Текст книги "В пути (СИ)"

Автор книги: Тимур Кучаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Девушка представила, как много лет назад тут шли вяжущий старичок и придворный маг Дион, совсем юные и неопытные, как спускались от портала колдуны древности, великие и загадочные, как оставляли следы предтечи и те, кто существовал до них. Тысячи паломников поднимали сапогами облака пыли, тысячам еще предстояло сделать это. Возможно, тут найдет пристанище последний человек, обрывая намеченный Двуликим цикл людей. От цивилизации останутся лишь выцветшие чернила на страницах истории, а молодые расы жадно вгрызутся в наследие давно умерших детей, внуков, правнуков ныне живущих. Возможно, этот путь следовало считать самым главным во всем мире…

А возможно, Лина придавала излишнее значение ничем не примечательной стезе. Стоило ли печалится о несбывшемся конце сейчас? Она жива, полна надежд и готова бежать на встречу мечте. Будущее прекрасно!

Улыбаясь собственным мыслям, дочь графа очень скоро оказалась перед высоким зданием, первый этаж которого был сложен из светлого камня, а второй и третий – из огромных выкрашенных бежевой краской бревен. Над входом плавно покачивающаяся вывеска с пивной кружкой и парой перекрещенных вилок. И хотя табличка не имела текстового сопровождения, не возникало сомнения: сие есть таверна, а значит, с первой маленькой задачей девушка успешно справилась. Легонько постучав, она вошла внутрь и в тот же миг плохо освещенная зала заполнилась удивительным звоном стеклянных трубочек, подвешенных на серебряных нитях и мелодично бьющихся друг о друга.

– Сего изволите, госпоса? – Донеслось до Лины, и в тени ближайшего угла появился невысокий мужчина.

– Комнату на сутки и информацию.

– Любите секлеты? – Хитро поинтересовался хозяин таверны, оставаясь скрытым полумраком.

– Что вы, просто впервые на Островах и хочу разобраться во всем. – Энергично замахала руками девушка. Обвинения в шпионаже были последней вещью, с которой хотелось встречаться леди из порядочной семьи, и она решила побыстрее развеять досужие домыслы, не допуская глупых слухов. Даже пустой кабак оставался кабаком, и известное одному из его гостей становилось известно всем.

– Осень сря. – Грустным голосом сообщил мужчина, неодобрительно качая головой. – Секлеты дают силу… Не будете ли вы плотив, если слуга отклоет ставни? Сколо плибудут пелвые посетители…

– Совсем нет. – Радостно заявила Линнет, в чью голову уже начала закрадываться мысль о неестественном пристрастии собеседника ко тьме. – Я сама хотела предложить подобное.

– Самесятельно. – В странном жесте сложив руки перед лицом и низко поклонившись, хозяин засеменил к ближайшему окну, и помещение залил мягкий свет. Скрывающие солнце облака, сделали исключение и вопреки здравому смыслу не препятствовали светилу.

Зажмурившись от неожиданности, Лина несколько раз моргнула и с интересом уставилась на собеседника. После предупреждения привратника, она ожидала увидеть кого-то обезображенного шрамами, или крайне уродливого от природы, но представший перед ней коротышка средних лет совсем не походил на воплощенный кошмар. Приятное круглое лицо неестественного желтого оттенка украшали тонкие усики, длинные черные волосы свисали за спиной тонкой косичкой, а зрачки маленьких темных глаз походили на прикрытые крышкой колодцы с прячущейся в глубине вод сияющей луной.

– Совите этого слугу Чанг Ма, госпоса. – Представился хозяин, широко улыбаясь. – Или плосто “дядюска Ма”, как пледпоситают местные пьянисы. Можно уснать васе имя?

– Линнет Валадэр. – Представилась девушка и, не удержавшись, спросила. – Простите, но откуда вы родом?

– Боюсь, насвание родины слуги нисего вам не скасет, госпоса. – Виновато произнес дядюшка Ма, совершая очередной поклон. Шурша халатом странного покроя, он подошел к деревянной стойке и достал огромную книгу, а затем, обмакнув гусиное перо в чернила, принялся аккуратно вносить в журнал новую постоялицу.

