Текст книги "40 лет Санкт-Петербургской типологической школе"
Автор книги: В. Храковский
Соавторы: С. Дмитренко,А. Мальчуков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 31 страниц)
7. Отличать и не смешивать!
Необходимо отличать: моголя от Гоголя, Гоголя от Гегеля, Гегеля от Бебеля, Бебеля от Бабеля, Бабеля от кабеля, кабеля от кобеля… и т. д.
(марксистско-советский постулат)
Чтобы обеспечить достаточную глубину предлагаемой картины залогов, целесообразно противопоставить залог двум типам категорий:
• с одной стороны, категориям, меняющим диатезу, но меняющим и пропозициональное значение глагола;
• с другой стороны, категориям, не меняющим пропозициональное значение глагола, но не меняющим и диатезу.
Категории обоих типов залогами, разумеется, не являются.
7.1. Залог vs. категории, меняющие пропозициональное значение глагола.
Грамматические [46]46
«косвенный рефлексив»:
[Закрыть]категории, граммемы которых изменяют диатезу глагола в точности как залоги, но при этом изменяют и его пропозициональное значение, довольно распространены и нередко трактуются как залоги, что приводит к многочисленным логическим трудностям.
Такие категории либо повышают валентность глагола, т. е. добавляют Сем-актант; либо понижают валентность глагола, т. е. отнимают Сем-актант.
Категории, добавляющие Сем-актант. Я упомяну здесь два класса таких категорий: каузативы и аппликативы. Рассмотрим глагол со смыслом «X делает Y».
• Каузатив добавляет смысл «Z каузирует, что…» и очевидный СемА – Каузатора, который становится СемА 1 (вызывая тем самым сдвиг всех остальных актантов глагола). На поверхности этот новый актант выражается подлежащим.
• Аппликатив добавляет смысл «… вовлекая Z…» и очевидный СемА – Бенефициант, который (обычно) становится СемА 2 (вызывая тем самым сдвиг остальных актантов глагола). На поверхности этот новый актант выражается прямым дополнением.
Категории, отнимающие Сем-актант. В качестве примера подобной категории я приведу декаузатив, Пусть имеется глагол со смыслом «Z каузирует, что X Р-ет». Граммема декаузатива имеет отрицательный смысл: что-то вроде «-каузировать»; ее прибавление к смыслу глагола равноценно вычитанию смысла «каузировать», так что из «Z каузирует, что X Р-ет» получается «X Р-ет». Например:
7.2. Залог vs. категории, не меняющие диатезу глагола.
Глагол имеет ряд словоизменительных категорий, напоминающих залог: как и залог, они маркируют различные коммуникативные характеристики актантов; однако их граммемы не меняют диатезу глагольной лексемы, и тем самым они не являются залогами. Я укажу здесь три таких категории: (де)транзитивация, фокус и направленность.
(Де)транзитивация . (Де)транзитивация отличается от залога, во-первых, тем, что она затрагивает только глубинно-синтаксический актант и только у переходных глаголов, а во-вторых, тем, что ее граммемы меняют поверхностно-синтаксический ранг этого актанта, но не его соответствие СемА. (Де)транзитивация может иметь три граммемы:
«нейтральный»: ПСинт-ранг объекта не меняется;
«детранзитиватив»: ПСинт-ранг объекта понижается (Доп прямстановится Доп косв);
«транзитиватив»: ПСинт-ранг объекта повышается (ДОП косвстановится Доп прям).
Хорошую иллюстрацию дает чукотский язык:
Мы видим здесь типичную эргативную конструкцию, которая обязательна в чукотском для всех переходных глаголов.
В (23 б) выступает номинативная конструкция, возможная только при непереходном глаголе: подлежащее «я» здесь – в номинативе (не в инструменталисе, как в (23а)), а дополнение «груз» – не прямое (в номинативе), а косвенное (в инструменталисе); при этом оно факультативно и часто опускается. Тем не менее, существительное КIMITζ– «груз» остается ГСинтА II и по-прежнему соответствует СемА «Y» [что перевозится]. Иначе говоря, мены диатезы здесь не происходит, так что при нашем определении детранзитивация – не залог. (Пропозициональное значение глагола в обеих фразах тоже остается неизменным, так что русский перевод искажает действительную картину.)
