Текст книги "Большой бамбук"

Автор книги: Тим Дорси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

У Сержа все плыло перед глазами, он был весь в крови. Тем не менее он попытался подняться на ноги. Пошарив в нагрудном кармане, медленно извлек оттуда расческу и дрожащей рукой наставил ее на обидчика.

Чувак с дредами усмехнулся.

– А ты, я гляжу, смелый! – С этими словами он засунул пистолет в кобуру под мышкой. – Хочешь, поиграем в игру? Я дам тебе один шанс.

Серж с трудом удерживал руку с зажатой в ней расческой в поднятом положении. Другой он вытер с лица кровь. Чувак с дредами подался вперед, подначивая его.

– Ну давай, покажи, на что ты способен.

Серж выбросил руку. Нападавший с воплем боли отпрянул назад.

– Ааааааа!

Охваченный жаждой мщения он, однако, вновь ринулся в бой. Его кулак угодил Сержу в живот, и тот полетел через всю комнату. Оба приземлились в углу клубком переплетенных конечностей. Борьба продолжалась на полу. Каждый нащупал горло противника и теперь пытался придушить его. Силы обоих были на исходе. Серж устало отвел назад правую руку и нанес противнику вялый удар в челюсть. Тот дернул головой, однако тоже занес для удара кулак. Впрочем, как и у Сержа, удар получился так себе, хиленький. Серж слабенько врезал в ответ, нападавший промазал апперкотом. Соперники еще какое-то время обменивались вялыми ударами, пока, наконец, оба не выдохлись. Они стояли друг напротив друга, тяжело дыша, не в состоянии пошевелиться. Оставалось разве что вместе, бок о бок рухнуть на пол и привалиться к краю кровати. Спустя минуту Серж выбросил в сторону руку.

Нападающий ойкнул.

Через некоторое время, чужая рука врезала Сержу по щеке.

– Ой!

– Давай передохнем.

– Идет, – согласился Серж.

– Но я все равно не остановлюсь, пока тебя не убью.

– Погоди минутку…

Нападавшему что-то больно уперлось в бедро. До него дошло, что он сидит на пистолете. Он вытащил его из-под себя и, собрав последние силы, уперся дулом Сержу в висок.

– Минута прошла…

– Черт! – выругался Серж. – Говорил я себе, что это западня.

– Чего ж тогда полез в нее?

– Ты, главное, не торопи события, – ответил Серж. – Прежде чем стрелять, скажи мне хотя бы почему.

– Что почему?

– Я пришел сюда в хорошем настроении. Мы с тобой могли бы вместе неплохо повеселиться, а вместо этого ты собрался меня прикончить.

– Предосторожность еще никому не мешала. Ты никакой не Серж, а только притворяешься.

– Я Серж!

– Я что, по-твоему, дурак? Мы, между прочим, вели наблюдение за прокатом машин, когда ты отъехал оттуда со своим прикрытием.

– Каким таким прикрытием?

– А ты вспомни черный «гранд-марки».

– Не было у меня никакого прикрытия.

– Скажи это кому другому. Знаю, мы порушили все твои планы, так что можешь оставить свою игру.

– Погоди секунду, – произнес Серж. – Ты сказал, черный «гранд-марки»?

– Слушай, кончай свою песню, надоело, – огрызнулся чувак с дредами и снова взвел курок.

– Но я клянусь! – воскликнул Серж. – Я могу доказать, что это никакое не прикрытие. Давай я возьму свою видеокамеру.

– Дешевый фокус. Можешь о нем забыть.

– Но что, если я и есть Серж? Ты только подумай, какую ошибку ты совершаешь!

Чувак с дредами задумался.

– Кажется, мне пора лечить голову. Ну ладно, только живо, договорились. Но предупреждаю, одно подозрительное движение и я…

Рукояткой пистолета он приподнял Сержу голову.

Серж встал, взял с комода камеру, перемотал пленку и нажал на кнопку воспроизведения с того места, где их «крайслер» летел по фривею.

– Убедился?

Противник схватил камеру и нацелил на Сержа пушку.

– К стенке!

Серж повиновался. Незнакомец поднес жидкокристаллический экран к самым глазам, чтобы лучше разглядеть картинку.

– Верно, вот она, тачка и… Ого-го! Вот это класс вождения!

Он выключил камеру.

– Убедил, похоже, точно не прикрытие. Но это еще не значит, что ты Серж.

Серж полез в карман.

