Текст книги "Необузданные (ЛП)"

Автор книги: В. Ланкастер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

– Все нормально. У меня есть такой браслет, – сказала ей Мойра, и на лице Рут отразилось облегчение.

– О, хорошо, – произнесла она, кивнув. – Там наверху довольно классно, ты сможешь принять горячий душ, понежиться в постели и отужинать стейком… Они сделают все, что ты захочешь, если скажешь им, что конкретно тебе нужно. Они создали для меня одежду, расческу, зубную щетку, туалетные принадлежности. Не спрашивай меня как, но все предметы обихода должны быть биологически разлагаемы и не влиять на окружающую среду здесь, внизу, – объяснила Рут, выглядя слегка воодушевленной.

– Значит, ты здесь не полностью лишена современных удобств? – подытожила Мойра. – Звучит заманчиво. Не возражаешь, если я кое-что позаимствую? Я уже неделю не мылась, как ты, наверное, заметила.

Рут рассмеялась:

– Ты наверно спарилась в этой одежде. Конечно, ты можешь взять все, что тебе нужно. Мы купаемся в пруду, я могу отвести тебя туда. Уровень воды недавно понизился из-за жары, да и вода уже не такая прохладная. Она не горячая, но бывало и хуже. Кстати, Гэндри, похоже, терпеть не могут мочить свой мех, это еще одна деталь, которую я узнала, но ты можешь заставить их сделать это, приведя основательные доводы. Грон купается по крайней мере раз в три дня. Однако в последнее время вся шайка-лейка часто отправлялась туда, когда становилось чересчур жарко. Они промокают свой мех водой и таким образом сохраняют прохладу, но не думаю, что тебе нужно сейчас об этом беспокоиться. Я могу присмотреть за тобой…

Пока они поднимались на ноги, Мойра слушала оживленную дружескую болтовню Рут. Удивительно легкую и приятную для слуха после недели в отсутствии звуков человеческой речи, не говоря уже о речи на английском. За шесть месяцев у Рут определенно поднакопилось то, что она хотела сказать; вероятно, ей понадобятся недели, чтобы выговориться и угомониться. Грон тоже встал, но Рут жестом велела ему остаться.

– Вон там наша навесная площадка, – сказала она Мойре, указав на дерево. – Я имею в виду моя и Грона. Все мои вещи там, наверху, так что я просто сбегаю и заберу их. Он соорудил мне эти ступеньки, чтобы я могла самостоятельно подниматься и спускаться. – Рут просияла так, словно Грон изобрел колесо и назвал его в ее честь. Затем Мойра стала наблюдать за тем, как она перебирается с одной ветки на другую. Если ей придется задержаться здесь еще на какое-то время, она инвестирует в их проект. Мойра упрямо смотрела на дерево, отказываясь общаться с инопланетянами рядом с ней.

Рут вернулась с рюкзаком, идентичным тому, который держала в руке Мойра, отчего у нее по спине пробежал холодок, поскольку это служило доказательством того, что рассказ Рут был правдой, их рюкзаки были созданы пришельцами, которые никогда раньше не видели рюкзаков, но которые были ответственны за то, что они обе оказались в этих джунглях.

– Пошли, – сказала Рут, жестом приглашая Мойру следовать за ней. Грон тоже попытался увязаться за ними, и Рут рассмеялась. – Нет-нет, только не ты, иди и убедись, что за нами никто не проследит, ладно? – ласково сказала она, развернула его руками и почесала его мех, одарив серией быстрых поцелуев в губы, когда он снова повернулся к ней лицом. Она указала на остальных членов его семьи, и он неохотно ушел. Рут с минуту смотрела ему вслед, а Мойра прикидывала в уме, как долго она сможет терпеть этих двоих.

Глава 15

Тройи наблюдал за тем, как Грут уводит Королеву прочь. На мгновение ему показалось, что они вот-вот начнут драться. Его Королева – «нет, не его Королева», – поправил он себя – говорила очень громко и схватила Грут за руку. Если бы они подрались, Тройи не знал, что бы он сделал. «Ничего, – подумал он, – если бы только Грон не вмешался от имени Грут, встав на её защиту». Проблемы, возникавшие между Королевами, не терпели вмешательства самцов. По крайней мере, таковы были обычаи его народа, но когда дело касалось этих отличавшихся от них Королев, не было способа узнать, каковы были правила.

