Текст книги "Путь ведьмы (СИ)"

Автор книги: Тома Шкарупа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 15. Что мы теряем…

Я отказалась оставаться в Академии на лечение. Никаких страшных ран у меня не осталось, а местная величественная атмосфера неимоверно давила, пусть ко мне и относились с уважением. Сразу же попросила отправить меня обратно в Высшую школу. Просила так, что один из магистров удивился:

– Девушка, вы так рветесь к себе, что кажется, мы вас чем-то оскорбили, – пророкотал он старческим голосом.

– Нет-нет, – я решила упустить описания их доброжелательности. – У меня там важное, срочное дело.

– Если так… – вздохнул он.

Меня уже попытались перетянуть доучиваться в Академию, так что разочарование магистра не стало удивлением. Тем не менее, он согласился отправить меня обратно телепортацией. Хоть дискомфорт, хоть боль, хоть риск – хотелось поскорее оказаться дома.

Под ногами снова появилась опора. Я разлепила глаза. Взгляду открылся до боли знакомый двор. А вот происходящее на нем было в новинку.

Столпилось огромное количество людей. Большинство в кожаных и металлических доспехах, покрытых кровью. Запах этой самой, только уже свежей, крови, сразу бросился в нос. Мельтешили целители. Их не хватало – рядом с частью раненых вились только другие воины. Да и ученица с первого года, чье имя я не запомнила, склонилась над одним бедолагой, крайне бездарно сплетая нити. Я уже думала отвернуться и броситься к ближайшему раненному, когда заметила знакомое лицо.

Эта ученица пыталась закрыть рану Анту.

Я сама не заметила, как оказалась рядом. Возможно, чересчур грубо оттолкнула девчонку, перехватывая нити. Пришлось потратить драгоценное время, чтобы расплести то, что она натворила. Ее нельзя винить – для первого года это было очень хорошо. Да только для человека с такой раной – близко к смертному приговору.

Для того, чтобы хоть немного выровнять нити, пришлось чем-то жертвовать. Один из вариантов связок, используемый в самых безнадежных случаях. О нем я узнала совершенно случайно, когда искала исследования по заложенному носу. Требовалось выкладываться полностью, да даже так не у всех магов хватало силы. Тут это работало, как бег на длинную дистанцию, а не короткий забег – нужно уметь восстанавливать и накапливать. К тому же, рану нельзя будет обезболивать, пока она сама не затянется после этой связки.

Использовать ее было страшно. Смотреть, как умирает любимый человек, которого я до этого обидела – в разы страшнее.

Закончив, я подозвала толпящихся вокруг воинов. Те, что ранены несерьезно, просто маялись без дела. Попросила донести Анта до нашего больничного крыла.

Существовало четкое разделение – в одном крыле в любое время лечат учеников настоящих и бывших. В другом крыле – всех пострадавших вот в таких вот случаях, воинов из других школ. В первом не было ни целителей, ни больных. Во втором царил аншлаг.

Анта уложили на койку и мы остались одни.

Я села рядом на стул и боязно взяла его за руку. Тишина и чужое прерывистое дыхание звенели в ушах. Никогда еще время не тянулось так долго и никогда я так не сомневалась в своем лечении. Даже на первом году, когда неумехой зашивала вручную первую рану.

Голоса за дверью, в коридоре, то появлялись, переходя в гомон, то исчезали, снова оставляя давящую тишину. Ант дышал. Связка, которую я использовала, оставляла боль, но ставила на ноги чуть ли не мертвых – он тоже уже должен бы уже очнуться.

Сейчас как никогда не хватало кого-нибудь из мастеров. Даже занудного, до скрипа зубами противного профессора Боголана. Они бы сказали, что я сделала неправильно и исправили это. Если что-то еще можно было исправить. Вот только все мастера, наверное, занимались остальными раненными. Двор полнился воинами не из нашей Школы.

Дверь в наше крыло дернулась, я подпрыгнула. Если это магистр Оран – он разбирался во всем, – то, может, что-то можно еще сделать!

В приоткрытую дверь ввалился один из воинов. Он что-то нечленораздельно прохрипел, держась за дверной косяк, а потом рухнул на пол.

Я бросилась к мужчине. Он распластался, раскинув руки так, что просматривалась протяжная, глубокая рану у него под рукой. Пальцы как назло тряслись – не из-за мужчины, а всё еще из-за волнений про Анта. «Это может стоить человеку жизни» – проскочила хладнокровная мысль. Плести базовые связки стало проще. Рану закрыть оказалось не так тяжело, она только выглядела страшно. Никакие органы не задеты. Вот затащить крупного тренированного мужчину на койку, не повредив свежую рану, оказалось сложнее.

