Текст книги "Хейтер из рода Стужевых, том 3 (СИ)"

Автор книги: Тимур Машуков

Соавторы: Крафт Зигмунд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 9

Я уже давно выработал режим: ежедневно вставал рано утром, чтобы успеть позаниматься в зале с Васей. Мы возвращались в общежитие незадолго до пар, времени как раз хватало привести себя в порядок. Остальные студенты к этому часу только-только начинали просыпаться.

Коридор ещё находился в полумраке, но стоило нам войти, как отреагировал датчик движения и зажёгся свет. Предвидя это, мы успели на секунду прикрыть глаза.

До двери нашей комнаты оставалось совсем немного, когда Вася внезапно остановился, заодно и меня дёрнув за руку.

– А кто из нас выходил последним сегодня?

Я удивлённо посмотрел на него и пожал плечами.

– Какая разница? Я, вроде.

– Ты уверен? – он с прищуром посмотрел на меня.

– Да, а что?

– А ты посмотри внимательно, – он протянул руку с указательным пальцем в сторону двери. И до меня дошло: она приоткрыта.

Я тут же ломанулся вперёд и открыл её на себя, схватившись за полотно на уровне своей головы.

Мы оба замерли на пороге.

Комната выглядела так, будто через неё пронёсся ураган. Матрасы были сброшены, шкафы распахнуты, а их содержимое – одежда, книги, конспекты – валялось на полу беспорядочной кучей. Стол Васи был перевёрнут, а тумбочки сдвинуты с мест, как и кровати.

– Что… – Вася не мог вымолвить ни слова, его лицо вытянулось от шока.

Я не помню, как оказался в центре комнаты. Внутри всё закипело. Ярость, горячая и слепая, подкатила к горлу. Воздух вокруг меня заметно нагрелся, и от моих сжатых кулаков потянулся лёгкий, едва заметный дымок. Я подбежал к окну, отодвинул мешающую тумбочку и запустил руку в узкую щель между стеной и батареей.

Пусто.

Выдернув руку, я с силой толкнул пустую тумбочку. Та с грохотом упала.

– Чёрт! Чёрт возьми! – вырвалось у меня, а руки сами потянулись к голове.

– Алексей, успокойся! – Вася опомнился и осторожно приблизился ко мне, как к раскалённой печи. – Что случилось? Что там было?

– Тайник, – прошипел я, чувствуя, как пламя готово вырваться наружу. – Все деньги. Абсолютно все мои деньги. Пропали.

– Ну… ну не всё же потеряно, – попытался успокоить он, сам явно напуганный моим состоянием. – Это же не такие огромные… Аркадий Петро…

– Не огромные? – я дико засмеялся, и мой смех прозвучал как лай. – Вась, там было больше ста тысяч!

Лицо Снежного побелело. Он отшатнулся от меня, словно от внезапно ударившего током, споткнулся о разбросанные вещи и тяжело рухнул на пол. Друг сидел, уставившись на меня пустыми глазами, и беззвучно шевелил губами.

– С-сто… откуда? – наконец выдавил он.

– Бои! Откупы с дуэлей! – яростно выкрикнул я. – Я же не отправлял их любимой бабушке, как ты! Я копил! Всегда при себе!

Я сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. Пламя внутри немного утихло, но ярость никуда не делась.

– Сиди тут. Ничего не трогай, – приказал я, направляясь к двери. – Я иду будить коменданта. Может, кто-то что-то видел. Да и полиция не помешает.

– Ты уверен? – слабо попытался возразить Вася, поднимаясь с пола. – Не думаю, что академия захочет раскручивать такой скандал…

– У ста тысяч ноги не могли вырасти, – холодно отрезал я, уже выходя в коридор. – Хоть что-то они обязаны сделать. А ты сиди и не двигайся.

Я шёл по коридору, и с каждым шагом ярость сменялась ледяной, цепкой решимостью. Кто бы это ни был, они подняли руку не на того человека. Я всю академию на уши подниму и найду эту гниду. Все причастные заплатят. Очень дорого заплатят.

* * *

Интерлюдия

Глеб насвистывал под нос, застёгивая чистую, выглаженную рубашку. Утро было отличным. Главный источник его раздражения, Михаил Огнев, отсутствовал в комнате всю ночь, и тишина была блаженной. Он уже позавтракал бутербродами с чаем и готовился к выходу.

