Текст книги "Иллюзии, навеянные мечтой (СИ)"

Автор книги: Ульяна Пульникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

– Нет! Я не больна! – нервно жестикулируя руками, закричала девушка. – Ты всё это выдумал, чтобы оправдаться перед господином Болдуином за то, что я рассказала ему о ваших с отцом намерениях.

– На самом деле, ты ошибаешься, – спокойно возразил Тики. – Поверь, ты просто не осознаёшь, что с тобой происходит. У тебя начались осложнения…

Линали опустила голову и, сжав руки в кулаки, процедила сквозь зубы:

– Заткнись, не неси чепуху.

– Вспомни о видениях, – настойчиво продолжал тот, – которые с недавнего времени стали донимать тебя.

– Откуда тебе известно об этих видениях? – замерев, спросила она, изумлённо уставившись на брата и успев заметить секундное замешательство на его лице, добавила: – Я ведь ничего не рассказывала.

– Эм, ну вот видишь, а ты утверждала, что не больна. – На губах мужчины заиграла слабая циничная улыбка, и девушка с трудом удержала себя от того, чтобы не ударить его по лицу. – Сама посуди, будь ты здорова, разве с тобой происходили бы все эти странности?

Тики как бы невзначай сделал пару шагов ей навстречу, и та, машинально отступив, упёрлась в туалетный столик да ухватилась руками за его края.

– Эмилия сказала, мол, эти галлюцинации проявились у меня ещё с детства. Но это же наглая ложь! Вы все обманываете меня!

– И чем ты это докажешь, сестрёнка? – скрестив руки на груди, насмешливым тоном спросил собеседник.

Аллен… мы с ним связаны, – подумала девушка. – Этим видениям подвержен и он, а значит, я не сумасшедшая. Но как тогда всё это объяснить? Чёрт возьми, как же я запуталась…

Интуиция подсказывала Линали, что рассказывать об этом Тики уж точно не стоит: он либо не поверит, либо это может обернуться проблемами для самого Аллена. В итоге она, уверенно взглянув на него, ответила:

– Ничем. Я просто знаю это.

В этот раз мужчина не выдержал и засмеялся. Девушка же от злости сжала края столешницы так, что начали неметь пальцы.

– О да, это о-очень весомый аргумент, – продолжая раздражающе хохотать, сказал Тики.

Вскоре Линали настолько взбесил этот смех, что она, не задумываясь, нашарила на столике гребень с металлической ручкой да швырнула его в обидчика. Тот, к её удивлению, сумел увернуться лишь в последний момент. По всей видимости, ему это не понравилось, потому как он с угрожающе-недовольным видом воззрился на девушку.

– Ай-яй-яй, сестрёнка, – он погрозил пальцем так, как будто обращался к нашкодившему ребёнку. – Нехорошо так обходиться с родным братом.

Немного опешившая собеседница, опять же не подумав, ляпнула:

– Да брата, вроде тебя, врагу не пожелаешь.

Тики, хмыкнув, подошёл к Линали вплотную, и та, испугавшись, нервно сглотнула.

– Не волнуйся, милая, я закрою глаза на твои выходки, – ласково сказал он, заправив ей за ухо длинную прядь волос. – Ведь твоя злость ко мне вполне оправдана. Надеюсь, что когда-нибудь ты меня простишь.

– Вряд ли.

Собеседник сделал вид, что расстроен, а девушка отвела взгляд в сторону.

– Всё думаешь об Аллене? – вдруг спросил он. – Мечтаешь о том, как бы сбежать с ним?

На мгновение у Линали перехватило дыхание, а сердцебиение участилось. Вновь посмотрев брату в глаза, она дрожащим голосом произнесла:

– Это всё, чего я хочу.

Какое-то время Тики с бесстрастным выражением лица наблюдал за тем, как девушка всеми силами старалась сдержать слёзы и как быстро сдалась, дав волю эмоциям. Она просила отпустить, дать свободу, в которой так нуждается. И он отчётливо видел, понимал это. Но… не чувствовал ничего.

Не пытайся взлететь, милая, – думал он, – ведь твои крылышки уже давно оборвали. Хотя ты и сама осознаёшь это…

С самого начала Тики не отрицал, что ему нравится смотреть на то, как Линали страдает. В той или иной мере это приносило ему удовольствие.