Затем Грут оскалила зубы, а новая Королева последовала ее примеру, и, как ни странно, на этом все закончилось. Грут отвела новую Королеву в сторону и села с ней поговорить. Они ведь на это надеялись, не так ли? Теперь Королева будет чувствовать себя лучше с кем-то из своего народа. Она больше не будет так бояться. Ей будет гораздо комфортнее находиться с ними, если рядом будет тот, с кем она сможет поговорить.

Когда Грон зарычал, его внимание снова вернулось к окружавшим его людям.

– Что ты здесь делаешь, Крану? – спросил он, явно намекая, что его брату здесь не рады.

Тройи подскочил прежде, чем Крану успел ответить, надеясь закончить драку до того, как она начнется. Эти двое были заклятыми врагами с детства, и Тройи провел основную часть своей жизни, пытаясь удержать их от столкновений друг с другом.

– Мы нашли ее в пограничных землях, Грон, и решили привести ее к Грут, чтобы она могла встретиться с себе подобными. Мы не хотели ничего плохого. Грут вряд ли прогонит того, с кем может поговорить.

Грон посмотрел на двух Королев, наблюдая за ними так, будто не был уверен. Но они сидели и разговаривали, не проявляя агрессии, поэтому Тройи не сомневался, что они поступили правильно.

– Вы Связаны с ней? – спросила Грила.

Тройи уставился в землю.

– Нет, – ответил он, понимая, почему Грила интересуется. Она хотела знать, пленили ли эти пришлые Королевы еще одного ее сына. Она хотела знать, закончились ли долгие поиски Крану, был ли он теперь счастлив и спокоен, и не провел ли он столько времени в пути, скитаясь по пограничным землям напрасно, будучи отвергнутым каждым племенем, с которым они сталкивались. Они так долго отсутствовали, что Тройи понимал: существовал риск, что они больше не годятся для племени. Он полагал, что изгнание было бы куда справедливее по отношению к Крану, нежели по отношению к нему, поскольку этот самец всегда был чрезмерно агрессивен и невнимателен к другим. Он не слишком хорошо зарекомендовал себя в родном племени, так почему же он настолько изменился лишь в компании с Тройи?

– Ты не можешь остаться, – прорычал Грисс.

Крану рыкнул в ответ. «Неужели он хочет драться со всеми подряд?» – подумал Тройи.

– Я не оставлю ее здесь, – заявил он.

– Если она бросит мне вызов, Крану, я легко ее убью, – напомнила ему Грила.

Крану угрожающе зарычал – на собственную мать! На Королеву! – и Тройи почувствовал, что ситуация быстро выходит из-под контроля. Эта семья разорвет друг друга на части.

– Она бы спятила, если бы решилась, Грила! Она не пойдёт на это! Грут никогда не бросала тебе вызов, так? Их вид не выживет в битве против тебя, – заявил Тройи, надеясь успокоить Королеву лестью. Похоже, это сработало.

Грут позвала Грона с другого конца поляны, и тот ушел с тихим рокотом. Тройи не сводил с него глаз, не понимая, зачем он понадобился Грут, но он просто сел позади неё, а она начала проявлять к нему излишнюю заботу, одаривая лаской. Это было очень странно. Грут сосредоточила все свое внимание на Гроне, прикасаясь к нему и разговаривая с ним, словно только что выбрала его и пыталась соблазнить, чтобы он вступил с ней в Связь. Казалось, ей никогда не надоест это делать, а ведь они были Связаны довольно давно.

Он глянул на Крану, и на лице самца отразилась черная зависть. Именно зависть Крану была его худшей чертой. Хвост Крану сильно хлестнул Тройи по ноге, и Тройи укоризненно фыркнул, но извинений, как обычно, не дождался.

Уход Грона послужил отвлекающим маневром, который позволил снизить накал страстей. Тройи попыталась первым взять слово, чтобы задать дипломатический тон и избежать распрей.