Дверь с грохотом отворилась, впустив в комнату Михаила. Тот выглядел так, будто его протащили по всем задворкам Тамбова за ноги. Форма помята, под глазами пролегли тени от недосыпа, волосы взлохмаченные. Но, что поразительно, на его лице застыла блаженная, пьяная ухмылка.

– Ну что? – Глеб поправил рукава пиджака и с нескрываемым любопытством уставился на соседа. – Поделишься? Надеюсь, ты этого выскочку как следует проучил? Рассказывай!

Михаил, не глядя на него, плюхнулся на свою кровать, даже не пытаясь снять ботинки.

– Отстань, Нёба. Не до тебя. Спать хочу – не могу.

– Да ладно, не скромничай! – Глеб подошёл ближе, потирая руки. – Я же всегда за тебя, ты знаешь. Ты же прожарил этого Стужева?

– Я тебе сказал – отвали! – Огнев рявкнул, но от подушки не оторвался и глаз не открыл. – Всю ночь не спал. Ничего я этому жалкому бастарду не сделал.

Глеб замер с притворно-обиженным видом.

– Ничего? Так чем тогда…?

– Нашёл способ лучше, – Михаил захихикал. – Нашёл… Запомни это. Всё, не трогай меня. Дай поспать.

Его дыхание почти сразу стало тяжёлым и ровным. Он буквально провалился в сон, довольный и умиротворённый.

Глеб постоял над ним несколько секунд, лицо его выражало полное недоумение. Он аккуратно толкнул Огнева в плечо.

– Миш? А на пары? Эй!

Ответом был лишь тихий храп. Глеб потолкал его ещё, чуть сильнее, но тот лишь бессознательно отмахнулся, бормоча что-то неразборчивое.

Постояв ещё несколько секунд в полной растерянности, Глеб раздражённо вздохнул. Накинул пальто и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. В коридоре он замедлил шаг, на его лице застыла задумчивая гримаса.

«Нашёл способ лучше»? Что это могло значить? И почему Огнев, вечно кипящий от злости на Стужева, был так доволен, ничего ему не сделав? Эта загадка не давала ему покоя всю дорогу до аудитории.

* * *

Комната наконец-то обрела подобие порядка. Книги стояли на полках, одежда была убрана в шкаф, а пол блестел чистотой. Мы с Васей, вымотанные, опустились на заправленные кровати, пока девушки – Ксюша Цветаева, Вика Мясоедова и Татьяна Рожинова – расставляли на столе чашки и тарелки с печеньем.

– Ну и бардак тут у вас был, конечно, – констатировала Вика, заваривая чай в большом заварочном чайнике. – Эти полицейские всё измазали своим порошком в поисках следов. Будто без этого недостаточно было погрома, устроенного преступником.

– Оттого ещё приятнее смотреть, как мы постарались, – улыбалась Ксюша, осматривая комнату и выкладывая плюшки в вазочку.

Я же вздохнул, мрачно смотря на батарею и задвинутую рядом с ней тумбочку – напоминание о пустом тайнике.

– Ладно, давайте думать, – Вася, потягиваясь, смотрел на девчонок. – Кто бы это мог быть? Список недругов принести или сами вспомним?

Цветаева, устроившись рядом со мной, тут же оживилась:

– Ну, этот противный Огнев! Он же тебя на дуэли позорить пытался! И он явно не в себе после того, как ты его победил.

– Огнев – трус, – отмахнулся я. – У него кишка тонка для подобного. Да и ума немного – оставил бы достаточно следов, а их нет.

– Может, Звягинцев? – предположила Вика. – Ты ему волосы спалил! Это ведь то ещё унижение. Ожоги вылечили, а вот волосам ещё нужно время, чтобы отрасти. Над ним за спиной теперь все хихикают.

Татьяна, элегантно разливавшая чай, также решила высказаться:

– Если вы и правда решили всех вспомнить, то это затянется до полуночи или вообще до утра. Разрядов? Он ведь на третьем курсе, а его при всех победил первогодка. Не менее унизительно, чем сожжённые волосы.

