Текст книги "Большой бамбук"

Автор книги: Тим Дорси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Глава 2

Тампа

В грязноватом номере дешевого мотельчика на Небраска-авеню кто-то спустил в туалете воду. В следующее мгновение оттуда появился Серж.

Коулмен сидел, скрестив по-турецки ноги, на кровати и чесал пятки.

– Серж, по-моему, у меня на ногах грибок.

Серж подошел к телевизору.

– Тогда перестань их скрести, не то будет еще хуже.

– Я знаю, но ничего не могу с собой поделать. Жуть как чешется.

Серж вставил диск в DVD-плеер, который постоянно возил с собой.

– Серж, посоветуй, что делать, совсем чесотка задолбала.

Экран плеера ожил. Над водой возник ночной силуэт Тампы.

– Намажь кремом.

– Но у меня нет крема.

Скряб, скряб, скряб!

– Тогда помочись на ногу.

– Что ты сказал?

– Помочись на ногу, – ответил Серж, – и чесотку как рукой снимет.

– Скажешь тоже! – ответил Коулмен, поднося к ноге пламя зажигалки. – Это ты просто хочешь, чтобы я отмочил какую-нибудь глупость.

– Если не веришь, посмотри в Интернете. Человеческая моча содержит ферменты, которые в два счета убивают любой грибок. – Для убедительности Серж даже хлопнул ладоши. – Кстати, помогает также, если тебя обстрекала медуза. Уж если ты живешь в этих краях, то такие вещи полагается знать. А мне снова нужно в уборную.

Серж поставил фильм на паузу и направился в туалет. Коулмен почесал ногу. В туалете спустили воду. Серж вернулся в комнату.

– Серж…

– Что?

– Наверно, у меня не получится помочиться.

– А ты подожди, пока тебе не захочется, – отозвался Серж, после чего потянулся к чемодану и принялся что-то химичить с небольшим электронным приборчиком.

– Но ведь, по идее, помочиться можно, когда захочешь, – возразил Коулмен. – Вот ты, например, последнее время только и делаешь, что бегаешь в туалет.

Серж нажал на приборчике какие-то кнопки.

– У меня новый режим. Я выпиваю девяносто шесть стаканов воды в день.

– А зачем?

– Для очищения организма. Мое тело – мой храм, – ответил Серж и нажал другие кнопки.

– Мне казалось, достаточно восьми стаканов в день.

– Именно. Вот я и выпиваю девяносто шесть. Иначе как, по-твоему, можно хотя бы в чем-то опередить весь остальной мир?

– А тебе не станет худо?

– Не волнуйся. Я принимаю мочегонные средства.

– Это еще зачем?

– Потому что мне едва не стало худо.

Серж включил на приборчике подсветку. Коулмен посмотрел на мудреную штуковину в руках друга.

– Это твой новый «iPod»?

– Потрясающая вещь! Представляешь, в него помещается десять тысяч песен! Правда, у меня пока в него закачано всего восемь сотен. Стоит на него поглядеть, как возникает желание им заняться. Сам не заметишь, как угрохаешь десять часов, составляя списки любимых мелодий и закачивая новые.

Серж поднялся с места и, не переставая щелкать кнопками, направился в туалет.

Коулмен уселся перед застывшей картинкой на экране телевизора.

– Что за картина?

– «Каратель»! – крикнул из туалета Серж.

– И про что она?

– Мой любимый фильмец, – ответил Серж, возвращаясь в комнату. – Там мочат народ на каждом шагу.

Он уселся на кровать рядом с Коулменом, при помощи пульта включил плеер, после чего вновь взял в руки «iPod». На телеэкране возник силуэт города.

– Вот уж не знал, что Тампа такое классное место, – прокомментировал Коулмен.

Серж кивнул, перебирая кнопки.

– «Каратель» воздал нашему прекрасному городу должное. В день премьеры я был первым в очереди за билетами. Я тогда подумал, наконец-то! Теперь Тампа покажет всем, на что способна. И тут бац – полный облом!

– Это как же?

– Народ на фильм не пошел.

– Чего так?

– Сам не знаю. Ведь в нем, как-никак, снялся сам Траволта Да и сценарий убойный. Да, нам тогда крупно повезло.

