Текст книги "Хейтер из рода Стужевых, том 3 (СИ)"

Автор книги: Тимур Машуков

Соавторы: Крафт Зигмунд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

– Ну а что я должен был делать⁈ – воскликнул он, обращаясь к ней. – Продолжать молчать и делать вид, что всё нормально? Смотреть, как он себя изводит?

Ксения отвела взгляд, скрестив руки на груди.

– Я… я сама не знаю, – тихо призналась она. – Но трясти его точно не стоило.

Они стояли так несколько секунд, слушая, как за стеной затихают шаги их друга. Гнев Василия понемногу сменился на чувство вины и растерянности.

– Ладно, – выдохнул он, сжимая и разжимая кулаки. – Встань со мной в спарринг. Раз уж здесь только мы. Это эффективнее.

Ксения молча кивнула и сделала шаг вперёд. Но вместо того, чтобы принять стойку, внезапно спросила:

– Вы ведь завтра снова идёте туда?

Снежнов нахмурился и кивнул.

– Пригляди за ним, ладно? После перерыва выступать… – она вздохнула и покачала головой. – Как бы всё не стало хуже после этого.

– Не переживай, от себя я сделаю всё возможное и без твоих напоминаний.

Ксения снова кивнула и встала в стойку. Молодые люди приступили к спаррингу.

* * *

Я вышел из зала злой, как чёрт. Хотелось что-то ударить, разбить, выплеснуть злобу, но сдержался. Лишь на первом этаже спорткомплекса понял, что пальто осталось в шкафчике в тренировочной.

Конечно, можно было и так добежать до общежития, ключ находился в кармане. В комнате есть другая верхняя одежда, а пальто заберу завтра утром.

Сев на лавку в холле, я выдохнул. По полу тянуло холодом, да и в целом было довольно свежо. Приглушённо бубнил телевизор охранника-вахтёра.

Я схватился за голову и сжал её, облокотившись на колени. Что я вообще делаю? Нет ведь смысла в тренировках, абсолютно никакого! Но… физическая нагрузка помогала отвлечься от совсем ненужных мыслей. Например, почему я такой неудачник в этом мире, хотя о подобных ему знал с лихвой? Когда на старте у меня стандартный набор плюшек и подлянок типичного главного героя проходной боярки? Я ведь… Я обязан побеждать и нагибать! Так почему?

Миры сменились, но я остался прежним. Как бы ни пытался играть роль чужого, незнакомого парня… Жить чужой жизнью…

Я ведь стал сильнее! Разгадал свой магический дар, научился им пользоваться. Но даже зашкварный гарем не даётся. Баб полно, а толку – ноль. Кому из них я нужен просто потому что? Не как пешка или друг?

Резко встав с лавки, направился на выход. Сбежал по ступеням и помчался в сторону общежития. Незачем думать о всякой ерунде, от этого становится ещё тошнее.

Помывшись под тёплым душем, уткнулся в учебник. Учить, учить и снова учить. Чтобы ничего ненужного в голову не лезло. Занять себя делом. Ну а завтра… Завтра я пойду в Яму. Лекари подтвердили, что кость, наконец, срослась окончательно. И никакие нагрузки мне более не страшны.

Глава 3

В клубе ничего не изменилось. Та же полутьма, экраны, галдёж зрителей и едва ощутимые эманации злости. Я шёл впереди, Вася сзади. После случая в нашей тренировочной каморке он был необычайно тихим. Оно и к лучшему.

Уверенным шагом я приблизился к столу регистратора. Там уже стоял человек, так что пришлось немного подождать.

Наконец, путь освободился, и я подошёл вплотную. Мужчина оторвал взгляд от своей тетради и, посмотрев на меня, хмыкнул, после чего откинулся на спинку стула.

– Ну, вы только посмотрите, кто вернулся, – его голос прозвучал хрипло и укоризненно. – Где тебя носило, звезда? На прошлые бои не явился. Совсем зазнался?

Я посмотрел на него равнодушно, не спеша что-то отвечать. Просто потому что мне было плевать абсолютно на всё.

– Тебе вообще известно, какие тут правила? – он повысил голос, пытаясь добиться реакции. – Серия побед прерывается! Все твои заслуги к чёрту! Будешь начинать с самого начала. Понял?

