Текст книги "Иллюзии, навеянные мечтой (СИ)"

Автор книги: Ульяна Пульникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Они оба понимали, что возвращаться в цирк, к примеру, за той же лопатой – рискованно, поэтому предложение Уолкера оказалось наиболее приемлемым.

Соорудив из еловых веток подобие носилок, Уолкер не без колоссальных усилий разместил на них здоровую тушу Роя и потащил к реке. А девушка, взяв керосиновую лампу, которую тот прихватил с собой, пошла впереди. Добравшись и переведя дыхание, юноша порыскал по берегу и, найдя пару более-менее подходящих досок да выбрав самое неприметное место, приступил к делу. Дейзи, несмотря на все возражения, также усердно помогала.

Перед тем как Рой оказался погребён под метровым слоем песка, Аллен, посмотрев на его искажённое гримасой страха и боли лицо, улыбнулся. Иронично и злорадно. Вообще, он с трудом сдержался от того, чтобы не рассмеяться, говоря, что жалкие и напыщенные ублюдки, вроде него, в принципе не заслуживают иной участи.

Думать о «неправильности» своего мышления в этот раз совсем не хотелось.

– Вряд ли кто-то в ближайшее время сумеет обнаружить труп, – рассуждал парень, заметая следы на песке. – Благо, дожди в Англии – явление частое, а значит, полиции или кому-либо ещё не удастся найти хоть какую-то зацепку. – Он задумался и, усмехнувшись, зачем-то добавил: – В конце концов, никто не стал искать виновного в смерти Била и Скотти. Так что, думаю, бояться нам нечего.

Какого-либо комментария со стороны девушки не последовало. Аллен украдкой взглянул на неё, затем поднялся и, отряхнувшись, подошёл ближе. Она же, не поднимая глаз, стояла смирно.

– Идём, Дейзи. Не стоит здесь задерживаться, – взяв её за руку, мягко сказал он. – Примерно в километре отсюда есть заброшенный рыбацкий домик. Мы вернёмся в цирк незадолго до рассвета, а до тех пор нам нужно отдохнуть и привести себя в порядок. Лишние вопросы и подозрения нам не нужны.

Прибыв на место, девушка отправилась к реке, чтобы смыть засохшую кровь, а Уолкер счёл нужным заняться разведением костра. Дейзи же, ничуть не смущаясь, распустила волосы и сняла платье, оставшись в тоненьком белом подъюбнике и такой же туничке на завязках спереди. Слегка обескураженный Аллен, разинув рот, пялился на неё до тех пор, пока до него не дошло, что это неприлично, да и попросту неправильно. Так что он отвернулся, а потом и вовсе скрылся в рыбацком домике, надеясь отыскать там хоть что-то, что помогло бы выловить пару рыбёшек, потому как голод уже не первый час давал о себе знать.

Нашарив в куче хлама более-менее сносные сети, он выскочил наружу и, дабы разрядить напряжённую обстановку (пусть и таким банальным способом), хотел было порадовать этой новостью подругу, но та словно испарилась.

– Дейзи?!

Тишина. Бросив сети, юноша сорвался с места и со всех ног побежал к воде. На подмостках обветшалого причала он увидел её мокрое платье. В голове промелькнула далеко не самая оптимистичная мысль.

Неужели… она ведь не…

При тусклом свете неполной луны рассмотреть что-либо в округе было крайне сложно. Зайдя в воду по колено, Аллен, наконец, услышал негромкий всплеск и, не теряя ни секунды, кинулся вплавь в сторону звука. Интуиция не обманула его – в том районе действительно оказалась Дейзи. Она лежала лицом вниз и не шевелилась, чем не на шутку перепугала Уолкера. Мысленно чертыхаясь, он в максимально быстром темпе потащил её к берегу.

Выбравшись на сушу, юноша попытался привести девушку в чувства, но та не подавала никаких признаков жизни. К счастью, ему удалось нащупать пульс. Похоже, требовалось искусственное дыхание, в нюансах которого Аллен разбирался, мягко говоря, плохо. Однако на сомнения времени практически не оставалось, поэтому пришлось импровизировать. Немного приоткрыв ей рот да сделав глубокий вдох, он плотно прижался к её губам своими и начал медленно вдувать воздух. Лишь на третий раз Дейзи вдохнула самостоятельно, а после зашлась сильным кашлем, благодаря которому вся попавшая в лёгкие вода вышла наружу. Уолкер уселся на песок и, проведя ладонью по лицу, облегчённо выдохнул.

