Текст книги "Необузданные (ЛП)"

Автор книги: В. Ланкастер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Мойра высвободилась из его хватки, извернувшись. Она переводила взгляд с Тройи на Крану, потом оглядела Крану с ног до головы. Крану неловко переступил с ноги на ногу под ее пристальным взглядом. Он знал, что выглядел не лучшим образом, долгое время просидев привязанным к дереву, но подумать не мог, что изменения были настолько заметны. Тем не менее Мойра взяла его за руку и повела через лес, а Тройи последовал за ними.

Крану чуть не застонал при виде пруда. Пока он был привязан ему не раз хотелось намочить свою шкуру и остыть, но он подозревал, что Мойра будет принудительно его купать в любое время года, как Грут купала Грона. Крану собрался с духом. Он был более чем готов сделать все, что ей заблагорассудится, когда они только прибыли в племя, теперь настала пора подчиниться.

На Мойре было свободное черное одеяние, доходившее ей до бедер, она не сняла его даже когда зашла в воду, продолжая вести его за руку. Пруд был неглубоким, большую часть воды иссушила жара. Она даже не доходила Крану до середины икр. Тройи присел на берегу пруда, где было сухо, воспользовавшись тем, что Мойра не обращала на него внимания, лишь бы избежать купания.

Они задрали головы вверх, когда над ними пронёсся прохладный ветерок. Мойра вздрогнула, а Тройи с облегчением выдохнул.

– Жара скоро спадет. Приближаются дожди, – сказал он.

Крану молча согласился. В конце жаркого сезона обычно дул холодный ветер, и все его соплеменники знали, что нужно собирать свои пожитки и направляться к деревьям, потому что сезон дождей успеет начаться еще до следующего восхода солнца. Сейчас, когда выяснилось, что сегодня будет последний знойный день, Крану еще меньше хотелось промокнуть с головы до ног, но он бы не рискнул вызвать недовольство Мойры отказом. По крайней мере, как только начнутся дожди, они не смогут добраться до пруда, и Крану придется вытерпеть лишь несколько залетных капель, которые упадут сквозь завесу листвы.

А пока вода приятно холодила. Крану пришлось признать, что волнение этого дня слегка его перегрело.

Мойра отпустила его и оставила стоять посреди пруда, чтобы принести вещи, которые использовала раньше, когда купалась: маленький кусочек ткани и какую-то пенящуюся жидкость в странном сосуде. Стоило ей принести их ему, и он вспомнил, при каких обстоятельствах они в последний раз оказались вместе в воде. Она скрылась, а ему было стыдно за свое поведение, но он помнил, что чувствовал тогда: отчаяние, надежду и удивление от того, что она произнесла его имя. Как же они изменились с тех пор. Теперь Мойра подошла к нему по собственному желанию, а ему оставалось только ждать, что она сделает.

Она начала с того, что встала на колени у его ног, налила немного жидкости в свои смоченные водой руки и растерла их, чтобы создать пену, после чего нанесла ее на его ногу. Крану едва не отшатнулся от нее в порыве нового ощущения, но заставил себя остаться на месте. Ее руки были маленькими и мягкими в тех местах, где он чувствовал их на своей коже, вода остужала его, просачиваясь сквозь его шкуру, которая вставала дыбом в знак протеста. Стало холоднее, чем должно было быть, и он забеспокоился, что, возможно, у него лихорадка, что его пленение отразилось на здоровье существенно хуже, чем он предполагал. Крану хлестал хвостом, заставляя себя терпеть незнакомое скольжение рук Мойры, растирающих его ноги, а затем смывающих пену тканью.

Она обошла его, встала позади и обхватила его хвост рукой, он оцепенел не в состоянии пошевелиться, даже если бы захотел. Никто не прикасался к его хвосту с тех пор, как он достиг зрелости. Сейчас он казался отяжелевшим, толстым и бескостным, и Крану изо всех сил старался не опозориться.