Не знаю, на что он рассчитывал. Напугать? Мимо. Совершенно пустой разговор.

– Понял, – просто сказал я. Мой голос прозвучал ровно и бесцветно, без единой нотки волнения.

Его брови поползли вверх. Давление не сработало. Он явно привык, что бойцы тряслись перед ним, дорожа своим местом в таблице заслуг этого заведения.

– И… и что? – он опешил. – Тебе что, совершенно нечего сказать?

– Примерно так, – я пожал плечами, и это движение было таким же механическим, как всё в последние дни. – Ранение было у меня, отлёживался. Такой ответ удовлетворит?

Регистратор на мгновение замер, оценивая меня заново. Он искал хоть каплю страха, азарта, злости – чего угодно. Но не находил ничего. Лишь ледяное, полное безразличие.

Я смотрел на него, ощущая слабые волны тепла. Злится? Трижды ха! Было бы о чём переживать.

– Ладно, – он фыркнул, сдаваясь, и с раздражением начал что-то записывать в свою тетрадь. – Два боя сегодня. Очерёдность пятая в твоей лиге. И затем девятая. На этом всё.

Я молча развернулся и направился в зону ожидания.

– И что, даже не спросишь, кто твои противники? – в его голосе вновь прозвучало раздражение.

Но я даже не сбавил шаг. Разве не очевидно?

Его попытки надавить разбились о каменную апатию, в которой я сейчас существовал. Даже думать не хотелось, отчего внезапно такое повышенное внимание. Скорей бы уже бой.

* * *

Когда раздался сигнал, я рванул с места, забыв всё – боль, унижение и пустоту последних дней. Передо мной находился не просто противник. Он был мишенью, воплощением всего плохого, произошедшего со мной за это время. Вещью, которую можно было разбить в приступе ярости.

Он, высокий и жилистый, уже ждал, подняв руки. Воздух перед ним задрожал, и невидимый кулак телекинеза со свистом прилетел в то место, где я был секунду назад. Я едва успел отпрыгнуть, чувствуя, как ветер ударяет в лицо. Бетон позади меня с глухим стуком покрылся паутиной трещин.

Но то, что я чуть было не получил мощнейший удар, ни капли не испугало. Наоборот, лишь раззадорило.

Ха! Ставки повышаются? Бойцовский клуб наконец-то решил указать на моё место?

Яростный, животный рык вырвался из моей груди. Не сдерживаясь, я позволил азарту заполнить меня, сжечь всю ту апатию, что сковала мою душу после дуэли с Рожиновым. И мой дар отозвался.

Это было внезапно и вместе с тем удивительно. Никогда прежде так чётко свеча не резонировала с моими эмоциями.

Энергии было мало, но это не беспокоило меня. Достаточно для использования нейтральной магии и защиты. А там и огонь со временем можно применить.

Я ускорился, засыпая врага серией прямых быстрых атак, попутно уклоняясь от него.

Он почти не использовал рук, лишь свою нейтралку, которой, судя по тому, что я видел, владел в совершенстве. Со стороны наш бой наверняка выглядел зрелищно, почти акробатика.

Противник ударил мне в ноги, но я, вместо того, чтобы отступить, подпрыгнул и вскинул руку прямо ему в лицо. В глазах мужчины мелькнул страх, а потом он прикрылся предплечьем. Вовремя, так как в следующий миг его охватило моё пламя.

Оно вырвалось не тонкими струйками, а яростным, ревущим вихрем, окутав мои руки по локоть. Жара не было – лишь ликующая, всепоглощающая сила.

Я швырнул в него шар огня. Он даже не сдвинулся с места, лишь махнул рукой – и огненная масса разлетелась в стороны, словно ударившись о невидимую преграду, осыпав пол искрами.

Стена? Отлично. Проверим на прочность. Но для начала…

– Очередной слабак, пф, – пренебрежительно бросил я. – И на что ты надеешься? Ну давай, развлеки меня, живо!

С этими словами ринулся вперёд, петляя, заодно купаясь в гневе оппонента. Ещё один телекинетический снаряд пролетел мимо, я ощутил его касание к волосам. Противник пытался схватить меня, остановить, но я был слишком быстр – действовало усиление от дара.