– Не двигаться!

– Я лишь хочу достать листок бумаги. – С этими словами он вытащил первую страницу письма и протянул ее чуваку с дредами. Чем ниже по строчкам бегали глаза его противника, тем заметнее менялось выражение его лица. Наконец он дочитал до последней строки и оторвал глаза от бумаги.

– О господи! Так ты действительно Серж! Даже не верится. Я ведь мог в два счета замочить тебя!

Дверь в номер открылась, и в комнату вошли еще двое с пистолетами, толкая перед собой Коулмена.

– До сих пор не врублюсь, откуда они взялись, – буркнул тот. – Прямо-таки выросли из-под земли, как тот человек-невидимка, или же у них есть специальная кнопка. Нажал – и вжик!

– Мы прямиком подошли к нему, – пояснил один из вошедших. – Он сидел в машине и курил «косяк». Прятал его под приборной доской.

– Серж, – подал голос чувак с дредами. – Ты уж меня извини. Виноват, перестраховался. – Он поднял телефонную трубку. – Сейчас все уладим. Встретимся снова завтра в полдень. Обещаю тебе, никаких сюрпризов не будет.

– А где?

– У «Пэт и Лорейн».

– У «Пэт и Лорейн»? – переспросил Серж. – Всю жизнь мечтал там пообедать! Слышал, там у них подают ни с чем не сравнимый кофе.

Чувак с дредами улыбнулся.

– Можно подумать, тебе сейчас нужен кофе.

Глава 17

Студия «Вистамакс»

Охранники проверили удостоверения личности. Между съемочными площадками сновали тележки.

Наверху в административном здании на столе перед каждым из братьев лежало по экземпляру «Голливудского сплетника». Газетенка была раскрыта на статье, посвященной потемкинскому шедевру.

– С этим пора завязывать, – произнес Иэн.

– Надо прикрывать лавочку, – согласился Мел.

– Но как?

В коридоре какие-то крики.

– Что вы себе позволяете? Вы не можете просто так ворваться в кабинет…

Дверь распахнулась. Мел задвинул ящик стола и вздохнул.

– Люди разучились стучать.

В кабинет со сжатыми кулаками ворвалась дама – театральный агент.

– Вы, похотливые козлы!

– Я пыталась ее остановить, – промямлила Бетти.

– Вы ее изнасиловали! – орала дама.

– Ладно, – буркнул Иэн. – Вы, Бетти, можете идти.

Дверь закрылась.

– А теперь успокойтесь, – произнес Мел.

Вошедшая особа изрыгала пламя. На ней был оранжевый шарф, а сама она отдаленно напоминала актрису Пенни Маршалл, лишь только волосы более светлого оттенка.

– Даже не надейтесь, что это сойдет вам с рук! Я добьюсь, чтобы вас обоих упекли в каталажку!

– Тише, не надо так, – произнес Мел. – Давайте лучше спокойно все обсудим.

– Сейчас народ привык злоупотреблять словом «изнасилование», – добавил Иэн.

Женщина схватила с пьедестала возле двери абстрактную скульптуру. Иэн втянул голову в плечи. Скульптура ударилась о стену и разлетелась на мелкие осколки.

– Вы, судя по всему, в расстроенных чувствах, – сочувственно произнес Мел.

– Это вы называете «расстроенными чувствами»? Ошибаетесь!

– Одну секундочку, – подал голос Иэн. – А кого, собственно, изнасиловали?

– Можно подумать, вы сами не знаете кого!

Братья заметно растерялись. И это не было притворством. Разве всех телок упомнишь? Вон их сколько!

– Вспомните вечеринку в честь будущего младенца в доме на Уандерленд-авеню, – напомнила им агент. – Элли Стрит! Вот кого!

– А-а-а! – в унисон воскликнули Глики. – Ее!

– Думаю, мы с вами сможем уладить это недоразумение, – заявил Мел.

– Ничего такого там не было, – поспешил добавить Иэн.

– Если и было, то исключительно по обоюдному согласию, – уточнил Мел.

– Она сама к нам пришла, причем пьяная в стельку.

– Мы лишь помогли ей лечь в постель. Или вы бы предпочли, чтобы она свалилась с лестницы и поломала себе руки и ноги?

– Чушь собачья! – заявила женщина. – Вы что-то подмешали ей в бокал. Я слышала про вас много подобных историй.

