Текст книги "Необузданные (ЛП)"

Автор книги: В. Ланкастер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Это было важное решение, но Тройи мог найти лишь небольшую лазейку для действий. Он еще не знал, чего хочет. Да и как он мог? Он не был таким, как Крану с его решимостью. У него была жизнь, о которой он мечтал, но ее отняли, и теперь он мог измениться. Возможно, ему придется Связать себя Узами, а если так, то не лучше ли попробовать с этой Королевой, которая поможет ему остаться с теми, с кем он вырос?

При мысли о Связи с Мойрой по его телу разлился жар, и это его испугало.

Она удерживала его. Она села, обняла его за шею и заплакала. Она казалась такой маленькой рядом с ним, но он ждал теплого прикосновения ее плоти, даже в этом одеянии, и влажного запаха ее волос, чтобы она стала более реальной в его сознании. Теперь, когда она занимала его мысли, все стало очень запутанно. Если бы она просто удерживала его, он бы подумал, что она хочет его Связать. Если бы она просто заплакала, он бы предположил худшее. И то и другое вместе подкрепляло его неуверенность в себе.

А потом она просто отпустила его и легла спать, как будто ничего не произошло. Но сначала она назвала им свое имя. Мойра. Его было трудно произнести, но она не казалась оскорбленной их попытками. Он был потрясен, когда она так быстро произнесла его имя, которое прозвучало как-то чудно, но он мог к этому привыкнуть.

Он выкинул эти мысли из головы, когда понял, что к нему подошёл Грон. Его друг положил руку ему на плечо и по-братски сжал его, а Тройи постарался не выдать своих мыслей.

– Тройи, как ты? – спросил Грон.

Тройи оглядел другого самца. Он как-то изменился, словно похудел, но на самом деле не выглядел таким. Самец, с которым вырос Тройи, отличался от того, что вернулся в племя с Грут, а сейчас и подавно. Он был похож на самца, который был смертельно ранен и все еще выздоравливал, хотя рана уже затянулась.

Язык тела Грона был нерешительным, обеспокоенным, возможно даже немного растерянным. В последний раз, когда они виделись, перед тем как Тройи ушел с Крану, Грон не позволил ему присоединиться к своему новому племени. Этой причины было достаточно, чтобы между ними возникла некоторая неловкость.

Плечи Тройи поникли.

– Я не знаю, как ответить на этот вопрос, – отозвался он, заняв свои руки сбором длинной густой травы. – Я не Связан Узами, у меня все еще нет племени, а эта Королева… сбивает меня с толку, – сказал он. Ему не нужно было что-либо скрывать от Грона. Ему нечего было стыдиться, к тому же его друг был Связан Узами с одной из народа Мойры. Если кто и мог помочь, так это он.

Грон рыкнул в знак понимания.

– Спасибо, что привели ее сюда. Могу с уверенностью сказать, что Грут наслаждается ее обществом. Вы оказали ей большую услугу. Не сомневаюсь, что вы хорошо относитесь к Королеве, уважаете ее и обеспечиваете.

– Да, стараемся. Ее зовут Мойра. Она боялась нас, но теперь… не уверен, – ответил Тройи. Она плакала, но обнимала его, это ведь что-то значило?

– Если ты будешь ей угождать, она выберет тебя, – мудро заметил Грон. Правда, Тройи казалось, что все не так просто. Именно такой банальностью самцы обычно успокаивали друг друга, но это редко срабатывало. Королевы выбирали, и их выбор был окончательным. – Ты сказал, что ее зовут…?

– Мойра.

Хвост Грона дернулся.

– Их имена не так просты, – проворчал он.

– Да, – согласился Тройи. – Так вот как это было между тобой и Грут? Ты оказывал ей знаки внимания, и она выбрала тебя?

Грон выглядел смущенным, словно только что упал в собственноручно выкопанную яму.

– Э… Не совсем. Я не хотел быть Связанным, когда встретил Грут, поэтому старался держаться от нее подальше, но она все равно выбрала меня, и сейчас я рад, что она сделала это.

