Текст книги "Дис"

Автор книги: Тима Феев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

19. СВОБОДА

Что может быть лучше свободы. Когда человек может делать все, что хочет без каких-либо ограничений. Когда он словно бы один на один со Вселенной, говорит с ней, слышит ее. Когда звезды сияют над ним ночью и указывают дорогу. А днем греет солнце освещает путь. Когда свежий ветер приятно обдувает его тело и наполняет свежестью душу. Когда окружающий мир для него нов и прекрасен, как в давно позабытом чудесном детстве. И совсем уже другие вещи, вовсе не материальные кажутся ему теперь главными в жизни: наука, любовь, искусство. Когда вся его ненасытная воля к власти слабеет, и другие люди не кажутся ему врагами. А ведь прежде он чувствовал себя свободным лишь в полном одиночестве, когда никто ему не мешал и не смотрел даже на него.

После гибели Аластора люди Земли действительно словно бы одумались, очнувшись от той тяжелой, унылой дремы, в которой пребывали в последние несколько столетий. Они в одночасье и совершенно неожиданно стали менее жадными и властолюбивыми. Отчего многие конфликты, как государственные, так и межличностные сами собой быстро сошли на нет. Люди отчего-то стали радоваться при встрече друг с другом, как будто бы не виделись уже очень давно. Помимо этого они почувствовали неутолимую тягу к знаниям. Да иначе, наверное, и быть не могло, поскольку знания и свобода всегда тесно взаимосвязаны. Они начали ощущать, что все те злоба и ненависть, которые они так долго копили, тоже куда-то постепенно уходят. Что им уже не нужно все то смертоносное оружие, которое они с таким трудом сначала создавали, а затем модернизировали. Что оно уже попросту опасно для них. Да и много чего изменилось за эти последние два дня в жизни людей. Причем изменения эти носили не поверхностный, а очень глубинный характер. Словно некий гигантский, тектонический сдвиг произошел тогда в обществе. Сдвиг, последствия которого сказывались на человеческой цивилизации еще очень долгие годы.

Однако Антон ничего этого еще не знал, конечно. Не знал он и того, что творилось сейчас в городе. Но, глядя в окно пригородного автобуса, в котором сейчас ехал, он постепенно стал замечать, что на улице происходило нечто необъяснимое. Особенно это стало заметно, когда бескрайние подмосковные поля, прерываемые лишь разношерстными дачными поселками, сменились привычными уже видами спальных районов мегаполиса. Сначала ему бросилось в глаза, что на улицах было очень много народа, причем радостного. Нет, здесь в городе, конечно, всегда было много людей, но все же не до такой степени. Ему на миг вдруг показалось даже, что все то восторженное безумие, которое он вчера днем наблюдал у себя в офисе, каким-то непонятным образом выплеснулось теперь наружу и затопило все вокруг. Что прохожие точно так же, как и сотрудники его компании, все теперь куда-то спешили, словно опасаясь потерять даже секунду своего драгоценного времени.

Антон вышел на конечной остановке. Ему предстояло еще добраться на метро до вокзала, а затем уже и до своего подмосковного поселка. Впрочем, как ни странно, но несмотря на все изменения в социальной среде, транспорт в тот день работал по расписанию, так что Антону не составило никакого труда доехать до дома. Там его, как это обычно и бывало, поприветствовал его пес, Дружок, который в последние два дня вообще неизвестно чем жил. Он, по всей видимости, пробавлялся объедками на местной помойке, да и соседи, быть может, давали ему что поесть. Однако Антон все же почувствовал некоторые угрызения совести, что пусть и ненамеренно, но оставил своего питомца на произвол судьбы. Из-за этого он даже, прежде чем зайти в сам дом и хотя бы переодеться, пошел сначала в сарай, после чего накормил и напоил собаку. И только лишь убедившись, что с ней все порядке, прошел наконец через терраску на кухню, а за ней уже и в большую комнату. Вот только то, что он там увидел, совсем его не обрадовало и более того, напрочь отвадило от мысли не то чтобы постоянно жить, а хотя бы и на некоторое время остаться в этом доме.

