Текст книги "Мстислав Дерзкий часть 1 (СИ)"

Автор книги: Тимур Машуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Мы облокотились на нее – я, Вероника, даже Лишка пристроилась, толкая изо всех своих детских сил. Камень скрипел, сдвигая под собой кости и тряпки, и наконец, с глухим, окончательным стуком, встал намертво. Щели не было. Только неровная каменная заплата на месте бывшей двери.

Снаружи завыли. Заскребли. Но звук стал глухим, далеким. Камень держал. Вспыхнул огонь, расплавляя камень и заваривая все щели – молодец Ника. Догадалась.

Я отшатнулся, сполз по стене на пол. Руки тряслись так, что меч выпал из пальцев с лязгом. Дышал, как загнанный зверь. Весь был в липкой черной жиже, в пыли, в собственной крови и поту. Каждая кость скрипела свою песню усталости.

Вероника стояла, опершись о камень, тоже вся перемазанная, но глаза горели. Лишка присела рядом, свечка в ее руке дрожала, освещая наши изможденные лица.

– Закрыто, – прохрипел я. – Напрочь. Пусть теперь ломают головы. Или когти.

Тишина склепа, после адской какофонии боя и стонов, снова обняла нас. Сладкая, густая, пыльная тишина. Снаружи доносился только глухой, бессильный гул.

Я посмотрел на груду камней, навсегда похоронившую вход. На меч, лежащий в грязи. На двух перепачканных, испуганных, но живых девочек. Победил? На этот раз – да. Выиграл эту маленькую, отчаянную битву в каменном мешке. Ценой последних сил.

– Вот и сказочке конец, – пробормотал я, закрывая глаза. Голова тяжело откинулась на холодный камень. – А кто слушал… тот, считай, выжил. Пока что. Спокойной ночи, твари. Не храпите.

– Спасибо, Мстислав Дерзкий…

Дерзкий. Хм. Сегодня это прозвище я, пожалуй, заслужил. Хотя бы на эту ночь. А еще кучу энергии, что впиталась в меня и уже начала работу над укреплением каналов. И я бы порадовался, если бы не чувствовал себя настолько плохо.

Все, на сегодня хватит истории и задушевных разговоров. Как там называется то благословенное место со странным названием? Душ? Мне точно надо туда – на пару сотен частей. А потом спать – слишком длинный это был день.

Мелькнула мысль – интересно, а в чем они измеряют время? Раздеваясь на ходу и не слушая возмущенный визг девчонок, я шел получать удовольствие в место, чье название созвучно шипению змеи. И мне это нравится…

Глава 7

Глава 7

…Ох, суставы скрипят и шея не поворачивается. И тело непослушное. Я опять умер?

С трудом разлепив глаза, я обнаружил себя лежащим на узкой кровати в максимально неудобной позе. Это кто так меня? Враги постарались? Сейчас как встану и как покажу всем силушку богатырскую!.

И почему это, кстати, я – такой большой – и лежу на столь маленьком диване? А две мелкие девчонки с удобством расположились на большой и очень комфортной на вид кровати? Нет, так-то я могу и на голой земле спать, положив корягу под голову, но зачем, если есть лучшие варианты? Все, пора, кажется, начинать учить этих пигалиц любить Родину в моем лице. Кто тут защитник? На чьих плечах они хотят въехать в лучшую жизнь? Кто вообще сказал, что я должен с ними возиться и при этом спать на неудобном диванчике? Как же несправедлив этот мир! Вот, помню, в мое время…

Ладно, не до того сейчас. И пусть пока спят – хотя, странно, конечно, что графиня легла в одну постель со служанкой. Впрочем, это не мое дело, кто и с кем спит. Может, у них сейчас нравы такие. Мое дело сходить в душ и поесть. А еще, Вероника что-то там такое, кажется, говорила про серебряную кнопочку…

Вышел я свежий, хорошо пахнущий. Жаль, что в наше время такого не было. Удобно и пахнет приятно. А то помню, наш Крот – главный стрелок отряда – как сходит в нужник, так после него день туда зайти невозможно…

Так, теперь еда. Готовить я, как и любой справный воин, умел, хоть и не шибко любил. Так что, думаю, справлюсь. Где там их кухня?

