Текст книги "Штормовая волна"
Автор книги: Уинстон Грэм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)
– Зависит от того, – заметила Демельза, – какую помощь он получит от друзей.
– Что ж, пожалуй. Но Паско пережил всеобщий финансовый кризис девяносто седьмого года. А сейчас – всего лишь временный кризис доверия, на сей раз другие банки не имеют проблем и протянут ему руку.
– Банк Уорлеггана – нет.
– Что ж, тогда банк Бассета, где у меня счет.
– Мистер Дэниэлл, – сказала Демельза, – простите меня, я мало смыслю в подобных вещах, больше всего мне бы хотелось, чтобы здесь был Росс и поступил бы так, как считает нужным. Но раз его нет, я должна... должна думать вместо него... В конце месяца мы выплачиваем жалованье на шахте. Я приехала, чтобы забрать эти деньги и выплатить их завтра. Но не смогла...
– Хотите сказать, – и брови Дэниэлла поползли вверх, – что Паско не смог заплатить? Ох, я не мог и представить...
– Я хочу сказать, что я не осмелилась их забрать.
– Не понимаю.
– В те годы, когда у Росса были трудности, он был близок к долговой тюрьме, и я даже иногда просыпалась по ночам, мистер Паско помогал нам снова и снова. Он был другом Росса все двадцать лет, уж точно самым близким в Труро. Сейчас нам нужно вносить деньги в его банк, а не забирать их!
Хозяин дома с интересом оглядел Демельзу.
– Подобные чувства делают вам честь, мэм. Хотя бывают времена, когда чувства – плохой советчик в делах. У вас ведь существенный счет в банке, больше, чем вам сейчас необходимо?
– О да. Намного больше.
– В таком случае можно было без колебаний забрать небольшую сумму... Ох, я понимаю вашу дилемму и аплодирую вашим чувствам. Мир стал бы унылым местом, если бы все были как Уорлегганы. Но... – он поднялся, чтобы наполнить бокал Демельзы, и она одобрительно улыбнулась. – Если вы пришли за советом...
– Не просто за советом, мистер Дэниэлл. За помощью.
Она отметила, что взгляд мистера Дэниэлла стал настороженным. А как тепло он смотрел, пока речь не зашла о деньгах! Но мистер Дэниэлл славился филантропией, щедростью и благородством в делах.
– Чем я могу помочь?
– У Росса есть доля в вашем плавильном предприятии. Я не знаю размера, но он сказал, что дело приносит прибыль.
– Предприятие твердо стоит на ногах, это верно. Мы все довольны тем, как идут дела. И уверенно смотрим в будущее.
Демельза перевела дыхание.
– Тогда не могли бы вы выкупить долю и выдать мне деньги?
Мистер Дэниэлл со звоном поставил бокал, вытащил платок и промокнул каплю на столе.
– Дорогая миссис Полдарк...
В комнате было тихо и уютно. Завывающего в долине ветра не было слышно, только огонь потрескивал в камине.
– Об этом не может быть и речи.
– Как жаль.
– Вы не имеете полномочий. Да и я в любых обстоятельствах не счел бы это решением вашего мужа без его подписи.
– Сейчас он скорее всего в море, на пути домой. Его подпись не поможет мистеру Паско, если Росс поставит ее через неделю.
Дэниэлл рассмеялся, скорее от смущения, чем удивленно.
– Что ж, об этом не может быть и речи. Я крайне сожалею.
Он пристально посмотрел на Демельзу. Его нельзя было впечатлить хорошеньким личиком, но на нее Дэниэлл взирал с восхищением. Какая прямота! Она выложила всё сразу начистоту...
– Сколько вам нужно для выплаты жалованья?
– Две тысячи фунтов.
Дэниэлл прищурился.
– Секунду назад, мэм, я восхищался вашей искренностью. Однако эта фраза лишила меня иллюзий.
– Ну... по меньшей мере тысяча.
Он улыбнулся.
– Сколько у вас работников?
– Не помню.
