серым костюмом из рыбьей кожи, взятым с собой, взлетел с заднего двора и понёсся навстречу Кайтару, обогнув сначала центр города... А Верт остался, чтобы разобраться с Советником и выяснить подлинность посланий.

Представил, сколько сил сейчас брошено на поиски одного или двух предателей, как массивная мускулистая ладонь против комара и подумал, что принц Легорет, пожалуй, переиграл нас. Развернуть такую мощную осаду, привлечь в качестве военной силы войско чужого государства мог только талантливый организатор, одна только экипировка чего стоила! А идея спровоцировать Принца на необдуманные поступки совершенно замечательна, ведь он заглотил приманку сразу, как, впрочем, и брат его, великий Король...

Но в данный момент, когда под ногами развернулась полоса битого камня, уже заметно истоптанного ногами, думать надо было совсем о другом. Не зря ли мы запаниковали? С какой стати Четвёртый пойдёт на Южную границу? Ну, напакостил он, значит сделал дело и может уйти назад, к хозяину... Хотя, конечно, будь я на месте Легорета, старался бы развить успех, тем более, что все они могли пока что и не знать о неудаче с захватом города...