Однако, когда я зашел туда, моя уверенность в своих способностях пошатнулась – и где тут печь? Где костер-то развести можно? Стоят какие-то железные непонятные коробки. Пошарился, но ничего готового не нашел. Однако, заглянув в маленькую кладовку, я обнаружил кучу фруктов. Вот это дело! Яблоки – я всегда их любил. Дядька Асмунд говорил, что они для организма очень полезные. Поэтому набрав с десяток, я, довольно хрустя, вернулся обратно.

И чем заняться, пока эти лентяйки спят? Пойти на разведку? Так проснутся, меня не увидят – испугаются. Но и сидеть просто так мне кипучая натура не позволяет.

Достал меч и ужаснулся. Весь в засохшей слизи с подтеками. А уж смердело как от него! Стыдоба-то какая. Но в оправдание могу сказать, что мои мечи очищались сами. Вот и подзабыл я уже, что надо проверять оружие после каждой сечи.

Нашел подходящую тряпку и тщательно протер лезвие, пока оно не стало идеально чистым. Сколов не увидел – хорошая сталь. Спасибо тебе, неведомый Артур, твой меч послужит для хороших дел.

Опять пошел на кухню, надеясь, что за это время тут появилась нормальная, человеческая печь. Но нет, чуда не произошло.

– А ты чего тут? – зевнула за моей спиной Лишка.

От неожиданности я аж подпрыгнул. Это как она так незаметно подошла?

– Ищу печь, чтобы еду приготовить. Но не нахожу, – честно признался я.

– Забей. Сейчас все сделаю, – опять протяжно зевнула она и пошла к странным конструкциям, кутаясь в халат, видимо, принадлежавший Веронике, потому как он был ей великоват. Ну да, сменной одежды для служанок тут не предусмотрено.

– Кого забить? – не понял я, оглядываясь и не находя врагов или домашней скотины.

– Это форма речи такая, – пояснила она мне как дураку. – Типа не парься.

– Я уже был в душе. А бани тут нет, так что и попариться не выйдет…

– Ох, как же с тобой сложно! В общем, просто сиди и жди. Я быстро.

– Ага. Ну вот, можешь же общаться нормально. Вроде бы на одном языке говорим, а кажется, будто на разных.

Лишка не обманула и действительно быстро накрыла на стол. Мне такая хозяйка очень даже пригодится. И не посмотрю, что мелкая. Дом в порядке держать – это еще уметь надо. А она, вон, уже все знает, да споро управляется. А возраст дело наживное. К тому же Видящая в семье – это всегда к покою и безопасности.

На запах еды изволила проснуться и графиня. Сначала завозилась, долго зевая, но не открывая глаз, потом уселась на кровати, посмотрела вокруг – на мне ее сонный взгляд задержался, а потом она ка-а-а-а-ак завизжит!

– Отвернись, гад!!!

– Ты чего? – не понял я.

– Нельзя на меня в таком виде смотреть! Только мужу и родителям дозволяется.

– Да кому ты нужна, пигалица, – я отвернулся и продолжил есть. Была б она еще голая, я бы понял – хотя отроковицы меня никогда не привлекали. А эта в одежде даже. Да и даже без нее – на что там смотреть-то? Тьфу на них.

– Лишка, помоги мне умыться и собраться, – приказала Вероника, кутаясь в одеяло.

– Сиди, – строго посмотрел я на мелкую. – Пусть графиня учится сама себе зад подтирать. И в бою, и в быту надо уметь работать как в команде, так и в одиночку. И к тому же ты теперь со мной, а не с ней. Разберемся тут, что к чему, силы восстановлю, и в столицу поедем.

– Править станешь?

– Сначала посмотрим, как там дела обстоят. Потом всыплю ремня императрице, а дальше видно будет…

Я встал, поправил одежду – в кафтан были вшиты артефакты защиты, которые уже зарядились, проверил меч. Ничего не звенит, сидит удобно.

– Так, я пошел на вылазку. А вам сидеть тихо и не шуметь. Надо понять, что тут творится, да ряды нежити проредить. Вчера-то нам повезло – среди них никого из разумных не было. Ну, и духов с призраками тоже. Иначе бы сожрали. Вот и хочу понять – везение это, или просто осталось только гнилое мясо.

– А если тебя убьют?

– Ждите… Как тут у вас время измеряют-то?

– Секунды, минуты, часы.

– Поясни.

– В минуте шестьдесят секунд, в часе шестьдесят минут. В сутках двадцать четыре часа.