Горечь отчаяния – это опьяняло лучше любого вина. И всегда хотелось ещё.

– Мне сказали, что ты отказываешься принимать лекарства.

Девушка, поняв, о каких «лекарствах» идёт речь, оттолкнула брата от себя и отбежала в сторону.

– Нет, ни за что… – выставив перед собой ладонь, с плохо скрываемым страхом в голосе заговорила она. – Даже не вздумай!

Мужчина тем временем достал из кармана небольшой шприц, от одного вида которого Линали затрясло так, что стали подкашиваться ноги.

– Пойми, сестрёнка, тебе это необходимо, – вкрадчиво-успокаивающим голосом сказал Тики и улыбнулся. – Это поможет тебе выздороветь.

– Чёрта с два! От этой дряни мне становится только хуже!

Естественно, доводы сестры не были никак восприняты, поэтому она, решив сопротивляться до последнего, кинулась к выходу, но стоило ей дотронуться до дверной ручки, как брат, в мгновение ока оказавшись рядом, схватил её одной рукой за волосы и потащил к кровати. Линали, крича от боли, всячески пыталась вырваться, однако силы Тики многократно превосходили её собственные. Он бросил девушку на кровать и, дабы удержать, уселся сверху, после чего, запрокинув руки ей за голову, намертво сжал пальцы на тонких запястьях.

– Нет, нет, нет… не смей! – не оставляя попыток высвободиться, кричала она.

– Когда же до тебя, наконец, дойдёт, что я всего лишь хочу помочь, – проговорил брат и, сняв зубами колпачок со шприца, с ювелирной точностью сумел попасть в вену девушки, что находится на внутренней стороне локтя. – Это лекарство подавит галлюцинации.

Линали моментально замолкла и обмякла. Казалось, будто ей вкололи лошадиную дозу успокоительного. Ужасно захотелось спать. Тики ухмыльнулся, тыльной стороной ладони аккуратно вытер слёзы со щёк сестры и склонился к её лицу.

– Не бойся, это побочный эффект. Скоро всё пройдёт.

С этими словами он легко дотронулся до её губ своими. Напрочь обессиленная девушка смогла только немного отвернуть голову. Перед тем как потерять связь с реальностью, она с трудом расслышала фразу, которую брат прошептал ей на ухо:

– Слишком уж много от тебя проблем, дорогая.

Комментарий к Глава 10. Мелодия стенания

Каюсь, каюсь… Только не злитесь, дорогие вы мои читатели)

Если вам не сложно, то подбодрите меня, ну, или же раскритикуйте…

========== Глава 11. Диссонанс ==========

Перед глазами Дейзи предстала до боли знакомая картина: маленькая кухонька, по одному внешнему виду которой можно прийти к выводу, что хозяева в этом доме скорее выживают, нежели живут. Облупившаяся штукатурка на стенах и потолке, местами прогнивший деревянный пол да тонкий слой копоти, что оседал на поверхности старой кухонной мебели десятилетиями – всё это отнюдь не придавало сему помещению уюта.

– Милая, ты закончила?

Перед сидящей на деревянной скамье девушкой стояла тарелка со странной – должно быть, съедобной – жижей. Дейзи чувствовала, как болтает ногами, недостающими до пола, как подпирает кулаком щёку и с явной неохотой ковыряется ложкой в содержимом глиняной посуды. Вот только повлиять на происходящее ей не удавалось. Более того, это тело по всем признакам принадлежало маленькой девочке. Похоже, единственное, что она могла делать – наблюдать со стороны, то есть видеть глазами этого ребёнка.

То ли сон, то ли воспоминание.

– Мамочка, можно я не буду доедать этот суп? – спросила девочка, с жалобным видом подняв взгляд на женщину, что стояла спиной подле мойки и вытирала посуду сухой тканью. – Он не вкусный.

Та вздохнула и, повернувшись вполоборота, со слабым упрёком сказала:

– Дейзи, ты же знаешь, мы не в том положении, чтобы довольствоваться лишь только вкусной едой.

Лицо молодой женщины выглядело измождённым: чересчур бледное и осунувшееся. Некоторые пряди светлых волос, наспех собранных в пучок на затылке, отливали сединой. Тело же её страдало от болезненной худобы.