– Как вы смотрите вот на такое предложение, – произнес Иэн. – Мы дадим ей роль. Даже со словами. Думаю, на первый раз ее устроит пара реплик. Как-никак, это добавит дополнительные баллы в ее резюме. Но это еще не значит, что мы в чем-то признались. Мы идем на уступку исключительно из уважения к вам.

– Ваше имя пользуется авторитетом в городе, – добавил Мел.

– Кстати, не могли бы вы его повторить? – спросил Иэн.

– Герш! – рявкнула дама. – Тори Герш!

– Верно. – Мел повернулся к брату. – Я всегда говорил тебе, что питаю симпатии к Тори. С ней, в отличие от других, всегда можно договориться.

– Кто знает, может, нас с вами ждет большое общее будущее, – добавил Иэн. – Может, вам лучше сразу в юридический отдел? – С этими словами он схватил телефонную трубку. – Я сейчас заранее их предупрежу, чтобы они начали составлять контракт.

– Ах вот, значит, как вы у меня запели! – воскликнула Тори. – Прекрасно! Вот мои условия. Не какая-то там второстепенная роль с парой репликой. А ведущая.

Братья на мгновение примолкли.

– Но это невозможно, – первым подал голос Иэн. – Разве она раньше снималась в кино?

– Будьте благоразумны, – поддакнул Мел. – Небольшая роль с парой реплик – обычная сделка в таких случаях. Если не верите, спросите народ.

– Только не на этот раз! – возразила Тори. Открыв сумочку и вытащив оттуда пачку моментальных фото, она бросила их Мелу на стол: оба брата-близнеца, в чем мать родила, обторчавшиеся до бесчувственного состояния и в самых разных позах. Рядом причиндалы для приема наркотиков.

– Где вы их взяли? – негромко спросил Мел.

– Элли вырубилась, но ненадолго, – ответила Тори. – В общем, ребята, вы облажались. Если вы и подсыпали ей какой-то гадости, то маловато. Она пришла в себя первой. Что скажете? Согласитесь, для непрофессионала снимки очень даже неплохие.

– Ты только посмотри на тот снимок, – посоветовал брату Иэн. – Я бы никогда не смог принять такую позу, даже если бы захотел. Это все подстроено.

– А ты посмотри вот на этот! – возмутился Мел. – С какой стати мне принимать такую позу?

– Ваша Элли Стрит нарочно все подстроила, – сделал вывод Иэн.

– Она воспользовалась нашим беспомощным состоянием, – заявил Мел.

– Итак, на чем мы договоримся? – уточнила Тори. – Ведущая роль или пусть дубликаты этих снимков перекочуют к газетчикам?

Братья прикусили губу.

– Ну хорошо, хорошо, – наконец произнес Иэн. – Только воздержитесь от опрометчивых поступков.

– Пообещайте!

Братья поморщились.

– Произнесите это вслух!

Мел открыл рот, чтобы произнести какое-то слово.

– Э-э-э… ведущая… роль…

Иэн поднял телефонную трубку.

– Соедините меня с юридическим отделом. У меня к ним дело.

Тори перекинула ремешок сумочки через плечо.

– Как приятно, однако, иметь дело с такими покладистыми людьми, как вы.

– Заходите почаще, – ответил Иэн.

Тори вышла. Вошла Бетти.

– Третья линия.

– И кто это? – спросил Иэн.

– Отказывается назвать свое имя. Похоже, японец. Злой как черт.

– Черт, этого еще не хватало, – выругался Мел. – Скажи ему, что нас нет.

– А по-моему, лучше ответить, – возразил Иэн. – Не то их вновь принесет сюда нелегкая, и тогда нам точно не отвертеться.

– Бетти, соедините меня с ним. – Мел потянулся к трубке. – Мистер Йокамура, рад слышать ваш голос… простите, не понял, что вы сказали… Вы слишком громко кричите… Вы видели статью про Потемкина?.. Я только что сам собирался позвонить вам… Очередная газетная утка… Этот город просто наводнен лжецами всех мастей… Нет-нет, ситуация целиком и полностью под контролем…

Полчаса езды от Голливуда, западнее Глендейла

Взятый напрокат «крайслер-себринг» катил в северном направлении по бульвару Игл-Рок. Серж вслух отсчитывал номера домов.

– Четыре тысячи пятисотый, четыре тысячи шестисотый… Ага, вот он! Четыре тысячи семьсот двадцатый!

– Где?

– Вон там, на углу. Огромная вывеска. На ней еще написано, что после одиннадцати здесь подают цыпленка по-мексикански.