– Я тоже не уверен, что хочу быть Связанным, – пробормотал Тройи в знак согласия. – Но в то же время боюсь не удостоиться Связи. Я сам не знаю, чего хочу. Жизнь намного проще, когда ты Необуздан.

– Это бесспорно! – решительно согласился Грон.

– Как Грут Связала тебя, Грон? Каковы их методы? – спросил Тройи, не добившись того беззаботного тона, на который надеялся.

– Хмм… По-моему, это началось, когда она заснула в моих объятиях, по крайней мере для меня, – признался ему Грон.

Тройи это не очень успокоило. Он, Крану и Королева спали вместе с тех пор, как встретились, хотя прошлой ночью впервые кто-то оказался в чьих-то объятиях.

– Сколько времени прошло, прежде чем ты понял, что Связан Узами?

– Не знаю… Думаю, как только она выбрала меня, я знал, что это произойдет, поэтому просто принял неизбежное. – Ответы Грона оказались не столь полезными, как он надеялся.

– Я не знаю, выбрала она меня или кого-то из нас. Прошлой ночью… она обняла меня и дотронулась до хвоста Крану, но не потянула за него, а только держала и плакала. Плакала! Я и не знал, что они способны на такое. Разве Грут когда-нибудь плакала?

– О, да, – сказал Грон, и в его глазах появился едва заметный страх.

– Что нужно сделать, чтобы остановить поток слез? Это так ужасно, – вздрогнув, произнес Тройи, рассеянно потерев грудь.

– Когда Грут плачет, я обнимаю ее, но не думаю, что есть какой-то способ остановить слезы, по-моему, тебе просто нужно подождать. Это случается не очень часто, и если поможет, мне кажется, что они плачут с какой-то целью, – сказал ему Грон.

Тройи обдумал слова своего друга. Если плач был тем, что просто происходило с ними, ему было жаль Мойру. Наверно, не очень приятно, когда охватывало такое состояние. Он посмотрел на Грона, нуждаясь в помощи, руководстве и совете.

– Что же мне делать, Грон? Что бы ты сделал на моём месте? – взмолился он.

Грон посмотрел на него со всей серьезностью.

– Если бы ты спросил меня до того, как я был Связан, я бы посоветовал тебе держаться от нее подальше, но сейчас… Я бы сказал, сделай все возможное, чтобы завоевать ее расположение.

– И как мне это сделать? – Тройи не говорил, что обязательно постарается сделать то, что предложил Грон, и убедить Мойру выбрать его, но он должен был признать, что шанс существовал. Ему еще предстояло принять решение, и когда он его примет, то будет готов.

Грон почесал затылок.

– Не знаю, друг мой, – наконец ответил он.

Тройи швырнул в него один из своих крепких, твердых и увесистых камышей с семенами, все еще сцепленный на конце, застав его врасплох.

– Спасибо за помощь, – отозвался он с сарказмом.

Грон добродушно завилял хвостом и снова похлопал Тройи по плечу, наклонившись вперед.

– Я не могу сказать, как заставить ее выбрать тебя, но могу сказать, что делать, когда она тебя выберет, – сказал он. – Эти Королевы отличаются от наших. Если Мойра хоть немного похожа на Грут, ты найдешь ее очень… интересной.

Глава 20

Мойра сидела рядом с Рут, получая свой первый урок выживания в лесу. Рут показала ей два предмета, которые она изобрела за время своего пребывания здесь, а именно – корзины среднего размера и острый камень, который, как она объяснила, должен был пробивать скорлупу кокосовых орехов, чтобы ей не приходилось полагаться на Грона, когда она испытывала жажду.

Они обсудили это, и теперь Мойра была уверена, что сможет сделать свой собственный остроконечный камень, если найдет подходящий и потратит на него определенное количество времени. А до тех пор, пока она будет учиться сплетать тростник и длинные травы вместе, чтобы делать корзины, Рут любезно провозгласила неудачные попытки Мойры в создании корзин – подставками для посуды или декоративными чашами, не предназначенными для фактического использования.