– А секунда это?

– Раз, два, три, – начала отсчет графиня, показывая такт.

– Ясно. Тогда ждите, – мысленно прикинул я, – часа три, не больше. Если не вернусь, все запирайте и ожидайте помощь. Еды много, вода есть, когда-нибудь вас спасут. Только как мне время отсчитывать?

– Вот, возьми, – стянула Ника с руки браслет. – Цифры-то знаешь?

– Знаю, похожими норманы пользовались.

– Ну вот тогда и засекай.

– Понял, – надел на руку, потряс ею – не мешает. – Поехали.

Скользнул к двери, за которой еще не был. Тело еще не вошло в кондиции, но уже переключилось в боевой, характерный режим, что называли Велесово Ратание. Мол, давным-давно сам бог Велес даровал людям это воинское искусство. Вот же бред-то какой. Не верил я в это. Боги могут только брать, ничего не давая взамен.

Поэтому я называл его Характерным Спасом или просто Спасом, от слова «спасать». Ибо прямое назначение воина спасать мирных и защищать их. А без характера сие невозможно.

Дядька Всеслав, что обучал меня этому искусству, много чего рассказывал о нем, но сейчас все вспоминать некогда – враг у ворот. Ну, или у дверей, что в принципе еще хуже.

Идти пришлось недалеко – как и говорила Ника, примерно пятьсот этих… как там называется… метров, да? Опять путь преградила дверь – массивная, железная. Такую и захочешь, не сразу выбьешь. Вмурована в камень основательно.

Жаль, конечно, графа – хороший был человек. И рассказать о многом мог. А впрочем, слышал я его разговоры обо мне. Так что выбросить ненужные мысли из головы и двигаться дальше. О мертвых или хорошо или ничего. А лучше ничего, а то еще услышат, да придут. Примеров подобного много было.

Засов без звука отошел в сторону, хорошо смазанные петли даже не скрипнули. Неслышной тенью я выскользнул наружу, сразу скрываясь в высокой траве. Быстрый взгляд по сторонам – тишина. Деревья стоят, да ветками качают на утреннем ветерке. Правда, птиц при этом не слыхать – явный признак наличия рядом мертвяков. Живые очень хорошо чувствуют все потустороннее.

Где-то в сотне метров – правильно, да? – виднелся высокий каменный забор. С него меня бы не было видно – лес стоял стеной, но так хитро, будто специально посадили так, чтобы отсюда было можно наблюдать, а оттуда нет. Что ж, оно и к лучшему. Значит, с этой стороны меня никто не ждет.

Я пополз, потому как идти было глупо. Я ж не бессмертный. Кафтан, конечно, испачкаю, но то не беда, он сам очистится. Да и для маскировки зеленый цвет хорош. Плащ я брать не стал, он сейчас только мешаться будет, да привлекать внимание ярким цветом.

Добрался до намеченного места – стена высокая, метра три. Но это не препятствие для того, кто привык брать подобные штурмом. Короткий разбег, прыжок. Не до конца окрепшие руки предательски дрогнули, но тело удержали. Кряхтя, я подтянулся. Рядом дерево, часть кроны которого лежит прямо на стене, будто специально укрывая ее. Перебрался под ветви, затаился, посмотрел вниз.

Поместье графа открылось во всей своей мертвой красе. Особняк – высокое здание с пустыми глазницами окон. Парадный двор затоптан, усеян костями и темными пятнами, которые не хотелось разглядывать. И… движение.

Их было меньше. Намного меньше, чем ночью у склепа. Но они были. Не бесцельно бродящие, а… занятые. Трое копошились у огромного черного пятна на земле у восточного крыла – похоже, на месте бывшего винного погреба. Пятно пульсировало слабым, больным сиянием. Вот и разрыв. Источник.

Еще двое медленно патрулировали периметр, волоча ноги, с бессмысленными, но зоркими лицами-масками из гниющей плоти. Один, огромный, в обрывках некогда богатой ливреи, стоял неподвижно у главного входа, как мрачный страж.

Сердце упало. Ни признаков жизни, ни криков, ни дыма от костра, ни отчаянной попытки прорыва. Только мертвые, да больная рана земли, из которой они сочились.