– Это и есть заведение «Пэт и Лорейн»?

Серж остановил машину. Коулмен допил остатки пива и тоже вышел на тротуар.

– На вид дыра дырой.

– Прошу выбирать выражения, – укоризненно произнес Серж, хватая видеокамеру и «iPod». – Ты топчешь ногами священную землю. Это все равно что Лурд с его святыми источниками или ясли в Тьюпело, в которые ходил Пресли.

Друзья открыли входную дверь. Заметив их, кое-кто из людей у стойки помахал им. Серж их тотчас узнал. Его лицо озарилось улыбкой, и он помахал в ответ.

– Коулмен, следи за манерами. Это наши будущие друзья.

– Серж!

– Давай к нам, дружище!

– Мы столько о тебе наслышаны!

Серж подтянул поближе стул. Остановился и обвел взглядом зал.

– Где он?

– Пока нет, но вот-вот будет.

Серж принялся снимать на камеру интерьер заведения.

– Вы не представляете, как я взволнован от того, что наконец встречусь с ним! С тех пор как я получил письмо, больше ни о чем другом не думал. Ну, это я малость преувеличиваю, конечно. Мои мысли вечно скачут от одной темы к другой. Казначейство США только что выпустило четвертак с Невадой. Фотоснимки, полученные с космического зонда «Кассини», заставляют ученых в растерянности чесать затылки. Какой шампунь вы ни купите в дешевом магазине, вы никогда не будете им довольны. На сегодняшний день датчане – самый высокий народ в мире. Я уже несколько лет не был в кегельбане.

Серж направил камеру на подставку для пива.

– Итак, это и есть тот самый столик.

– Да, это и есть тот самый столик, – ответил чувак с дредами. – Мы знали, что именно его ты и потребуешь.

Серж отключил камеру.

– А почему его не оттащили от стены?

– Что?

– В фильме, – пояснил Серж, – он стоял на небольшом расстоянии от стены. Помните тот знаменитый кадр, когда камера по кругу обводит все помещение бара? Тогда пришлось даже проложить для нее круговые рельсы.

– Похоже, все, что нам про тебя рассказывали – сущая правда, – произнесла женщина, сидевшая справа.

– Давайте оттянем его от стены, – предложил Серж.

– Успокойся, – произнес чувак с дредами, – только не суетись.

– Ты прав, – ответил Серж. – Я у вас гость. К тому же у меня появилось много новых друзей. А это самое главное в жизни. Пора вести счет, сколько раз мне улыбнулось счастье. Готов поспорить, мы могли бы его слегка…

– Серж!

– Все нормально.

– Ты уверен? – спросил мужчина с конским хвостом. – Потому что в ближайшие несколько дней нас ждут большие события. И я подумал, вдруг тебя заинтересует… Эй, что ты делаешь?

Серж быстро сложил на столе руки.

– Ничего.

– Ты пытался отодвинуть стол от стены.

– Неправда.

– Серж, пойми, это важно. Мы пытаемся провернуть одно дело, и нам требуется помощь. И мы должны быть уверены, что ты с нами.

Серж положил на стол «iPod», присоединил к нему крошечные колонки и включил звуковую дорожку к фильму про Лос-Анджелес.

– Серж!

– Что?

– Ты нас слушаешь?

– Слушаю. Вы что-то там говорили.

«Клоуны справа, паяцы слева…»

– Это, случайно, не группа «Стилерз уилл»? – поинтересовалась женщина, сидевшая с ним рядом. – Помнится, когда я училась в школе, мне эта песня ужасно нравилась.

– Мне тоже, – ответил Серж. – Лучшей звуковой дорожки для фильма не придумаешь. – Серж повернулся к мужчине, что сидел напротив. – Потому стол и отодвинулся от стены.

Спустя пять минут и десять баксов в виде чаевых официантке Серж сидел за отодвинутым от стены столиком и довольно улыбался.

– Ну как, теперь доволен? – спросил тот, что с дредами.

– Я-то да. А вот что мешает тебе? – сказал Серж. – Ну, давай продолжай, что ты там говорил.

– Самое главное – это время и координация действий.

Порывшись в кармане, Серж вытащил сложенный листок бумаги и, расправив, положил на стол.

– Что это? – спросила женщина.

