Текст книги "S-T-I-K-S: Гильгамеш. Том I (СИ)"

Автор книги: Тимофей Перваков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

Марк №33 устало потёр глаза, угорев от обилия информации, и прошёлся к окну. Тело и душа требовали отдыха, а потому он воздел очи к небесам, но тут же поразился удивительно чуждой панораме. Звёздный саха полз по космическому полотну, то собираясь в причудливые многообразия, то создавая немыслимые звездовороты. Космос жил, делился и умирал, словно огромная Чашка Петри. Марк отметил, что ему стало легче. Танец тьмы и света оказывал психотерапевтический эффект. Улёгшись на мягкую кровать, Марк даже не заметил, как тревоги отступили и он уснул пустым, но так нужным ему в этот момент сном.

Глава 5

Aḫû ana šuāti, kaspu ana eršēšu,

šumšu dannu ummânu.

Подниму я руку, нарублю я кедра,

Вечное имя себе создам я!

– Эпос о Гильгамеше – Таблица II

Наутро Марк пошёл к своему самолёту, чтобы достать оттуда партию штурмового аэрозольного мобильного химически агрессивного транквилизатора, также известного как ШАМХАТ, а вместе с этим прихватить другие нужные вещи. Поход был недолгим, и в самолёте нашлись уцелевшие партии.

Мужчина собрал огромный мешок и двинулся обратно к аэродрому. Если вчера его ещё одолевали сомнения в реальности происходящего, то сегодня он окончательно принял свою судьбу и начал готовиться к прорыву наружу. Записи стоило изучить и проанализировать, образцы на складе испытать, найти расчёты расстояния до Оазиса и всё, что успели выяснить о нём предшественники. Становиться очередным бедолагой, от которого останется лишь пара дневников, он не собирался ни при каких обстоятельствах. Однако мысль о том, что предыдущие попаданцы подходили к делу с аналогичным настроем, заставила его нервно сглотнуть и задуматься.

Спустя полдня приготовлений Марк изготовился для боя с монстром и уже стоял напротив места их последней встречи. Рывком откинув дверь в сторону, он был готов увидеть, как на него с жутким воем кинется мутант-каннибал. Марк наставил автомат на проход, но, к его удивлению, всё оставалось на своих местах. Тело переростка не сдвинулось ни на сантиметр. Лишь слабое урчание говорило о том, что он ещё жив. Марк взял пистолет с транквилизатором и выстрелил, но шприц не пробил толстую кожу. Однако последующие заряды Марк всадил по уязвимым местам, и чудовище стихло. Проверять руками, заснул ли монстр, Марк благоразумно не стал и вместо этого ткнул его штык—ножом, зафиксированным на длиной палке, после чего, убедившись, что тот не реагирует на боль, подошёл ближе.

Бестия выглядела ещё хуже, чем вчера. Видимо, на тот рывок тварь потратила остаток сил. Голова бессильно запрокинулась на бочкообразную грудь, кое-где просматривались рёбра. Марк перевязал доходягу, чем только мог, надёжно зафиксировав его в положении спеленованной куклы, после чего врубил свет в ангаре и принялся осматривать имущество. Кое-где виднелся завал из коробок, оставленный действиями чудовища, и там же Марк обнаружил логово, в котором смердело гнилью и перебродившей кровью.

Огромные кучи разорванных зубами банок из-под чечевицы, бобов и тушёнки показывали, сколь много умял этот зубоскал за то время, пока находился внутри. Только навскидку их было не меньше десятка тысяч. В том же месте высились дурнопахнущие горы – последствия безостановочного акта дефекации. Казалось, тварь лишь жевала консервы и гадила, не думая больше ни о чём.

На своём самолёте Марк часто возил провиант для военных частей, как впрочем и в этот раз. Правда большую часть содержимого авиаконтейнеров разнесло взрывом. Видимо, не так уж монстр глуп, когда речь идёт о еде. Завал нужно было разгрести, и для этого Марк использовал погрузчик одного из предшественников, стоявший неподалёку. Через час у него появился доступ ко всем зонам складской части.