Невероятный бардак царил в его комнате. Простынь, одеяло с подушками, да и прочие вещи были разбросаны по полу и измазаны чем-то белым и липким. Драгоценные камни, которые прежде лежали у него на столе, были чуть ли не с яростью расшвыряны по разным углам. Даже телевизор был теперь сдвинут с места и почти опрокинут. Глядя на весь этот, не столько даже сильный, сколько пугающий разгром, Антон невольно сел на кровать и подумал, что хорошо все-таки, что он оставил за собой входную дверь приоткрытой. Потому что ему было страшно, по-настоящему и очень страшно в своем же собственном доме, причем даже сейчас, днем. Наконец он поднялся с кровати, подобрал с пола драгоценные камни, достал из серванта все документы, какие только сумел там найти и, еще раз глянув на прощание на свою комнату, вышел во двор. Ему нужно было еще что-то придумать, что делать с собакой. Но он решил, что отведет ее пока к своим хорошим знакомым, почти родственникам, – двум престарелым тетушкам, которые жили неподалеку от него, чуть дальше по поселку.

Надев на пса ошейник и пристегнув поводок, Антон привычно запер за собой калитку и направился к этим своим знакомым. Однако пес почти сразу, словно бы почувствовав, что его хотят оставить неизвестно где, яростно заупирался всеми четырьмя лапами. Антон потянул за поводок сильнее. Но пес не уступал.

– Ну, что мне с тобой делать, – наконец проговорил Антон, присев на корточки. – Оставить тебя здесь я не могу, кто тебя кормить-то станет. Да и с собой взять тоже не могу. Да и куда? Я ведь теперь вообще не знаю куда идти.

Да и действительно, куда ему было сейчас идти он просто не представлял. Люн, вот, тоже опять улетела. Еще там у склада, когда он садился в автобус. Близких друзей у него в Москве не было, за исключением, пожалуй, лишь Василия, который мог бы его, конечно, к себе пустить переночевать, но только на одну ночь. А дольше Антон и сам бы у него не остался. Он опять посмотрел на собаку.

– Знаешь что, – произнес он наконец, – возьму-ка я тебя с собой. Вдвоем все же веселее. Да и сам-то ты, как мне кажется, будешь этому только рад. Но, что скажешь?

На это пес, словно бы и вправду угадав, о чем говорил его хозяин, радостно прыгнул вперед, забросив ему на плечи передние лапы. И таким вот простым и безальтернативным способом вопрос был решен окончательно. По дороге к станции Антон еще много чего рассказывал собаке – а ему просто необходимо было сейчас выговориться – о том, что теперь он уже официально безработный да еще и бездомный, по-видимому. Но что им все же есть на что жить. Ведь при желании, он мог бы, вот прямо сейчас, взять и купить себе квартиру в Москве. Дружок же ему на это в ответ лишь радостно махал хвостом. Вот только не видел Антон, что едва он отошел от своего дома на некоторое расстояние, как в окне, что было у него на кухне, очень слабо, почти незаметно шевельнулась занавеска, а затем еще и некое бледное лицо, неуловимой тенью промелькнуло в нем. А оттого он, конечно, очень правильно сделал, что ушел сегодня из дому да еще и собаку с собой забрал. Потому что в противном случае, сам бы он, наверное, и смог как-то выжить, пусть даже и пострадав при этом морально. Но вот его пес непременно бы погиб и уже этой ночью.

Доехав на электричке до Москвы, Антон остановился в нерешительности прямо посереди вокзальной площади и стал размышлять. Идти ему теперь было совсем некуда. «Может в гостинице поселиться, – подумал он поначалу и тут же вновь посмотрел на Дружка. – Нет, с собакой, наверное, не пустят. Да и мест у них скорее всего нет. Все-таки Москва. А тут всегда было туго с гостиницами». Можно было, конечно, попробовать еще и вправду обратиться в какое-нибудь агентство недвижимости и попросить их срочно подыскать ему квартиру. Но это тоже было как-то глупо. Ведь не мог же он вот просто так прийти туда словно в магазин и потребовать продать ему квартиру, как колбасу. Там ведь оформление какое-то требовалось, переговоры разные и прочее. Антон полез поискать в мобильном телефоне. Телефон его, как ни странно, все еще продолжал работать, несмотря на все те закапывания, перетаскивания и прочие напасти, которые обрушились на его хозяина. «Так, – сказал Антон сам себе, – Катя Вавилова, однокурсница. А это Павел Андреевич, руководитель моей дипломной работы. Серега с химического факультета. Может и вправду, кому-нибудь из бывших вузовских приятелей позвонить?» И он набрал номер.