– Кадр из фильма. К сожалению, принтер выдал говенный отпечаток, но для сравнения сойдет и такой. Часы другие, цветочные горшки по обеим сторонам – ну кто бы мог подумать! – те же самые! Некоторые стулья – тоже старые, как эти красные, на которых мы с вами сидим. Шторы – новые…

На улице мимо окон ресторана прошел какой-то человек.

– Серж…

– Одну минутку. Видите вон на той стене? – Он постучал пальцами по отпечатку. – То самое место, как раз над левым плечом Джо Капы, когда он спрашивает мистер?. Пинка, почему тот не дает чаевых? Это единственная деталь, по которой можно определить, что сцена снималась именно здесь…

– Серж…

– Присмотритесь внимательнее. Там над изображением булочки с корицей имеются два черно-белых снимка. Нижний – кадр из фильма «Бешеные псы», верхний – из «черного» триллера 1947 года выпуска, «Рожденный убивать». Для меня это самые веские доводы. Лучшая память о Лоренсе Тьерни, да упокоится его прах с миром.

– Серж…

Звякнул колокольчик. Входная дверь распахнулась.

– Вот он, – указал чувак с дредами. Серж схватил камеру и обернулся.

Глава 18

Студия «Вистамакс»

Съемочная площадка номер 23. В режиссерском кресле мужчина с длинной, неухоженной бородой. На полотняной спинке кресла крупными буквами вышито: «Потемкин».

Через боковую дверь в съемочный павильон вошел мужчина помоложе. Он стряхнул капли дождя с зонтика и повесил на крючок мокрый плащ. После чего сел в кресло первого ассистента режиссера.

– Я думал, мы сегодня снимаем на улице.

– Дождь. Пришлось отказаться от этой идеи.

– Но ведь по сценарию как раз сцена дождя, – заметил ассистент.

– Как можно в дождь использовать дождевальную установку?

– Что нам мешает воспользоваться настоящим дождем?

– Получится неестественно.

Напротив камеры с хлопушкой в руках стоял кто-то из членов съемочной группы. После неимоверных усилий съемочная площадка наконец напоминала съемочную площадку.

– Эпизод четыреста двенадцатый. Дубль шестьдесят седьмой.

Хлоп!

Потемкин поднес к губам мегафон.

– Внимание! Мотор!

Посреди площадки актер сидел в режиссерском кресле.

– Внимание! Мотор!

Элли Стрит обняла главного героя за шею и попыталась поцеловать его. Он оттолкнул ее.

– Все кончено. Причем давно, я просто был слеп и не…

– Неправда, и ты сам это знаешь. После всего, что было между нами…

Актер поднял с пола старый коричневый чемодан.

– Я возвращаюсь в Нью-Йорк. Идет война…

И он зашагал в сторону нарисованной на куске фанеры двери.

– Немедленно поставь чемодан!

– Откуда у тебя пистолет?

– Мне без тебя не жить!

– Стоп! Стоп, кому говорят! – Потемкин вскочил с кресла и в сердцах швырнул на пол сценарий. – Что с вами такое? Вы что, играть не умеете? Вы когда-нибудь снимались в кино?

– Что я не так сделала?

– Ты должна была запороть свою реплику и ввязаться в спор с режиссером. Если и есть во всем фильме эпизод, где я надеялся, что ты сыграешь хорошо, это там, где ты должна была сыграть из рук вон плохо!

– Сэр! – вмешался первый ассистент режиссера. – Но ведь это самое сложное для актера.

– Закройте рот! Думаю, сцена сойдет до того момента, где героиня хватается за пистолет. Включите вторую камеру. Все по местам…

Тори Герш стояла рядом.

– Ну, давай, Элли, ты ведь можешь! – пробормотала она.

– Внимание! Камера!

– Откуда у тебя пистолет?

– Мне без тебя не жить. Пойми, я…

– Стоп! Стоп! – крикнул актер, игравший в фильме режиссера. – Ты что, совсем дурочка? Или ты не в состоянии запомнить элементарную реплику?

– Я стараюсь, как могу!

– Стоп! Стоп! – закричал Потемкин со своего кресла. – И это ты называешь чувствами?

– Мне казалось, они били через край.

– А от тебя требовалось другое – в тебе их столько, что ты уже не знаешь, что это такое – чувствовать. Я этого не вижу. Вместо этого я вижу чувства!

– Мне что, расплакаться?