Когда я вернулась на свое место и снова боязно сжала руку Анту, он легонько пожал ее в ответ.

– Молодец, – прошептал он едва слышно.

Я сглотнула. Было страшно. Но и камень с души свалился. Нужно довалить его до конца.

– Я буду рядом, чтобы не случилось, – выпалила я на одном дыхании, склонившись ближе. – Прости, что я сбежала.

– Спасибо, – отозвался Ант и замолк.

Тишина тянулась долго. Мы продолжали держаться за руки. Как целитель, я надеялась, Ант уснул. Но он снова слегка сжал мою ладонь.

– Они выбросили ее с башни. Знаешь, как ломаются кости? Такой хруст… А ее лицо, оно… – он замолк, не договорив.

– Ант, чье лицо?

– Они выбросили маму из окна башни, – пробормотал он.

Впервые в жизни я видела, чтоб Ант плакал. Впервые в жизни не знала, что сказать.

Я понятия не имела, что произошло, понятия не имела, как произошло. И имело ли это значение в тот момент. Я села на краю кровати, прижав к себе голову Анта. Чужие теплые слезы намочили ткань рубахи. Собственные слезы стекали по щекам, оставляя соленые дорожки. Так не вовремя в голову пришли мысли о том, что Анта могли убить. Ранить могли немного глубже. Я могла не оказаться в нужный момент в нужном месте. И тогда последнее, что я бы сделала – сбежала от признания в любви близкого человека.

Профессор Боголан ворвался в лазарет, чуть не вынеся собой дверь. Он гневно понесся вперед. Очевидно, ему не понравилось то, как я обращаюсь с тяжело раненным. Зашедший следом магистр Оран придержал профессора за локоть и сам прошел к нам. Присмотрелся ко мне, к Анту. Прищурился и спросил:

– Ты уверена, что всё правильно сделала? – кивнул на повязку.

Я кивнула. Голос дрожал – выдавить и слово было бы подвигом.

– Тогда я думаю, вы нужнее в другом месте, – бросил магистр профессору, удаляясь.

Тишину разрезал шепот Анта:

– Где-то в городе осталась моя сестра, а я даже ничего не могу сделать.

Меня так и порывало спросить, что, демоны подери, вообще произошло, но я прикусила себе язык. Незаметно скрестила пальцы и прошептала слова, накладывая на Анта заклинание, погружающее в сон. Ему проще будет восстанавливаться, а мне срочно нужно отойти.

Двор Школы к этому моменту полностью заполнился воинами, преимущественно раненными, и беженцами. Среди сотен последних я пыталась отыскать девушку, похожую на Анта, не имея понятия даже о ее возрасте. Оставалось только надеяться, что она хотя бы попала под эвакуационную телепортацию.

Вокруг мелькали лица. Дети, мужчины, женщины, старики. Кто-то испачкан в чужой крови. Кто-то морщился от боли. Другие пытались найти своих близких в толпе. Пару раз я останавливалась и помогала другим целителям. Непонятно откуда взявшееся чувство долга твердило, что мне сейчас стоило быть среди них.

А потом мимо прошла девчушка лет пятнадцати. Слегка растерянно оглядываясь, она умудрялась выглядеть так, будто точно знает, куда ей нужно идти. Пшеничные волосы, отливающие рыжиной, единственное, что в ее внешности походило на Анта. Тем не менее, я аккуратно придержала ее за локоть.

– У тебя есть старший брат? – спросила без предисловий. Временем для объяснений я не располагала.

– Может, уже и нету, – ответила она и посмотрела мне в глаза. Твердый взгляд.

– Ант?

Она кивнула.

– Пойдем, – оживилась я. – Побудешь в моей комнате, а мне нужно вернуться и наблюдать за его раной.

– Ты – Рия? – спросила она. Дождалась кивка и только тогда пошла дальше. – Ант так о тебе и рассказывал.

Ант обо мне рассказывал? Увы, сейчас не до этого вопроса.

– Что там произошло? – пришлось спросить вместо этого.

– Переворот в городе, – коротко отозвалась Гриа. – Мы с мамой были там по семейным делам. Начали стягивать магов и армии, что были рядом. Ее выбросили с башни с другой аристократией, у меня получилось незаметно улизнуть. Анта тогда скрутили на площади, думала, больше никогда его не увижу.