«Всех…», – пронеслось в голове. Но следом вступил в дело холодный расчет ветерана. Шесть видимых. Плюс те, что могут быть внутри разрыва или здания. Десять? Пятнадцать? Решаемо. Если аккуратно. Если все сделать тихо.

Я заметил чуть в стороне какие-то строения. Относительно целые. И сердце ёкнуло – одна дверь в дальнем конце была приоткрыта. Не выбита, не снесена, а именно приоткрыта, как будто кто-то недавно вышел. Или вошел. Надежда? Ловушка?

Нужно было проверить. Но как подобраться? Патрульные. Их маршрут предсказуем, но двигаются они медленно. Разведка боем не вариант – поднимет всех.

Аккуратно спустился вниз и начал ползти. Метр за метром. Используя груды мусора, ямы, полуразрушенную ограду цветника. Трава липла к рукам, мокрая от росы и чего-то еще. Запах гнили становился сильнее, более едким.

Каждый раз, когда патрульный поворачивал в мою сторону, я вжимался в землю, сливаясь с тенью и грязью, замирая, как труп. Добрался до угла небольшого здания. До приоткрытой двери – рукой подать. И тут я услышал тихий, сдавленный звук. Как… Как скрип железа по камню. Изнутри.

Я затаил дыхание. Прислушался. Патрульный как раз завершал свой круг, мне было видно его спину. Сейчас или никогда!

Как тень, я рванулся к двери, прижался к стене рядом с проемом. Сердце колотилось, пытаясь вырваться из груди. Скрип повторился. Ближе. И еще что-то… тихое копошение. Как будто кто-то осторожно перебирает листья или солому.

Я сжал рукоять меча. Кто там? Последний выживший слуга? Или… что-то новое? Что-то, что приползло из разрыва и устроило логово в этом здании?

Нужно было заглянуть. Мне нужен хотя бы один быстрый взгляд. Я приготовился, вжимаясь в грубую древесину стены, чувствуя, как холодный пот стекает по виску. Меч дрогнул в руке, уже не от нетерпения, а от смертельной настороженности. Что бы там ни было, я должен был это знать. И решить – спасать или убивать. Игра началась. И ставка, как всегда, была слишком высока…

– … Да тихо ты! Всех мертвяков сюда нагонишь, – услышал я шепот.

– Сам тихо. Это из-за тебя мы тут сидим, а не проверяем поместье.

– Да что его проверять. И так ясно, что всех сожрали. Граф тупица – отдал бы найденного мертвяка хозяину и был бы жив. А мы бы не сидели бы тут и не ждали, когда они уйдут.

– Да как же, уйдут они. Тут полог висит. Иначе от войск и не протолкнуться бы было. Войти-то можно, а вот выйти нет. Сколько уже времени прошло? Сутки. Еще день, максимум два, и все. Магия рассеется, и мертвяки хлынут в город. И я не хочу в нем оставаться в этот момент.

– Ага. Но до этого нам надо разыскать находку графа. Потому что иначе Хозяин найдет нас – по частям.

– Да его, наверное, мертвяки уже сожрали.

– Они мертвое не жрут, дубина. А этот труп незнамо сколько в земле пролежал.

– Ну и на хрена он Хозяину?

– Не твое собачье дело, – окрысился первый. – Сказали найти и доставить – значит, найдем и доставим. Или сдохнем в процессе. С пустыми руками к нему заявляться дураков нет. Последнего идиота, я сам видел, как свиньям скормили. Заживо.

– Много болтаете, – послышался новый голос.

Так значит, там их трое? Или больше?

– Скоро действие защиты закончится, и мертвяки нас почуют. И это хорошо, что тут Высших нет, а то бы точно сожрали. А нам надо еще найти этого урода.

– Дак знаем же, где он лежал. Вряд ли его стали первого спасать. А сейчас тут живых уже нет. Но как выбраться отсюда? Местность открытая – если нас разом мертвяки почуют, защита спадет.

– Через окно в дальней комнате пойдем. Оттуда проползем через клумбы и окажемся у черного входа. А там придется уже действовать по обстоятельствам. Если хоть одна падла вякнет, лично башку срублю и мертвякам скормлю!

– Пуля быстрей твоего ножичка, – в голосе говорившего послышалась насмешка. Напрасно. Потому как сразу послышалось хрипение.

– Хмурый, отпусти его. Он пошутил, -запереживал первый.

– Ну ты и зверь, кха, кха… Зарезать же мог!