– Могу предположить, что семисот фунтов будет более чем достаточно.
– Сотня у меня есть дома, – сказала Демельза. – С этими деньгами, вероятно, хватит и восьми сотен.
Он встал и прошелся по комнате. Демельза наблюдала за ним уголком глаза.
– Что я могу сделать, – сказал наконец Дэниэлл, – все, что я могу сделать, так это одолжить вам семьсот пятьдесят фунтов. Под залог доли капитана Полдарка в будущих прибылях от плавильни, и предупреждаю, что в ближайший год он больше не сможет ничего получить. И даже это я делаю, нарушая свои официальные обязательства перед ним. Если он возмутится моим поступком, мне нечем будет оправдаться.
– Он не станет, мистер Дэниэлл.
– По вашим словам. Я и сам в это верю, иначе не стал бы так поступать. Но я знаю его донкихотский характер, и его жена, похоже, из того же теста. Паско повезло с друзьями.
– С некоторыми, мистер Дэниэлл.
– Да... В последние годы Труро многое пережил. Слишком много для маленького городка. К счастью, меня это не затронуло.
– Думаю, мистер Паско хотел бы того же.
– Да... До обеда остался всего час. Вы останетесь? Моя жена была бы рада.
– Боюсь, что не могу. Видите ли... если вы выдадите мне деньги... Мне нужно время.
– Разумеется. Я понимаю. Не могли бы вы подождать?
Он отсутствовал пять минут. Демельза полюбовалась портретом предка мистера Дэниэлла, Ральфа Аллена, сына трактирщика, который произвел революцию в почтовой системе Англии и заработал на этом полмиллиона фунтов, а позже стал одним из главных филантропов своего времени. Она рассмотрела лепнину на потолке, каминную полку, картины Цоффани. Всё это пришло вместе с деньгами, как и прекрасная новая библиотека в Нампаре. Деньги приносят красоту, элегантность и вкус, а их отсутствие или боязнь их потерять ведут к безобразным сценам, разыгравшимся в Труро после ее отъезда.
Хозяин дома вернулся с листком бумаги.
– Вот вексель банка Бассета на восемьсот фунтов. Это всё, что я могу для вас сделать.
– Я вам признательна, мистер Дэниэлл. И Росс тоже, я уверена.
– Да-да. – Выпустив вексель из рук, он проводил его глазами, пока бумага не скрылась в сумочке Демельзы, словно начал сомневаться. – Дорогая... Могу я вас так называть? Вы так молоды...
– Разумеется.
– И последний совет. Эти деньги – для вас и вашей шахты. Не пытайтесь спасти пошатнувшийся банк в Труро. А если у вас возникли донкихотские мысли по этому поводу, добавлю, что подобная сумма не спасет его и не утопит. Если дело идет к краху, в чем я сомневаюсь, ни восемьсот фунтов, ни даже две тысячи не удержат банк на плаву, а если он устоит, а я полагаю, так и будет, то устоит самостоятельно, нет необходимости лишать шахтеров месячного заработка. Заберите деньги, отвезите их домой и держите в безопасности. Вы меня не обманете – это больше, чем вам сейчас требуется, и деньги пригодятся вам обоим, если вдруг ваш вклад в банке Паско будет потерян или временно недоступен. Я восхищаюсь вашей преданностью, миссис Полдарк. И вашей щедростью. Но не думаю, что вам не хватает здравого смысла, и напоминаю – не позволяйте эмоциям себя ослепить.
Демельза улыбнулась и опустила глаза.
– Благодарю вас, мистер Дэниэлл. Я ценю вашу доброту и советы.
Он проводил Демельзу до двери.
– Вы без провожатых? Это неблагоразумно.
– Нет. Управляющий шахты ждет меня у ворот.
– Рад это слышать, – сказал мистер Дэниэлл, и Демельза поняла, что он вложил в эту фразу двоякий смысл.
IV
Ее ждал не только управляющий шахты, но и еще двое провожатых – один курил, другой сидел на траве и жевал листок, сорванный в живой изгороди. Здесь, в защищенном месте, пагубные эффекты холодной весны не были так очевидны.