В литературе детранзитивацию обычно называют антипассивом ; я не могу принять этот термин именно потому, что пассив – это прототипический залог, а детранзитивация залогом не является.
(Глагольный) фокус. Граммемы категории глагольного фокуса выражают различные изменения коммуникативной структуры предложения: они маркируют фокусирование того или иного члена предложения, но никак не затрагивают ни его ГСинт-роль, ни его ПСинт-ранг. Фокус может иметь до шести граммем:
«нейтральный»: никакой член предложения не в фокусе;
«сказ-фокус»: само сказуемое в фокусе;
«подл-фокус»: подлежащее в фокусе;
«прям-доп-фокус»: прямое дополнение в фокусе;
«косв-доп-фокус»: косвенное дополнение в фокусе;
«обст-фокус»: обстоятельство в фокусе.
(24) В языке ишиль (семья майя, Гватемала; [Ayres 1983]) глагол различает четыре граммемы фокуса:
«нейтральный»: никакой зависимый глагола не в фокусе;
«подл-фокус»: подлежащее в фокусе;
«косв-(доп-)фокус»: косвенное дополнение в фокусе;
«обст-фокус»: обстоятельство образа действия в фокусе.
(Прямое дополнение быть в фокусе в языке ишиль не может.)
(24а) Kat in +'qos аš
ПЕРФ 1ЕД.СУБ ударить ты
«Я ударил тебя».
vs.
In kat 'qos + onaš
я ПЕРФ ударить ПОДЛ-ФОК ты
«Это я ударил тебя».
(24б) I +'qos tib' пах Šun tuč? Te?k ti? Šiw
3ЕД.СУБ ударить себя KJIAC Джон с Джеймс из. за Джейн
«Джон дерется с Джеймсом из-за Джейн».
vs.
Ti? Šiw +е? i + 'qos + wattib' nax
из.за Джейн ЭМФ ЕД.СУБ ударить КОСВ-ФОК себя КЛАС
Šun tuč? Te?k
Джон с Джеймс
«Это из-за Джейн Джон дерется с Джеймсом».
Выражение граммем фокуса в ишиль функционально эквивалентно «расщепленной» конструкции английского и французского языков – Clefting'y (It is because of Jane that John is fighting with James). Очевидно, что категория фокуса также не может быть отнесена к залогам.
Направленность. Граммемы направленности указывают, какой СемА глагола наиболее затрагивается действием. Например, тамильский язык различает две направленности:
«аффектив»: действие затрагивает главным образом СемА 1 (т. е. Агенс) глагола;
«эффектив»: действие затрагивает главным образом СемА 2 (т. е. Пациенс) глагола.
(25а) Racikarkaļ naţikaiyai vajain + t+u
поклонники-НОМ актриса-АКК окружить АФФ ПРИЧ
koņţu aţ + iņ+ärkaļ
брать-ПРИЧ плясать АФФ ПРОШ-3МН
«Поклонники, окружив актрису, стали плясать [от радости]».
vs.
(25б) Racikarkaļ naţikaiyai vajain + tt+u
поклонники-НОМ актриса-АКК окружить ЭФФ ПРИЧ
koņţu ati + tt+ärkal
брать-ПРИЧ бить ЭФФ ПРОШ-3МН
В обеих формах направленности глагол остается переходным и синтаксические роли его актантов тоже не меняются. При этом каждая направленность сочетается с обоими залогами (пассив в тамильском аналитический – он образуется с помощью вспомогательного глагола PATU «падать» и пассивного причастия).
Глагол в аффективе.
Глагол в эффективе.
Из этих примеров ясно видно, что граммемы направленности семантически «воздействуют» на семантические, а не на синтаксические актанты глагола: так, глагол «называть» остается в аффективе независимо от залога, ибо в тамильском языке называние касается главным образом Назывателя. Никаких оснований трактовать направленность как залог нет.
Благодарности
Текст настоящей статьи был прочитан Л. Иомдиным и Л. Иорданской; я постарался учесть их замечания в полной мере. Спасибо!
Литература
Мельчук И. А. Опыт теории лингвистических моделей «Смысл <=> Текст». М., 1974.
Мельчук И.А. Курс общей морфологии. T. II. М.; Вена, 1998.
Мельчук И. А., Холодович А. А. Залог: (Определение. Исчисление) // Народы Африки и Азии. 1970. № 4.
