Текст книги "В пути (СИ)"

Автор книги: Тимур Кучаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Дом ведьма – член из камень. – Вместо приветствия заявил гладко выбритый норн, способный сносно разговаривать на велийском. К сожалению, столкновение с развитой культурой не изменяло звериного образа мыслей.

– Дом ведьма? – Не понял рыцарь. – Врата, куда вы везли леди Линнет? Там обучают не только женщин…

– Ведьма! – Уверенно заявил северянин, хмуря брови. – Ведьма только бабий дело. Муж не колдовает! А баба любит члены и строит из камень!

– Наш придворный маг – не женщина. – Усмехнулся капитан, ища безумную логику в словах врага. Насколько он знал, ни в одной части света магический дар не зависел от пола, а значит среди островитян наверняка попадались волшебники.

– Страшный старый баба. – Махнул рукой наемник. Кивнув в сторону частокола он встретился взглядом с собеседником:

– Почему вы на стена? Почему мы не на стена?

– Вот мы и перешли к сути…

Не отводя глаз, воин набрал полную грудь воздуха:

– Ваши собратья убили лорда. Убили его детей. Попытались убить его брата…

– Попытается убит? – Рявкнул северянин. Шагнув вперед, он уперся лбом в лоб рыцаря и гулко прорычал. – Черв, мы не предавает ярл! Никогда!

– Допускаю, что их обманули… – Немного помедлив ответил сир Ирвин. Старательно изображая спокойствие и уверенность, он демонстративно скрестил руки на груди, обозначив преимущество. – Возможно, кто-то одурманил их. Или околдовал. Но что это меняет? Ваши люди все равно повернули клинки против нас.

– Где браты? – Зарычал здоровяк.

– Мертвы.

– Земля?

– Да.

– Копает. – Велел норн тоном не терпящим возражений. – Огонь. Вода. Воин не лежит земля. Земля – дом Крейк.

– Хорошо, мы сожжем тела. – Согласился Ирвин. Он слышал поверье о чудовищном драконе, обитающем во тьме глубоких пещер, тянущихся к самому сердцу земли, но понятия не имел, какое место тот занимает в пантеоне островных жителей. Видимо, не самое почитаемое. Как иначе стоило объяснять нежелание хоронить покойников во владениях твари?

– Мы сожжем их, но…

– Но платит кровь. – Буднично заявил северянин. – Кровь не платит золото. Кровь не платит железо. Кровь платит кровь.

– Круг щитов… – Прошептал капитан и, поймав удивление в глазах наемника, повторил несколько громче:

– Я хочу решить все в круге щитов! С любым из вас. Завтра на рассвете.

Оскалившись, норн ткнул вниз пальцем, очевидно требуя ждать. Несколько чудовищно долгих минут он объяснялся с сослуживцами, энергично жестикулируя, порыкивая, порой толкая кого-то в грудь и откровенно скалясь. Очевидно, совещание шло со скрипом, и спорящие никак не могли прийти к общему мнению, но в тот момент, когда Ирвин уже собирался окликнуть “предателей”, их выбритый лидер повернулся к рыцарю.

– Рассвет. – Коротко бросил он.

Неспешной цепочкой наемники поползли к драккару.

***

– Каковы шансы? – Холодным тоном поинтересовался граф, вертя в руках бокал.

Последние дни он редко расставался со спиртным. Соблюдая меру, оставаясь абсолютно трезвым и собранным, но вызывая определенные опасения у подданных, помнящих его вечно пьяного предшественника, тюленя на троне.

– Полагаю, больше моих найти достойное оружие… – Вздохнул сир Рамон, лениво ворочая пылающие в камине поленья новым мечом. Неспешные движения сопровождались выражением лица, подходящим не опытному воину или хотя бы нерадивому слуге, сломавшем любимую кочергу, а землепашцу, по локоть засунувшему обе руки в гору свежего коровьего навоза.

– Четыре из десяти. – Поправился эгериец, поймав злобный взгляд лорда Моргана. – Он неплохо обращается с клинком, пожалуй… Но…

– Но?

