Текст книги "Необузданные (ЛП)"
Автор книги: В. Ланкастер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
Они быстро перестроились, чтобы повторить этот гораздо более приятный маневр передачи из рук в руки, вместо подбрасывания, пока она не оказалась в безопасности на площадке из веток и листьев. По крайней мере, Мойра надеялась, что здесь безопасно. Она положила руку на живот и медленно выдохнула, пытаясь успокоиться, намеренно не думая о том, как высоко над землей она находилась. Существа появлялись и исчезали из поля её зрения, внимательно наблюдая за ней. По правде говоря, оказаться в роли передаваемого ими объекта было не так уж и плохо. Не могло не впечатлить, насколько сильными и слаженными они были, раз провернули такое. Однако сейчас она была слишком высоко, чтобы чувствовать себя комфортно, да и головокружение не проходило.
Она подошла к стволу дерева и села к нему спиной, пытаясь убедить себя в его прочности. Она заметила свой рюкзак и протянула к нему руку, чтобы подтащить к себе. Похоже, ей не удастся покинуть это место среди ночи. Хорошо, что она сходила за кустики, пока они строили эту штуку. Потребовалось некоторое время, но здоровяк понял, что она хотела, и протянул ей рюкзак. Она прижала его к себе, выудила из него пару маленьких желтых кусочков и съела, чтобы успокоить желудок.
Глава 11
– Она не сможет спуститься, – с опаской произнес Тройи, – но может упасть.
Он неуверенно глянул на Королеву, которая сидела, прислонившись спиной к стволу дерева, и поглощала свои припасы, ее тело было напряжено, а глаза тревожно расширены. Ему не нужно было быть гением, чтобы понять, что ее народ в отличие от его не строит свои дома на деревьях.
– Если она останется там, где сейчас, то не упадет, – ответил Крану, но в его голосе не было привычной непоколебимой уверенности.
– Мы должны как-то… обезопасить ее? – спросил Тройи.
– Как?
Тройи ничего не мог придумать. Когда дело касалось этой Королевы, он не знал, что делать.
Крану не стал комментировать его молчание. Вместо этого, после секундной паузы, другой самец встал на четвереньки и осторожно пополз к Королеве.
Она тут же насторожилась, руками потянувшись к стволу за спиной, словно собиралась подняться, ее глаза округлились и воззрились на Крану.
– Не смотри на неё, – посоветовал Тройи.
Крану тихо рыкнул на него, не оценив предложения. Королева вздрогнула, и ее взгляд заметался с места на место, словно выискивая путь к спасению.
– Ты ее пугаешь. Она думает, ты идешь за ней. Просто смотри на дерево, дай ей знать, куда направляешься, – настаивал Тройи, опасаясь, что Королева и в самом деле сбежит с площадки.
Тройи видел, что шкура Крану встала дыбом, а хвост яростно хлестнул раз или два в ответ на слова, указывающие ему как лучше поступить, что никогда не приводило ни к чему хорошему, но Королева больше не двигалась, ее взгляд остановился на Крану и наблюдал за тем, как он приближается, поэтому Тройи предположил, что самец последовал его совету. Вскоре Крану повернулся и сел рядом с Королевой, и хотя она все еще казалась настороженной, она опустила руки на колени. Отлично. Она начала понимать, что они не хотели причинить ей вреда.
Крану, напротив, сердито зыркнул на него.
– Теперь она в безопасности с этой стороны, – сказал он. Тройи был рад, что Королева не видит выражения его лица, которое было мрачнее тучи. – Если ты сядешь с другой стороны, она не упадет.
Сам по себе план был неплох. Как всегда, это была командная тактика, в которой Крану недоставало прозорливости. Тройи удержался от комментария, опустился на колени и подполз к Королеве, чтобы сесть с другой стороны. Она снова насторожилась, ясно осознавая, что ее окружают, но не отодвинулась. Они соорудили площадку достаточно большой для того, чтобы все трое могли лечь, если Королева захочет, но, похоже, они проведут ночь сидя, как сейчас.