Увидев Демельзу, они забрались на лошадей и выжидающе на нее посмотрели.
– У меня чек на восемьсот фунтов, – сказала она. – Не так много, как я надеялась, но это лучше, чем то, чего я опасалась.
– Как по мне – куча денег, – отозвался Заки Мартин.
Лошади фыркали и мотали головами, разговаривать было не так-то просто.
– И что теперь? – спросил Хеншоу, пристально на нее посмотрев.
– Теперь мы с вами, капитан Хеншоу, поедем в банк Бассета и получим деньги по векселю – как можно меньше бумажными деньгами и как можно больше монетами, насколько нам удастся их уговорить. Может, и целиком монетами. Не думаю, что нам откажут, если мы попросим расплатиться золотом и серебром.
Хеншоу предупреждающе стегнул лошадь.
– А потом?
– Потом пойдем в заднюю комнату «Красного льва» и разделим деньги примерно на три части. Одну часть возьмете вы, другую – Уилл Нэнфан, а третью – Заки Мартин. А потом, по одному и с интервалами, каждый поедет в банк Паско, продерется сквозь шумную и потную толпу к конторке, вывалит деньги на стол и положит их на счет Полдарка. Устройте как можно больше шума. Звените монетами. Пусть все видят, что вы вносите деньги.
Все молчали, раздавалось лишь фырканье лошадей, и скрипела кожаная упряжь.
– Все деньги? – спросил Заки.
– Все, – ответила Демельза.
Глава десятая
I
Росс добрался домой лишь через две недели. Он был в ярости. Они отчалили из Лондона в пасхальный понедельник без каких-либо задержек, поставив паруса во время отлива. Но зашли в Чатем и застряли там на восемь дней, поскольку настал полный штиль. Когда судно наконец-то вышло в море, плавание оказалось худшим в жизни Росса. У Гудвинаса они потеряли мачту и чуть не сели на мель. Соорудили временную оснастку, но ветер снес судно в Ла-Манш, и пришлось зайти в Солент для ремонта. Снова отправившись в путь, они напоролись на шторм и встречный ветер и кое-как дотянули до Фоуи. Корабль так потрепало, словно он обогнул мыс Горн.
В апреле весна наконец-то воцарилась в Корнуолле, несмотря ни на что. Стремясь поскорей вернуться домой и не горя желанием снова повстречать Осборна Уитворта или еще какого-нибудь непреклонного горожанина в кишащей блохами почтовой карете, в Фоуи Росс купил молодую кобылку и поскакал прямо домой. Уже почти стемнело, когда он добрался до своих земель. Он набросил поводья на ветки старой сирени и открыл дверь в дом. В гостиной горели свечи, но никого не было.
Следом за ним вошла Джейн Гимлетт и взвизгнула.
– Капитан Росс! Да неужто?! Наконец-то! Мы ожидали вас на прошлой неделе. Пойду схожу за Джоном!
– Не спеши. Но когда найдешь, скажи ему, что у меня новая кобыла, и она слегка охромела. Думаю, это чепуха, просто плохо подковали. – (Боже, неужели жизнь обязательно должна ходить по кругу? Пятнадцать лет назад Брюнетка тоже хромала). – Где твоя хозяйка?
– Ушла с визитом, сэр.
– С визитом?
– К братьям, сэр. Думаю, так.
– К какому брату? Их много и они в разных местах.
– Нет, сэр. Теперь нет, сэр. Оба теперь в коттедже Рис.
– Хм, – буркнул Росс и подождал объяснения, но его не последовало. – Как дети?
– Здоровы и веселы. Оба спят. Вот уж ангелочки. Разбудить их?
– Нет-нет. Пусть еще поспят. Мне бы хотелось перекусить, Джейн. Что у тебя есть?
– Половина окорока, свежая.
– Прилива и Отлива еще ведь не зарезали?
– Нет, сэр. И есть еще остатки каплуна. И... Но всё холодное...