– Но если посмотреть на ситуацию с другой стороны, наш доблестный сеньор не имеет достаточной практики. – Продолжил Кот. – Дикари только и делают, что рубят головы и другие части тела. Их стиль груб, но определенно эффективен. Несомненно, он лучше подходит для массовой сшибки, но все-таки…

– Вас не смущает, что я здесь? – Громко поинтересовался Ирвин, устроившийся в дальнем от очага углу комнаты на шатающемся трехногом табурете. Не сомкнув глаз, он всю ночь скользил оселком по кромке двуручника. Вероятно, бритвенно-острое лезвие могло претендовать на звание эталонного, но капитану стражи по-прежнему казалось, что подготовка недостаточна, а не самые оптимистичные разговоры лишь добавляли нервозности.

– Мальчик мой, ты уже наговорил достаточно. – Жестко отреагировал владыка, делая акцент на “уже”. – Будь любезен, оставь дальнейшие рассуждения разумным обитателям замка.

Сдержав порыв покинуть комнату, рыцарь заскрипел зубами. Легкий мандраж перед дуэлью был вполне уместен, неуверенность нежелательна, но истерика могла окончательно склонить чашу весов в сторону соперника. Продолжив точить тяжелый клеймор, он сконцентрировался на клинке, отрешаясь от пустого словоблудия. Сперва схватка, прочее – потом.

– И тем не менее, он поступил правильно, милорд. – Неожиданно вступился за друга Рамон.

– Даже так? Обоснуй. – Приказал граф Морган. Сверкнув глазами, он подался вперед, и воин виновато развел руками.

– Внешние стены не выдержат и собачьего лая. – Пояснил он. – Они кажутся значимым препятствием, но на деле остановят лишь диких животных. Просто представьте, что случится, укройся хоть один норн от наших стрел.

– Месть. – Заскрежетал лорд. – Дикарь будет мстить.

– Именно. – Кивнул эгериец. Подойдя к столу, он плеснул вина на донышко простой глиняной чаши, но, покрутив ее в ладони, выплеснул содержимое в камин.

– Ограничусь водой. – Прокомментировал поступок Кот, видя недовольство сюзерена. – Так вот, вы совершенно правы. Дикарь бы мстил. Под покровом ночи выломал из штакетника доски похлипче. Убил несколько солдат и вдвое больше черни. А затем попытался проникнуть в замок и найти вашу спальню.

– Но эта дурацкая затея…

– Круг щитов.

– Но круг щитов удовлетворит их? – В лоб спросил граф, и сир Рамон уверенно кивнул.

– Несомненно. Будь северяне столь безумны, как о них говорят – о них бы не говорили. – Во всю ширину рта улыбнулся он собственному афоризму. – Старая добрая дуэль, пусть в варварской обертке, решает вопросы чести даже в их диких краях. Идеальный исход.

– Пусть так, но драться должен ты.

– Исключено.

– Хмм… – Феодал удивленно выгнул брови, хорошенько прикладываясь к кубку. – Мне казалось, воля владыки подобна закону.

– Несомненно, милорд. – Склонил голову эгериец. – Но вы забываете о моих травмах. Хромой поединщик не одолеет здорового наемника. Кроме того, островитяне не примут замену. Вызов брошен пусть от вашего имени, но капитаном. Ему и держать ответ.

– Он может выставить другого бойца, сославшись на ранения? Отложим бой, выпишем из столицы матерого рубаку… – Предложил граф, но треск ломающегося табурета прервал его.

Не говоря ни слова, Ирвин убрал оружие в ножны и направился к двери, топая так, будто стремился превратить дубовое покрытие пола в мелкую щепу. Вбив тяжеленную дверь в стену, он едва контролировал порывы изрубить в капусту первого встречного. Пару раза в узких коридорах показывались слуги, но разглядев горящие бешенством глаза воина, чернь спешно исчезала за углом.

– Выставить другого бойца… – Рявкнул рыцарь, вырвавшись наконец из помещения. Несколько раз глубоко вдохнув, он все-таки сорвался и с силой зарядил левым кулаком в основание замка. Латная перчатка звякнула, встретилась с грубым камнем, а по кисти пробежала резкая боль, мгновенно приводящая голову в спокойное состояние. Жгучее чувство помогло справится с яростью, но какой ценой? Вывихнутая рука однозначно не способствовала успеху, и сир Ирвин нервно закусил губу.