– Ты хоть понимаешь, какую глупость хотела совершить? – тихим осуждающим тоном спросил он.

– Да.

– Я всегда думал, что ты намного сильнее морально, чем может показаться.

– Ты ошибался.

Юноша замялся. Такая Дейзи, словно неживая и разбитая, вызывала немало опасений. Устремляя остекленевший взор в звёздное небо, она всем видом показывала, что не хотела быть спасённой. Но разве он мог бы поступить иначе? Разве мог оставить её в беде?

– Послушай, Дейзи, то, что сотворил с тобой Рой – бесчеловечно, и я искренне жалею, что не оказался рядом в нужный момент. Поверь, моя рука ничуть не дрогнула бы… – Она никак не отреагировала на его слова. Тем не менее, Уолкер продолжал: – Если тебе это поможет, то знай, что я никогда не осужу тебя за содеянное и ни за что не выдам.

– Потому что ты тоже убийца, – резко переведя взгляд на собеседника, заключила девушка. – Потому что боишься оказаться на виселице сам. Ведь из-за меня твои секреты могут вырваться наружу.

Не то чтобы такое вполне себе логичное умозаключение разозлило его, скорее заставило не хило напрячься.

– Я помогаю тебе вовсе не из корыстных побуждений, а потому, что ты, прежде всего, мой друг.

Дейзи негромко засмеялась. И в этом «смехе» не было ничего, кроме отчаяния и рвущейся наружу истерики.

– Ну, какие из нас с тобой вообще могут быть друзья, Аллен? – приподнявшись на локтях и криво ухмыльнувшись, спросила она. – Ты же ненавидишь меня за то, что я так подло воспользовалась тобой.

Уолкеру пришлось признать – Дейзи умеет подбирать достаточно весомые аргументы.

– Возможно, поначалу так оно и было, но теперь я, правда, не держу на тебя зла, – честно признался он. – Ты действительно мне не безразлична.

Присев на колени, девушка нежно провела пальцами по мокрым волосам юноши и взяла его лицо в свои ладони.

– Ты врёшь, Аллен, – заявила собеседница, слегка сжав пальцы. – Я по-прежнему безразлична тебе. Всё, что ты сейчас испытываешь ко мне – ни что иное как жалость.

– Дейзи, я…

– Я и вправду жалкая, – перебила она его, – настолько, что мне становится противно от самой себя.

– Не говори так.

Та лишь едва заметно усмехнулась и прислонилась лбом к его лбу.

– Знай, то, что ты спас меня – было ошибкой.

– Дейзи, прекрати говорить глупости.

– Позволь мне воспользоваться твоей жалостью, – тихим умоляющим голосом попросила она. – Разреши хотя бы сейчас ощутить твою близость? Я не принуждаю, всего лишь прошу…

Растерянный юноша не знал, как поступить, однако девушка не стала ждать ответа.

Объятия возлюбленного, несмотря на промокшую насквозь одежду, казались невероятно тёплыми. Прижимаясь к его груди да прислушиваясь к размеренному сердцебиению, Дейзи думала только о том, как ей хорошо и уютно. Спокойно. Навернувшие слёзы сработали как спусковой механизм.

– Мне так плохо, Аллен… – завыла она. – Я сама не знаю, что на меня нашло. В какой-то момент мне стало так паршиво, так невыносимо, что я перестала мыслить здраво и пошла на поводу у своих эмоций. Мне ужасно хотелось прекратить всё это…

Уолкер всё же обнял подругу в ответ.

– Теперь всё в прошлом, Дейзи. Всё в прошлом, – поглаживая её по спине, успокаивающе проговаривал он. – Пройдёт время, и тебе станет легче.

– Этот ублюдок хотел убить меня и повесить всю вину на тебя, поэтому я… ничуть не жалею, что всадила нож ему в шею.

– Ты всё сделала правильно.

Девушка крепче прижалась к нему.