– Да, слушаю, – отозвался ему почти уже забытый, но очень приятный голос с хрипотцой.

– Здравствуйте, Павел Андреевич, – поприветствовал своего бывшего преподавателя Антон. – Это Антон вам звонит, помните? Вы еще куратором моей дипломной работы были.

Последовало долгое молчание. Наконец его собеседник явно о чем-то вспомнив, удивленно произнес:

– Антошка, ты что ли, вот уж никак не ожидал. Ну, как ты сейчас, где, чем занимаешься?

– Да все нормально, вроде, кручусь помаленьку.

– Знаешь, – продолжил его бывший преподаватель, все так же удивленно, – а ведь я и сам хотел тебе вот буквально вчера еще позвонить. Представляешь? Ведь ты, кажется, в Подмосковье живешь и именно там, где этот, ну… метеор взорвался?

– Все правильно, там и живу. И все произошло прямо около нашего поселка. Но я, если честно, совсем о другом хотел спросить… – тут Антон немного замялся, но продолжил, – а можно я к вам сейчас на кафедру приеду?

– Да приезжай, конечно, – обрадовался его учитель. – У меня тут как раз лекции скоро заканчиваются, так ты мне все и расскажешь. Только ты позвони с проходной по внутреннему, чтобы тебя на охране пустили.

– Только я не один приеду, – совсем уже неуверенно проговорил Антон, – у меня еще собака с собой.

– Да уж, ну-у все, конец света, – усмехнулся его преподаватель, – собаку мы не переживем. – Тут он, правда, ненадолго замолчал, но добавил, – хорошо, приезжай с собакой, мы ее тоже здесь где-нибудь определим, если она, конечно, у тебя не бешеная.

На этом разговор был завершен и Антон, поспешая, направился в свой родной ВУЗ. Ему, правда, пришлось еще по дороге зайти в зоомагазин и купить своему Дружку намордник, потому что просто так в метро его с собакой не пускали. Но зато в Университете с псом не возникло никаких проблем. На проходной в тот день дежурила какая-то добродушная тетушка, которая с радостью пропустила и его самого, и собаку, потрепав ее при этом по холке и даже дав на прощанье что-то вкусненькое. Наконец Антон очутился в небольшом уютном помещении с одним широченным окном, где и находился теперь кабинет его бывшего преподавателя. Павел Андреевич занимал в настоящее время пост заместителя ректора Университета, сохранив при этом за собой должность заведующего кафедрой математической физики.

– Ну что Антошка, – поприветствовал он своего бывшего ученика, – рассказывай, что у вас там произошло.

– Да много чего произошло, – начал Антон многозначительно, после чего рассказал Павлу Андреевичу, насколько мог подробно, о событиях того достопамятного вечера.

Монолог этот длился минут десять, после чего Павел Андреевич поблагодарил его за рассказ и поинтересовался, зачем же он все-таки ему звонил сейчас. Антон же постарался, и опять-таки насколько смог, скрывая известные обстоятельства, обрисовать своему бывшему учителю то положение, в котором оказался. При этом он подчеркнул, что деньги у него все же есть, а вот работы нет и что домой он пока тоже вернуться не может. На это Павел Андреевич как-то странно на него посмотрел, но уточнять не стал.

– Я могу тебя у нас в общежитие поселить, временно, – сказал он наконец. – Но постоянно жить ты в нем не сможешь. Потому что там только студенты живут или работники Университета.

– А вы меня тогда на работу к себе возьмите, – тут же нашелся с предложением Антон.

– На работу… – задумался Павел Андреевич, – нет, не получится. Да у нас и мест-то сейчас свободных нет. Если только лаборантом? Но там зарплата копеечная, да и сама работа не очень.

– А мне все равно, – ответил на это Антон, чуть ли не с содроганием вспомнив про свою прежнюю работу. – Не хочу я больше гоняться за деньгами, надоело. Пусть мало платят, но зато занимаешься любимым делом.

– Ишь ты, как заговорил, – улыбнулся его бывший учитель, – это что-то новенькое. Но все равно, похвально похвально. Вот только куда же мне тебя определить? – он полез поискать по бумагам. – Да вот… хочешь, хотя бы к Катерине тебя определю? Помнишь ее?

– К какой Катерине? – Антон насторожился.

– Да к Кате Вавиловой, однокурснице твоей бывшей. Она теперь у нас зав лабораторией работает.