– Вот и помни об этом, прежде чем рот раскрывать. Все, хватит болтать, пошли. Время истекает. А нам еще обратно топать, да мертвяка того на себе тащить… Что за?..

– Не «что за», а Мстислав Дерзкий, -возник я перед ними.

Легкое движение руки, и голова того, что с ножиком – его я посчитал самым опасным, – скатилась с плеч. Взмах, и другой оседает на пол с ножом в груди. Тело не подвело, хотя от нагрузки показалось, что в мышцы кислотой плеснули. Но навыки остались, да и талант не пропьешь, хотя попытки были. М-да… Ну, не будем о плохом.

– Ты кто такой⁈ Не подходи!!! –неприметный парень, одетый в какие-то серые одежды, дрожащими руками наставил на меня… что-то. Явно оружие, хоть мне и не понятное. Но раз он думает, что это ему поможет, значит, оно представляет опасность.

– Он заряжен освященными в храме Сварога пулями – никакая защита тебя не спасет!!!

Шаг в сторону, не спуская с него глаз – выдернул кинжал. Тело захрипело. Значит, не убил. Чиркнул по горлу, чтобы уж наверняка – тишина. Вытер клинок, засунул в ножны.

Огляделся – да, явно помещение для слуг. Разбросаны везде вещи – недорогие, хотя судить сложно. Кровь везде. В углу валяется обглоданный труп мужчины. И этот сидит, трясется – думает, я его убью. Нет, он правильно, конечно, думает, потому как в живых точно не оставлю. Но я могу убить быстро и безболезненно, а могу так, что он сам будет молить меня о смерти. Но не прежде, чем он ответит на мои вопросы. А я умею их задавать.

Дядька Белослав меня хорошо научил спрашивать. И науку ката в полевых условиях крепко вбил в голову. Так что я и мертвого смогу разговорить, тем более, что и такой опыт есть. «К каждому надо найти свой подход, -говорил он, – к иным с клещами в огне раскаленным, а иным и сломанного пальца хватит. Главное тут не спешить. А уж если время поджимает, то тогда сразу начинай железо раскаленное к мужскому естеству прикладывать. Смерти-то многие воины не боятся, да и пыток тоже, а вот лишиться возможности с девкой покувыркаться очень даже. На этом самых крепких можно взять».

Огня у меня, конечно, не было, но в этом случае и кинжал острый подойдет.

– Поговорим? – улыбнувшись, сказал я, шагая к нему…

Нарооод. Поднажмем. 500 лайков и бонусная глава!!!

Глава 8

Глава 8

– Не подходи… НЕ ПОДХОДИ!!! НЕ… – его непонятное оружие, направленное на меня, выплюнуло маленький огонек, и возле моего уха что-то свистнуло.

Что это? Праща? И как она мне может навредить? И почему такая мелкая? И причем тут огонь? Но на всякой случай я сместился, сверкнул меч – и она упала вместе с держащей ее рукой.

Шаг ближе, удар в морду, чтобы прервать вой. Потерял сознание – работаем. Я оторвал от его одежды кусок ткани, перевязал руку, плотно стянув. Теперь быстро не сдохнет – как раз хватит, чтобы его допросить.

Потом вторым куском стянул ему руки и ноги – зачем давать человеку ложную надежду на свободу или побег? Посмотрел на то, чем он вроде как пытался меня убить. Рукоятка, длинная трубка. Интересно. Засунул за пояс – вдруг пригодится. Тем более, что от него тянуло эфиром, пусть и слабым. Наверное, какой-то артефакт.

Опомнившись, я метнулся к двери и аккуратно ее прикрыл. Интересно, а почему эти так сразу не сделали? Хотя, они что-то там говорили про артефакт, что скрывает их. Мне бы он пригодился…

Опять удары по морде, но уже чтобы привести в чувство. Парень задергался, выпучив глаза, замычал – ну да, я ему рот-то ладонью закрыл, – потом замер, увидев нож в опасной близости от своей шеи.

– Так, смерд. Я говорю, ты слушаешь. Молча. Потом ты говоришь – я слушаю. Именно в таком порядке. Нарушаешь его, и я отрезаю любую часть твоего тела на свой выбор. Кивни, если все понятно.

Он закивал так, что мне показалось, его голова отвалится. Видать, он очень умный – вон как быстро соображает. А если нет…

– Кто ты…? – завизжал он, и моя рука опять закрыла ему рот.