Холодович А. А. Залог: (Определение. Исчисление) // Категория залога: Материалы конференции. Л., 1970.
Холодович А. А. (ред). Типология пассивных конструкций: Диатезы и залоги. Л., 1974.
Храковский В. С. (ред.). Проблемы грамматического залога. Л., 1978. Храковский В. С. (ред.). Залоговые конструкции в разноструктурных языках. Л., 1981.
Храковский В. С. Диатезы и залоги (тридцать лет спустя) // Слово в тексте и в словаре: Сборник статей к семидесятилетию академика Ю. Д. Апресяна / Ред. Л. JI. Иомдин, Л. П. Крысин. М., 2000.
Ayres G. The Antipassive «Voice» in Ixil // Int. Journal of American Linguistics. 1983. № 49:1.
Givón T . Syntax. A Functional Typological Introduction. Vol. II. Amsterdam; Philadelphia, 1990.
Haspelmath M. The Grammaticization of Passive Morphology // Studies in Language. 1990. № 14:1.
Mel'čuk I. Dependency Syntax. Theory and Practice. Albany, N. Y., 1988.
Mel'čuk I. The Inflectional Category of Voice: Towards a More Rigorous Definition // Comrie B. & Polinsky M. (eds). Causatives and Transitivity. Amsterdam; Philadelphia, 1993.
Mel'čuk I. Cas grammaticaux, construction verbale de base et voix en massai: vers une meilleure analyse des concepts // Bulletin de la Société de linguistique de Paris. 1997.92:1.
Shibatani M. Passive and Related Constructions: A Prototype Analysis // Language. 1985. № 61:4.
В. П. Недялков
Заметки по типологии выражения реципрокального и рефлексивного значений
(в аспекте полисемии реципрокальных показателей) [47]47
Автор посвящает эту статью Эккехарду Кёнигу (Ekkehard König) по случаю его 60-летия.
[Закрыть]
1. Вводные замечания.
1.1. Три основных типа языков по признаку полисемии реципрокальных показателей.
1.2. Три основных типа полисемии реципрокальных показателей.
1.3. Смысловые, формальные и этимологические отношения между реципрокальным значением и значениями рефлексивным, социативным и итеративным.
1.3.1. Рефлексив – реципрок.
1.3.2. Реципрок – социатив.
1.3.3. Итератив – реципрок.
1.3.4. Возможные этимологические соотношения рефлексивного, реципрокального, социативного и итеративного показателей.
1.3.5. Другие типы полисемии.
2. Два типа показателей с рефлексивным и/илн реципрокальным значениями – анафорические и медиальные.
2.1. Показатели, имеющие только анафорические значения.
2.1.1. Показатели с совмещенными рефлексивным и реципрокальным значениями.
2.1.2. Показатели с несовмещенными рефлексивным или реципрокальным значениями.
2.2. Показатели, имеющие не только анафорические значения.
3. Медиальные показатели с рефлексивным и/или реципрокальным значениями.
3.1. Медиальный показатель имеет рефлексивное значение, но не имеет реципрокального.
3.2. Медиальный показатель имеет рефлексивное и реципрокальное значения.
3.2.1. Реципрокальное значение непродуктивно.
3.2.2. Реципрокальное значение продуктивно.
3.3. Медиальный показатель имеет реципрокальное значение, но не имеет рефлексивного.
4. Распределение языков по признакам (а) раздельного или совместного употребления медиальных и анафорических показателей и (б) рефлекснвно-реципрокальной полисемии.
4.1. Языки только с медиальными показателями.
4.1.1. Раздельное выражение рефлексивности и реципрокальности.
4.1.2. Совмещенное выражение рефлексивности и реципрокальности
4.2. Языки только с анафорическими показателями
4.2.1. Раздельное выражение рефлексивности и реципрокальности
4.2.2. Совмещенное выражение рефлексивности и реципрокальности.
4.3. Языки с обоими типами показателей.
4.3.1. Медиальный и анафорический показатели не используются одновременно.
4.3.2. Медиальный и анафорический показатели могут использоваться одновременно.
4.3.2.1. Основной показатель рефлексива и реципрока – медиальный.
4.3.2.2. Основные показатели рефлексива и реципрока – анафорические.
4.3.2.3. Медиальный и анафорический показатели употребляются как правило совместно.
