Текст книги "Лорд Лондона (ЛП)"

Автор книги: Тилли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

– Обещаю, Арти, – сказала она, и я почувствовал, как огонь немного утих. Затем я вышел из комнаты, и мои парни последовали за мной. Кто бы там ни покушался на наше снаряжение, он умрет. Как и те торговцы, которые связались с Ронни, а теперь нацелились на Ческу.

Дьявол внутри не позволит мне потерпеть неудачу.

Глава 8

ЧЕСКА

Мои ноги не двигались. Я попыталась пошевелиться, подбежать к Фрейе, ползущей по полу в нескольких футах от меня, но не смогла дотянуться до нее. Ее глаза расширились, и она потянулась к горлу. Кровь. Так много крови хлынуло из ее горла, из ушей, из глаз.

– Нет! — кричала я, чувствуя, как мое сердце разрывается на части.

– Ческа? — я резко повернула голову вправо и увидела Арабеллу, спотыкающуюся в тумане. Она искала меня, протягивая руку. Чтобы я проводила ее домой.

– Арабелла, — сказала я и попыталась взять ее за руку. Ее пальцы почти встретились с моими, когда из тумана появился нож и вонзился ей прямо в грудь. Ее губы шевелились в беззвучном крике о помощи. И она упала на землю.

Я закричала, глядя, как она падает. Тело Фрейи исчезло в луже ее собственной крови. Затем туман рассеялся. И все они вместе с ним. Фрейя, Арабелла, папа и Хьюго.

Они исчезли... Они были мертвы.

Мое горло саднило от крика, а щеки болели от слез. Я не смогла их спасти. Не смогла...

Я услышала голос еще до того, как открыла глаза. Это Фрейя. Она всегда пела, когда собиралась. Я улыбнулась, радуясь, что это был всего лишь кошмар. Мое бешено колотящееся сердце постепенно успокаивалось, пока я пыталась выбросить этот ужасный сон из головы. Открыв глаза, увидела незнакомый потолок. Голос все еще звучал, но он был глубже, чем мягкий голос Фрейи. Более плавный. Более фальшивый.

Сбитая с толку, я повернула голову набок и увидела девушку, которую никогда раньше не встречала. У нее были длинные каштановые волосы, свободно падающие на плечи. Одна сторона ее волос была откинута назад, открывая фарфоровую кожу и ярко-голубые глаза. Она была высокой и стройной, одетой в узкие черные джинсы и белую рубашку, заправленную за пояс. Она была очень красивая.

Я нахмурилась, гадая, кто бы это мог быть, но тут память начала возвращаться, накрывая меня тяжестью последних произошедших событий. Папа… Хьюго… Фрейя… Арабелла…

Это был не сон. Это был не просто кошмарный сон. Это была реальность. Все это было реально. Из меня вырвался болезненный всхлип. Губы все также пульсировали от боли. Я поднесла руку ко рту и коснулась распухших губ. Вспомнила, как меня ударили, как тащили к фургону… Как я бежала. «Спарроу Рум». Артур. Артур…

– Артур, – прошептала я. В горле будто были осколки стекла.

– Ш-ш-ш, – девушка поднесла мне ко рту стакан воды. Я взяла его и попыталась сесть. Я должна была что-то сделать. Мои подруги… Папа… Хьюго… – Позволь мне помочь, – сказала она. Ее акцент поразил меня, хотя моя голова, казалось, была наполнена туманом. Она была кокни, как и Артур. Она взяла меня под руки и приподняла, чтобы я села. Но я выронила стакан, намочив край кровати. Голова безумно кружилась, и я потеряла равновесие. Прижав ладонь ко лбу, я глубоко дышала, пока комната не выровнялась и волна тошноты не отступила.

– Прошу прощения, – сказала я, открывая глаза и опуская руку на влажную постель.

– Ничего страшного, дорогая, – сказала девушка и откинула простыню. Я посмотрела вниз. На мне была ночная рубашка. Я не помнила, как надевала ее. Я не понимала, что происходит. Все казалось слишком нереальным.

– Я вымыла тебя и одела после того, как доктор осмотрел тебя сегодня утром.

– Сегодня утром? – спросила я. Замешательство росло, пока я оглядывала комнату. Повсюду виднелись старые балки, косой потолок, стены были белые и неровные, как у большинства старых зданий. Минималистичная комната была обставлена винтажной мебелью.

Дом Артура. Его знаменитая перестроенная церковь.

Девушка стояла рядом со мной. Я внимательно вгляделась в ее лицо. Она была такая хорошенькая, с россыпью веснушек на носу.

– Дорогая, ты проспала около двадцати четырех часов.

