Текст книги "Чужие свои (СИ) "

Автор книги: Вад Капустин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 16
Проходящий сквозь пламя

 
«Когда небо раскололось,
И когда звезды осыпались,
И когда моря перелились,
И когда могилы перевернулись,
Узнала тогда душа, что уготовано»
 

(Коран, Сура 82. «Раскалывание»)

(Третий сон Андрея Денисова, незаконченный)

– Мама! – раздался отчаянный детский крик. Разумеется, в акустике слово звучало иначе. Андрей услышал что-то вроде «Нье-нье!», но он, Проводник, уже давно воспринимал не только звуки, но и смысл. И смысл, который услышал Денисов, был страшен. Огонь, ужас и боль.

В огненный сон Андрей пришел по собственной воле. На этот раз Хозяйка говорила с ним прямо в Туннеле. Она была необычайно многословна.

– Ты волен выбирать, – сказала черная женщина. – Я не могу даже просить о такой услуге. Тебя ждет очень больное место, опасное и очень плохое. Туда нет пути даже мне, потому что до Химеры не доходит Туннель. Но, может быть, тебе удастся пройти. Решай сам. Ты уже заработал живое тело, сполна рассчитался за него и заслужил свой Дар. А на Химере ты можешь потерять всё – и тело, и душу, и память, и даже оболочку киборга. Но… там очень много боли, и этому миру нужен настоящий Спаситель. А у тебя есть хороший помощник, – новый жадный взгляд в сторону Кахты. – Выбирай! Если хочешь, я немного расскажу о химерах.

– Расскажи, – согласился Денисов.

– Их жжет огонь, который они создали сами, чтобы спастись, – объяснила Хозяйка Туннеля. – Несчастные дети переменной звезды, которая надолго затаилась и успокоилась. Она стабилизировалась на время, достаточное для того, чтобы на ее планетах могла появиться жизнь и возникнуть цивилизация. Звезды живут по другому времени, иначе, чем люди. А потом переменная вошла в зону нестабильности, и разумные, высокая раса, вынуждены были бежать. Порталы в нестабильности перестали работать, возвращая обратно изувеченные трупы добровольцев, пытавшихся открыть путь. Всех, кого возможно, вывезли корабли, которых хватило для немногих. И оставшиеся начали трансформацию, чтобы перевести обреченную планету в эфемерное состояние, укрыв защитным экраном. Они не успели совсем немного: когда вспыхнула переменная, планету, охваченную пламенем, вынесло прямо в нестабильность. Потом пошел дождь из тысячи огней.

Последние слова женщины прозвучали так, что Андрей невольно вздрогнул. Хозяйка Туннеля продолжала:

– Сначала Химера оказалась в узкой полосе, где постоянных звезд вообще не было. Потом из горизонтальной ветви шарового созвездия переместилась в участок ветви сверхгигантов, которую у вас на Земле почему-то назвали NGC 1866. Потом сюда, к Дельте. И теперь, каждый раз при новой вспышке пульсаций в районе Дельты Цефея на несколько мгновений появляется планета-призрак. Химера. С момента катастрофы прошли миллионы лет, но в индивидуальном времени планеты, ее людей – совсем немного, несколько секунд. Их еще можно спасти. Можно убить. Можно отдать Туннелю, подарив освобождение от страданий. Если удастся. Возможно, за их смерть тебе придется пожертвовать своей жизнью.

– Как я смогу туда попасть? – Денисов почти решился: он уже сжился с мыслью о том, что освобождение других от страданий – его предназначение и призвание. А его жизнь… Все равно он не знал, что с ней делать дальше, после Туннеля.

– Я доставлю тебя Туннелем как можно ближе к зоне пульсаций, а потом, – женщина бросила еще один завистливый взгляд на серебристую игрушку. – Тебе нужно будет попросить о помощи артефакт. Твоя добыча – хороший исполнитель желаний и сможет перенести тебя на планету-призрак. Но на этот раз тебе не придется выбирать слова или принимать решения. Ты должен будешь бороться только за то, чтобы спасти Химеру или помочь ей умереть. Или умереть самому, – на черном нарисованном лице мелькнула пугающая мимолетная улыбка. – Ты попадешь туда, если ты действительно этого захочешь, – сказала женщина и исчезла.