Тройи старался не прикасаться к ней, но места было недостаточно, чтобы дать ей столько простора, сколько ему бы хотелось. Один глубокий вдох с его стороны, и его рука коснется ее плеча.
Как только он устроился поудобнее, сквозь сгущающуюся темноту до него донесся голос Крану. Голова Королевы не доходила до их плеч, так что Крану легко мог посмотреть на него, если бы захотел, но вместо этого другой самец, глядя на лес, прорычал:
– Не требуй от меня подчинения, Тройи.
– Она – Королева, твое подчинение – ее право, – ответил он. Это замечание привело бы к драке, будь они на земле, но на деревьях с Королевой, сидящей между ними, Крану ничего не мог поделать, кроме как снова зарычать. Королева медленно прижала котомку к груди, защищая себя и свои пожитки в ответ на агрессию Крану. Тройи решил, что сейчас лучше всего промолчать.
Тройи многого не понимал, и многое вызывало у него противоречивые чувства. Утихомирить разум сном было нелегко. Он заверил себя, что завтра будет достаточно времени, и сосредоточился на таком знакомом дыхании Крану, чтобы успокоиться и заснуть.
Несколько мгновений они сидели в тишине. Тройи услышал, как Крану расслабился, поэтому закрыл глаза. Они будут спать. Королева была в безопасности, а все остальное неважно. Эта ночь ничем не отличалась от любой другой, убеждал он себя, только в этот раз между ними находилась маленькая странная Королева. Они были на шаг ближе к своей цели, достигли реального прогресса и с тех пор как их изгнали, были ближе всего к тому, чтобы Королева их приняла. К тому же они направлялись домой. Одной этой мысли было достаточно, чтобы по груди Тройи разлилось тепло, как благоговейный сон.
Утром Тройи, как обычно, проснулся под пение птиц. Затем он осознал, что что-то изменилось. Ночью на него что-то упало. Он глянул вниз и вздрогнул от неожиданности, тут же пожалев об этом. Ночью Королева положила голову ему на плечо, ее мягкие волосы щекотали его кожу, ее дыхание ласкало его шкуру, ее рука покоилась на сгибе его руки, словно желая удержать его рядом.
Его движение разбудило ее, она заморгала спросонья и отстранилась, оттолкнувшись от него. Она неспешно огляделась, потом обнаружила, что ее рука все еще лежит на его руке, и отдернула ее, с ужасом глянув на его лицо, после чего решительно отвернулась, рука, которая касалась его, сжалась в кулак. Она двинулась от него прочь, волоча за собой котомку. Пока она отползала, он увидел, как хвост Крану высвободил её талию из своего захвата, и самец проснулся от этой потери.
Его тело охватил жар, как раскаленный уголек до поры до времени дремлющий внутри него, чуть согревая и ожидая прикосновения, которое поможет ему пробудиться. Он встряхнул головой, когда его пронзило это чувство. А потом так же быстро оно исчезло. Королева отстранилась, и он был встревожен силой инстинкта, требующего притянуть ее назад, но не сделал этого, и его накрыло чувство утраты. Он не ощутил больших изменений, неважно отступило оно или пряталось где-то глубоко внутри него, но оно было там, и теперь он это знал.
Крану в замешательстве посмотрел на свой хвост и подтянул его к себе на колени, а Тройи задумался, почувствовал ли другой самец хотя бы половину того, что почувствовал он. Интересно, как это сказалось на нем? Выбило ли это его из колеи?
Королева отпила из своего сосуда, прополоскав рот водой, после чего сглотнула. Пора было начинать новый день, и их первоочередной задачей было спустить ее на землю, к чему он был не готов. Подъём выдался для нее довольно напряженным, поэтому он сомневался, что на спуск она отреагирует лучше.