Мойра просунула одну маленькую руку под основание хвоста, чтобы отделить его от тела, пока другой рукой снова и снова проводила тканью по всей его длине, Крану пришлось прижать кулаки к меху на груди, чтобы сбалансировать ощущения. Ее руки на мгновение оставили его, и он расслабился, но затем она начала втирать пенистую жидкость в его шкуру, и от этого он чуть не рухнул на колени. На этот раз он по-настоящему зарычал, и ему не было стыдно, когда она кончиками пальцев стала выписывать маленькие круги по его плоти, погрузившись ими в его шкуру. Его хвост обвился вокруг ее руки и крепко сжал, но он не был в этом виноват. Его рычание переросло в гул удовольствия, когда Мойра позади него издала хихикающий звук, медленно продвигаясь к кончику его хвоста, дюйм за дюймом освобождаясь от колец на своей руке.

Крану опустил взгляд на свое тело. У него не должно было проявиться такой сильной реакции. Он не должен был так обостренно реагировать, если только не был готов к спариванию. Это была сладкая пытка, он чувствовал, как восхитительные, безжалостные волны удовольствия ослабляют его и создают давление, с которым он не знал, что делать.

Тройи находился позади него, поэтому он не постеснялся провести рукой по передней части своего тела и проверить свой половой орган на признаки горячки, которая подготовила бы его к Мойре. Орган покалывало, но он не стоял. Возможно, именно поэтому ему было жарко. Судя по тому, как она гладила его по хвосту, Крану точно скоро разгорячиться до предела. Голос разума твердил ему, что она купала его, но тело кричало, что она намерена была спариться, поэтому старалось ее нагнать. Крану расслабил плечи и позволил этому случиться, не оказывая сопротивления. Он был рад, что она выбрала его.

Мойра закончила с его хвостом, провела руками по его спине, а потом по плечам. Его кожа подрагивала, когда она царапала ноготками по его позвоночнику, а когда она начала массировать ему затылок, глаза закрылись от удовольствия. Она подошла к нему с боку, чтобы вымыть его руку, и он повернул голову, чтобы понаблюдать за ней. Ее руки не задерживались на одном месте, движения были точными и размеренными, она взглянула на него и растянула губы так, как они делали это с Грут.

Он схватил ее за руку, когда она снова его коснулась, и приподнял ее, чтобы рассмотреть поближе. Кожа у нее была бледнее, чем у него, а кости казались до нелепого тонкими и хрупкими, хотя это могло быть следствием отсутствия шерсти. Как бы то ни было, нельзя было отрицать, что ее рука была крошечной по сравнению с его. Он в растерянности заворчал. Конечно, он и раньше это замечал, но теперь, похоже, ему было о чем беспокоиться.

Он погладил ее тонкие пальчики и прижался к ним губами, заглянув ей в глаза. Теперь он мог себе это позволить, поскольку принадлежал ей. Она снова растянула губы, обнажив лишь кончики своих острых, как лезвия, зубов, и деликатно отвела руку. Она подошла к нему с другой стороны и быстро взялась за другое предплечье.

Крану с прежним любопытством наблюдал за тем, как Мойра встала перед ним и вылила жидкость себе на ладонь, и снова потерла руки друг о друга, чтобы размазать ее. Она глянула на него, затем легонько прижала руки к его груди. Она, похоже, колебалась, поэтому Крану тихонько заурчал, чтобы подбодрить ее, и она принялась его намыливать. Мойра выводила большие круги, чтобы размазать пену, затем осторожно царапала его ноготками, втирая пену ему в шкуру. Крану поежился, когда вода пропитала его шкуру насквозь, но остальная часть тела не растеряла тепла, даже его хвост.

Он продолжил наблюдать за ней и заметил, что ее лицо порозовело. Он обеспокоенно дотронулся до ее щеки, но она не отшатнулась и не вздрогнула, словно ей было больно. Она посмотрела на него, когда он провел большим пальцем по ее скуле, но он не ощутил ничего плохого, а она не остановила его. Она продолжила свои манипуляции, выписывая маленькие царапающие круги по его животу, чем вызывала щекотку, от которой его мышцы подрагивали.

