Текст книги "Путь ведьмы (СИ)"
Автор книги: Тома Шкарупа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
Глава 2. Буйные мертвые
Тара угрюмо смотрела вдаль. Подруга понадобилась мне срочно для обсуждения дел сердечных. Точнее, того, что могло ими стать. У Тары по крайне мере был богатый опыт отшивания неудавшихся ухажеров – лучше, чем ничего. А меня так и подбивало обсудить хоть с кем-то то, что происходило у короля.
– Чего такая угрюмая?
От вопроса она дернулась, будто кинжал к глотке приставили.
– Если расскажу, поможешь?
Этот отчаянный взгляд мне не понравился. Таким смотрят люди, хватаясь за последнюю надежду. А за таковую они имеют привычку цепляться крепко и, если что, тонуть вместе с ней. Но поскольку друзья на дороге не валяются – особенно в моем случае, с людьми сдружиться мне удавалось редко, – пришлось кивнуть.
– Я пыталась научиться одной полезной штуке, но что-то не то намешала. Растения перемешались, мертвяк выскочил, заревел и убежал, – протараторила она.
– Скорее, уполз, – я поправила скорее механично.
Растения на кладбищах рассаживали в таких комбинациях, чтобы даже самые бойкие трупы не изъявляли желания поднимать свои гниющие телеса обратно к живым. Там и успокаивающие травки водились, и ядовитые, и жгущие – каждая даже по отдельности предвещала мертвым то еще веселье. А вместе они приобретали дополнительные магические свойства.
– А от меня что ты хочешь? Растения от меня дохнут, мертвяк твой тоже разве что в ужасе ускакать может. Но с этим ты и сама неплохо справилась.
Ввязываться в это дело мне не хотелось, но тут я душой не кривила. Аура у меня такая, пугающая для некоторых. А всякие цветочки и правда от моей магии дохли – и не пойми, почему это. Тара постояла, подумала, скрутив губки, как всегда, и выдала:
– А ты этого, дружка своего позови, он с такими ладит. Рия, пожалуйста! Иначе наша горгулья меня на ужин сожрет.
Горгульей называли одну из преподавательниц высшего состава Высшей школы. Женщина она была не самая строгая, но очень не любила, когда кто к мертвым лез. А если уж если напортачил в процессе – бедняге не позавидуешь.
Мой дружок развалился у себя в комнате. Почему-то на кровати соседа и натянув покрывало по голову. Но веяния его энергии я могла почувствовать издалека.
Отношения у нас сложились интересные. Поболтать с ним можно было, разобрать головоломку, мучающую весь поток магической школы – запросто. Вот только девушек он менял чуть ли не каждую луну. И любую девицу, даже дышащую в его сторону, сразу клеймили им оприходованной. Меня такое не устраивало, потому что репутация в карьере будущего мага влияла на многое, а придавливать сплетни, как тараканов, я пока не научилась. Так что общались мы больше тайно, если находился повод.
Получив нескольких пинков, голова высунулась из-под одеяла. Но только рыжая макушка, все еще можно спутать с соседом.
– Кто там? – бездарно кривляя голос спросила голова.
– Смерть твоя, – так же плохо спародировала бас я.
Голова медленно высунулась полностью. Меня внимательно оглядели и буркнули:
– Чего тебя?
– Услугу. Руку помощи, – я попыталась похлопать глазками, но в этом случае это не сработало бы никак.
– Что ты уже натворила? – заинтересовавшись, из-под покрывала вылезла не только макушка, а и мордашка. Воровато оглядываясь.
– Не я.
В комнату заглянули. Ант в мгновение оказался снова под чужим одеялом. Человек, разглядеть которого я не успела, пробежался взглядом по комнате. Задержался на бугорке на кровати и на мне, а потом рывком захлопнул дверь и ушел.
– А ты что натворил?
– Да так, ничего особенного. Но лучше на глаза кое-кому пока не попадаться. И где эти твои-не твои проблемы?
– На Мазаржитском кладбище, – вздохнула я. Плестись туда придется долго и нудно.
– Чудесно! Пошли! – Ант схватил меня за руку и потащил к выходу.
– И ты даже не спросишь, что от тебя нужно? – уперлась я.
– Тебе нужна помощь или нет?
Спорить дальше смысла не имело.