– Наверное, это глупо, но тогда я боялась не смерти, а того, что ты можешь пострадать из-за меня.

После этих слов Аллену стало даже как-то неловко. Похоже, ранее он поторопился с выводами насчёт неё. Тяжело выдохнув, юноша немного отстранился и, придерживая подругу за плечи, сказал:

– Вот увидишь, всё наладится.

***

– Почему ты до сих пор спишь?

Уолкер с огромным трудом приоткрыл отяжелевшие веки. Видимо, накопленная за последние дни усталость давала о себе знать. Всё тело затекло, так как уснул он в сидячем положении. Дейзи же пристроилась головой у него на коленях и умиротворённо посапывала. С минуту юноша, боясь потревожить подругу, пытался сфокусировать зрение и разогнать застилающую взор серую пелену. Когда же ему это удалось, удивление вкупе с негодованием не заставили себя ждать.

Он не проснулся.

Вместо песчаного берега и полноводной реки, его окружало несметное количество уже знакомых могильных плит, причём Аллен только тогда понял, что прислоняется спиной не к дереву, а к холодному камню. Медленно стелющийся туман, пронизанный неестественно ярким лунным светом, добавлял картине излишней жутковатой зрелищности, из-за чего волосы невольно начинали вставать дыбом.

Стоящий поблизости седовласый мальчик, одетый в клетчатое изрядно поношенное пальтишко, сверлил юношу каким-то пронзительно-осуждающим взглядом серых глаз.

– Что всё это значит? Почему ты, то есть я такой? – неуверенно спросил он первое, что пришло ему в голову.

Тот не торопился отвечать. Тогда Уолкер, лихорадочно завертев головой в поисках организатора сей «постановки», закричал:

– Где ты, желтоглазый?! Это снова твои проделки?!

– Зачем же так кричать?

Услышав раздражённый голос Дейзи, юноша мгновенно отскочил от неё как от прокажённой. Она же, мрачно ухмыльнувшись, бросила на него пробирающий до жутких мурашек взгляд. Радужка её некогда карих глаз светилась золотом.

– Чего ты добиваешься? – сдержанно спросил Аллен.

В ответ девушка произнесла неоднозначное «хм». Затем неторопливо поднялась на ноги и, широко зевнув, потянулась.

– Столько вопросов, – наконец, заговорила она, – даже не знаю, стоит ли мне отвечать на них…

– Не испытывай моё терпение, тварь! Говори!

Собеседница с изумлённым видом покосилась на него так, будто столь резкую фразу услышать не ожидала. На лице же самого Уолкера не дрогнул ни один напряжённый от злости мускул.

– Эх, Аллен, ну что за невоспитанность? – наигранно-неодобрительным голоском пролепетала девушка. – Мог бы быть и повежливее.

Юноша сжал руки в кулаки.

– Хватит пустословить и прятаться под личиной Дейзи!

Последовала циничная усмешка, после которой парня едва не перекосило из-за нарастающей ненависти.

– Хочешь узреть мой настоящий облик? – приблизившись, спросила она, и хотела было прикоснуться ладонью к его щеке, но тот незамедлительно отшатнулся. Не-Дейзи, разочарованно выдохнув, серьёзным тоном добавила: – Всему своё время, милый. Постепенно ты всё поймёшь.

Уолкер непроизвольно замотал головой в недоумевающем жесте.

– Сколько ты ещё собираешься компостировать мне мозги? – собеседница лишь загадочно улыбнулась. – Я бы мог подумать, что просто схожу с ума, если бы…

– Если бы во всей этой истории не фигурировала Линали, – подхватила та.

– Да, именно.

Девушка, словно вспомнив о присутствии седовласого мальчика, развернулась, подошла к нему и, встав за спиной, положила ладони на худенькие детские плечи. Сам же ребёнок, сохраняя молчание, оставался неподвижным.

– Линали – единственный человек после Маны, который представляет для тебя наибольшую ценность, – задумчиво начала она. – Вы оба верите, что встретились не по воле случая, что между вами есть некая связь…

– Так это всё твоих рук дело?

Губы девушки растянулись в широкой двусмысленной улыбке.

– Ты мыслишь в правильном направлении.