– Неважно. Просто принеси всё, что считаешь нужным.
Огонь в камине почти не горел, а руки у Росса озябли. Он скинул перчатки на кресло и подбросил еще угля, а потом начал стаскивать сапоги.
– Позвольте мне, сэр, – сказала вернувшаяся Джейн.
– Нет, благодарю, я справлюсь.
– Будете ужинать здесь, сэр, или в столовой? Боюсь, там камин погас...
– Тогда здесь. С хозяйкой всё хорошо?
– О да, всё прекрасно, сэр.
– А как все остальные?
– Хорошо. У Бетси-Марии вскочил волдырь, теперь уже проходит. Какое вино подать?
– А что пьет хозяйка?
– Только эль за обедом. И портвейн после.
– Ах, портвейн... Что ж, мне прекрасно подойдет и эль.
С минуту он расхаживал по комнате, вспоминая старые предметы и обнаруживая новые, а потом подали ужин. Для него оказалось несколько писем, но Росс открыл только три, первое было с просьбой о деньгах, второе – от Кларенса Оджерса, который спрашивал, не может ли Росс похлопотать за него и добиться прихода в Соле. Что еще за чертовщина? В третьем письме его приглашали в Труро, на церемонию открытия нового корнуольского лазарета в городских предместьях, с участием барона Данстанвилля из Техиди. За церемонией последует служба в церкви святой Марии и обед в таверне «Красный лев», куда приглашены все городские советники и благотворители. До этого события оставалось еще две недели.
Росс почти покончил с ужином, когда вошла Демельза. Воротник ее плаща был поднят, а волосы растрепались на ветру. Она выглядела такой юной, но задумчивой и почти угрюмой – до сих пор Россу не приходило в голову применить к жене это слово.
– Росс!
– Дорогая. – Он поднялся и поцеловал ее в пахнущую сладостью щеку. (Она что, слегка отвернулась, чтобы не подставлять губы?). – Как говорится, блудный сын вернулся.
– Но явно не раньше времени, – сказала она, взяв руки Росса в свои. – Мы уже начали волноваться.
– За меня? Я же написал тебе из Чатема.
– Но это было две недели назад! Я уже вообразила, что тебя захватили в плен французы!
– Ну, в такую-то погодку это вряд ли возможно.
– Корабль могло прибить к их порту! Ты мог утонуть!
– Но не утонул же. Как видишь. Я рад, что дома. Но теперь дважды подумаю, прежде чем снова пущусь в путь морем.
Демельза взглянула на него.
– Ты... как-то по-другому пахнешь. И похудел.
Росс засмеялся.
– По-другому – это слишком мягкое выражение. Я выехал, как только бриг пришвартовался в порту. Если от меня несет, как от застарелого куска парусины, то это легко исправить. А что до худобы, то ты как раз прервала мою попытку наверстать упущенное.
– Прошу тебя, продолжай! Что тебе подала Джейн? Ох, можно что-нибудь по-быстрому приготовить!
Демельза щебетала в таком духе еще недолго, а потом Росс ее прервал:
– Нет. Это была шутка. На самом деле я закончил. Голод утолил, а остальное подождет до завтра. Дай-ка я на тебя посмотрю. Садись. Уголь что-то плохо горит. Сядь и расскажи все новости.
Поболтав о будничных делах, они сели у камина. Демельза сбросила плащ, одернула корсаж, поправила кружева у шеи и груди и принесла домашние туфли для них обоих, пошутив, что тапочки Росса чуть не покрылись плесенью. Потом провела рукой по волосам, так что они спутанной волной упали на плечи – как нравилось Россу, и умело поворошила угли в камине, и пламя снова устремилось вверх. Затем она принесла бокал портвейна для себя и бренди для него, и наконец-то ее губы сложились в узнаваемую улыбку, а глаза заблестели.