Мужская и женская часть у нас на этаже разделялась сплошной стеной. Коридор неумолимо делился пополам, и попасть в соседнее крыло можно только через вход с другой стороны здания. В ночное время, естественно, парня в женскую часть не пустят. Да и в дневное тоже могли отправить куда подальше. Почему бы не разделить все это дело на два разных здания, а не делить один дом пополам – знали только архитекторы. А у магов с обычными, человеческими науками было туго.
Но и в этой системе нашлась лазейка. Молодые, жаждущие любви – страшная сила. Лазейка эта нашлась в моей комнате и комнате Анта. Самые крайние, эти комнаты имели общую стену. Кто-то из истосковавшихся одинокими вечерами студентов нашел способ в зачарованной стене пробить лаз. Магический – когда нужно, появлялась дыра и сразу же исчезала. Даже магические следы – осадки, – студенты нашли способ заметать.
Только вот проход получилось создать не в коридоре, а именно между комнатами. Поэтому все желающие парни пролазили к своим предметам воздыхания через кровать моей соседки Тары. В буквальном смысле слова, перелезая через спящую девушку.
Я спала на другом конце комнаты, но и меня они своей возней умудрялись разбудить. Через каких-то пару месяцев учебы – первый год, новичков пока еще узнать толком не успели, – все наконец-то запомнили, что разбуженная я – страшный зверь. Тише себя вести им это знание, к моему горю, не помогло.
Сейчас мы с Антом пролезли на женскую половину. Мой пес, дрыхнущий на кровати, лениво приподнял голову и порычал, больше для приличия. Анта он запомнил еще давно, тот был частым гостем девичьих постелей.
– Лезть будем через окно, – я первой озвучила неприятную мысль. Второй этаж, но какая же высота стен…
– Чего это?
– А как мы объясним надсмотрщице откуда ты тут взялся, а? Телепортировался что ли?
– Я ж тут не на каком-то первом году… – начал Ант, но из-за стены, из его комнаты послышалась возня и он сразу притих. – В окно, так в окно.
Птички радостно щебетали. Царила поздняя осень, золотистые листья засыпали все дорожки. Несмотря на холодные порывы ветра, солнце приятно припекало. День выдался на удивление теплый и приятный. Мы плелись к кладбищу с крайне угрюмым видом. Каждый по своей причине, но проблем это ничуть не умаляло.
– Так от кого ты бегаешь?
От моего голоса Ант, ушедший в свои мысли, вздрогнул.
– Не важно. А кто от вас там убежал уже? – попытался отшутиться он. Знал бы, насколько точно угадал…
– Мертвяк убежал.
– А от меня вы что хотите? – спросил он не сразу, потратив время на то, чтобы подобрать челюсть.
– Ну, там кое-кто с цветочками начудил… – я решила не углубляться в подробности, сам увидит. – Да и ты у нас умеешь находить язык со всякими юродивыми и больными.
Ант прославился за свои несколько лет учебы тем, что после разговора с ним даже самые буйные персонажи сразу утихали. Пьяные в стельку, просто сумасшедшие, мучающиеся от зверских болей – всем легчало, всем становились спокойнее.
– А мертвые-то тут причем? – совсем уже жалко буркнул он.
Отвечать смысла не было, все равно мы уже почти пришли.
Тара ждала нас на том же месте, где мы с ней встретились этим утром. Выглядела она предельно спокойно, и это пугало.
Чуть впереди зияла яма, из которой наш беглец вылез. Визгов ниоткуда не доносилось, но тут еще не понятно, хорошо это или ужасно. Ант внимательно осмотрел сцену, где развернулись действия, попеременно меняясь в лице. Мы с Тарой тоже времени не теряли, переглядываясь и пытаясь передать свои мысли мимикой. На секунду у Тары проскочило отчаяние на лице и у меня от сердца отлегло. Значит, еще в своем уме.
– Просто так он бы не вылез, – начал размышлять вслух Ант. Он часто так делал, когда пытался решить особо сложные головоломки. – Даже когда их ничего не сдерживает, мертвые предпочитают свой покой нашей земной метушне. Значит, его что-то терзает. Ему просто нужно помочь.
– А можно помочь ему как-нибудь издалека? – вырвалось у меня.
– Молча радуйся, что не тебе сейчас пытаться лечить мертвого, – рявкнул Ант в ответ. Всё, он уже полностью погрузился в работу.