Я лихорадочно пыталась сообразить хотя бы какие-то слова утешения, когда Грия внимательно на меня посмотрела и добавила:

– За меня не волнуйся. Я тоскую по маме, но мы с ней успели поговорить, когда все завертелось – я спокойна. Волнуйся лучше за Анта. Всё, что он успел увидеть – искалеченные тела, а потом еще и так ловушка.

Я встрепенулась.

– Какая ловушка?

– Ну, та, в которую магов ловят.

– И этот идиот не сказал?! – рявкнула я, уже просчитывая в голове какими последствиями может аукнуться вовремя не оказанная помощь.

В спешке показала Грие свою кровать, которая теперь оставалась в полном ее распоряжении, одежду, провела до ванных, и ей же подгоняемая, вернулась к Анту.

Он еще спал, но проснулся от моих шагов. Сонный и растрепанный, поморщился от боли. В следующий миг подскочил – насколько это представлялось возможным.

– Мне надо вернуться, – сказал он хриплым голосом.

– Куда?

Я аккуратно присела рядом. Попыталась незаметно покоситься на повязку – кровью не пропиталась и отлично, для такой-то раны.

– Обратно. Ты не представляешь, что там было. Что произошло с моей матерью. Рия, там осталась моя сестра. Мне нужно вернуться.

Много раз мои пациенты рвались обратно в бой. Впервые я смотрела на это без раздражения.

– У тебя огромная дырища от меча в боку. И эта дырища заново раскроется, если ты даже резко пошевелишься. Если ты хоть чему-то у меня научился, то должен это понимать, – спокойно ответила я. – К тому же, твоя сестра цела и спит сейчас у меня в комнате.

Вполне возможно она не спала, после всего пережитого. Озвучивать это Анту сейчас не стоило.

– Меня больше всего волнует то, – я продолжала, – что ты ничего мне не сказал про Малахитову сетку.

– Какое это имеет значение?

– Большое! – вот и не выдержала. – Такое влияние на Силу при такой ране имеет огромное значение, и ты это прекрасно знаешь!

Я начала просматривать его энергию и нашла что-то еще более важное. Маленькая зацепочка, ниточка, за которую можно потянуть и узнать, что Ант недавно пользовался последними крохами магии. И для чего он пользовался. Провела рукой, снимая его заклинание и охнула, не сдержавшись.

– Ты серьезно сейчас? – спросила у него уже не зло, а ошеломленно. – Ты потратил последние крохи Силы, почти полностью себя опустошив, ради этого?

Все тело Анта покрывали синяки. Еще не налившиеся цветом, они уже обещали быть если не черными, то ярко синими. Лицо походило на одно большое месиво, а тело покрывали красные пятна и кровоподтеки.

– Ты потратил силы на морок? Зачем? – я смотрела на то, что осталось от тела Анта и не могла понять, с чего начать это залечивать. Следам от ударов не было конца.

– Наверное, для того, чтобы целители не занимались этим вместо чьей-то серьезной раны.

– Это – серьезная рана! Одна, сплошная… – пробормотала я, пытаясь собрать сломанное ребро.

Только сейчас заметила, что губы у Анта тоже были разбиты. Хоть зубы, вроде, целы и на месте. Всё лицо покрывали синяки, ссадины. На шее фиолетовые следы рук. Потоки крови ниже – и непонятно, откуда она шла. Заделанная рана и рядом же несколько сломанных костей. Что там с ребрами и представить страшно. Как он продолжал говорить – да что там, дышать, – я не представляла.

Глаза разбегались. Когда перед целителем оказывается дорогой сердцу человек, сохранять хладнокровие становится сложно. Даже такому черствому человеку, как я. Представив, как должен сейчас чувствовать Ант, я встрепенулась. Нужно начинать с переломов ребер, проверить органы. Я не удержалась, и залечила сначала разбитую губу и огромный синяк под глазом. Второй глаз тоже кровил.

Чтобы вылечить такие небольшие повреждения нужно на них надавить и только потом уже сращивать. Ант молча терпел. Меня так и подбивало спросить, что случилось. Как Ант попал в Малахитову сетку? Как его могли так избить? Ни одного живого места на нем найти не получалось. Что произошло в городе?

Я прикусила язык и продолжала обрабатывать рану за раной, синяк за синяком. Такие мелочи много сил не требовали – да у меня их и не осталось после работы с большой раной, – но хотелось думать, что хотя бы немного заживших мест улучшат состояние Анта.