Добротная корзина ей не удавалась, но она все равно хорошо проводила время. Они с Рут говорили обо всем на свете. Они обсуждали детали проживания здесь, она слушала болтовню Рут о зеленых инопланетянах, в существовании которых Мойра до сих пор не была уверена, и они вспоминали о Земле. Иногда они случайно затрагивали тему, которая вызывала у них необъяснимую грусть, как например любимая книга, которую они никогда больше не прочтут, или телешоу, которое они никогда не досмотрят до конца. Иногда горе было гораздо более предсказуемым, поэтому они не говорили о своих семьях, друзьях или знакомых, хотя посмеялись над одним или двумя бывшими.

Часто они смеялись так сильно, что чуть не падали навзничь. Как будто они напились или воздух был слишком разряжен. Рут предстояло выговориться за шесть проведенных здесь месяцев, а Мойра отчаянно пыталась ухватиться за что-нибудь, что могло бы ее отвлечь от неизбежности сложившейся ситуации. Истерикой было не столько то, что они говорили, сколько их поведение. Но Мойра была благодарна. Это было похоже на один из тех импровизированных вечеров, которые начинаются с пары стаканчиков после работы, а затем канут в лету.

Вот только им так много раз приходилось расплетать подставку под посуду, прежде чем тростник пришёл в негодность, что они в конечном счете покинули свой укромный уголок, чтобы отправиться на поиски нового материала. Рут увела их с поляны, продолжая болтать, пока они рассредоточивались, ища в подлеске то, что им было необходимо.

– Ты когда-нибудь ходила в «Тим Хортонс»? Все от них в полном восторге, но я там никогда не была. Они ведь из Канады, верно? В них готовят пончики? По-моему, у них есть несколько точек на северо-востоке, например в Мэне и других подобных местах…

Пока они собирали тростник, Мойра слушала, как Рут щебетала об обыденных земных вещах, которые только приходили ей в голову. Они отошли чуть дальше друг от друга, пока Мойра не осознала, что осталась совсем одна.

В этот момент в нескольких шагах от нее с дерева спрыгнул Крану, Мойра подскочила и вскрикнула от неожиданности, вскинув и прижав руку к груди. Она успокоилась настолько, что почти сразу же бросила на него осуждающий взгляд. Он напугал ее, но когда она увидела, кто это, то перестала бояться. Она оправилась от неловкости из-за того, что плакала перед ним и Тройи, когда они проснулись, и теперь чувствовала, что стала чуть ближе к нему, но по-прежнему на всякий случай оставалась немного настороженной. По его бесстрастному лицу было трудно понять, о чем он думает.

Он сначала поднял хвост, а затем опустил, очевидно, в ответ на ее свирепый взгляд, но Мойра проигнорировала его и вернулась к сбору тростника. Они все равно не могли разговаривать. Вскоре ей под нос сунули пригоршню тростника, удерживаемую в мохнатой руке, как какой-нибудь нелепый букет после того, как с него сорвали цветы.

Она фыркнула от смеха.

– Спасибо, – усмехнулась она, добавив их в свою коллекцию. Она выпрямилась и посмотрела на него, когда почувствовала, как кончики его пальцев неуверенно коснулись ее руки. Он поднял на неё взгляд, когда подошел ближе. Ничто в его поведении не указывало на жестокость, поэтому она решила остаться на месте. Ей пора было прекращать убегать. Он пытался взаимодействовать с ней, и теперь она чувствовала себя настолько храброй, что готова была увидеть то, что он хотел ей показать.

Мойре пришлось запрокинуть голову, чтобы заглянуть ему в лицо, пока он медленно и осторожно сокращал расстояние между ними. Кончики его пальцев оставались на ее руке, но это было не так, как в пруду. Он не схватил ее и даже не удерживал силой. Она могла сбежать, если бы захотела. Все, что ей нужно было сделать, – это отступить.

Затем он наклонился к ней, замерев лишь на мгновение, когда она в замешательстве откинула голову назад, затем одним плавным движением покрыл разделявшее их расстояние и прижался губами к ее губам.

Это был не поцелуй. Не совсем. Его губы не двигались напротив ее губ, он просто плотно прижался к ним, как будто ждал того, что произойдет. Мойра не закрыла глаза и не оттолкнула его, она только удивленно моргнула, ее нос наполнил запах теплого льна.