И Андрей решился. Он выбрал боль.

Туннель вынес Денисова на порог нестабильности, а яркая новогодняя игрушка, вняв его просьбе, бросила Проводника в огонь.

Химера, действительно, оказалась призраком. И сам Андрей стал призраком.

Он оказался на поверхности планеты, в пылающем городе, где ощущал себя призрачным великаном. Гигант, в три или четыре человеческих роста, шел по объятой огнем планете сквозь дома, деревья, пламя, не способный почувствовать обжигающий жар звездных костров, не способный прикоснуться к вещам и людям, не имеющий власти спасти. Хуже всего было не то, что Денисов мог видеть факелы тел и слышать крики обреченных. Хуже всего было то, что, в отличие от окаменевших сфинксов с планеты Проклятых, горящие люди Химеры видели Андрея, и это зрелище почему-то воскрешало в них утраченную надежду.

– «Проходящий сквозь пламя», – взывали они. – Спаситель! Ты пришел! Помоги, спаси! – несчастные корчились в испепеляющем звездном пламени, протягивая к нему детей, а Андрей все понимал, смотрел, бросался к ним, пытаясь вмешаться, погасить огонь, вырвать у него беспомощные жертвы, и каждый содрогался от отчаяния, от того, что его призрачные руки бессильно проходили сквозь пылающие костры. Денисов не задумывался над тем, что сможет сделать, если ему удастся дотянуться до горящих химер. Он просто больше не мог оставаться сторонним зрителем: смотреть, слушать и быть не в силах вмешаться и помочь.

Принять решение заставил детский крик.

– Мама! – кричал мальчишка лет пяти, такой похожий на человеческого, земного детеныша, несмотря на золотистые чешуйки, покрывающие тело, несмотря на ветикальные зрачки огромных глаз, в которых стояли слезы. И Денисов рванулся на помощь, но снова прошел сквозь пламя.

Андрей, наконец, понял тщетность своих попыток и позвал Кахту, потребовав у артефакта живого тела, реального воплощения здесь, на Химере. Он попытался представить себя прежним, в солдатской форме, таким, каким был на последней фотографии, еще человеком, еще до войны и подсказал: – Ну же!

И впервые ощутил сопротивление. Елочная игрушка резко изменила цвет, вспыхнула алым и погасла, приняв прежний вид серебристого веретена. И тогда Андрей заговорил вслух, обращаясь к артефакту так, как будто тот мог его услышать, понять.

– Я этого действительно хочу, – просительно сказал он. – Я должен! И будь, что будет! – Денисов в нетерпении встряхнул серебристое веретено и взмолился уже про себя: – Давай же!

На этот раз артефакт отозвался, заиграл белыми всполохами, испуская зловещее сияние, а потом сияющие стрелы вонзились в призрачное тело Проводника, и тот выпал в реальность Химеры.

Вокруг вспыхнуло обжигающее пламя, но Андрей даже не успел ощутить ожога, как все вокруг окутала серая тень и, сильным рывком выхватив отчаянно сопротивляющегося Денисова из огненного ада, зашвырнула его во мрак незнакомого туннеля, открывая портал.

ГЛАВА 17
Возвращение

«Счастье – побудительный мотив любых поступков любого человека, даже того, кто собирается повеситься»

Блэз Паскаль «Мысли»

Валерий оторвался от изучения бумаг. В спокойное ясное июльское утро ворвалась едва ощутимая тревожная нотка чуждого эмофона, словно по комнате вдруг пронесся холодный ветерок. В рабочем кабинете сгустилось напряжение, стена напротив вздулась бугром, на мгновение стала полупрозрачной, и прямо в воздухе над дверью нарисовался неровный черный квадрат. Пробойный портал.

Кто-то из альтаирцев или других высших с портальным ключом. «К» или? – Валерий включил силовую защиту комбинезона и, выскочив из-за столика, где разбирал посольскую документацию, метнулся в противоположный от портала угол, изготовившись к обороне. После пресловутой истории с дипломницей приходилось все время быть настороже.

Черный квадрат дрогнул и слабо шевельнулся, сползая в сторону, вниз. Потом от него отделился, выскользнув в комнату откуда-то из надпространства, извивающийся в мелких конвульсиях сгусток серого мрака, транслирующий чуждый и, одновременно, знакомый эмофон. М'рауг!?