– Выставить бойца… – Повторил он, неспешно спускаясь по “временным” деревянным ступенькам, служащим четыре с лишним десятилетия с самого основания крепости. В ближайшие годы менять их не планировалось, и оставалось лишь надеяться на щедрость будущих поколений. А ведь основатель Цаплиного Холма мечтал о монументальной мраморной лестнице…

До восхода оставалось около получаса, запас времени позволял не торопиться, но ленивый прогулочный шаг очень скоро привел капитана стражи к частоколу. Одна из смотровых вышек оказалась пустой, и воин оставил в памяти зарубку хорошенько взгреть мирно спящего, а то и нажравшегося дрянной сивухи постового. Второй (обернувшийся на звук шагов) дежурный немедля вытянулся по струнке но, повинуясь властному жесту, спрыгнул с насеста и побежал снимать тяжелый запор. Кряхтя от натуги и тихо матеря отсутствующего сослуживца, он кое-как вытолкал балку из одного паза и, покосившись на командира, умоляюще закатил глаза, но тот коротким движение велел продолжать и отправился в путь лишь когда обе створки распахнулись настежь.

– Закрыть ворота! – Выходя крикнул Ирвин, прекрасно осознавая невозможность в одиночку загнать деревянный брус обратно за кованые скобы, но кто позволял товарищу уходить в самоволку? Наверняка бездельник заранее договорился с оставшимся караульным, а значит тот заслужил наказание. Осознает ли он при этом свой проступок или считает дворянина паскудой и сволочью – дело десятое. Полководца не обязаны любить, но полководец обязан поддерживать дисциплину. Так заведено, и расплата за отсутствие муштры всегда одна – чьи-то жизни. Увы, мир не взимает золото и серебро…

Добравшись до назначенного места, рыцарь ожидал увидеть пустую поляну, но из ночной тьмы медленно выросли странные силуэты, при ближайшем рассмотрении превратившиеся в прибитыми к жердинам щиты.

– Граница. – Донеслось сбоку, и дрогнувший от неожиданности воин сумел разглядеть расслабленно валяющегося на мокрой земле человека.

– Ты будешь моим противником? – Поинтересовался поединщик его светлости, сняв металлические рукавицы и старательно разминая пальцы. Левая кисть протяжно заныла, и для предсказания грядущих проблем с конечностью не требовалось проходить курсы костоправов или заканчивать академию лекарей. К счастью, к тому моменту исход будет решен, а боль… Боль можно перетерпеть.

– Нет. Бодвар. – Ответил лежащий, и капитан опознал в собеседнике того самого “цивилизованного” северянина. Оставалось отыскать Бодвара, но интуиция подсказала – оппонент явится сам, и, слегка замявшись, дуэлянт опустился рядом с дикарем.

Предрассветная тишина нарушалась лишь звуками природы. Вдали перекатывались тяжелые волны, еще не сбросившей дремоту Вельи, из леса доносилось гулкое уханье совы, а среди одуванчиков противно стрекотали цикады.

С первыми солнечными лучами норны начали поодиночке стягиваться со стороны реки, а спустя несколько минут из крепости вывалился разрозненный строй ополченцев, среди которых обнаружился и прихрамывающий Кот с бутылкой в руках.

– Отпразднуем победу. – Пояснил он, тут же портя улучшившееся было настроение абсолютно неуместным комментарием:

– Жаль я не могу…

– Обойдусь. – Отмахнулся рыцарь. Обнажив меч, он уверенно вышел в центр круга и, обведя взглядом присутствующих, попытался выделить среди варваров будущего соперника.

Словно по команде наемники расступились. Нервно подергивая мышцами на ристалище ступил голый по пояс здоровяк с детским лицом. Следом вышел Ольви (Ирвин наконец вспомнил имя толмача) и, повернувшись к велийцам, произнес:

– Зритель за щит. Воин выпадает граница – толкает назад.

– Начинает хлопок. – Добавил он, обращаясь уже к поединщикам.