– Повезло?

– У Голливуда кончились идеи. Ему ничего не стоило подсунуть нам очередную тягомотину, но мы, к счастью, получили тридцать седьмой по счету фильм про героя комиксов.

– Это ты там участвовал в массовке?

Серж кивнул.

– Проторчал в очереди целый день, когда принимали заявления. Даже вырядился в свою лучшую гавайскую рубашку. Наверное, потому меня и выбрали. Заявили, что ищут именно такой типаж. Вот так они и работают – сначала все расхваливали, можно сказать, лизали мне задницу, а потом охранники выперли меня со съемочной площадки.

– А что случилось?

– Творческие разногласия. Они снимали кульминационную сцену с Траволтой, а я возьми и крикни: «И это вы называете карателем!»

Рядом с кроватью на стене был укреплен металлический ящичек с прорезью. Коулмен сунул в нее четвертак. К монетке крепилась веревочка. Коулмен потянул за нее и вытащил монетку из прорези. Кровать завибрировала. Коулмен откинулся на подушку, закурил «косяк» и принялся смотреть фильм. Серж продолжал возиться с «iPod».

– Серж…

– Что?

– Скажи, а почему тебе так нравятся старые мотели?

– Они – история Флориды.

– А почему ты так любишь историю Флориды?

– Потому что ее не так-то много. Мы молодой штат. Так что здесь каждый памятник на вес золота. К сожалению, это обстоятельство создает свои проблемы. Слишком много залетных строителей с севера, которые считают, что если дому меньше шестидесяти лет, то его нужно снести, а на его месте выстроить новый. Кстати, мой сценарий как раз на эту тему – надо заставить людей ценить прошлое. Вспомни, как сериал «Полиция Майами: отдел нравов» заставил народ задуматься. Если мы будем сидеть сложа руки сегодня, то какое наследство оставим нашим внукам?

– У нас с тобой будут внуки?

– Я в широком смысле, как президент, когда он каждую неделю выступает по радио.

Коулмен сделал затяжку.

– Кажется, у меня эта станция не ловится.

– Ни у кого не ловится. Поди ж ты! Самый сильный человек на планете выступает в самой вшивой программе.

– Стыдоба какая!

– Позор в том, что все можно исправить, было бы желание. Несколько месяцев назад я накропал письмишко в Белый дом с кое-какими предложениями, как это дело улучшить.

– Например, как?

– Пусть он кого-нибудь разыграет по телефону. У него ведь уже есть горячая линия. Пусть позвонит кому-нибудь из мировых лидеров и попробует изменить голос – что ему стоит? Представляешь, какая была бы хохма! А еще я предложил ему, пусть он как тот парень Говард Стерн попробует сыграть на пианино при помощи пениса. Для этого даже не нужно знать ноты. Достаточно на пару с вице-президентом разучить собачий вальс. Вот тогда у людей точно начнет ловиться эта станция. А где-нибудь в перерыве между номерами ему, глядишь, удалось бы протолкнуть идею снижения налогов для своих корешей. Тогда никто бы даже не пикнул.

Серж подошел к окну и сквозь жалюзи бросил взгляд на улицу.

– Ты когда-нибудь обращал внимание на нижнюю часть нашей вывески? Там, где написано «цветной телевизор»? У них там все буквы разного цвета. Словно мы находимся возле пирамид.

– Я предпочитаю кровати с «волшебными пальчиками», – сонно подал голос Коулмен.

– Еще один барометр исторической ценности. – Серж отошел от окна и вновь сел за пишущую машинку.

– Ну, давай сосредоточься. И у тебя получится.

– Да ну, тоска зеленая, – буркнул Коулмен. – Давай лучше куда-нибудь сходим.

– Не могу, – отозвался Серж. – Я и без того отстал от графика. Потерял целых две недели, играя с «iPod» и бегая в туалет.

Коулмен вновь затянулся «косяком». Серж неожиданно подпрыгнул.

– Мне нужно срочно отсюда сматываться.

– Ты ведь только что сказал, что отстал от графика.

– Отстал. Но я слишком долго торчу на одном месте. Мне не хватает свежего воздуха. Эти стены… – Он схватил чемодан. – К тому же полиция наверняка нас разыскивает. Так что нам здесь находиться опасно.