– Т'хак, ты? Что случилось? – обеспокоенный Седов сразу перешел на мыслеречь.

– Интервью пришел взять, – передразнил м'рауг, темным облаком оседая на пол и пытаясь сдержать дрожь.

Валерий улыбнулся, вспомнив первую встречу с орионским вампиром. Но сейчас м'раугу, похоже, было не до шуток.

– А если серьезно? Ты же весь трусишься! – никогда еще орионец не являлся на встречи в таком «разболтанном» виде.

– Подарочек принес, заказанный, – объяснил Тхак. – Ты же просил! Еле вытащил! Обоим досталось!

– Переместитель? Да ради него и не стоило…, – Седов не успел договорить, как м'рауг протянул к жерлу портала щупальце сумрака, и вырвал оттуда спрессованный блок темноты. Кокон мрака распался, и массивное тело рухнуло на пол. Уютную комнату посольских апартаментов заполнили непривычные и такие неуместные здесь запахи горелого мяса, крови, мочи, крепкого мужского пота. Валерий с удивлением и недоверием уставился на орионский «подарочек»

– «Бойся данайцев и дары приносящих», – пробормотал он неведомо откуда пришедшую в память фразу. – И что бы это значило?

На полу у дверей санитарного блока лежал человек, землянин. До невозможности грязный и вонючий. Темноволосый мужчина, по всей видимости, молодой, невысокий, но крепкий и плечистый, в незнакомой серой военной форме, изорванной и обгоревшей, уткнулся лицом в керамические плиты пола и глухо застонал, завыл что-то вроде: – Нет! Не успел! Зачем?

Левой рукой он упирался в пол, а правой прижимал к груди какой-то предмет, похожий на серебристую елочную игрушку. Очень знакомую Валерию игрушку. Неужели?

– Это? – все еще не веря, спросил вслух Седов, потом, спохватившись, повторил вопрос в мыслеречи. Судя по запахам и звукам, тело, лежащее перед ним, было вполне человеческим, и ничем не напоминало знакомый массивный силуэт киборга.

– Твой заказ выполнен, – подтвердил вампир. – Еле вытащил. Угораздило же чудика забраться в нестабильность!

Валерий склонился над парнем, но тот, оттолкнув его руку, вновь глухо застонал.

– Не трогай его пока, – посоветовал орионец, – пусть немного опомнится. Я его силой выковырял, он еще и сопротивлялся. А ведь из самого пекла!

– А где раздобыл портальчик? – отвлекшись, Седов кивнул на черный квадрат. – Похоже на альтаирский.

– Ребята помогли из университета, с Береники, – объяснил м'рауг. – Такой, пожалуй, не потянули бы и альтаирцы.

– Пробойный межгал?

– Бери выше. Индивидуальный заказ. Специально для зоны нестабильности зубрилки арт сделали, когда узнали, для чего мне нужно. Им тоже интересно было, – Т'хак вытащил из складок серого сумрака портальный ключ и с гордостью продемонстрировал другу. – Многоразовый!

– И дорого сейчас такое стоит? – Седов по-прежнему мечтал о современных портальных технологиях для Земли.

– Шутишь? – удивился орионец. – Кто такие вещи за деньги делает? По дружбе слепили, для дела, но придется вернуть, – с сожалением сказал он.

– А сам?

– Куда мне! Я – гуманитарий, в Альфе учился, на философском. Умел бы я такие вещички делать, не застрял бы на Самарите на пол-жизни! – он излучил острую волну тоски, вспомнив о прошлом. – Но и сейчас досталось. Задачку ты задал не из простых.

– Потому тебя так и трусит? – понимающе сказал Седов.

– Нет, просто обожрался, – объяснил мрауг. – Давно так вкусно не ел. Теперь циклов сто можно на диете посидеть.

– Ты хочешь сказать, – угрожающе начал Валерий. – Что отожрал у этого несчастного парня половину мозгов…?