Росс рассказал о Лондоне и тамошних занятиях, о своих визитах к Кэролайн и встречах с Джеффри Чарльзом, о частых разочарованиях и редких удовольствиях в Палате; о том, что Кэролайн, по его мнению, в следующем месяце вернется в Корнуолл и останется с Дуайтом на всё лето; о своих попытках вымуштровать ополчение в Кенте в течение всего августа; о надеждах хозяйки меблированных комнат, что на следующую осеннюю сессию он привезет жену; об успехах и неудачах военных действий.
Демельза слушала с неугасающим интересом и задала многочисленные вопросы, но, проговорив с четверть часа, Росс остановился и спросил:
– Что здесь стряслось?
– Почему ты решил, будто что-то стряслось?
– Потому что никогда прежде не видел тебя такой, как когда ты вошла. Я думаю, стряслось нечто серьезное, и ты считаешь меня в какой-то степени виноватым.
– Неужели я так выглядела? Ты неправильно понял! Кое-что и правда случилось, в последнее время произошло много неприятностей, но я никого не виню. С чего бы это? Я просто хотела, всем сердцем хотела, чтобы ты был здесь. Но всё не так, как ты подумал.
– Рассказывай.
– С самого начала? Это займет много времени.
– С самого начала.
Демельза рассказала про странную смерть Осборна Уитворта, о неудавшейся свадьбе Розины, об исчезновении Дрейка и его возвращении, о пожаре в мастерской Пэлли.
– Боже мой! – воскликнул Росс. – Она полностью сгорела?
– Стены закоптились, но уцелели. Крыша сгорела, как и пол с мебелью.
– И что, виновных не нашли? Никто ничего не видел?
– Никто ничего не видел. Или не скажет.
– Я повидаюсь с Джакой. Он вполне способен на такую пакость. И всё же... И всё же... Так теперь Дрейк живет у Сэма?
– Да. Не могу убедить его вернуться и заняться ремонтом.
– А Морвенна Уитворт? Что он сказал про нее?
– Ничего. Ни слова. Даже рта не раскрыл. Но ясно, что он ей не нужен.
– Да уж, ну и переделка, – фыркнул Росс. – Трудно представить худшей ситуации. А что Розина?
– Прекрасно держится. Она такая сильная – в своей тихой манере. И ведь ее уже второй раз так подводят.
– Думаешь, она сможет его принять?
– Кого, Дрейка? Ох, Росс, я не знаю. Да и примет ли он ее? Я ничего больше не могу сделать. К тому же я частично чувствую за собой вину.
– Что ж, могу понять, почему ты так расстроена. Утром взгляну, что можно сделать с домом. Мы могли бы возместить часть денег на ремонт.
– Быть может.
Росс взял с полки трубку, но передумал и положил ее обратно.
– Это еще не всё? Что-то не так на шахте?
– Нет... Не на шахте. Ты не проезжал через Труро?
– Нет, ехал напрямик. Через Сент-Стивенс и Сент-Майкл. А в чем дело?
– Банк Паско закрылся.
– Что?!
Демельза зажмурилась от его тона.
– Обанкротился и не смог расплатиться с кредиторами. А с ним пропали и все наши сбережения. И сбережения Дрейка. Так что, вероятно, пока у нас не будет денег ему на новую крышу.
Росс уставился на нее так, будто смысл слов до него не доходил.
– Ты хочешь сказать, что... что банк Паско... Это невозможно! В последний раз ты писала... Недели три назад? Паско?!
– Я расскажу, как это случилось, как я впервые об этом услышала.
И она стала рассказывать самую сложную часть истории: о своей поездке в Труро, решении повидаться с Ральфом-Алленом Дэниэллом и возвращении в Труро с деньгами для банка.
– Это было ужасно, – сказала она. – Я не могла войти в банк, такая там собралась толпа, требующая денег. Конечно, два клерка всячески тянули время и выдавали деньги как можно медленней. Но люди стали шуметь и вести себя агрессивно. Вот-вот, и забрались бы на конторку. Наша троица вошла, но не одновременно, а по одному, и устроила целый спектакль, вываливая деньги на прилавок целой грудой. И толпу это успокаивало. Кое-кто начинал радостно кричать, увидев, что в банк вносят деньги, это явно их успокоило и восстановило порядок. В конце концов, некоторые собирались забрать каких-то тридцать или сорок фунтов, а некоторые просто хотели разменять парочку банкнот. Когда они увидели деньги, то обрели уверенность.