Поскольку за этим ничего не последовало, он отстранился и вытянулся в струнку, глянув на нее. Она изумленно уставилась на него в ответ. Она уже чувствовала, как ее предательский разум разбирает и анализирует различные аспекты поцелуя. Тот факт, что его губы были пухлыми и широкими, отправился в одну ячейку, тот факт, что она не почувствовала его клыки, отправился в другую; а мысль о том, что в следующий раз она захочет почувствовать их, прижавшись к его губам, накладывалась поверх.

Она почувствовала, как что-то щекочущее обволакивает ее запястья, опустила взгляд и увидела, как его хвост обвивается вокруг нее.

– Эммм… – она не понимала, что здесь происходило. Она чувствовала, что он пытался ей что-то сказать – он наверняка пытался ей что-то сказать – но она не знала, что именно, и уж точно не знала, как реагировать. – …Рууут? – позвала она. В конце концов, когда не уверен, попроси о помощи.

Крану вздрогнул и отступил назад, его взгляд метался между Мойрой и силуэтом Рут, мелькавшим за деревьями.

– Да? – крикнула Рут, и Мойра услышала, как она начала пробираться к ней через подлесок.

Крану тихо зарычал и вскарабкался на ближайшее дерево, хотя Мойра не обманулась, решив, что он ушел. Большую часть утра он провел, сидя на нижних ветвях ближайших деревьев и не сводя с нее глаз. Ожидая своего шанса, который в итоге ему выпал.

Рут подошла к ней и выжидающе посмотрела.

– Что случилось? Ты меня звала?

– Э-э, да… – Мойра повернулась к ней, внезапно осознав, что над головой нависает Тарзан из джунглей. – Самый крупный из тех двух Гэндри, которые привели меня сюда, его имя начинается на букву «К», я не хочу его называть, на случай, если он подслушивает, но ты ведь знаешь, кого я имею в виду?

– Да…? – Рут выглядела, по вполне понятной причине, сбитой с толку.

– Он только что поцеловал меня.

– Что?!

– Он поцеловал меня.

– Поцеловал тебя?

– Ага.

– Когда?

– Только что.

Рут огляделась вокруг.

– По-моему, он в ветвях над головой. Не смотри! – велела Мойра, остановив Рут как раз вовремя. Она не хотела, чтобы Крану знал, что они говорят о нем. Она не понимала, почему ее так это волновало, но она… не хотела ранить его чувства.

– Ладно, ладно, – произнесла Рут. – Это так странно.

– Правда? – Мойре не понравилось услышанное.

– Ну, вообще-то они этого не делают. По крайней мере, я так думала.

– Ты не целуешься, э-э, сама-знаешь-с-кем?

– Целуюсь, но сначала мне пришлось его научить, – ответила Рут. – По-моему, Гэндри такими вещами не занимаются.

– Тогда что означал его поцелуй?

– Понятия не имею… Может, он увидел, как мы с «сама-знаешь-кем» это делаем, и захотел попробовать? – Рут явно ничего об этом не знала, поэтому строила предположения.

– Тебе не кажется, что он хочет… ну, знаешь, со мной? – спросила Мойра.

– Э-э, я бы так не сказала… – увильнула от прямого ответа Рут.

Мойра нервно хихикнула.

– Что?

– Ну, то есть, может быть да, а может и нет.

– Это нелепо, – рассмеялась Мойра, но ее смех оборвался, когда она увидела, что Рут говорит на полном серьезе. – Думаешь, поэтому он привел меня сюда?! – воскликнула она. – Как мне узнать? – потребовала Мойра.

– Ладно, ладно, давай вернемся, сядем и поговорим об этом. Помни, что Грон не подпустит его к тебе, если ты не захочешь. Тебя ни к чему не принуждают.

Рут приобняла Мойру за плечи и повела обратно на поляну, где они снова заняли свое прежнее место. Рут сложила все тростники в одну кучу, но не предприняла ни одной попытки, чтобы продолжить плетение.

– Итак, – начала она, поерзав, чтобы устроиться поудобнее. Затем она с усмешкой ткнула Мойру в колено. – Блин. Я даже не заметила его!