– Но если вам все-таки интелесно, – добавил он, закончив, – то я с удовольствием ласскасу. Лодина слуги лесит далеко са бесконесными лавнинами и Длаконьими голами на самом востоке великой семли.

– Вы имеете ввиду Старый Свет? Понвирд? – Догадалась девушка, и мужчина довольно закивал.

– Да, госпоса. На самом его востоке есть область, котолую васи соотесественники насывают Нефлитовой Импелией, хотя на самом деле это десяток стлан, касдая из котолых местает сахватить семли соседа.

– Все как у нас. – Прокомментировала Лина, вспоминая отношения Велийских феодалов. – Хоть в Арезарде всего одно королевство Велия и тысячи километров необитаемых полей, но графы и герцоги очень любят грызться за имеющуюся территорию.

– Таковы люди. – Кивнул дядюшка Ма и, прикрыв глаза, сложил руки за спиной. Простояв полминутв, он тяжело вздохнул. – Комната на сутки стоит семь медных монет, еда опласивается отдельно… Инфолмация бесплатна.

***

Каждой клеточкой тела ощущая пронизывающую воздух магию, Лина порхала по петляющим улицам, с интересом разглядывая встречающееся на пути строения. Поселение магов оказалось куда меньше, чем представлялось по рассказам Диона и намного уступало даже виденной с корабля части столицы, но производило невероятное впечатление. Здания вырастали из земли не вдоль дорог, как в любом нормальном городе, а в совершенно произвольных местах без оглядки на общий план, отчего широкие проспекты запросто могли превратиться в узкую улочку, а то и вовсе оборваться тупиком, уткнувшись в чей-нибудь забор. Сами же дома отличались безумным разнообразием. Девушке за неполные пять минут успели попасться на глаза абсолютно дикие постройки: возвышающаяся на четырех толстенных каменных опорах деревенская изба, усеченная сверху пирамида пятиметровой высоты, окруженный невысоким заборчиком железный люк, за которым жевал кочан капусты флегматичный козлик, и прочие проявления безумия. Лишь в центре селения в непосредственной близости от башни дороги собирались в похожую на паутину сеть, где каждая ниточка вела туда, куда ожидаешь.

Немногочисленные местные, встретившиеся Линнет, соревновались в оригинальности даже активнее собственных жилищ. Для претензий на гордое звание цирка уродов Скрытым Островам не хватало разве что бородатой женщины и легендарного безголового рыцаря, случайно вооружившегося оглоблей вместо меча.

– Кажется, здесь… – Пробормотала девушка, остановившись перед одноэтажным каменным строением, больше напоминавшем тюрьму, чем жилой дом. Еще раз осмотревшись и найдя взглядом несколько ориентиров, дочь графа убедилась в правильности места и, набрав полную грудь воздуха, решительно постучала в окованную железом дверь. После минутной паузы она повторила процесс, и на сей раз реакция оказалась в точности такой, как предполагал дядюшка Ма.

– Катись прочь! – Донесся грубый голос с той стороны. – Проваливай!

Сжав зубы, Лина подошла к ближайшему окну. Просунув руку через решетку, она принялась методично бить кулачком по стеклу, решив устроить настоящую осаду, но уже после десятка ударов начала терять терпение, подумывая наведаться ко второму названному корчмарем адресату. Закусив губу, девушка развернулась и даже сделала несколько шагов, как вдруг дверь с грохотом отворилась, и на порог вылетела широкоплечая старуха, накрашенная ярче торгующих собственным телом блудниц. Закутанная в зеленую вязаную шаль, в розовом чепце поверх седых волос, с увесистой дубиной в руках, она больше походила на отставшую от моды самку тролля, чем на представительницу человечества. Лишь огромные очки в роговой оправе несколько смазывали образ, давая робкую надежду на наличие мозгов у своей носительницы.

– Сам напросился! – Заорала старая ведьма, замахиваясь, но обнаружив перед собой хрупкую леди несколько утратила боевой пыл.

– Зачем пришла? – Рявкнула карга, внимательно изучая незваную гостью сквозь увеличивающие стекла, и от взгляда старухи той стало куда страшнее, чем от палицы, зажатой крепкой морщинистой ладонью.