– Да, мамочка, – расстроенно кивнула она, после чего спросила: – А папа придёт сегодня домой?

Закончив возиться с посудой, женщина присела напротив девочки и, уперевшись локтями о стол, приложила ладони ко лбу.

– Не знаю. Надеюсь, что нет.

Маленькая собеседница, с пониманием восприняв эти слова, прикусила нижнюю губу и, осторожно прикоснувшись к руке матери, сказала, точнее констатировала:

– Ты ведь не любишь папу. Может, стоит, наконец, прогнать его?

На секунду женщина замерла и, испустив едкий смешок, ответила:

– Это не так-то просто сделать.

– Но ты всегда говорила, что любая проблема решаема! – возмущённо воскликнула девочка своим тоненьким голоском. – Мы не можем больше так жить.

Мать убрала ладони от лица и посмотрела на дочь, при этом взгляд её выражал дикую усталость и безутешную печаль.

– Дейзи, неужели ты совсем не сожалеешь о случившемся?

– О чём ты, мама? – недоумённо переспросила та.

Губы женщины вдруг скривились, выражая не то ненависть, не то отвращение.

– Ну, конечно же, не сожалеешь, – привстав со стула и не отрывая глаз от девочки, сказала она. – С годами ты только сильнее убеждаешься в этом, не так ли?

Последняя фраза окончательно привела собеседницу в растерянность. И в то мгновение, когда к ней пришло осознание, о чём идёт речь, когда стало ясно, что место маленькой девочки занимает уже она сама – взрослая девушка, испуганная и ошарашенная – мать резко подалась вперёд, и её тонкие, почти прозрачные пальцы сомкнулись на шее дочери.

– М-мама… п-почему… – задыхаясь и обливаясь слезами, вымолвила Дейзи.

Хватка лишь усилилась.

– Это всё твоя вина! – разъярённо прошипела женщина. – Ты должна ответить за свои грехи!

Девушка не пыталась даже хоть как-то сопротивляться. Да, она постоянно внушала себе, что поступила правильно, что иного выхода не было, но теперь, находясь в этом слишком реалистичном сне и глядя матери в глаза, остро ощутила этот самый горький привкус вины, саднящий горло.

Мама, ты, правда, хочешь наказать меня? – подумала она.

Только Дейзи, казалось бы, почувствовала приближение смерти, как окружающая обстановка вмиг изменилась. Девушка лихорадочно осмотрелась по сторонам. Она оказалась в центре небольшой площади, переполненной людьми. Ей не удавалось вспомнить название этого захудалого и убогого городка, однако её не покидала уверенность, что эту местность она знает, как свои пять пальцев.

Вскоре Дейзи поймала себя на мысли, что готова выколоть глаза, лишь бы не пришлось вновь лицезреть эту безумную сцену.

На обветшалом деревянном эшафоте, расположенном неподалёку, стояла мать девушки. Петля уже красовалась на её шее, осталось только дёрнуть за рычаг, чтобы ноги лишились опоры.

Дейзи, не в силах отвести взгляд от лица матери, на котором застыла гримаса ужаса и одновременно смирения, непроизвольно схватилась руками за голову. Всё тело трясло, слёзы лились неконтролируемым потоком, а с губ срывались истошные звуки плача. Все эти годы она пыталась забыть, никогда не позволяя себе прокручивать в голове эти события. Поначалу выходило не очень, но со временем Дейзи всё же смогла, пусть и не полностью, избавиться от этих назойливых, причиняющих невыносимую боль, воспоминаний. Так ей, по крайней мере, казалось.

Ведь осадок, как правило, остаётся всегда.

Увидев, как палач, лицо которого скрывалось под маской-капюшоном, приближается к рычагу, девушка приоткрыла рот и, судорожно вдохнув, хотела закричать что есть мочи, но в последний момент осеклась, почувствовав чужие ладони на своих плечах.

– Понимаю, тебе больно.

Деревянный люк, что до сих пор удерживал женщину, резко распахнулся, издав характерный скрипучий звук. Дейзи, ахнув, вздрогнула. Очередная жертва виселицы полетела вниз, и узел незамедлительно затянулся, как только та повисла в полуметре от земли.