Бойкого неживого пациента я ловила на пару с Тарой. Успех мероприятия это еще ничуть не гарантировало – мертвые были абсолютно непредсказуемыми и очень не радовались, когда к ним тянули свои руки всякие девицы. Наш подопечный успел слегка подгнить за время своей смерти, поэтому языком ворочать уже не мог. Вместо ругательств – отборного мата, я не сомневалась, – он только злобно щелкал челюстями, увертывая по кладбищу. Иногда, нечистое отродье, делал неожиданные выпады. Тогда роли менялись и ручонки тянулись уже к нам.
Времени прошло много. По ощущениям – вечность, и не одна. Чрезмерно активного мертвяка с одной стороны держала Тара, с другой я. Он, видать, тоже устал и дергался не слишком резво, скорее ради приличия. Ант что-то там крутил у себя в руках, потом обтирал одну ладонь о другую, согревая. Медленно подошел к нам и приложил к нашему мертвому ладони на грудь. Потом плавно начал вести руки к животу. Тельце-то успело подразложиться. Меня уже мутило к этому моменту и от аромата, и от вида. Главный герой действа затрепыхался, как бабочка, пойманная на зелье.
Потом Ант что-то нащупал и принялся что-то делать. Подробнее сказать никак – в целительстве, даже таком извращенном, я с треском провалилась. А наш временный подопечный только активнее и активнее оказывал сопротивление.
Удерживать его на удовольствие походило мало. Струпья и выпадающие волосы сыпались; куски подгнивающей кожи, в некоторых местах превратившейся в жижу, оставались в руках.
Наша жертва в последний раз отчаянно встрепенулась, вырвалась и поползла обратно к своей могиле. Он даже принял свой нормальный трупный облик, стремительно догнивая на ходу. Даже сам спрыгнул и аккуратно закрыл крышечку гроба. Я бы уже подумала, что он такой экзекуции испугался, и решил подальше от таких учеников удрать. Но, радостно повернувшись к Анту, заметила, что руки у него покрыты свежей кровью.
– Откуда? – пораженно подала голос Тара. – У него же крови уже не должно…
– У него сердце не умерло. Все тело отказало, мозг отмер, а сердце ни в какую. Держало, как привязка к нашему миру. Уйти, бедняга, не мог.
– Руки целителя всегда в крови, – протянула я и сама себе удивилась. Слова мои, а мысль выпорхнула из ниоткуда, как чужая.
– Я – не целитель! – с расстановкой рявкнул Ант.
Таким я его еще не видела. Тара, испугавшись от неожиданности, отскочила. Ант пошатнулся. Целительство у нетренированных магов всегда отнимало много сил, а он был воином. Ловить и придерживать парня пришлось мне. Сильный маг, он, оказалось, мог быть еще и очень грозным. Но я знала его достаточно близко, и отчего-то совсем не боялась. Возможно, стоило бы. С другой стороны, он пусть и старше, опытнее и мощнее, но Ант тоже оставался еще учеником.
Он, замерев, глядел на свои окровавленные руки. Кусочек ткани, который я всегда таскала с собой, в очередной раз пригодился. Я сама вытерла ему ладони, насколько смогла. Ант так и продолжал стоять, впялившись взглядом в одну точку. Подхватив под локти, мы с Тарой его потащили. Даже доволокли до своей комнаты.
Отлежавшись у нас, он перешел в свою комнату. Все такой же притихший. Слухи теперь точно поползут, но сейчас это отчего-то совсем не волновало.
Глава 3. Зимний зачет
Учеба может проходить по-разному. Всё зависит от преподавателей. Они могут быть веселыми, но несерьезными. Могут – крайне строгими, не давая своим ученикам жизни. Да много какими они могут быть.
Наши же отличились тем, что вели практику. Они сами, как когда-то предстоит нам, работали наемными магами, целителями, при дворе, приходили в села или владели своими конторами. Частенько учеников они отправляли выполнять за себя легкую, но грязную работу.
Лично я не жаловалась – все то хлеб, что опыт. В столичной академии – единственном месте, способном поравняться с нашей Высшей школой, – растили себе преемников старые, дряхлые профессора. Набирали они крайне мало учеников, и натаскивали так, что те становились универсальными магами, походящими чуть ли не для любого задания. Беда в том, что применять всё это в жизни избранными ученикам удавалось не часто. Обвести их в нечестном бою – смешное дело, говорили наши преподаватели.