– На первый раз прощу, потому как считаю, что иногда, в редких случаях, человеку можно дать второй шанс. И если ты не понял, я повторю. Говоришь только тогда, когда я разрешу. Я понятно объясняю?

На этот раз он кивнул менее активно, но уже с пониманием в глазах. Хорошо. Рад, что сразу его не зарезал. Обычно трусы легко ломаются. Им даже яйца прижигать не надо – достаточно только намерение обозначить.

– Итак, у меня всего пара вопросов. Ответишь честно, сдохнешь быстро. Первый – вы кто такие? Второй – кто такой Хозяин? И третий – зачем я ему нужен? Отвечай быстро, кратко и без вранья, потому как я его сразу почую.

– Зачем мне отвечать, если ты меня все равно убьешь?

Ух ты, кто-то принял зелья храбрости? И почему я этого не заметил? Совсем старый стал.

– Ты меня услышал вообще? Так я тебя быстро убью. В другом случае отрублю руки и ноги, а после выкину к мертвякам, чтобы они тебя сожрали. Выбор за тобой. В живых не оставлю – щадить врагов не приучен. Итак, давай по пунктам.

– Я не понял, что значит – хотели от тебя?

Да что ж за тупой мне пленник попался⁈ Так и хочется врезать, но боюсь убить раньше времени. Ну да ладно, сегодня я добрый.

– То и значит. Тот труп, за которым вы пришли – это я. Ну, я так мыслю. Про иные находки графа мне не ведомо.

– Но он… Ты же мертвый⁈ Тебе тогда больше тысячи лет!!! А выглядишь, как живой старик, одетый в непонятные одежды.

– Хорошо сохранился. Раньше люди крепче были, богатыри не вы. Все. Дальше по пунктам. Кто такие?

– Наемники мы, из банды Федьки Холодного. Приказали нам пробраться в поместье и притащить труп. Все. Мы никого не убивали и не грабили.

– Кто открыл разрыв, из которого полезли мертвяки?

– Не знаю. Это не мое дело. Но точно кто-то из местных. Ну, из тех, кто графу служил.

– Хозяин кто?

– Имени не знаю.

– Кто знает?

– Федька, наверное. Он с ним дела ведет, да поручения выполняет. Мы мелкие сошки, высоко не летаем.

– Как его найти? Ну, Федьку вашего?

– На Пресненской кабак «Ёжкин ёж». Там он бывает часто. А где живет, не знаю.

– Тогда ты бесполезен…

– Не губи-и-и!!! – забился он, пытаясь отползти. – Родом клянусь, никому об тебе не скажу! Сбегу в другой город, спрячусь так, что не найдут…

– Как с твоим артефактом обращаться? – вытащил я пращу из-за пояса.

Тот посмотрел на меня дикими глазами, сбиваясь, кое-как объяснил. Я проверил. Ага. Я ж не тупой, как думают некоторые, и учусь быстро.

Посмотрел на это трясущееся тело – и резкий взмах мечом оборвал его никчемную жизнь. Зато без боли и страданий. Все равно на запах крови рано или поздно мертвяки припрутся. Лучше уж так.

Пошарил у них по карманам и все, что там было, забрал себе, включая светящуюся коробочку, которой так хвасталась Лишка. Наверное, очень ценная она. Добыча была маленькой, но я брал все – кто знает, что в этом мире имеет ценность.

И что делать дальше? Ясно, что становиться сильней. А значит, начнем резать мертвяков. Потихоньку так, незаметно. Разрыв, конечно, я не закрою – сил не хватит. Но тех, что есть, запросто зачищу. Погнали.

Я стоял в тени дома, прислушиваясь к мертвому миру поместья. Шесть. Я видел шестерых. У разлома, патрульные, страж у входа. Но инстинкт, выточенный годами у границ Нави, шептал – их больше. Они всегда прячутся. В подвалах. На чердаках. В тенях, где свет утреннего солнца, бледный и нездоровый, их не достает.

Начать с дома? Нет. Идея была глупой с самого начала. Пока я копошился бы внутри, те, что снаружи, могли снова почуять девочек и напасть на них. Или просто сбиться в кучу, превратив зачистку в адскую мясорубку. Нет. Сначала двор. Потом дом. Методично. Без жалости. Без шума.