– Я соберу еду, – предложил Тройи хриплым ото сна голосом, чтобы выиграть время, а затем покинул площадку, прежде чем Крану успел возразить. Вскоре он уже переправлял фрукты на площадку, пока не убедился, что их хватит на троих, пока не убедился, что он снова стал самим собой, прежде чем будет готов снова предстать перед Королевой.
Возможно, это был просто остаточный эффект от ночного кошмара или сведенная судорогой мышца, неверно истолкованные его полусонным разумом. Он надеялся на это, поскольку не был готов к таким резким переменам, не был готов связать свою судьбу с этой странной Королевой. Его вид говорил о Связи и горячке, и все понимали разницу в рангах, отведенных самцам, и в том, что ожидалось от каждого самца при дворе Королевы, но он все еще не был готов. Он начинал подозревать, что такие тонкости невозможно понять по-настоящему, пока не пройдешь через них, и что во всем этом было нечто большее, чем мог охватить его разум.
Глава 12
Ох. Мойра не могла поверить, что сделала это. Она заснула прямо на туземце.
Что ж, по крайней мере, она заснула не поверх него. Она заснула сидя, прислонившись спиной к дереву, окруженная мохнатыми громилами, которые, очевидно, привязались к ней. Она надеялась на что-то более удобное, например, чтобы ей разрешили лечь, но должна была признать, что чувствовала себя в безопасности. Ни одной мысли о ягуарах или шершнях, которые преследовали ее во снах. Оказалось, на удивление легко перестать беспокоиться об опасностях, подстерегающих её в джунглях, пока по бокам от неё находились два рычащих стражника, вероятно, по той простой причине, что ей приходилось беспокоиться о них.
Мойра не могла вспомнить, видела ли она когда-нибудь раньше, не говоря уже о том, стояла, сидела или спала рядом с кем-то их размера. Они не касались ее, но она все еще чувствовала себя придавленной, как будто стояла в узком каньоне с такими высокими стенами по бокам, что не могла разглядеть их верхушки. Но они ничего не сделали, просто проигнорировали ее и улеглись спать, что само по себе успокаивало. Мало того, что им пришлось довериться ей настолько, чтобы улечься спать рядом с ней, но отраднее всего было наблюдать за тем, как гиганты отрубились, увидев, что по крайней мере в этом они походили на нее. Она не знала, защищали они ее или держали в заложниках, но, как бы то ни было, этой ночью, закрыв глаза, она больше не чувствовала себя одинокой.
Она не привыкла спать сидя, что послужило бы ей оправданием, раз уж она проснулась, прижавшись щекой к бицепсу того, что поменьше в габаритах, ухватившись рукой за его плечо, а задницей практически упершись в колени того, что побольше, лежащего с другой стороны от неё. Она проснулась, когда он шевельнулся, вероятно, с отвращением и тревогой обнаружив, что она пускает на него слюни. Ей потребовалась минута, чтобы сориентироваться. Она не оставляла надежды, что вся эта история с джунглями окажется просто сном, но можно было с уверенностью сказать, что ей было так же противно и тревожно. Мойра занялась завтраком, в то время как он спрыгнул, очевидно, чтобы заняться тем же самым.
Ей было неловко есть в обществе с обитателями деревьев, ранее неизвестными человечеству приматами. Зашибись.
Они ели те же фрукты, что накануне, а Мойра поев, изо всех сил старалась хотя бы прополоскать рот. Вскоре ее спутники уже ворчали друг на друга и расхаживали по площадке, глядя вниз сквозь ветви деревьев. Мойра посчитала это сигналом к тому, что они готовы уйти, поэтому закинула рюкзак на плечо и встала, приблизившись к ним.
Они напряглись, когда заметили ее рядом с собой, но уже без того оцепенения и пытливых взглядов, которые они бросали вчера. Похоже, им всем стало гораздо комфортнее находиться в обществе друг друга. Мойра осмелилась выглянуть за край сплетенной из ветвей площадки, отделявшей ее от земли. Она отпрянула назад и вздохнула, тяжело сглотнув и на мгновение прикрыв глаза.