4.4. Континуум языков по признаку увеличения роли реципрокальных анафорических показателей.
5. Медиальные и анафорические показатели реципрокальности и тип кореферентности.
5.1. Собственно реципроки (или «дистантные» реципроки).
5.1.1. Кореферентность подлежащего с прямым дополнением.
5.1.2. Кореферентность подлежащего не с прямым дополнением.
5.1.2.1. Кореферентность подлежащего с непрямым дополнением.
5.1.2.2. Кореферентность, включающая периферийные способы обозначения дополнения и подлежащего.
5.1.2.3. Кореферентность подлежащего с бенефактивным дополнением или посессивным определением.
5.2. Локативные («контактные») рецнпроки.
5.2.1. Локативные реципроки с кореферентностью подлежащего и предложного дополнения (субъектные реципроки).
5.2.2. Локативные реципроки с кореферентностью прямого и косвенного дополнений (объектные реципроки).
6. Заключение.
Литература.
1. Вводные замечания
В настоящих заметках рассматривается в основном полисемия, иллюстрируемая русскими непереходными рефлексивными глаголами с постфиксом – ся в следующих предложениях с рефлексивным и рецилрокальным значениями соответственно, приводимых с соотносительными переходными нерефлексивными исходивши предложениями:
(1а) А и Б защищаются← А и Б защищают его;
(1б) А и Б обнимаются ← А и Б обнимают его.
Как известно, оба значения могут выражаться также и местоимениями:
(2а) А и Б защищают себя;
(2б) А и Б обнимают друг друга,
т. е. А обнимает Б, а Б обнимает А [48]48
Во втором предложении, в отличие от первого, отсутствует обязательное указание на одновременность. Последнее обстоятельство нередко приводится в качестве обязательного признака реципроков. Это свойство, однако, отсутствует во многих языках и у многих реципроков.
[Закрыть].
В русском языке рефлексивно-реципрокальная полисемия постфикса – ся представлена в разных глаголах, будучи дополнительно распределенной, что и показано примерами (1а) и (1б). В других языках, например, в польском, существуют дериваты с рефлексивно-реципрокальной полисемией, которые в зависимости от контекста могут выражать оба этих значения. Так, в (3) сочетания глагола с клитикой się (соответствующей русскому – ся) или с местоимением siebie (соответствующим русскому себя ) могут интерпретироваться и рефлексивно, и реципрокально, опять же в зависимости от контекста:
(3а) Przyjacieke bronili się długo
i. «Друзья долго защищались/защищали себя»
ii. «Друзья долго защищали друг друга»;
(3б) Przyjaciele bronili siebiedhigo
i. «Друзья долго защищались/защищали себя»
ii. «Друзья долго защищали друг друга», (предпочтительнее)
Рефлексивно-реципрокальная полисемия очень широко распространена среди языков мира. Она представлена в ряде индоевропейских, финно-угорских, семитских, тибето-бирманских, африканских, австралийских, северо– и южно-американских индейских языков и др. В целом, она слабо представлена или почти отсутствует в языках Азии и Океании (основное исключение – австралийские и, возможно, некоторые тибето-бирманские языки), см. также [Maslova & Nedjalkov, in print].
В настоящей статье рефлексивом именуются как глаголы типа защищаться,так и сочетания типа защищать себя, а реципроком – как глаголы типа обниматься,так и сочетания типа защищать друг друга.Соответственно, показателями рефлексива и реципрока именуются как связанные морфемы типа – ся, так и свободные единицы типа себяи друг друга.Термины рефлексиви реципрокраспространяются и на глаголы с обоими рефлексивными или реципрокальными показателями. В русском языке такие сочетания неграмматичны (ср. * Oни обнялись друг друга),но во многих других языках они грамматичны и употребительны; ср. следующий якутский пример, где одновременно употреблены реципрокальный суффикс – с– и местоимение бейе-бейе-лери-н«друг друга» (– лери– =3 л. мн. ч., -к = акк.):
(4) бейе-бейе-лери-н θлθр-ус-
«убить друг друга».
Подобное употребление склоняемого реципрокального местоимения при морфологическом реципроке может быть или плеонастическим или же служить средством снятия полисемии многозначного реципрокального показателя, в данном случае суффикса – с,ср. (5). Эту же функцию могут выполнять и реципрокальные наречия, которые сами по себе не образуют реципроков. К таким наречиям, именуемым ниже реципрокальными уточнителями,относится, например, польское nawzajem «взаимно», которое может снимать полисемию в случаях типа (3а) и (3б).