– Учиться магии – Пробормотала Лина, ошарашенная напором. Отступив назад, она постаралась держаться в паре метров от хозяйки, но та, будто играя в кошки-мышки, неспешно перла вперед, буравя несчастную горящими глазами.

– Громче говори! – Приказала бой-бабка, поворачиваясь левым боком. Приложив ладонь к уху, она скорчила жуткую гримасу, приготовившись слушать.

– Я хочу учиться магии! – Заголосила дочь графа. Не привыкшая к подобной наглости, она начала закипать, и, не будь собеседница вооружена, давно бы залепила той пощечину. – Учиться! Магии! У вас!

– Чего орешь-то? – Внезапно обиделась карга, но даже подавленный тон удался ей исключительно громко. Оставалось лишь пожалеть соседей, ухитрившихся поселиться рядом и не нашедших возможности убраться с насиженного места.

– Деньги-то есть у тебя?

– Есть. – Кивнула девушка.

Сверкнув золотым зубом, ведьма криво улыбнулась.

– С этого и надо было начинать, дуреха.

Жестом велев следовать за ней, старуха прошла внутрь. Проводив гостью на кухню, она достала из массивного и очень старого на вид шкафа с поскрипывающими створками две аляповато раскрашенные пиалы.

– Полагаю, ты знаешь мое имя? – Поинтересовалась чародейка, бодро кроша сухие листья в труху.

– Да. – Призналась Лина, устраиваясь на треногом табурете у деревянного стола, накрытого замызганной желтой скатертью. – Вы – посвященная первой ступени Эриберта.

– Ишь, какая. Даже ступень выяснила, егоза…

Загремев пузатым железным чайником, колдунья залила щедрую порцию травяной смеси кипятком. По комнате распространился приятный запах мяты, ромашки и еще каких-то неизвестных Линнет растений. Дурманящий и резкий он ухитрялся расслаблять и успокаивать, будто обращал время вспять, снимая с плеч тяготы, но оставляя самые добрые воспоминания.

– Пей. – С глухим ударом поставив настой перед девушкой, карга уселась напротив и залпом осушила собственную порцию.

– И кто же тебя, засранку, надоумил ко мне пойти? – Спросила ведьма, прищурившись.

– Дядюшка Ма. – Честно ответила девушка. Сделав небольшой глоток травника, она почувствовала разливающееся по телу легкость.

– Он очень хороший человек, хоть и иностранец. Сказал, что вы берете время от времени девушек в обучение, если они кажутся вам достаточно смышлеными. А еще сказал, что сейчас у вас ученицы нет, после того, как прошлая сбежала из-за тяжести. А еще, что вы хоть и строгая, но он сам видел, как застрявшую в ветвях птичку освободили. С серым оперением, но черным брюшком.

– А еще он ничего не сказал? – Усмехнулась старая ехидна, и Лина, энергично жестикулируя, продолжила:

– Как же, сказал, что вы сильная, но с первой ступени никогда не подниметесь, потому что перессорились с каждым вторым в Башне. А еще назвал двух волшебников, к которым можно обратиться, если вы не примете. Первый – посвященный пятого уровня Маверик, живущий на западе острова в круглом доме, а второй – толстяк Йозеф. Он только второго уровня, зато обладает невероятным талантом запечатывающей магии. Жаль только не объяснил, что это такое.

Выговорившись, довольная девушка сделала еще один глоток чудесного чая и уставилась на Эриберту, ожидая похвалы.

– Весь его талант не стоит выеденного яйца. – Желчно произнесла колдунья, забирая у Лины полупустую чашку. Долив травяного отвара, она пояснила:

– Пока этот жирдяй будет возиться со своими амулетами, его зарежут сотню раз простым кухонным ножом. Лучшее, что он сможет – не обделать перед смертью портки. Дар у него, конечно, обитателям верхних этажей на зависть, да только яиц не хватает…

– Он евнух? – Не поняла Линнет, заставив старуху закрыть лицо рукой.