В принципе, Аллен не мог сказать, что такой ответ его ошеломил, скорее вызвал новую волну негодования.

– Да кто ты, чёрт возьми, на самом деле?! – сквозь зубы процедил он.

– Лучше задай этот вопрос самому себе.

Поначалу юноша опешил, но вскоре разозлился ещё сильнее, так как эти «загадки» уже начинали вставать поперёк горла. Только он хотел предпринять очередную попытку добиться хоть каких-то объяснений, как в диалог вмешался седовласый мальчишка.

– Это чувство стало одолевать тебя всё чаще, ведь так, Аллен?

Тихий низкий голосок будто ударил по ушам парня слабым разрядом тока. Казалось, воздух вмиг уплотнился, стал тяжелее. Из-за ребёнка, в котором Уолкер видел собственное отражение, всё внутри сворачивалось в тугой узел.

– Что? К-какое чувство?..

– Гнева, ярости, злости – не имеет значения, – бесстрастно ответил мальчик. – Более того, ты по-прежнему отказываешься замечать, в кого начинаешь превращаться…

Наверное, в данном случае слово «замешательство» не могло в полной мере охарактеризовать состояние юноши.

– Твою волю всячески подавляют, а ты даже не пытаешься противостоять этому, – продолжал тот. – Сколько ты ещё собираешься плясать под их дудку, Аллен?

– Их? О ком ты говоришь? Помимо желтоглазого, есть ещё кто-то?!

В этот момент мальчик дёрнулся и затрясся, а Уолкер, поняв, что произошло, впал в оцепенение. Увидев, как изо рта парнишки пошла кровь, он поднял испуганный взгляд на девушку. Однако от облика Дейзи уже не осталось и следа. Единственное, что их теперь отличало друг от друга, так это всё те же янтарные глаза и хищный оскал.

– Извини, я побоялся, что малец может ляпнуть лишнего, поэтому перерезал ему хребет, – виновато пожимая плечами, спокойным тоном пояснил не-Аллен.

Ребёнок, не в силах устоять на ногах, рухнул наземь, но перед тем как испустить последний вздох, приподнял голову и, выставив руку вперёд, указал пальцем на одну из могил.

– Н-не дай им сломить с-себя… вспомни… о клятве…

Прижав кулак к груди, Аллен опустился на колени. То, что он ощутил, было сродни с предсмертной агонией. Находясь на грани какого-то безумия, юноша тяжело дышал и обливался слезами. Ему в буквальном смысле казалось, что он лишился части своей души. Как будто что-то в нём безвозвратно умерло.

Незримая зияющая рана, которую невозможно исцелить.

Тут послышался звонкий, пробирающий до костей, смех. Уолкер, стиснув челюсти до боли в дёснах, превозмогая необъяснимую слабость в теле, поднялся с колен.

– Что ты натворил, ублюдок?! – прошипел он. – Что всё это значит?!

– Разве не понятно? – многозначительно вздёрнув бровь, ответил двойник. – Мы на верном пути, Аллен. Совсем скоро ты окажешься на окраине бездны. Останется только толкнуть…

Этот ответ не дал юноше ровным счётом ничего. Будучи разъярённым, он, потеряв последние крупицы самообладания, бросился на желтоглазого, однако остался в очевидном проигрыше. Недруг, не прилагая особых усилий, несколько раз увернулся, затем нанёс парочку точных ударов в челюсть и солнечное сплетение противника, после чего уложил на лопатки. Болезненное столкновение с твёрдой землёй обездвижило парня.

– Ты не сможешь навредить мне, – самодовольно ухмыляясь, заявил победитель. – Не в подобном месте.

Аллен, корчась от боли, повернул голову в сторону мальчика. Опомнившись, он попробовал встать, но после нескольких провалов перевернулся на живот и едва ли не ползком добрался до указанной могильной плиты, на которой было высечено всего два слова – «Мана Уолкер».

– Чёрт, кажется, вышла небольшая осечка.

Пока юноша, пребывая в состоянии шока и давящего из глубин подсознания отчаяния, безрезультатно пытался осмыслить увиденное и услышанное, не-Аллен, взяв что-то тяжёлое, подошёл к нему.