Когда она их снова открыла, приматы разговаривали друг с другом, и ей показалось, что они жестами указывали в её сторону. Они, наверно, обсуждали, как спустить ее вниз. Хотела бы она высказать свое мнение или хотя бы что-то предложить, но у нее не нашлось блестящих идей, как лучше всего спустить с дерева того, кто не умел лазать.
В конце концов лёгкими рывками ей дали понять, чтобы она сняла рюкзак, и тот, что пониже ростом, переправил его на землю, оставив ее в неловком ожидании наедине с верзилой. Его хвост метался из стороны в сторону, и она старалась не увеличивать между ними расстояние. Он ничего плохого не делал, кроме того, что помогал ей.
Тот, что пониже ростом, снова появился, но на ветке ниже, выжидающе глядя на них, и у Мойры скрутило живот, когда она поняла, что пришло время позволить им спустить её, передавая из рук в руки. «Это лучше, чем быть сброшенной», – подумала она.
Главное, чтобы её не уронили.
Здоровяк безмолвно занял позицию позади нее, и ее сердце заколотилось. Она умудрилась не подпрыгнуть, когда его руки нежно коснулись ее плеч, кончики его пальцев скользнули по ее предплечьям, после чего он взял ее за запястья. Она была всего в шаге от края, он мог легко ее столкнуть.
Кстати, к разговору о работе в команде. Это будет одно из «доверительных падений». Он медленно поднял ее руки над головой… и вот тогда она реально испугалась. Она стряхнула с себя его руки резче, чем, вероятно, следовало бы, и отвернулась от него, став как безумная расхаживать взад-вперед по площадке. Он отпустил ее без сопротивления, наблюдая за ней и не двигаясь.
Она потерла руки, пытаясь убедить себя в собственной силе, а он просто наблюдал за ней, не предпринимая ни малейшего движения, чтобы подойти ближе, и в конечном итоге Мойра заставила себя вернуться к нему. Но на этот раз она встала лицом к верзиле. Она бы не могла зайти за край, если бы видела пропасть, не имея возможности видеть того, кто ее удерживал. Теперь, когда она стояла к нему лицом, у нее было больше шансов. Она представила, что ее спускают с невысокой стены в два-три этапа, не больше. Она могла наблюдать за ним и убедиться, что он все делает правильно.
Мойра встала перед ним и вытянула руки, убеждая себя, что на этот раз ей не позволено струсить. Ее руки дрожали, поэтому она прижала их к его предплечьям. Его бицепсы напряглись под ее ладонями, и она почувствовала, как по его меху пробежала рябь.
Она старалась не обращать на это внимания. Странно, как он был похож на человека и в то же время нет. Его кожа была теплой и по большей части напоминала кожу человека, кожу мужчины, правда, слегка грязноватую. Его руки и остальные части тела были сформированы точно так же, как у человека высокого, мускулистого телосложения. Она могла представить себе модель подобную ему. Она чувствовала твердые выступы мышц, дорожки вен, мягкую на ощупь поверхность кожи и плоти. Этим он располагал к себе, не вызывая отвращения.
Но некоторые участки кожи покрывал мех, который определенно только что шевельнулся, доказывая, что он, без сомнения, был частью его и реагировал на его мысли, какими бы они ни были. И впечатление, что он ничем не отличается от человека, длилось лишь до тех пор, пока она не посмотрела ему в лицо. Она не сводила глаз с его рук, но знала, что если отведет взгляд, то увидит хвост, извивающийся, как змея, между его голыми ногами. А если он откроет рот, то увидит эти массивные, разгрызающие кости, разрывающие артерии, раскалывающие черепа зубы.
Она старалась выглядеть решительной, тем самым доказав ему, что она готова быть храброй в данной ситуации. К ее удивлению, он обхватил ее руками за плечи, почти зеркально повторив её хватку, а затем медленно провел ладонями вниз по ее рукам, пока не ухватил ее за запястья. Если бы к ней так прикоснулся человек, это означало бы, что он пытается соблазнить ее или запугать. Это было довольно чувственное движение, и она стала гадать, почему он это сделал. Чтобы успокоить ее? Чтобы ободрить?
