Текст книги "Дис"
Автор книги: Тима Феев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)
31. И СНОВА ПУСТОТА
На следующий день Антон проснулся совсем без настроения. Какого бы то ни было. Да и день ли это был? Он огляделся по сторонам: да, все те же беспредельная пустота, тишина и яркие точки далеких звезд. Антон посмотрел на Люн, – девочка спала. Она теперь сама завалилась вперед и, видимо, инстинктивно обхватив Гнорха за шею, тихо посапывала. «Зачем она это так делает и почему он слышит ее, – вновь удивился Антон, – ведь здесь же абсолютный вакуум, какой смысл во всех этих движениях? Наверное, инстинктивное что-то, а звук, пожалуй, некий вид живого звука, который никто из простых смертных не смог бы услышать». Он достал из кармана мобильный телефон в надежде хотя бы по нему определить время: «Ага, сейчас, размечтался», – сказал он себе вслух. В таких условиях вообще никакая техника, по крайней мере простая земная не смогла бы работать. Он посидел и подумал. А потом достал цифровую пленку, которую взял в домике у Люн и попытался определить время хотя бы по ней. Но как ни старался, так ничего и не смог разобрать в этом странном инопланетном устройстве.
Прошло около двух часов. Антон за это время успел уже немного размяться, соскочив с Гнорха и полетав вокруг него. Он подлетел один раз даже к самой морде животного и дотронулся до его век. Но нет, Гнорх, по всей видимости, тоже спал. Хотя, как и говорила ему Люн, он и во время сна не складывал своих крыльев, а поэтому все еще продолжал ускоряться, подгоняемый световым ветром с Арона. Слишком далеко от него Антон побоялся отлетать, отчего, еще немного покружив метрах в двадцати, уселся на свое прежнее место. Но вот наконец проснулась и Люн. Девочка сначала сладко потянулась, посмотрела вокруг, а затем и приветливо улыбнулась ему. И у Антона от этой улыбки как-то сразу отлегло от сердца. Нет, он все же не был одинок в этой пустоте. Такое близкое и теперь уже по-настоящему родное создание было рядом, а значит он все-таки сможет перенести все тяготы путешествия и долететь до намеченной цели. А то ведь ему и вправду уже не раз приходила в голову мысль, чтобы вернуться. Вот так просто бросить все и лететь скорее назад. Поскольку еще только второй день пошел от их месячного путешествия к Сатурну, а он уже с трудом сдерживался. Подумал он и о Люн, а именно о том, как же она могла здесь находиться так долго одна. Ведь не боялась же. А может и боялась, но все-таки терпела. «Бедный ребенок», – прошептал он тихо, после чего вновь обнял ее сзади и прижал к себе. А Люн и не стала сопротивляться. Она все тоже очень хорошо понимала и чувствовала. И ей, на самом деле, тоже было сейчас очень страшно.
Наконец они разговорились. Люн стала вновь рассказывать Антону о своем мире, а он не переставал задавать вопросы. Выяснилось, например, что глаза у Люн были такие зеленые, потому что такой была ее сфера.
– У нас цвет глаз совпадает с цветом сфер, – пояснила она. – Поэтому всегда можно заранее знать, что за эл стоит перед тобой. И на самом деле различных вариантов цветовых оттенков существует огромное множество. Это могут быть и ярко зеленые глаза…
– С салатовым отливом, – тут же добавил Антон.
– Да, – чуть сбившись с мысли, продолжила Люн, – и темно-зеленые. И, как я уже говорила, серые. И коричневые. Вот только таких элов уже очень трудно встретить, потому что они крайне редко выходят за пределы своих сфер. А вот эла с красными глазами, – Люн посмотрела на Антона, – ты не встретишь вообще нигде. Потому что они полностью изолированы и не могут выйти на общие территории.
– А что с черными сферами? – снова спросил Антон, которого этот вопрос почему-то сильно интересовал.
– Таких не бывает, – ответила Люн, – ну-у, или бывает, наверное, но я ничего такого не видела. Ходят, конечно, разные слухи, что на большой глубине в толще атмосферы Эо такие сферы все же встречаются, но, признаться, я даже не знаю правда это или нет.
– Да-а, – протянул Антон, – представляю себе, что за существа живут в них. Но ведь, так выходит, что вы даже таким элам, хотя бы и теоретически, но предоставляете возможность для самореализации, пусть всего лишь и на их, отдельной территории.