– Мы привели сюда Королеву, чтобы познакомить с Грут. Если Грут отвергнет ее, мы уйдем. Если она бросит тебе вызов, Грила, пожалуйста, будь милосердна, но я пойму, если ты покажешь ей свое превосходство. Пожалуйста, позволь нам ненадолго остаться, это было бы очень великодушно с твоей стороны, – сказал Тройи Гриле, и его успокаивающий тон, казалось, возымел эффект. Королева фыркнула, но не отказала ему.

– Тебя изгнали, – настаивал Грисс.

– Из племени Грасты, а не из этого, – напомнил ему Крану, и Тройи с удивлением услышал из его уст свой собственный аргумент. Он думал, Крану его не слушал.

Шерсть Грилы встала дыбом.

– Я не отказываюсь от своих детей, – сказала она, и у Тройи возникло подозрение, что ей нравилось выносить вердикт, противоречащий вердикту Грасты. – Но больше никаких драк. Пока ты здесь, Крану, ты больше не доставишь никаких неприятностей. Ты оставишь Грут в покое и не заставишь Грона провоцировать на то, чему я стала свидетелем в последний раз. Клянусь, ни у одной Королевы не было сыновей, которые дрались бы так ожесточенно, как вы двое. Вы оба уже взрослые, – Богиня, пожалей меня, – я не собираюсь разнимать вас, как детей малых.

Крану на мгновение отвел взгляд и сказал:

– Грут меня не интересует. К тому же я не всегда выступаю зачинщиком драки с Гроном, он подначивает меня при каждом удобном случае! – заявил Крану.

Бру внезапно хлопнул Крану по руке, его хвост качнулся, а в словах послышался радостный рокот, когда он сказал:

– Я не слышал этих слов уже много лет, такое чувство, что вернулся в прошлое! Кажется, еще не так давно я слышал это по три раза на дню! Я рад снова видеть вас обоих, независимо от обстоятельств. Я волновался за вас, мы все волновались!

Крану выразил протест, тихо рыкнув и стряхнув руку отца. Крану нравилось думать, что он родился взрослым и за всю свою жизнь не совершил ни одной глупости или шалости.

Бру принял его реакцию с достоинством.

– Вы здоровы. Для меня этого достаточно, – сказал он. – Расскажите нам об этой Королеве, где вы ее нашли?

Тройи лишь одним ухом следил за разговором, пока Крану отвечал на вопросы родителей. Его внимание все время возвращалось к Королеве. Он видел только ее спину, рыжую копну волос. Она казалась еще меньше, когда сидела. Теперь он видел, что она даже ростом ниже Грут, и бледнее, но плоти у нее было больше. Ее бедра и плечи были шире, а грудь полнее.

Время от времени она оборачивалась и смотрела на них, и каждый раз он надеялся… Он не знал, на что именно. В каком-то смысле он надеялся, что она укажет на него, посмотрит на него, просто покажет, что думает о нем. Он привел ее сюда, чтобы она была со своим народом, это было правдой, но он ловил себя на том, что ждет… когда некоторые детали каким-то образом встанут на свои места. Он понимал, что она не овладеет ни с того ни с сего их языком, не встанет, не подойдет к нему и не притянет к себе, не образует с ним Связь здесь и сейчас, но она была его шансом. Его шансом положить конец скитаниям. Его шансом вновь принадлежать Королеве, вновь принадлежать племени. Если она останется с Грут, а он останется с ней, то сможет присоединиться к этому племени, полному людей, которых он знал, на земле, где он вырос.

Он ненавидел скитания, не выносил жизнь без племени. Он редко что-то ненавидел, но возвращение заставило его осознать, как сильно он ненавидел именно эти вещи. Он хотел иметь свой дом, даже если он находился под безудержным контролем Грилы и включал в себя вечные баталии между Крану и Гроном, как постоянный фоновый шум.

Он позволил себе на мгновение задуматься, каково было бы на самом деле находиться при дворе Королевы в качестве одного из ее Связанных самцов, а не просто в ее племени. От этого его снова бросило в жар. Он с трудом мог себе это представить; таким он никогда не видел своего будущего. Он не хотел такого будущего с Грастой, хотя, признав это, почувствовал себя виноватым. Граста была великой Королевой, каждый самец был бы рад служить своей Королеве, если бы она пожелала. Если бы она выбрала его, он бы не отказался ей прислуживать.