С монстром надо было что-то решать, но убивать его Марку не хотелось. «Пусть помучается за то, что напугал меня, отомщу хотя бы этой гадине, раз других претендентов не наблюдается», – решил он и уверенно отворил врата. Сев в кресло погрузчика, Марк подцепил бессознательную тушу и поехал к черноте. Дорожный грунт оказался довольно ровным, и потому погрузчик добрался до границы уже через десять минут.

Марк решил лично увидеть эффект черноты, описанный Марком №2. Встав так, чтобы висящий на вилах погрузчика зверь оказался в зоне отчуждения, но сам транспорт при этом находился на привычной земле, Марк прождал пять минут, полагая, что монстр уже никогда не проснётся. Но вдруг глаза выродка расширились. Однако вместо того, чтобы корчиться в муках от потери ориентации, тот жалобно взвыл. Мгновением позже он понюхал воздух и уверенно повернул голову в сторону Марка. Тот изумлённо сидел на своём месте и видел, что хотя чернота и действовала на уродца как пытка, инстинкт поиска пищи работал гораздо лучше. Просидев так ещё полчаса, Марк заметил, что на вилах погрузчика образовался тёмно-матовый налёт. Чудище всё ещё хрипело и даже предприняло попытку вырваться, но не умирало.

В записках прошлых Марков говорилось, что лучше всего деструктивным силам черноты сопротивляются экранирующие прочные материалы, такие как алюминий, свинец, платина или вольфрам. А потому Марк, ожидавший, что тварь откинет копыта в первые же секунды, был крайне впечатлён новым открытием.

Он решил отбуксировать монстра обратно и посадить в клетку, если оно снова понадобится для экспериментов. В таком состоянии мутант точно никуда не сбежит.

Остаток дня Марк читал отчёты попаданцев и видел, что те пытались построить транспорт, который бы довёз их через черноту на автопилоте. Всё же мнение, что на черноте нельзя контролировать своё тело, было крайне устойчивым и не раз проверенным. Но каждый раз проекты сводились либо к тому, что аппарат был слишком сложным, и все тонкие структуры перегорали и разрушались, не достигнув желаемой цели, либо были слишком громоздкими и без должного управления сходили с маршрута раньше срока. Летающий транспорт вёл себя аналогично. У парапланов отказывали двигатели, топливо теряло реактивные свойства, шины изнашивались, оси смещались, и многое-многое другое... Одним словом, даже если транспорт казался идеальным для поездок по чёрной крошке, что-нибудь обязательно шло не по плану, и до конечной цели никто так и не добрался. По крайней мере, о таких не было ничего известно.

Решив, что на сегодня хватит, Марк усыпил мутанта парой патронов и отправился спать.

Глава 6

Êšû ana ekalli, šimûšu amāru ...

Я вошёл на корабль, засмолил его двери…

– Эпос о Гильгамеше – Таблица X

На следующее утро он пробудился и, вспомнив предыдущий день, мгновенно покрылся холодным потом. Какого чёрта он вообще поехал на черноту с этим уродом? Он же мог погибнуть от множества случайностей. А что, если бы монстр перевалил погрузчик на черноту? А если бы погрузчик сломался? А если бы верёвки не выдержали, и пробудившийся здоровяк убил бы глупого человека? Таких «если» было великое множество, и Марк осознал, что отбитая голова напрочь лишила его самосохранения и здравых суждений. Сейчас он помнил обо всём, словно был пьян и творил несусветную дикость в порыве безумных эмоций, но вчера ему казалось, что он, наоборот, придумал очень умное решение своих проблем. Да надо было сразу пристрелить тварь, чтобы предотвратить любую угрозу с её стороны. О чём он только думал?

Схватив автомат и побежав вниз по лестнице, Марк по пути ещё раз ощупал голову. Кровь не текла, и вроде жить было можно. Остановившись, Марк решил для себя, что ему не стоит снова поддаваться эмоциям. Видимо, ранение сделало его рабом настроений, и потому даже текущий порыв выбить мозги мутанту, встреченный волной внутреннего одобрения, может быть продиктован травмой черепа, а не рассудком.

Обдумав ситуацию ещё раз, Марк осознал, что у него капитально деформировалась затылочная зона мозга, и это вызывает обсессии, перепады настроения, периодическую потерю здравого смысла, которую он не может ощутить и даже понять, когда она наступает. У него скачет настроение, болит голова. И самое ужасное, что он никак не может себе помочь. Даже если бы он вёз на борту лучшую нейрохирургическую лабораторию, доктора не смогли бы гарантировать ему стабильность психики после восстановления. Повреждения мозга слишком непредсказуемы и чреваты последствиями на всю оставшуюся жизнь...