Меч в руке не дрожал от нетерпения. Он был тяжел. Невероятно тяжел. Каждая мышца плеча и предплечья горела огнем после ночной бойни в склепе. Рана на щеке пульсировала. Но я сжал зубы. Эта боль была знаком. Знаком, что я еще жив.

Начал я с патрульных. Их было двое. Шаркали по гладкой плитке парадного двора, разделенные углом полуразрушенной оранжереи. Идеально. Первый. Тот, что поменьше, в лохмотьях, похожих на одежду конюха. Он медленно тянулся к чему-то блестящему в траве – обломку зеркала, наверное. Мертвые любят блестящее. Как сороки.

Я вышел из тени неслышно, будто призрак. Шаг. Еще шаг. Он не слышал. Весь мир для него сузился до этого осколка стекла. В три прыжка я преодолел разделяющее нас расстояние. Левая рука – жесткий захват за нижнюю челюсть, запрокидывая голову. Правая – меч, короткий, точный удар снизу вверх, под основание черепа. Хруст, похожий на ломание сухой ветки. Тело обмякло. Я не дал ему упасть с грохотом, медленно опустил на землю, на камни дорожки. Беззвучно. Как мясник, разделывающий тушу.

Второй патрульный за углом оранжереи. Он должен был вот-вот появиться. Я слился с резной кладкой стены, затаив дыхание. Сердце колотилось, но руки были спокойны. Только меч, влажный от черной жижи, казался холоднее обычного. Он появился. Тупо озираясь. Не видя первого. Не чувствуя опасности. Они не умны. Просто голодны и злобны.

Тот же прием. Только пришлось прыгнуть дальше. Он успел повернуть голову. Пустые глазницы уставились на меня. Рот открылся для немого вопля. Меч вонзился чуть ниже, чем в первого, под углом, почти отсекая голову. Она повисла на клочке кожи. Я подхватил падающее тело, снова приглушив падение. Готовы. Тело лежало в траве, почти невидимое. Убирать было некогда. Пусть валяется. Энергия от мертвяков прошла по жилам – но мало, очень мало. Совсем слабые попались.

Страж у входа. Большой. В обрывках бархата и кружев, когда-то, видимо, дорогих. Он стоял неподвижно, как истукан, лицо – маска из запекшейся крови и грязи. Лоб рассечен. Прямая атака? Рискованно. Он мог успеть поднять шум. Я огляделся. Над входом – полуразрушенный балкончик. Сбоку стояла деревянная лестница, видимо, поставленная при штурме. И широкий парапет, по которому можно было пройти. Работаем.

Ползком, используя каждую щель, каждую груду битого кирпича, я добрался до начала лестницы. Камень крошился под сапогами. Сердце замерло на секунду, когда под ногой со скрежетом рухнул крупный обломок парапета. Страж внизу дернул головой. Зарычал низко, как пес. Но не пошел искать. Стоял на посту. Глупец.

Сверху вид был лучше. Его макушка, почти лысая, с клочьями грязных волос, зияющие трещины в черепе. Точка входа. Я встал во весь рост на балконе. Взял меч обеими руками, для более точного удара сверху вниз. Пикирующего удара стервятника.

Я прыгнул. Прямо с балкона, вниз ногами, как падающий камень. Меч – продолжение рук, острие направлено точно в темя. Вес тела, сила падения. Удар! Клинок вошел как в гнилое полено, почти до рукояти. Я приземлился рядом, перекатившись, гася удар, едва удержав меч. Страж даже не дрогнул. Просто рухнул как подкошенный дуб. Только ноги судорожно дёрнулись разок-другой. Три. Самый большой – самый глупый.

Остались те трое у разлома. Черное, пульсирующее пятно на земле, словно незаживающая язва мира. Они копошились возле него, как мухи у гниющей раны. Один даже засунул руку в мерцающую черноту, что-то там пытаясь нашарить. Мерзость.

Подобраться к ним было сложнее. Открытое пространство. Они стояли близко. Если одного даже взять тихо, другие могут заметить. А может, и нет – они ж тупые. Да, риск. Но иного пути не было. Я выбрал самого дальнего, того, что возился с разломом. Ползком, от куста к груде развалин, от обломка колонны к залитому кровью фонтану. Вонь от разрыва была невыносимой. Сладковато-трупная, с металлическим привкусом. Меня затошнило.