– Но этого оказалось недостаточно.
– Недостаточно. Банк подкосили крупные вкладчики. Некоторые стояли до конца – как мы, Генри Принн Эндрю, мистер Буллер, мистер Хитченс. Но не все.
– Но ты сказала, что Пирс, старик Нат Пирс, растратил чужие деньги... Не могу поверить! Старый дурак, наверное, выжил из ума. Боже мой! Но чтобы это обанкротило Паско?! – Росс встал. – Не сомневаюсь, что одна гадина приложила к этому руку.
– Да, Росс, – Демельза тоже поднялась, подошла к комоду и протянула анонимное письмо. – Было написано около пятидесяти таких писем, по словам Джоан Питер, их доставили всем влиятельным людям города, в особенности клиентам банка Паско.
Росс бросил письмо на стол, и оно свернулось змеей у куска сыра, который он только что ел.
– Джоан Питер. Ты с ней виделась? Где сейчас Харрис?
– Я ездила туда в понедельник, Росс. Просто посмотреть. Посмотреть, не могу ли я чем-то помочь. Банк закрыт, дверь заколочена, а на ней извещение, что банк Паско закрылся, поскольку не сумел расплатиться с кредиторами, и больше не откроется. Я собиралась уходить, но Джоан заметила меня и подозвала к боковой двери. Харриса там не было, он у сестры в Каленике.
– А что, черт возьми, там делала Джоан? В листке говорится, что ее деньги забрали из банка. Это что? Идиотское поведение моего проклятого кузена?
– Да, Росс. У него были долги, и пришлось расплачиваться по векселям...
– С Уорлегганами, надо полагать.
– Думаю, да.
Росс снова взял письмо. Оно неохотно развернулось в его руке, и он снова уставился на листок, словно не мог разобрать буквы.
– Так значит, это происки Джорджа. Если так...
– Джордж и Элизабет уехали из Труро на следующий день после похорон Уитворта. К ее дальним родственникам в Солкомб. Это случилось еще до начала кризиса.
– Он не хочет замараться, пока другие делают грязную работу... Вряд ли это Николас, у него все-таки есть какое-то понятие об этике. Полагаю, это Кэрри.
– Дядя? Я так и решила из слов Джоан.
– Вот как?
– Кэрри Уорлегган приходил к Сент-Джону требовать оплаты векселей. Это всё, что мы знаем. Мы можем подозревать, но это всё, что мы знаем наверняка. Вряд ли он несет ответственность за мистера Пирса. Вероятно, он воспользовался возможностью. Но мне не хотелось бы, чтобы ты снова объявил Джорджу войну.
– Я должен день ото дня сносить плевки в лицо и только улыбаться при этом? Милая, ты сама не захочешь иметь мужа-слизняка. Придется тебе иногда давать ему разрешение пошевелиться.
– Я хочу, чтобы ты что-нибудь предпринял, Росс, но без насилия. Если ты нарушишь закон, изобьешь Джорджа, например, или сломаешь ему челюсть, я буду тобой восхищаться, но именно этого и ждут Уорлегганы. Он будет пестовать свою челюсть и с удовольствием отправит тебя под суд. Тебя... бывшего бунтовщика с длинным списком нарушений закона. Больше всего он мечтает о том, чтобы тебе пришлось отказаться от места в парламенте.
– Дорогая, думаю, ты переоцениваешь деликатность людей, сидящих на скамьях в парламенте. Я был свидетелем весьма грубых сцен, – Росс снова наполнил свой бокал и без единого слова и не глядя на Демельзу принес ей графин с портвейном. Она подняла брови. Росс тихо вздохнул и опустился в кресло. – Бог свидетель, я до сих пор не могу в это поверить! Ведь у Паско есть друзья! И три партнера!