– У тебя богатое воображение, кротик, – улыбнулась Люн, – но, вообще – да. И к тому же, как я уже говорила, злодеи ведь не виноваты, что они злодеи. Просто так уж их природа создала, а общество подчас, поспособствовало.
– И что же, если судить по твоей логике, то даже таким, самым ужасным представителям вашей расы, которые причинили столько бед и страданий окружающим, будет даровано забвение? Ведь они, возможно, смогли полностью реализовать себя и натворили столько злого и жестокого, сколько пожелали?
– Не знаю я, кротик, – Люн вздохнула, – но теоретически, да. Хотя, я и сама в этом иногда сомневаюсь. Но давай лучше о чем-нибудь другом поговорим. А то тут от черного, – она повела рукой, указывая на окружавший их однообразный пейзаж, – и так уже в глазах круги.
Они перешли на земную тему. Люн рассказала Антону, что все земные государства, со всеми там их властями и прочим, есть не что иное, как простые тепловые ячейки Бринара, образовавшиеся из-за тепла идущего с Арона, а так же от обыкновенных человеческих душ. Они стянуты каждая к своему центру био-гравитацией, прямо как живые клетки с их ядрами. Однако, поскольку в людях не только живое есть, то границы этих государств часто проходят вдоль объектов неживой природы, таких как реки, горы и прочее. Мировые войны? Нет, Арон тут был ни при чем. «Это вы сами себе все устроили, потому что получили в свои руки слишком мощное оружие. И только потом, после создания оружия ядерного, испугались, по сути, самих себя». Еще же Антон спросил, почему Люн считала, что тех особо одаренных людей, которых она искала на Земле, должно было быть непременно шесть.
– Тут нет никакого фокуса, – ответила девочка, – это простая статистика. Когда при расчетах я делала достаточно большую выборку по количеству людей, то уровня пяти сигма по экстрасенсорным способностям достигали лишь шестеро. На графике это очень хорошо видно, вот дай мне цифровую пленку.
Антон передал. А Люн, что-то там с ней поделала, поводив рукой, и на приборе высветился график именно с шестью экстремумами, – большими, изогнутыми вверх выпуклыми горками.
– Это, конечно, не обязательно так, – девочка повела пальцем по линии графика, – но с высокой долей вероятности, да. Поэтому – шесть. Но где оставшиеся двое, – Люн вздохнула, – я так и не смогла понять. Да и живы ли они вообще? Ведь такие, сверх одаренные люди почти всегда отторгаются вашим обществом, отчего и становятся в лучшем случае изгоями.
– Люн, – спросил Антон, – а можешь ты мне еще раз показать, где находятся те особые кольца, что я им раздал?
Девочка сразу все поняла, отчего и вновь ему включила ту карту с пятью желтыми точками. Антон посмотрел на одну из них. Да, это именно там сейчас находилась его Катя, все также в Москве. Она, как казалась, даже на миллиметр не сдвинулась со своего места. «Наверное все по-прежнему сидит дома и смотрит на горизонт сквозь стеклянную стену нашей квартиры», – подумал он с грустью. А потом посмотрел на Люн и уже с благодарностью. Да он, на самом деле, и был ей сейчас очень признателен за то, что у нее оказалась такая чудесная пленка. Пусть даже в этом и не было прямой ее заслуги. Ведь он теперь мог, пусть и не видеть свою Катю непосредственно, и не говорить с ней, но по крайней мере знать, где она находилась.