– Тяжело с тобой придется… Пьешь что подают, веришь первому встречному, слова напрямую воспринимаешь… – Пробормотала карга. – В штаны я к нему не лазала, потому евнух аль нет – не знаю. С характером у пузатика беда. Есть люди со стальным хребтом, а есть слизняки с тонким ивовым прутиком. Йозеф из последних. Сломать не сломаешь, согнется сразу, но и опереться не на что. Да и мозгами Двуликий бедолагу обделил. Только и может, что всякую рухлядь магией заряжать.

– А я вот думаю, что ивовый прутик порой лучше стали. – Робко сказала девушка, надеясь, что за спор ведьма не превратит ее в лягушку. – Он же вырасти может со временем, стать толще. Зарасти, если не сильно поврежден. А железяка как ломается, так все. Конец.

– Знаешь кого-то сломанного или просто по глупости балаболишь? – Сверкнув глазами поинтересовалась Эриберта, и Лина, потупившись, кивнула.

– Отца. Когда-то веселым был, добродушным… Работящим… – Сделав несколько глубоких вздохов, она продолжила. – Крепостью занимался, следил за хозяйством, легко справлялся с любыми проблемами. А четыре года назад, когда мама умерла, изменился. Начал к бутылке прикладываться регулярно… Плюнул на обязанности, свалил дела на дядю… Выцвел на глазах… Мне иногда кажется, он ждет собственной смерти, а я не понимаю как помочь… Бесполезная…

Поднявшись со стула, старуха подошла к девушке и, неожиданно прижав ее к себе, принялась неспешно гладить по голове.

– Ну, ну, успокойся, милая. Есть вещи, которые мы не в силах поменять. Даже выучившись колдовству, мы остаемся слабыми людишками. Знаешь, очень легко уничтожать. – Мягко произнесла бабка, продолжая успокаивать готовую расплакаться Лину. – Сжигать леса, топить корабли, убивать врагов. Любой выродок может сделать хуже. Наоборот – куда сложнее. Порой совсем невозможно. Особенно если близкий теряет желание бороться. Не вини себя в том, чего не можешь изменить, дурочка.

– Предлагаете опустить руки? – Тихо спросила девушка.

– Твоя жизнь, тебе решать.

Сжав кулачки, дочь графа потупила взгляд.

– Только ты можешь определить свой путь. – Разжала руки ведьма. Вернувшись на место, она неспешно провела указательным пальцем по ободку пиалы:

– Кто-то бросает мечты, забывает амбиции, погружается в омут рутины. Думает, спасает этим близких. Может действительно спасает… А может делает вид, успокаивая совесть и убивая здравый смысл… Кто знает, милая, кто знает?

– Но решать мне…

– Именно. – Кивнула Эриберта, задумчиво глядя в пустой угол комнаты. – И ответственность нести тоже тебе…

– У вас в прошлом была похожая ситуация. – Догадалась девушка, и старуха, встретившись с ней глазами, криво улыбнулась.

– Бывала, и не раз… Только знаешь что, милая? Ты мое прошлое не вороши, ни к чему хорошему оно не приведет. И какой-то житейской мудростью я с тобой делиться не буду. Захочешь – возьму в ученицы, покажу основы. Что-то в тебе есть, может и выйдет толк… А нет – так не трать мое время и выметайся.

Резко поднявшись, ведьма убрала чашки со стола и, будто забыв о гостье в собственном доме, оставила девушку одну, скрывшись во внутренних комнатах.

Касиан 3

Резко открыв глаза, Касиан уставился на потолок келии. Темные деревянные балки давно требовали замену. Пробившийся сквозь маленькое чердачное окошко утренний свет легко разогнал тяжелые вязкие сны, и спустя несколько вздохов граф уже не мог вспомнить точащие душу кошмары. Сопящая рядом смазливая послушница пробормотала что-то невнятное и, перевернувшись на левый бок, уткнулась носом ему в плече. Длинные русые волосы защекотали нос, и не удержавшись юноша громко чихнул.

– Как спалось? – Поинтересовалась монашка, тепло улыбаясь. – Некоторые говорят, у нас слишком жесткие кровати, а твои раны еще не зажили.

– Все замечательно. – Смущенно пробормотал парень, стараясь придать голосу побольше мужественности. – Рыцарю не пристало жаловаться на подобные мелочи.