– Он прятался всё утро, – хмыкнула Мойра. – Думаю, он охраняет меня или что-то в этом роде.

Рут быстро осмотрела окружавшие их деревья.

– Какой же он проныра! – многозначительно произнесла она.

– Не правда! По дороге сюда он ни разу не прятался, он всегда шел рядом с нами. Но с тех пор, как мы сюда пришли, он сторонится меня, – настаивала Мойра. Рут, усомнившись в этом, хмыкнула. – В любом случае, не озирайся, а то он поймет, что мы говорим о нем.

– Итак, он тебя поцеловал, – сказала Рут, вернувшись к недавней теме разговора.

– Да, думаю, именно это он и сделал, – ответила Мойра. – Он просто наклонился и прижался своими губами к моим.

Рут подалась вперед с заговорщическим выражением на лице.

– Тебе понравилось? – спросила она, пошевелив бровями.

– Рут! – возмущенно воскликнула Мойра. – Он же ино-плане-тянин! – она произнесла это слово в три слога, как бы подчеркивая, насколько это очевидно.

– Здесь все мужчины – инопланетяне, Мойра! Грон – инопланетянин, и он мне нравится, – возразила Рут.

– И все же! Казалось он не знал, что делает…

Рут фыркнула и отмахнулась.

– Ты можешь научить его. Они быстро учатся, поверь мне, – заявила она. – Я плохого не посоветую, – услужливо добавила она.

– Я не собираюсь встречаться с инопланетянином, – настаивала Мойра.

– А почему бы и нет? Чем еще здесь заниматься? Ладно, может не с ним, а с Тройи, он хороший, – предложила Рут.

Мойра опустила взгляд на свои руки, которыми вцепилась в свои лодыжки, испытывая противоречивые чувства. Рут не понимала, что заводить роман с инопланетянином – это табу, поскольку сама нарушила этот закон, а Мойра не могла продолжать настаивать, чтобы это не вбило клин между ней и ее единственным другом во всей Солнечной системе. Почему Рут считала это такой хорошей идеей? Может, она просто хотела дать Мойре повод остаться и найти своё счастье?

И все же… Какова была причина отказа у Мойры? Она хотела сказать, что ей были противны их физические различия, что она не понимала их обычаев, что между ними существовали непримиримые разногласия, что в отношениях, по крайней мере, должно было присутствовать общение, но Рут предложила неплохой выход. Чем еще здесь можно было заняться? Она не казалась бы странной, если бы начала встречаться с инопланетянином; наоборот, она казалась бы странной, если бы не сделала этого. К тому же их различия никогда не вызывали у нее отвращения, просто пугали, но чем больше она узнавала их, тем меньше боялась.

Крану и Тройи… ну, она была уверена, что на Земле найдутся тысячи, десятки тысяч женщин, если не больше, которые влюбляться в таких парней, как они. Под всей этой шерстью у них были физически привлекательные тела. Плюс ко всему они были по-своему милыми и заботливыми. Если бы они улыбались, смеялись, или просто говорили по-английски, возможно, она смогла бы построить здесь свою жизнь, но сейчас она даже не знала с чего начать.

А как быть с различиями между Тройи и Крану? Ладно, она знала, что они были, но выбирать между ними, говорить, что один лучше другого, казалось неуместным и подлым. Они оба нашли ее в джунглях и целую неделю шли пешком, чтобы привести сюда, где она могла оказаться в компании своего народа, с кем-то, с кем могла поговорить. Они оба заботились о том, чтобы у неё была еда и вода. Они оба строили для нее безопасное место каждую ночь, и поднимали ее туда.

Может, Крану сильно давил на нее и периодически что-то предпринимал, а Тройи был более сдержан, но когда она плакала прошлой ночью, именно его сдержанность побудила ее обнять его, не опасаясь последствий.

– У тебя другой случай, – тихо возразила Мойра.

Рут вздохнула.

– Я не давлю на тебя. Просто пытаюсь сказать, что никто тебя здесь не осудит. Тебе не нужно беспокоиться о том, что правильно, а что неправильно. Не они здесь пришельцы, а мы, и они просто позволяют нам жить среди них.