– Вечно ты хватаешься за соломинку, – раздражённо посетовал он. – Но ничего, это поправимо…

***

С тех пор как Аллен покинул поместье, Линали чувствовала себя словно не в своей тарелке. Конечно, её эмоциональное состояние и раньше не особо то и отличалось от нынешнего, но сейчас нервозность так и норовила вывести из себя. Девушка множество раз ставила свою «идею» под сомнение, из-за чего начинала корить себя за то, что не сбежала ещё тогда. Но в итоге понимала, что отступать поздно, а значит, дело необходимо довести до конца.

Однако не всё так просто. Организовать встречу с герцогом – задача не из лёгких. Большую часть времени Болдуин отсутствовал в поместье, в остальное же – находился в обществе отца или своей драгоценной дочурки Эмилии. Ворваться к нему в покои посреди ночи Линали тоже не могла, так как это дурной тон. Впрочем, на этом проблемы не заканчивались. Тики. Вот уж кто раздражал не на шутку. После их своеобразной ссоры его поведение стало напрягать пуще прежнего. Нет, брат не пытался помириться или хоть как-то наладить контакт со своей сестрой. Казалось, что он умышленно стал устраивать за ней слежку. Поначалу это не бросалось в глаза, но чем усерднее она старалась игнорировать и избегать его, тем чаще он появлялся на горизонте. Несмотря на то, что Линали всячески выказывала своё нежелание беседовать с ним без особой на то причины, Тики всё же не упускал возможности «порадовать» её своим присутствием, при этом он также мог молчать, что нервировало ещё больше. В общем, ситуация, мягко говоря, удручала.

На исходе второго дня (Аллен сказал, что явится по истечению третьего) девушка решила, что если план всё-таки провалится, то она не будет боле испытывать судьбу и покинет поместье при первом удобном случае. К слову, она уже собрала кое-какие вещи да припрятала немного денег.

Линали плохо представляла себе совместную жизнь с Алленом, но это её совсем не пугало. Да, она прекрасно осознавала, что навсегда лишится всей этой роскоши и статуса как такового. Однако мир, в котором не будет алчных аристократов и подлых заговоров, ей определённо был по душе.

Как ни странно, но на утро третьего дня обстановка изменилась. Выяснилось, что отец по неизвестным причинам задержался в Лондоне, а Тики так и вовсе пропал. Хотя, судя по недовольному выражению лица Эмилии, не трудно было догадаться, где он мог затеряться. Так что завтрак прошёл без лишних кемпбелловских лиц, что не могло не радовать. Проблема оставалась только в напыщенной не-до-невесте. Но и тут всё решилось само собой. Когда герцог поинтересовался о том, что же беспокоит его дочь, та, на ходу придумав что-то подозрительно-неубедительное, поспешила удалиться из обеденной залы. Пока Эмилия не скрылась из виду, Болдуин с непониманием смотрел ей вслед, а Линали пришла к выводу, что лучшего случая для столь важного разговора уж точно не представится.

– Вылитая мать, – выдохнув, заключил герцог. – Вечно всё усложняет, из-за чего зазря переживает.

– Видимо, грядущая помолвка заставляет её так нервничать.

– Думаю, Вы правы, дорогая, – слабо улыбнувшись, согласился собеседник. – Признаться честно, я впервые вижу, чтобы моя дочь привязывалась к кому-то. Обычно всё происходило с точностью до наоборот.

Девушка, никак не прокомментировав сказанное, опустила глаза. Уставившись на свою тарелку с недоеденными блинчиками, она безуспешно пыталась подобрать нужные слова.

– Господин Болдуин, Вы действительно считаете, что Тики – достойная кандидатура на роль мужа Вашей дочери?

Этот вопрос явно привёл герцога в некоторую растерянность.

– Вы говорите так, будто не согласны с этим, – подметил он.

– Эм, откровенно говоря, я и вправду не одобряю этот союз. – Линали не стала ходить вокруг да около. – Я знаю натуру своего брата, поэтому считаю, что Эмилия вряд ли обретёт с ним счастье.

Собеседник, задумавшись, положил столовые приборы на тарелку и, уперевшись локтями о стол, скрестил пальцы.