Но эта маленькая Королева, с ее голубыми глазами… Ему казалось, он сможет образовать с ней Связь. Он мог быть рядом с ней и днем, и ночью. Он мог принадлежать ей, если бы она захотела. Он хотел быть ближе к ней, чем в данный момент, ближе, чем просто в ее племени. Если бы она выбрала Крану, он бы не расстроился, но если бы она выбрала кого-то другого, он бы огорчился. Ему не обязательно быть ее парой, он просто хотел быть с ней, быть полезным.

Тройи выбросил эти мысли из своей головы, чувствуя себя неловко. Он не был к такому готов. Он видел, что сделало с Крану неудовлетворенное желание в потребности образовать с Королевой Связь. Он должен быть доволен тем, что имел. Большего он и не желал. Он будет повиноваться своей Королеве, как и положено, и оставит все как есть. Он мог быть счастлив, не будучи Связанным. Он был таким всю свою жизнь. Он может стать таким снова.

Он огляделся вокруг. Крану тоже наблюдал за Королевами, за тем как они встали и явно куда-то собрались. Крану выглядел задумчивым, и Тройи это не понравилось.

– Мы должны построить площадку на ночь, – сказал он, подтолкнув локтем другого самца, чтобы привлечь его внимание.

– Позже, – ответил Крану.

Тройи заметил, что Грона отправили обратно к ним, а когда он повернулся к Крану, тот уже исчез.

Глава 16

Мойра осмотрела пруд, к которому ее привела Рут. Вода была прозрачной, но опавшие листья покрывали каждый дюйм земли в этом месте, включая берега и дно пруда. Казалось, этот мусор испачкает её ещё сильнее, но в тот момент Мойра бы не побрезговала даже этим. Ей нужна была вода и мыло. У неё безумно чесалась голова, она не удивится, если ее нижнее белье прилипло к коже.

Рут присела на корточки и вытряхнула содержимое своего рюкзака у кромки воды. Оттуда выпало несколько полупрозрачных емкостей, а также зубная щетка, расческа и полотенце. Полотенце было весьма стандартным, а зубная щетка, следует признать, выглядела так, словно инопланетянине создали её по образу и подобию с чьих-то слов, но Мойра не собиралась критиковать. До поры до времени. Сейчас она должна была помнить, что Рут позволила ей взять свои личные туалетные принадлежности, несмотря на то, что Мойра была, вероятно, самым грубым человеком в лесу.

– Большое спасибо, Рут, это выглядит великолепно, – сказала ей Мойра.

– Если хочешь, я сяду на этот камень спиной к тебе и покараулю? – предложила Рут.

– Ммм… – Мойра призадумалась. Она собиралась обнажиться в лесу, где поблизости бродило по меньшей мере шесть инопланетян, один из которых так и не объявился, и лишь одна самка. Ей было неловко раздеваться неподалёку от Рут, но уж лучше сверкать своей наготой перед ней, нежели перед одним из приматов, который наверняка появится в самый неподходящий момент.

– Было бы неплохо, спасибо, – произнесла она, принимая предложение Рут.

Рут уселась на валун у кромки воды, подтянув колени, а Мойра принялась расстегивать пуговицы на своей рубашке. Рут видела только одну сторону линии деревьев, тогда как пришельцы могли появиться откуда угодно, но если Мойра заметит одного из них, Рут сможет пойти и прогнать их, чего Мойра не сможет сделать голой, намыленной и мокрой.

Когда Мойра стянула с себя потные джинсы, ей пришлось сморщить нос от той вони, которую они источали, в отсутствии стирки, дезодоранта и чистой одежды. У приматов наверно напрочь отсутствовало обоняние, раз они спали рядом с ней и передавали друг другу с ветки на ветку.