Так прошло еще два дня. За это время Антон уже совершенно освоился на Гнорхе и стал даже иногда расхаживать по нему взад вперед. А Люн все также занималась своими делами. Она, то перечитывала какие-то древние свитки, которые прихватила с собой Земли, то разглядывала некие странные статуэтки, похожие на египетские ушепти. То те «красивые камни», которые он подарил ей. Сам же Антон под ее руководством постепенно осваивал цифровую пленку, которая все более и более его увлекала. Как оказалось, в ней было скрыто множество интересных и очень полезных функций. Мало того, что она по каким-то, видимо, квантово-запутанным каналам, могла подключаться к некоему «серверу» на самом Сатурне, так еще и обладала прекрасным качеством воспроизведения. Она могла, причем в виде трехмерных голограмм, воспроизводить любые объекты, которые только могли быть подвергнуты визуализации. Это были и планеты Солнечной системы и какие-то люди, и элы. Множество разных звезд и Галактик смог он увидеть благодаря ей, причем в изумительном, трехмерном, подробном изображении. Нашел он в ней даже и свою собственную фотографию, и фотографию Кати, что в очередной раз его несказанно обрадовало. Он даже освоил, поскольку и сам был неплохим программистом, некоторые самые простейшие способы программирования на ней. Отчего сначала сделал из нее настоящую шахматную доску с голографическими фигурами, после чего постарался обучить этой игре Люн. Но девочка оказалась слишком способной ученицей и уже после третьего раза стала нещадно его обыгрывать. Тогда он воспроизвел на ней карты, а затем и нарды. И вот уже в этих играх, где не все зависело от мастерства игрока, он, пусть и иногда, но все-таки стал одерживать верх. Отчего они, и теперь уже оба, увлеклись этим видом занимательного времяпрепровождения.
Один раз ночью Антон, к своему ужасу, отцепившись от Гнорха, чуть было не улетел в пустоту и совсем не потерялся. Он еще долго потом приходил в себя после этого происшествия, когда проснувшись, обнаружил, что был в космосе совершенно один. Что не то чтобы Люн, но даже и довольно крупного крылатого ее зверя нигде не было видно. И слава богу, что у него оказался тот полупрозрачный цветок, который девочка подарила ему после той жуткой истории на кладбище. И он смог, ориентируясь и по звездам, и по блеску яркого фонарика, который отыскался в сумке у Люн, в конце концов обнаружить их. Так он и сидел потом примерно с час на Гнорхе весь мокрый от липкого пота, который буквально стекал с него и, обхватив девочку дрожащими руками, все никак не мог от нее оторваться. Ведь если бы он тогда на самом деле потерялся, то даже и не знал в какую сторону лететь. И все его сверхспособности оказались бы для него бесполезными. Но все обошлось. Правда уже после этого случая, Антон всякий раз накрепко привязывал себя к Гнорху, когда спал. Люн же напротив, ничего такого не делала. Поскольку инстинктивно, словно обезьянка, крепко держалась руками за своего крылатого питомца во время сна.
И вот наконец они приблизились к орбите Юпитера.
– Посмотри, какой он огромный, – со смесью восторга и трепета произнесла Люн, поскольку эта планета по случайному стечению обстоятельств находилась совсем недалеко от них. – Посмотри как величественно и спокойно он плывет среди окружающих его холода и мрака. Как нерушима его форма и грандиозен вид. Как молчалив и безмятежен образ. А ведь это настоящий сверхгигант, который и сам когда-то чуть было не стал звездой. И это властелин среди всех планет Солнечной системы и у него самое большое количество спутников. Но это, по-своему, и очень враждебный мир, в котором элы никогда не жили и не живут. Потому, что он также полон жизни, пусть и неразумной, но которая невероятно чужда нам. Ведь совсем неглубоко, уже под самой кромкой его атмосферы живут чудовища. Такие, каких ты не увидел бы даже в самых жутких своих кошмарах. Они, пусть даже и окажись ты там, конечно не уничтожили бы тебя физически, но совершенно истерзали твою душу. Они могли бы ее, наверное, даже совсем разорвать, задержись ты в их мире хоть на какое-то более или менее продолжительное время. Так что я лучше пока не буду тебе о них рассказывать, а то ты совсем не сможешь спать. Но вот зато на его спутниках, совершенно безопасно. Если их называть вашими именами, то вот там, например, на Европе, очень хорошо отдыхать и даже купаться в ее подледном океане. На Калисто и Ганимеде живут очень забавные зверьки. Одного такого я привозила как-то к себе на Эо и он у меня там долго жил. Но потом он затосковал сильно и мне пришлось отвести его назад. А еще у Юпитера есть маленькие кольца, но они очень тонкие и разряженные, поэтому их почти не видно. А вот то красное пятно, которое размером с Землю. Ведь это и не совсем ураган. Это, как бы, область, где верхние слои атмосферы перемешиваются с глубинными, отчего у него даже нет внутренней стены смерчевого потока, которая всегда присутствует в наших ураганах на Сатурне.