– Я крайне удивлён. Не ожидал услышать от Вас такое, ведь граф всегда отзывался о своём сыне только в положительном ключе, да и Эмилия ни разу не жаловалась мне на него.

Аристократка невольно усмехнулась.

– Учитывая, что Тики всегда был любимчиком моего отца, это неудивительно, а Эмилия, будучи по уши влюблённой, попросту закрывает глаза на все, так сказать, его недостатки, – резонно парировала она.

Изумление герцога продолжало возрастать, однако во взгляде читалось неверие.

– Что же Вы подразумеваете под недостатками?

Линали замешкалась, думая, стоит ли идти ва-банк и выложить всю правду.

– Главный недостаток моего брата заключается в том, что он не любит Вашу дочь.

Такое радикальное заявление и вовсе ошарашило мужчину. Повисла накаляющая обстановку тишина. Девушка выжидающе смотрела на собеседника, при этом не замечала, с какой силой сжимает ладони в кулаки, пряча их под столом.

– Могу я уточнить, почему Вы так уверены в этом? – наконец, спросил он.

– Потому что… этот брак нужен лишь для того, чтобы получить доступ к Вашему состоянию, – сконфуженно ответила она, немного опустив голову.

Болдуин вдруг подскочил со стула. Пройдя вдоль стола, он нервно потёр пальцами переносицу и провёл ладонью по своим пепельно-светлым волосам, приглаживая непослушные пряди, после чего снова обратился Линали:

– То есть Вы, дорогая мисс Кемпбелл, сейчас хотите сказать, что человек, которому я всецело доверяю и считаю своим другом, всё это время водил меня за нос?

– Насколько мне известно, отец готов пойти на всё ради своей выгоды, – сухо ответила девушка. – Ему не нужны друзья. Для него важны только деньги и власть.

С губ герцога сорвался странный смешок.

– Мне непонятно одно: почему Вы рассказали мне обо всём этом? Ведь они – Ваша семья. Разве это не предательство?

После этих слов Линали ни с того ни с сего охватило чувство какого-то панического беспокойства. Виски вдруг прорезала острая боль, а из-за звона в ушах стало казаться, что барабанные перепонки вот-вот лопнут. Девушка схватилась руками за голову. По всей видимости, тот «приступ», что случился с ней несколько дней назад, решил вновь напомнить о себе. В сознании стали всплывать всеразличные картинки и образы, но настолько размытые и нечёткие, что понять что-либо попросту не выходило. Однако на этом всё не закончилось. Линали услышала незнакомые голоса. По звуку можно было подумать, что она находится за закрытой дверью и прижимается к ней так, будто пытается подслушать. В один момент ей даже показалось, что она чувствует щекой прохладу, исходящую от гладкой древесины. Поначалу все фразы, которые удавалось уловить, были обрывочными и бессвязными, не несущими какой-либо смысловой нагрузки, но вскоре стали довольно-таки отчётливыми.

«– Вы ничего не сможете изменить, Смотритель. Ваша сестра избрана Богом, а значит, у неё нет выбора, кроме как служить Ему до последнего вздоха…»

В этот раз услышанное вызвало у Линали жгучую, доводящую едва ли не до исступления, ненависть.

«– Вы должны думать только о победе, Смотритель. На войне нет места личным интересам и привязанностям…»

А этот омерзительный мужской голос, отдающий в голове эхом, пугал и одновременно раздражал чуть ли не до зубовного скрежета.

«– Кто бы что ни говорил, но Уолкер опасен…»

Она не понимала значения этих слов, но при этом ей невыносимо хотелось заверещать от злости, что пропитала каждую клеточку её тела.

– Вам нехорошо?

Почувствовав тяжёлую ладонь на своём плече, девушка моментально пришла в себя. Сохранились лишь лёгкое головокружение и учащённое дыхание.

– Г-господин Болдуин… – еле выговорила она. – Со мной… всё в порядке.

Герцог, продолжая удерживать Линали за плечо, промолчал, а потом неожиданно склонился к её лицу и, прищурившись, стал пристально всматриваться в глаза. Та хотела было отстраниться, но ничего не вышло. Всё тело отяжелело настолько, что не удавалось ни пошевелиться, ни произнести хоть слово.