Выражение рефлексивного и реципрокального значений одним показателем объясняется тем, что оба значения соотносят субъекты и объекты (и, шире, субъекты и не-субъекты) действия как кореферентные. Это проявляется в двух смысловых ролях референтов при каждом из этих значений. Причем реципрокальное значение, в отличие от рефлексивного, включает в себя перекрестную кореферентность и таким образом является более сложным семантически.
Два основных типа показателей, которыми эти значения передаются, именуются ниже анафорическими (только с рефлексивным и/или реципрокальным значениями; см. (2), (3б) и (6)) и медиальными (не только с рефлексивным и/или реципрокальным значениями, но и с рядом других, обусловленных интранзитивацией исходного глагола, например, антикаузативным, пассивным и др.; см. (1), (3а), (8 г). Между этими способами выражения возможны промежуточные типы, поскольку первые могут переходить во вторые [49]49
Ср. русский постфикс – ся/-сь,восходящий к местоимению себя,и норвежский постфикс -8, восходящий к протоскандинавскому местоимению *sik. См., например, [Faltz 1977:215,228,272й].
[Закрыть].
В свою очередь, различаются собственно реципроки и локативные реципроки : только у первых возможна рефлексивно-реципрокальная полисемия, вторые же называют соединение или разъединение субъектов или объектов, и вопроса о полисемии не возникает. Речь идет о таких значениях, как, например, «соединить А и Б друг с другом». Несмотря на существенное семантическое различие, оба типа реципроков обладают достаточным сходством для обозначения их одним термином [50]50
Это сходство отметил еще Сепир, который при описании префикса па-/папа– в южном паюте (уто-ацтекская семья) указывал, что его основным значением является реципрокальное отношение, обычно между субъектами (ср. na-γwi'pa– «бить друг друга») и реже между объектами (ср. nan-tsin'na– «соединять, каузировать бьггь соединенным») [Sapir 1930: 106].
[Закрыть]. Если у собственно реципроков антецедентом показателя выступает, как правило, субъект (ср. Sie в (5а)), то у локативных реципроков антецедентом может быть как субъект (см. Sie в (5в)), так и объект; ср. А und В в (5 г). Реципроки с антецедентом-подлежащим именуются субъектными, а с антецедентом-дополнением – объектными.В основной части этой статьи рассматриваются собственно реципроки, т. е. субъектные реципроки. Локативные реципроки рассматриваются в разделе 5.2. Локативные реципроки обычно образуются анафорическими показателями, во всяком случае гораздо чаще, чем медиальными [51]51
Я отвлекаюсь здесь от специфических пространственных деривационных аффиксов типа русской приставки с -, образующих немало локативных реципроков (ср. с-шить, с-клеить, с-крестить что-л. вместе;а также с-бежать– ся, со-йти– сь, съ-ехать– ся, с-липнуть– ся, с-клеить– ся).Подобных дериватов может быть достаточно много. Так, например, в русском выявлено около 500 глаголов, обозначающих соединение или разъединение [Просянкина 1989:164–165].
[Закрыть]. Здесь речь идет о тех языках, которые располагают обоими типами показателей. Ср.:
(5а) Sie lieben sich
i «Они любят друг друга»
ii «Они любят себя»;
(5б) Sie lieben einander
«Они любят друг друга»;
(5в) Er prallte auf ihn
«Он натолкнулся на него»;
Sie prallten aufeinander
«Они натолкнулись друг на друга»;
(5 г) Er fügte А an В
«Он подогнал А к Б»;
Er fügte А und В aneinander
«Он подогнал А и Б друг к другу».
В настоящих заметках рассматриваются лишь некоторые аспекты проблемы рефлексивно-реципрокальной полисемии, а именно, распределение языков по признаку совместного или раздельного употребления медиальных и анафорических показателей (см. раздел 4), а также по признаку типов кореферентности этих показателей (см. раздел 5). Рассматривается также распределение рефлексивного и/или реципрокального значения по названным двум способам их выражения в различных языках и, тем самым, производится классификация языков по этим признакам.