Он принялся набивать в чемодан носки, но в следующее мгновение его уши уловили журчание льющейся жидкости, и он обернулся.

– Коулмен! Ты что вытворяешь?

– Мочусь на свою ногу. Ты сам мне советовал.

– В душе, ты идиот!

– Понял, – произнес Коулмен и кивнул. – Там действительно сподручнее. Я тут задумался вот о чем – откуда у тебя берутся все эти ценные идеи?

Серж в отчаянии всплеснул руками и отключил DVD-плеер. На экран вернулась телепередача. Местные новости. Репортер стоял перед шикарным особняком, который буквально кишел полицейскими.

– Полиция по-прежнему занята расследованием обстоятельств вчерашнего похищения. Владелец сети домов престарелых был похищен из машины у собственного дома, расположенного в престижном районе в северной части Тампы. По словам соседей, которые до сих пор не могут прийти в себя, они ничего не видели, однако слышали под утро визг колес по подъездной дорожке.

После этих слов камера взяла крупным планом брошенную связку автомобильных ключей рядом с последней моделью «эспланады».

– Пока у властей отсутствуют какие-либо версии случившегося. Тем не менее жертва похищения недавно фигурировала в новостях, однако в связи с иными событиями. Речь шла о десятках пенсионеров, которые проживали в домах престарелых по медицинской страховке и которых предполагалось выставить за дверь, чтобы предоставить места более выгодным пациентам. Несмотря на бесчисленные жалобы в адрес владельца этих заведений, власти заявили, что в действиях последнего нет нарушения законодательства и поэтому они бессильны что-либо предпринять…

В стенном шкафу снова что-то грохнуло. Серж повернул голову к источнику шума.

– Черт, что ему опять не так?

– Может, руку отлежал?

Серж подошел к стенному шкафу и открыл дверь. На полу лежал связанный человек. Рот его был заклеен скотчем, из ноздрей сочилась кровь. Серж порылся в карманах и вытащил моментальное фото, на котором был изображен тот же самый человек, что сейчас лежал на полу, и рот его был точно так же заклеен скотчем. Внизу снимка виднелась подпись: «Додд».

Серж наклонился и сорвал со рта мужчины клейкую ленту.

– Кто это тебя так?

Связанного мужчину вопрос явно озадачил.

– Как кто? Ты…

Серж вновь залепил ему рот и закрыл дверь шкафа.

– Серж, – позвал его Коулмен, – ты что, ничего не помнишь? Это ж было буквально вчера утром. Мы подловили его в машине. А когда привезли сюда, ты сфотографировал, как он валяется на полу. Ты избиваешь его пистолетом уже второй день.

– Я все прекрасно помню, – огрызнулся Серж. – Я всего лишь разыгрывал сцену из фильма «Помни». Одна из моих самых любимых кинокартин.

– Я ее тоже видел, – произнес Коулмен. – Правда, так толком и не врубился, что там происходит. Они вечно скакали из одного времени в другое.

– В этом-то и вся фишка, – ответил Серж. – Обычно я терпеть не могу, когда какой-нибудь киношник выпендрежа ради ломает ход событий, перемешивая в кучу нормальную хронологию.

Коулмен бросил взгляд в сторону стенного шкафа.

– Что ты думаешь с ним делать? Обчистить? Или потребовать выкуп?

– Покарать. Дай-ка мне мои инструменты.

Зейнсвилль, Огайо

Два человека в темных костюмах и узких темных галстуках рылись в мешках с мусором, оставленных на крыльце двухэтажного кирпичного дома на две семьи. На обоих были одинаковые шляпы, отчего оба казались примерно одного роста и телосложения.

– Интересно, и куда они смылись? – спросил тот, что стоял слева. Он засунул руку в один из мешков и вытащил оттуда мыльницу на присосках.

– Да куда угодно, – буркнул другой, рассматривая будильник в форме футбольного мяча. – Кто бы мог подумать, что их занесет сюда.