– Обязательно снимать доспехи? – Поинтересовался Рамон, взглядом указывая на полуголого бугая. Сосредоточенный больше обычного, эгериец очевидно прокручивал в голове схватку, считая варианты и ища способ помочь другу без нарушения правил.

– Если дурак. – Пожал плечами Ольви. Дождавшись конца приготовлений, он громко шлепнул ладонями и парой быстрых скачков оказался за спинами собратьев.

Капитан замер. Выискивая в защите врага (а никем кроме врага стоящий напротив мальчишка быть сейчас не мог) бреши, он сделал короткий шаг вперед. Дикарь необоснованно резко отпрыгнул назад. Его аляповатая стойка по числу дыр превосходила дуршлаг, губы дрожали, нос напряженно втягивал холодный утренний воздух, в глазах смешались ненависть, гордость и неуверенность. Ускользавший всю ночь план боя стремительно ворвался в сознание рыцаря. Широкими, но аккуратными выпадами он принялся теснить наймита к молчаливым велийцам. Не стоило надеяться, что те станут активно толкать соперника, но понимает ли это последний? Привычный к подобным схваткам северянин обязан учитывать возможность жестких пинков в спину.

В очередной раз замахнувшись, рыцарь на мгновение замедлился, позволяя неприятелю выставить щит и со всей доступной яростью обрушил на него тяжелый двуручник. Мощнейший удар с хрустом разнес доски, дикарь отшатнулся и, осознавая свое положение, с ревом бросился на соперника, но второй взмах меча, таящий не столько силу, сколько выверенность и холодный расчет, срезал ему левую ногу чуть ниже колена.

Рухнув на землю, норн истошно завопил, но остро заточенный клеймор тут же оборвал его жизнь вместе с мучениями.

– Боги делает выбор. – Провозгласил Ольви и, развернувшись, собирался уйти, но победитель схватил его за предплечье.

– Почему мальчишка? – Тихо спросил Ирвин. – Он был слабейшим из вас. Его шансы были… Леший тебя задери, их не было!

– Жребий. – Спокойно пояснил варвар, отводя руку в сторону. – Боги делает выбор. Вчера, завтра, тысяча год перед… Мы чтит круг. Уходит, но помнит. Следующий встреча – смерть.

Резко развернувшись, он зашагал к драккару, островитяне последовали за ним, волоча тело собрата, а стражники, неуклюже потоптавшись, направились к крепости. Хотевший было сказать что-то Кот, ограничился кривой ухмылкой и поплелся в том же направлении.

Шоу кончилось, а одинокий рыцарь наконец понял: среди немногочисленных зрителей не хватало человека, стоявшего у истока всех нынешних проблем.

Линнет 4

Вороний крик разодрал остатки сна, вгрызаясь в виски жалящими иглами реальности. С трудом перевернувшись на бок, Лина тяжело закашлялась и с ужасом обнаружила на грязной ладони мелкие капли крови. Страх пронзил тело. Не решаясь дышать, девушка закрыла глаза и замерла, съежившись на холодной земле.

Холодной земле?

С трудом приподнявшись, заключенная удивленно огляделась. В нескольких сотнях шагов вырастал мрачный лес, вначале редкий, точно плешивая бороденка какого-нибудь деда, но очень скоро превращающийся в сплошную стену многовековых гигантов. А у самой линии горизонта над деревьями возвышался накрытый тяжелой тенью грозовых туч замок, кажущийся не рукотворным строением, а могучей скалой, рожденный силами природы, когда человечество еще укрывалось от дождя и зноя в пещерах. Замок давил, замок вызывал мурашки, замок казался ужаснейшим местом в мире. Но замок звал, и с каждым мгновением сопротивляться зову становилось все сложнее.

С сожалением отведя взгляд от таинственной крепости, Линнет вновь закашлялась. Проведенное взаперти время, определенно не пошло на пользу здоровью, и юная волшебница в тысячный раз поклялась жестоко отомстить обидчикам. Пусть Двуликий проявляет доброту и сострадание, в ее сознании оставалось место исключительно возмездию.