– Да уж, насолил ты многим, Алексей, – с усмешкой констатировал Вася. – Пол-академии на дуэли вызывал. Любой из обиженных мог «отблагодарить».

– А ты никого не вызывал, да? – усмехнулся я.

Снежнов задорно рассмеялся:

– Я на твоём фоне мелкая рыбёшка! Мои копейки так, за компанию унесли. Возможно, хотели просто напугать, вряд ли преступник ожидал найти столько денег. Теперь точно на дно уйдёт.

Мы перебрали ещё несколько имён, но все версии разбивались о нестыковки. Никто не подходил идеально – мотива, может, многим и хватало, но возможности… Что-то во всей этой истории явно было не так. Все замки были ан магнитной карте, иначе пошла бы сигнализация.

В этот момент дверь открылась, и на пороге появилась Ксения Земская, скинув свою сумку у порога.

– Убрались? – сказала она, окидывая комнату взглядом. – Молодцы. А я к чаю успела?

– Как раз вовремя, – улыбнулась ей Цветаева, подвинувшись и уступая место.

Земская села и, поблагодарив за выделенную кружку, окинула нас всех заговорщическим взглядом.

– Итак, какие версии?

Мы вкратце повторили ей наши бесплодные догадки. Земская хмурилась, явно обдумывая каждое имя.

Пока мы говорили, Татьяна аккуратно допила свой чай и поднялась.

– Мне пора, я обещала Веронике помочь с подготовкой доклада, – она окинула всех извиняющимся взглядом. – Но я, конечно, всё это держу в уме. Если что-то узнаю – сразу же сообщу. Обещаю, сделаю всё, что в моих силах, чтобы этого наглеца нашли.

Её слова прозвучали искренне и тепло. Она послала нам всем ободряющую улыбку и вышла, оставив после себя лёгкий шлейф духов.

– Хоть кто-то со связями озаботился, – заметила Вика, когда дверь закрылась.

Я кивнул, но внутри чувствовал напряжение. Я не верил Татьяне, она везде могла иметь свои интересы. А почему всё ещё продолжает общение и играет в дружбу – так и не понял. Не пришло время для использования? Или я у неё в каком-то долгосрочном плане фигурирую? Но могла ли Рожинова иметь отношение к краже? Вряд ли, она, в принципе, вообще не могла ничего знать о той сумме, что я сумел накопить, ведь никому не рассказывал.

Чай помог немного расслабиться. Шутки Васи и Вики, восхищённые взгляды Ксении и дельные, пусть и немного резкие, замечания Земской создавали иллюзию нормальной жизни. Но в воздухе висел невысказанный вопрос: кто? На лоскуты порежу эту тварь!

* * *

Интерлюдия

Перемена в академии была в самом разгаре, коридоры гудели от голосов студентов. Ксения Земская шла в задумчивости, ни на что не обращая внимания. Её подруги, как обычно, находились чуть сзади и обсуждали темы своих докладов, когда путь преградила высокая фигура.

– Ксения, – Валентин Рожинов выглядел непривычно серьёзным, даже обеспокоенным. – Я слышал про Алексея. Как он?

Ксения нахмурилась, оглядываясь на шумный коридор.

– Валентин, здесь не лучшее место для подобных разговоров, – неуверенно сказала она, заправляя прядь волос за ухо.

– Рядом есть укромное местечко, – тут же предложила одна из подруг, указывая на арочный проход перед лестничной площадкой.

Ксения кивнула, и вся группа направилась ту сторону. Лестница поднималась наверх, и под ней можно было укромно расположиться, спрятавшись от людей в коридоре. Подруги встали у входа, создав живой барьер и отгоняя любопытные взгляды.

– Ужасная история, – выдохнула Ксения, как только они остались наедине. Её лицо выражало искреннее волнение. – Я не понимаю, как это вообще возможно! Каждая комната под защитой, ключ-карта у каждого своя! Почему не сработала сигнализация? Она должна была сразу на пост коменданта передать сигнал тревоги!

Валентин внимательно слушал, его лицо было сосредоточенным.

– Я тоже об этом думал. Это наводит на мысль, что вор был не просто удачливым проходимцем. Он был подготовлен. Возможно, знал систему защиты или имел доступ к отключению сигнализации. Спонтанно такое не провернуть.