Но как же в этот момент он хотел просто застрелить монстра... Навязчивый импульс затмевал не только все другие желания и естественные потребности, но и пытался оборвать внутренний диалог. Поведенческие альтернативы упорно отрицались сознанием, и весь его мир сузился до понятного и казавшегося единственно возможным решения. Усилием воли взбешённый обладатель отбитой головы сел и постарался взять себя в руки. Перебарывая желание выскочить и убить монстра, он продавливал каждый шаг через пелену забвения, поднимаясь наверх по ступеням вышки. Добравшись до графина, он выпил его в один присест, после чего сунул свою разгорячённую голову в таз с ледяной водой, надеясь хоть на секунду уменьшить эффект. Потребовалось немало сил и внутренней борьбы, прежде чем к Марку начали возвращаться рассудок.

Придя в ясный разум и снова ненадолго вернув способность рассуждать здраво, Марк принялся читать дневники и резюмировать полученный опыт. Он был первым среди всех прочих коллег по несчастью, кому довелось встретиться с таким чудовищем. Но откуда мог взяться этот мутант? Может, пришёл из Оазиса? Вряд ли. И как он вообще очутился внутри ангара? Стоп. А как он вообще туда протиснулся, если не мог вылезти наружу? Следов проникновения на двери не было, ворота тоже давно не открывались. Неужели... Яркая догадка булавочной иглой пронзила сознание. Чёрные глаза, чёрные глаза, да где же это? Он брал дневники один за другим и пролистывал, отыскивая нужный момент. Ага, Марк № 5, он описывал предшественника как «безумную черноглазую копию». Четвёртый Марк имел такие же глаза, как и антропоморфная тварь. Но что, если бы обратившийся Марк продолжал бы жить, обнаружив источник пищи? «Получается», – Марк начал тяжело дышать, – «огромная зверюга в ангаре – это изменённый человек, и моя предыдущая версия – Марк № 32».

Ужасный пазл, наконец, сложился. От пережитого за последние дни стресса и сотрясения мозга Марк упал на четвереньки, и его вырвало, а глаза заволокли слёзы. Грудь сдавило в приступе немого крика, и он забился в эпилептическом припадке. Придя в себя, Марк обнаружил, что лежит щекой в луже собственных слёз. Поднялся, умыл лицо водой и сел в кресло. Выпив баклажку воды, он задумался.

Он видел эпилептиков с детства, проведённого в медсанчасти, где работала его мать. Так как маленького Марка нельзя было оставить одного, он помогал ей ухаживать за больными и не раз наблюдал, как люди гнутся, падают, разбивают носы и головы о кафель, раскрашивая его «популярным» в стенах больницы оттенком красного. Несмотря ни на что, он любил это время, и потому сразу определил у себя посттравматическую эпилепсию. «Теперь в небо мне путь заказан во всех смыслах», – посмеиваясь, пролепетал он одними губами. Но вспомнив слова матери о том, что хандра губит быстрее, чем самый страшный синдром, Марк собрал волю в кулак, и, взяв чистый дневник, написал на нём гордое число 33 – номер, на котором цикл страданий должен прекратиться. Неважно, почему он оказался тут, неважно, для каких целей устроен этот мир. Он сумеет показать, что вместо его сердца стучит пылающий квазар. И силой своих знаний он разорвёт порочный круг!

Воодушевлённый и уверенный, он стал набрасывать план дальнейших действий, описывая злоключения последних дней. Перво-наперво следовало сварить подходящую клетку для «Голиафа». Марка 32 он назвал именем легендарного древнего силача. Пускай он не выглядит таковым сейчас, но станет сильнее. Именно Голиаф занимал в задумке Марка ключевое место, и, если тот так и останется слабаком, ничего не получится. Далее начались напряжённые рабочие дни, в которые Марк набрасывал чертёж транспортного средства, вывозил из своего самолёта провизию, обыскивал здания аэродрома в поисках полезных материалов.