Наконец, спустя часов двадцать, они миновали орбиту Юпитера и стали от него удаляться. Да и сам он, почти незаметно двигаясь вокруг Солнца, все более и более уходил от них вбок. Антон не раз оглядывался потом на него, не переставая, как и Люн, поражаться его грандиозным и даже пугающим размерам. Обратил он внимание и на то, что Солнце, которое теперь стало размером с крупную жемчужину и Арон, который был значительно меньше, но светил при этом очень ярко, постепенно как будто бы сближались. Ему даже казалось иногда, что он видит дойную звездную систему, где одна звезда, подгоняемая гравитацией, вращалась вокруг другой. Но это была, конечно, лишь оптическая иллюзия, поскольку звезды эти были фундаментально разными.
От Юпитера до Сатурна, как это выяснилось уже очень скоро, расстояние было еще более значительным, поскольку при удалении от центра Солнечной системы, как сами планеты, так и другие космические тела встречались все реже. А ведь Антон прекрасно помнил, как часто они пролетали мимо астероидов, когда летели где-то между Марсом и Юпитером. Ведь тогда не проходило и нескольких часов, чтобы они не видели какую-нибудь жуткого вида замерзшую глыбу, с невероятной скоростью проносившуюся мимо них. Но теперь все это было в прошлом и далее в свои незыблемые и абсолютные права вступала великая пустота. Она, как казалось, теперь полностью поглотила их, холодно и равнодушно. Отчего даже Люн стала уже как-то тише говорить с Антоном, да и со своим Гнорхом, который, конечно мало ее понимал, если только некоторые слова и интонацию.
И все же им не было совсем одиноко. Они каким-то удивительным образом, но уже научились противостоять этой пустоте, которая, как бы исподволь все время давила на них. Они болтали друг с другом, играли в игры, да и просто бесились иногда, чтобы выпустить пар. А оттого этот вот, самый протяженный отрезок их пути не показался им слишком уж тягостным. Так что они даже немного огорчились, когда заметили, что планета – цель их путешествия, которую они довольно давно уже наблюдали издалека, стала все быстрей и быстрей к ним приближаться. Вот уже и некоторые, самые отдаленные ее спутники пронеслись мимо. А матово-блестящие кольца стали такими большими, что казалось, раз в десять превосходили размером саму планету. Антон с Люн подлетали к огромной, второй по величине планете Солнечной системы. Грандиозной, красивой и пугающей: они подлетали к Сатурну.
32. САТУРН
Холодный и слепящий, бледный и пугающий. Он безмолвно парил в бескрайней пустоте далекого космоса так, словно бы стоял неподвижно. Круговое же вращение его вокруг оси, напротив, было очень заметным. Ведь сутки на Сатурне длились всего десять с половиной часов и это при таких чудовищных размерах. «Боже мой, – подумал Антон, глядя на этого монстра, – да нас тут одним ветром, наверное, в клочья разорвет». Он невольно вздрогнул и поежился. А потом посмотрел на Люн. Но нет, девочка, по всей видимости, совсем ничего не боялась. Она сосредоточенно управляла своим Гнорхом, отчего ободряюще похлопывала его рукой по скулам то с одной, то с другой стороны. Она даже шептала ему что-то на ухо, но Антон не разобрал.
Так они и планировали около трех часов все более и более приближаясь к северному полюсу планеты. Причем снижались они не по простой параболе, а по некой сходящейся к центру вытянутой спирали, каждый последующий оборот которой был уже предыдущего. Наконец Люн сказала:
– Вон наша цель, – она повела рукой, указывая на гигантский равносторонний шестиугольник, созданный естественным путем в области схождения силовых линий магнитного поля планеты. – Там находится, как это у вас называется, – девочка на секунду задумалась, – космодром. Там мы сядем, потому что там безопасно, – причем на этот раз, уже почти прокричала она, поскольку гул ветра уже очень сильно заглушал все звуки.
Наконец она совсем умолкла, потому что в таком шуме разобрать было вообще ничего нельзя. Глядя на все это, и еще крепко зажимая уши руками, Антон подумал, что если так будет продолжаться и дальше, то их точно разорвет. Посмотрел он и на Гнорха. Этот зверь в последние несколько минут как-то уж слишком активно махал своими крыльями и даже вытянул вперед шею, видимо в предвкушении скорого возвращения домой. И вдруг, едва лишь они влетели под верхнюю кромку сильно разряженных облаков, ровно в центре того шестиугольника, на который указывала Люн, все пропало. И дикий шум, и рябь в глазах от проносящихся мимо воздушных потоков, и даже жесткое давление порывистого ветра. Отчего даже Люн теперь уже как-то вся расслабилась и откинулась назад на Антона. Она больше не правила своим Гнорхом, который, очевидно, знал куда лететь. Да и действительно, летел он теперь к одной из тех многочисленных, полупрозрачных широких платформ, на которых мелкими, едва заметными точками передвигались какие-то существа. Там были, очевидно, и элы, и другие, совсем не похожие на них представители иных рас. Некоторые из них ходили на двух ногах, а некоторые и на четырех. Кое-кто был даже покрыт густой шерстью, отчего напоминал невероятно странных и удивительных зверей.