Он покачал головой. Левая ладонь обхватывала локоть, а палец правой руки парень в задумчивости прижал к подбородку.

– Именно! – Ксения сжала кулаки. – Это был целевой удар. Кто-то знал, что искать. Или… хотел навредить именно Алексею. У Васи тоже деньги пропали, но сумма небольшая.

– Нельзя исключать и этого, – согласился Валентин, кивая. Его взгляд был задумчивым. – Нужно выяснить, кто мог знать о его тайнике. Или просто держал на него зуб.

Они ещё несколько минут обсуждали возможные версии, обмениваясь предположениями. Ксения была тронута его «искренней» внимательностью и заботой. Если бы только Алексей не был так упрям, они все могли бы стать хорошими друзьями.

– Мне пора, – наконец, сказала она, с сожалением глядя на наручные часы. – Скоро звонок.

– Понимаю, – Валентин сделал шаг назад, давая ей пройти. – Если что, я мог бы помочь. Деньгами или… связями. Как Алексей? Он всё ещё… – он сделал многозначительную паузу, – … сердит на меня из-за того инцидента?

Ксения смущённо опустила глаза.

– Он… да. Сейчас он особенно зол на весь мир. После кражи… его лучше не трогать вообще. Там была очень крупная сумма. Все его личные сбережения.

– Я понимаю, – Валентин мягко улыбнулся, и в его улыбке появилась тень сожаления. – Не буду лезть. Но я приложу все усилия, чтобы помочь найти вора. Обещаю.

– Вряд ли найдутся свидетели, – скептически покачала головой Ксения. – Было слишком рано. Все спали.

– Всё равно попробую. Иногда самые незначительные детали могут привести к разгадке.

– Спасибо, – улыбнулась девушка, после чего они попрощались.

Ксения, присоединившись к подругам, ушла. На её лице играла лёгкая улыбка. Честность и желание Валентина помочь Алексею ей очень нравились.

Рожинов же остался стоять под лестницей, провожая её взглядом. Но как только она скрылась за поворотом, участливое выражение лица сменилось на холодное и расчётливое. Уголки его губ дрогнули в усмешке.

– Ещё немного… – пробормотал он. – Это даже проще, чем я ожидал.

Он вышел в коридор, на лице его играла довольная улыбка.

* * *

В выходные после кражи я опять ездил в Козлов один. За всё время Мария так и не соизволила явиться туда. Возможно, оно и к лучшему. Сестра не верила, что у меня могла быть такая большая сумма денег, о чём и заявила полицейским. Но пока собрали лишь первые показания и только обещали найти всех виновных. Это меня раздражало, так как достаточно просто обыскать комнаты студентов и найти деньги. Но такое ощущение, что никто этого не делал.

В Туле тоже пока было тихо. Ульяна звонила поинтересоваться, хорошо ли всё со мной. Холодов сообщил отцу о краже, но без подробностей, так что никого эта новость не всколыхнула. Там больше обсуждали успехи моей сестры. Ведь такая хорошая девочка и ученица не могла быть не лучшей на своём потоке, если не вообще во всей академии.

Елизавета Андреевна часто вспоминала дочь и всем своим видом показывала, что скучает. Но Платон Борисович игнорировал такое поведение, а на открытые просьбы она не шла, боясь стать излишне назойливой и раздражающей для мужа. Который, по её мнению, начал подозрительно много внимания уделять младшей жене Екатерине и её почти четырёхлетнему сыну Александру. В общем, типичная домашняя возня. Такое ощущение, что она никогда и не прекращалась.

Холодов пригласил к нам на чаепитие начальника полиции Козлова для дружеской беседы. Я и сам хотел поговорить с ним, хоть и понимал, что связей в Тамбове у него почти нет. Ключевое слово «почти». Может, я и правда тороплю события, и полиция работает нормально?

Мы разместились в кабинете, но не за главным столом, а в чайной зоне рядом со входом. Тут находился двухместный диванчик и пара кресел. Первый заняли старики.

Антон Александрович отхлебнул из своей чашки и посмотрел на меня прямо.

– Итак, Алексей, Аркадий всё мне изложил. Сто тысяч… Дело пахнет серьёзно. Очень неприятная история.