Денно и нощно он работал, не щадя сил. Голиаф тоже не щадил сил, но лишь потому, что денно и нощно проглатывал доставленную ко рту пищу. Марк видел, как мутант хорошеет на глазах, и чем больше тот ел, тем чаще бросал на Марка алчущие взгляды, от которых даже после столь долгого знакомства кожа покрывалась табуном мурашек. Марк видел, как мышцы Голиаф наливаются силой, и понимал, что если так пойдёт, здоровяк сумеет выбраться из оков, а потому навешивал на него всё новые кандалы.

Дошло до того, что Марк сварил огромные оковы из высокоуглеродистой стали и нацепил их поверх всего, что уже было намотано на руки и ноги. Иначе он не уснёт, зная, что под боком у него здравствует почти два центнера безудержной мощи. Так плыли дни, и чем ближе Марк подбирался к началу второго месяца, тем сильнее болела голова, тем ярче были эпилептические вспышки. Он исхудал, осунулся и, казалось, старел по часам, но пока он дышал, пока билось его могучее сердце, он чувствовал, что продолжит гонку со временем. Так, он и жил, пока в один момент не осознал, что готов.

Полностью экранированные сани стояли по направлению к Оазису. В качестве двигателя был запряжён впервые освобождённый от оков монстр. Но руки были по-прежнему прицеплены к телу, чтобы дело ненароком не пошло насмарку. Его могучее тело разбухло от мускулов, вернув владельцу былую форму. А потому два с половиной метра силы смогут без труда протащить салазки через весь маршрут.

К передним бортам саней были приварены плавники, которые входили в чёрный грунт на десяток сантиметров, фиксируя положение саней в направлении Оазиса. Они предназначались для обеспечения заданного вектора на первые полчаса пути, после чего крепление должно было распасться в пыль, как первая ступень ракетоносителя. Если оставить их на дольше, то велик риск слишком сильно отклониться с маршрута или даже проехать мимо зелени. Всё же выставить идеальный угол и предотвратить возможные микросмещения с таким безумным двигателем было невозможно.

Чтобы у Голиафа была мотивация двигаться вперёд, перед ним будет зафиксирован шмат сочного мяса. Вид еды отбивает у монстра все остальные мотивы. Эксперименты показали, что продукты распадаются уже через сорок пять минут нахождения на черноте, поэтому они будут выполнять роль второй ступени ракетоносителя их маленького корабля. Когда Голиаф увидит, что стимул в виде еды распался в стеклянную крошку, возвращаться будет уже бессмысленно. Перед ним будут лесные просторы, где он сможет избавиться от черноземельного дискомфорта. Даже если они сильно собьются с пути, интеллекта твари, должно быть, достаточно, чтобы продолжать движение.

Сомневаться, что Голиаф не повернёт назад, можно было почти наверняка. Марк проверил рюкзак, оружие, оставил подробные заметки о своих действиях в диспетчерской башне, облил карету отвратной смесью дизельного дёгтя, которую ненавидел Голиаф, и, надеясь на верность своих расчётов и экспериментов, скрылся за толстой дверью капсулы на «лыжах». Всё было готово, и вскоре Голиаф пробудится. Марк принял обезболивающее, надеясь, что это хотя бы немного избавит его от предстоящих страданий, и приготовился к удару. Всё было готово, и Голиаф пробудился.

Капсулу тряхнуло и потянуло вперёд, и Марк сразу погрузился в шизофренно-психоделическое безумие. Всё было хуже, чем при падении самолёта: отказала вся сенсорика и способность мыслить. Он потерял ощущение времени и стал частью кошмаров и галлюцинаций. Память исчезла, и, витая в мире мучений, Марк не мог ни вспомнить, кто он, ни понять, что происходит, ни сосредоточиться на чём-либо. Триллионы синапсов в его мозгу беспорядочно цеплялись друг за друга, порождая хаос в горячих нервах. Марк утратил всё, включая возможность прекратить кошмары смертью, став противоположностью всем упорядоченным структурам. Он был поглощён и переварен безвременьем...