Он отвел руки, когда она обхватила его достоинство и начала намывать его там. Он повел плечами, пытаясь хоть немного унять покалывание от переизбытка энергии, которая так и рвалась из него, когда она к нему прикоснулась. Его плоть по-прежнему была обмякшей, но он мог с уверенностью сказать, что его тело хотело иного. Это была изысканная пытка – чувствовать удовольствие, не в состоянии что-либо предпринять.

Это было уже слишком. Его руки взметнулись, чтобы обхватить ее за подбородок, приподняв ее лицо, когда он снова наклонился к ее губам. На мгновение у него возникло опасение, что его снова отвергнут, что, возможно, ей не нравилось, когда он так поступал с ней, но теперь они были Связаны. Она заявила на него права в присутствии его матери, бросила вызов Альфе племени за право обладать им. Ее руки побывали на его половом органе, она касалась его хвоста. В этом-то он не мог ошибиться.

Крану прильнул к ее губам, вспоминая, что чувствовал, когда она проделывала это с Тройи у него на глазах. Он покажет ей, что тоже достоин этого.

Мойра издала тихий возглас удивления, но не отстранилась. На самом деле, она расслабилась в его объятиях, накрыв его руку своей. Ее губы двигался в унисон с его губами, постепенно увеличивая давление, и он гортанно заурчал от удовольствия. Он склонился ниже и обнял ее за талию, прижав к себе и приподняв так, чтобы ему не пришлось к ней тянуться. Она пискнула и ухватилась за его плечи, но ни один из них не разорвал контакт их губ.

Крану почувствовал, как ее мягкий и влажный язык коснулся его губ. Он недоверчиво открыл рот от нежного давления ее руки на его подбородке, изумленный тем, как ее язык робко проскользнул мимо его зубов и принялся его дразнить. Набравшись смелости, Крану предложил ей поиграть с его языком, что, судя по тому, как она его обняла, было правильным решением. Крану снова к ней прильнул, взяв контроль в свои руки. Мойра обдула его щеки своим дыханием, когда он обвел ее язык своим. Она застонала так тихо, что ему показалось этот стон услышал только он.

В конце концов она отстранилась, ее удивительные голубые глаза сияли, а мягкая грудь колыхалась напротив его груди от прерывистого дыхания. Она на мгновение задержала на нем взгляд, затем опустила глаза и стала извиваться, явно намекая на то, чтобы ее опустили. Он поставил ее на ноги, отчасти радуясь своему успеху в давлении их губ, отчасти удивляясь ее реакции. Кровь все еще бурлила в его теле, а голова кружилась, но он старался не раскисать и оставаться в сознании. Он заверил себя, что выдержит свою горячку лучше, чем Тройи, и это по-прежнему входило в его план.

Мойра наклонилась, чтобы поднять кусок ткани, который использовала, и смыла пену, которая все еще покрывала его шкуру. Ее одеяние было влажным от прикосновения к его мокрому телу, облепив ее как вторая кожа. Она подняла руку и вытерла тканью его лицо. Ему хотелось отстраниться и избежать мокрой тряпки, но он заставил себя потерпеть, чтобы не выглядеть неугомонным ребенком. Она потянула его голову вниз и провела тканью по его гриве, убрав пряди с его лица и на этом милостиво закончила.

Мойра обошла его, чтобы выйти из воды, и он последовал за ней, словно они были Связаны незримыми Узами. Его тело все еще болело от долгого пребывания на привязи в одном и том же положении, поэтому он снова размял плечи. Он по-прежнему мог выиграть сражение, если бы ему пришлось защищать свою Королеву, но, возможно, ему понадобится день или два, чтобы вернуть себе утраченное здоровье, мысленно признался он себе. Крану уже несколько дней не ел, не пил, не двигался и не спал в полной мере.