Хихикнув, девица выбралась из-под колючего шерстяного одеяла и с наслаждением потянувшись, дала Касиану великолепную возможность хорошенько рассмотреть себя со спины. Не упуская ни единого шанса подразнить неопытного любовника, она в очередной раз заставила того покраснеть и, довольная произведенным эффектом, задорно ухмыльнулась.

– Ты бы пришла, не будь у меня прав на землю? – Наконец рискнул спросить парень, не отрывая взгляда от подпоясывающей светло-серую рясу красотки. Подперев кулачком подбородок, та на мгновение замерла, изображая напряженную работу мысли, но не выдержав звонко рассмеялась.

– К тебе бы в любом случае отправили кого-то. – Пояснила девушка. – Выжившие в тяжких испытаниях обязаны оставить свое семя, если их состояние позволяет возлежать с женщиной. Так что одна из моих сестер наверняка бы навестила тебя.

– Но не ты?

– Я. – Уверенно заявила послушница и, вновь хихикнув, добавила:

– Ты симпатичный. Только больше наследником не прикидывайся, дурачок. В этих стенах никого не волнуют мирские титулы, но за их пределами тебя снова могут поколотить. Живи как честный человек и наслаждайся жизнью!

Не дожидаясь возможных споров, монашка щелкнула юношу указательным пальцем по лбу и, послав на прощание воздушный поцелуй, выскользнула в дверь, но пропустивший очаровательный жест Касиан лишь обхватил голову руками, безжалостно царапая кожу давно нестрижеными ногтями.

– Не прикидывайся наследником… – Застонал он, осознав наконец безумие ситуации. Оставшиеся родственники (кроме шляющейся по Скрытым Островам Лины) банально не знали его в лицо. Бессмысленным поездкам к дружественным феодалам прошлый лорд Цаплиного Холма предпочитал пьянки, а его младший отпрыск – тренировки с сиром Рамоном или безымянной солдатней. Тренировки, в решающий момент оказавшиеся абсолютно бесполезными. Возможно, старый норн не ошибался, принижая благородное искусство меча и возводя в абсолют умение бороться за жизнь, вгрызаясь в шею врагу.

Но стоило ли вообще гадать, какие действия могли остановить изменников и сохранить жизнь отцу и брату? Старость еще предоставит тысячи возможностей обсасывать былые неудачи, сейчас следовало гарантировать ее наличие.

Нехотя поднявшись с кровати, Касиан подошел к кондовому столу и, отломав от черствой краюхи несколько мелких кусочков, принялся размещать их по дубовой поверхности. Обозначив цепочкой крошек Велью, он аккуратно расставил “крепости” на берегах великой реки и, потерев переносицу, уставился на “план государства”, но спустя несколько секунд резко смахнул все в ладонь и, закинув задеревеневший хлеб в пасть, приложился к глиняной кружке с ключевой водой. С трудом пережевывая грубую пищу, он признал горькую истину:

– Даже захудалый барон не согласится помочь мне…

– Думаешь, протянуть руку могут только высокородные? – Раздался холодный, начисто лишенный эмоций голос. Повернувшись юноша широко раскрыв глаза, глотая ртом воздух. Не находя слов, он несколько раз открыл рот, но внезапно снаружи донесся громкий стук, и в комнатушку вошла седая старушка.

– Выспался, внучек? – Поинтересовалась она, протягивая плошку с порезанной крупными кусками репой, но заметив ошарашенное лицо постояльца, бегающего взглядом по помещению, тяжело вздохнула:

– Ох, горемыка… Тот выродок сюда не сунется. Не переживай. В святом месте нельзя поднимать руку на человека. Двуликий такого не прощает. Так что отдыхай, зайчик. Не беспокойся, никто не обидит.

– Вы не поняли, – потупил взгляд граф, не зная, как среагирует женщина на излишнюю откровенность, – мне только что мертвец привиделся.

– Сильно тебя по головке приложили, милый. – Вздохнула монахиня, указывая на видавшую виды метелку. – Уберись-ка ты в келье. Может глупость выветрится, покойники мерещиться перестанут. А как здесь порядок наведешь – во дворе найдем работу.