– Бедное дитя…

Этот голос, словно нечеловеческий вовсе, пробирал до дрожи. Стоя как вкопанная, девушка медленно повернула голову в сторону говорившего. Мужчина среднего роста, облачённый в чёрную накидку с накинутым на голову капюшоном, мрачно улыбался, приводя тем самым в ещё больший ужас. Пока Дейзи не ощутила острую необходимость выдохнуть, то не замечала, что всё это время вообще не дышала. Понадобилось приложить колоссальные усилия, чтобы произнести:

– Кто Вы?

Он не отвечал. И только тогда девушка обратила внимание на то, что в округе стоит гробовая тишина. Она огляделась и обомлела. Никого. Все просто исчезли, оставив её наедине с этим загадочным человеком.

– Время пришло, Дейзи.

– Что?..

Незнакомец развернул девушку лицом к себе и приподнял за подбородок.

– Ты всё поймёшь, когда проснёшься.

– П-проснусь?..

– Изначально планировалось, что ты исполнишь свою роль без особых проблем, ведь предпосылок для этого было предостаточно.

Пока он говорил это, Дейзи, прикованная взглядом его необычных, совсем не присущих человеку, янтарных глаз, чувствовала, как всё тело постепенно слабеет, при этом попытки осмыслить сказанное заканчивались провалом.

– Прошлое делает твою психику и разум уязвимыми, а значит, грех этим не воспользоваться. – Его губы растянулись в широкой ехидной ухмылке. – Не правда ли, Дейзи?

***

К вечеру дождь, наконец, прекратился, дав горожанам возможность выбраться на свежий воздух, не боясь при этом вымокнуть. Солнце мягко пригревало и украшало небосвод тёплыми оттенками заката, от фиолетово-голубого до насыщенного красного, что придавало городу особое очарование.

Однако Уолкер всего этого не замечал. То и дело срываясь на бег, он направлялся к месту встречи. Миранда сказала, что будет ждать его возле Тауэрского моста, откуда проводит к этому Кемпбеллу. Аллен был наслышан о нём лишь вскользь от Линали, но этого хватило, чтобы люто его возненавидеть. Эта встреча явно не сулила ничего хорошего, но, учитывая последние события, юноша просто жаждал посмотреть в глаза брату своей возлюбленной.

Зачем ему понадобилась эта встреча? Что он хочет сказать? Вежливо, как воспитанный аристократ, попросит держаться от его сестры подальше? А может, попросту заведёт в безлюдное место и наставит на него какой-нибудь пистолет, после безжалостно выстрелив? В конце концов, занимая высокое положение в обществе, избежать наказания за то же убийство не сложно. Тем более, если жертвой станет никому не известный оборванец.

В любом случае, каким бы ни был исход, Аллен не пропустил бы эту встречу. Ни за что.

Юноша добрался до моста намного раньше назначенного времени. Последовали долгие минуты ожидания: он то переминался с ноги на ногу, то ходил взад-вперёд, высматривая в мимо проходящей толпе знакомое лицо. Солнце уже вот-вот должно было скрыться за горизонтом, а эта служанка, казалось, даже и не думала соизволить появиться в поле зрения, что заставляло нервы накаляться до предела.

Выдохнув, Аллен прислонился спиной к фонарному столбу и прикрыл глаза. Он понимал – нужно успокоиться, иначе не на шутку разыгравшаяся больная фантазия окончательно доведёт до сумасшествия. Нет смысла строить гипотезы. Надо просто ждать.

– Господин Уолкер?

Аллен, поначалу не поверив своим ушам, уставился на Миранду, из-за чего та аж немного отпрянула, потому как взгляд его вышел малость озлобленным. Но уже спустя пару мгновений он, натянув на себя маску непринуждённости, подошёл к девушке и сказал:

– Можем идти. С нетерпением жду встречи с твоим господином.

Служанка молча кивнула и размеренным шагом направилась вдоль мостовой. За всю дорогу юноша не единожды пытался выведать у Миранды хоть какую-то информацию о Линали. Но та либо вовсе не отвечала, либо бросала неоднозначные фразы, мол, с ней всё хорошо, волноваться не о чём. Конечно, он мог запросто надавить на неё, но не стал, посчитав, что это будет неразумно, да и неправильно с его стороны, ведь, являясь служанкой, она всего-навсего выполняет приказ. В данном случае – хранит молчание.