Я кивнул, стараясь держать спину ровно. Плетнёва я уважал, ведь он занимал высокий пост, и у нас уже сложились хорошие отношения после той игры в лазертаг.

– Так точно, Антон Александрович. Все мои накопления.

– Идиотизм, – хрипло проворчал Аркадий Петрович. Он был хмурым и сидел, откинувшись на спинку дивана. – Устроить такой погром в Академии! Наглость запредельная. Как вообще такое могло произойти? В голове не укладывается.

– Наглость – не то слово, – согласился Плетнёв, покачав головой. – Опыт говорит мне, что не всё там чисто было с этой сигнализацией. Может, вообще отключена или неисправна – экономили, на чём могли. А теперь будут пытаться всеми силами замять, чтобы не нервировать инвесторов. Но, увы, Тамбов слишком далёк от моей юрисдикции. У нас с тамошними властями… отношения, мягко говоря, прохладные. Местные чинуши всегда смотрят на нас, провинциалов, свысока. Пойду с официальным запросом – наверняка утопят в бюрократии, так и не допустив к бумагам.

Внутри всё сжалось. Значит, всё так и останется? Придётся сидеть в неведении и уповать, что ситуация разрешится сама собой?

– То есть, вы ничего узнать не можете? – спросил я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

– Официально – вряд ли, – Плетнёв покачал головой, но в его глазах мелькнула знакомая хитрая искорка. – Но существуют и неофициальные пути. У меня там есть пара ушей. Мелкие служаки, которые так же не в восторге от своего тамбовского начальства, как и я. Если что-то просочится – я узнаю. Обещаю, руку на пульсе я держать буду.

Меня посетило лёгкое облегчение. Хотя бы так, а то я изнывал от ощущения себя слепым котёнком.

– Спасибо, Антон Александрович, – выдохнул я. – Я очень ценю вашу помощь.

– Бережливый ты парень, я смотрю, – с одобрением заметил Плетнёв. – Не каждый в твои годы удержался бы от соблазна спустить такие деньги на ветер. А ты скопил порядочно…

Аркадий Петрович самодовольно фыркнул.

– Скопил? Он их заработал! Практически каждый рубль. На тех самых дуэлях, на которые я сначала ругался. Каждый вызов, каждая победа – всё в копилку. А тратить было особо некуда – вот и оседало. Даже выделенные отцом средства он не все осваивал.

– Сам заработал? – Плетнёв поднял густые брови, и его одобрение стало ощутимым. – Моё уважение, молодой человек. Нынче редкость – такое трудолюбие. Большинство на всём готовом живут, по родительским кошелькам ездят.

Он замолчал, изучая меня новым взглядом, а потом неожиданно улыбнулся, и его суровое лицо смягчилось.

– Слушай, Аркадий, – повернулся он к Холодову, – а не хочешь тряхнуть стариной? Помнишь, как мы в былые времена на мечах и кулаках дуэлили? Твой-то воспитанник, я гляжу, в отличной форме. Не против, Алексей, старика потешить? Спарринг, чисто по-дружески?

Я аж подался вперёд. Перспектива скрестить клинок с таким ветераном, как Плетнёв, зажгла во мне азарт. Новый необычный противник? Да я только за!

– Конечно, Антон Александрович! Для меня это честь.

– Вот и славно!

Плетнёв хлопнул себя по коленям и поднялся.

Мы втроём вышли из кабинета, направляясь в зал, что размещался в подвале. Тяжесть от кражи никуда не делась, но появилось странное чувство – я не один. За меня горой стоят люди, которых я уважаю. И это придавало сил.

Глава 10

Зал встретил нас знакомым для меня запахом пыли, бетона и резины. Зажужжали лампы дневного света. Мы уже завершили разминочный круг, осталось только сделать пару упражнений на месте.

Меня удивило, что старик Плетнёв не стал игнорировать подобную рутину – всё же, она важна. Особенно, наверное, для такого кабинетного человека, как он.

Собственно, Антон Александрович был аж магистром! В это время Холодов стал мастером третьей звезды. Я трепыхался где-то в беззвёздном положении неофита, так как официальный замер состоится только в конце первого курса обучения. Но Аркадий Петрович считал, что я где-то между второй и третьей звездой неофита, иначе никак не смог бы победить Разрядова. Собственно, он был зрителем той дуэли, как и с Рожиновым.