Когда он снова взял ее за запястья, она постаралась не отпрянуть от этого слегка нечеловеческого ощущения его мягких, будто обитых войлоком рук. Вместо этого она сосредоточилась на деталях, пытаясь отвлечься, словно считала плитки на потолке дантиста. Его пальцы не блуждали по ее коже, большой палец не проверял ее пульс. Он просто обвил пальцами ее запястья и нежно сжал, оказавшись там, где хотел.
Он снова поднял ее руки над головой. Она прошлась взглядом по линии его темно-коричневого меха там, где он спускался по рукам. Она видела, как вздымается и опадает его грудь в такт дыханию. Она видела трепетание жилки от биения пульса на его шее. Её взгляд добрался до места чуть ниже пояса, раз уж такое дело, до гениталий, которые уютно устроились в темном меху, до длинных ног, до больших мохнатых ступней и хвоста, который ритмично двигался взад-вперед, как один из тех настенных часов-ходиков в виде кошки с хвостом вместо маятника.
Он шагнул к ней, призывая ее отступить, и она дрожащей ногой стала искать край площадки. Она заглянула ему в лицо, желая увидеть выражение его лица, прочесть по глазам, действительно ли она позволит ему спустить себя в эту пропасть. Он внимательно наблюдал за ней. У него и его друга были не особо выразительные лица, но, когда она разглядела под густыми бровями, за плоским носом и большими зубами его тёмные округлые глаза, она успокоилась. Он не выглядел обеспокоенным. Скорее любопытным, возможно заинтересованным, озадаченным, но уверенным. Его лицо выглядело злее, чем глаза. Его лицо выражало нетерпеливую сосредоточенность, но глаза были готовы ждать столько, сколько потребуется.
У него были красивые глаза. Мойра подумала, что если бы нашла человека с глазами такой глубины, то забрала бы его домой. А потом она подумала: «Подожди, что?» Этот парень не был человеком. А значит, он – не вариант. Само собой, она раньше забирала из бара домой кое-каких странных экземпляров. В заведении ее брата было не так уж много писанных красавцев, но она всегда находила некое очарование в этих чокнутых и обездоленных лоботрясах. Они не подходили на роль бойфрендов, но они были забавными, большую часть времени, по крайней мере, в течение часа или двух помогали ей почувствовать себя живой.
Но здесь был другой случай. Это был гигантский, мохнатый, голый, рычащий, устрашающий, злой йети, Линк из м/ф «Недостающее звено», Чубакка из племени монстров обитающих в тропических лесах. Они не к ней собирались идти, поскольку она была за тысячи миль от своего дома. Лучше не забывать об этом и не отвлекаться.
Она прервала зрительный контакт и встала на колени, чтобы опустить одну ногу за край площадки, внезапно обратив внимание на то, как его руки ощущаются на ее запястьях. Чтобы принять на себя ее вес, он усилил свою хватку, которая оказалась не такой болезненной, как она ожидала, возможно, потому, что его руки были просто огромными. Давление было, но боли не было. Затем ее ухватили за бедра и потянули вниз, и здоровяк потянулся вслед за ней, его мышцы напряглись, когда он изменил положение тела, не отпуская ее, пока она не оказалась в надёжной хватке, поддержана его другом. Он убрал руки, и она упала на дюйм, ударившись о твердую грудь, покрытую мехом.
Если бы он был человеком, она бы ожидала, что он свалится, упадет на задницу или, по крайней мере, немного пошатнется. Но этот парень просто поймал ее и поставил на ветку, прежде чем она была готова обрести равновесие. Скользя по его мохнатому телу, ей удалось избежать неприятных сдавливающих тисков. В его руках было так уютно, словно они были созданы для такого рода вещей где-то в лаборатории. Но в тот момент она, скорее всего, недооценила, насколько миниатюрной для них была.