Мойра ничего не ответила. Она начинала чувствовать скованность, хотя не должна была. Разве не ясно, что она не собиралась сходиться с инопланетянином? Это ведь очевидно. Так почему же все вели себя так, будто не было ничего страшного в том, что в неё могла влюбиться огромная горилла? Что это было мило, очаровательно и забавно? Почему Рут говорила ей, что если он ей не нравится, она просто может отдать предпочтение его другу? Почему она говорила об этом, как о чем-то, что поможет ей скоротать время?

Рут похлопала ее по колену, чтобы вывести из ступора.

– Эй. Крану еще что-нибудь натворил? – спросила она, меняя тему разговора.

При упоминании его имени Мойра стала искать Крану взглядом среди деревьев, чтобы понять, насколько он далеко и слышал ли их. Ей потребовалось некоторое время, но она заметила ветку на ближайшем дереве, примерно на уровне второго этажа, с пушистым коричневым хвостом, торчащим из зеленых листьев. А вот и соглядатай.

– Не совсем, – ответила она. – Вчера у пруда кое-что произошло. Обычно он подходит ко мне так близко только для того, чтобы накормить или помахать хвостом.

– Что прости? Помахать хвостом? – со скепсисом в голосе повторила Рут.

– Да, ему нравится подходить ко мне и совать мне свой хвост. Не знаю почему, – подтвердила Мойра.

Рут долго смотрела на нее, потом просто подалась назад и хмыкнула.

Мойре это не понравилось.

– Что?

– Нет, просто… Грон, э-э, он…

– Что? – настаивала Мойра.

– У него очень чувствительный хвост, – сказала Рут, краснея.

Мойра посмотрела на неё холодным, пустым взглядом.

– Он заметно… оживляется, когда я касаюсь его хвоста. Особенно основания. Особенно ночью. Когда мы одни. Только вдвоём.

Мойра растерянно заморгала.

– Ты имеешь в виду секс?

Рут кивнула.

– Секс и хвосты. Для них хвосты связаны с сексом.

Рут подняла руку, как будто Мойра забегала вперед.

– Насколько я могу судить, только основание хвоста, прилегающего к их телу, производит такой эффект. Но только, если потянешь за него. Стоит потянуть и вау, виагра или что-то в этом роде в действии. Грила проделывает то же самое с Гриссом и Бру.

– Это гораздо больше, чем мне нужно было знать. Все это, – пожаловалась Мойра, поведя рукой во всеохватывающем жесте.

Рут пожала плечами.

– Извини. Но это полезная информация, ну, знаешь, на всякий случай.

– Погоди, ты хочешь сказать, что он машет передо мной своим хвостом, потому что хочет, чтобы я за него потянула? Он хочет, чтобы я привела его в возбужденное состояние и трахнула?

– Наверно, – сказала Рут. – Я бы так и подумала, если бы он подсовывал мне свой хвост. Как Грон, например.

В голове Мойры промелькнули кадры всех тех случаев, когда Крану предлагал ей свой хвост, пока она пыталась осознать, как долго он это делал, с тех пор как они прибыли в лагерь.

– О мой Бог!.. – простонала она. – Думаешь, он поцеловал меня, потому что штука с хвостом не сработала?

– Вполне возможно. Что ты делала раньше, когда он протягивал его тебе?

– Просто игнорировала, – сказала Мойра.

Рут издевательски хохотнула.

– Вот облом, – выдавила она.

– Подожди! Нет! Я прикоснулась к нему прошлой ночью! Я взяла его за кончик хвоста и слегка погладила по меху. Ох, я же заснула с ним в обнимку! – Мойра вдруг почувствовала себя грязной, и по ее коже побежали мурашки.

– Правда? А что ты делала прошлой ночью? – спросила Рут, выуживая очередные откровения.

Мойре не хотелось признаваться, что она плакала, поэтому она бросила на Рут нетерпеливый взгляд.

– По-твоему, он считает, что раз я сделала это, то он мне нравится?

– Возможно, – согласилась Рут.

– Ну и как мне все исправить?! – взмолилась Мойра.