– Мозгов? – вампир ответил насмешливым всплеском эмофона. – Да у него их отродясь не было! Полезть в человеческом теле в зону звездной нестабильности, пусть и под защитой артефакта, какие тут могут быть мозги! А вот душа, да, есть. Личность. Сила духа и сила воли, – в эмофоне орионца прозвучало искреннее восхищение. – Настоящий Проводник! Интересные у тебя друзья. Знаешь, я, кажется, скоро начну гордиться тем, что тоже принадлежу к этой пестрой компании.

«Сила духа и сила воли». Где-то я недавно это слышал, – Седов не позволил лирическим воспоминаниям отвлечь себя от допроса:

– Так от какого деликатеса ты так корчишься?

– Ты что, не видишь? У него энергатор! Почти разряженный, конечно, парень этой штукой хорошо попользовался, – но мне хватило! Вкуснотища! И нашему народу хватило бы еще надолго, всему. Очень бы нам такой приборчик пригодился! – в эмофоне м'рауга явственно прозвучал вопрос.

– Нет, – отрезал Седов. – Эта вещь принадлежит Денисову, ему и решать.

– Как легко ты отказываешь другу! И, между прочим, другу расы уровня «М», – похвастался Тхак. – До твоих альтаирцев нам осталось совсем немного. Веганцы, между прочим, тоже на «эмку» претендовали, но им пока до этого далеко. Повысили нас

– Еще недавно у вас был «К», – удивился Валерий. – Неужели через уровень можно перескочить?

– Просто мы давно не проходили классификацию, – объяснил вампир. – М'раугов это не интересовало. А сейчас наш народ решил активно включиться в работу Содружества. А, кстати, – в щупальце сумрака появилась знакомая дудка-фонарик, – второй подарок я тебе тоже принес. И научись им пользоваться. Запомни, не нужно направлять раструб на устраняемый предмет. Достаточно иметь переместитель при себе, а когда пускаешь в ход, четко представить себе, что хочешь убрать, и отдать приказ о перемещении. Понятно, о перемещении себя! Ну, будь! – орионский вампир скользнул в черный квадрат портала, и комната приняла свой прежний вид. Почти.

Все произошло слишком стремительно. Если бы не стонущий на полу парень, в котором он пока не готов был признать долгожданного Денисова, и не переместитель в руках, Валерий мог бы подумать, что все произошедшее – только сложный, наведенный кем-то глюк.

Седов с привычной досадой позавидовал создателям мгновенных порталов. Имея в посольстве доступ к стационарному альтаирскому переходнику, сам он не чувствовал так остро отставания родной планеты, но это не меняло дела. Как долго еще Земле придется ждать межгалактических порталов! А сколько пришлось добиваться межпланетных, а потом межзвездных! А если бы не альтаирцы, то не было бы и их.

– Мне показалось, я слышала шум, – в комнату вошла Анка со спящим Костиком на руках.

– Это Андрей, – смущенно объяснил Седов, показывая на корчащееся тело. – Его притащил Т'хак, но я пока не знаю, как….

Анка посмотрела на лежащего на полу стонущего парня и передала растерянному Седову ребенка: – Подержи!

Она вышла из комнаты и через несколько минут вернулась с бутылкой водки, краюхой пахучего черного хлеба с толстым ломтем розоватого сала и чашкой. Положила все на стол, потом отодвинула чашку и вытащила из стенного шкафа одежду, а из выдвижного буфета – побитую металлическую кружку.

– Может быть, лучше кофе? – спросил Валерий, глядя, как она умело открывает бутылку. Он осторожно устроил малыша на мягком диване и, подойдя к Денисову, присел на корточки рядом.

– Водка ему сейчас подойдет больше, – ответила Анка и, сжалившись над мужем, объяснила:

– Валер, я ведь тоже солдат, офицер. Мне приходилось бывать на войне и вытаскивать оттуда таких, как он. Ему бы потом еще кое-что не помешало, как бы это выразиться, ну, сексотерапия. Но, сейчас вряд ли, – она бросила взгляд на Костика. – Хотя, – черные глаза насмешливо блеснули: – Если ты не ревнив?

Она приблизилась к Андрею, с трудом поднявшему голову и глядящему сквозь нее мутными глазами и протянула ему комплект чистой одежды:

– Тебе помочь помыться или сам?