– К Катьке? – обрадовался Антон, – ну что вы спрашиваете, Павел Андреевич, конечно же хочу.

– Ну так я ее сейчас позову тогда? Что скажешь?

Антон был, конечно, не против. И рад. Он, признаться, даже и не рассчитывал на такое. Новая работа, да еще и интересная к тому же. Знакомые все, да и не просто знакомые, а люди, которые знали его хорошо, но и уважали при этом. Все таки альма-матер – совсем не пустое слово для любого, даже самого никудышнего студента. Наконец пришла и Катерина. Она, конечно, сначала очень удивилась присутствию в кабинете Павла Андреевича своего бывшего однокурсника да еще и с собакой в придачу. Но затем словно бы оттаяла и сама уже стала Антона обо всем расспрашивать. Когда же она узнала, что тому сейчас вообще некуда было идти, потому как в общежитие его можно было определить лишь с завтрашнего утра, то даже сама предложила переночевать у нее квартире.

– Вот только собака твоя, – она с сомнением поглядела на Дружка, – приучена вести себя… прилично?

На это Антон уверил ее, что собака вполне воспитанная и что он за нее ручается. После чего все трое обменялись несколькими забавными историями из общего прошлого и занялись своими делами. По крайней мере Павел Андреевич и Катерина. Антону же ничего другого не оставалось, кроме как сидеть еще какое-то время у нее в лаборатории и ждать, пока закончится рабочий день. Впрочем, это было даже и к лучшему, потому что он успел тогда много о чем подумать изо всего того невероятного разнообразия событий, что случились с ним за последние два дня. А так же о том, как же сейчас ему было хорошо. И какое же это счастье находиться среди близких по духу тебе людей и заниматься любимым делом. И пусть тебе мало платят, пусть у тебя даже пока нет еще места где жить. Но, тем не менее, ты чувствуешь себя как дома, знаешь что хочешь и что хотят от тебя другие. А это ли не есть та самая свобода, столь нужная всякому человеку, реальная, а не вымышленная.

20. В ГОСТЯХ

Антон и Катерина все время болтали, пока ехали до ее дома. Но в основном рассказывал, конечно, Антон. Как он работал в коммерческой фирме программистом и сколько ему за это платили. Какой у них там был коллектив и чем все закончилось. Он, конечно, не стал ей рассказывать ни о своих похождениях на кладбище, ни о звезде под землей, ни о призрачной девочке, которая иногда его посещала. Не сказал он ей и о тех переменах, которые произошли с ним самим за последнее время. А ведь перемены эти были очень значительными, несмотря даже на то, что произошли всего-навсего за несколько дней. Впрочем, Антон почти и не думал о них. Он, как казалось, их попросту не замечал, воспринимая при этом и себя, и окружающий мир уже совсем по-другому. Вот если бы эти перемены коснулись лишь одного только его существа, никак не на повлияв на сознание, он бы, конечно, почувствовал разницу. А так, став уже куда более решительным и волевым, полагал, что таким и был всегда, пусть даже иногда все еще и продолжал сам себе удивлялся.

Изменился он и внешне. Его более сильная и энергичная натура сейчас словно бы рвалась наружу, преодолевая отчаянное сопротивление слабого, чуть ссутуленного, совсем нетренированного тела. Ведь работая программистом, Антон и выглядел как обычный программист, который ничего тяжелее компьютерной мышки в руках никогда не держал. Сейчас же он совсем не сутулился и даже не шаркал ногами. Осанка его выпрямилась, движения стали плавными, но при этом и энергичными, а легкая походка приобрела уверенность. Даже черты его лица теперь выглядели более четкими: нос заострился, чуть проступили скулы, взгляд же стал очень твердым, но при этом и проникновенным. Катерина, конечно, заметила эти его перемены, поскольку знала Антона уже очень давно. Еще с того момента, когда они вместе поступили в Университет. Но поскольку они уже больше года не виделись, все списала на благотворное действие времени. И тем не менее, она не могла не удивляться тому, что произошло с ее однокурсником за прошедший год, отчего иногда и украдкой поглядывала на него.

Наконец они приехали. Катерина, как оказалось, жила в прекрасном кирпичном доме еще старой советской постройки, который находился в получасе ходьбы от центра города. Антон оценил жилище:

– Ну, Катюха, здорово ты живешь, – с уважением произнес он. – Это ж у тебя тут не дом, а настоящий дворец. И даже украшения на стенах присутствуют и статуи на крыше. Да-а, здорово. И что же, ты всегда здесь жила?