Рут пожала плечами.

– Не спрашивай! Я не знаю! – рассмеялась она, явно наслаждаясь собой.

Мойра застонала и обхватила голову руками.

– Уупс, – посочувствовала Рут.

– Чтоб меня, – выругалась Мойра.

Глава 21

Крану расположился на ветке, вглядываясь сквозь листву и напрягая слух, чтобы уловить в разговоре Королев хоть малейший намёк на то, о чем они говорили. Он стиснул зубы в отчаянии от того, что произошло, и от того, что теперь ему придется держаться на расстоянии.

Королева не принимала и не отвергала его хвост, когда он бесчисленное количество раз предлагал ей его, но прошлой ночью она прикоснулась к нему и держала в своих руках. Она не потянула за него, так что ее намерения по-прежнему были не до конца ясны, но Крану чувствовал, что это был шаг в правильном направлении, даже если не было достигнуто реального прогресса. Похоже, ее все устраивало, и она не торопилась отпускать его.

Поэтому сегодня он почувствовал, что может и должен попытаться добиться большего, чтобы его намерения стали по-настоящему ясны. Наверно, если бы он был смелее, она бы поняла его и Связала должным образом. Он не мог придумать, что еще сделать, попытки предложить ей свой хвост, уже выходили за грань наглости, которую навряд ли решился бы переступить любой другой самец его вида.

Проживание с братом и его Королевой напомнило ему о том, что он видел, как они делали вместе вещи, на которые самцы его вида точно не решились бы сами. Он считал своего брата извращенцем, но в тот момент был готов рискнуть и посмотреть, возможно, те вещи, которые хотела от него Грут, были обычаями её народа, которым она его обучала.

Он мало что помнил и не был уверен в том, что сможет их воссоздать, но Грут и Грон не прятались, прижимаясь друг к другу губами снова и снова на протяжении всего дня. Крану не мог понять сего предназначения, поскольку они уже были Связаны, к тому же это не приводило к спариванию. Но как бы там ни было, они не прижимались губами к другим, так что эта странность наверняка касалась только Связанных, возможно, семейных пар, хотя для воплощения мечты Крану, она стала бы идеальной.

В то утро Тройи куда-то ушел, и Крану взял на себя заботу о Королеве. Это было не сложно. Грут учила ее плести корзины, и они безостановочно болтали, повторяя странный раскатистый звук, который чуть не валил их наземь. Поначалу Крану был обеспокоен, но этот звук явно означал, что они счастливы, и через некоторое время он обнаружил, что наслаждается им и хочет услышать больше.

Крану не присоединился к ним на земле, потому что знал, что Грон устроит сцену, если он приблизится к Грут. Словно Крану был способен на что угодно, лишь бы сесть рядом с Мойрой! Как только они будут Связаны, Грону придется поверить, что он не истинное зло во плоти.

Крану последовал за ними, когда они пошли собирать тростник, и как только Мойра отошла от Грут, он решил воспользоваться ситуацией. Они будут одни. Даже Тройи там не было. В целом, Крану не возражал против Тройи, когда самец не читал ему нотаций. Он смотрел на вещи по-другому, но Крану был вынужден признать, что временами он был прав относительно того, что делать с Мойрой. Порой он ошибался, поскольку прошло уже много дней, а они оба все еще не были Связаны. Если бы ему пришлось выбирать самца, который стал бы его братом по Связи с Королевой… он не выбрал бы Тройи. Его раздражало, когда с ним обращались так, словно он нуждался в советах, но Тройи был единственным, кто не относился к нему так, будто он безнадёжен. И все же он не хотел, чтобы кто-нибудь стал свидетелем его попыток сблизиться с ней.

Когда он спрыгнул на землю, то явно удивил Королеву, и она, казалось, рассердилась на него за это, поэтому он быстро собрал тростник, который она искала, чтобы принести свои извинения. А затем он прижался губами к ее губам. Она не отстранилась, что он счел само по себе победой. Она не боялась его, даже после того, как днем ранее его прогнали с пруда. Она позволила ему приблизиться к ней. Она доверяла ему.