Спустя миллиарды лет Марк впервые увидел свет. Вернее, свет, наконец, прошёл через его зрительные центры, как полагается, а не остался биться в лунке хрусталика. Вязкая среда уступила место невесомой текучести, и Марк постепенно начал приходить в себя. «Выжил!» – пронеслось в его сознании, триумфальное пение ангелов. Он аккуратно сел и прислушался. Марк не слышал звуков изнутри металлической плаценты, но понял, что корабль достиг безопасной суши. Отважный черноход вскрыл дверь своей каюты, и ослепительная зелень ворвалась в лицо светлым потоком. Он здесь! Счастливая улыбка озарила измученное лицо человека, пересёкшего океан боли! Да, он смог! Он сделал это! Плечи распрямились, рёбра до хруста вобрали в себя пахнущий полынью ветер. Гордо вскинув голову, он встал, открыв себя миру. Он переборол себя, свой страх, свою боль. Он сумел то, чего никто не смог до него. На глаза наворачивались счастливые слёзы. Он достиг Оазиса!

Однако радость продлилась недолго, сменившись ужасом осознания ситуации. «Куда подевался чёртов мутант?» – с упавшим сердцем подумал мужчина и принялся медленно оглядываться по сторонам.

Глава 7

Ezzum ana šaddûti, kīma šumšu ana šudû,

darigam ša mātim lā idû.

Иду я путем, где еще не ходил я,

Дорогой, которую весь край мой не знает.

– Эпос о Гильгамеше – Таблица II

Мутант пропал, оставив после себя гору искорёженного металла. Повсюду алела кровь, и, присмотревшись, Марк увидел в ней обломки зубов. В то, что Голиаф сумел раскусить жёстко закреплённые оглобли, верилось с трудом, но факт был на лицо. При этом измятых оков и смирительных цепей, оплетавших торс бестии, мужчина не обнаружил. Выходило, что монстр смог оторвать себя от салазок и сразу пустился в бега. Разумный ход. Наверняка, если бы он мог, то и руки себе перегрыз, но до них он не дотянулся. Судя по цвету крови, монстру удалось освободиться не так давно. В чащу вёл тёмно-алый след.

Благоразумно двинувшись в противоположную от кровавой дорожки сторону, Марк стал пробираться через еловый бурелом.

Повезло ещё, что чудовище не раскроило кокон беззащитного человека. Тогда судьба была бы предрешена. Чуть успокоившись, Марк вколол себе боевой анальгетик, без которого уже не мог нормально соображать, но до темноты решил отыскать себе временное укрытие. После аварии ему становилось хуже с каждым днём. Боль острая, как игла, но иногда тупая, как огромная опухоль, постоянно давила ему на мозги. Однажды он, пробуя перетерпеть адские муки, чуть не потерял сознание от шока, однако сейчас боль полыхала так сильно, что даже под лошадиной дозой кеторолака каждый шаг отдавался ударом внутричерепного молота. Нужно было найти людей, а лучше помощь, потому что, не ровён час, как весь его мир сузится до одной лишь пульсирующей головы.

Солнце клонилось к закату, когда Марк неожиданно вышел в город. Подивившись, как половина древнего дерева приставлена к половине фонарного столба, и резкой смене территории леса на городской центр, он отошёл назад и начал наблюдать. Город безмолвствовал.

Многого разглядеть не удалось, потому что прямо перед носом возвышались несколько высоток мегаполиса. Но по выгоревшим из-за пожаров этажам и зияющим провалам выбитых окон Марк определил, что здание пережило серьёзную бойню. Кое-где были видны багровые натёки. Скорее всего, город за ним будет выглядеть не лучше, подумал он, выходя из укрытия. Несколько перебежек и мужчина достиг угла здания, прикрытого скучившимися автомобилями.