Наконец, разминка была закончена, и мы обменялись формальными поклонами. Плетнёв стоял расслабленно, с лёгкой улыбкой. Я же был сосредоточен, в боевой стойке.

Мой противник поднял руку и с улыбкой поманил пальцами, предлагая нападать первым.

Я провёл разведку – быстрый прямой удар левой в голову, с последующим низким согнутой в локте правой в корпус.

Но Плетнёв ушёл от джеба легким отклонением головы. Корпусный удар принял на напряженные мышцы пресса, демонстрируя пренебрежение к моей силе.

Я явственно ощутил, что он не использовал ни крупицы маны. Ничто не говорило о том, что он покрылся хотя бы нейтральной плёнкой.

После этого я отступил, обдумывая произошедшее. Для меня это было сродни открытию чего-то сверхъестественного, так как сам использовал усиления. Всё же, зная, кто противник, не сдерживал себя. При этом у меня появилось ощущение, будто ударил по сверхпрочному бетону, который даже не подумал начать трескаться. Просто поразительно.

– Продолжаем? – сказал старик с лёгкой улыбкой, и я кивнул.

Не атакуя, он делал небольшой шаг вперед. Я инстинктивно отскочил на безопасную дистанцию, ожидая подвоха. И он не замедлил себя ждать.

В момент отскока Плетнёв резко сблизился, словно смазавшись в реальности, после чего оказался в моей «слепой зоне». Далее последовал короткий, хлесткий удар ребром ладони по моему предплечью.

Я ощутил дискомфорт в руке и поспешил «убежать». Пощупал руку и понял, что она плохо слушается: похоже, была задета какая-то важная точка. И вновь ни намёка на использование магии. Я, к сожалению, в этом месте не покрылся защитой, ожидая удар в голову либо корпус.

Потребовалось немного времени, чтобы разогнать «застой», возникший в конечности.

Но что это за скорость такая? Я сам находился под эффектом дара, хоть и не на максимуме его мощности. Так что реакция старика было просто фантастической для меня.

– А теперь покажи мне свою магию, – всё с той же отеческой улыбкой предложил он.

Я потянулся к дару, используя технику медитации. Свеча дрогнула и превратилась в солнце. Надолго эффекта не хватит, но мне и не надо.

Моя реакция значительно усилилась. Сжал кулаки, и они покрылись тонким слоем медленно трепыхающегося пламени. Пошел на сближение со спокойно стоящим стариком, который ещё и руки держал за спиной. Последовала серия моих быстрых ударов.

Он не уворачивался, принял на себя всё. На этот раз на тонкую плёнку нейтральной магии. Пламя привычно растекалось по ней, но потом происходило то, чего я раньше не видел: защита будто «впитывала» в себя мою стихию, как сухая земля воду.

Я хотел было вновь отступить, видя безуспешность своих атак, но не успел. Мужчина достал из-за спины правую руку и взмахнул буквально одним пальцем в сторону моих ног.

Парадоксально, но удар пришёлся не по голени или ступне, как я рассчитывал, а будто снизу в сами ступни – меня буквально подбросило вверх, будто на батуте!

Я тут же потерял равновесие и упал на спину. Незамедлительно откатился подальше и вскочил на ноги.

– Молодец, – одобрительно кивнул Антон Александрович. – Сразу ушёл от возможного последующего удара.

Спасибо за похвалу, конечно, но… Как вообще такого монстра можно победить⁈ Это нечестно!

Злость начала охватывать меня, что давало ещё немного топлива. Хватит на полноценную мощную атаку. Хоть я и понимал, что это совершенно ни к чему не приведёт. Ведь Плетнёв, по сути, даже одной нормальной атаки не произвёл, а я уже в тупике.

Отправив два отвлекающих файербола в мужчину, я быстро сблизился с ним. На этот раз каждый мой удар сопровождался струёй пламени сантиметров на сорок. Стихия в таких условиях даже, скорее, не поглощалась, а улетала в стороны.

Так же каждому удару я придавал ускорение, но ощущал лёгкую пружинную отдачу. А старик при этом даже не напрягся. Лишь лёгкое недоумение отразилось на его лице.