Обернувшись, девушка внезапно осознала, что за спиной плещется темное, под стать свинцовым облакам, море. Вечные волны мерно бились о рваный берег, где-то далеко драли горло чайки, а еще дальше наверняка шли груженые под завязку торговые корабли, чьи капитаны сверяли курс по звездам и видавшим виды старым картам. Впрочем, леди Валадэр не волновали пернатые бестии и деревянные лохани, море означало банальную возможность умыться впервые за неделю.

Неделю ли? Зажмурившись, Лина обхватила руками плечи и впилась в кожу давно нестриженными грязными ногтями, едва в порванной душе вспыхнули воспоминания. В абсолютной темноте, наедине с шуршащими в пыли тараканами, жадно рыщущими в поисках остатков нерегулярных помоев, именуемых кормежкой, она давно потеряла счет дням и начала утрачивать связь с нормальным миром. Там ждали вредная, но все-таки неплохая Эриберта, улыбчивый дядюшка Ма с очередной историей о дивных обычаях Нефритовой империи, а где-то далеко-далеко дикие велийские земли, Цаплин Холм, отец и братья. Пожалуй, только мысли о близких, да подаренный Арианом камень, надежно спрятанный от похитителей, удерживали девушку на плаву, не давая захлебнуться болью и отчаянием.

Покачиваясь из стороны в сторону точно пьяная, дочь графа приблизилась к пенящимся волнам и, упав на колени, принялась неспешно смывать следы грязи, пота, крови и боли, лавиной обрушившейся на нее за прошедшее время.

По непонятной прихоти сновидений, вода оказалась совсем не соленой, а скорее слегка кисловатой на вкус, отдаленно напоминающей не то сильно разбавленное белое вино, не то традиционный яблочный отвар осеннего солнцестояния. Сделав несколько жадных глотков, Лина скинула грубые тряпки, названные бандитами одеждой, но годящуюся лишь для хранения овощей в сыром погребе, отошла на от берега и, задержав дыхание, с наслаждением окунулась.

Мягкое течение обволакивало уставшее тело, приятно охлаждая, незаметно унося страхи все дальше и дальше в темные глубины моря, где им самое место. Ползающие по дну слепые, никогда не видевшие солнечного света твари наверняка обрадуются подобному дару, но человека он мог сломать, оставив куклой с пустыми глазами. А превращаться в остатки самой себя не входило в ближайшие планы девушки. Ощутив легкое головокружение, она, вынырнула на поверхность, поднялась во весь рост и начала неспешно мыть спутавшиеся волосы. По хорошему, этим следовало озадачить Марту, но жизнь лишенной всяческих удобств послушницы на отрезанных от цивилизации островах приучила благородную особу справляться собственными силами. Сложности доставляли определенный дискомфорт, но она воспринимала их как нечто незначительное и проходное. Два-три года неблагородного труда и небольшая денежная сумма (составлявшая пятую часть годового бюджета родной провинции) в обмен на способность творить настоящие чудеса? Только получивший копытом промеж залитых глаз алкоголик откажется от столь заманчивого предложения!

Эффектным жестом отбросив влажные волосы за спину, Линнет неспешно направилась к берегу. Усталость и апатия ушли, сменившись легкостью и надеждой. Даже готовые рухнуть на землю облака расступились, обнажая яркое солнце, превратившее мрачный лес в уютную рощу. Одевшись, дочь графа довольно потянулась и бросила взгляд на очистившее душу и тело море. Там, где минуту назад была спокойная чистая вода, бесновались огромные волны темно-красной жидкости, ударившей по носу жестким запахом железа.

“Волны ее крови”, пронеслось в голове безумной вспышкой.

Развернувшись, девушка бросилась к деревьям. Набегающие тучи постепенно погружали мир во тьму, мрачные тени ползли по земле гигантскими змеями, растворяющимися при пристальном взгляде взгляде. Вновь заголосили злобные вороны. Или вороны. Лина никогда не интересовалась птицами и не умела различать их хриплое карканье. А еще сзади послышался странный плеск. Будто несколько десятков давно мертвых людей медленно выбирались на сушу и шлепали мокрыми, покрытыми слизкими водорослями раздутыми ногами по гладким камням и редкой траве, оставляя мерзкий след из тины и гниющей слизи. Совсем как в оставшихся в отцовском замке кошмарах.