Мойра оглянулась через плечо на того, кто ее поймал. Его лицо было так близко. В отличие от крепыша, который ее опустил, этот паренек, казалось, не мог долго выдерживать на себе ее взгляд, глядя в сторону, как будто она заставляла его чувствовать себя неловко, или он просто был застенчив. Какое-то мгновение она изучала его профиль, пытаясь что-то прочесть в нем, пока жар от его рук не начал проникать сквозь джинсы и не дошёл до ее кожи.
Она положила свои руки поверх его, не найдя другого места для их расположения. Его руки были массивными по сравнению с ее, и она не могла удержаться, чтобы не попробовать на ощупь мех под своими ладонями. Она продолжала смотреть ему в лицо, хотя он не показывал ей ничего, кроме своей широкой челюсти, похожей на лезвие лопаты, и гладкой длины шеи.
Снизу послышался шум, и державший ее туземец наклонился вперед, чтобы посмотреть, где его друг ожидал дальнейшей передачи. От этого движения его грудь уперлась ей в спину, наклонив ее вперед, и она крепче сжала его руки, но не почувствовала от него ни малейшего колебания, он был также устойчив, как валун, зарытый в землю.
Она отвернулась от него, чтобы посмотреть на другого, и когда тот протянул к ней руки, она протянула к нему свои. Его руки прошлись по ее ребрам, а руки другого соскользнули с ее бедер, и она наполовину спустилась, наполовину упала из объятий одного в объятия другого.
Таким вот образом она медленно перемещалась, должно быть, мучительно медленно для туземцев, пока все они не оказались целыми и невредимыми на земле. Она закинула рюкзак на плечо, все еще слишком хорошо ощущая все те места на её теле, где побывали их руки, которые слегка покалывали, такое чувство, что если бы она подняла рубашку, то смогла бы увидеть на себе розовые отпечатки пальцев, размазанные по всему телу, как сладкий грейпфрутовый сок. Не из-за того, что они причинили ей боль, а из-за того, что они прикоснулись к ней. Прикоснулись мужчины другого вида, и они были нежными и осторожными, но умелыми и сильными. Они благополучно спустили ее на землю, не причинив вреда, но она по-прежнему чувствовала прикосновение их рук и прикосновение шерсти.
Приматы снова наблюдали за ней, она чувствовала это, поэтому приняла беспечный вид и расправила плечи.
– Погнали! – произнесла она. Когда они не ответили, она жестом указала в сторону джунглей. Они медленно отвернулись от нее, как будто сомневаясь искренен ли её энтузиазм, или просто растерялись. Но тем не менее двинулись в путь, а Мойра последовала за ними.
Глава 13
В то утро Крану был молчалив. Он не славился болтливостью в отличие от Тройи, чаще всего сосредотачиваясь на своей задаче, но в данный момент его мысли блуждали где-то очень далеко, пока он позволял Тройи и своим ногам вести его домой.
«Я хочу снова прикоснуться к ней», – подумал он, слыша за спиной неуклюжие шаги маленькой Королевы. Сразу же за этой мыслью последовал целый рой противоречий.
«Если я хочу прикоснуться к ней, я должен это сделать».
«Но что, если ей это не понравится?»
«По крайней мере, она будет в курсе моих намерений».
«Она может отвергнуть меня».
За этой мыслью последовало абсолютное безмолвие, пока его разум не предложил сменить тему.
«Что тогда предпримет Тройи?»
Его взгляд упал на другого самца, и он задумался, не стоит ли ему рассказать о своих чувствах, но слова застряли у него в горле. Теоретически они находились в одном и том же положении. Им обоим нужна была Королева. Но Тройи всегда утверждал, что всего-навсего искал новое племя и не нуждался в Связи так, как Крану. Он любил повторять это, словно каким-то образом хотел казаться лучше.