Горящий кулак обрушился на невидимый барьер. Он затрещал, пошёл прожилками голубоватого свечения под напором пламени, но выдержал. Мой визави ухмыльнулся.

Я и сам улыбался, но за маской этого не было видно, если только по глазам.

– Другое дело, можешь, когда хочешь! – засмеялся я.

Следующим действием бросился не в барьер, а в пол перед ним. Бетон вздыбился, взорвавшись снопом огня и осколков. В том числе за той самой невидимой стеной.

Противник вскрикнул от неожиданности, его концентрация дрогнула на долю секунды. Этого я и ждал – барьер ослаб.

Мой кулак, словно метеор, врезался в стену. Она не выдержала – разбилась со звуком, похожим на жужжание. Моя рука, пусть и ослабленная прошлой преградой, прошла насквозь, встретившись с его солнечным сплетением.

Разумеется, он такого не ожидал, потому даже и не подумал прикрыться. А когда понял – было уже поздно. Издал звук, похожий на хрип, и согнулся пополам. А так же по инерции сделал несколько шагов назад.

Я не собирался давать ему время прийти в себя. Незамедлительно приблизился и ударил локтем сверху вниз по голове. С выпуском пламени.

Он был лысый, весь татуированный, словно фрик. Огонь растёкся по его коже, словно жидкость, но быстро потух. Это определённо было действием какой-то защитной магии. Но я сомневался, что дело в татуировках – это редкое и дорогое удовольствие, так что, скорее всего, они самые обычные.

От удара по голове противник уже не просто согнулся сильнее, а почти упал на четвереньки и попытался откатиться. Но я предвидел это вполне логичное действие с его стороны и сменил угол атаки – нога врезалась в его живот, откинув к стене.

Не замедляясь, бросился за ним. Когда он «отрикошетил», я не позволил ему рухнуть на пол просто так. Сверху вниз ударил ногой, попав по хребту.

Всё, он лежал. И по правилам клуба я принялся его методично забивать ногами, приправляя каждую атаку своей магией огня.

Он уже не злился – возможно, боялся. Но запас энергии у меня ещё оставался – дар в этот раз ел ощутимо меньше обычного.

Сознание он так же не терял.

Но вот прозвучал сигнал, и я сразу же направился на выход под объявление себя любимого победителем.

Настроение было прекрасным, немного энергии ещё находилось во мне, свеча приятно подрагивала. Я ощущал лёгкость во всём теле.

И даже обеспокоенный взгляд Снежнова не изменил ничего. Благо, он додумался промолчать. Зачем вообще остался? Выступления его лиги уже закончились.

* * *

Комната Ксении Цветаевой была залита тёплым светом настольной лампы, отбрасывающей длинные тени от нас. Воздух пах чаем с бергамотом и пряниками. Почему каждый раз, как я прихожу, она чаёвничает? Вроде бы сразу с первого дня сказал – никаких отвлечений.

Я перелистывал страницу методички, пытаясь в очередной раз объяснить ей принцип нахождения обратной матрицы.

– Вот видишь, здесь определитель матрицы не равен нулю, значит… – я сделал многозначительную паузу, смотря на неё.

– Значит, она существует! – Ксюша радостно хлопнула в ладоши, словно сделала великое открытие. Её глаза сияли от восторга, совершенно непропорционального решённой задаче. – Спасибо, Алексей! Я бы никогда без тебя не разобралась!

Я лишь кивнул, откладывая карандаш. Объяснять ей было… странно. Она слушала с таким вниманием, будто я рассказывал не про линейную алгебру, а открывал тайны мироздания. Это было немного неловко, но в то же время раздражающе, так как доходило до неё очень туго.

– Ну, на сегодня, думаю, хватит, – я потянулся и начал собирать свои тетради в сумку.

Вдруг она положила свою ладонь на моё запястье. Невесомое движение, мог бы легко сбросить, но вместо этого замер, глядя на её маленькую руку на своей коже. Она быстро отдернула её, словно обожглась, и щёки девушки залил густой румянец.