Тройи встал, когда они подошли, и Крану с тревогой осознал, что забыл о присутствии другого самца. Это не имело никакого значения, в конце концов, теперь они были семьей, братьями по Связи с Королевой, но Крану беспокоило, что он действовал столь неосознанно, когда ему нужно было защищать свою Королеву, быть начеку каждую секунду. Он также был удивлен, что Тройи хранил молчание, не вмешиваясь с непрошеными советами. Ему хотелось верить, что Тройи просто старался держаться подальше от воды. Будь он добродушнее, то подумал бы, что Тройи хотел дать ему время побыть с Мойрой наедине, чтобы укрепить их Связь. Он не хотел даже мысль допускать о том, что Тройи было больно смотреть на Мойру с Крану, как было больно Крану, когда Мойра намеренно прижалась к губам Тройи у него на глазах, но он не знал, почему эта мысль так сильно его беспокоила.

Крану выбросил эти подозрения из головы. Тройи сам принимал решения. Теперь они были семьей, так что лучше всего им сохранять мир.

Глава 38

Тройи и Крану последовали за Мойрой обратно через лес к поляне. Не то чтобы она собиралась куда-то конкретно, просто знала, что у пруда им больше делать нечего. На первый взгляд она действовала согласно своему плану – помочь Крану оправиться. Придерживалась надежного, безопасного, безотлагательного плана. Она накормила его и искупала, но не знала, что делать дальше. Он ведь не собака. Она не могла уложить его спать или поиграть с ним в мячик. Тихий голосок в ее голове предложил ей затащить его в постель и поиграть с ним в другие игры, но она быстро его утихомирила, потому что это не входило в ее планы.

Хотя план был ей нужен, поскольку он бы помог избавиться от нервозного осознания того, что они натворили. Она выкрала его у Грилы. Может, и не со столь драматическим эффектом, но факт оставался фактом. Больше никто не удерживал его на привязи. К тому же она поцеловала его в пруду. А он заурчал так же, как Тройи, и сосредоточил на ней свой одурманенный взгляд, из которого успела исчезнуть угроза расправы. Больше сбежать не удастся, поскольку теперь он крепко держал ее в своих объятиях.

Тройи видел, как она целовала Крану, но никак не отреагировал. Он не казался рассерженным. Между ними не разгорелась ожесточенная борьба за лидерство. Похоже, они не возражали против того, что происходило. Как и говорила Рут, используя Грилу в качестве примера, женщины здесь имели не одного возлюбленного.

Судя по всему, она только что обзавелась двумя парнями.

Мойра вспомнила, как размышляла о том, что у нее мог быть не один мужчина, и это до сих пор было правдой. Она не могла выбрать одного и отказаться от другого. Она не могла так поступить с тем, кто проиграет. Она должна быть и с тем, и с другим.

Но теперь, когда она определилась, ее напрягала техническая сторона вопроса. Даже один из них был слишком крупным мужчиной для любой человеческой женщины. Как ей справиться с двумя? Неужели ее заинтересованность в них заходила настолько далеко? Сумеет ли она распределить между ними свой эмоциональный запас? Достаточно ли в ней страсти, любви, терпения и энергии?

С тех пор как она оказалась на этой планете, все свое время она проводила в их компании, и не видела в этом проблемы. Но у них не было таких отношений, как сейчас. В данный момент она немного нервничала, поэтому, чтобы не дойти до нервного срыва, ей нужно было придерживаться плана.

Чего они от нее ждали? Неважно. Она не хотела думать об этом сейчас.

Они вышли на поляну, и Мойра услышала довольно громкое рычание, доносившееся с ветвей дерева, на котором жили Грила, Грисс и Бру. Мойра старалась держаться подальше, но Крану все равно встал с боку от нее, словно защищая, и ей пришлось признать, что это помогло, несмотря на то, что бедолага все еще был мокрым. Ей следует раздобыть для него полотенце.

Она была так погружена в свои мысли, что не заметила Рут и Грона, поджидавших ее у подножия дерева, пока они не подошли чуть ли не вплотную. Рут оттолкнулась от ствола с озабоченным выражением на лице. Как и следовало ожидать, при виде брата Крану зарычал, но так тихо, что это больше походило на вздох или выражение недовольства, нежели на призыв к драке. Грон никак не отреагировал. Мойра надеялась, что этим все и закончится.