Мимо на велосипедах пронеслась стайка подростков в стеганых жилетах. На всех были желтые пояса участников школьного патруля, в чьи обязанности входит следить за правильным переходом улиц. Перед дверью с другой стороны дома в бронзовой подставке стоял американский флаг, а на самой двери висел увядший венок.

– Они поступили с точностью до наоборот, – сказал первый человек, отбрасывая в сторону очередной хлам. – Народ из Огайо обычно подается во Флориду. Может, эти ребята решили вернуться обратно?

– Сомневаюсь.

Дверь с другой стороны дома открылась, однако вторая, внешняя, осталась на защелке. Голову пожилой женщины украшали бигуди, в одной руке – беспроводной телефон, во рту – сигарета.

– Эй, что вам здесь нужно? Марш отсюда, а не то я вызову полицию!

Человек слева поставил пластиковый стакан и подошел к двери.

– Извините, мэм, мы бы хотели задать вам несколько вопросов.

Женщина повесила трубку.

– Я ничего такого не сделала.

– Что вы, мэм. Нас интересуют два джентльмена, которые жили в соседней квартире. Вы их знали?

– В общем-то нет. Они были такие тихие, всегда вовремя вносили квартплату.

– То есть вы их квартирная хозяйка?

– Что они натворили?

– Ничего, мэм. Мы всего лишь пытаемся найти их ближайших родственников.

– С ними что-то случилось?

– Вопросы задаем мы, – произнес второй и, слегка оттолкнув напарника в сторону, раскрыл блокнот. – Они сказали вам, куда направляются?

– Нет, – ответила женщина и, схватив со стола керамическую лягушку, стряхнула ей в рот пепел. – Они приятные молодые люди.

– Вам было известно их место работы?

– Знаю только, что они работали в каком-то торговом центре.

– В каком?

– Здесь у нас есть только один. – Женщина вновь стряхнула в рот лягушке пепел и пристально посмотрела на своих собеседников. – Если я не ослышалась, вы сказали, что вы из полиции.

– Нет, мэм, – поспешил ответить тот, что слева.

– Вам известно, чем они там занимались? – спросил его напарник.

– Точно не скажу, но, кажется, работали в закусочной. Домой приходили поздно и всегда в рабочей одежде. – Она прикоснулась к правой стороне груди. – У них еще была вышита такая небольшая картинка – паровоз, только из трубы вместо колец дыма вылетают бублики.

Мужчины посмотрели друг на друга и кивнули.

– «Счастливый крендель».

– Точно! Как вы угадали! – Женщина даже щелкнула пальцами.

– Может, вспомните еще что-нибудь полезное?

– Нет, больше ничего.

– Спасибо за помощь, мэм.

Мужчины слегка приподняли шляпы и сбежали вниз по ступенькам крыльца.

– Ой, кажется, вспомнила! – крикнула женщина им вдогонку.

Двое замерли на месте и обернулись.

– И что же вы вспомнили, мэм?

– Так, одну любопытную вещь. Я как-то спросила их..

– Ну?..

– Оказывается, они терпеть не могут бублики. Нет, вы представляете?

– Не представляем.

Глава 3

Тампа

Мимо захудалого мотельчика на Небраска-авеню, оживленно жестикулируя, словно обращаясь к невидимой аудитории со страстной, но, увы, полной ошибочных умозаключений речью, бодрым шагом прошел бродячий грабитель, он же большой любитель побаловаться метамфетамином.

В номере того же мотельчика Серж открутил болты, снял с термостата крышку, бросил ее через плечо, рассек оголенные внутренности и кивнул в сторону стенного шкафа.

– Еще один нарушитель правил. Знал бы кто, как мне надоели эти мудаки!

Серж аккуратно извлек соленоид.

– Меня чуть кондрашка не хватил, когда я прочел про дома престарелых. На ремонт они их, видите ли, закрывают!

«Волшебные пальчики» заработали снова. Коулмен откинулся на кровати и поставил себе на живот банку с пивом.

– А что плохого в том, что дома престарелых закрываются на ремонт? Зато потом пожилым людям будет приятнее в них жить.

– Очередная махинация. Желание нажиться за счет пенсионеров. И самое главное, махинаторам все сходит с рук! Государство вечно жалуется, что не может ничего поделать. – Серж обернулся и улыбнулся Коулмену. – Зато я могу.