– Думаете, ушедшие не могут вернуться? – Огрызнулся Касиан, не желая собачиться с пейзанкой. Еще несколько дней назад он сам относился к мистике с изрядным скепсисом, но устоявшиеся взгляды на мироустройство рушились буквально на глазах. И безродная бабка, пытающаяся оборвать последнюю связывающую с родственниками ниточку, выводила его из себя точно красная тряпка матерого быка.

– Не могут, мальчик. – Примиряюще сказала старуха. Подойдя вплотную, она положила морщинистую ладонь на плече юноше и, заглянув в глаза, грустно произнесла:

– Любой человек, проживший на этом свете достаточно, терял близких. Но в Книге велено отпускать их с чистым сердцем. Души воссоединяются с Двуликим. Мысли ихние становятся частью помыслов Его.

– Но к живым они не возвращаются.

– Именно. – Кивнула служительница. – Пришедшие – лишь игра воображения. Не ведаю выпавшую тебе долю, милый, но сердце цепляется за погибших. А глаза отвечают. Показывают тех, кого нет.

– Считаете, я – просто трус и боюсь одиночества? – Рявкнул Касиан, но женщина лишь улыбнулась, заставляя графа почувствовать себя недостойным титула дикарем.

– В страхе нет ничего постыдного, зайчик. Ты позволишь мне присесть? В моем возрасте трудно долго стоять. А я все утро провела, наставляя молодух.

Дождавшись кивка, бабка опустилась на стул и грустно прокомментировала:

– Они никак не поймут. Служение – большее, чем работа в саду…

– Вернемся к страхам. – Напомнил парень, и монахиня тяжело вздохнула:

– Вы, молодые… Хотите знать, но не хотите слушать… А страхи… Страхи есть у всех… Я была маленькой девочкой и до смерти боялась ночных чудовищ. Без устали молилась Двуликому. Но каждый вечер солнце скрывалось за горизонтом. Мир погружался во тьму. Как думаешь, почему?

– Ему нет никакого дела до людей? – Предположил юноша, надеясь разозлить собеседницу, но та не заметила выпада.

– Именно. Двуликий создал мир. Напомнил жизнью. Мы должны быть благодарны за этот дар. Но ему нет дела до маленькой девочки, свернувшейся клубочком и тихонько плачущей под одеялом. Так же как нет ему дела до отрока, потерявшего близких. Создатель лишь наблюдает. Не вмешивающийся в жизни. Не отвечающий на молитвы. И, конечно же, не возвращающий тех, чье время подошло к концу.

– И стоит ли молиться такому бесполезному богу?

– Решать только тебе. Но точно не стоит делиться такими мыслями со священнослужителями.

С несколько разочарованным видом старушка поднялась и, неспешно засеменив к двери, бросила через плечо:

– И раз ты в состоянии спорить об устройстве мира, отправляйся к поленнице. Дрова сами себя не наколят.

***

Оставшись в одиночестве, Касиан схватил самый крупный кусок принесенной монахиней репы, и с ожесточением вгрызся в корнеплод.

– Седая дура… – Пробормотал он, поглощая дармовую, но оттого не менее деревянную пищу. – Посмотрю, каким тоном ты будешь давать советы, когда верну замок…

– Достойно ли высокородного господина уделять внимание простолюдинке? – Прозвучал за спиной мягкий голос, и, до боли закусив губу, парень медленно развернулся, встречаясь взглядом с отцом… Призраком отца – полупрозрачной зеленоватой дымкой, в которой угадывался столь знакомые черты.

– Бабка считает, что ты не существуешь. Или существуешь лишь в моем воображении. Не суть важно. – Запинаясь произнес юноша, вглядываясь в изумрудную взвесь, скрывающую родителя.

– Какое тебе дело до ее мыслей? – Спокойно ответил мертвец, выдохнув фонтан малахитового пара. – Вот ты, вот я. Мы оба умеем разговаривать. Почему бы не воспользоваться сложившимися обстоятельствами?