Он наклонился еще ниже, почти ныряя по плечо в черную пульсацию. Его спина сейчас идеальная мишень. Я встал во весь рост за ним, в двух шагах. Он не почуял. Меч – молниеносный укол в основание позвоночника, где был источник их силы. Тихо. Он рухнул лицом в черное пятно. Его ноги судорожно дёрнулись, затем затихли. Четвертый.

Остальные двое обернулись. Увидели меня. Их рты разинулись для беззвучного рева. Поздно. Я был уже в движении. Вперед! На ошеломленных тварей. Первый удар – горизонтальный замах, снесший голову ближайшему. Пятый. Черная струя брызнула в воздух. Последний рванулся на меня, выставив когтистые руки вперед. Я встретил его ударом меча в грудь, но он был крупнее, тяжелее. Навалился, толкая меня к самому краю разлома. Зловонное дыхание обдало лицо. Из его глотки вырвалось булькающее шипение. Я уперся, чувствуя, как скользят сапоги по краю черной бездны. Холодок Нави веял в спину. Нет уж, сволочь!

Я рванулся вбок, используя его инерцию. Он провалился вперед. Я всадил меч ему в спину, по самую рукоять, и навалился всем телом. Он рухнул на колени, затем лицом в грязь. Я выдернул меч, пнул бездыханное тело. Оно съехало к краю разлома. Шестой.

Двор был пуст. Тишина, нарушаемая только моим тяжелым дыханием и слабым, мерзким пульсом самого разлома. Но это был только двор. Меня ждал дом. Большой, почерневший, с зияющими окнами-глазницами особняк. Западня? Или нет?

«Пять, десять, пятнадцать…», – мысль была туманной. Я уже перестал считать. В склепе – сколько? Шесть? Семь? Может, все десять. Во дворе – шесть. Плюс те, что остались снаружи склепа за камнями… Какая разница? Их нужно было кончать. Всех.

Я вошел в дом через разбитое витражное окно столовой. Осколки стекла хрустнули под сапогами. Внутри царил полумрак и разруха. Запах пыли, гари и… старой крови. Много крови. Я двигался медленно, неслышно, как призрак. Слух напряжен до предела. Зрение выхватывало каждую тень, каждое движение.

Они были везде.

Один – в бальном зале, тупо бродящий среди опрокинутых стульев, задевая гнилыми пальцами струны какого-то музыкального инструмента, что отзывался резким, фальшивым звуком. Я подкрался сзади. Удар в шею. Беззвучное падение на ковер, залитый кровью. Семь.

Двое – на лестнице. Сидели на ступенях, словно усталые путники. Один что-то жевал – похоже, обрывок гобелена. Другой тупо смотрел в стену. Я поднялся по стене, цепляясь за грубую лепнину, миновав ступени. Два быстрых удара сверху вниз, как молотком, прямо в макушки. Глухой стук. Два тела сползли вниз. Восемь. Девять.

Трое – в помещении с книгами. Видать, граф был очень богатым, раз мог себе позволить столько купить. Мертвяки копошились у полок, то и дело роняя книги. Один держал фолиант и листал его костлявыми пальцами. Идиоты. Вошел, не скрываясь. Они обернулись. Бросил тяжелую медную чернильницу в лицо ближайшему. Он отвлекся. Пока остальные ошеломленно смотрели на него, я был уже рядом. Горизонтальный удар – одна голова слетела. Разворот, укол в глазницу второму. Повернуть лезвие. Десять. Одиннадцать. Тот, с чернильницей в горле, дергался на полу. Добил, одним ударом отрубив гнилую башку. Двенадцать.

Чердак. Еще трое. Забились в угол, под стрехой. Спят? Или просто ждут? Неважно. Узкое пространство. Меч был неудобен. Я вытащил тяжелый кинжал из-за пояса. Ближний бой. Молчаливый, страшный, в пыльной темноте. Удары в шею, в основание черепа, в спину. Топот ног по доскам, хрипы, чавканье стали, входящей в гнилую плоть. Тринадцать. Четырнадцать. Пятнадцать.

Подвал. Пугающий темнотой. Сырость, запах тлена и ощущение, что сама Навь дышит тебе в спину. Здесь таились еще четверо. И источник еще одной воняющей лужи на полу – видимо, разлагались давно. Они были медленнее, слабее. Но страх здесь был гуще.