Текст книги "Евангелие Люцифера"

Автор книги: Том Эгеланн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

– Почему из всех людей на свете они похитили именно ее,чтобы получить деньги?

– Может быть, они думают, что мы богатые?

– Они знают наши имена. Знают наши телефоны. В какой школе учится Сильвана. Следовательно, они знают, где мы живем и чем занимаемся. Им хорошо известно, что мы не богаты.

– Тогда почему?

– Я не знаю!

Она вздрогнула.

– Извини. Я не хотел… Извини. Но я не знаю. Я знаю не больше тебя. Ничего не понимаю.

– О боже! Джованни! Вдруг это кто-то из моих клиентов?

– Что ты хочешь сказать?

– Ну, кто-то недовольный продажей квартиры.

– И он похитил Сильвану?

– Ты не веришь в это, Джованни? Что кто-то из моих клиентов решил мне отомстить?

– Конечно не верю.

– Случается, что после продажи или покупки квартиры наши клиенты бывают очень недовольны.

– И все-таки. Это вряд ли причина похищать дочь риелтора.

Белла подошла к ним и положила голову на колени Джованни. Он почесал ее за ухом. Лучана принесла стакан воды. Зазвонил телефон. Оба вздрогнули. И посмотрели друг на друга.

– Джованни…

– Да?

– Ты не будешь отвечать?

Он поднял трубку:

– Да? Квартира Нобиле.

– Джованни, это Умберто, я не помешал?

– Умберто?

– Умберто Джалли! Ты что, не узнаешь мой голос?

– Извини, Умберто. Я ждал звонка одного человека и вздремнул немного.

– Извини, что разбудил. Я хотел только сообщить тебе последние сведения. Если можно?

– Конечно. Какие сведения?

– Я извлек манускрипт и произвел внешний осмотр. Надо сказать, он в отличном состоянии.

– Прекрасно.

– Он был очень хорошо упакован. Материал кажется практически новым. И я думаю, это не фальшивка.

– Рад слышать это, Умберто.

– Что-то случилось?

– Нет-нет. Голова немножко кружится. Я еще не совсем проснулся.

– Ты слегка дернул?

– Дернул?

– Ну да. Чтобы отпраздновать. Ты заслужил!

– Совсем нет. Нисколько!

– Я не узнаю тебя.

– Говорю тебе, я спал.

– Ты говорил с деканом Росси?

Доктор теологии Сальваторе Росси был деканом факультета.

– Нет. О чем?

– Он заходил сюда сразу после того, как ты ушел.

– Из-за манускрипта?

– Он хотел что-то обсудить с тобой.

– Вот как? Что обсудить?

– Манускрипт. Он сказал, что позвонит тебе. Не звонил?

– Нет. Он очень хотел поговорить с тобой. Немедленно.

– Значит, еще позвонит.

– Ты придешь завтра?

– Завтра?

– Да?

– Не знаю… завтра… если надо будет… Может быть, я уеду…

– Да-да. Это связано с манускриптом?

– Нет. Или хотя… да. Да.

– Хорошо, не буду мешать, Джованни. У тебя, конечно, много дел.

– Спасибо за звонок.

– Забеги ко мне, когда вернешься.

– Конечно, Умберто, сразу же.

– Пока, профессор.

Положив трубку, он увидел, что Лучана смотрит на него широко открытыми глазами.

– Он что-то знает?

– Умберто? – Джованни попробовал сообразить, как этот разговор воспринимала Лучана. – Он хотел поговорить о манускрипте.

– Манускрипте?

– Том, который я привез из Египта.

– О боже, Джованни, что делать, что же нам делать?

Он закурил трубку:

– Ждать. Это мы и делаем.

– Но чего мы ждем?

– Когда они свяжутся с нами, – сказал Джованни.

– Не надо говорить со мной в таком тоне.

– Извини. Но ты должна понять.

– Понять? Что?

– У них нет иного интереса, кроме как получить за Сильвану деньги. Они будут звонить.

– О боже, Джованни, представь себе, а вдруг они… – Она не закончила.

– Ты о чем?

– Ей только десять лет. Десять лет!

– Я думаю, здесь дело иного рода.

– Ты уверен?

– Они хотят получить деньги.

– Да. Деньги.

– Они вынуждены будут связаться с нами.

– Когда?