– Вот мы и дома, – с чувством произнесла Люн. – Видишь там на левой платформе, чуть ближе к краю, стоит высокий эл. Это мой отец. Он нас встречает. Я отослала ему сообщение, когда нас ждать. Поэтому теперь все будет хорошо.
Еще примерно через полчаса они сели и Антон, до сих пор не вполне осознавая, что находится на твердой поверхности, немного попрыгал на месте. Люн же тем временем обнималась с отцом, который ей что-то очень активно рассказывал и, как казалось, даже ругал. Но он был явно рад ее видеть, отчего на глазах у него проступили прозрачные слезы. Наконец они оба подошли к Антону и Люн представила его.
– Вот пап, это и есть тот человек, о котором я столько тебе говорила, и в существование которого не поверил в прошлый раз Совет плоскостей. Вот видишь, – она улыбнулась, – он настоящий. Можешь даже потрогать его, – она ткнула Антона пальцем в бок.
– Простите мою дочь, – произнес высокий эл мелодичным и очень приятным голосом, чуть сливавшимся с шумом ветра, – она всегда была такой, не слишком послушной. Но за это мы с женой ее и любили, – эл тихо вздохнул. – Но позвольте представиться, – он немного, ну совсем по-земному кивнул головой, – Эолари. Полного имени я вам называть не стану, потому что оно очень длинное, да вам, наверное, этого и не нужно. Я, конечно, давно знаю кто вы такой, – Люн мне про вас все уши прожужжала, – он потрепал девочку по волосам, – рассказывая какой вы из себя и на каком языке говорите. – И я очень рад поприветствовать вас на нашей планете. Конечно, полагаю, что официальный прием был бы сейчас более кстати, но, – он вновь посмотрел на дочь, – она не захотела. «Пусть это будет для них сюрпризом», – сказала она мне. И это она о Высшем Совете плоскостей. Ведь на том Совете в прошлый раз, ее так и не захотели слушать. Поэтому такая вот маленькая месть. Но тем не менее, – эл опять слегка поклонился, – я постараюсь, чтобы ваше пребывание на Эо было максимально комфортным. И я, конечно, представлю вас Высшему Совету. Однако, полагаю, вы сильно устали с дороги и поэтому пройдемте теперь, пожалуйста, за мной. И, да, если вас что-нибудь заинтересует, то спрашивайте обо всем свободно, не стесняйтесь.
Антон промолчал. Нет, у него, конечно, накопились уже вопросы по поводу всего того, что он здесь видел, однако он решил их пока не задавать. Он только украдкой поглядывал иногда на Эолари, пытаясь понять, отчего же это он так похож на человека. Нет, он, конечно, был такой же полупрозрачный как и Люн, но эти его манеры, кивки головой, язык. Все это было так по-земному и от этого казалось еще более странным. Если только… «если только сама Люн не подготовила его к этой встрече», – пришел он наконец ко вполне логичному и пожалуй, единственному в данной ситуации выводу. И тут вдруг и, как казалось, ни с того ни с сего, разговорился сам эл, который сначала ждал, конечно, когда их гость начнет задавать вопросы. Однако убедившись, что Антон был настолько поражен увиденным, а возможно и просто устал с дороги, решил проявить предупредительность и начать разговор первым:
– Здесь так тихо, – начал он с самой очевидной темы, – потому что вокруг космопорта, – он плавно повел рукой, – находится особое поле. Оно придает водородным и гелиевым потокам, которые здесь очень сильные, свойства сверхтекучести. Поверьте, это не так уж и сложно, учитывая какая низкая температура здесь. Вы даже можете, например, видеть весь этот ветер и облака, которые проносятся мимо нас. Видите их? Да, это именно облака. Так вот, все эти газовые потоки очень тонко огибают нас, не создавая никакого давления. И более того, могу сказать то же самое еще и про молнии. И вот такого, – он глянул на Антона, – вы точно нигде и никогда не видели. Ведь если здесь пройдет каскад разрядов, пусть даже и самый мощный, то он не причинит нам никакого вреда. Электричество просто пройдет ниже, как будто бы обогнув нас и все.