– Ты меня не слушаешь! Эта сцена про то, как старая студийная система бесчеловечно обращается с людьми. Это самый главный эпизод. Ты больше не в силах терпеть накопившиеся обиды и унижения, и все они разом вырываются наружу. Ты должна убедить зрителей в том, что милая и разумная девушка доведена до того, что способна совершить убийство. Ты хватаешь якобы незаряженный бутафорский пистолет и стреляешь в режиссера. Но в том-то и вся фишка, что в перерыве между дублями ты тайно его зарядила, потому что больше не в силах сносить унижения, ты, безмозглая телка!

Элли подняла пистолет и выстрелила холостым патроном в Потемкина. После чего швырнула пистолет и в слезах бросилась вон со съемочной площадки.

Потемкин растерянно обвел взглядом съемочную группу.

– Неужели она только что выстрелила в меня? Кажется, здесь все до единого посходили с ума.

Губы его затряслись, по режиссерским щекам скатились слезы. Он тоже бросился вон со съемочной площадки, только в другую сторону.

В студии воцарилась гробовая тишина.

Элли Стрит и Потемкин рыдали каждый в своем углу.

Тори Герш закрыла глаза, чувствуя, как надвигается мигрень.

Первый ассистент режиссера поднялся со своего кресла.

– Ладно, на сегодня хватит. Все могут быть свободны.

Киношедевр всех времен и народов «Все, что блестит» давно отстал от графика. Да, собственно, никакого графика и в помине не было. На завтра съемочный павильон номер двадцать три был зарезервирован для репетиции съемок встречи участников реалити-шоу, и съемочную группу Потемкина перевели в семнадцатый павильон. Было решено заново снимать уже отснятую сцену, которую Потемкин с тех пор переписал.

Актеры начали занимать свои места. Тори стояла рядом со съемочной площадкой, обнимая Элли за плечи.

– Ты великая актриса. И не бери в голову, он просто привык орать по поводу и без повода. Иди покажи им класс!

Хлоп! Мегафон снова прижат к губам.

– Внимание! Мотор!

На Элли был облегающий фигуру виниловый комбинезон. Она забросила крюк и отстегнула с ремня набор инструментов. Еще мгновение, и она сняла крышку с атомного взрывного устройства. На жидкокристаллическом дисплее замелькали цифры 1:01, 1:00, 0:59, 0:58… Элли поднесла к зеленому проводу кусачки, затем к красному, желтому, голубому и вновь к зеленому.

– Я тебя не держу, можешь идти, – сказала она, обращаясь к главному герою. – Здесь хватит одного человека.

– Я никогда не покину тебя. Моя любовь к тебе не имеет границ…

– Ты это говоришь лишь потому, что знаешь – за минуту тебе не преодолеть радиус взрыва.

– И поэтому тоже. Как, по-твоему, какой из проводов и есть тот самый?

– Похоже, мне сегодня везет. Обожаю красный цвет. Поцелуй меня!

И они сжали друг друга в страстных объятиях. Камера поехала вокруг влюбленной пары. Герой мял Элли правую грудь. Наконец их губы разъединились. Элли краешком глаза покосилась на сменяющие друг друга цифры. Восемь секунд, семь, шесть…

– Кажется, пора спасать мир…

Элли поднесла к проводу кусачки. Хрясь! Желтый провод перерезан.

– Стоп! Стоп! – заорал Потемкин. – Ты, безмозглая дура! Ты перерезала не тот провод.

– Я забыла, какой нужно, – ответила Элли.

– Но ведь ты только что сама сказала, что красный!

– Это поцелуй виноват. От него у меня голова идет кругом.

Первый ассистент, не вставая с кресла, наклонился к Потемкину:

– Попросим звукооператоров, пусть наложат слово «желтый».

– Нет! Нет! И еще раз нет! Красный и никакой другой. Это метафорический намек на черные времена маккартизма. Кстати, где дежурный электрик?

Пока меняли провод, съемочная группа собралась у кофейного автомата.

Наконец все снова было готово.

– Дайте ее последнюю реплику, – рявкнул Потемкин.

Первый ассистент зачитал по сценарию слова.

– Кажется, пора спасать мир.

– Внимание, мотор!

– Кажется, пора спасать мир, – произнесла Элли и поднесла кусачки к красному проводу. – Черт!

Кусачки провалились внутрь взрывного устройства и вызвали короткое замыкание. Жидкокристаллический дисплей погас. Вверх поползла струйка дыма.

– Стоп! Стоп! Что там за фигня такая случилась?

– Я сломала ноготь, – ответила Элли.