Рассмотрению собственно темы данной статьи (разделы 3, 4и 5) предпослана вводная часть (разделы 1и 2), где в качестве типологического фона рассматривается ряд смежных вопросов, в частности, 1) типы языков по признаку полисемии реципрокальных показателей (см. 1.1), 2) три основных значения, сопутствующих реципрокальному (см. 1.2), а также 3) возможные этимологические соотношения показателей реципрокального, рефлексивного, социативного и итеративного значений (см. 1.3).
Рефлексивно-реципрокальная полисемия представлена достаточно широко в языках мира, но существуют также языки, где показатель реципрока не является полисемичным или же имеет полисемию без рефлексивного значения. Для полноты картины рассматриваются также те случаи, когда рефлексивное и реципрокальное значения представлены в языке отдельными показателями.
1.1. Три основных типа языков по признаку полисемии реципрокальных показателейПо этому признаку различаются следующие типы: языки с моносемичными реципрокальными показателями, языки с полисемичными реципрокальными показателями и языки с обоими типами показателей.
1) Языки, в которых имеются только моносемичныереципрокальные показатели.Этот тип представлен, например, чукотским, где существует однозначный реципрокальный суффикс и синонимичное ему однозначное реципрокальное местоимение, изменяемое по лицам: мургичгу«мы друг друга», тургичгу«вы друг друга» и ыргичгу«они друг друга» (эти показатели могут также выступать одновременно как плеонастические), см. [Nedjalkov 1976: 202, 196; Nedjalkov, в печати]:
Чукотский:
(6а) чичев-«понимать»
(6б) чичек– вылг-«понимать друг друга»
(6в) ыргичгу чичев-«понимать друг друга»
(6 г) ыргичгу чичев– вылг-«понимать друг друга».
2) Языки только с полисемичнымипоказателями.К этому типу относится, например, восточно-футунский язык (полинезийская семья), где существуют три показателя реципрока с общим компонентом: fe-, fe-…-(C)i, fe-…(C)aki. Эти показатели различаются набором значений и продуктивностью [Moyse-Fauríe, in print]. Проиллюстрирую ряд значений последнего показателя:
Восточно-футунcкий [там же]
(7а) alofa «любить» → fe-alofa– 'aki«любить друг друга»;
(7б) аnо «идти» → fe-ano– 'aki«идти вместе»;
(7в) tapa «сверкать» → fe-tapa– 'aki«сверкать снова и снова».
3) Языки с моносемичными и полисемичнымипоказателями.Сюда относится, например, якутский язык с полисемичным реципрокальным суффиксом – с-и моносемичным изменяющимся по лицам и падежам реципрокальным местоимением бэйэ-бэйэ-лэри-н(сам-сам-посесс.3.мн. – акк.) «они друг друга» (плеонастически или же для снятия полисемии реципрокальное местоимение может выступать совместно с суффиксом) [Харитонов 1963: 35–36].
Якутский: [52]52
Попутно отмечу, что реципрокальный показатель в якутском языке, как и в ряде других тюркских языков, образует дериваты с редким многообразием валентностных и семантических характеристик. Так, например, в (8а) налицо такие значения: реципрокальное с детранзитивацией исходного глагола, ii. социативное значение с сохранением валентности, iii. комитативное значение с увеличением валентности, iv. ассистивное значение с увеличением валентности, и, наконец, в (8 г) налицо антикаузативное значение и детранзитивация с элиминацией исходного подлежащего и повышением ранга дополнения.
[Закрыть](8а) θлθр– «убить» →
θлθр-ус-
i. «убить друг друга»
ii. « вместеубить кого-л.»
iii. « вместе с кем-л. убить кого-л.»
iv. « помочькому-л. убить кого-л.»
(8б) бейе-бейе-лери-н θлθр-«убить друг друга»;
(8в) бейе-бейе-лери-н θлθр– ус-«убить друг друга».
От определенного класса глаголов, обозначающих в основном соединение и разъединение, реципрокальный суффикс образует антикаузативы (подробнее см. [Nedjalkov 2003: 72–73]); ср.:
(8 г) булку- «смешать что-н. с чем-н.» →
булку– с-«смешаться»
силимне- «склеить что-н. с чем-н.» →
силимне– с-«склеиться»
хаты– «переплести что-н. с чем-н.» →
хаты– с-«переплестись».