– Ты в порядке? – спросила Рут, бросив взгляд на Крану. Мойру это взбесило. С Крану не было проблем.

– В порядке, – ответила Мойра на удивление усталым голосом.

– Как ты его освободила? – спросила Рут, снова взглянув на Крану.

Мойра пожала плечами.

– Думаю, я просто… дала Гриле понять, что не потерплю такого обращения, – ответила она. Мойра не видела Крану, но она видела Грона, и предположила, что они обменялись сдержанными, но подозрительными взглядами. – Полагаю, теперь он мой. Они оба.

Рут сосредоточила свой взгляд на Мойре. Эта женщина была довольно напористой, когда хотела. Она не выглядела сердитой, расстроенной или счастливой, просто обеспокоенной, как будто говорила заложнику, что все будет хорошо.

– Тебя это устраивает? – спросила она.

– Разве ты не этого хотела? – отозвалась Мойра.

– Мойра… Я не хотела, чтобы ты делала то, чего не хочешь, – обиженно произнесла Рут. – Я просто хотела, чтобы ты была здесь счастлива.

Мойра вздохнула, почувствовав себя виноватой.

– Прости, мне просто… пришлось быстро адаптироваться за короткий промежуток времени. Все вокруг меня постоянно меняется, и за этими переменами трудно угнаться. Я делаю только то, что хочу. Я счастлива с ними. Они мне нравятся.

– Ты их любишь? – спросила Рут.

Мойра не решалась произнести эти слова. Она никогда не признавалась в любви тем, с кем встречалась раньше, да и вообще не признавалась в любви кому бы то ни было. Как она могла признаться или ожидать, что влюблена, по прошествии столько короткого промежутка времени?

– Любовь – сильное слово, – уклончиво ответила она. – Они мне нравятся. Очень. Не знаю, что из этого получится и долго ли продлиться, но… попробовать стоит. Я не хочу потерять их, ни одного из них.

Когда Мойра закончила, Рут кивнула и перевела взгляд с Тройи на Крану, а потом, видимо, приняла их, потому что ее лицо расплылось в широкой улыбке.

– Ладно, – сказала она. – Я очень рада. Правда, я рада за тебя. Если тебе что-нибудь понадобится, любая помощь, или кто-то, с кем можно поговорить, я здесь.

– Спасибо, – ответила Мойра, направившись к дереву, словно разговор был окончен, вынудив Рут отойти в сторону. Но Мойра остановилась, прежде чем подняться наверх, посмотрела на Рут и добавила: – Знаешь, Крану не такой козел, каким ты его считаешь.

Она не хотела начинать спор, но хотела высказаться. Нужно было кончать с этой атмосферой, будто она каким-то образом попала в его лапы, будто ею манипулировали или с ней плохо обращались.

Рут выглядела немного обескураженной, словно ей было стыдно, но в то же время она явно испытывала противоречивые чувства. У нее наверняка были свои причины ненавидеть Крану, но это были ее причины, а не Мойры.

– Хорошо, – ответила она немного смущенно. – Рада это слышать. – Казалось, она хотела сказать что-то еще. – Мы ведь друзья, да? – спросила она.

Мойра почувствовала себя припертой к стенке.

– Да, друзья.

Может пока и не лучшие друзья, но глупо язвить этой женщиной, которая держала ее за руку, рассказывая о похищении инопланетянами, искренне старалась проявить гостеприимство и убедить, что здесь безопасно, несмотря ни на что. Пускай у Мойры до сих пор в голове не укладывалось, как могла Рут так сильно любить Грона и радоваться своей жизни с ним, но Рут была хорошим человеком. Мойра не спешила выражать свои чувства, но она верила, что со временем сблизиться с Рут, особенно если станет женой Тарзанов из джунглей.