Антон молча смотрел на весь этот мир вокруг и удивлялся. Ведь все эти невероятной силы ураганы, он посмотрел на свою руку, действительно огибали его. И он даже почти не слышал никакого шума от них. А буквально лишь с час назад, у самой кромки атмосферы планеты он думал, что скоро вообще оглохнет. Также обратил он внимание и на невероятные цвета молний и облаков. Они действительно, как и рассказывала ему когда-то Люн, были всевозможными: и красновато-малиновыми, и светло-голубыми и даже коричневыми. И все это действительно уже было очень красиво.
Тем временем они подошли к небольшому, такому же полупрозрачному строению, в котором, как оказалось, был почти обыкновенный, весьма похожий на земной, пневматический лифт. Им еще предстояло спуститься вниз километров на пятьдесят, где – как объяснила ему Люн – условия были куда менее экстремальными. Потом они практически падали в течение получаса, пока наконец не очутились на нижней, еще более обширной полупрозрачной платформе. Здесь было уже совсем мало элов. Да к тому же еще и сама атмосфера вокруг не казалась такой насыщенной. Точнее, она была почти полностью свободной от облаков, которые туманной дымкой надвисали либо невероятно высоко наверху, либо, но уже более плотно, громоздились внизу. И еще Антон в этом гигантском просвете увидел наконец сферы. Все они были светло-зеленого или просто зеленого оттенка. Но встречались, хотя и довольно редко, бледно-серые. Они просто парили в воздухе, иногда плавно сходясь друг с другом и также плавно расходясь в разные стороны. И еще эти сферы отличались по размеру. Там были и совсем небольшие, километра два-три в диаметре, в которых жил, по всей видимости, один эл, а были и крупные. Антон невольно посмотрел на глаза Эолари. Они также были зелеными.
– Я вам рекомендую остановиться в месте для путешественников, – произнес отец Люн.
– В гостинице, – тут же поправила его девочка.
– Да, там, – Эолари с улыбкой вздохнул, поскольку земной язык давался ему с явным трудом. – Но можете остановиться и у меня, например, если пожелаете. Или даже, – он глянул на дочь, – у Люн.
– Я все уже ему рассказала, папа, – отозвалась девочка, – и он будет жить у меня – добавила она безапелляционно.
На это Эолари лишь пожал плечами и посмотрел на Антона. А тот тоже пожал плечами и улыбнулся.
– Хорошо, – подытожил разговор эл, – живите тогда у нее, тем более, что вы знакомы с нашими правилами и добровольно соглашаетесь полностью зависеть от ее воли. А я тем временем постараюсь связаться с высшими элами из плоскостей, чтобы они созвали Совет. И думаю, – он с мягкой улыбкой посмотрел на Антона, – у нас теперь все получится.
– Еще бы не получилось, – весело поддержала его Люн, – пусть только попробуют отказаться, когда у нас есть теперь живой человек с Земли.
– Первый человек с Земли, – дополнил ее фразу Эолари.
Затем он вежливо попрощался с Антоном и Люн и, тихо присвистнув, подозвал к себе своего Гнорха, на котором тут же и скрылся вдали, затерявшись где-то между парящими в воздухе сферами и редкими облаками.
– Интересно, – проговорил Антон задумчиво, – у вас что, все на таких животных летают что ли?
– Нет, конечно, – чуть рассеянно ответила девочка, которая высматривала в небе уже своего Гнорха. – А ты разве не видел, в космопорте еще, таких огромных длинных тварей? Они, правда, раньше дикими были и даже нападали на элов иногда, но потом их приручили и используют теперь в качестве межзвездного транспорта.
– Нет, – ответил Антон, – я там все больше на ветер смотрел и на молнии. Опасался просто, что нас или ударит разрядом, или совсем разорвет.