– Если тебя не существует, то у меня едет крыша! Но если настоящий, то поможешь с местью! – Выпалил граф, не понимая, как взрослый (и даже отживший свое!) человек не осознает элементарных вещей. – Ты явишься дяде Моргану, у него прихватит сердце, а после в крепости появлюсь я! Законный наследник! Все счастливы, справедливость восторжествовала!

– Счастливы все, кроме прихвостней предателя. – Пояснил отец. – Герцог тут же обвинит тебя в убийстве. Или не признает Валадэром и казнит как бунтовщика и самозванца. В любом случае замок отойдет ему, что еще хуже нынешнего положения. Мой брат – гнусный изменник, но он – член династии.

– Как будто важно, под каким гербом ходит поганый убийца… – Буркнул Касиан, представляя мстительного духа преследующего клятвопреступника. Темной ночью, завывая и гремя цепями, проходя сквозь стены и ускользая от лучших телохранителей, шепчущихся о безумии нового лорда.

– Важно! – Взвыл неупокоенный. Сверкнув глазами, он заставил отпрыска пятиться к стене, но заметив испуг последнего тут же смягчил тон.

– Это важнее всего, сынок. Не недооценивай значимость рода. Никогда! Ты уйдешь, я уйду… Ушел… – Поправился призрак. – Уйдут твои дети, внуки, правнуки. Десятки и сотни поколений, включая подлецов и негодяев, извращенцев и палачей. Но цапля не оставит гнездо. Не должна!

– Цапля сама бросает яйца под копыта быку. – Вздохнул парень, непроизвольно положив руку на сердце, туда, где на оставшихся дома сорочках красовался семейный герб – крупная белая птица в зарослях речной травы.

– Да, это настоящая проблема. – Согласился вернувшийся, и за густыми клубами на мгновение расцвела улыбка. – Но даже она решаема. Давай вместе подумаем, что предпринять для возвращения земель и крепости.

– Логичнее всего обратиться к сюзерену, – начал мозговой штурм Касиан, нервно заламывая пальцы, – вот только лорд Ригер наверняка в курсе заговора. Не стали бы его люди устраивать переворот без одобрения господина.

– Еще идеи? – Довольным тоном поинтересовался отец.

– Королева. – Лаконично ответил граф и, откусив небольшой кусок ржаной лепешки, пояснил:

– После смерти Мэддока Третьего ходило множество слухов. Участие герцога, и все такое. Держу пари, Ивелинда спит и видит его насаженным на кол или повешенным. В идеале – и то и другое.

– Твой дед верил, что регент держит в подвалах множество хитроумных изобретений, способных продлить агонию на многие дни, а при некотором умении палача даже месяцы. А он знал “Черного шута” лично…

– Не сомневаюсь, в нужный момент у него найдется виртуоз дыбы… – Ухмыльнулся Кас, воображая мучающегося в кандалах Альвейна Ригера. Истекающего кровью, жалкого, сломленного. – Только меня никто не пустит на аудиенцию к ее величеству. Без свиты, приличной одежды и хоть каких-нибудь документов я – забывший место оборванец. Выдадут плетей и выкинут из столицы.

– В таком случае я хочу услышать еще предложения. – Подстегнул и без того скачущие галопом мысли сына мертвец.

– Тетя Меган из Абермаура. Если жива, если на свободе, если сумею попасть ей на глаза, минуя стражу… Слишком много если.

– От нее не было весточек два с половиной года. Еще.

– Тетя Овена…

– Мертва. – Рявкнул призрак. – Игдаррская бойня унесла жизни множества местных дворян, и ты не должен надеяться на ее чудесное спасение. Еще!

– Тетя Ровена из Элкана… Вольного города… Города, чьи солдаты не в праве войти на территорию королевства, и чей глава ни за что не объявит войну ради меня.

– Еще! – Прогремел отец, увеличиваясь в размерах. Заняв почти всю комнату, он навис над юношей точно грозовая туча над крохотной рыбацкой лодочкой, бегущей от бури.

– Блэйт! – Заорал Касиан, хватаясь за последнюю, самую ненадежную ниточку. – Три года назад я подслушал, дядя Морган ездил к нему! К Блэйтуу в Даз’Зарай!