– Я не знаю когда. Извини, я знаю не больше того, что сказал тебе. «Мы позвоним» – были их последние слова.

– Но сколько времени предстоит ждать?

– Не знаю.

– Они должны понимать, что мы тут сидим… и ждем!

– Скоро, видимо, позвонят.

Он встал и посмотрел в окно. День шел своим чередом, на улице машины, какофония звуков. Обыденная жизнь города показалась ему вдруг абсурдной. Оскорбительной. Парочка шла по улице и смеялась над чем-то. Как они могут смеяться? Мотороллер пробирался между рядами автомобилей. Пешеходы спешили по тротуару и переходили через улицу. Автомобили тормозили и подавали сигнал. Все было как всегда. Не было лишь Сильваны. Контраст между повседневными делами и драмой, которая выпала на их долю, сделал его злым, неприкаянным, испуганным. К нему подошла Белла, дотронулась лапой до ноги. В окно он увидел полицейский мотоцикл, который пробирался среди автомобилей. На лестничной клетке хлопнула дверь. Они даже не знают, что Сильвана пропала.Он положил трубку на подоконник.

– Хочешь выпить? – спросил он.

– Выпить?

– Вина?

– Спасибо, нет.

– Чего-то покрепче?

– Не хочу.

– Чтобы успокоиться.

– Думаю, это не поможет.

– Пожалуй, ты права.

Лучана посмотрела на мужа:

– А это может иметь отношение к манускрипту?

Неожиданная мысль не сразу дошла до него.

– Джованни?

– Ты имеешь в виду Евангелие Люцифера?

– Да? Ты не слышал, что я спросила?

– Я думаю. Оно не стоит такихденег. Конечно, за него можно получить деньги, если Луиджи найдет хорошего покупателя, но… Нет. Это абсурд. Я никогда не слышал, чтобы ребенка похищали ради того, чтобы получить выкуп антикварными вещами и культурными ценностями.

– Но это возможно?

– Конечно возможно. Только это абсурд!

– Почему?

– Эту редкость невозможно выставить на продажу.

– Где он?

– В университете.

– В твоем кабинете?

– У Умберто. Поэтому он и звонил.

– Ты должен отдать им его.

– Манускрипт?

– Если они ищут его. Слышишь?

– Конечно! Ты думаешь, я буду подвергать риску жизнь Сильваны из-за какого-то древнего манускрипта?

Намек на самую возможность такого развития событий оскорбил его.

– Извини, Джованни. Конечно. Я знаю. Я не хотела тебя обидеть. Прости.

Он подошел к ней и обнял.

– Я очень боюсь, – прошептала она.

– Я тоже.

* * *

Он вышел на кухню и налил себе стакан воды. Увидел под стулом пробежавшего таракана. Съел несколько сухих изюминок, сполоснул стакан под краном и поставил его назад в шкаф. Белла зевала так, словно хотела закончить свою жизнь, проглотив баскетбольный мяч. Из кухни он пошел в свой кабинет. Ему нужно было прочистить мозги. На самом верху кипы бумаг на письменном столе – подобно волшебной формуле зла – лежал один из его старых списков демонов. Джованни собирался дополнить его и объединить с каталогом демонов по регионам. В этом списке, основанном на Clavicula Salomonis(«Ключи Соломона»), [67]67
  Clavicula Salomonis(«Ключи Соломона») – книга, составление которой приписывалось царю Соломону. Представляет собой сборник заклинаний, молитв и магических формул, содержит описание талисманов, пентаклей и других атрибутов магии. Предисловием служит текст апокрифического «Завещания царя Соломона своему сыну Ровоаму». Самое раннее из известных изданий – немецкое 1686 г.


[Закрыть]значилось семьдесят два демона в строго иерархическом порядке. Не думая ни о чем, он смотрел на список, который несколько дней назад представлялся ему таким важным, а теперь утратил всякий смысл.

СПИСОК ДЕМОНОВ

базируется на Clavicula Salomonisс использованием также Clavis Salomonisи Pseudomonarchia Daemonum

Джованни Нобиле Рим, июнь 1969 года

В соответствии с каталогом демонов Clavicula Salomonis [68]68
  Это произведение известно также под названием Lemegeton. Были высказаны предположения (явно ошибочные), что и Clavicula Salomonis, и Clavis Salomonis созданы библейским царем Соломоном.