Да и встречаться с воспитанниками академии приходилось мало кому, на самом деле. Они занимали места своих профессоров со временем. За их услугами обращались мало – даже королевские дворы предпочитали магов попроще, зато лучше справляющихся с интригами, обманками на каждом шагу и всеми остальными прелестями реального мира. Или просто позволить себе таких магов из академии не могли. Тут поди пойми, где слухи, а где правда.
Возвращаясь к практике, у нас ее было много. Больше, чем теории. Не только в конце сезона, и даже не только в конце месяца. Бывает, приходишь на занятие, а тебя выпихивают в лес, в бою или сговорах знакомится с местными жителями. Опыт, кстати, достаточно полезный. Кое-какие ребята – живущие на деревьях маленькие мохнатые человечки, чье название я так и не узнала, – до сих пор должны мне какие-то дары. Проиграли в честном споре.
Специализацию у нас помогали подобрать профессора. Если быть точнее, ко второму году обучения добровольно-принудительно совет определял каждого ученика на какое-то из направлений, по способностям. Ходили слухи, что кого-то они условно определяли чуть ли не на первом месяце обучения. Но первый год каждый ученик исправно знакомился со всеми дисциплинами. Да и потом все равно проходили их, но очень поверхностно. Любимая цитата любого преподавателя: «никогда не знаешь, чем спасешь свою шкуру».
В этот же день весь наш поток ожидал новой экзекуции.
Профессор Войжих – пожилой мужчина, который мог уложить на лопатки любого молодого парня. Он приехал из страны, название которой никто из нас даже не брался выговорить. Она находилась на другом континенте и в ней маги служили элитными воинами – это всё, что мы знали. Профессор Войжих учил нас, несмышленышей, как он говорил, атакам, защите и всему, что относилось к бою. Как магическому, так и с оружием. «Магу нужно уметь защитить себя в любой ситуации», – твердил он вместо молитв каждый свободный миг.
И он же больше остальных любил устраивать неожиданные полевые испытания. Зима шла к концу, близились весенние праздники и перерыв в учебе. Поэтому именно сейчас мы сдавали промежуточную практику. В замок не отошлют работать на благо королевства, а вот на день в лес закинуть – запросто.
Большинство учеников такие неожиданности не любили. А как по мне, то это вносило нотку чего-то интересного в нашу полную зубрения жизнь. Грызть гранит науки, да еще и открывающийся единицам, было интересно. Но использовать эти знания на практике – ничего лучше и не придумаешь.
Под массивными дверями (профессор очень уж любил ими эффектно хлопать) кабинета собралась толпа. Весь мой поток – несчастные человек двадцать с хвостиком. Знакомые лица друзей промелькнули и сразу же затерялись. Еще тут оказалось несколько ребят постарше. Вот это уже вызывало подозрения.
Маг против мага – страшное зрелище. Вот маг против какой-то хищной твари или десятка человеческих воинов это событие гораздо более привычное и органичное. Мы иногда вызывали друг друга на дуэли или дрались между собой из-за личных проблем, такое случалось. Но испокон веков маги выступали единым фронтом на всех военных конфликтах. И людям стоило молиться, чтобы так шло и дальше. Если бы каждая армия обзавелась наемниками с Силой, то мир бы разорвался на части к демонам.
На наших практиках обычно не появлялись старшие ученики. Я надеялась, и в тоже время боялась, что профессор Волжих нашел способ внести что-то чересчур впечатляющее в нашу учебную рутину.
Стоило только мысли проскочить, как из ниоткуда посреди толпы возник профессор. Он с энтузиазмом хлопнул руками.
– Итак, детки, – начал он. – Сегодня нам предстоит разобраться с кое-чем интересным. Несколько старших учеников будут вас страховать.
По толпе поползли шепотки. Кто-то, кого я не смогла разглядеть, спросил:
– Что нам нужно будет делать?
Профессор выдавил смешок.
– Сначала доедем, потом все узнаете. Мне не нужно, чтоб особо трусливые сбежали сейчас.
Мы направляемся в место, откуда сбежать уже не получится? Интересно.
Мы ехали на лошадях в горы. Дорога заняла полдня. Мы остановились только тогда, когда солнце уже клонилось к горизонту. Старшие ученики начали спешиваться, мои ровесники поспешили повторить за ними. Профессор потер руки, как муха.
– Мы сейчас в той части гор, – начал объяснять он звонким голосом, – где расплодились некоторые неприятные местным людям звери. Ваша задача – определить эти виды и разобраться с ними.