– Думаю, Вы переутомились, дорогая, – проговорил мужчина. – Вам непременно нужен отдых.

***

Линали очнулась в своей комнате поздним вечером. Чувствуя неимоверную слабость, она предприняла неудачную попытку подняться. Воспоминания, как и мысли, путались, а паника не поддавалась никакому контролю. В помещении царил полумрак, поэтому девушка не заметила сидящего в кресле неподалёку незваного гостя.

– Как спалось?

Аристократка испуганно замерла.

– Эмилия? Это ты?

Та неторопливо вышла из тени и присела на край кровати, после чего заботливо подоткнула одеяло.

– Как ты себя чувствуешь? – ласково улыбаясь, спросила она.

– Почему?.. Что со мной происходит?

– Не волнуйся, тебе всего лишь вкололи немного успокоительного и, кажется, что-то ещё, – аккуратно проведя тыльной стороной ладони её по щеке, призналась Эмилия. – В твоём случае это было необходимо.

– Что? Но зачем?

– Мы всерьёз обеспокоены твоим психическим состоянием, дорогая, – наигранно-взволнованным голосом пояснила собеседница. – Тики рассказал мне. Оказывается, ещё с детства тебя стали посещать различного рода галлюцинации, о которых ты обычно не помнишь.

– Это же полнейший бред, – запротестовала девушка. – Тики лжёт! Это неправда!

– Спокойно, спокойно, милая, не нужно нервничать, – поглаживая её по плечу, пролепетала Болдуин. – Дело в том, что мой отец стал свидетелем проявлений признаков твоей болезни. Он сказал, что ты будто впала в некий транс, а до этого несла какую-то несусветную чушь. – Конец фразы она выделила с особой интонацией, при этом её лицо исказила гримаса злости, а после добавила: – Ты хоть представляешь, скольких усилий мне стоило, чтобы оправдаться перед отцом и опровергнуть все твои нелепые доводы?

– Но я не врала, – надтреснуто прошептала Линали.

Эмилия испустила гневный смешок.

– Мы ещё вернёмся к этой теме, а пока тебе нужен покой, дорогая. – Она наклонилась и поцеловала девушку в лоб. – И можешь не беспокоиться, мы обязательно позаботимся о тебе. Ведь сестра моего жениха, какой бы она ни была, небезразлична мне.

– Что ты задумала? Что вы все задумали?! – отчаянно закричала Линали вслед уже уходящей Болдуин.

Выдержав короткую паузу, та обернулась и, натянув на себя доброжелательную улыбку, ответила:

– Я бы посоветовала не задавать лишних вопросов. Запомни, излишнее любопытство может навредить тебе.

Девушка, пытаясь сдержать слёзы, поджала дрожащие губы и зажмурила глаза.

– Передай Тики, что я его ненавижу.

– Хм, думаю, он и так об этом догадывается, – всё также улыбаясь, ответила она, а у самого выдоха, решив окончательно добить Линали, сказала: – Кстати, со своим рыжеволосым оборванцем ты больше не увидишься. Тики обещал позаботиться об этом. Ты, конечно, можешь злиться на всех нас, но знай, это всё лишь для твоего блага.

Оставшись наедине со своими страхами, девушка в полной мере ощутила, что значит безвыходное положение.

Комментарий к Глава 9. Привкус смерти

Короче, приношу свои извинения!!!) Из-за проблем со здоровьем, отсутствия времени и вдохновения, глава печаталась непозволительно долго. Надеюсь, что вы пока ещё не забыли меня…

p.s. ну это, напишите хоть парочку слов что ли…)

========== Глава 10. Мелодия стенания ==========

Сквозь панорамные окна в огромный зал, предназначенный для светских приёмов, проникали полуденные солнечные лучи, заставляя танцующих щуриться, а красивая музыка, что воссоздавалась с помощью виртуозной игры на старинном рояле, приносила ощущение какого-то странного спокойствия и умиротворения.

– Ты совсем не умеешь танцевать, Аллен.

Линали смеялась, а юноша, чувствуя себя неловко, лишь застенчиво улыбался. У него действительно ничего толком не выходило, но девушка не пыталась его хоть как-то в этом упрекнуть: наоборот, чтобы не расстраивать своего партнёра, она, будто нарочно позабыв о всяких правилах, стала подстраиваться под него. В итоге их танец получился, своего рода, импровизацией, отдалённо напоминающей вальс.