– Мы на месте, – остановившись напротив крыльца какого-то здания, сказала девушка. – Господин Кемпбелл ждёт Вас.

Аллен осмотрелся. Здание состояло из трёх этажей и внешне походило на богатый жилой дом, выполненный в стандартном викторианском стиле. Во всех окнах горел свет, поскольку на улице уже стемнело. Оттуда же доносился громкий женский смех, иногда сопровождаемый радостным визгом, да какая-то бездарная музыка. При этом сюда ещё и постоянно прибывали на вид отнюдь не бедные мужчины, которые, судя по их довольным лицам, намеревались хорошенько повеселиться.

– Это что, шутка? – покосившись на свою спутницу, спросил Уолкер. – Ты привела меня в чёртов бордель?

– Ну, это не совсем так, – сконфуженно ответила она. – Обычно аристократы называют такие места домом отдыха или чем-то вроде этого.

Засунув руки в карманы, Аллен саркастически усмехнулся.

– Считаешь, тут есть какая-то разница?

Девушка, опустив голову, промолчала. Идти внутрь она не собиралась, так что юноша, зачем-то пожелав ей удачи, поднялся на крыльцо, где его остановил пожилой мужчина, похоже, выполняющий роль дворецкого. Видимо, тому не понравился внешний вид Уолкера. Однако стоило парню упомянуть имя Кемпбелла, как тот незамедлительно пропустил, как оказалось, уже достопочтенного гостя, да ещё и добровольно вознамерился сопроводить его.

Прежде бывать в подобных заведениях Аллену, к счастью, не приходилось. От внутреннего убранства этого дома так и веяло дороговизной, словно намекая, что беднякам здесь не место. Лицезреть же то, что там творилось, ему было, мягко говоря, неприятно. Всё пропахло табаком, алкоголем и приторными женскими духами. Повсюду сновали полураздетые молодые девушки, в основном, правда, симпатичные. Все они улыбались и всячески пытались обратить на себя мужское внимание. Но, наверное, только слепой не заметил бы, что ведут они себя фальшиво и наигранно. Хотя, кого это волновало?

Дворецкий завёл юношу в какое-то слабоосвещённое и более-менее уединённое помещение, где за карточным столиком сидело трое мужчин, которые с серьёзными минами играли вроде бы в покер. Женщины, как неотъемлемая часть интерьера, также присутствовали.

– Господин Тики, – обратился тот, поклонившись, – к Вам пришли.

Как выяснилось, Кемпбеллом оказался темноволосый молодой мужчина, примерно тридцати лет, сидящий лицом прямо напротив выхода. Причём какого-либо сходства со своей сестрой при всём желании выявить не удавалось. Прервав игру, он посмотрел на гостя и широко улыбнулся, радушным тоном сказав:

– Я уж думал, что ты не придёшь, Аллен.

Юноша, никак не прокомментировав вышесказанное, одарил его отнюдь не добрым взглядом. Тики, ничуть не удивляясь такой реакции, хмыкнул и попросил своих приятелей оставить их наедине. Все (в том числе и девушки), не задавая лишних вопросов, поспешно удалились.

– О, не каждый день к нам заходят столь юные и очаровательные мальчики, – прозвучал томный женский голос прямо над ухом Уолкера, из-за чего тот едва не подпрыгнул. – Я люблю таких.

– Хочешь, чтобы я приревновал? – наигранно вздёрнув бровь, спросил Тики.

Ладони девушки легли на плечи обескураженного паренька. Оставаясь позади, она немного наклонилась и потёрлась носом о его щёку, после чего улыбнулась и ответила:

– Возможно.

Незнакомка чмокнула юношу в висок, оставив след от ярко-красной помады. Затем вальяжно подошла к Кемпбеллу и уселась к нему на колени, обвив руками его шею, а тот в свою очередь приобнял её за талию. С полминуты они о чём-то увлечённо перешёптывались, и Аллен, раздражаясь да поигрывая желваками на скулах, невольно закатил глаза.

Трудно не признать, что этот альфонс обладал утончённым вкусом. Эта женщина определённо отличалась от всех остальных: высокая, статная, с аристократичными чертами лица, которое обрамляли светлые кудрявые волосы средней длины. Одета она была, естественно, максимально вызывающе: в чёрный корсет, поверх которого красовалось что-то очень короткое и полупрозрачное, едва скрывающее все её прелести.