– Черт, неужели можно быть такой идиоткой? Тебя чему-нибудь учили в школе?

Дежурные электрики принялись паять новый дисплей. Вокруг Элли суетились три гримера, старавшиеся приклеить на место сломанного ногтя пластмассовый.

– По местам! – скомандовал ассистент режиссера.

Электрики и гримеры бросились по углам.

Человек с хлопушкой:

– Дубль пятьдесят девять.

– К черту реплики! – заорал Потемкин. – Начинай с того места, где ты перерезаешь провод… Элли! У тебя, часом, не отшибло мозги? Напоминаю, тебе нужно перерезать красный провод.

– Не смейте разговаривать со мной таким тоном!

– Каким хочу, таким и разговариваю, бездарная потаскушка!

Элли и ее партнер заняли места на площадке.

– Внимание! Мотор!

Элли потянулась к взрывному устройству и разом вырвала все провода.

– Стоп! Стоп! Ты что, рехнулась?

Элли схватила бутафорскую пластмассовую бомбу и подняла ее над головой.

– Какого хрена ты задумала?

Элли со всех сил швырнула бомбу об пол. Та разлетелась на мелкие осколки.

– Моя ядерная бомба!

Павильон изображал подземелье гробницы. По полу покатилась одинокая пластиковая шестеренка.

Элли в одном углу. Потемкин – в другом. Тори застыла на месте, открыв рот. Наконец, стряхнув с себя оцепенение, она отрешенно вздохнула и, открыв боковую дверь, шагнула на яркое калифорнийское солнце.

Взятый напрокат «крайслер-себринг» катил в западном направлении по бульвару Голливуд. Позади осталась Аллея славы с ее вечными толпами туристов. Дорога привела в жилой квартал, среди которого то тут, то там были разбросаны мотели старой застройки. Машина свернула на подъездную дорогу, прорезавшую зеленый склон холма. «Хайленд-гарденз».

Серж в очередной раз проверил адрес. Дом номер 7047. Номер им дали без всяких проволочек. Серж понес вдоль коридора чемодан. Стены коридора давно требовали покраски.

– И что нам теперь делать? – спросил Коулмен. Он тащил бумажные пакеты с провизией и пивом.

– То, что нам было сказано в ресторане, – ответил Серж. – Не высовываться до тех пор, пока не настанет нужный момент. Как Мартин Шин, когда он ждал инструкций в отеле «Сайгон».

– Нуты даешь!

– Коулмен! А у тебя есть вкус. Я не знал, что тебе нравится «Апокалипсис сегодня».

– Скажешь! Герой Шина еще напивается там до потери пульса и разносит все к чертовой матери. Классный фильмец.

Они дошли до сто пятого номера. Серж вставил ключ в дверь.

Разделение труда.

Серж занялся книгами и музыкой. Вскоре все было готово.

Коулмен выбросил все ненужное из ванной. Мыло полетело в корзину для мусора. Серж присоединил «iPod» к внешним колонкам и поставил на полную мощность свою коллекцию песен про Лос-Анджелес. Коулмен развернул пластиковые стаканчики, приготовленные в номере для постояльцев, и поставил их стопкой позади крана. Серж подсоединил видеокамеру к телевизору. Коулмен опустил в раковину прохладительные напитки, а рядом полукругом расположил пакетики с орешками и чипсами. Серж разложил по ящикам комода видеокассеты и патроны. Коулмен накрутил «косяков» и приготовил ромовые коктейли.

Серж схватил камеру и, пока приятель трудился, на всякий случай щелкнул его несколько раз.

– Вот уж не знал, что ты можешь быть таким проворным.

– Времени в обрез. – Коулмен на всякий случай нарезал побольше ломтиков лимона. – И неизвестно, что будет дальше. Кстати, что это за музыка?

– Посмертный альбом «Перл». Кавер-версия Криса Кристоферсона Следующий вопрос.

– Почему ты заплатил за номер такие бабки?

– Потому что здесь привыкли обдирать таких любителей истории, как я.

Серж задвинул ящик с носками.

– Сто пятый номер. «Хайленд-гарденз». Бывшая достопримечательность.

Коулмен запалил «косяк». Серж указал на пол.

– Она рухнула лицом вниз в том самом месте, где ты сейчас стоишь. Третьего октября, двадцать шесть лет тому назад.

– Кто она?

Коулмен зажал «косяк» между средними пальцами и, сплетя остальные, поднес руки ко рту, будто собрался свистнуть.