Коулмен осушил банку и смял ее.

– Что за махинации?

Серж порылся в чемодане.

– Не знающие сострадания инвесторы из других штатов присматриваются к нашим домам престарелых, где полным-полно пациентов, чье пребывание оплачено за счет медицинской страховки. Они прибирают их к рукам почти даром, потому что по страховке платят сущие гроши. Затем заводят разговор о том, что, мол, богадельню нужно закрыть этак на полгодика – сам понимаешь, ремонт, асбест и все такое прочее. Пациентов, ясно дело, выставляют на улицу – не десятками даже, а сотнями. – Серж снова порылся в чемодане. – Черт, и куда только подевалась эта хреновина!.. А как только инвесторы всех выставят на улицу и сделают для вида ремонт, они открывают заведения снова – только на сей раз исключительно для частных пациентов. Цена такой богадельни тотчас подскакивает втрое, и ее быстренько продают какой-нибудь компании… Все, кажется, отыскалась!

Серж установил на таймере телевизора режим ожидания.

– Некоторым из пациентов уже под девяносто. Они или ничего не помнят, или прикованы к постели, однако их вдруг ни с того ни с сего кладут на носилки и начинают таскать из одного временного пристанища в другое, пока не подыщут им постоянное место.

Из чемодана появились еще какие-то приспособления: металлические крючья, зажимы.

– Представляешь, как это сказывается на их состоянии? Все равно что постоянно пересаживать комнатные растения из одного горшка в другой. Некоторые выдерживают не больше недели, а кое-кто так и вообще не добирается до нового места. Только вот инвесторов это не колышет.

– Что за крючки такие? – поинтересовался Коулмен.

– Супружеские помощнички. Прикупил в одной порнолавке.

Серж разложил железяки по всей тумбочке.

– У меня имелась одна проблемка. Все никак не удавалось разложить человека плашмя животом верх. Кровати в дешевых мотелях не подходят, там у них нет столбов для балдахина и поэтому не к чему прикрепить ремни.

Кровать прекратила вибрировать. Коулмен вновь опустил в прорезь монетку, и его ложе вновь загудело.

– Послушай, Серж, вот уж никогда бы не подумал, что ты отовариваешься в порнолавках. Ведь кто, как не ты, недавно прикалывался над моей коллекцией порнофильмов.

– Прикалывался, потому что там есть над чем поприкалываться Домохозяйка открывает дверь слесарю; через пять минут на ней ничего нет, кроме ковбойских сапог, и она знай себе дует в свисток.

Серж отсоединил шнур от постельного вибратора.

– Эй, – возмутился Коулмен. – А как же я?

– Тебе все равно пора вставать. Хватит валяться.

Серж схватил таймер, присоединил его к шнуру от «Волшебных пальчиков», после чего вернул на место и установил время ожидания в один час. Часовой механизм негромко затикал.

– А теперь пора познакомиться с нашим почетным гостем!

Вытащив из чемодана свой старый верный «сорок пятый», Серж распахнул дверь стенного шкафа и рывком поднял лежащего там человека на ноги. Между глаз несчастному уперлось пистолетное дуло.

– Одно движение – и твои мозги станут частью обоев. Надеюсь, мы поняли друг друга?

Человек кивнул.

– Отлично. Марш на кровать! Ложись на спину.

Серж принялся привязывать ему ногу.

– Однажды мне случилось оказаться в «Розовой киске». В таких местах меня обычно прошибает пот, так что потом приходится принимать как минимум три душа подряд. Однако я иду на жертвы, чтобы запечатлеть упадок цивилизации. Так вот, иду я мимо полок с садомазохистскими фишками, всякими там плетками, цепями и прочими прибамбасами, и когда увидел эти штуковины, тотчас сказал себе: «Черт! Как раз то, что мне нужно!» Видать, у кучи народа те же самые проблемы, потому что компания-производитель начала рекламировать специальные зажимы, которые крепятся к пружинам и к которым можно привязывать наручники, веревки и прочую фигню.

С этими словами Серж бросил Коулмену пустую коробку.

– Не к чему привязать? Нет проблем! – процитировал тот рекламный слоган.