Она так и не смогла снять с лодыжки серебряный браслет. Ей стало не по себе, и она решила не думать об этом, о том, как это вписывается в историю Рут и о возможных последствиях. Она сложила свою одежду в кучу и шагнула в воду, ахнув от того, насколько это было приятно. Кожа у нее была обезвожена, поэтому она добралась до самой глубокой отметки, доходившей ей до пояса, затем встала на колени и опустила голову под воду, став яростно скрести ногтями по волосам.

Вынырнув, она произнесла:

– О Боже, Рут, это потрясающе. Я чувствую себя намного лучше.

– Мне знакомо это чувство, – отозвалась Рут, рассмеявшись.

Мойра вернулась к берегу и нашла бутылку шампуня. Это была большая бутылка, примерно около четырёх литров, и чуть больше чем наполовину пуста. Мойре не хотелось быть неблагодарной и тратить слишком много, но если бы она была дома, то, наверное, трижды вымыла голову шампунем. Она вылила немного на ладонь и начала намыливать волосы, надеясь распутать кончики, прежде чем приступит к другим спутанным местам. У него не было запаха, что показалось Мойре странным, но как она предположила, это имело смысл, если он должен был быть таким экологически безопасным.

У нее начали болеть руки, пока она терла и скребла голову, но было так приятно, когда жирные комки распутались, и она смогла снова просунуть в них пальцы. Она окунула голову в воду, чтобы ополоснуть волосы, и на мгновение задержалась под водой, наслаждаясь ощущением того, как они впитывают в себя воду и плавают вокруг ее лица. Она отжала волосы и убедилась, что смыла весь шампунь, после чего снова села. Мойра смотрела на пену вокруг себя и наблюдала за тем, как она рассеивается и исчезает.

Она взяла кондиционер и пропитала им свои волосы. Мойра подумала, что теперь, когда ее волосы были чистыми, она могла позволить себе быть более экономной. Нанеся кондиционер, она взяла расческу и начала проводить ей по волосам. Она не могла расчесать такие кудри, как у нее, когда они были сухими, они просто превращались в воздушное облако, поэтому она расчесывала их, после нанесения кондиционера, чтобы избавиться от колтунов и выпрямить волосы. Она много чего вытащила из зубчиков расчески и оставила в виде шариков на краю пруда. Было бы невежливо оставлять их в воде. Пусть их заберут космические чудики.

Расчесывание волос заняло целую вечность, поэтому она спросила Рут:

– Какой была твоя жизнь до того, как ты оказалась здесь? Ну, знаешь, там, на Земле?

Мойра по-прежнему сомневалась, что они сейчас не на Земле, но согласилась бы с этим, чтобы уважить Рут – единственного человека, с которым она могла поговорить. Она не хотела обижать ее, особенно сейчас, когда они были наедине у пруда, Мойра была обнажена, а ее одежда находилась вне досягаемости.

– Я была временным работником. Часто меняла компании. В основном занималась перепечатыванием документации, сканировала, копировала, подшивала и систематизировала документы. Это было чертовски скучно. А ты чем занималась? – поинтересовалась Рут.

– Мой брат владеет баром в Бостоне. Я открываю его в четыре и остаюсь до одиннадцати. Работаю администратором, когда все тихо. Мне это нравится. – Мойра слишком поздно поняла, что говорила в настоящем времени, а при упоминании о брате на неё нахлынула грусть. – А у тебя дома… была семья? Парень?

– Нет, я жила одна. Скучаю по своим родителям, но если честно… стараюсь не думать об этом. Я ничего не могу с этим поделать, не могу передать им сообщение. Я знаю, что для них я пропала без вести и, скорее всего, считаюсь мертвой.

Мойра услышала горечь в голосе Рут, когда та произнесла эти слова, и посочувствовала ей.

– Слушай, я не говорила тебе этого раньше, но Т'Лакс предложил отправить меня домой, – сказала Рут. – Он сказал, что я ему больше не нужна, наверное, потому, что ждал твоего пребывания. Я решила остаться с Гроном. Так что, если тебе ненавистно это место, он может отправить тебя домой. Скажи ему, что у тебя нет шансов, ну, знаешь, спариться с одним из парней. Но я надеюсь, ты останешься. Я знаю, что это эгоистично с моей стороны, но… Я бы предпочла не доживать остаток своих дней без возможности с кем-нибудь поговорить.