– А она тебе понравилась, не так ли? – вдруг спросил Тики, и Уолкер, растерявшись, машинально помотал головой. – Я заметил, – подмигнул он, – ты ведь глаз с неё не сводишь. Что ж, она и вправду хороша, но, к сожалению, такая красавица тебе не по карману.

Мужчина провёл ладонью по обнажённому бедру девушки вверх и немного запустил пальцы под ткань, которую в этом месте гордо именовали одеждой, да поцеловал её в шею.

– Милый, ты смущаешь нашего гостя, – смеясь, подметила она. – Он весь покраснел.

– Ты права, дорогая. Аллен, что же ты стоишь? Присаживайся. Думаю, нам есть, о чём поболтать.

Юноша не стал отнекиваться и присел на стул. Тики же закурил и продолжил непринуждённую беседу:

– Может, вина или сигарету? Угощайся.

– Ничего не нужно, спасибо.

Мужчина, оперевшись локтем о стол, немного подался вперёд.

– А может, стоит предложить тебе девочку? – Уолкера едва не перекосило от злости, и собеседник, видя это, рассмеялся. – Да ладно тебе, я просто шучу. Кстати, можно сыграть в покер… – на секунду он задумался и, ухмыльнувшись, как-то неоднозначно произнёс: – Ах да, ты же не умеешь, а жаль, я бы с тобой сыграл…

– Довольно разводить бессмысленные разговоры, – процедил юноша. – Я сюда не развлекаться пришёл.

Выдержав паузу, Тики стряхнул пепел и, сделав очередную затяжку, спросил:

– Не терпится разузнать, как поживает моя драгоценная сестрёнка? – в данном случае словесный ответ не требовался, потому как собеседник моментально переменился в лице. – В последнее время дела у неё, я бы сказал, не заладились. И виной тому, конечно же, являешься ты, Аллен.

Уолкер, мысленно проклиная себя, сжал руки в кулаки.

– Я и не сомневался.

– Ещё бы, ведь ты, юноша, малость обнаглел, – продолжал тот вкрадчиво. – Казалось бы, ты всего лишь грязный безродный мальчишка, а умудрился соблазнить прекрасную принцессу. – Он иронично улыбнулся. – Походит на сюжет какой-нибудь старой сказки.

– Зато как романтично, не правда ли? – подхватила девушка, бросив на парнишку игривый взгляд.

– И как во всех подобного рода сказках возлюбленные вздумали устроить побег, чтобы жить долго и счастливо. Но, к их сожалению, я не мог допустить подобного исхода.

Аллен изо всех сил старался оставаться сдержанным, не выдавать эмоций, приводящих в ярость, но, судя по самодовольному виду собеседника, выходило не очень.

– Чего ты хочешь? Чтобы я раз и навсегда оставил Линали? Чтобы попросил прощения за то, что полюбил её, за то, что мои чувства оказались взаимными?

Парочка обменялась какими-то странными многозначительными взглядами.

– Как бы выразиться… – начал Тики. – Линали всё-таки моя сестра, поэтому я просто вынужден вмешаться, дабы образумить её. Иными словами, я всего лишь беспокоюсь о благополучии своей сестрёнки…

– Чушь собачья! – привстав со стула и ударив ладонью по столу, резко перебил юноша. – И я объясню, почему. Линали хочет сбежать не только из-за меня. Я видел её лицо, когда она говорила о тебе, ублюдок. – Он указал на него пальцем. – Не нужно уметь читать мысли, чтобы понять, что она боится тебя. Она считает, что никому не нужна в вашей чёртовой семейке, поскольку вы все только и делаете, что всячески издеваетесь над ней!

Потушив сигарету о пепельницу, Кемпбелл спокойным тоном спросил:

– Ты всё высказал?

– Я могу продолжать бесконечно.

– Милый, тебе не кажется, что этот грубиян забыл, с кем разговаривает? – вмешалась девушка, сверля паренька гневным прищуром голубых глаз.

– Не беспокойся, дорогая, просто он слегка несдержан в эмоциональном плане. У подростков такое бывает. – Тики прикоснулся ладонью к её щеке и повернул лицом к себе. – Будь добра, принеси ещё немного вина.