– Алексей, я… – она замолчала, глядя на свои колени и нервно перебирая складки юбки. – Может быть… Ты не очень занят в субботу?

Я уставился на неё, не понимая.

– В субботу? Ты хочешь позаниматься ещё? Я ведь и так вроде всё объяснил десятки раз. И на следующей неделе тоже зайду.

– Нет! То есть, не совсем, я не о том… – она глубоко вздохнула, словно набираясь смелости перед прыжком с обрыва. – Я хотела спросить… Не хочешь ли ты сходить со мной? В кино. Или в кафе. Куда-нибудь.

В комнате повисла тишина. Я переводил взгляд с её покрасневшего лица на учебники, потом обратно. Мой мозг отчаянно пытался найти логическую связь между матрицами и её предложением. Не находил.

– Зачем? – спросил я на полном серьёзе, чувствуя лёгкое недоумение. – У нас же нет общих тем для разговора. Кроме учёбы, разве что. Ты совсем плоха как в рукопашном, так и в фехтовании, – я пожал плечами. – Прости, но ещё и это подтягивать я не намерен. И в кафе сидеть – мы и так все вместе каждый день в столовке зависаем. Да и в городе тоже время от времени.

Её лицо мгновенно побледнело. Сияние в глазах погасло, сменившись такой искренней и глубокой обидой, что стало немного не по себе. Она опустила голову, и её плечи ссутулились.

– Я просто подумала… – Ксения прошептала почти неслышно, – что мы… могли бы лучше… узнать друг друга. А то только в общей компании. Той же Земской… ты уделяешь больше внимания, чем кому бы то ни было. Вы… ведь не встречаетесь?

Она совсем сжалась. К чему этот вопрос?

Внезапно меня осенило: она ведь вроде как влюблена! Я замечал, думал об этом, но в последние пару недель совсем из головы вылетело. Странно, что она всё ещё на что-то надеется.

Я смотрел на неё – на эту хрупкую девушку, отдалённо напоминающую Анну, но совершенно на неё непохожую. Ксюша была очень тихой и скромной, к тому же, сама проявляла ко мне интерес, почти липла, хоть и безмолвно. Наверное, немного сталкершу напоминала.

Например, Земская вела себя нагло, вызывающе. Хоть она и молчала, но действия её просто кричали о желании «подружиться». Ксюша же просто постоянно мелькала рядом. Что-то там говорила тихо, на фоне общих разговоров я её почти не замечал и не вслушивался.

Как же невовремя! Мне совершенно нет дела сейчас до гарема, о котором грезил столько времени. Мечты разбились о жестокую реальность.

Но вот девушка хочет провести со мной время, робко просит о внимании. А что я? Не хочу. Как так произошло? Всё с ног на голову перевернулось.

– Ладно, – неожиданно для себя сказал я. – Кафе так кафе. Только вечером в пятницу, когда я буду свободен. В эти выходные поеду в Козлов, как и обычно.

Она преобразилось мгновенно. Вся вспыхнула, словно её, как новогоднюю гирлянду, включили в розетку.

– Правда? – она чуть не подпрыгнула на стуле. – Ой, то есть… конечно! Будет весело, тебе не будет скучно! Обещаю!

Я только хотел мысленно отругать себя, что ввязываюсь в мутные отношения с неинтересной девушкой, как её искренняя радость словно что-то задела внутри. Разве не этого хотел, чтобы мне были просто рады?

Чёрт с ней. Прогуляюсь. Это ведь ни к чему не обязывает. Отдыхать тоже иногда нужно.

* * *

Мягкий свет ламп на стенах, приглушённый гул голосов, запах вкусной еды. Атмосфера казалась странной, какой-то уютной и домашней. К тому же, это было не кафе, а полноценный ресторан! Войдя сюда, я хотел было развернуться и уйти – за ужин в подобном заведении денег уйдёт явно больше, чем за чашку кофе с булкой.

Но Ксюша повисла на моей руке и посмотрела жалобно, глазами на мокром месте:

– Я забронировала столик, внесла предоплату… – зачем-то сказала она.

Ладно, раз уж подписался – доведу до конца. Обещал ведь провести с ней время! Будет мне уроком на будущее – в подобных вещах женщинам не доверять.