– Правда?

– Ты была измотана. Твоему телу нужно было время, чтобы восстановиться после того, что ты пережила. – Она откинула простыни и стянула их с кровати. – У тебя хватит сил сесть на этот стул, если я помогу тебе подняться? Мне нужно сменить постель.

Я пошевелила ногами и, несмотря на боль в боку, смогла сдвинуть их с кровати. Девушка взяла меня за руку и помогла встать. Я слегка охнула, когда боль пронзила мою рану. Но после того как мне стало легче, я позволила ей помочь мне сесть. Это было то самое кресло, на котором сидел Артур, когда приходил ко мне. По крайней мере, мне показалось, что он приходил. Может быть, это мне тоже приснилось.

– Меня зовут Бетси. – Девушка одарила меня убийственно красивой улыбкой. – Бетси Адли.

Мои брови, должно быть, поднялись, когда она произнесла свою фамилию, потому что потом подмигнула мне и сказала:

– Я кузина Артура.

Я пожала ее протянутую руку.

– Ческа.

– О, я знаю, кто ты. – Я не была уверена, что она имеет в виду и как понять тон ее слов. В голове стучало, и я едва могла сосредоточиться. – Вот, – сказала Бетси. Я подняла глаза и увидела в ее руке две таблетки и стакан воды. – Твое лекарство, назначенное доктором. Обезболивающее. – Я молча взяла их у нее, проглотила и молилась, чтобы они быстро подействовали.

Бетси перестилала постель и то и дело посматривала в мою сторону. Когда она закончила, помогла мне вернуться на кровать, взбивая подушки, чтобы я могла сесть прямо. Мне казалось, что я нахожусь в каком-то ужасном сне. Волны эмоций продолжали обрушиваться на меня. Печаль, гнев, оцепенение... Я изо всех сил пыталась удержать это состояние. Потом подумала об Артуре. Я посмотрела на свою руку, и мне показалось, что я чувствую его ладонь на своей. Его призрачное прикосновение.

Мой взгляд скользнул к двери.

– Его здесь нет, – сказала она. Я посмотрела на нее. – Все уехали.

Бетси протянула мне поднос, который я даже не заметила на маленьком кофейном столике возле большого камина. Томатный суп и хлеб с маслом.

– Я дала ему немного остыть, – она положила поднос мне на колени. – Попробуй немного поесть. Ты, должно быть, умираешь от голода.

Желудок скрутило, как только мой разум заставил меня вернуться к моим подругам в отеле, к видео с моим отцом и Хьюго. Мое тело вздрогнуло, и я начала задыхаться. Я не могла дышать. Мне казалось, что я не могу дышать!

Кровать прогнулась, и Бетси встретилась со мной взглядом.

– Дыши. – Бетси глубоко вздохнула, и я последовала ее примеру. Мой бешеный пульс начал замедляться, и тиски, сжимающие мои легкие, начали ослабевать. Я вдыхала и выдыхала, повторяя за Бетси, пока паника не утихла и не осталась только боль в груди. – Ешь, Ческа. Тебе нужны силы.

Я смотрела вниз, на томатный суп, но все, что я видела, это кровь. Алая кровь Фрейи, кровь Арабеллы… Папы и Хьюго, безжизненно осевших на стульях.

– Я не могу выкинуть их из головы, – прошептала я, мои глаза остекленели, и разум снова вернул меня в то место. Но чем глубже я погружалась в воспоминания, тем сильнее чувствовала, как что-то внутри меня нарастает. Стены. Стены, растущие с головокружительной скоростью, в попытке блокировать воспоминания и не дать мне окончательно разбиться на кусочки.

– Я знаю, – сказала Бетси с пониманием. – Я и сама была в похожей ситуации. – Она пожала плечами. – Я имею в виду, когда того, кого ты любишь, убили. Прямо перед тобой.

– И ты это видела? – спросила я, чувствуя себя так, словно находилась под анестезией. Каждый вдох и каждый стук сердца обжигали эмоциями, которые разрушали меня, пожирали и медленно убивали.

Шок. Должно быть, это был шок. Мне было все равно. Я просто не хотела сейчас ничего чувствовать.

– Моя мачеха, – сказала Бетси, возвращая мое внимание к ней. Она встала и налила мне еще стакан воды из графина, который стоял на прикроватном столике. Я снова выпила весь стакан. – Враги Адли убили ее некоторое время назад.

– Прямо на твоих глазах?

– Прямо на моих глазах. – Бетси едва заметно вздрогнула. Она откинула назад мои волосы, затем собрала их и завязала в пучок, чтобы они не падали мне на лицо. – С тобой все это только-только случилось. И такого рода события не являются нормой в твоей жизни. Но для тех, кто часто видит подобные вещи, все становится легче. Пережить не то, что с ними случилось, а потерю. И продолжать двигаться дальше.