Впрочем, на этот раз девушка оказалась готова настолько, насколько в принципе возможно подготовиться ко встрече с ужасом. Эриберта не ограничила обучение очисткой котлов и походами в овощную лавку. Вредная бабка озаботилась вбить в воспитанницу некоторое количество действительно полезных навыков, к которым той рано или поздно придется прибегнуть, продвигаясь по тернистому пути чародея. И хотя карга грозилась оставить дочь графа наедине с “колдовскими грезами” не раньше чем через несколько месяцев, но простейшие способы борьбы объяснила загодя.

Поспешными движениями очистив землю, Лина аккуратно очертила вокруг себя круг и, усевшись на колени в самом центре фигуры, закрыла глаза.

– Магия – в первую очередь искусство концентрации. – Вспомнились слова наставницы.

– Нет нужды напрягаться, пучиться и таращить зенки. – Любила повторять та, брызгая в школярку водой, пока последняя пыталась отрешиться от мира. – Цель и путь к ней. Все. А будешь гавкать на пробегающих мимо собак – закончишь подавая пиво в придорожной харчевне, или раздвигая ноги перед ее посетителям. И хорошо, если за то будет отдельный медяк.

Действовала ли на Эриберту аргументация к происхождению, состоянию отца и предполагаемой женитьбе на каком-нибудь бароне в случае неудачи? Конечно нет. Седая ведьма с достойным осла упрямством твердила о непременно печальной судьбе недоучек, продолжая “истязания”, но сейчас Линнет хотелось расцеловать плюющую на просьбы и обиды старуху.

Положив руки на колени, девушка попыталась расслабиться. Чередуя глубокие сильные вдохи с долгими размеренными выдохами, она успокоила скачущее сердце, расправила сжавшиеся плечи, потянула из стороны в сторону шею и, устроившись наконец достаточно удобно, мягко улыбнулась. Мысленно замкнув контур своей энергией и заставив круг слегка светиться, дочь графа открыла глаза и встретилась взглядом с ближайшим мертвецом. Уткнувшийся в невидимый барьер монстр злобно рычал, стараясь доказать превосходство чистой ярости над волей творца. Раз за разом давя на преграду голой силой разбухших от долгого пребывания в воде мышц он терпел неудачу за неудачей, заставляя юную колдунью все больше утверждаться в собственных возможностях. Случись подобное в реальности, исход был бы иным, и столь примитивная фигура остановила бы разве что бестелесного призрака, но здесь силы Лины стремились к бесконечности, и нехватка теории успешно компенсировалась природой окружающего пространства, сотворенного из надежд и страхов. Пожалуй, перспективы хозяйки сна стоило описать одним емким словом. Всемогущество.

– Ты ужасный. – Призналась девушка чудовищу. – Правда.

Испытывая жгучее желание выговориться, она поднялась на ноги и, разглядывая утопленников, смахнула пот со лба.

– Но я не проиграю своему кошмару… На что вы вообще рассчитывали? Столько ночей залезать в мою голову, гоняться, причинять боль, но не убивать окончательно. Просто не будучи в силах сделать это. Зачем? Хотели запытать до безумия? Просто любите мучить людей?

На бледно-зеленом лице умертвии не отразилось ни единой эмоции. Крылья носа размеренно вздымались, затягивая в гнилые легкие воздух, зубы сжались в оскале, напряженные желваки дрожали при каждом вздохе, а выцветшие глаза неотрывно отслеживали движения загнанной, но в последний момент нашедшей спасение жертвы.

– Патовая ситуация. – Констатировала Линнет, вновь усаживаясь на землю. – Вам не войти, мне не выйти. Пока что не выйти. Но учитывая, как вы доставали меня раньше, я уже в выигрыше… А уж когда разберусь, как уничтожить вас…

– А стоит ли? – Донеслось вежливое покашливание из-за спины.