В голосе Рут звучали соответствующие ситуации внутренние противоречия, но она была честна, что было единственной причиной, по которой Мойре удалось сдержаться и не сорваться на неё. Разумеется, она не собиралась здесь оставаться! Ей хотелось домой! Со стороны Рут было слишком эгоистично желать, чтобы она осталась, только чтобы ее хреновое решение стало чуть менее хреновым. Она посеяла то, что сейчас пожинала.

Но она сказала Мойре правду, что у нее есть выход. Она не скрывала этого, а могла бы, так что Мойра заставила себя быть любезной.

– Спасибо, что не утаила эту информацию, – произнесла она.

– Здесь на удивление легкая жизнь, – добавила Рут. – Простая, но мне нравится, может быть, даже больше, чем на Земле. Здесь нет никакого дерьма. Здесь только я, Грон и его семья.

Мойра решила просто проводить расческой по волосам, чтобы насладиться приятными ощущениями, и наконец все спутанные пряди исчезли, поэтому она смыла кондиционер с расчески и положила ее на место. Она нанесла еще немного кондиционера на волосы, затем взяла мочалку и мыло для тела, вернувшись в ту часть пруда, которая была самой глубокой.

– Не думаю, что меня это убедит, Рут, – призналась Мойра, надеясь, что Рут поймет все по тону её голоса и оставит эту тему. Она потерла лицо, а затем принялась тщательно намывать свое тело. Она терла его до тех пор, пока не порозовела, но не была уверена, что этого достаточно. Она чувствовала, что ей понадобится наждачка, чтобы очиститься. – Полагаю, у тебя нет бритвенного станка, да? – спросила она.

– Нет, – рассмеялась Рут. – Я не брила ноги уже полгода, но спасибо, что притворилась, будто ничего не заметила. Было бы лицемерием попросить зеленых ребят дать нам какое-нибудь дерьмо от избавления волос на теле, а? – отозвалась Рут.

Мойра усмехнулась в ответ, но потом поняла, что ей придется вылезти из воды, чтобы вымыть нижнюю половину тела, и подошла к краю пруда.

Пока она шла, Рут сказала:

– Это мыло подходит и для стирки одежды, если хочешь.

– Попробую, но думаю, шмотки надо сжечь. Их уже не спасти, – сказала Мойра и снова рассмеялась.

– Хочешь, я схожу и принесу тебе что-нибудь из одежды? У меня есть длинная футболка, которую можно носить как платье, – предложила Рут.

Мойра начала чувствовать себя неловко из-за того, что пользовалась вещами Рут, но надевать свою старую одежду было противно.

– Да, думаю, ты можешь её принести. Извини, что приходится так много у тебя одалживать, – отозвалась Мойра.

– Нет проблем, я с радостью помогу. Приятно, когда рядом есть еще один человек, – сказала Рут. – Я вернусь через минуту.

Мойра скрылась под водой, чтобы не попасться на глаза Рут, но женщина весьма тактично смотрела в другую сторону. Как только она ушла, Мойра затащила свою одежду под воду, чтобы дать ей хотя бы немного отмокнуть. Джинсовая ткань вздулась и поплыла по поверхности, ей пришлось силой заставить ее опуститься под воду.

Окинув взглядом деревья, она закончила с осмотром близлежащей местности, затем снова вошла в воду, чтобы смыть кондиционер с волос. Она опустила голову под воду и принялась тереться. Вынырнув, она отжала волосы и снова погрузилась в воду.

На этот раз, когда она вынырнула, ей показалось, что она услышала тихий всплеск позади себя, но не обратила на это внимания, пока рябь не достигла ее плеч. Внезапно увидев в отражении водной глади какого-то инопланетного водного хищника, подбирающегося к ней со спины, она оглянулась через плечо.

Крану, самый крупный из двух приматов, которые привели ее сюда, шагнул в воду и, похоже, обдумывал следующий шаг. Его пристальный взгляд был прикован к ней.