Выглянув из-под днища пикапа с высокой посадкой, Марк обомлел от ужаса. Вся площадь была чёрной от кровавых пятен. Несколько разорванных детских колясок сиротливо разбросало по асфальту, и от осознания произошедшей мясорубки к горлу подкатил тошнотворный ком. Из-за того, что ветра до сих пор не было, запах не ощущался, но Марк понимал, что стоит ему подойти ближе, и сдержать позывы он будет не в состоянии. Утробный клёкот уничтожил городскую тишь, резонируя от стен многочисленных зданий, и показалось, даже воздух пришёл в движение. Мелко задрожала бетонная крошка. Пахнуло смрадом, но Марк, уже не обращая внимания на запах, рванул прочь от источника звука. Он бежал между оставленными на проспекте иномарками и, казалось, клёкот начал раздаваться со всех сторон. Множество глоток подхватили иерихонский вой, и город, словно огромный восставший мертвец, погнался за живым и вкусным человеком. Заголосили потревоженные сигналки машин, зазвенели бьющиеся стёкла, топот неисчислимых ног всё приближался. Марк понимал, что если его догонят эти твари, у него не будет и шанса на победу. Увидев знак дорожных работ, он что есть мочи, побежал к нему, перепрыгивая через ограждения и обглоданные костяки людей. Впереди замаячил открытый люк. Марк, чувствуя голодное дыхание смерти, на ходу стянул рюкзак и рыбкой сиганул вниз, погасив удар туго набитым вещмешком. Сразу после этого он почувствовал, как просвет накрыла массой живых мертвецов.

Тварь, занявшая тело молодой женщины, первой упала рядом с Марком, со смачным хрустом переломав обе ноги, но, учуяв жертву, сразу потянула к нему пальцы, на которых ещё виднелись остатки маникюра. Ворох кишок тянулся за ней, словно моток пыльных верёвок. Кислой гнилью пахнуло из разорванного когтями чрева. «Она была беременна и из неё выгрызли живого ребёнка», пронеслась в голове Марка ужасающая мысль и злость на этих чудовищ начала затапливать его сознание.

Но терять время было нельзя, и человек юркнул в открытый жёлоб. Изо всех сил перебирая отбитыми руками, он пополз по ручью застоялого дерьма, до зубной крошки, сжимая челюсти. Из трубы по стене вылетела крыса, и Марк был готов поклясться, что она была размером со взрослого пуделя. Крыса быстро скользнула во второй жёлоб и на мгновение отвлекла свалившихся в люк мертвяков своим писком. «Господи Иисусе. Меня сейчас вырвет», – успел подумать Марк, после чего трубу огласил вывороченный желудок. Голова закружилась от нехватки воздуха. Тут же одна из тварей навелась на звук и заглянула в трубу, в которой был Марк, после чего все, кто был в колодце, толкаясь и урча сплошной шевелящейся массой, поползли следом.

Глаза жгло от нечистот, уши резало от какофонии мертвяцкого хора, и Марка тошнило от каждого вдоха, но могучий кортизоловый порыв даровал ему небывалую выносливость. Марк даже расхохотался от ударившего в кровь буйства гормонов, но его смех лишь раззадорил толпу голодных тварей, которые наперегонки карабкались за столь желанной добычей. Психика маленького человека не давала ему отчаяться и заставляла его смеяться в глаза ужасу, чтобы затопить в непрошибаемой безумной радости любые ростки отчаяния, паники или страха.

В это же время он услышал, как где-то сверху словно заработал экскаватор. Чья-то лапа выдернула шмат асфальта вместе с люком, будто открыла бутылку с шампанским. «‎На такое не был способен даже Голиаф», – промелькнула в голове Марка ошпаренная мысль, но тут же была сметена очередным грохотом. Кто-то начал большие раскопки, и гадать, что было их целью, не приходилось. Поэтому Марк ещё усерднее заработал ногами.

Первоначальный порыв сошёл на нет. Сколько времени прошло, Марку было неизвестно, но с каждый метром ему становилось хуже. Метан беспощадно отравлял разум, отчего порой он терял сознание, но разбуженный приближающимся гомоном позади себя, Марк продолжал торить зловонный путь. Порой Марк просыпался, снова разбуженный урчанием, и забывал, где он находится. Ему казалось, что вот он спит в своей мягкой постели в тёплой кирпичной новостройке, и вдруг вся она наполняется гнилостным сырым запахом, покрывается тиной, гаснет свет и его охватывает липкая тьма. После чего он осознавал, что всё ещё в другом мире. И лежит в пропитанной жидкой отравой одежде под тремя метрами бетона, подгоняемый толпой жутких мертвецов, желающих съесть его даже в таком отвратительном виде.