[Закрыть]семнадцатого века – которое, по-видимому, базируется на еще более старом произведении Clavis Salomonia [69]69
  В переводе это название означает «Ключ Соломона», в то время как «Clavicula Salomonis» часто именуется «Малым ключом Соломона».


[Закрыть]– демоны подразделяются на царей, принцев, герцогов, графов, маркизов, президентов и одного рыцаря (Туркас).

Труд голландского оккультиста и демонолога Иоганна Бейера Pseudomonarchia Daemonum(«Иерархия демонов») [70]70
  Pseudomonarchia Daemonum(«Иерархия демонов») – подробная классификация демонов, с описанием каждого из них и инструкциями по вызову и отзыву, написана Иоганном Бейером (1515–1588) в 1563 г.


[Закрыть]был опубликован в 1577 году, еще до выхода  Clavicula Salomonis, в качестве дополнения к его же работе De praestigiis daemonum(«O проделках демонов») (1563). [71]71
  Вейер указывает на свой источник под названием «Liber officiorum spirituum, seu Liber dictus Empto. Salomonis, de principibus et regibus daemoniorum».


[Закрыть]

Оба произведения содержат авторитетные списки известных демонов – шестидесяти восьми в Pseudomonarchia Daemonumи семидесяти двух в Clavicula Salomonis, [72]72
  Демоны Вассаго, Сеере, Данталион и Адромалиус исключены.


[Закрыть]– а также сообщают, когда и как демонов можно вызвать. Эти гримуары [73]73
  Гримуар– книга, описывающая магические процедуры и заклинания для вызова духов (демонов) или содержащая еще какие-либо колдовские рецепты.


[Закрыть]– черные книги – испытали, в частности, влияние мусульманского мистицизма и иудейской каббалы. [74]74
  Одним из переводчиков тех версий, которые бытуют в наше время, стал британский оккультист Алистер Кроули (1875–1947). К самым влиятельным книгам каббалы и иудейской мистики принадлежит также книга «Зохар», которая в своих теологических, теософских, мифологических, мистических и космологических комментариях к Книгам Моисеевым обсуждает такие темы, как природа Бога, сущность души, происхождение вселенной, грех, спасение и теодицея. Из иудейской традиции следует назвать такие произведения, как Талмуд (включая Гемару и Мишну), Halakha, Haggada shel pesakh, Tosefta, More Nevukhim, Pirke Avot, Shulchan Arukh, Tanya.


[Закрыть]Демоны распределяются таким образом (место в иерархии обозначено в скобках):

Цари:

Баэль (1),

Паимон (9),

Белет (13),

Пурсон (20),

Асмодеус (32),

Вине (45)*,

Балам (51),

Белиаль (68),

Заган (61)*.

Принцы:

Вассаго (3),

Ситри (12),

Гаап (33)*,

Столас (36),

Оробас (55),

Сеере (70).

Герцоги:

Агарес (2),

Валефар (6),

Барбатос (8),

Гусион (11),

Элигос (15),

Зепар (16),

Батин (18),

Саллос (19),

Аим (23),

Буне (26),

Берит (28),

Астарот (2),

Фокалор (41),

Вепар (42),

Увал (47),

Крокелл (49),

Аллокес (52),

Мурмур (54)*,

Гремори (56),

Вапула (60),

Флаурос (64),

Амдусиас (67),

Данталион (71).

Графы:

Ботис (17)*,

Моракс (21)*,

Ипос (22)*,

Гласиа-Лаболас (25)*,

Фурфур (34),

Хальфас (38),

Раум (40),

Бифронс (46),

Андромалиус (72).

Маркизы:

Самигина (4),

Амон (7),

Лерайе (14),

Набериус (24),

Ронове (30)*,

Форнеус (30),

Маркоиас (35),

Фенекс (37),

Сабнок (43),

Шакс (44),

Ориас (59),

Андрас (63),

Андреалфус (65),

Кимейес (бб),

Декарабиа (69).

Президенты:

Марбас (5),

Буэр (10),

Форас (31),

Мальфас (39),

Хаагенти (48),

Каим (53),

Осе (57),

Амии (58),

Волак (62).

Рыцарь:

Фуркас (50).