– Всегда, – ответила ему Катя. – Тут еще моему отцу квартиру дали, когда он наукой занимался, задолго до моего рождения.

На это Антон произнес еще несколько слов восхищения, после чего изъявил желание сходить в магазин за продуктами, благо, что последний находился неподалеку.

– Не могу же я к тебе вот просто так с пустыми руками явиться, – пояснил он, когда девушка стала возражать, что, мол, продуктов у нее и у самой достаточно.

После чего они все-таки разделились. Катя взяла собаку и пошла домой, а Антон отправился сначала в ближайший банк, чтобы обменять валюту, а потом и в магазин. Поднявшись наконец в квартиру, он вновь принялся расхваливать увиденное: и высокие потолки, и три комнаты, и даже длинную лоджию с эркером, которая была основательно утеплена.

– Я здесь у тебя спать буду, – заявил он несколько оторопевшей девушке, – залюбовавшись прекрасным видом, открывавшимся из окон лоджии. – Тут и воздух свежий, и кресло раскладное есть. Сама-то ты, наверное, в комнатах спишь?

– В комнатах, – ответила ему Катя, несколько смущаясь и, пожалуй, даже уже жалея, что вообще пригласила такого самоуверенного гостя к себе в дом.

– Ну и прекрасно. Мне бы вот только еще одеяло сюда, простынь и подушку. Да я тут у тебя, наверное, тогда и в ванную схожу если можно. Ведь можно?

– Сходи, – совсем уже тихо ответила Катя.

– Спасибо, Катюш, – проговорил Антон и, легонько чмокнув девушку в щеку, отправился прямиком в ванную.

Там он снял с себя наконец грязную одежду и залез в воду. Мылся он долго и с большим удовольствием, постепенно отмокая ото всей той жуткой кладбищенской грязи, которая все еще оставалась на нем. Катя же отправилась на кухню разогревать ужин. Она, правда, намереваясь сначала приготовить что-нибудь особенное, но посмотрев на огромные сумки, которые Антон притащил из магазина, так растерялась, что предпочла пока все рассовать по холодильнику. Наконец Антон вышел. Был он одет теперь в неопределенного цвета махровый халат, который нашел в ванной, да в гигантские джинсовые шорты, найденные им там же. Он, конечно, извинился перед девушкой за свой внешний вид и сказал, что если она сможет постирать еще и его вещи, то завтра он ей новую машинку купит. На это Катя ответила, что машинки ей никакой не надо, и что он хотя и был всегда неряхой, но одежду его, такую грязную теперь, по всей видимости, и машинка даже не возьмет. После чего молодые люди сели ужинать.

– Слушай, Кать, – наконец спросил Антон, после того как с аппетитом съел все, что девушка перед ним поставила на стол, – а где твои родители? Они скоро приедут?

– Не скоро, – ответила та, – они здесь вообще не живут. Они в деревне себе дом построили, и вот уже два года как в Москве не появляются.

Антон уставился на девушку.

– Но-о, – протянул он неуверенно, – как же ты тогда меня одного сюда пригласила, ведь это ж… неудобно как-то.

– Ничего, – ответила ему Катя спокойно, – как-нибудь переживу. Да и скольких же я по-твоему должна была к себе пригласить, чтобы «оно» удобно было?

Антон засмеялся.

– Ладно, я понял, – произнес он. – Но, тогда обещаю вести себя прилично, как и мой пес. А он у меня, сама знаешь, воспитанный.

– Да да, я помню, – ответила ему Катя даже не оборачиваясь.

Она теперь пошла мыть посуду и стояла к Антону спиной.

– Ты же мне и рассказывал. А значит теперь ты говоришь, что будешь вести себя так же прилично, как и собака твоя? Не проще ли было собаку сюда вообще не впутывать, да и просто ничего не обещать, потому как твой пес тут абсолютно ни при чем.

– Катюш, какая ты умница, – Антон с улыбкой посмотрел на девушку. – И ты всегда была такая: тихая и умная. Ведь одна из лучших на курсе была, если память мне не изменяет. А еще танцами занималась или балетом, не помню. По тебе это и сейчас видно.