Пока хостес вёл нас к нашему столику, я обратил внимание, что большинство посетителей сидят парами. Явно романтические и праздничные вечера.

Что ж, надо расслабиться и отдохнуть. Чего переживать и раздражаться? Хотя бы поем сегодня что-то необычное. Заказал себе морепродукты – кажется, в этом мире я ещё их не ел.

Напротив, вся сияя, сидела Ксюша Цветаева. Она устроилась на полукруглом диване, словно на троне, и смотрела на меня такими влюблёнными глазами, что я чувствовал себя экспонатом в музее.

Разве её взгляд всегда был таким? Странно всё это.

Пытаясь заполнить неловкую паузу в ожидании блюд, я рассказывал о недавнем спарринге с Васей. Буквально час назад занимались вместе с друзьями, а потом направился сюда с Ксюшей.

– … он стал куда сильнее, это факт. Но ему всё ещё не хватает скорости. Если бы он работал ногами лучше, мог бы…

Я замолчал, внезапно осознав, что Цветаева вообще меня не слушает. Она просто пялилась на меня, её взгляд был полон какого-то безудержного обожания, а на губах играла блаженная улыбка. В голове возникла аналогия с фанаткой корейского айдола, к которой этот небожитель снизошёл. Очень странное чувство.

Пауза затянулась. Ксюша встрепенулась и, не смутившись ни капли, выпалила:

– Ты просто поразительный, Алексей! Я слушаю тебя и думаю – какой же ты сильный! И ответственный! И учишься, и тренируешься без отдыха! Я просто уверена, что ты достигнешь невообразимых высот! Все твои враги будут повержены, а обидчики получат по заслугам! И даже этот ужасный Валентин Рожинов будет ползать у твоих ног!

Она произнесла это с таким жаром, словно уже видела этот триумф. Но упоминание Рожинова, как ушат ледяной воды, обрушилось на меня. Вся горечь того поражения, тот самый хруст кости – всё всплыло разом. Моё лицо, должно быть, исказилось, потому что девушка мгновенно сменила восторг на испуг.

– Ой! Прости, я не хотела! – она схватила меня за руку. – Я действительно верю в тебя! Очень-очень верю! Ты обязательно отомстишь ему!

Я медленно высвободил руку, стараясь не проявлять раздражения. Её наивная слепая вера, как и это необъяснимое обожание, были одновременно и трогательными, и сбивающими с толку. Потому что я не видел причин, по которым мог бы так заинтересовать её своей персоной.

Но она близка с Татьяной. Очень близка. Иначе её бы не было в нашей компании.

Насколько я знал, Цветаевы являлись давними деловыми партнёрами Рожиновых. Потому их семьи активно поддерживали связь.

А ещё – Ксюша точно не играла, она и правда недалёкая. Глупенькая, наивная… Вряд ли она вообще умела обманывать. В новой компании молчалива, но со своими хорошими знакомыми довольно болтлива.

Пусть и недалёкая, но она довольно ответственная и заботливая, тот же чай с пряниками… Она очень добрая и жизнерадостная, потому многое ей прощалось. Такой солнечный цветочек. И раз уж она влюблена, почему бы не воспользоваться моментом?

– Ксюша, – сказал я тихо, переходя на более личное обращение, чтобы придать вопросу вес. – Скажи честно. Правда, что Валентин – неофит второй звезды?

Её глаза округлились. Она замерла, словно пойманная на чём-то запретном. Нервно облизала губы, оглядываясь по сторонам, хотя никто не обращал на нас внимания.

– Я… Только я тебе ничего не говорила, хорошо? – прошептала, наклонившись через столик. – Это не точно… Но однажды Татьяна обронила, что её брата приглашали пройти специальную практику после первого курса. А это… Это возможно только при подтверждении второй звезды. Значит… Значит, сейчас он вполне может иметь и третью. Два года ведь прошло!

Внутри у меня всё похолодело. Холодов оказался прав. Я дрался не просто с талантливым бойцом. Я дрался с монстром, который скрывал свою истинную силу. Это объясняло всё – его скорость, реакцию, ту чудовищную мощь в его ударах.