* Вине имеет также ранг герцога, Заган, Гаап, Ботис, Моракс и Гласиа-Лаболас – президента, Мурмур и Ронове – графа и Ипос – принца.

Сильное душевное волнение заставило его смять листки и бросить их об стену. Он вскочил так быстро, что закружилась голова. Успокоившись, пошел к Лучане в комнату. Сел. Некоторое время следил за движением секундной стрелки на старых дедовых часах. Лучана тяжело дышала. Через окно в комнату проникали звуки улицы. Время шло. Он попробовал представить себе Сильвану. Плакала она? Была связана? Или ее уже убили и бросили в грязь на обочину неиспользуемой проселочной дороги? И она, мертвенно-бледная, лежит среди битых пивных бутылок и пустых ведер из-под краски? Лучана пошла в туалет. Он следил за мухой, которая летала взад и вперед под потолком. Что-то в дедовых часах затрещало и щелкнуло. Лучана спустила воду и вышла. Джованни закурил, но тут же забыл о трубке и держал ее в руке, пока она не потухла.

– Все нормально прошло в Л’Акуиле?

Она непонимающе посмотрела на него.

– В понедельник ты ездила по делу в Л’Акуилу.

– Это важно?

– Я просто убиваю время.

– Все прошло как полагается.

– Хорошо. Приятно слышать. Ты ездила с Энрико?

Она еще раз посмотрела на него. Что-то было во взгляде…

– Да. Я говорила, что это было необходимо.

– Приятный парень.

– Да.

– Красивый.

– Да.

– Он тебе нравится?

– Он мой начальник.

– Но он тебе нравится?

– Конечно, он мне нравится.

– Понимаю.

– Что ты понимаешь,Джованни?

– Ничего. Просто так говорят.

Пауза.

– Может быть, поговорим о Сильване? – сказала она.

– Да, конечно.

Они посмотрели друг на друга и замолчали.

* * *

Джованни не привык молиться. Когда он был маленьким, он молился каждый вечер. Он не вспомнил, когда или почему перестал молиться. Может быть, потому, что понял бессмысленность молитвы. Как мог Бог – даже Бог! – справиться с тем, чтобы выслушать все эти молитвы? И зачем Ему это? Разве Он не подарил людям свободу? Зачем Богу вмешиваться в мелкие проблемы жизни только потому, что кто-то из этих жалких червей-людишек вдруг сложил руки и стал молить Его о помощи?

«Молитва, – подумал Джованни, – крик о помощи попавших в беду. И вот теперь Бог нужен мне».

Он посмотрел на Лучану. У него родилась мысль спросить жену, не хочет ли она помолиться вместе с ним. За Сильвану. Но эта мысль сразу умерла. Лучана была совершенно не религиозна. Когда они только съехались и стали жить вместе, они ходили в церковь каждое воскресенье. Но с годами Лучана утратила веру, во всяком случае страстную веру. Если бы он предложил ей помолиться, то даже сейчас она посмотрела бы на него пустым взглядом. Джованни был в этом уверен. Лучана выглядела очень сильной женщиной. Хотя только что плакала. Как будто она взяла себе всю силу, которой не хватало ему. Он не мог позволить ей смотреть на него, когда он молится, она восприняла бы молитву как признак его слабости. Его ничтожности. Ведь обычно он не молился. И только сейчас, придя в отчаяние, обратился к Богу с просьбой о помощи. Как трогательно! Нет. Он не будет трогать Лучану. А вот у него совесть не чиста. Он не хотел, чтобы она видела его во время молитвы. Он вошел в туалет и закрыл дверь. Прислонился спиной к стене и посмотрел на свое отражение в овальном зеркале. Лицо было мертвенно-серым. Неожиданно пришли в голову слова молитвы, которой обучила его мама, когда он был маленьким. «Дорогой Боженька, Отче наш на небесах, спасибо за сегодня, мне было так хорошо…» Он попытался сдержаться, но не получилось, он икнул. Открыл кран, чтобы Лучана не слышала, как он плачет. «…Не сердись на меня, даже если я огорчил Тебя…» Он подошел к унитазу, встал на колени, закрыл крышку, положил на нее локти. Сложил руки. «Отче наш на небесах… Дорогой, дорогой Господь… Я знаю, что не имею права просить Тебя о помощи… Я недостоин Твоей милости… Но послушай меня, дорогой Господь, ради Сильваны, дорогой-дорогой Господь, не ради меня, ради Сильваны… Она всего лишь дитя, невинное дитя… Не наказывай ее за мое тщеславие и мою гордыню… Не надо за мои слабости наказывать Сильвану… Дорогой Господь, прояви милость к маленькой Сильване…»

– Джованни?