И тут из глубины леса послышался отдаленный грохот, похожий на шум ветра и чего-то еще. Мимо них пронесся холодный ветерок, такой сильный, что разметал длинные волосы женщин, и Рут, стоящая в одном бикини, тут же обхватила себя руками.

Мойра как раз собиралась прокомментировать это, когда шипящий скрежет стал громче, и возле них начали падать увесистые, похожие на пули капли дождя. Сначала Мойра только вздрогнула и заморгала, сбитая с толку, не понимая, что происходит и надолго ли это затянется. Потом дождь пошел быстрее, и Мойра протянула ладонь, поймав несколько капель. Она с беспокойством посмотрела на Рут. У них не было ни дома, ни крыши. Это нормально? Случалось ли ей раньше сталкиваться с дождем на этой планете?

Грон шагнул ближе к Рут, то ли прикрывая ее своим телом, то ли давая понять, что готов увести ее отсюда прочь. В тот же миг Мойра оказалась в плотном кольце двух мужчин, и Крану взял ее за руку. Было ясно, что они не хотят оставаться на земле, и Мойре пришлось согласиться, поскольку ее окатило дождем.

Рут некоторое время сопротивлялась Грону, чтобы сказать: «Если тебе что-то понадобится, просто крикни», и Мойра кивнула в ответ, но Рут уже перешла на крик, чтобы ее услышали сквозь бешеный шум дождя, а ведь они были всего в паре футах друг от друга.

Мойра позволила себе отвернуться, когда Рут с Гроном бросились к своему дереву, склонив головы под дождем. Крану и Тройи помогли ей взобраться на первую из маленьких площадок-перекладин, которые служили ей ступеньками, но дерево и листья были скользкими. Она должна была двигаться медленно, но когда ее нога соскользнула, Тройи схватил ее за талию и без слов передал Крану, как в старые добрые времена. Она расслабилась в их объятиях, понимая, что упустила возможность положиться на собственные некудышные руки и ноги, чтобы преодолеть десять или пятнадцать футов до площадки. С дополнительной опасностью в виде дождя и мрака, который он создавал, для нее определенно было быстрее и безопаснее позволить им заняться подъемом.

Когда они добрались до их площадки и Крану с Тройи ее опустили, она с удивлением поняла, что на нее больше не льет дождь. Она посмотрела наверх и увидела, что каким-то образом листья над головой блокируют и направляют потоки воды в виде безвредных ручейков вниз по стволу или за край площадки. Это была по истине искусная работа, она даже не могла определить благодаря чьим стараниям – Гэндри или матушки природы.

Мойра подошла к краю и выглянула наружу. Воздух был прохладнее, но не настолько, чтобы можно было замерзнуть. Она чувствовала прохладу дождя, который рассеивал летнюю жару. Солнечный свет исчез, сменившись серой пеленой. Все за пределами поляны было окутано черными тенями, включая площадки остальных членов племени. Она слышала только шум дождя. По сути, это было самое уединенное место на этой планете.

Она услышала, как сзади к ней подошел Тройи, и оглянулась на него через плечо. В нескольких шагах позади рыкнул Крану. Они оба смотрели на нее. В данный момент она должна была чувствовать себя загнанной в ловушку, невидимой снаружи, высоко над землей, не в состоянии быстро спуститься вниз, или издать крик, который все равно был бы приглушен дождем. Она должна была чувствовать угрозу, оставшись наедине с двумя огромными инопланетянами мужского пола, с которыми не могла общаться… но не чувствовала. Обстановка была приятной. Романтичной.

Она поняла, что они больше не пугают ее, она доверяла им. С ними она чувствовала себя в безопасности. Мойра не могла точно определить, когда именно это произошло. Единственное, что она могла отметить, так это то, что, отрезанная от Рут, Грона и Грилы, и от любых идей, которые они могли ей подкинуть насчёт нее, Тройи или Крану, она чувствовала себя прекрасно. Она была со своей семьей.