– Сам справится, – сказал задетый ее уверенным тоном Валерий. Он подхватил парня за шкирку, небрежно отодвинув ногой энергатор, приподнял тело и, открыв дверь санитарного блока, зашвырнул внутрь так, что Денисов соскользнул прямо в воду бассейна. – Обойдется без сексотерапии. И, кстати, я ревнив. Как выяснилось, – он прикрыл дверь, снова открыл, бросил возле порога одежду и крикнул:

– Бассейн под тобой, душ справа – желтая кнопка сверху, туалет – зеленая. Сушилка слева – белая кнопка снизу.

Валерий машинально сунул артефакт в кристаллитовый пакет, не обратив внимания на болезненный укол настройки, бросил пакет на журнальный столик и сердито уставился на Анку, снова взявшую на руки малыша. Не стоило спрашивать, приходилось ли ей вытаскивать товарищей и таким способом – Седов боялся, что ответ ему не понравится.

По негласному соглашению, об Анкином прошлом они почти не говорили. Валерий не хотел знать, какая пропасть разделяет беспечную подружку-шпионку его студенческих лет и капитана Анну Одинцову, с такой неожиданной готовностью погрузившуюся в семейную жизнь, разбор проблем альтаирского посольства и домашние хлопоты. И в материнство. Седов не желал чувствовать себя виноватым, а потому принимал без объяснений, как должное, и альтаирца брата Леху, и службу в СБ, и странную дружбу Анки с Малютиным и Богомоловым, и солдатское прошлое.

– Ну и, – не выдержав характера, спросил он. – Тебе что, приходилось кого-то и так вытаскивать?

Анка в ответ пожала плечами и, расстегнув блузку, поднесла к груди Костика, который сразу же сладко зачмокал. Она улыбнулась малышу и подняла лицо к мужу:

– Ну, я же не спрашиваю тебя, что у тебя было с твоими хищными деревьями, или, например, почему на меня, на всех дипломатических приемах, с такой ненавистью смотрит Кэт, жена Джима Стюарта, первого заместителя Форестье. Я уже не говорю обо всех остальных, не штучных.

– Жена Стюарта? – удивился Седов. – Причем здесь я?

– Ну да, Кэт Стюарт, бывшая Клочкова, – пояснила Анка, с любопытством глядя на мужа.

– Ты что-то перепутала, – возразил Валерий. – Клочкову зовут Ниной.

– У нее двойное имя Нина-Екатерина. Ты не знал? – удивилась Анка. – По-английски она называет себя Кэт. «Катья», – передразнила она.

– Пусть зовется, как хочет, – равнодушно сказал Валерий. – Сама виновата. Я предлагал ей выйти за меня замуж.

– Ты ее настолько любил? – насторожилась Анка.

– Любил? – Седов поразился странной женской логике. – Как такую можно любить? Она мне никогда даже не нравилась.

– Тогда почему? – кажется, жена не понимала самых простых вещей.

– Ее муж погиб на Кумпфе, ну и я чувствовал обязанным, ну и мы и…, – он попытался восстановить связь событий и умолк.

– Хорошо, а Алиска Климова? – список обвинений пополнился еще одним именем. – Я видела в фильме, как она тебе на шею вешалась. Наглая девчонка! Ее первый муж, Сашка Климов был моим…., – она запнулась.

– Бой-френдом? – подсказал помрачневший Седов. – Боевым товарищем?

– Ну, можно и так сказать, – согласилась жена. – И тут появилась эта маленькая стерва и окрутила его в два счета.

– Уже после тебя? – с удовлетворением отметил Валерий. – Я чувствовал, что у меня есть личные причины испытывать благодарность к этой женщине. Я-то думал, что пекусь о благе Земли, но оказалось, что дело совсем в другом. Намного глубже. И что же, после развода он опять прибежал плакаться к тебе?

– Шутишь? Он сразу женился снова, на какой-то крестьянке с фермерской планеты.

– Понятно, бедняга натерпелся горя с вами обеими. Две такие женщины!

– Может быть, тебе тоже больше подошла бы фермерша? – вспылила Анна.

– Подошла для чего? – удивился Седов. – Зачем бы она мне тут понадобилась, в альтаирском посольстве? Жарить картошку? Так в посольстве есть линия доставки, синтезатор, ресторан и повар Франсуа. Офицер СБ здесь смотрится уместнее.