Когда энергии осталось на донышке, а внутреннее солнце было готово вновь схлопнуться, я постарался отступить. Но куда мне против такого монстра!

Не успел и шага назад сделать, как мужчина взмахнул рукой и буквально одним пальцем коснулся нескольких точек на моей голове. Я ничего не почувствовал вначале, лишь, отступив, стал шататься, как пьяный, а перед глазами всё плыло. Те крохи энергии, что были во мне, моментально улетучились, а концентрация пропала.

Поняв, что устоять ровно не смогу, сел на ноги, приложив руку к голове.

– Очень интересно, – хмыкнул Плетнёв и повернулся к Холодову.

Я так же покосился на него. Старик явно был взволнован и прятал глаза, словно провинившийся школьник.

– Мне ведь не показалось, – продолжил с усмешкой Антон Александрович, – что твой подопечный обучен медитации эмоций? Так ещё и использует в качестве основы гнев?

– Я не понимаю, о чём ты, – виновато ответил мой наставник.

Непривычно было видеть его таким. Собственно, мне самому стало очень страшно как за себя, так и за учителя. У него ведь не будет проблем из-за этого?

Старики ушли общаться в кабинет, я же поднялся к себе в комнату, изнывать от неопределённости.

Благо, Плетнёв оказался дядькой справедливым и понимающим. Он провёл со мной беседу и проверил технику, после чего одобрил использование и даже дал рекомендации, за что я был ему очень благодарен.

– Ты талант, Алексей, – устало сказал он. – Незачем топить неогранённый алмаз, надо лишь немного обтесать, чтобы засверкал новыми гранями. Ты хороший парень, я в тебя верю.

Он похлопал меня по плечу, отчего я ощутил вдохновляющий прилив благодарности.

* * *

Интерлюдия

Элитное кафе в центре Тамбова было почти пустым в этот субботний утренний час. За столиком у окна сидели Татьяна Рожинова и Светлана Водянова. Между ними стояли чашки с недопитым капучино, а разговор вёлся тихими, кратким фразами.

– Я до сих пор не понимаю логики, – Светлана с лёгким раздражением помешала ложечкой пенку в своей чашке. – Зачем было красть? Огнев всегда решал вопросы в лоб. Вызвать на дуэль, унизить публично – это в его духе. Воровство – это так… Мелко и рискованно.

Она пожала плечами и отпила крохотный глоток.

– Неудобно, – констатировала Татьяна, её взгляд был холодным и ясным. Она держала спину идеально прямо, чувствуя себя хозяйкой положения. – У Огневых серьёзные связи в полиции. А в этом деле нет ни свидетелей, ни зацепок. Искать вора – гиблое дело. Совершенно бесперспективное.

– Именно, – кивнула Светлана, и в её голосе прозвучала досада. – Но меня беспокоит не это, а его поведение. Он всегда был груб, прямолинеен и за словом в карман не лез. На первом курсе он провёл полтора десятка дуэлей, и все – ради унижения. А сейчас… Его будто подменили. Он избегает прямого конфликта не только со Стужевым.

– Под его нерешительностью скрывается нечто большее, – Татьяна тоже сделала небольшой глоток кофе, её движения были выверенными и спокойными, элегантными. – Я подробно поговорила с Глебом. Вся мотивация Огнева упирается в одного человека – его отца. И этот страх не просто сильный. Он патологический.

Светлана пренебрежительно махнула рукой, сморщив ненадолго носик.

– У всех строгие отцы. Это не объясняет такой радикальной смены поведения.

– Это не просто «строгость», – парировала Татьяна, и её голос приобрёл металлический оттенок. – Это что-то, что происходит за закрытыми дверями их особняка. Что-то, что заставляет Михаила бояться разочаровать отца до дрожи в коленях. Он не страшится проиграть дуэль или нагрубить кому-то. Его пугают последствия этого проигрыша дома. Вот что выбило у него почву из-под ног.

Она отставила чашку и посмотрела на Светлану с лёгким вызовом.

– Похоже, спровоцировать его на открытые действия не удастся. Во всяком случае, старыми методами.

Светлана задумалась, её пальцы замерли на ручке чашки. Она внимательно изучила Татьяну, будто заново её оценивая.