Та, недовольно хмыкнув, поднялась и вышла за дверь, а мужчина уселся поудобнее, закинув ногу на ногу да оперевшись правым локтем о спинку дивана.

– Кажется, я уже где-то видел этот преисполненный ненависти взгляд, – наконец, заговорил он. – Или не совсем кажется…

Уолкер выпрямился и, сохраняя мнимое хладнокровие, спросил:

– Я так и не услышал внятного ответа: зачем я здесь?

Губы собеседника изогнулись в двусмысленной улыбке.

– Знаешь, а ведь ты прав. Отчасти я солгал. Отношения в нашей семье действительно не простые. И именно моей сестре приходится труднее всего, а всё потому, что она нас не понимает…

– Хм, ну ещё бы, – ляпнул Аллен, скрестив руки. – У неё, в отличие от алчных ублюдков, вроде вас, есть сердце.

– И поэтому без зазрения совести она раскрыла планы нашего отца господину Болдуину, за что, собственно, и поплатилась, – вдруг заявил мужчина и, не отводя пристального взора от юноши, взял бокал с вином. – Ты же знал о её намерениях? – в ответ молчание. – Ну, конечно же, знал. У тебя это на лице написано.

– Что ты подразумеваешь под словом «поплатилась»?

– Я же говорил, в последнее время дела у неё не заладились, – уклончиво продолжал Тики. – Но не волнуйся, пока всё ограничивается чисто домашним арестом. Ну, почти…

Уолкер уже не сомневался, что Кемпбелл провоцирует его, надеясь вывести из себя, что, к слову, у того выходило просто блестяще.

– Я должен знать что-то ещё?

Осушив бокал, мужчина поставил его на стол.

– Думаю, да, – с минуту поразмыслив, ответил он. – Я так понимаю, Линали не раскрыла тебе нашу с ней маленькую тайну?

Вопрос скорее риторический.

– Что? Какую тайну?

– Эм, видишь ли, так уж сложилось, – издалека начал Кемпбелл. – Линали всегда вызывала у меня какой-то нездоровый интерес. Я и не заметил, как мои братские чувства переросли в нечто большее…

– Да что ты, чёрт возьми, несёшь?

Смотря на ухмыляющуюся физиономию собеседника, Уолкер уже чётко представлял, как свернёт ему шею.

– Но дело даже не в этом, а в самой Линали. – Он снова откинулся на спинку и сложил пальцы в замок. – Проблема в её любви к тебе. Она просила меня сохранить в секрете ваши отношения от отца. Разумеется, я поставил свои условия, полностью, казалось бы, противоречащие её натуре.

– К чему ты клонишь? – прошипел юноша, чувствуя, как всё внутри холодеет и сворачивается в тугой клубок.

– Моя милая сестрёнка настолько боялась потерять тебя, что… согласилась, – проговорил собеседник и, коснувшись своих губ пальцами, улыбнулся, и немного закатил глаза, будто вспоминая. – Иначе говоря, невинная овечка оказалась не такой уж невинной…

Тут последние крупицы самообладания вмиг испарились, уступив место бесконтрольному гневу. Кажется, в голове что-то щёлкнуло, словно переключатель. Уолкер машинально потянулся рукой в карман брюк и вытащил оттуда перочинный нож. Затем с лёгкостью опрокинул карточный столик и, подойдя к неприятелю, сначала ударил его кулаком в челюсть, а после, приставив острие к горлу, со всей силы вдавил левое предплечье в грудь, дабы удержать и иметь опору. Как ни странно, но мужчина не попытался оказать сопротивление. Более того, на его лице не промелькнуло ни капли страха.

– Ты лжёшь, сволочь! – прорычал Аллен. – Скажи, что ты лжёшь! Она никогда не пошла бы на такое добровольно!

– Не веришь мне, спроси у самой Линали, – разведя руками, сказал он. – Она, естественно, будет всё отрицать, но мы-то с тобой знаем, что лгунья из неё так себе.

– Зачем? Зачем?! Она же твоя сестра!

Тики не ответил. О да, в это мгновение, видя, каким откровенным равнодушием и цинизмом несёт от этого аристократа, Аллен просто мечтал перерезать ему глотку, но всё же, к своему удивлению, цеплялся за остатки здравомыслия, думая, к каким последствиям могут привести его действия.