В двери стояла Лучана.

Он оторвал пальцы друг от друга – как будто его застали на месте преступления в момент, когда он занимался чем-то постыдным, – но остался стоять на коленях.

– Джованни?

Она испуганно смотрела на него.

– Я… только…

– Что… что ты делаешь?

Он не узнал ее голос.

– Меня… тошнит.

В какой-то квартире спустили воду. Раздался шум.

– Ты молишься?

Через трубу промчалась вода.

– Я… Лучана, я…

Он замолчал.

– Ты молишься, Джованни?

– Да.

– Богу?

Он посмотрел на нее. «Богу?» Хорошенький вопрос. Кому же еще? О небеса, ну какой глупый вопрос! «Какого черта, Лучана, кому же еще я могу молиться, ты думаешь, что я вызываю всех этих мелких дьяволов, чтобы они помогли Сильване? Неужели ты всерьез думаешь, что я приглашаю сюда легионы демонов и духов?»Но он ничего не сказал.

– Ты молишься Богу?

Пауза.

– Да.

Она заплакала. Он медленно поднялся и обнял ее:

– Я не знаю, что говорить, Лучана, не знаю, что делать.

– Мы никогда ее больше не увидим, да?

– Конечно, мы увидим ее!

– Поэтому ты молился Богу. Ты знаешь, что она никогда не вернется домой!

Он не знал, что сказать.

* * *

Когда он вышел на кухню, чтобы приготовить себе кофе, Лучана сидела за столом с большой керамической кружкой чая, но чай не пила. Она не посмотрела на него и ничего не сказала. Об оконное стекло билась муха. Лучана встала и пошла в комнату со своей кружкой. Когда кофе был готов, он налил его себе и сел туда, где сидела Лучана. Стул был еще теплым. Он обмакнул кусочек сахара в кофе и стал посасывать его. Правильно ли было отказаться от звонка в полицию? Он подумал, что было бы легче передать все профессионалам, которые привыкли иметь дело с похитителями. Тем, кто знал, что надо говорить, чего нельзя говорить. Какие слова никогда нельзя употреблять в переговорах с похитителями. Тем, кто понимал: угрозы произносились только для того, чтобы напугать. Или же они были смертельно серьезными. Но он не мог рисковать и предполагать, что похитители просто блефовали. На кону стояла жизнь Сильваны. Если бы им нужны были деньги! Тогда он был бы спокойнее. Любая сумма была чем-то понятным. Осязаемым. Обычные бандиты избирают путь наименьшего сопротивления. Но похитители Сильваны не производили впечатления обычных бандитов. Они не просили денег. Они вообще ничего не просили. Почему? К чему они стремились? Неужели заполучить манускрипт? Мог ли древний манускрипт иметь такую ценность? Вряд ли. А может быть, не сам манускрипт, а его содержание? Указание на какое-то сокровище? Или какой-то связанный с религией артефакт? Крест и тело Христа? Святой Грааль? Нет, манускрипт был слишком древним. Ковчег Завета? «Не будь дураком, Джованни!»Даже если бы манускрипт скрывал расположение сокровищницы царя Вавилона, было мало оснований верить, что текст может привести разбойников к цели спустя несколько тысяч лет. Он не понимал, что хотели заполучить похитители. И от этого они казались Джованни еще более опасными и непредсказуемыми. Неужели им нужно Евангелие Люцифера? Но зачем им практически нечитаемый древний манускрипт? На нелегальном рынке коллекционеров его цена не столько велика, чтобы ради наживы похищать не имеющую отношения к делу десятилетнюю девочку. Неужели это возможно? Джованни сделал себе кофе, от крепости которого почувствовал накатывающую тошноту. Выплюнул кофе в мойку. Скоро семь часов. Вылил остаток кофе и вымыл чашку теплой водой. Пошел к окну и открыл его. Муха улетела. «Уже лето», – подумал он. Если высунуться из окна подальше и посмотреть налево, то можно увидеть собор Святого Петра. Агент по недвижимости при покупке ими с Лучаной квартиры делал на это обстоятельство очень большой упор. Джованни ни разу не проверил, правду ли говорил агент, ведь это не имело значения. Иногда лучше просто верить во что-то.