– Жидкие людишки, как называл их Харрис.
– А еще есть Бассет. Понимаю, что к Уорлегганам обращаться было бесполезно, но два года назад открылся банк «Бассет, Роджерс и Ко».
– Джоан сказала, что Паско выплатил в четверг больше девяти тысяч, еще девять тысяч в пятницу, одиннадцать в субботу. В банке осталось две тысячи, а требовалось как минимум восемь. В воскресенье Харрис пошел к мистеру Кингу в банке Бассета, но тот ответил, что лорд Данстанвилль в Лондоне, мистер Роджерс в Шотландии, а он сам не уполномочен.
Раздался стук в дверь, и показалась голова Джейн Гимлетт.
– Я могу убрать, мэм?
– Да, конечно, – Демельза решила, что передышка им не повредит, даст время подумать. Росс стал яростно набивать трубку. Настолько яростно, что чубук отломился от мундштука.
Демельза быстро его подобрала.
– В буфете есть еще одна.
Она подошла к буфету, порылась там и протянула Россу другую трубку, забрав разбитую. Он натянуто улыбнулся.
– Благодарю.
Когда Джейн закончила прибираться, Росс раскурил вторую трубку. А когда служанка закрыла дверь, Демельза спросила:
– Я правильно поступила, Росс? Когда пошла к мистеру Дэниэллу и одолжила у него деньги?
Росс не ответил, а лишь хмуро уставился в камин.
– Я подумывала обратиться к лорду Фалмуту, но побоялась, что он в Лондоне.
– Он и был в Лондоне. А о Дуайте ты не подумала?
– О Дуайте? Но как он?.. Ах, ты о том...
– Теперь он владеет деньгами Кэролайн.
– Но ты же знаешь, что он к ним не притрагивается.
– Знаю. Но по такому случаю мог бы рискнуть. Банк, рухнувший из-за нескольких тысяч фунтов...
– Нет, это мне не пришло в голову. Прости.
Оба замолчали. Трубка всё как следует не разгоралась. Росс вытащил ее изо рта, осмотрел, а потом швырнул в камин. Уже другим тоном он произнес:
– Но если ты отнесла деньги, которые одолжила у Ральфа-Аллена Дэниэлла, в банк Паско, то каким образом расплатилась с шахтерами на следующее утро?
– Я не расплатилась.
– Ты не...
– Дома было сто десять фунтов. Ты же знаешь, мы всегда держим примерно такую сумму, Росс. Утром я пошла на шахту и поговорила с ними. Сказала, что у банка Паско проблемы и мы должны помочь. Сказала, что если бы не банк Паско, шахта бы давно закрылась. Это же правда, да?
– Ты вполне могла это сказать, – согласился Росс.
– Ну вот, я и сказала, что мы не сможем полностью с ними расплатиться, а заплатим только четверть положенного, а остальное ты отдашь, когда вернешься.
– Ясно.
Чубук трубки выпал на каминную решетку, Росс подобрал его щипцами и сунул обратно в огонь.
– Вообще-то дело в том, – сказал он, – что сегодня в Фоуи я заплатил десять гиней за двухгодовалую кобылу. То есть сейчас в моем кошельке одна гинея, семь шиллингов и пять пенсов. Вот и все мое богатство. Я рассчитал пополнить кошелек дома.
Снова повисла тишина.
– Полагаю, по счетам ты тоже не расплачивалась, – сказал Росс, – за древесину, уголь и прочие поставки февраля и марта?
– Нет, Росс.
– И мы должны Джонасу за муку, Ренфрю за инструменты, плюс еще счета от торговцев из Труро?
– Да, Росс.
– Кажется, в ящике стола есть еще одна трубка. Пожалуй, я и ее могу сломать.
Он встал и подошел к столу.
– Я правильно поступила или нет, Росс? Мне нужно знать. Мне пришлось принять решение.
Проходя мимо, Росс коснулся ее плеча.
– Ты стоишь больше, чем весь Вестминстер, – сказал он.