– Блэйт. – Мягко произнес дух, растворяясь в воздухе будто утренний туман под лучами восходящего солнца. Из остатков дымки сформировалась потянувшаяся к сыну рука, но в самый последний миг призрачные пальцы отдернулись, избегая соприкосновения с живым существом.

– Я верю в тебя. – Донесся до ушей нежный шепот, и комната опустела.

***

Озадаченный юноша вышел во внутренний двор. Теплый ветерок приятно гладил кожу, нос щекотали запахи леса, реки и свежего хлеба, заставляя пожалеть об оставшейся в комнатушке недоеденной буханке.

До сегодняшнего дня жрецы не приобщали раненного постояльца к работе, и он бывал лишь в двух местах: собственной келье, имевшей отдельный выход на улицу, и у источающей смрад на несколько метров вокруг выгребной ямы. Поиск поленницы не занял много времени, а мысли и вовсе занимали не дрова, а выданная призраком (или галлюцинацией, не стоило исключать и такого варианта) подсказка.

Блэйтан, родившийся на шесть лет раньше графа, долгое время служил ему настоящим примером для подражания. Невысокий, крепко сбитый, с грубо высеченными чертами лица, длинными черными волосами и пронзительными серыми глазами кузен походил на сурово взирающего с монет короля-основателя Мэддока I. Меч казался продолжением его руки, копье плясало точно заговоренное, стрелы били без промаха, а умение чувствовать темп боя хвалил даже сир Рамон – первый меч Цаплиного Холма, а возможно и целой Велии.

В общем, Блэйт приближался к идеалу во всем кроме происхождения. Незаконнорожденный сын дворянина и деревенской девки, несколько лет гревшей постель управляющего, был обречен вырасти рыбаком или землепашцем, но дедушка Клайд пришел в ярость, узнав о решении сына отказаться от собственного ребенка. Спустя полсотни крепких слов и, если верить прислуге, пары оплеух, дядя Морган согласился заботится и о бастарде и о его матери, погибшей от чахотки спустя четыре недолгих года.

Только вот мальчишка не довольствовался тарелкой каши и крышей над головой, желая стать полноценным Валадэром. С каждым годом его отношения с родным отцом ухудшались, и пять лет назад последний изгнал первого, запретив даже приближаться к крепости под страхом смерти. А спустя еще какое-то время Кас случайно выяснил и дальнейшую судьбу кузена – тот обосновался в “ничейном” городе Даз’Зарае, стихийно выросшем к югу от королевства. “Темном городе”, как поговаривали злые языки. По слухам за его стенами находили приют бегущие от правосудия преступники, сумасшедшие колдуны, устраивающие жуткие эксперименты, и, разумеется, сотни и тысячи спасающихся от чудовищной реальности простолюдинов.

– А жив ли ты вообще? – Задумчиво произнес Касиан, вытаскивая из пенька видавший виды колун. Загнанный в сухую древесину так глубоко, он заставлял усомниться в здравомыслии предыдущего дровосека. Или предположить о существовании безумного ритуала демонстрации силы подобным образом.

– Я не ремесленник, – ответил хрипловатый голос, – но полагаю, давно высохшая деревяшка и кусок заточенного железа априори мертвы. С философской точки зрения, конечно же, любое состояние можно трактовать по разному, но с бытовой… Думаю, ты понимаешь.

Не замечавший чужого присутствия, парень неспешно развернулся и, не скрывая враждебности, закинул топор в подходящее для удара позицию на плече, но незнакомец проигнорировал угрозу, сосредоточив внимание исключительно на дырявой льняной рубахе и маленькой игле, зажатой в тонких длинных пальцах. Крайне худой, начисто лишенный волос (включая ресницы и брови), мужчина неопределенного возраста напоминал истерзанного каторжным трудом узника, а многочисленные шрамы на голом торсе превращали его в наглядное пособие степени, до которой не стоит доводить человеческое тело.

– Однако, – продолжил лысый, – никто не станет мешать разговаривать с орудием, если у тебя возникнет таковое желание. Думаю, оно окажется не худшим собеседником, учитывая ситуацию… Поправлюсь, я не стану. Ваши жрецы наверняка попытаются. Они очень любят совать длинный нос в чужие дела.