– Давай оставим шутки об СБ и этот глупый спор, – Анка покачала головой. – Пойми, все эти годы, пока ты метался по метагалактике, спасая Вселенную, Содружество, своих дорогих друзей, я была на войне и не на одной… Уж не знаю, за что Вервицкий меня так ненавидел, но мне досталось…

Не зная, что сказать, Седов выдавил общую фразу:

– Война – не место для женщин.

– Война не место ни для кого, – коротко ответила Анка, склонившись к ребенку.

Денисов выполз из ванной через полчаса. Седовская рубаха подошла ему идеально, а вот брюки были явно длинноваты. На ногах красовались оставленные Валерием в душевой огромные тапки. Лицо парня со слабыми следами ожогов казалось неожиданно молодым, и узнать в нем прежнего киборга можно было с большим трудом. Лишь только глаза остались прежними, темными, глубокими, и в них плескалась новая боль. Андрей молча запрокинул протянутую Седовым кружку с водкой и хлебнул, не почувствовав вкуса, как будто по-прежнему оставался получеловеком. Так же равнодушно, с окаменевшим лицом, он начал медленно жевать краюху с салом, сосредоточенно глядя перед собой, как будто выполняя какую-то обязательную повинность. Пожалуй, сейчас и к сексотерапии он отнесся бы примерно также, – понял Седов. Он налил себе водки в чашку, отвергнутую Анкой, сел напротив друга, долив его кружку, и спросил:

– Андрей, что происходит? Что с тобой?

Денисов хлебнул еще водки и продолжал медленно жевать. Заговорил он минут через десять, когда Валерий, уставший молчать, решил, что ответа уже не дождется.

Андрей начал рассказывать о черной женщине – Хозяйке снов и Хозяйке Туннеля, о планете проклятых сфинксов, о демоне, об артефакте, об Армии Смерти, о Йарди, о Химере. И тут он вдруг сорвался на крик:

– Я не сумел, не успел! Зачем он вмешался? Там остались дети! Лучше бы я погиб! Я должен вернуться, спасти их. Иначе я не смогу жить. Я никогда не смогу больше жить, как прежде!

– Но ведь так тоже нельзя, это бессмысленное самоубийство. Ты ничего не смог бы для них сделать, – возразил Валерий.

– И, кстати, это тебе – он вытащил из ящика стола широкий браслет коммуникатора, поднес к запястью, скачивая информацию с собственного комма, а потом надел на левую руку Андрея. Прибор тихо загудел, регистрируя личность хозяина, считывая характеристики, связываясь с сервисными службами.

– Здесь всё, – объяснил Седов. – Документы, справочные, нужные номера: мой, Анки, Егора, посольства. Деньги я тебе перебросил – для Земли достаточно, наличка здесь не понадобится.

Денисов равнодушно кивнул:

– К чему мне всё это?

– А как же твои мечты: любимая девушка, семья, запах цветов, вкус хлеба? – попытался напомнить Валерий.

– Это были глупые мечты. Я не сумел, не смог их спасти, – повторил Денисов, закрыв лицо руками и раскачиваясь из стороны в сторону. – Проклятый мир!

– Андрей, Легата тебя просто использовала. А жизнь – это не только бездны Преисподней. В ней есть и многое другое. И не надо изображать из себя усталого бога-спасителя, – Седов говорил правильные слова, но чувствовал, что они звучат фальшиво, что их недостаточно. – Т'хак прав, ты не можешь заткнуть своим человеческим телом все черные дыры Вселенной!

– Телом не могу! – согласился Андрей – А вот…

– Давайте прекратим такие разговоры, – попросила Анка, укачивавшая на коленях сладко сопящего Костика, и поднялась, чтобы уйти. – У меня от них молоко пропадает!

Денисов сразу умолк и уставился ей вслед потеплевшими глазами. Мужчины молча допили водку, и Седов налил обоим еще по одной, потом еще.

Во второй половине дня, узнав о возвращении пропащего, появился довольный Егор, которому друзья послали сообщение. Детектив выставил на стол бутылку коньяка.

– Настоящий французский, – с гордостью заявил он. И добавил, с чувством, но не совсем уместно: – Зараза эта Легата!