– Ты очень проницательна, Татьяна, – медленно произнесла она спустя почти минуту молчания. – Если сложить все детали вместе, эта версия звучит… убедительно.

Она замолчала на мгновение, в её глазах зажглась искра новой идеи.

– У меня появилась мысль. Её нужно проверить, но… Это может занять время.

Светлана открыла свою сумку, достала оттуда увесистый, плотный конверт и бесшумно положила его на стол, пододвинув к Татьяне.

– Благодарю за сотрудничество и предоставленную информацию. Она была чрезвычайно полезна.

Татьяна, не глядя, убрала конверт в свою собственную сумку. Её лицо не выразило ни малейшей эмоции.

– В случае необходимости я с тобой свяжусь, – добавила Светлана, её тон стал подчёркнуто вежливым, почти церемонным. Она ясно давала понять, что на данный момент их деловые отношения приостановлены.

– Я всегда готова к продуктивному диалогу, – с лёгкой, холодной улыбкой ответила Татьяна.

Светлана кивнула, оставила на столе деньги для оплаты счёта и, не прощаясь, вышла из кафе.

Татьяна осталась сидеть, её взгляд был устремлён в окно, но мысли бродили где-то далеко. Она получила оплату и временное отступление. Но графиня знала – в этой игре паузы никогда не бывают долгими. Она будет в деле до самого конца, пока граф Озёрский, наконец, не займёт пост ректора.

* * *

Воздух в помещении был спёртым и наполненным запахами дешёвого табака, пыли и чего-то едкого, вроде чистящего средства. Я сидел на жёстком деревянном стуле, а напротив, за пустым столом, расположился следователь – тощий костлявый мужчина с пронзительным взглядом и вечно поджатыми губами. При первом быстром взгляде на него на ум приходила смерть с косой, настолько он походил на ходячий скелет.

Это был капитан Чёрный Борис Сергеевич, дворянин. Назначен следователем по моему делу. На его форменном пиджаке красовалась нашивка мастера одной звезды.

Меня сразу насторожило, что для простого опроса пострадавшего по факту кражи выбрали именно допросную, а не кабинет. Это был явный сигнал о чём-то нехорошем.

– Итак, барон Стужев, – следователь положил перед собой пустую папку. – Давайте ещё раз, с самого начала. Вы утверждаете, что из вашей комнаты в общежитии пропала крупная сумма денег. Назовите цифру ещё раз.

– Сто двадцать семь тысяч пятьсот двадцать рублей, – чётко повторил я, чувствуя, как внутри всё сжимается от негодования.

– Сто двадцать семь тысяч, – он протянул слова, будто пробуя их на вкус, и усмехнулся. – Очень… солидная сумма для студента. Даже для барона. Мы проверили переводы от главы вашего рода, Платона Борисовича Стужева. Они скромные, на текущие расходы. Откуда же у вас взялись такие средства?

В его тоне сквозила откровенная насмешка. Я прикрыл глаза, сдерживаясь. Пламя свечи просилось наружу, питаемое моим гневом. Но вместо этого весь запал я направил в чёрную дыру своего источника. Такая микро-медитация помогла отпустить эмоции и успокоиться. Но это заняло время, и Чёрный стал щёлкать пальцами:

– Стужев? Вы ещё здесь, со мной?

– Я заработал их сам, – сказал я, открыв глаза и стараясь держать голос ровным. – На дуэлях. За победы и откупы.

– На дуэлях, – Чёрный кивнул, делая вид, что записывает, хотя ручка даже не коснулась бумаги. – Понимаю. То есть, если верить вашим словам, вы жили впроголодь, экономили на всём, даже на услугах прислуги, чтобы скопить этот капитал? Однако ваши служанки в поместье уверяют, что вы им всегда исправно платили. Да и записи о расходах соответствуют поступлениям от вашего батюшки. Странное противоречие, не находите?

«Вот же жук», – пронеслось у меня в голове. Он даже служанок допросил. А что со студентами, интересно? Он вообще искал вора или только в Козлов катался?

То есть, он потратил больше недели не на то, чтобы найти воров, а чтобы поймать меня на лжи? Это что за бред? Я бы даже посмеялся, если бы не был сам участником этого абсурда.