Серж тем временем закончил затягивать узлы на конечностях жертвы.

– Держи. – Он протянул приятелю пистолет. – Не спускай с него глаз. Мне надо достать из багажника кое-что еще.

Серж приоткрыл дверь и посмотрел на улицу, после чего опрометью бросился к автостоянке. Минуту спустя он вернулся, неся два каких-то тяжелых железных приспособления.

Коулмен поскреб пистолетом голову.

– Это еще что за штуковины?

– Компрессор и пневматический молоток, – ответил Серж, подняв попеременно сначала одно, затем другое.

– Дорогие штуки?

– Всего по сорок баксов в ломбарде.

– Только и всего?

– Еще одно достоинство старушки Флориды. Всегда можно надеяться на то, что какой-нибудь строительный рабочий испытывает финансовые затруднения, например, имеет должок по части приобретения «дури». И тогда их активы переходят в наши руки.

Серж одним движением руки открыл швейцарский складной нож и взялся оголять шнур компрессора.

– Что ты задумал?

Из-под ножа в сторону отлетел шматок изоляции.

– Хочу поставить физический опыт.

– Как в школе?

– Обычно я работал над темой весь год, даже во время летних каникул. Наконец в седьмом классе мои старания были вознаграждены.

– А какой опыт ты ставил?

– Да все сразу, этакий мегасуперпроект – магнетизм, оптика, кинетическая энергия, фотосинтез, электрогенератор… – Теперь Серж взялся оголять провода термостата. – Модель ракеты, действующий вулкан из папье-маше, на самом деле действующий, без дураков, и, наконец, в довершение ко всему, серия мощных химических реакций в целом лабиринте стеклянных трубок и ловушек для пара. Это был самый классный проект за всю историю школы. По крайней мере гораздо лучше, чем у того парня, который меня обскакал. Знаешь, что он делал? Проращивал бобы!

– Так победителем вышел кто-то другой?

– Первый намек на то, что жизнь порой жутко несправедливая вещь. Я включил свой проект, и поначалу все шло нормально – мое детище становилось больше, быстрее, громче, причем все одновременно. Ребята из нашего класса были в восторге, но учительница потребовала, чтобы я немедленно все выключил.

«Что вы хотите сказать? Все выключить?»

«Немедленно отключи свою машину, – повторила она. – Кому говорят!»

«Не могу, – ответил я. – Вы – преподаватель физики, неужели вы не понимаете основ термодинамики? После того как мою машину включили, она живет собственной жизнью».

– И поэтому тот парень с бобами тебя обскакал?

– Пришлось в срочном порядке эвакуировать целую школу, – пояснил Серж, скручивая оголенные провода. – А потом оказалось, что в их страховку не все включено.

Видя, что он делает, заложник запаниковал и даже попытался крикнуть – несмотря на заклеенный рот. Серж поднял глаза.

– В чем дело? А… я понял, что ты сейчас думаешь. Оголенные провода – опасность пожара. Можешь не беспокоиться. – С этими словами он принялся обматывать медную проволоку черной изолентой. – Я бы никогда не пошел на нарушение правил техники безопасности.

Серж снял с пневматического молотка боковую панель и прикрепил плюсовой конец провода к другому столбику. После чего бесцеремонно схватил извивающуюся жертву за воротник и, срывая пуговицы, одним движением расстегнул на нем рубашку. Человек заливался слезами. Серж деловито приставил к его груди пневматический молоток и закрепил скотчем. У него ушел почти целый моток.

– Не хотелось бы, чтобы эта штуковина вдруг свалилась и стала причиной несчастного случая.

Наконец все было готово. Серж отступил и с гордостью посмотрел на творение своих рук. На его лице заиграла улыбка.

– Ну, что скажешь?

На него смотрели два огромных глаза, в которых застыл ужас.

Серж подошел к изножью кровати и указал на выпотрошенный термостат на краю матраса.