Я откинулся на спинку дивана, пытаясь переварить услышанное. Мир, какого фига происходит⁈ Разве не я обязан быть на его месте? Развиваться невообразимыми темпами, быть приглашённым после первого курса на практику, которая становилась доступна студентам лишь после второго курса, и то после жёсткого тестирования? Вторая звезда! Когда он её получил? Как⁈

Ксения смотрела на меня с тревогой, словно боялась, что я сейчас взорвусь.

– Ксюша, – снова начал я, тщательно подбирая слова. – Ты ведь чувствуешь свой источник? Свой дар?

Она кивнула, смотря на меня с лёгким недоумением.

– Конечно. Как же иначе?

– Расскажи мне. В подробностях. Как это было у тебя? Как ты впервые его ощутила? Как он растёт? Всё, что помнишь и чувствуешь.

Я посмотрел на неё прямо.

– И, пожалуйста, никому не рассказывай, что мы говорили об этом. Ни словечка. Обещаешь? Это будет нашим секретом.

Её взгляд изменился. В нем было не просто обожание, а ещё и будто уверенность в чём-то. Для неё моя просьба и слова о тайне отражали важность момента.

Ксения торжественно прикоснулась к своему солнечному сплетению, и её лицо стало серьёзным, почти сосредоточенным.

– Конечно, – прошептала она. – Я расскажу. Абсолютно всё.

Глава 4

Зачем я спрашивал Цветаеву об источнике? Потому что друзья цитировали учебник, а намеренно докапываться о личном опыте у них было бы странно. Они могли понять, что с моим источником что-то не так.

А сама Ксюша не была заучкой. Не сказать, чтобы она ненавидела учиться. Скорее, довольно легкомысленно относилась к этому. Всё пыталась упростить, так как не оперировала сложными конструктами. Потому я питал слабую надежду, что свои ощущения она сможет описать иначе, чем это преподносится в учебниках.

В целом, это даже в какой-то степени оправдалось. Цветаева обладала слабо выраженным даром, потому воспринимала его более тонко. Если в книгах источник описывался как нечто, похожее на «внутренний океан» шарообразной формы, то для неё формы не существовало, как и объёма. Лишь место в солнечном сплетении, откуда разливалось «тёплое сладкое молоко», как она это описала.

Кроме того, было очень много мелочей, которыми она охотно делилась. В основном, это субъективные переживания во время использования магии, которую девушка воспринимала как нечто воздушное, мягкое и тёплое.

Она никогда не испытывала истощения, но при долгом использовании магии ощущала слабость. И тут бинго! Это было похоже на мой опыт. Разве что в её случае в разы меньше эффект. То есть, истощение одинаково проявляет себя. Вот только её «сосущее» чувство не бывало таким, словно хотело поглотить все силы. И ей было достаточно поесть сладкого для облегчения симптомов.

В учебниках же истощение описывалось иначе. Как усталость, негативная для организма. И только сейчас я услышал нечто, похожее на свои переживания. Это обнадёживало.

Итак, мой источник не кардинально отличается от других источников. Но всё же он иной. К разгадке разговор с Ксюшей меня не приблизил, но хотя бы дал скоротать время за совместным ужином.

Девушка была очень странной. В ней чувствовалась неестественная привязанность и верность по отношению к мне. Раньше я бы радовался и не задумывался об этом, сейчас же… Мне нужны истинные причины происходящего.

Когда мы возвращались в общежитие после ресторана, она поинтересовалась, остался ли я доволен свиданием, на что я просто кивнул. Потом последовал вопрос, пара ли мы. Грубить ей не хотелось, как и отвечать. Благо, она не стала допытываться. Лишь крепче сжала мою руку.

Лишь через несколько дней стало ясно, что не стоило так поступать. Потому что пока я находился в Козлове, Цветаева всем растрепала, что мы встречаемся. Благо, её поведение в целом не сильно изменилось. И допекать больше обычного она меня не стала. Только Земская уступила ей место рядом со мной – кроме этого, ничего не поменялось.

Гораздо важнее то, чему я научился в этой поездке.

* * *

Так как пришла осень, мы с Холодовым занимались фехтованием в подвальном помещении. Оно было освобождено от хлама и прибрано, но даже так ощущался слабый запах пыли. Узкие окна под самым потолком давали недостаточно естественного света, так что приходилось включать электрический.