– Настоящий французский? – усомнился Валерий. – Не может быть.

– Ну да, вот смотри! – Поспелов показал надпись на яркой этикетке. – «Сделано на Альгамбре». Это тебе не какой-нибудь Герлей! Так выпьем же за возвращение героев!

В разгар попойки в комнату вошла Анка, уже без Костика, напевая себе под нос рефрен какой-то унылой песни. Валерий прислушался:

– «Убе-эй меня-а-а за то, что я-а-а давно к тебе осты-ыл», – протянула Анка и вопросительно посмотрела на повеселевшего от выпивки мужа. – Может быть, и ты ко мне остыл, а Седов? Теперь, когда я стала толстая и расплывшаяся?

– Не понимаю, какое это имеет значение: остыл, согрелся? Кто здесь со мной считается? Ты ведь у нас настоящая амазонка, женщина-солдат, – сильно захмелевший Валерий рассуждал, развалившись в кресле и внимательно разглядывая огрызок большого яблока, которым закусывал коньяк. Он откусил еще раз, последний, и бросил мусор в окошко утилизатора, но промахнулся, и хмуро посмотрел, как с огрызком управляется коврик-поглотитель. Раздосадованный, Седов выплеснул на жену утреннюю обиду, неся откровенную чушь: – Офицер! Да с первых дней нашего знакомства секс с тобой – просто-напросто насилие над моим беззащитным телом. Чего вдруг теперь ты решила поинтересоваться моими чувствами?

Несколько секунд Анка не находила слов – у нее перехватило дыхание от такой наглости.

– Насилие? Врун и пошляк! Хоть бы при посторонних постеснялся! – возмутилась она, снова обретя дар речи.

– Это кто тут посторонний? – удивленно спросил Седов, поднимая голову и разглядывая друзей. Поспелов уже подремывал прямо в кресле, а Денисов с каменным застывшим лицом по-прежнему невидяще смотрел куда-то внутрь себя. Их силуэты расплывались, слегка мерцали и раздваивались. Интересный оптический эффект, одобрил Валерий. – Посторонние? Егорка вообще подкаблучник, Стаса Пересветова на него нет! А Андрюха, – Седов смерил бывшего киборга изучающим взглядом, – больше всего на свете мечтал бы оказаться на моем месте. Ну, кроме как на Химере, понятно. Со всеми этими своими передрягами парень вообще не догадывается, что можно делать с женщиной, если она, конечно, не какая-нибудь Исцеляющая взором или Испепеляющая взглядом.

– В самом деле? – Анка с сочувствием посмотрела на Денисова.

– Ага, – подтвердил Андрей без улыбки. – И если ты решишь, что Седов тебе надоел, мое тело в твоем полном распоряжении. В любое время.

– Надо же, пошутил! Наконец-то! – обрадовался Валерий и, заметив движение жены навстречу Андрею, приподнялся с кресла и преградил ей путь. – Вот только не надо тут, пожалуйста, сеансов сексотерапии! Сегодня мы с Андреем пойдем в илирнийское представительство, и уверяю тебя, он не уйдет оттуда без симпатичной кошечки, а может быть, и двух! Мне как раз прислали приглашения на банкет, для сотрудников посольства! – он помахал в воздухе разноцветными бумажками. – Андрея оформим курьером.

Какая-то жилка на лице Денисова дернулась, но он смолчал.

– И ты, значит, тоже туда пойдешь? – угрожающе спросила Анка, вручая мужу чашку крепчайшего кофе. – К симпатичным кошкам?

– Я пойду туда с тобой, – объяснил Седов, с удовольствием прихлебывая ароматный напиток. В голове слегка прояснело. – И никто на меня лишний раз даже взглянуть не посмеет.

– Я не шутил. И я не люблю кошек, – неожиданно высказался Андрей, на которого алкоголь, похоже, почти не подействовал. – У нас на Федоре их не было. Только собаки.

– Уж извини, – сердито отозвался Седов. – Собаки для тебя я найти не могу. Этрейское посольство на Земле еще не открылось.

Они недовольно уставились друг на друга, потом лицо Денисова дрогнуло, он пошевелил губами, растерянно начал: – Не понял, причем здесь этрейское пос….-потом, что-то сообразив, замолчал, слегка покраснел, а затем вдруг громко и заливисто, по-мальчишески расхохотался.