Он, похоже, провалился в сон, пока я возилась с мелкими синяками и ссадинами. Помимо всего прочего, сонливость входила в эффекты заклинания. Когда я попыталась срастить одно из ребер, он дернулся, просыпаясь.

– Где она? – с паникой пробормотал Ант и замотал головой, оглядываясь.

Мне пришлось приложить все свои силы, чтобы удержать его на месте и не дать свести на нет результаты всей моей работы.

– Кто?

– Гриа! Ты сказала, она у тебя в комнате. Мне приснилось?!

Голос Анта сошел на нет.

– Она в моей комнате, – я перемахнула на другую сторону от койки. Села рядом, крепко взяла обе руки Анта. Удерживать его становилось всё тяжелее. – Она цела. Гриа сказала, что она говорила с вашей мамой, до того, как… – я запнулась и ненавидела себя за это. Это не моя боль, это боль Анта. У меня не было права так себя чувствовать. – Я скоро приведу Грию, и ты сам с ней об этом поговоришь.

– Приведи сейчас?

– Сейчас ей стоит поспать. Или хотя бы просто побыть в тишине. А тебе уж точно надо сейчас спать и дать мне возможность разобраться с ранами и твоими поломанными костями. Я целитель, помнишь?

– Пообещай не уходить пока что.

Ант проваливался в сон. Побитый, несчастный и без сил. Я кивнула в момент, когда он уже отключился. Во сне Ант крепко держал мою руку. Ему пришлось нелегко, и меня съедало осознание того, что перед этим я от него просто убежала. Если бы мы с Джеком задержались в лесу, я бы не успела. Ант умер бы, увидев смерть своей мамы, зная, что он не смог защитить сестру и что от него сбежала любимая девушка. Ант умер бы.

Я поежилась, сильнее сжимая его ладонь.

Утром, с рассветными лучами, я с трудом разлепила глаза. Ладонь Анта всё еще лежала в моей руке. Он спал уже не так тревожно, скорее даже мирно. Я легонько провела пальцами по его щеке, уже не заплывшей в синяках и кровавых потоках. Ант вздрогнул.

– Раз уж ты проснулся, – пробормотала я, – то я отойду ненадолго.

Ант с вопросом посмотрел на меня.

– Я пообещала остаться, и я останусь. Но, извини, сейчас мне прямо очень нужно отлучиться на миг.

Мочевой пузырь все-таки не резиновый, как бы мне ни хотелось не отрываться от Анта.

Когда я вернулась, он смотрел в окно. Золотистый рассвет занялся на небе.

– Ант, я…

– Мне кажется, я знаю, что ты сейчас скажешь, – перебил Ант. Похоже, тон моих слов выдал меня с потрохами. – Не волнуйся. Моя мама… Она была особенным человеком. Я обязательно расскажу тебе о ней больше. Она никогда не боялась смерти. Говорила нам не бояться. И…

У Анта закончилось дыхание. Целительская часть моего ума пробормотала, что его бы сейчас в сон погрузить, да на подольше. Другая же часть хотела видеть его в сознании, рядом и живого.

– Потом расскажешь, – я заняла свое место и снова переплела с ним пальцы. – Но сейчас ты посидишь так, чтоб не испортить результаты моей работы, хорошо?

Он удивленно скосил глаза, но ничего не сказал. Я прославилась тем, что могла чуть ли не сковывать больных, если это нужно для того, чтоб им помочь. Уж точно не держать кого-то за руку и мурлыкать.

– А ты что думал? – улыбнулась я, аккуратно устраиваясь рядом.

Да, я пригрелась. Да, заснула. Скидывая всё на особое влияние Анта, я все равно выругалась. Целитель, называется. По крайней мере, Ант выглядел умиротворенно и вполне себе уютно, уложив голову мне на плечо.

– Сейчас не очень подходящее время, но… – начала я и запнулась, наткнувшись на взгляд Анта.

Нужно всего лишь сказать несколько несчастных слов. Я не сомневалась – если отложу на потом, больше никогда не заставлю себя их озвучить. Ант продолжал смотреть, и мне захотелось спрятаться куда-нибудь.

– Я уже сказала, мне жаль, что я тогда сбежала, но это не всё, что я хотела сказать. Ты тоже меня восхищаешь и… Демон подери, я люблю тебя и ты не представляешь, настолько это пугает.

За дверью прошуршали шаги. Последние мои слова, похоже, возымели на Анта влияние – взять меня за руку он не решился, только быстро скользнул пальцами.

– Мы разберемся, – шепнул он.