Крану всегда считал его слова пустой болтовней. Какой самец откажется от Связи, если его захочет Королева? К тому же это казался нецелесообразный выбор в их обстоятельствах. Они никогда не обсуждали, что произойдет, когда они найдут Королеву. Если она Свяжет Крану, будет ли Тройи ожидать того же? Или Тройи всерьез рассчитывал только на то, что Крану обеспечит ему место в племени новой Королевы? Или они расстанутся, и Тройи продолжит поиски самостоятельно? Как бы сильно его ни раздражал другой самец, Крану не хотелось бы устанавливать Связь с Королевой, а потом отсылать Тройи бродить по пограничным землям в одиночку. В его случае это был бы смертный приговор, главным образом потому, что Тройи в это верил.
Они наконец-то нашли Королеву, возможно, не так, как ожидали, но тем не менее… Теперь Крану мучил один вопрос: Тройи был его соперником или они скоро станут братьями? Он не мог сказать Тройи, что чувствует. Не в его характере было говорить о своих чувствах. Но мог ли он доверять Тройи? Действовали ли они сообща, или Крану в данный момент участвовал в гонке за расположение Королевы?
Он оглянулся через плечо на Королеву, которая тащилась позади них, пока они с Тройи шли впереди. Было странно, что они возглавляли шествие. Обычно Королева шагала впереди, но сейчас она отставала, глядя себе под ноги, без каких-либо требований свойственных Королевам его вида. Если бы не звуки ее шаркающих и еле ковыляющих ног, он бы забыл о ее присутствии.
И тем не менее… Просто глядя на неё, Крану чувствовал, что его к ней тянет.
Он отвел взгляд.
Он полагал, что знает о Связи все. Когда Королева выбирала самца, она сначала благоволила ему на публике, чтобы посмотреть, будет ли он послушен и сговорчив. Прикасалась к нему, предлагала ему еду, делала ему комплименты. Это был его последний шанс отказать ей, если она была благосклонна. А если нет, то она так или иначе его заберет. После этого – и обычно это длилось недолго, поскольку самцы редко отказывались от предложения Королевы – она уединялась с ним, доверив другим самцам охранять их уединение, которое могло затянуться, если она подготавливала его к спариванию. Было понятно, что Королева часто прикасалась к самцу, даже прижимала его к себе, когда они спали, чтобы образовать Связь. Если она не остановится на этом, то его тело будет готово к близости.
Но Связь формировалась только по воле Королевы. Она не могла быть сформирована против ее желания, независимо от ситуации.
Крану пока не считал себя Связанным. Он заглянул в свою душу и ничего не обнаружил. Королева не хотела его. Она не отдавала предпочтения ни ему, ни Тройи, не говорила и даже не смотрела на них. Они пока не были отвергнуты, но и не были избраны. Еще было время убедить ее.
Вопрос теперь состоял в том, как заставить Королеву его выбрать, и поскорее, прежде чем они доберутся до владений его матери, когда Тройи будет следить за каждым его шагом?
Они шли на протяжении всего жаркого дня, время от времени останавливаясь, чтобы поесть и попить. Крану и Тройи приносили Королеве фрукты и водяные плоды. Она с готовностью поглощала фрукты, но почему-то не решалась пить из скорлупы, в конце концов перелила жидкость в свои жесткие сосуды и стала пить из них. Крану считал это незначительным бунтом по отношению к ним, хотя и своеобразным.
Ночью они построили площадку поближе к земле, и она поднялась на нее за гораздо меньшее время. Всякий раз, когда его руки касались ее тела, чтобы поднять или подхватить, он чувствовал, как они становятся отяжелевшими и с трудом отрываются от нее. Они хотели остаться на ее тонкой талии и попытаться почувствовать ее кожу сквозь одеяния. Ее нежные руки держались за него, лежали на его руках или плечах, и он не хотел ее отпускать.
Затем, вместо того чтобы прислониться спиной к дереву, Королева сняла с ног твердые предметы, под которыми тоже обнаружились лёгкие одеяния, и легла на бок. Она скатала оранжевую штуку в шар, положила себе под голову и закрыла глаза, как будто их там не было.