XVIII
ПРЕСЛЕДОВАТЕЛИ

РИМ

10 июня 2009 года

1

Автомобиль – внедорожник с тонированными стеклами – ждал нас в воротах у Пьяцца ди Санта-Марта. Альдо Ломбарди втолкнул нас с Моник на заднее сиденье, а сам сел рядом с шофером.

– Быстрее! Быстрее! – крикнул он.

Шофер завел машину, выехал на улицу, резко остановился, включил первую передачу и рванул по Виа Аурелиа. Я пытался спросить у Альдо Ломбарди, что произошло, но он, прижав руку к своему слуховому аппарату, шикнул на меня:

– Потом, все потом.

Мы проехали по Трастевере несколько светофоров на красный свет, пересекли Тибр параллельно с железнодорожной линией и помчались через сплетение маленьких улочек.

– За нами гонятся? – спросил я.

Ни Альдо, ни шофер не ответили. Руки мои дрожали так сильно, что мне пришлось ухватиться за спинку переднего сиденья. Моник сидела бледная и смотрела в окно; она погрузилась в свой мир, заперла дверь и поставила перед дверью комод. Я не осмеливался посмотреть на спидометр. Мы промчались через Пьяццале Осиензе и Виале Авентино, проехали Циркус Максимус и оказались на обратной стороне Колизея. Только на Виа деи Фори-Империале шофер сбавил скорость.

Я наконец набрал в легкие побольше воздуху и спросил:

– Профессор Ломбарди! Что случилось?

Он повернулся и посмотрел мне прямо в глаза:

– Это они.

– Откуда они знают, где я?

– Они знают.

– Откуда?

– Потом, Бьорн, потом.

На Пьяцца Венеция нас встретили двое полицейских на мотоциклах. Я подумал, что их послали остановить нас из-за сумасшедшей езды по городу, но оказалось, что они начали сопровождать наш автомобиль, образовав нечто вроде кортежа.

– Откуда вы узнали, что кто-то охотится за нами в Ватикане? – спросил я.

– Многих из них узнали в лицо.

– Кто?

– Потом, Бьорн.

– Так вы знаете, кто они?

– Частично.

– А откуда взялся этот автомобиль?

– Он стоял наготове.

– Я думал, мысль пойти с нами в Ватикан посетила вас неожиданно. А вы, оказывается, держали наготове автомобиль, и вряд ли случайно.

– Мы опасались, что нечто подобное может произойти.

– Мы? Кто это – мы?

Он вынул из уха наушник. Из нагрудного кармана достал крохотный микрофон с передатчиком.

– Мы не хотели упустить шанс.

– С кем вы разговариваете?

– Потом, Бьорн, потом.

Два полицейских мотоцикла вели нас через перегруженные транспортом улицы.

2

Тот, кто отдает себя любви, говорят бразильцы, препоручает себя и страданиям. По-видимому, в глубине души я – бразилец.

За свою жизнь я любил нескольких женщин. Они не всегда отвечали мне взаимностью. Когда я изучал археологию, я был влюблен в Грету, она была профессором в нашем университете, а когда-то еще и моим преподавателем. Если Грета и испытывала хотя бы иногда по отношению ко мне порывы любви, то, во всяком случае, очень хорошо скрывала это. Много лет спустя она умерла практически на моих руках.

Не Грета ли зародила во мне любовь к зрелым женщинам? Или она просто раздула тлеющий во мне с самого рождения уголек? Марианна. Нина. Карина. Вибеке. Шарлотта. Беатрис. Каждое имя имеет лицо, аромат, запас нежности. Моник…

Только Диана был много моложе меня. Она единственное исключение. Я встретил ее в Лондоне. Мы провели вместе несколько недель. Мы расстались почти десять лет назад. Но я еще не расстался с этой любовью.

3

Позже – в квартире, которую Альдо Ломбарди предоставил в наше распоряжение, – мы собрались вокруг обеденного стола в большой комнате. Моник поставила кофейник, я вынул чашки и салфетки. Альдо Ломбарди все время общался с кем-то по телефону, прикрывая рот рукой, чтобы я не слышал, о чем он говорит. И совершенно напрасно, я не знаю итальянского.