– Где она сейчас? В поместье Болдуинов? – спросил он, оставив небольшой порез на коже недруга.

Тут послышался щелчок затвора, и парень почувствовал, как к его затылку приставили огнестрельное оружие.

Чёрт, как в воду глядел…

– Мальчик, если не хочешь, чтобы я вынесла тебе мозги, то оставь моего клиента в покое.

В «диалог» вздумала вмешаться та самая девушка, что пару минут назад составляла Тики компанию.

– Думаю, она не шутила, говоря о твоих мозгах, – намекнул Кемпбелл, – так что убери-ка нож, юноша.

В итоге взбешённый пуще прежнего Аллен, чертыхнувшись, подчинился и отошёл в сторону, при этом дамочка продолжала держать его под прицелом. Мужчина же неторопливо поднялся, поправил свой пиджак и, достав из нагрудного кармана белую салфетку, приложил её к порезу на шее.

– Сегодня ты платишь в тройном размере, Тики, – заявила девушка.

– Само собой, милая. – Он посмотрел на свои наручные часы. – Что-то мы слегка заболтались. Время-то уже позднее, а у меня ещё есть масса незаконченных дел.

– Мы что, вот так просто отпустим его? – с нотками негодования в голосе спросила она. – Что, если он снова попытается тебя прикончить? Ты здорово задел его чувства новостью о своей глупенькой сестре.

Уолкер, по-прежнему оставаясь стоять на месте, злостно смотрел на парочку исподлобья. Выжидая наступления более-менее удобного момента, он всё же надеялся повернуть ситуацию в свою пользу.

– В принципе, другой реакции я от него и не ожидал, – признался Кемпбелл и обратился к юноше: – Что будешь делать, Аллен?

– Думаю, ты, сволочь, уже догадываешься, – процедил он. – Я понятия не имею, что за игру ты затеял, но что-то подсказывает мне, что при всём желании я не смогу не принять в ней участие.

Уголки губ собеседника слегка приподнялись. Уолкер же ни с того ни с сего рассмеялся. И в смехе этом не было ни капельки задора. Лишь сарказм.

– Как странно, – задумчиво продолжил он. – Я всё время пытаюсь отыскать логику в вещах, граничащих с откровенным безумием. С самого начала, когда Линали буквально вторглась в мою жизнь, я только и делаю, что всячески доказываю себе, мол, это реальность и ты в ней находишься, а значит, всё так, как и должно быть.

– Ну и?..

– И в этот раз я приму всё происходящее как данность, не стану заморачиваться, а буду делать то, что могу. В данном случае я приложу все усилия, чтобы избавить Линали от твоего общества.

– Что ж, рискни, – взяв свой цилиндр и направившись к выходу, сказал Тики, но его подружка не торопилась последовать за ним, видимо, опасаясь, что Аллен не упустит возможности каким-либо образом навредить ему. – Посмотрим, получится ли у тебя. – Остановившись у двери, он обернулся и добавил: – Говоришь, я затеял игру? Да, так и есть. И правила в ней просты. Ты скоро поймёшь это. А до тех пор расстаёмся, мне ещё нужно успеть пожелать своей сестрёнке сладких снов и, возможно, дать ей толику надежды, – последовала ехидная ухмылка. – Мнимой, разумеется.

Мужчина покинул помещение, перед этим всучив женщине немалую денежную сумму, которую та быстренько припрятала в корсет, в аккурат между грудей. Затем окликнула Уолкера, что буравил яростным взглядом дверь:

– Эй, мальчик, я знаю Тики, он настоящий псих, так что я бы посоветовала тебе исповедаться перед смертью.

***

Аллен не помнил, как добрался до цирка. Словно в тумане. Судя по одышке и забитым ногам, всю дорогу он бежал так быстро, как только мог. Мысли путались, не давали покоя, сводили с ума.

Он ожидал всего, что угодно, но не этого.

Наивно полагая, что всё попросту не может дойти до такой крайности, юноша всячески отвергал, не верил, отрицал. Ведь подобное нарушало все границы моральных устоев, которые сам Уолкер никогда не посмел бы перейти. В конце концов, Мана, несмотря на свои странности, делал всё для того, чтобы его приёмный сын стал человеком даже в тех условиях, в которых им двоим приходилось существовать. И отчасти у него это получилось.