Перед тем, как спуститься туда, я бегал и разминался на улице. Внутри снимал ветровку и оставался в футболке. На руки наносил мазь, подаренную Холодовым, – хотелось испытать её в реальных условиях, но без риска. Кожа действительно оставалась чистой, не было ни намёка на татуировки. Для большего эффекта сверху добавлял тонкий слой жирного раствора, чтобы отталкивать влагу.

Пока фехтовали, Холодов расспрашивал меня о делах. Прежнее недоверие и высокомерие по отношению к нему рассеялось. Казалось, я сам изменился, поняв, что ничего не будет так, как хочу. И стоило бы порадоваться, что я аристократ, при деньгах и магии. В прежнем мире визжал бы от такого привалившего счастья, а здесь вечно всем недоволен.

Увы, я здесь не самый крутой. Очередной ли это финт «сюжета» мира, чтобы помочь мне превозмочь? Кто его знает. Уже всё равно, если честно. Всё задолбало. Неудовлетворенность и тоска в груди никуда не пропали, но стали не такими острыми. Потому бросать тренировки я не собирался. Возможно, однажды удастся совсем избавиться от этих неприятных чувств.

Так что я поддерживал спокойный, размеренный диалог со стариком. Рассказал ему о последнем бое в клубе, какие необычные ощущения испытал.

Пора было заканчивать тренировку, мышцы приятно ныли от испытанной нагрузки. Да и в целом урок мне понравился, немного расслабил. Мазь работала прекрасно, татуировки не проявлялись.

– Отлично поработали, – подтвердил мои мысли Холодов. Выглядел он задумчиво. – Я хотел бы рассказать тебе о кое-какой методике. Садись.

Он уронил прислонённый к стене мат и сам сел на него, скрестив ноги на манер индуса. Я, недоумевая, опустился рядом, приняв ту же позу, что и старик.

– Закрой глаза, – в его голосе появилась непривычная размеренность, почти монотонность. – И слушай. Не ушами. Внутри.

Он начал дышать. Медленно. Глубоко. Вдох – такой долгий, что, казалось, воздух наполняет его всего, сверху донизу. Затем такой же медленный, полный выдох, будто он выпускает наружу саму свою сущность.

Я попытался повторить, но у меня вышло резко и сбивчиво. Было будто неудобно.

– Не заставляй лёгкие, – посоветовал он, не открывая глаз. – Позволь телу дышать самому. Просто наблюдай. А потом… Отдайся тому, что чувствуешь.

Я нахмурился, сидя с закрытыми веками. Что я чувствовал? Остаточный азарт после спарринга. Усталость. Лёгкое раздражение от этой непонятной медитации.

– Не гони эмоции прочь, – словно угадав мои мысли, сказал Холодов. – Не пытайся их контролировать силой. Прими их. Даже если это будет гнев. Стань с ним единым целым. Почувствуй его жар, его вкус. Войди с ним в гармонию. Он – часть тебя. Ты – это он.

Это было странно. Я всегда старался подавлять сильные эмоции, особенно гнев. Да и учебники все твердили это. А тут… Мне предлагали не сражаться, а принять и даже обнять их.

Я попробовал. Перестал сопротивляться той самой, знакомой ярости, что тлела внутри после поражения от Рожинова. Позволил ей подняться, накрыть меня с головой. При этом не поддавался ей, не слепо шёл у неё на поводу. Я просто… признал её. Да, я в ярости. Это я. Похоже на то, что испытал в яме клуба совсем недавно.

Это невообразимое чувство охватило меня целиком. Не нужно было отвлекаться на бой, что усиливало погружение. Воздух вокруг меня будто сгустился. Моё дыхание, ещё недавно сбивчивое, вдруг само собой выровнялось и попало в ритм с дыханием Холодова. А потом я почувствовал её. Свою свечу. Тот самый, знакомый до боли сгусток пламени в груди.

Она редко отзывалась на мои эмоции. Но сейчас всё было иначе. Она трепетала, тихо и послушно, в такт моему дыханию. На вдохе её свет становился чуть ярче, на выдохе – чуть мягче. Она пульсировала, как второе сердце.