Он прижался губами к ее маленькому, изящному рту и кончик ее острого носика ткнулся ему в щеку. Но ничего не произошло. Она ничего не сделала, а он не знал, что еще предпринять, если вообще должен был. Нужно было что-то сказать, ведь он находился так близко к ней. Это был такой интимный момент, словно она была в нескольких секундах от того, чтобы повалить его на землю и взобраться на него, но давление их прижатых друг к другу губ отвлекало.

Поэтому Крану остановился. Он с трудом мог разобрать эмоции появившиеся на лице Мойры, но потом она позвала Грут, и это была совсем не та реакция, на которую рассчитывал Крану. Мойра в очередной раз его не приняла и не отвергла. Она не дернула его за хвост, не обняла, не увела прочь, чтобы остаться с ним наедине, не ударила его, не закричала и не убежала. Когда Грут подошла ближе, он решил отступить. Он определенно не хотел вмешательства Грона, нравится ему или нет, но это была отчасти территория Грут и ее племени. Лучше не расстраивать ее до тех пор, пока он не будет Связан с Мойрой крепкими Узами.

Он снова забрался на дерево, расстроенный и раздраженный тем, что не может спуститься вниз и быть там, где мог слышать каждое слово Мойры. Он не хотел, чтобы она произносила его имя, но и не хотел, чтобы она произносила имя кого-то еще. Грут могла говорить с ней о Гроне. Что ж, Крану был лучше Грона.

Его ветка слегка покачнулась, когда кто-то присоединился к нему на дереве, но он не удостоил названного гостя даже взглядом, чтобы узнать, кто пожаловал. Вероятно, это был Тройи или кто-то из его отцов. Мойра обхватила голову руками. Что это значило?

Кто бы это ни был, он придвинулся ближе.

– Значит, это правда, что ты вернулся?

Крану резко вскинул голову, когда узнал голос.

– Мруин!

Это был его младший брат, который, как ему говорили, в эти дни отдавал предпочтение одиночеству и часто бродил неподалёку, чтобы исследовать границы территории племени. Крану помнил себя в этом возрасте и не держал на него зла за то, что Мруин не поздравил его с возвращением домой, ведь Крану был изгнан и не должен был вернуться.

Его шкура взъерошилась при виде него, и шкура Мруина тоже. Они скучали друг по другу. Крану схватил брата за руку и легонько встряхнул, от чего его хвост еще крепче вцепился в ветку.

– Я думал, тебя изгнали, – сказал Мруин, в своей обычной манере глянув на него своими широко раскрытыми глазами.

Крану снова посмотрел на Королев.

– Граста прогнала меня. Я не могу вернуться в ее племя, – отозвался он.

Мруин на мгновение замолчал, обдумывая услышанное.

– Это из-за нее? Из-за той рыжеволосой Королевы, которую ты привел?

Крану глянул на брата, не зная, стоит ли ему обижаться на его тон.

– Мы с Тройи нашли ее в пограничных землях и привели сюда, чтобы она могла встретиться с Грут, – произнес он, защищаясь, словно должен был оправдаться перед Мруином, который еще не вышел из подросткового возраста.

Мруин последовал примеру Крану и тоже посмотрел на Королев.

– Не вижу в них ничего особенного. Они выглядят так странно.

Крану дернулся, удержавшись от первого пришедшего в голову ответа. Он не должен был забывать, что Мруин еще молод. У него не было времени осознать, какой станет его жизнь в качестве необузданного самца, он не смотрел на Связанную пару с завистью.

– Дело не в том, как они выглядят, – сказал ему Крану. – Все дело в том, что они собой олицетворяют.

– Что это значит? – растерянно спросил Мруин, будто не до конца верил Крану, будто ему надоело слышать то, что казалось полным абсурдом.

– Дом. То, что будет принадлежать тебе. Тот, кто выберет тебя из толпы, – Крану пытался объяснить, но это было нечто такое, что нужно было почувствовать, а не понять. Мруин был еще слишком молод. Наверно, он смотрел на свое будущее так, словно оно было наполнено свободой, тогда как Крану смотрел на жизнь без Связи, как на медленное, неоспоримое скольжение в пропасть.