Мойра вздрогнула от неожиданности, но, по правде говоря, она уже столько времени провела рядом с ним, что больше его не боялась. Да, она опасалась его и того, что он может сделать, но не улавливала никаких исходящих от него дурных флюидов. Она просто думала о нем, как о Большом Псе; с добрыми намерениями, но способном случайно причинить ей боль, если не будет с ней нежен. Она уже не считала, что он хотел её съесть, хотя его интерес к ней все еще оставался покрыт тайной. Ясно, что они хотели привести ее к единственному человеку, которого знали, и это очень мило с их стороны, но было ли это исключительно по доброте душевной? Если так, то что он здесь делает?

Мойра сглотнула и нырнула поглубже, вместе с тем пытаясь отодвинуться от него. Она могла либо удерживать дистанцию между ними, либо скрывать грудь под водой, но не могла делать и то, и другое одновременно. Скромности ради, она растянула как преграду между ними промокшую джинсовую ткань.

Крану подошел ближе, вода плескалась о его бедра и затемняла мех. Он размахивал хвостом позади себя, оставляя его сухим, хотя эта поза выглядела для него неудобной. Он что-то прорычал ей, и она снова попыталась прикрыться, отползая назад.

Жаль, что она была не одета. У нее бы не возникло с ним проблем, если бы он выбрал более подходящий момент.

Она сидела неподвижно, предпочитая безопасности скромность, когда он подошел на расстояние вытянутой руки. Он остановился и посмотрел на нее, потом огляделся, выудил из воды мочалку и протянул ей. Мойра замешкалась, но все же взяла ее, сбитая с толку.

– Спасибо, – прохрипела она, ее голос надорвался от страха. Ситуацию не спасал тот факт, что она сидела, в то время как он стоял.

Он держал руку вытянутой, глядя на неё.

– Хочешь, чтобы я тебя помыла? – спросила она. – Ладно… – она потянулась к нему и провела мочалкой по его руке, но ничего не добилась, лишь стерла пыль с его меха. – Знаешь, Рут говорила, что вы, ребята, не любите мокнуть, – сообщила она ему. Он просто стоял неподвижно, как статуя, его глаза были прикованы к ее лицу, пока она ежилась, прижимая к груди мокрые джинсы и тянулась, чтобы неловко обмыть его руку.

Она решила вернуть ему мочалку, когда обмыла все, до чего смогла дотянуться. Она дала понять, что закончила, и это было самым важным осознанным ею фактом. Но он не забрал мочалку. Она потрясла ей у него перед носом, но он не обратил на это никакого внимания.

– Крану, забери её, – сказала она.

Он мгновенно напрягся, его глаза расширились, что, возможно, было первым проявлением эмоций на его лице, которое он продемонстрировал ей. Внезапно он схватил ее за руку и вытащил из воды, вынудив вскрикнуть, поскольку она была голой, а мокрые джинсы сползли до живота. Она боролась с ним, пытаясь кое-что прикрыть.

– Крану!

Мойра подняла голову и увидела бегущую к ним Рут, которая подхватила с земли камень и швырнула его в инопланетянина, но промахнулась, и он, не нанеся вреда, шлепнулся в воду.

– Отпусти ее! – потребовала Рут.

Мойра снова съежилась, когда число людей, видевших ее обнаженной, удвоилось. Крану, стоящий рядом с ней, тихо зарычал, наблюдая за приближением Рут. Позади нее из-за деревьев появился Грон, который отчаянно озирался по сторонам, очевидно привлеченный криком Рут. Он стал свидетелем открывшейся перед ним сцены и рванул вперед, его лицо исказилось в оскале, а губы раскрылись, обнажив впечатляющие клыки.

Рут с плеском бросилась в пруд и тут же схватила Мойру, которая была рада тому, что кто-то встал на её защиту. Рут потянула ее за руку, пытаясь оттащить подальше от Крану. Она выглядела взбешенной, грозно глянув на Крану снизу вверх.

– Отпусти ее, ублюдок! – прошипела она.