Это было задание по боевым практикам или по бестиологии? Я пожала плечами. Профессору скучно? Мне тоже.
Ночь опустилась на лес быстро и без предупреждения. Горные рельефы задачу легче не делали. В темноте все чувства обострились. Казалось, я слышала каждый шорох. Видела каждый отблеск света – святящиеся зрачки. Наша задача – определить те виды, которые приносили неудобства местным жителям. Без сомнений, профессор хотел, чтобы мы читали между строк. Я бы удивилась, если б он не устроил подвох. «Те, кто убьет безобидного зверя – зачет не получит», – говорил он на самом деле. Я игнорировали эти светящиеся глаза.
Первый зверь бросился на меня из куста. Я услышала шорох голых веток и хруст снега – и приготовилась. Разглядеть маленькую фигурку в ночном лесу задача не из легких. Но, чтобы не заметить у маленького животного непропорционально длинный и широкий хвост, нужно постараться. Хвост был орудием для убийства у этих зверей. Как змеи, они обматывали жертву и душили ее. Этому животному не повезло. Ему не досталось даже малейшего шанса добраться до меня, еще на подлете его сбило заклинание, рассчитанное на хищников. Одно из первых, которые мы выучили.
Дальше лес затих. Кроме глаз в темноте, которые шли за мной по следам. Они не нападали и я их не трогала. Профессор не сказал, сколько наша практика продлится. Может, до первого убитого зверя. Может, пока зверей не останется. Я шла дальше и прислушивалась.
В этот раз не было шорохов. Опасность пропитала воздух. Дышать стало тяжело. Сердце забилось. Сила у магов отзывалась так только на другую силу. Если этот зверь обладает магией, разобраться с ним будет сложнее. Животное вышло из теней бесшумно. Крупное тело, по силуэту напоминающее кошку.
Оно смерило меня оценивающим взглядом. Я оглядела его в ответ. С моих пальцев слетело заклинание, которым я планировала его замедлить. Когда я лихорадочно пыталась придумать, чем его прикончить, ветки кустов справа захрустели снова.
Без грации из них вылетела девушка. Макка, моя ровесница, она вывалилась из кустов, прокатилась по земле и бросилась на моего зверя. Попадая под слетевшее с моих пальцев заклинание, которое этого зверя должно было если не убить, то усыпить. Дура. Неосторожная, не продумывающая движения дура.
Следом выбежала ее подруга. Как раз вовремя, чтобы увидеть, что заклинание, рассчитанное на зваеря, попало на Макку. То, что предназначено для животных может совершенно по-другому влиять на людей – и наоборот. Это тоже одна из первых вещей, которым нас учили.
То, что усыпило бы дикую кошку, оставило на шее Макки кровавую рану. Ее подруга бросилась вперед, загораживая мне обзор. Макка упала на землю, хватаясь за глотку. Подруга приземлилась рядом, неистово вопя.
Кровь хлестала.
Я оттолкнула вторую девушку с силой. Та с грохотом приземлилась на локти. Сама я поскользнулась на подтаявшем, окрасившемся в красный, снегу. Закрыть поврежденную оружием артерию могли, может, полноценные целители. Но закрыть рану, нанесенную слабым заклинанием, могла и ученица первого года. Мне хотелось на это надеяться.
Кровь выплескивалась фонтаном. Разглядеть что-либо еще в темноте не получалось.
– Подсвети! – я рявкнула на девушку.
Она продолжала трястись.
– Огонь сделай!
Мои руки тоже трусились. Я пыталась нащупать рану. Нужно ее сначала закрыть, хоть на миг, а потом снимать заклинание в целом. Нас только начали учить сращивать кожу. Я бормотала слова, они сливались в цельный поток, сплетались в энергию. В целительстве ключевую роль играли звуки, они должны были быть четкими и правильными. Я ненавидела целительство.
Мои пальцы соскользнули с раны. У Макки оставались мгновения – у меня оставались мгновения.
В этот раз древние слова прозвучали правильно. Когда нас заставляли их заучивать, я считала, они нам не понадобятся.
Когда края раны закрепились, а кровь перестала хлестать, я собрала заклинание обратно. Оно изначально не предназначалось для человека, поэтому сошло легко, как пленка.
Макка захрипела, оседая на землю, а рана пропала, будто ее и не было. Только крови Макка потеряла много, но, по моим примерным подсчетам, не смертельно. Ее подруга ткнула на меня пальцем:
– Ты ее чуть не убила!