– Ты чего? – опасливо осведомился Валерий. – Совсем, что ли того, крыша съехала? Если не хочешь, можем и не ходить.

– Просто так, – Андрей вытер выступившие от смеха слезы рукавом чистой рубашки, не обращая внимания на осуждающий взгляд Анны. – Ладно, согласен. Пойдем к твоим кошкам.

Поздно вечером семья альтаирского посла вернулась с илирнийского приема, где они оставили Андрея, окруженного компанией темпераментных фелиноидок. Седов напевал какую-то привязчивую мелодию, когда в комнату вошла Анка, проведывавшая Костика, спавшего с кибернянькой. Бросив на мужа печальный взгляд, она присела на кровать, и прижалась к его плечу:

– Рано радуешься!

– Ты о чем? – удивился Валерий, с удовольствием уткнувшись носом в пушистые волосы.

– Не хочу тебя огорчать, но я, и правда, таких навидалась. Не обманывайся, Седов, всё это благополучие – мнимое. Этого парня тебе не вытащить!

– Почему же? – Валерию не хотелось спорить, но слова жены показались неожиданными и нелепыми. – Вечером он вел себя нормально, смеялся даже.

– Слишком многое он пережил. У парня типичный комплекс героя-спасителя. И твой Денисов не успокоится, пока не свернет себе шею в борьбе за счастье какой-нибудь Химеры.

– Я тоже Спаситель, – отрезал Седов. – И сделаю все, что смогу.

– И что ты ему предложишь взамен?

– Цель, – Валерий вспомнил черные фанатичные глаза мальчишки, искавшего мать. И двух малышей, которых он при этом спасал. Возможно, именно те, кого он вытаскивал, дали тогда Сережке силы добраться до Земли. – Ему нужна цель. И Химера – это тоже цель, если только она заставит его жить!

– Опять что-то придумал? Очередная спасательная операция?

– Все, что угодно, – заявил Седов. – Лишь бы отправить его подальше от тебя.

На следующий день Андрей появился в альтаирском посольстве около полудня. Седов увидел его в оранжерее: бывший киборг сидел на выщербленной каменной ступеньке у декоративного пруда с цветущими красными нимфеями, опустив босые ноги в холодную воду, и с тоской смотрел в темное никуда.

Поверх рубахи на парне была пестрая, вывязанная гобеленовым узором черно-желтая жилетка с бахромой в стиле вартоланского орехудо, длинные брюки сменились на короткие, до щиколоток джинсы, а в темных волосах, свисая на правое ухо, висел, прихватив несколько прядей, легкомысленный красный бантик. В сочетании с ожогами и мрачным выражением лица наряд Денисова производил неописуемое впечатление, но не комическое, а скорее гротескное.

– Кто это тебя так? – спросил Валерий, невежливо ткнув пальцем в неуместное украшение.

– Это? – удивился Андрей, содрал с головы бант и, не глядя, отшвырнул в сторону. – Девчонки, наверное. – В голосе его прозвучало полное равнодушие, и Седов не стал уточнять, что и как, ожидая продолжения. Кажется, Анка не ошиблась – ему предстоял тяжелый разговор.

– Не знаю, зачем я остался жив, – Денисов сразу перешел к главному. – Но я выжил. И сейчас не знаю, что делать с этой жизнью. У меня есть верные слова, но мне некому их говорить. Я имею право выбора, но мне не из чего выбирать. Я хотел спасти обреченных, но не сумел. А ты называешь себя моим другом, и ты – советник, а значит, берешь на себя право решать. Так посоветуй мне, что делать? – он, наконец, оторвал взгляд от воды и посмотрел на Седова. – Опять идти в пилоты? Это мне уже не интересно, после всего, что я видел, после Туннеля. Остаться здесь, на Земле, растрачивая жизнь на водку и девчонок, без смысла и цели? И работать курьером в альтаирском посольстве? Пока у меня окончательно не съехала крыша? – с вызовом добавил он.

Запомнил брошенные в шутку слова, обиделся и не простил, – понял Седов. – Задето больное место. Наверняка, во время блужданий по Туннелю Андрей не раз сомневался в своем здравом рассудке.