Я пил кофе и пытался успокоить нервы. Моник вынула свое вязанье. На перилах французского балкона курлыкал сидевший там голубь. Я подошел к открытому окну. Голубь тут же улетел. На улице стояли наш внедорожник и еще два автомобиля, припаркованные наполовину на тротуаре. За стеклами машин я смог разглядеть лица сидящих в них людей. Альдо Ломбарди подошел ко мне и посмотрел на город, он держал в руках чашку кофе так, словно пытался согреть замершие руки.

– Кто они? – спросил я и кивнул в сторону припаркованных автомобилей.

– Не бойтесь, это наши люди.

– Но ктоони?

– Они оберегают нас.

Профессор Альдо Ломбарди вернулся к обеденному столу, за которым Моник угощалась цветочным чаем. Я стоял спиной к городу, опираясь на ограду балкона. За мной с открытой площадки внизу на улице взлетела стая голубей. Моник пила чай, не глядя ни на кого из нас. Бессмысленность ситуации раздражала меня, делала бессильным. Какие-то люди – явно те же, что убили Кристиана Кайзера, Тараса Королева, Мари-Элизу Монье и бог знает сколько других, – сумели выследить меня здесь, в Риме. Альдо Ломбарди имел, судя по всему, какие-то связи с группой сил безопасности, которые наблюдали за мной. И охраняли меня. И то и другое казалось мне абсурдным. Альдо Ломбарди – профессор теологии, миролюбивый исследователь слов и мыслей.

Или все это инсценировано, чтобы обмануть меня? И Альдо Ломбарди прятался за кулисами хорошо отрепетированного спектакля, единственным смыслом которого было заставить меня поверить, что профессор на моей стороне?

– Почему им так необходимо захватить Евангелие Люцифера? – спросил я. – Вы что-то говорили о пророчестве… о секте…

– Я предлагаю продолжить попозже. Вы взволнованы и растеряны. Я хорошо вас понимаю. Все, что я рассказал вам, и все, что происходит, объясняется довольно легко. – Он отпил кофе и поставил чашку на стол. – Сейчас мы успокоимся, чтобы все происшедшее и все, о чем мы говорим, уложилось в голове. Может быть, стоит чуть-чуть поспать, если вас не пугает сон в такую жару? И потом я введу вас, насколько сумею, в закулисную историю событий сегодняшнего дня и всех предыдущих недель.

4

Прежде чем лечь спать, я позвонил Трайну в Исландию. Он рассказал, что манускрипт на время отложен в сторону.

Новая, ранее неизвестная версия «Саги о Ньяле» [75]75
  «Сага о Ньяле» – самая большая из «саг об исландцах», самая знаменитая из исландских саг вообще и одно из величайших прозаических произведений мировой литературы. Считается, что сага была написана в конце XIII в.


[Закрыть]была обнаружена в Скаульхольте и потребовала всех ресурсов института.

После этого я позвонил старшему полицейскому Хенриксену в Осло. Впервые за все время голос старшего полицейского звучал оптимистично. Использовав данные гостиниц региона Осло и билетный архив авиакомпаний, а также компьютерную программу службы безопасности полиции, они установили десятерых, которые прилетели в Осло на рейсах трех авиакомпаний в среду двадцатого мая, жили в пяти разных гостиницах и улетели из Норвегии: двое – на SAS в Копенгаген, четверо – на British Airways в Лондон и еще четверо – на Lufthansa в Мюнхен в воскресенье седьмого и понедельник восьмого июня. Кроме одинаковой схемы поездки, общим было то, что они приезжали с фальшивыми документами и все их следы пропали, как только они достигли цели путешествия.

– Во всяком случае, у нас есть над чем работать, – сказал Хенриксен.

«Есть над чем работать». Это стало для него спасением, иллюзией, что он продвигается вперед. Он не понимал, что каждая новая деталь не продвигала его вперед, а, наоборот, все больше погружала в болото неразберихи.

Когда я стал погружаться в сон, мне приснился снова чужеродный ландшафт под ярким солнцем. Сам сон продолжался лишь несколько секунд. Но странное состояние продлилось вплоть до момента, когда Моник слегка поцарапала мое плечо спустя час.