Ойкнув, юная колдунья резко развернулась. Вскинув руки, она закрыла ладонями голову, но ничего не произошло. Ни атаки столь любимым Касианом оружием ближнего боя, ни выпущенной из лука стрелы, ни огненного шара или пляшущей ветвистой молнии, сотворенной коварным архимагом. Не было даже опрокинутого сверху ведра с водой или жалкого плевка в лицо. Лишь седой старичок, устроившийся в уютном кресле-качалке в паре метров от круга. Невозмутимо орудуя вязальными спицами, он игнорировал копающихся поблизости зомби, будто вовсе не замечая присутствия способных разорвать закованного в латы рыцаря тварей, а твари отвечали ему взаимностью.

– Уничтожать легко, – меланхолично продолжил дедуля, разглядывая теплый шерстяной носок, – восстановить куда сложнее…

– Привратник… – Узнала Лина невесть какими тропами попавшего в сновидение мужчину.

– Почему бы и нет?

– Но как?

– А важно ли? – Мягко улыбнулся волшебник. – Я – это я. Или нет. Личина говорящего не меняет сути. Ведь так?

– Так, – согласилась девушка, пытаясь совладать с внутренним я, дико кричащем о неправильности происходящего. Даже для сновидения, – но все равно…

– … какого тролля вы здесь делаете? – Выпалила она после короткой заминки.

– Вяжу. Это же очевидно.

– Что вы делаете в моем сне? – Сорвалась на крик Линнет. – Если не заметили, то тут толпа утопленников пытается убить меня. А я прячусь за нарисованным кругом и вот-вот поймаю припадок!

– Но милая леди в безопасности? – Спокойно приподнял брови старичок.

– Да! Пока да!

– Значит, – невозмутимо продолжил он, – у нас есть время для истории. Давным-давно в славном городе Ахенвельде случилась большая беда. Младший сын главы города взял фамильный меч, одел лучшие доспехи и отправился в путь. Он прошел всю Оттонорскую империю, поучаствовал во множестве войн, победил на дуэлях сотню рыцарей. Он пересек разлившийся Туирон и Великанов каньон, где гиены и стервятники грызут тысячи костей древних созданий, покинувших мир до прихода человека. Он видел разрушенный портал, братался с ханами бесконечных равнин, загнал десяток лошадей и в конце-концов добрался до Драконьих гор.

Поднявшись на высокую заснеженную вершину, он встретился с хранителями, и те задали ему три загадки. Никому не ведомо как, но герой сумел ответить и получил возможность пообщаться с самим Хозяином!

– Герой спрашивал, хозяин молчал. – Перебила девушка, не выдержав унылость известной любому ребенку сказки. – Герой бранился, хозяин молчал. Герой взялся за оружие, хозяин молчал. В итоге герой вернулся домой, решил все проблемы сам, и сам же стал править городом. Папа рассказывал повесть о Жераре Ахенвальдском слово в слово, а потом наставительно добавлял, что большинство бед человек должен встречать лицом к лицу, а с прочими не помогут никакие силы.

– Замечательно. – Улыбнулся волшебник, не замечая хамства. – Вы ускорили повествование, но да, это была именно притча о доблестном сире Жераре, образце рыцарской доблести и воинского искусства.

– И зачем было тратить время на эту ерунду?

– О, раз вы не поняли, то я поведаю еще одну замечательную легенду! – Вновь сверкнул не по возрасту белыми зубами привратник, вызывая у дочери графа желание высказать старому хрычу, что она о нем думает. – Давным-давно на славных северных островах, именуемых Норнландом, случилось ужасное поветрие…

– И отважный корабел построил лучшее в мире судно, способное выдержать самый лютый шторм. – Вздохнула Линнет. – Он отправился на далекий западный остров, где еще не было ни одного человека, достал лечащие любую проказу золотые яблоки, охраняемые семьюдесятью семью сиренами, и триумфально вернулся на родину.

– Именно! – В который раз улыбнулся седой колдун, подхватывая рассказ. – Но спустя десяток лет он пожелал еще волшебных плодов и вновь снарядил корабль в путь. Однако, злобные стражницы таили на вора обиду. Звонкими голосами они заманили несчастного на рифы и злобно хохотали, глядя, как дракононосая ладья погружалась в соленые воды северного моря. С тех пор любому возжелавшему слишком много жадине принято читать сагу о ненасытном Боре Лейфсоне.