– Это правда так? – спросила я. Но я уже начала переставать что-либо чувствовать. Как будто боль была заперта в клетке. Закрыта на замок до тех пор, пока я не буду готова освободить ее.

Но когда я подумала о лице Артура, я снова почувствовала. Я чувствовала все эмоции, которые когда-либо испытывала с ним – любовь, счастье, разочарование и боль. Но в основном потребность его присутствия. Жгучая, всепоглощающая, всеобъемлющая потребность. Все внутри меня онемело, спрятано за высокими стенами… кроме него.

Он был привратником, охранявшим двери сквозь эти стены.

Бетси села на кресло, и я ухватилась за мысль об Артуре. О том, что с ним я в безопасности.

– Ешь, дорогая.

Словно робот, я опускала ложку в суп и ела. Почти не ощущая вкуса. Все это время я чувствовала, что Бетси наблюдает за мной. Не уверена, было ли это подозрение или беспокойство с ее стороны.

Когда я доела, она унесла поднос, оставив меня одну всего на несколько минут, прежде чем вернуться. Я слышала, как она разговаривала с кем-то в коридоре. Мое сердце тут же забилось быстрее при мысли, что это может быть Артур. Я хотела увидеть его. Мне нужно было увидеть его. Он заставлял меня чувствовать себя в безопасности. Странно, но рядом с ним так было всегда.

Но когда Бетси вернулась, она была одна. В руке она держала бокал вина. Она села на кресло Артура и внимательно посмотрела на меня.

– Итак, – сказала она после нескольких напряженных минут. – Ты – это она.

Это был не вопрос, а скорее констатация факта.

– Она? – спросила я, подавляя дрожь беспокойства от этого странного замечания.

Бетси прикусила губу.

– Та, кто хранит кусочек красного во всепоглощающей тьме Артура. По крайней мере, так говорит Винни. Как бы там ни было, я подумала, что это чертовски поэтично.

– Я… Я не понимаю.

Бетси потягивала красное вино.

– Я знаю, что не понимаешь. Потому что он никогда не скажет тебе. Потому что мой упрямый, самоотверженный кузен никогда не примет то, что ему нужно или чего он хочет. Вместо этого он позволил бы злу поглощать себя, день за днем, чтобы спасти тебя. Пока от него не останется ничего, кроме бездушного призрака того, кем он когда-то был. Жизнь которого наполнена грехом, убийством и смертью.

– Артур? – спросила я, пытаясь разгадать загадки, которыми она говорила.

Дверь открылась, обрывая меня, и я затаила дыхание. Но тут появилась светловолосая девушка, а за ней потрясающая афро-карибка, держащая ее за руку. Обе были одеты в черные костюмы-тройки, обе на высоких каблуках. Даже несмотря на свое разочарование, я не могла не думать о том, как поразительно они выглядели вместе.

Они остановились у края кровати.

– Вера, – сказала Бетси, указывая на блондинку. – И ее подружка, Ронни.

– Привет, – сказала я, гадая, кто они и зачем пришли ко мне.

– Ну, в жизни ты еще красивее, и это при том, что твое лицо в таком ужасном состоянии, – сказала Вера.

Ронни пожала плечами.

– Теперь я понимаю, почему он так зациклился на ней, – сказала она Вере, положив подбородок ей на плечо и изучая меня.

Вера ухмыльнулась и посмотрела на Бетси.

– И что? О чем мы думаем?

– Я думаю, судя по тому, как она смотрит на дверь и задерживает дыхание каждый раз, когда кто-то входит, это выглядит многообещающе.

– О чем вы говорите? – частицы гнева пробивались сквозь тяжелый туман в моей голове, сжигая онемение в моем сердце.

Бетси наклонилась вперед. Вера скрестила руки на груди.

– Почему ты собиралась выйти замуж? – спросила Бетси.

Я напряглась и в шоке уставилась на Бетси.

– Что? – прошептала я, отказываясь представлять Хьюго на том стуле, умоляющем сохранить ему жизнь, только чтобы в итоге получить пулю в голову.

– Почему ты собиралась выйти замуж? – эхом повторила Вера, и я встретилась с ее ледяными голубыми глазами, которые холодно смотрели на меня. Лицо Ронни ничего не выражало, но ее внимание тоже было приковано ко мне.

– П-потому что я любила его. – Полуложь казалась такой грешной, соскользнув с моего языка.

Бетси со скучающим видом откинулась на спинку стула.