И действительно, Катерина, что касалось именно ее внешности, была сложена просто великолепно: тонкая и гибкая, словно ивовая ветвь, она даже и двигалась как-то все время очень плавно и грациозно. Будто вода текла по извилистому руслу реки. Во всем же остальном, она была самой обыкновенной девушкой с длинными, каштанового цвета прямыми волосами, серыми глазами и очень спокойным выражением лица.

– Ничего по мне не видно, – невозмутимо ответила она на этот, то ли комплимент, то ли просто воспоминание. – Но все же, давай уже потихоньку спать ложиться. Я привыкла рано вставать, да и у тебя, наверное, – она посмотрела на своего гостя, – тоже сегодня был тяжелый день.

Впрочем, каким был этот день у Антона, по его виду определить было совсем нельзя. Поскольку после ванны, он, согревшийся и порозовевший, производил впечатление абсолютно здорового и очень бодрого человека. Даже волосы его и без того густые и темные, теперь стали немного виться, искрясь недюжинной силой и здоровьем. Так что вид у него, за исключением, пожалуй, лишь того нелепого махрового халатика, был просто потрясающий. Но Катерина уже, как казалось, и вовсе этого не замечала, поскольку все более и более сожалела, что вообще пригласила этого разрумянившегося красавца к себе в дом. Она конечно, запихнула-таки его грязные вещи в стиральную машинку. Потом принесла ему еще и постельное белье, но посидеть с ним на лоджии, полюбоваться поздним закатом наотрез отказалась. А Антон на самом деле и не замышлял ничего дурного. Он действительно был поражен прекрасным видом, открывавшимся прямо с того места, где должен был сегодня спать. Он еще долго потом стоял там один, чуть приоткрыв окно, пока солнце совсем не скрылось за горизонтом, размышляя о своей судьбе и о том, какие еще невероятные сюрпризы она ему готовит.

Он также отчего-то вспомнил и про того белого призрака, которого видел в пещере под кладбищем. «Где он сейчас, что делает? – думал он. – Обрел ли он столь желанное для него тело и вышел ли на поверхность? Увидел ли мир? В последний раз, после которого теперь будет вынужден вернуться в чистилище? Какая удивительная судьба и какой печальный конец. И чего стоили теперь все его собственные страдания по сравнению с тем, что перенес этот призрак? Тысячи лет в одиночестве, в темноте и полной изоляции. Когда ты уже готов помогать хоть самому черту, лишь бы слышать, пусть и иногда, обыкновенную человеческую речь». Антон лег спать. Спал он в ту ночь как убитый, без сновидений. Потому что едва ли не в первый раз за последние два дня почувствовал себя совершенно спокойно. И действительно, какое же это было счастье, спокойно спать. Когда ты точно знаешь, что тебе ничто не угрожает, что в другой комнате спит близкий тебе человек, а у входной двери преданная собака. Когда ты можешь совершенно забыться и не думать ни о чем.

Утром поднялись рано. Катерина не стала будить Антона, потому что сочла это не слишком вежливым. Да к тому же она, несмотря на его бодрый внешний вид, все же почувствовала еще вчера, каким-то внутренним женским чутьем, что ее гость очень устал, быть может даже смертельно устал, причем не только физически. Она теперь даже немного жалела его. Ведь как это он умудрился очутиться в такой ситуации: без работы и без жилья? Деньги он, правда, говорил у него были. Но что там были за деньги? Пару зарплат, наверное, сэкономил и все. «Может и действительно тут его пока у себя оставить, – пришла ей вдруг в голову крамольная мысль. – Да нет. Что другие скажут? Да хотя бы тот же самый Павел Андреевич, когда узнает, что у его подчиненной роман с ее же работником». А роман тут уж наверняка возник бы, – и это Катя понимала. Она, на самом деле, была уже вполне взрослой и самостоятельной женщиной и не тешила себя иллюзиями, что двое лиц противоположного пола могут вот так просто жить в одной квартире. Куда там. Да она же первая и не устоит. «Вон он какой красавец вымахал и это всего-навсего за один год. Нет, он, конечно, всегда был симпатичным парнем. Но все же… – тут она остановилась, потому что в тот момент готовила завтрак, – был что-то не то. Да, – но не то. А сейчас, – она посмотрела в сторону лоджии, – что сейчас? Вот просто бери и иди к нему. Вот прямо так и сразу, – она улыбнулась».