– Слушай внимательно, потому что я объясняю лишь один раз. Я присоединил кнопку термостата к шнуру компрессора, который, в свою очередь, присоединен к молотку, который закреплен у тебя над сердцем. Кроме того, я позволил себе небольшую вольность и внес кое-какие изменения в конструкцию молотка, так что теперь он полностью работает в автоматическом режиме, как пулемет, и не зависит от кнопки включения. Но я отклонился от темы. Вернемся к нашему термостату. Известно ли тебе, что с его помощью можно взорвать бомбу? Да-да! Его работа основана на принципе вибрации. Весьма чувствительная штука. Когда температура меняется, это, в свою очередь, приводит к тому, что металлическая катушка или сжимается, или расширяется. Что приводит в действие ртутную лампу. А ртуть, да будет тебе известно, проводник, и она перетекает к другому концу и, когда достигает двух электрических контактов, которые торчат вот отсюда, замыкает цепь…

Коулмен выдохнул облачко синего дыма.

– А что за хреновина тикает вон там на стенке?

– Это самое главное. Можно сказать, секрет фирмы. – Серж вытащил из кармана четвертак и вставил в прорезь «Волшебных пальчиков». – Прямое соединение с ностальгией по старым добрым флоридским мотелям.

– Послушай, в чем дело? Почему кровать не вибрирует?

– А вот для этого нам и нужен таймер. Когда отсчет дойдет до нуля, запустится вибратор, тот, в свою очередь, взболтает ртуть, та включит компрессор, что, в свою очередь, приведет в действие пневматический молоток… Черт, не проверил, хватает ли в обойме гвоздей…

– А сколько нужно? – поинтересовался Коулмен.

– Штук пятьдесят, зато вон какие крупные, не гвозди, а костыли для железнодорожных шпал…

– Думаю, этого хватит.

Из заклеенного скотчем рта донесся сдавленный крик.

– Ну что ты совсем как малый ребенок! – укоризненно произнес Серж. – Все не так уж страшно, как кажется со стороны. После первых двадцати ты уже ничего не почувствуешь. Кроме того, у тебя остается мизерный, но все-таки шанс развязать себя и убрать с груди эту штуковину. Главное – не делать резких движений. – Серж задумчиво потер подбородок. – Впрочем, обещать не могу, ртутный рубильник – вещь весьма чувствительная. А там кто его знает, вдруг тебе повезет. Как я говорил, выше нос и без паники. Если верить таймеру, у тебя в запасе как минимум минут двадцать.

Коулмен наклонился к розетке.

– Похоже на то, что пятнадцать.

– Бог ты мой, как незаметно летит время, когда делаешь что-то такое, что тебе в кайф! – С этими словами Серж попытался вставить в пневматический молоток обойму гвоздей, но те упорно отказывались встать на место. Он повторил попытку – вновь неудача. – Что-то здесь не так. – Серж поднес ленту с гвоздями к лицу. – Вот незадача-то. Они не того размера. Весь мой физический проект пошел псу под хвост. Черт!

И он в сердцах швырнул гвозди на тумбочку. Коулмен встал и положил ему на плечо руку.

– Не кипятись. Все будет путем.

– Весь гребаный день пошел насмарку. И вообще, неделя только началась, а уже задан неверный тон. А это означает, что весь год к чертовой матери будет загублен! – Серж с досады вогнал кулак в стенку. – Черт, прямо жить не хочется! Ну почему сплошная невезуха? – Неожиданно он остановился и посмотрел на Коулмена. – Знаешь, старина, нам с тобой нужно развлечься.

– Ты ведь только что сказал, что тебе жить не хочется.

– Если меня загнать в угол, я способен на что угодно. Именно ради этого я и придумал ложную тревогу.

Серж выбежал за дверь и вскоре вернулся с мотком алюминиевой фольги и большим пластмассовым контейнером с солью. Свой «сорок пятый» он вручил Коулмену. – Держи парня на мушке, а я тем временем его переверну.

Взяв пистолет в правую руку, Коулмен направил его на связанного мужчину, а сам потягивал пиво из банки, зажатой в левой.

– Что ты задумал?

– Сейчас увидишь. – Серж развязал жертве правую руку и ноги и перекатил его на правый бок. – Дело нешуточное. Когда Коулмен пьет, стрелок из него никакой, вдруг он прострелит что-то такое для тебя важное. – С этими словами Серж оторвал три длинные полосы фольги, расправил их на кровати, вернул связанную жертву на место и вновь закрепил конечности.