Тогда дверь отварилась и в зал зашла Грия. Она промаршировала к койке. Я неловко приподнялась. Несмотря на весь этот разговор, мое место рядом с Антом чувствовалось неправильным. Гриа была его семьей, я же была тут чужой. А вот саму Грию, которая видела меня второй раз в жизни, похоже, ничего не смутило.

– Ты как? – спросила она и тоже села на койку, в ногах.

Ант молча распахнул руки и Грия ринулась к нему в объятиях. Я хотела как-нибудь в сторонку сдвинуться, чтоб не мешать, но они умудрились и меня притянуть к себе.

Мы плакали. Демон меня побери, мы сидели втроем и плакали, до тех пор, пока во мне не проснулся внутренний целитель. Вот он уже, лишенный сантиментов, начал раздавать указания.

– Ант, тебе надо поспать. Это плетение держится на соплях, так и рана может разойтись.

– Грия, а ты ела? – спросил он, важно покивав мне в ответ. – Нет? Соседнее крыло, большая комната, из столовой всегда воняет горелым. Только где ж ты спать будешь…

– Не начинай нервничать, ради всего святого, – сказала я, внимательно осматривая рану на Анте и начиная нервничать сама. – Грия поспит у меня. Ты теперь официально мой пациент, так что никуда я не уйду.

– Как ты думаешь, – спросил Ант, когда Грия ушла, а я успела проверить у него температуру, течение энергии и плетение на ране, – это все может быть связанно с той твоей сеткой?

– Я думаю, что тебе сейчас нельзя из-за этого волноваться, – буркнула я. – Не знаю, но мне это не нравится. И, в целом, волнений в последнее время больше. Магистр может забить тревогу.

– Я останусь тут, помогать Боголану, пока ты доучиваешься, – сказал Ант, переводя тему. – Нам надо будет сходить на нормальное свидание, – добавил он, уже засыпая.

– Обязательно, – заверила я.

Мы оба остались опухшие и заплаканные. И, тем не менее, понемногу успокаиваясь, я не могла нарадоваться просто тому, что Ант остался живым. Удивительно, как многое может измениться за короткое время. Еще недавно я порывалась сбежать при первой мысли о том, чтобы Анту довериться, несмотря на все. Страхи никуда не делся. Но сейчас хотелось остаться.

На следующее утро Гриа, снова появившаяся из ниоткуда, разбудила меня. Вернее сказать, чуть не довела до инфаркта. Она молча, со своим обычным решительным видом и морщинками между бровями, подхватила меня под локоть и отвела в сторону от мирно сопящего Анта.

– Ант очень хорошо о тебе отзывался, – сказала она.

Я кивнула, но понимая, к чему она ведет. И еще меньше представляя, чем заслужила такое расположение Анта.

– Мне нужна помощь, – продолжила Гриа.

– Конечно, все, что тебе нужно…

– Теперь мне придется жить в Болгуриане, – оборвала она. – Мама много об этом говорила и я, конечно, могу и не ехать, но…

– Стой, подожди, пожалуйста. О чем вообще речь?

Гриа посмотрела на меня внимательно и вскинула брови.

– Так он правда тебе не говорил? У нас разные отцы, и мой, к счастью или к сожалению, правит Болгурианой.

Я впялила в нее глаза, не решаясь реагировать. Хотелось надеяться, что она просто шутит. С тем, какое впечатление Гриа пока что произвела, надежда казалась не особо оправданной.

– У него достаточно много детей и нет жены. Все его дети – законные наследники. Не по возрасту, а по тому, кто заслужит себе его приверженность. Ты же вроде сама оттуда, нет?

– Селяне не сильно интересуются системой престолонаследования, – я огрызнулась больше по привычке.

– Я могу никогда там не появляться, но… Это мое право по крови. Я хочу им воспользоваться, но мне страшно.

То, как открыто Ант и его сестра выражали свои эмоции и не боялись, что это им аукнется, меня безмерно восхищало. Что не означало, что я имела хоть малейшее понятие, как на это отвечать.

– Ну, мне кажется, у тебя все должно получиться… – пролепетала я.

– Вы приедете как-то меня навестить, если я поеду? Мне может пригодиться совет.

Я пообещала, что да, приедем, в голове пытаясь понять, когда это возникло волшебное «мы». И, главное, что я по этому поводу думала.

Усевшись обратно и снова замеряв у Анта все показатели, я спрятала лицо в руки и начала посмеиваться. Истерично и неконтролируемо. Похоже, политика меня преследовала, а аристократия скрывалась за каждым углом.