Крану внимательно изучал ее фигуру, которая, казалось, изменилась, когда она легла. Изгиб ее талии стал глубже, выступающая часть тазовой кости более заметной, а бесхвостый зад более округлым. Она выглядела маленькой, но почему-то невероятно привлекательной. Крану представил, как он лежит рядом с ней, обнимает ее, прижимает к своей груди. Его мех распушился, когда он представил себе отношения, в которых стал бы основным помощником, защитником, кормильцем. Отношения, в которых его Королева не просто бы спрашивала его мнение и ценила его вклад, а в которых была впечатлена им, благодарна ему…
Он посвятит свою жизнь такой Королеве. Ради этого он готов был отдать всего себя целиком.
Тройи посмотрел на него.
– Что нам делать? – прошептал он.
Взгляд Крану был прикован к Королеве.
– Нам нужно убедиться, что она не упадет с края, – ответил он, плавно опустившись на корточки, словно в трансе, и вытянувшись позади нее. Он не прикоснулся к ней – у него не было иллюзий относительно того, что она будет рада такому повороту событий. Сегодня она боялась меньше, но все равно чувствовала себя не совсем комфортно рядом с ними.
Тройи последовал его примеру и лег перед ней. Они поравнялись телами так, что их головы оказались на одном уровне с ее головой, правда, их ноги были немного длиннее ее ног. Это была не самая удобная поза для Крану, но он хотел спать.
Крану не спускал глаз с Тройи, поскольку понимал, что другой самец тоже подвержен влиянию Королевы. Он не был слепым. Даже если задумчивое молчание не выдавало Тройи, то, как он смотрел на нее широко раскрытыми глазами, выдавало. В данный момент Крану смотрел на него и снова задавался вопросом: соперник или брат? До тех пор, пока Королева не отдаст свое предпочтение одному из них, или выразит намерение взять их обоих, он не узнает.
На следующее утро Крану обнаружил, что его хвост свернулся у спины Королевы, а пальцы покоились на кончиках ее рыжих кудрей. Тройи не прикасался к ней, но ночью он придвинулся ближе. Королева, похоже, всего этого не заметила, поэтому Крану отвел свой авантюрный хвост назад и был благодарен за то, что проснулся первым.
И так они спали в конце каждого дня своего путешествия. Они строили площадку, которая по обычаям его народа находилась слишком близко к земле, он и Тройи спали с Королевой между ними, ни один из них не касался другого, когда они ложились спать, но часто просыпались, обнаруживая, что лежали вплотную к Королеве, а их хвосты блуждали по ней. Никто из них не комментировал это и, казалось, не реагировал. Однажды Крану проснулся и увидел, что Королева наблюдает за Тройи, чья рука лежала у нее на плече, по всей видимости, позволив к ней прикоснуться.
Однако за день между ними не было достигнуто никакого прогресса. Королева, казалось, чувствовала себя более уверенной с ними, иногда реагируя на какие-то вещи она болтала, что ей нравилось или не нравилось, но недолго, и каждый раз, когда один из них подходил к ней слишком близко без очевидной цели, она уходила. И все же Крану не был уверен в Тройи. Он знал, что говорил самец, но он также знал, как он смотрел на нее, что его тянуло к ней во сне так же сильно, как и Крану. Само собой, ни один самец не упустит такой возможности, особенно с такой Королевой, как она.
Помня об этом, Крану начал предпринимать попытки украдкой предложить Королеве свой хвост всякий раз, когда полагал, что Тройи не видит. Он подходил к ней вплотную и протягивал ей свой хвост, но она никогда не брала его, даже чтобы оттолкнуть. Это было возмутительно дерзко с его стороны, настолько дерзко, насколько он мог себе представить, но все же она не выказывала предпочтения образовать с ним Связь. Она просто смотрела на его хвост, смотрела на него и шла дальше, оставляя его расстроенным и смущенным.