– Ты серьезно или как? – ответил Серж. – Это же номер Джэнис Джоплин!

Коулмен выдохнул огромное сизое облако дыма.

– Я не слишком силен в этих делах.

– Не бери в голову. Я, например, в отличие от тебя, не умею корзинкой сплетать пальцы, когда курю «дурь».

– Ты имеешь в виду «карбюратор»? Это первое, чему учат…

«…Свобода – это когда вам больше нечего терять…»

Коулмен выдохнул очередное облако и уставился в пол.

– Вот так-так!.. Бывает же такое! А как, собственно, все произошло?

– Героин. Той дозой, которой она ширнулась, можно было убить носорога. Затем она вышла в холл за сигаретами, вернулась сюда – и бац, лицом вниз! В общем, каюк. Лицевые кости всмятку. Горничная нашла ее на следующий день в луже крови. Подозреваю, что к этому моменту ее всю облепили мухи. – Серж обвел взглядом комнаты. – Счастливое местечко.

– Серж!

– Что?

– Мне скучно.

– Мне казалось, что от «дури» бывает весело.

– Это если тебе самому уже и без того весело, – ответил Коулмен. – А если скучно, то стоит курнуть, как становится совсем невмоготу.

– Вот теперь и мне невмоготу.

Коулмен нажал кнопку телевизора.

Серж открыл чемодан.

– Что там по ящику?

– Пока непонятно. Очередная реклама таблеток, чтобы член хорошо стоял.

– Никогда не понимал таких вещей, – ответил Серж, вытаскивая из чемодана кипу журналов о жизни знаменитостей. – Вечно нас предупреждают, мол, эрекция может длиться дольше, чем четыре часа. А что, у кого-то бывает меньше, чем четыре, хотел бы я знать?

– Четыре часа? – встрепенулся Коулмен.

– Что тут такого? Разве у тебя…

– Эх, если бы!

– Кроме шуток? – спросил Серж, протягивая приятелю половину журналов.

– Да уж поверь. Я пробовал. – Коулмен раскрыл свежий номер журнала «В контакте». – Вот уж никогда не думал, что у тебя на уме одни бабы.

– При чем тут они. Меня и без них можно демонстрировать народу как музейный экспонат.

– Так вот почему ты не заправляешь рубашку в брюки?

– Обойдемся без лишних вопросов.

Коулмен перелистал страницу.

– Что ты там ищешь?

– Подсказки, – ответил Серж, разворачивая номер журнала «Мы». – Если мы с тобой рассчитываем проворачивать дела в этом городе, нужно держать руку на пульсе звезд. Иначе нас здесь сожрут заживо. Ага, нашел. Сквигги из «Лаверн и Ширли» теперь занимается поисками перспективных баскетболистов. Так-так, посмотрим, какие у него успехи на новом поприще…

– Я тут нашел одну статью, – сказал Коулмен. – «Всегда ли честны выборы Американского Идола? Голосуйте с нами!»

– Анжелина берет с собой на свидание ребенка, – прочел Серж, перелистывая страницы. – Секрет красоты Дианы Сойер.

– Тут написано, что если звезда, выступая в шоу Леттермана, не может связать даже пары слов, значит, виновата «профессиональная усталость», – растерянно произнес Коулмен. – Интересно, что бы это значило?

– Объясняю, – отозвался Серж. – Вот ты, например, любитель и потому страдаешь от непрофессиональной усталости.

– Понял, – буркнул Коулмен.

Серж отбросил журналы в сторону.

– Ну все, пульс измерен. Сплошной идиотизм.

Коулмен тоже закрыл журнал.

– Мне снова скучно.

– Можешь не рассказывать. Сейчас пытаюсь что-нибудь придумать.

Стук в дверь.

Серж мгновенно схватился за пистолет.

– Это еще кто?

Он крадучись преодолел комнату и заглянул в глазок. В коридоре стоял высокий крашеный блондин в серебристом спортивном костюме и темных очках и воровато оглядывался по сторонам. Светлые волосы гладко зачесаны назад.

Серж слегка приоткрыл дверь.

– Что надо?

– Ты Коулмен?

– Нет, не он.

– Все нормально! – крикнул Коулмен из комнаты. – Можешь его впустить.

Серж открыл дверь пошире, и блондин прошмыгнул мимо него в комнату. Серж не стал размышлять, кто это такой и что ему нужно, и тоже шагнул следом.