Крану безучастно уставился на неё в ответ. Его хватка была не крепкой, она причиняли боль в основном из-за того, что ее тянули. Затем Грон налетел на своего брата, отправив их обоих на дно пруда и подняв столп воды. Рут потянула Мойру к краю пруда, где та поспешно кинулась за полотенцем, чтобы прикрыться. Рут оставила ее и поспешила назад, туда, где сцепившиеся Грон и Крану переместились к другому берегу пруда.

Мойра обернула полотенце вокруг себя, решив, что это определенно была худшая ванна из тех, что она когда-либо принимала, даже если поначалу казалась самой благодатной. Мужчины сражались не в полную силу, Грон, похоже, просто пытался сбить Крану с ног, несмотря на его увёртки, так что они в основном толкались и катались по земле, сверкая зубами. Наблюдать и слушать все равно было страшно. Она видела, какими сильными они были и до какой степени ненавидели друг друга.

Рут смело пошла прямо на них и попыталась разнять, крича, чтобы ее услышали сквозь рычание. Вскоре Грон уже отступал, а Рут протиснулась между ним и Крану, который поднялся на ноги и, бросив мрачный взгляд на Мойру, скрылся за деревьями.

Глава 17

Крану не хотел возвращаться на поляну и встречаться с родителями или Тройи, предпочтя остаться на необитаемой территории своей матери. Он все еще находился неподалеку от Королевы, но пока был не готов к очередному шквалу критики и порицаний. Он забрался так высоко, как только мог, на самое высокое дерево, какое только смог найти, и сорвал все листья, кору и даже мякоть с той ветки, на которой сидел, чтобы дать выход своему гневу.

Он же не сделал ничего плохого! Но все равно все относились к нему как к последнему мерзавцу. Он подошел к Королеве только потому, что Грут оставила ее одну. Он вошел в воду, чтобы показать ей, что он готов, что он хочет быть с ней и может делать тоже, что и она. Он знал, что Грут часто купает Грона. Он думал, что Королева сочтет его достойным избранником, если он добровольно согласится на такое же обращение.

Она выглядела такой… необычной. Но она стала просто изумительной, когда наконец освободилась от своих странных одеяний, ее длинные рыжие волосы были влажными и от них по её спине стекала вода, нежные груди вздымались, когда она поднимала руки, а белоснежная кожа была испещрена бликами солнца, которые просачивались сквозь листву. Она была подобна духу или самой Богине. Она отличалась от смертных, являясь частью чего-то неизведанного.

Он подошел ближе, чтобы ее защитить. Он был с ней дольше, чем Грут или Грон, он знал, как заботиться о ней лучше, чем они, независимо от того, что они думали. Он не собирался оставаться в стороне. Он привел ее сюда вовсе не для того, чтобы отдать. Нет, Крану по-прежнему хотел быть Связанным Узами.

Когда она увидела его, то отреагировала лучше, чем он ожидал. Возможно, она напряглась, но не закричала, не убежала и не ударила его. Когда он протянул руку, чтобы дать себя помыть, она дотронулась до него.

Но стоило ей произнести его имя, а ему притянуть ее к себе, все пошло наперекосяк. Он должен был признать, что, как выяснилось, действовал в спешке. Но он был удивлен и застигнут врасплох тем, что она вообще знала его имя! Неужели она знала его с самого начала? Не услышала ли она его от Тройи или Грут? Это было таким очевидным действием – представиться друг другу, что он тут же почувствовал себя дураком, каким его все считали, раз не додумался сделать этого раньше, как только они повстречались. Но Тройи тоже не додумался, так что, возможно, он не был дураком. А если и был, то этот самодовольный надменный самец тоже, и Крану не терпелось указать ему на это.

Интересно, как её зовут?

Его имя звучало чужим в ее произношении, гласные были слишком длинными, согласные – слишком короткими, но он сразу же узнал его и ошибочно принял за знак того, что она… думала о нем. С его стороны было глупо полагать, будто она выбрала его, что его имя, произнесенное ей, было заявлением, но она… знала его. Он ей нравился. Она рассматривала его кандидатуру. Может быть, даже хотела его. И когда ему предложили такую вещь, такую близкую ко всему, о чем он столько лет мечтал, он захотел ответить ей взаимностью, дать ей понять, что он тоже думает о ней и хочет ее. Что он с радостью примет ее предложение.