– К чему это? – Поинтересовалась девушка. Мягкий голос мага успокоил гнев, но не прояснил, зачем стоило вспоминать байки, рассчитанные в лучшем случае на подростков. – К чему эти Норнланды и Ахенвальды, Жерары и Боры? Я – не младенец, и знаю их историю, а заодно еще дюжину таких же знаменитых и никогда не существовавших воинов, мастеров, правителей, бандитов и шутов. Может мы прекратим терять время, и вы наконец поможете мне справиться с мертвецами, или хотя бы перестанете отвлекать?

– Дети в наше время невыносимы… – Тихо пробормотал волшебник. Уперевшись руками в подлокотники, он с заметным трудом встал с кресла и неспешно заковылял по направлению к собеседнице. Игнорируемый мертвецами, будто был одним из них или сотворил заклятие незаметности, седовласый колдун остановился в шаге от границ круга.

– Дорогая, вам надо освоить очень-очень много вещей, – Вздохнул привратник, – и, боюсь, с таким складом характера чужой опыт – не лучший учитель… А набивать собственные шишки – долгий и весьма неприятный путь…

Замерев на секунду, маг слегка покачнулся и, с невероятной скоростью сократив расстояние до барьера, нанес размашистый удар правой рукой.

– Пора… – Прозвучало колокольным звоном последнее слово, услышанное девушкой перед тем, как сдерживающая монстров граница разлетелась на тысячу осколков.

***

Размашистый удар тяжелой руки колокольным звоном разогнал сон, объявляя начало нового дня. Не приходя толком в себя, Лина рывком поднялась с растянутого поверх соломы старого шерстяного одеяла, служившего кроватью ей и, судя по источаемым ароматам, еще десятку невольниц. Думать о судьбе предшественниц не хотелось, но черные мысли лезли в голову точно тараканы к брошенному куску хлеба, вечерами вызывая лишь одно желание – умереть. К счастью, эти самые вечера тянулись считанные мгновения. Зачуханная пленница теряла сознание едва коснувшись щекой свернутого в тугой рулон куска грубой ткани. Время же до отбоя состояло в лучшем случае из бесконечной грязной работы, пинков и подзатыльников. Ни одной личной минуты, ни единого шанса вырваться наружу хотя бы мечтами.

– Подъем! – Прозвучало над ухом.

Вцепившись в воротник толстыми как сардельки пальцами, Клодд лишенным всякой изящности движением дернул девушку вверх и тут же отвесил вторую оплеуху, едва не стоившую той челюсти.

– Пошевеливайся, дура. – Приказал похититель, тряся несчастную как тряпичную куклу. – Если не пойдешь со мной, то припрется очкарик. Хочешь с ним общаться? Хочешь, дура?

– Как будто ты намного лучше. – Прошептала дочь графа, облизав кровоточащие губы. Солоноватый привкус железа на языке стал весьма привычным явлением, следующим за “уроками хороших манер”, как выражался посвященный Паскаль. Чураясь мараться сам, он по несколько раз на дню приказывал прихвостням лупить жертву. Порой поводом являлось принятое за неповиновение замешательство, порой непопадание в ноты или шатающаяся походка, а порой абстрактная неспособность “ласточки” выступить в роли музы свихнувшегося мага. Результат, впрочем, всегда был один – Паскаль истошно орал, а ближайший помощник знакомил леди с рукоприкладством. Чаще хватало удара, но порой выродок не прекращал истерику, пока целый шквал не обрушивался на и без того измученное тело.

– Лучше. – Уверенно заявил Клодд. – Я тебя фигачу потому, что иначе отфигачат меня. А Стефану оно нравится. Ты в курсе, что он из семьи палачей?

– Нет.

– А я вот в курсе. И оказаться привязанным к стулу не хочу.

– Ты здоровее любого из здешних обитателей… – Произнесла Линнет, окинув парня усталым взглядом. – Я рыцарей видела уже тебя в плечах…

– Правду люди говорят, – вздохнул крепыш, с безразличием принимая комплимент, – у бабенок умишко утиный. Голова поболе, а толку столько же… Видела когда-нибудь летящих уток?