– Чувствуешь? – голос Холодова прозвучал где-то очень далеко. – Это не контроль. Это резонанс. Ты и твой дар – одно целое. Теперь… представь, что твой гнев – это не просто чувство. Это вода, что омывает тебя.

Это не сложно было представить, так как воздух вокруг уже ощущался, словно жидкость – тяжёлая, но не сковывающая. Я не стал заставлять свечу гореть ярче. Вместо этого просто… позволил гневу, с которым теперь находился в гармонии, «двигаться» сильнее, хоть чёткого направления и не было.

Свеча вспыхнула. Не взрывом, а мощным, ровным, ослепительным пламенем, что заполнило всё моё внутреннее пространство. Оно раздулось согласно моей воле, но без малейшего усилия. Я не толкал его, а дышал им.

Я открыл глаза. Вокруг не было видимого пламени, но чувствовалось, как от меня исходят волна тепла. Причём не магического, а словно «предмагического». Будто проложен путь, и нужно лишь захотеть…

Воздух задрожал. Я ощущал уже магию, которая «вылилась и разлилась» вокруг словно сама, но в то же время согласно моим мыслям. Будто мы единое существо.

Посмотрев на свои руки, увидел, что они слегка подрагивали, словно иллюзия из-за конвекции воздуха. Но я чувствовал, что могу поджечь всё вокруг одним лишь желанием. Не усилием воли, а простым разрешением себе это сделать.

И я сделал. В центре ладоней вспыхнуло «пушистое» пламя. Много тоненьких, почти плоских «пластин» огня трепетали. Все они складывались в кристаллическую решётку. Благодаря этому в маленьком объёме было много света, но очень незначительно энергии.

Именно энергии, которой во мне быть не должно. Или должно? Мой собственный гнев стал топливом. Но, в отличие от чужого, его прежде едва хватало на жалкие искры. Сейчас же контроль куда плотнее, лучше, поэтому и затраты минимальны, почти не ощутимы.

Но если сейчас кинусь в бой, то концентрация ослабнет, однозначно. Нужны тренировки.

Я перевёл взгляд на Холодова, вновь подпитывая себя гневом, уже на него. Это ведь и есть истинная медитация, а не та фигня, которой я страдал всё это время!

Холодов кивнул, на его лице впервые за всё время мелькнуло нечто, похожее на удовлетворение.

– Похоже, эта методика и правда подходит тебе.

Я был не в силах говорить, ощущая внутри целое мини-солнце, а не свечу. Это было прекрасно. Это солнце было мной. Не хотелось портить момент. Меня наполняли силы и приятное тепло.

И всё же я сжал ладони в кулаки и «успокоил» дар. Огонь в моих руках потух, тепло вокруг пропало, а солнце словно съёжилось и потускнело, ставь вновь пламенем свечи.

– Почему вы не обучили меня этому раньше? – прорычал я. Но вместе со злобой в голосе прозвучала обида. И мне даже не было стыдно её показывать.

– Потому что это запрещённая техника, – огорошил меня старик. – Никогда не практикуй её при свидетелях. Во время боя – другое дело. Но для этого сначала надо освоить ее в совершенстве. Основы я тебе объяснил. Есть ещё моменты, о них расскажу позже. Но в целом это лёгкая техника.

– Но почему ее запретили⁈ Если она настолько эффективна⁈ – не понимал я.

– Потому что чаще человек или заложник своих эмоций, или хозяин. Первые сгорают от собственного дара, вышедшего из-под контроля. Вторые – остальные маги мира. Ими написаны учебники с проверенными методиками. А тех, кто живёт в гармонии с собой и своими чувствами, – единицы.

– Но откуда вы…

– Методика менее опасна для талантливых, – он покачал головой. – Она их тоже калечит, но не сжигает, как одарённых. А вот в критической ситуации может стать шансом на спасение. Потому её негласно распространяли, но только лишь среди ветеранов. Тех, кто закалён в боях и отдаёт себе отчёт в собственных силах. Если узнают, что я передал тебе, молодому и зелёному, эту технику, то попаду под трибунал за разглашение секретных и опасных знаний. Твой батюшка так же вряд ли оценит моё решение.