Я разрывалась между желанием придушить ее за незакрывающийся рот и тягой тоже сползти на пол. Шок настиг меня с опозданием, теперь руки тряслись бесконтрольно, колени подкашивались. Я все-таки аккуратно присела на землю, припечатав задом снег. Сил на простенькое заклинание ушло немерено – сама я его никогда не исполняла и на занятиях мы таким мелочам внимания особо не уделяли.
– Ей стоит иногда использовать свою голову, – пробормотала в ответ я. – Иначе Макка рискует без головы и остаться.
– Да что ты… – начала возмущаться подруга, но резко прервалась. – Профессор Волжих! Рия попыталась убить Макку!
Профессор, стоило отдать ему должное, сначала внимательно оглядел Макку, покрытую кровью. И не нашел у нее видимых ран. Окинул взглядом вторую девушку. Удивительно, она в моем имени не сомневалась, а я о ней никогда и не слышала.
– Рия? – голос профессора вернул меня в реальность.
– Я бросила трохрський заряд в зверя, а Макка неожиданно выскочила из кустов. Он попал в нее.
Трохрський заряд в качестве приема пришел к нам от магов из степи, именно поэтому действовал он так… брутально.
– А кто рану закрыл?
Подруга Макки стыдливо потупилась. Самой пострадавшей было еще далеко до способности отвечать.
– Я. Не то, чтобы закрыла, просто отозвала заклинание. Оно же для зверей предназначалось, его легко снять с человека.
Получить похвалу и внимание за убийство зверя я хотела всей душой. А вот говорить о своей связи с целительством не хотелось лишний раз, мало ли решат, что из меня лекарь выйдет.
– Не будь глупой, Рия, не разочаровывай меня. Закрыть рану всегда сложнее, чем ее нанести.
Слышать такое от профессора боевых искусств было непривычно. Задумываться о философском значении его слов я не собиралась. Не мне эти раны закрывать и точка.
Профессор отозвал старших студентов, чтоб они занялись Маккой. Всех остальных он отправил продолжать работу. Видимо, наша задача все-таки истребить всех зверей.
Руки продолжали неистово трястись, усложняя работу. Такими темпами ни один символ я не сложу. Даже горящие в темноте глаза куда-то пропали, испугавшись шумихи. Больше всего я жалела, что упустила второго зверя из-за чужой дурости.
***
Разбирательства произошли на следующий день, как только мы вернулись из гор. Куча профессоров собрались в зале, пытаясь выяснить, что со мной делать. Доносились варианты:
– Она девушку чуть не убила! Человека! – с чувством повторял кто-то из преподавателей.
Меня усадили в самом углу зала – рассмотреть никого не получалось, а голоса я их еще не настолько хорошо запомнила.
– И сразу же вылечила, когда другая девушка растерялась, – спокойно уточнил второй голос.
– Обратите внимание, какой урон она смогла нанести таким заклинанием человеку. Какая это сила должна быть, какое стремление? Не огранённый талант, – задумчиво отозвался третий.
– Да ее вышвырнуть отсюда нужно! – первый.
– Если ее выгнать, то вреда миру будет гораздо больше, – добавил второй голос.
Кто-то из них озвучил то, от чего у меня мурашки по коже пробежали.
– У Рии однозначно есть способности к целительству. Ни один из ее ровесников не сориентировался бы так быстро.
Дальше я не слушала. Выгнать они меня не выгонят, на том можно и перестать волноваться. Вот упоминания целительства это то, что меня правда пугало. Не знаю, кто и какие способности там разглядел, но лечить я ненавидела. Люди постоянно жаловались, творили что-то, что мешало им же помочь, да и сам процесс требовал усидчивости и внимательности.
К моменту, когда профессоры подискутировали всласть и решили, как же изощренно меня наказать, я успокоилась. Только самому сумасшедшему магу в голову бы пришла идея сделать из меня целителя. Настолько рехнувшихся даже в нашей Школе не водилось.
В наказание мне пришлось целый лунный круг после занятий помогать на кухне. Работа неприятная. Да и учеба упорно близилась к финальной практике за год, приходилось таскать с собой свитки и манускрипты, штудируя их в перерывах, и изо всех сил пытаться бумагу не заляпать. Ничто из этого меня особо тогда не волновало. Профессор Волжих сказал, что я извела той ночью больше зверей, чем остальные ученики, и одна эта похвала стала бальзамом на душу.