– Они, знаешь, похожи на ваших китайских драконов, ну, или как вы их там у себя на Земле называете. У них такие же вытянутые морды, короткие лапы и очень длинное тело. Вот только летают они крайне быстро. На таком звере, например, можно долететь до вашей Земли всего за неделю, а то и меньше. И лететь на них могут сразу несколько десятков элов, а не как мы с тобой, вдвоем, – она улыбнулась. – Но знаешь, пора нам уже ко мне лететь, а то я лично страшно устала.
Тут Люн наконец, заметив в небе своего Гнорха, громко свистнула, отчего тот, видимо приученный беспрекословно подчиняться командам, камнем спикировал вниз и приземлился рядом.
– Все, кротик, обратилась она к Антону, полезай на него, нам тут уже совсем недалеко осталось, а заодно и на мой дом посмотришь. Я разрешаю.
Тут она попросила его закрыть глаза, после чего дотронулась двумя пальцами до его век, и когда Антон свои глаза открыл, зрачки его оказались такого же зеленого цвета, как и у Люн.
– Это твой временный пропуск ко мне, – пояснила девочка, когда Антон посмотрел на себя по ее совету в стеклянную поверхность платформы. – И именно поэтому, кстати, никто не может попасть в сферу без личного разрешения ее хозяина. Поскольку передать такой пропуск можно лишь добровольно.
После этого они вдвоем привычно уже влезли на Гнорха и полетели. И тут у Антона даже дух захватило от обширнейшего цветового пейзажа, что распростерся вокруг. Он видел и очень странные облака внизу и наверху, и невероятные сферы всех цветов и размеров, и молнии, буквально ливнями расплавленного электричества проливавшиеся то здесь, то там, не причиняя при этом никому никакого вреда. Видел он и зыбкий туманный просвет, уходящий в, как казалось, саму бесконечность, туда, за невероятно далекую линию горизонта, изгиб которого был абсолютно неразличим. А еще он услышал невероятно странные звуки, доносившиеся откуда-то снизу. Раньше, там наверху, когда они только еще прилетели, он этих звуков не слышал. Отчего и спросил у Люн.
– Не надо, кротик, не спрашивай меня, – в этот момент Антон почувствовал, как девочка сильно вздрогнула. Могу только сказать, что если ты когда-нибудь решишься полетать здесь один, то ни в коем случае не опускайся ниже тех скученных облаков, – она кивнула головой. – Потому что там зона не подконтрольная элам и там тебя никто не спасет.
– А чего там такого страшного? – вновь спросил ее Антон, но уже с любопытством.
– Чудовища, – коротко ответила ему Люн и замолчала.
На этом разговор был завершен, поскольку Антон более уже не стал настаивать, а кроме того, они наконец подлетели к той сфере, в которой, по всей видимости, жила Люн.
– Ну, кротик, – спросила она, остановив Гнорха и улыбнувшись, – готов ли ты довериться мне полностью? Не забывай: там, внутри, я могу делать все, что захочу, а ты нет. Ну, что скажешь, заходишь ты ко мне?
– От тебя Люн, – Антон чуть покрепче обнял ее сзади и наклонил голову, – я приму все что угодно, – после чего развернулся и первым шагнул в зеленую сферу.
Девочка спрыгнула с Гнорха сразу вслед за ним, отчего и наскочила на Антона уже сзади. И вдруг, не то чтобы один лишь взгляд ее или голос, а буквально все поведение Люн резко переменилось. Отчего она сначала грубо и с силой оттолкнула его в сторону, а затем, обойдя полукругом, повернулась назад и, плотно сжав губы, посмотрела прямо в глаза. И такого взгляда как сейчас, Антон не видел у нее еще никогда. Это был взгляд наглый, бессовестный и абсолютно дикий. Сам Антон чуть попятился назад из-за всего этого, выставив вперед одну руку. А Люн вдруг подскочила к нему и очень сильно за эту руку его укусила. После чего снова посмотрела ему в глаза, в которых читался теперь уже неподдельный испуг, злорадно улыбнулась, наклонила голову и несколько раз лизнула в то место, где мог остаться след от укуса. А потом вприпрыжку и совершенно беззаботно поскакала вглубь своей сферы. Там она уселась за огромный, по всей видимости, рабочий полупрозрачный стол и, насвистывая какую-то чудную мелодию, стала делать что-то с другой цифровой пленкой, которая лежала сейчас перед ней. Антон робко позвал ее. Но девочка не ответила. Она теперь, как казалось, вообще его не замечала, полностью погрузившись в себя и свои заботы.