Кстати, ей придется снять мокрую футболку. Она двинулась туда, где хранились ее вещи, включая подушку и одеяло, которые она потребовала, но еще не использовала. Мойра убедилась, что все осталось сухим, затем осмотрела свой скудный гардероб в поисках чего-нибудь простого, что она могла бы накинуть, стоически игнорируя тот факт, что ей придется раздеться перед Тройи и Крану. Этим утром она ненадолго обнажилась перед Тройи, но повернулась к нему спиной, словно он был незнакомцем, зашедшим в раздевалку. Плюс ко всему она напомнила себе постирать шорты и нижнее белье, которые сняла прошлым вечером, отбросив их в сторону.

Похоже, у нее не было полного комплекта одежды, что было глупо и недальновидно с ее стороны. Она могла надеть лишь нижнее белье, поэтому осторожно натянула трусики, после чего нацепила лифчик, стянула футболку через голову и разложила ее сушиться. Она мысленно выругала себя за то, что смутилась, но это был самый откровенный момент, за исключением прошлой ночи, которую она провела с Тройи. Эти люди расхаживали повсюду нагишом, явно не коснувшись в своей жизни ни единого стежка, впрочем, они были мускулистыми и неплохо смотрелись голыми.

А вот в своей привлекательности Мойра сомневалась. Она была невысокого роста и уже не так молода, как раньше, а основную часть ее ежедневного рациона составляло пиво. Она пробыла с Гэндри не так долго, чтобы обзавестись загаром и подтянутой фигурой, как Рут. Тем не менее, она заставила себя принять храбрый вид, когда встала и повернулась к ним лицом, стараясь не скрещивать руки на животе. По крайней мере, нижнее белье ей подошло.

То, что она увидела, обернувшись, выбросило все эти мысли из ее головы. Крану сидел, согнувшись в три погибели, а над ним склонился Тройи. Крану выглядел не очень хорошо. Мойра бросилась к нему, опустилась на колени и коснулась его плеча, которое, как она заметила, было горячее, чем должно было быть. Потом она заметила, что его член стоит колом.

– И ты туда же, – тихо простонала она себе под нос, решив не вступать в разговор с людьми, которые не могли понять ее так, как понимала Рут.

Неужели Крану заболел из-за того, что она намочила его мех? Мойра наклонилась к своим припасам, схватила подушку и полотенце, затем осторожно подтолкнула их под Крану. Он что-то лихорадочно прорычал, схватил ее за бедра и потащил к себе на колени. Мойра ахнула и начала извиваться, но, чтобы удержать равновесие, ей пришлось его оседлать, правда, он ее не отпустил. Он улегся на спину, словно устраивался поудобнее, затем принялся возиться с ее нижним бельем, которое на мгновение заинтриговало его и вывело из себя.

Мойра засопела. Она не занималась сексом с больными парнями, в каком бы исступленном состоянии они не пребывали, так что ей определенно придется обсудить с ними эту тему. Мойре удалось подложить ему под голову подушку, хотя у него, похоже, возникли с этим проблемы. Затем она начала торопливо вытирать влагу с его шерсти. Ему это не понравилось, он увернулся от ее манипуляций, затем схватил полотенце и отшвырнул его в сторону, громко возмущаясь.

Она бросила на него укоризненный взгляд, оперевшись освободившимися руками ему на живот для равновесия, и наклонилась, чтобы ухватить полотенце кончиками пальцев и вернуть его обратно. На этот раз она сжалилась над Крану и стала сушить его мех куда нежнее и медленнее, когда ей приходилось забираться под верхний слой меха, поскольку он, видимо, находил это болезненным. На этот раз он не пытался вырваться, но все же проворчал что-то и уперся в нее своей эрекцией.

Мойра состроила неодобрительную мину, но это не помогло. Она прекрасно понимала, чем бы он предпочел заняться, и определенная часть ее тела не могла не откликнуться. Это было вполне естественно, ведь она сидела на мужчине, чувствуя под своими руками его мускулы, в то время как его горячий твердый член работал над тем, чтобы проникнуть под защищавший ее слой воссозданного инопланетянами хлопка. Но если он был болен, ему следует высушить мех, пока температура не упала и его не начало лихорадить.