– Все равно хоть убей, не понимаю. – Коулмен задумчиво наморщил лоб.

– Следи за моими действиями.

Серж запустил руку в мусорную корзину и вытащил оттуда большой пластиковый стакан из-под колы. Затем подошел к крану, налил в него воды, высыпал в стакан соль, размешал отверткой и окатил полученным раствором привязанного к кровати человека с головы до ног. Вновь направился к крану, вновь приготовил раствор и вновь окатил человека водой. После чего повторил процедуру в третий раз.

– Намылить, прополоскать, повторить.

Он перерезал шнур от пневматического пистолета, оголил провода, обмотал голые концы фольгой и при помощи изоленты закрепил на месте.

– Ну как, теперь врубился? – спросил он у Коулмена.

Тот пожал плечами.

– Соленая вода проводит ток, то же самое – фольга. Чем не электрический стул, вернее, кровать! Это будет нечто! – Серж закрыл глаза и задумчиво покачал головой. – Сплошные корчи и пена изо рта. Как хорошо, что нас здесь уже не будет, потому что спокойно смотреть на такое может разве что извращенец.

– Ты уверен, что тебе этого хочется? – спросил Коулмен. – Нет, я не то чтобы критикую, просто нам снова придется залечь как можно ниже и не высовываться. Последний раз по телевизору тебя назвали серийным убийцей.

– Ох уж эти телевизионщики! – От злости Серж скрипнул зубами.

– Но ведь ты сделал все именно так, как там говорилось. Я ж при этом присутствовал.

– Знаю, но слово «серийный» подразумевает, что ты получаешь некое извращенное удовольствие и будешь и дальше выглядывать для себя новые невинные жертвы.

– А ты разве нет?

– Нет, конечно! – воскликнул Серж. – Я всегда говорю себе: все, это в последний раз. Во всем виновата гребаная страна, в которой мы живем! Почему-то мне то и дело попадаются типы, которые заслуживают, чтобы их пустили в расход.

– Скажи, почему ты тогда так быстро нашел соль и фольгу? – поинтересовался Коулмен и кивнул в сторону кровати.

– Я взял их в том же месте, что и скотч, – ответил Серж. – Это три вещи, которые настоящий бойскаут должен непременно иметь при себе. Потому что если есть соль и есть скотч, можно решить любую проблему.

– Это солью-то?

– Соль нужна, чтобы добавлять ее в пищу. Потому что ее никогда не кладут достаточно. Я всегда посыпаю, причем любую еду.

– А разве избыток соли не вредит организму? – спросил Коулмен. – Слышал, от нее вроде как можно подцепить какой-то гипер.

– Гипертензию. Это когда у тебя подскакивает кровяное давление, – поправил приятеля Серж. – Почему-то люди произносят это слово так, будто оно значит нечто плохое. А по мне, в нем определенно есть свой позитив. Вон как звучит красиво. Совсем как в кино. Оставайтесь на своих местах! Сейчас вас ждет щекотка нервов почище, чем в фильмах Хичкока. Нескончаемая гипертензия! Кстати, сколько там осталось?

Коулмен нагнулся и посмотрел на таймер.

– Восемь минут.

Серж набил в чемодан последние из вещей и закрыл крышку.

– Ты уже собрался?

Коулмен поднял с пола спортивную сумку.

– Скажи, а почему ты не присоединил фольгу сразу к таймеру, а сначала к этой, как ее там, ртутной лампе?

– Потому что в таком случае не были бы задействованы «Волшебные пальчики». Зачем кого-то убивать, если в этом отсутствует некий высший культурный смысл?

– Зато мороки меньше.

– Больше, меньше, не в том дело. Главное – получить моральное удовлетворение оттого, что делаешь. – Серж склонился над кроватью. – Ну как, ты извлек наконец урок? Скажи, будешь снова издеваться над бедными пенсионерами?

Связанный человек затряс головой.

– А вот это уже приятно слышать, – удовлетворенно улыбнулся Серж и кивнул.

Связанный человек оторвал от кровати голову. В его глазах затеплилась надежда.

– Я только что сэкономил энное количество баксов на автостраховке, – произнес Серж, и они с Коулменом вышли за дверь.