– Я самая настоящая бездарность, прости, – расстроенно выдохнул Уолкер, уже не в первый раз наступив партнёрше на ногу.

– Не переживай, ты отлично справляешься.

Девушка ободрительно улыбнулась, а юноша, практически безотрывно смотря на неё, не переставал удивляться тому, насколько она очаровательна. Линали, будучи облачённой в длинное белоснежное платье, словно сияла, и Аллен вновь сравнил её с посланником небес, который самозабвенно продолжает одаривать его своим теплом и просто любить. Бескорыстно и преданно. Так, как он того не достоин.

Думая об этом, Уолкер крепче обхватил девичью талию, сильнее сжал пальцы, что удерживали хрупкую ладонь.

– Что-то не так, Аллен?

– Ты очень красивая, – выдержав небольшую паузу, ответил он, заставив Линали покраснеть.

– Ты, как всегда, утрируешь.

– Ты, как всегда, недооцениваешь себя.

Улыбнувшись, юноша притянул девушку к себе, а она в свою очередь обвила руками его шею. «Вальс» превратился в медленные размеренные покачивания. Не прерывая зрительного контакта, они какое-то время наслаждались обществом друг друга и мечтали о том, чтобы этот момент длился как можно дольше.

– Мне так хорошо с тобой, – тихо произнесла Линали. – В последнее время я часто представляю себе, как бы обернулась наша жизнь, сумей мы сбежать. Возможно, нам бы удалось найти место, которое можно было бы смело назвать домом, и там обрести, наконец, счастье…

То, с какой пессимистичной интонацией прозвучали эти слова, привело Уолкера в некоторую растерянность и непонимание. Он остановился, взял лицо возлюбленной в свои ладони и, как-то неуверенно растянув губы в подбадривающей улыбке, сказал:

– Но ведь так и будет.

Ни с того ни с сего по щекам девушки покатились слёзы, и она, поджав губы, едва заметно помотала головой в отрицательном жесте. На секунду юноше почудилось, будто кто-то усердно пытается выбить у него почву из-под ног. Сейчас, когда её обворожительная улыбка и задорный блеск в глазах сошли на нет, боль, пропитанная страхом и отчаяньем, казалось, вырвалась наружу так, как если бы человек в один момент потерял всё, что ему дорого. Аллен понял, что боится, почти решил, что не хочет знать, почему Линали не верит в осуществление их совместной мечты, почему выглядит так, словно уже давным-давно сдалась. Перестала бороться.

– Л-линали, милая, скажи…

– Тебе нравится мелодия?

Этот, казалось бы, во всех смыслах неуместный вопрос невольно заставил Уолкера впервые за всё время прислушаться. Странное чувство тревоги, что молниеносно стало нарастать внутри, привело его в состояние крайнего смятения. Мотив сей мелодии не был ему знаком. С минуту он всячески убеждал себя в этом, сам не понимая, зачем. Может, потому что интуиция твердила обратное? Может, потому что это необычайно прекрасное музыкальное произведение по необъяснимым причинам являлось тем, что Аллену невыносимо претило слышать? Откуда эти противоречия? Что за несуразица?

Сплошной абсурд.

Девушка, будто бы не замечая целый спектр эмоций, что отражался на лице юноши, выжидающе смотрела на него, надеясь всё-таки услышать ответ, причём выглядела так, словно ничего важнее для неё в тот момент не было и быть не могло. Неожиданно для себя Уолкер отстранился и, сохраняя дистанцию, твёрдо сказал:

– Нет. Мне не нравится эта мелодия. Она ужасна.

Линали удивлённо вскинула брови. Видимо, такой ответ её не устроил.

– Но как же так? – искренне недоумевая, спросила она. – Ведь эта колыбельная – твоя неотъемлемая часть, Аллен.

Столь резкая перемена в поведении не оставила сомнений в том, что эта девушка далеко не та Линали, которую он знает, а значит, происходящее в принципе не могло иметь ничего общего с реальностью.

Да когда же закончится это сумасбродство?! – мысленно взвыл он.