Она поняла, что Тройи исчез из виду, и замерла, чтобы поискать его. Она не удивилась, что он не захотел остаться, Крану был возбужден и пытался заинтересовать ее, но если у Крану была та же лихорадка, что и у Тройи, было бы полезно иметь его под рукой.

Он не мог уйти далеко в такой дождь. Мойра заметила его в нескольких ветвях над головой, по-видимому, он просто сидел там. Что ж, так не пойдет, особенно когда Крану болен.

– Тройи! – позвала она.

Она не поняла, услышал ли он ее, потому что Крану приподнялся, что-то прорычал и притянул ее к себе в поцелуе. Мойра подумывала оттолкнуть его, но решила быть благосклоннее к нему, раз уж он болел. Она не подхватила лихорадку от Тройи после всего, что сделала с ним, поэтому предположила, что у нее иммунитет, поскольку она принадлежала к другому виду. Раньше микробы не сталкивались с кем-то подобным ей. Она поцеловала его в ответ, чтобы успокоить.

Во всяком случае, так она себя убеждала, но все же было что-то притягательное в поцелуе с парнем, который явно обезумел от похоти, буквально сгорая от страсти к ней. Поэтому она не торопилась и держала его за подбородок, пока он просовывал свой язык ей в рот, не сопротивляясь, когда его руки усадили ее на член, позволяя ее весу осесть в нужном месте. Ей тут же захотелось снять нижнее белье и позволить ему прикоснуться к ней.

Она услышала позади себя глухой удар, который, судя по всему, был ответом Тройи на ее зов и его возвращением. Не желая, чтобы он подумал, будто она позвала его обратно только для того, чтобы целоваться перед ним с другим, Мойра прервала поцелуй и оглянулась. Руки Крану все еще лежали на ее талии, но она ничего не могла с этим поделать.

Тройи приблизился к ним и что-то сказал Крану, вероятно, спрашивая, зачем его позвали. Они с Крану немного поговорили, время от времени поглядывая на нее, и она поняла, что не хотела бы знать, что именно они говорят о ней.

Затем Тройи опустился на колени позади нее и положил руки ей на талию, выше того места, где лежали руки Крану. Потрясенная, она посмотрела на него, но не увидела ничего, что могло бы ее встревожить. Его хватка была крепкой, но нежной, а глаза – терпеливыми и внимательными. Кроме того, две пары больших теплых рук, одновременно обнимавших ее за талию, две пары глаз, внимательно наблюдавших за ней, и две пары губ, которые могли ее поцеловать, о чем-то да говорили. По ее телу пробежал сладостный трепет, как только она почувствовала их руки на своей коже, а ведь они даже ничего особенного ими не делали.

Поэтому она их не остановила. Она не сопротивлялась и не отталкивала их, и через мгновение, когда у нее уже не было возможности возразить, Тройи медленно скользнул руками по ее ребрам и обхватил ладонями ее груди, все еще заглядывая ей в лицо поверх ее плеча. Он мягко потянул Мойру назад, пока она не прислонилась к его груди, и наклонился, чтобы ее поцеловать.

Ох, она была шокирована в хорошем смысле этого слова. Ее ласкал и целовал один парень, пока она сидела на другом. Мойра не могла избавиться от ощущения, что ее выставляют напоказ, но ни один из них не реагировал так, будто это было чем-то противоестественным. К тому же это был Тройи! Он был милым и надежным, тот, кому она могла довериться. Она услышала тихое мурлыканье, но не смогла определить от кого из них оно исходило, возможно, даже от обоих.

Она разорвала поцелуй, пока он не стал слишком глубоким, и посмотрела на Крану. Он не выглядел рассерженным, по крайней мере, не больше, чем обычно. Они оба просто наблюдали за ней с непостижимым терпением. Никто ее не хватал, не толкал и не тянул. По всей видимости, то, что произойдет дальше, будет ее решением.