Наконец встал и Антон. Он теперь уже облачился в привычную свою одежду, которая на нем, несмотря на вчерашнюю стирку слегка висела. После чего прямиком направился на кухню. Там он поприветствовал свою хозяйку и поинтересовался, чем это таким вкусным у нее здесь пахнет. Катя же как-то рассеянно поздоровалась с ним, потому что все еще продолжала думать о своем. Ей отчего-то действительно было уже тяжело что-то решить. Ведь Антошка, – как она его теперь даже мысленно называла, – как оказалось, был вполне себе приличным парнем и совсем не лез к ней ни минувшим вечером, ни тем более ночью. И даже намеков никаких не делал. А это сильно отличало его ото всех тех парней, с которыми ей приходилось встречаться ранее. «Да и красавчик какой», – она вновь, почти инстинктивно на него посмотрела.

А Антон и не замечал ничего. Смотрит на него Катя, ну и пусть себе, ведь как давно уже не виделись. Работа у него теперь есть. Вот только в общежитие ему отчего-то совсем не хотелось. Может и вправду квартиру себе купить или снять. Все-таки сто пятьдесят тысяч долларов, там в пакете, совсем не шутки. Да еще и алмазы… «Точно, – решил он, – все-таки лучше собственное жилье иметь. А то там среди всех этих студентов и не поспишь нормально никогда».

– Кать, – спросил он серьезным тоном, – а есть у вас здесь где-нибудь рядом агентство недвижимости?

– А тебе зачем? – насторожилась та.

– Да так, хочу себе жилье подыскать.

– А что, в общежитие уже не хочешь?

– Не-а, не хочу, – уверенно ответил Антон. – В общежитии хорошо студентам жить, а не тем, кто может сам себя обеспечить.

– Но-о возможно, ты тогда… – начала Катя, но вовремя спохватилась и замолчала. А Антон, конечно, ничего и не понял.

– Так есть агентство-то? – продолжил он мягко настаивать на своем вопросе.

– Тош, я не знаю, – ответила Катя тихо, – но давай лучше все это на вечер отложим. Сейчас на работу пора. А ты еще собаку не выгулил.

На том и порешили. Антон пошел гулять с собакой, а Катя стала собираться на работу. Она и сама видела, что наряжается в самые лучшие свои вещи, которые ей больше всего шли. И прекрасно понимала почему, но ничего не могла с собой поделать. Поэтому, когда Антон наконец вернулся назад, то теперь уже ему пришлось сдерживаться, чтобы тут же, и прямо с порога, не притянуть свою бывшую однокурсницу к себе. Но поскольку он был вполне приличным молодым человеком, почти взрослым, то все же смог тогда сдержаться, хотя и наговорил Катерине кучу комплиментов.

До работы ехали молча, но под ручку. Да, признаться, в общественном транспорте и неудобно было разговаривать. И только та же самая тетушка на посту охраны, которую Антон видел здесь еще вчера, как-то очень внимательно на них посмотрела, но тоже ничего не сказала. Наконец они пришли в лабораторию, – новое место работы Антона. Хотя, на самом деле, это помещение и местом-то было трудно назвать, поскольку именно места в нем как раз было явно недостаточно.

Почти как и во всех среднестатистических лабораториях, здесь по периметру вдоль стен стояли высокие, покрытые пластиком увесистые столы с ящиками. Да посередине стоял еще один такой стол, но уже длинный и широкий с наставленными на нем всевозможными приборами и опытными образцами. Еще там были разные колбы для сыпучих и жидких материалов, довольно потрепанный компьютер в углу с огромным ламповым монитором, высокотемпературная печь, центрифуга, электронные весы и прочие несущественные предметы. Катерина до этого дня работала в лаборатории совсем одна и помощник ей, конечно, очень нужен был. Но на такую работу, да еще с мизерной зарплатой, желающих, естественно, не находилось.

Она быстро объяснила Антону его трудовые обязанности, а сама занялась составлением очередного отчета руководству. Вот только сам Антон проработал в этой лаборатории совсем недолго. И не по той причине, что ему там просто не понравилось, и не потому, что сам он не подошел на должность. А потому, что совершенно неожиданно, в том числе и для самого себя, создал нечто такое, что предопределило не только его собственную судьбу или судьбу этого института, но и судьбу очень многих людей на земле на долгие и долгие годы вперед.