Порой Марку казалось, что он сидит в кабине своего самолёта и расслабленно парит по облачному пуху, поднимаясь всё выше в небесную синь, но в очередной раз возвращаясь к реальности, он видел, что всё ещё ползёт по бесконечной трубе. Марку стало казаться, что лучше бы он умер на месте, чем задыхался в этой забытой Богом канализации, но изредка посещавшая его мысли ясность, говорила продолжать жить, и он, повинуясь её воле, двигался вперёд. А порой ему казалось, что само прояснение рассудка было лишь видением и всё происходящее – жуткая предсмертная галлюцинация. Скоро он будет настигнут толпой пожирателей и канет в безвременье, не прожив на свободе и половины дня.

Он с наслаждением вспоминал дни, проведённые на зелёном островке посреди моря осколков чёрного стекла. Там хотя бы нормально пахло. Не так уж и плохой казалась судьба Марка №7 решившего спокойно прожить отведённые ему пару месяцев, не покидая остров. Хотя если Марк умрёт сейчас, то все усилия его предков и все совпадения, которые позволяли ему выживать, пропадут зря. А этого он никак не мог допустить.

«Однако не всё так плохо», – подумал Марк, поняв, что один плюс в его положении всё-таки есть – отравленный мозг совершенно не чувствовал головную боль.

Внезапно Марк свалился на каменистый пол, поросший пещерным мхом. Он мигом пришёл в себя, глотнув промокший пещерный воздух – самый вкусный воздух в его жизни. Очистив фонарь от грязи, он рассёк лучом тьму. Если бы сознание не было столь мутным, Марк бы удивился, обнаружив себя в пещере. Она была прямой и узкой. Тянулась куда-то в неизвестность. Под ногами захрустели мелкие сталагмиты, и где-то рядом упала крупная капля. Шатаясь, он посмотрел на место, откуда вылез. Перед ним в разрезе предстали все подземные коммуникации. Сточная труба, электрокабели, бетон – словно сосуды, нервы и мышцы толстой руки мегаполиса были отсечены. Марк сообразил, что сработала та же логика соединения кусков из разных миров, которую он уже не раз наблюдал в этом мире. Словно кто-то собирает пазл из кусочков разных миров, стараясь найти похожие наземные и подземные структуры. Тут по принципу подобия он соединил канализационную трубу и пещеру.

Обдумывание прервал горловой клёкот. В смердящей трубе, неустанно шипели и клокотали пышущие первородной злобой грязные мертвяки. И с каждой секундой они всё ближе подбирались к своей жертве. Отбежав подальше от трубопровода, на ходу вскидывая автомат, Марк передёрнул затвор и дал очередь. Самые буйные головы разлетелись, словно переспелые арбузы. Но мертвецы напирали сзади, выталкивая трупы своих товарищей, и задержать их не представлялось возможным. Марк уже было подумал бросить туда гранату, но вовремя сообразил, что от концентрации горючих газов тут же сам и взлетит на воздух, а потому, понимая, что выбора нет, поспешил по узкому пещерному гроту, молясь, чтобы тот не кончился тупиком.

Марк бежал по пещере уже десять минут. Эхом отскакивая от каменных сводов, его преследовал массовый клёкот десятков тварей. Они падали на скользком полу, тормозили собратьев, но нечеловеческая выносливость и упорство постепенно приближали их к своей добыче. Вдруг пещера резко расширилась, и Марк вылетел в относительно свободное пространство. В его лицо уставился ствол автомата и свет фонаря.

– Ко мне за спину, паря! – рявкнул обладатель баса.

Марк, не раздумывая, прыгнул и ушёл в перекат за спину непонятно откуда взявшегося мужика, сидящего в луже собственной крови. Тот направил руки в сторону волны мертвецов. Вены на его бычьей шее вздулись, словно он в одиночку подхватил рухнувшее небо, а из широкого носа хлестнула кипящая кровь. Поток мутантов был уже близко. Рык боли вырвался из груди раненого вместе с мощной энергетической волной, мгновенно обратил первых мутантов в камень, который продолжал нарастать на телах, пока не перекрыл весь проход, спаявшись в монолитную гранитную массу.

Колдун бессильно опустил руки, откинувшись на спину, а за созданной им стеной слышались приглушённые крики и удары зомби, пытавшихся сломать препятствие. К счастью, им это не удавалось. Убедившись, во временной безопасности, Марк выдохнул и рухнул на пол, обратив взор на сидевшего перед ним бородача.