– Ты любила его? Хьюго Харрингтона?

Я посмотрела на кольцо на своем пальце и почувствовала, как притворство покидает меня. Я вспомнила Хьюго, стоявшего на коленях и просившего меня выйти за него замуж год назад, и то, как мое сердце и желудок сжались, потому что он был не тем, кого я хотела. Потому что только один человек был в моей голове, когда он все это делал.

Артур. Всегда только он.

– От меня этого ждали, – я сняла кольцо. Без него мой палец казался таким легким. Я ненавидела себя за то, что думала об этом, но это было так, будто сбросить бремя. Я держала в руке кольцо с бриллиантом в четыре карата, камень отбрасывал лучи от лампы рядом со мной на постельное белье. – Мой отец... он не позволил бы мне отказаться.

Я сморгнула слезы и снова почувствовала боль в груди от того, что мой отец никогда по-настоящему не заботился о моем счастье. Ему нужно было, чтобы этот брак состоялся, чтобы Хьюго получил права на бизнес, как наследник моего отца. Чтобы общество видело в нас достойную пару. Он хотел, чтобы все его утки выстроились в аккуратный ряд.

– Ты любила его? – спросила Вера. Я посмотрела на нее, потрясенная прямым вопросом, исходящим от кого-то, кого я не знала. – Хьюго. Ты любила его? Только не ври. Терпеть не могу лжецов.

Это было похоже на предательство, но, в конце концов, я покачала головой и прошептала:

– Нет. – Я невесело засмеялась. – Но, думаю, он любил меня, если конечно это имеет значение. – Я вздохнула. – Я была с ним много лет. И не похоже, чтобы кто-то еще собирался просить моей руки.

– Ты уверена в этом? – спросила Ронни.

Я нахмурилась.

– Более чем.

– Ты любишь Артура? – спросила Бетси так же прямо, как и Вера. Я повернула к ней голову и почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица. Я покачала головой, но, в отличие от правды, которая пыталась вырваться, когда меня спросили, люблю ли я Хьюго, ложь о том, что я не люблю Артура, была менее откровенной.

На губах Бетси появилась торжествующая улыбка. Она снова повернулась к Вере и Ронни, и между ними завязался безмолвный разговор.

– Он не любит меня, – наконец сказала я, прерывая их странное молчаливое общение. Это привлекло их внимание. – Какая разница, люблю я его или нет, если это не взаимно? – я расправила плечи и собрала всю оставшуюся во мне решимость. – Я была для него приятелем по сексу пять лет, вот и все. Он трахнул меня и бросил. Он не впускал меня в свою жизнь и ничего не рассказывал. – Я рассмеялась, но даже мне этот смех показался горьким. – Я просто была пафосной киской, которую он трахал, потому что мог. Любовь для него даже не участвовала в этом уравнении.

– Ты чертовски слепая, – сказала Вера.

Я уставилась на нее.

– Почему?

Она покачала головой, смеясь про себя.

– Я спросила, почему, черт возьми, я слепая? – огрызнулась я, не заботясь о том, что она была частью фирмы и могла застрелить меня там, где я лежу. Что мне еще терять?

– О, привет. Вот и она, черт возьми. – Вера посмотрела на Ронни, приподняв бровь. – Что сказал Винни? Вокруг нее тоже была тонкая полоска тьмы? Похоже, мы только что с ней столкнулись.

Бетси встала со стула и села на кровать рядом со мной.

– Ческа Харлоу-Райт. Моя сестра по оружию пытается сказать тебе, что Артур, мой дорогой кузен, просто одержим тобой. И что ты, – она изобразила в воздухе кавычки, – «пафосная киска», которую он трахнул. И единственная за всю его жизнь, кто сумел что-то пробудить в нем. Единственный человек, который заставил его открыть свое сердце настолько, чтобы впустить хоть какой-то свет.

Мне стало трудно дышать, будто меня ударили в грудь кулаком, несмотря на то, что сердце забилось сильнее. Я не могла понять, что говорит Бетси. Она, должно быть, лжет... но зачем ей лгать?

– Ческа, если ты думаешь, что мой кузен не любит тебя… так одержимо, так по-собственнически и так яростно… – Она ухмыльнулась. – Значит, ты не так умна, как внушают нам твои многочисленные дипломы из Оксфорда.

– Он бросил меня, – возразила я. Внутри вспыхнуло что-то вроде сопротивления, искореняя оцепенение, которое окутывало меня в течение последних нескольких дней. – В ту ночь, после… – Я посмотрела на трех девушек, стоящих около меня и поняла, что в ту ночь погибли их отцы. – Когда вы потеряли своих отцов. После той ночи он бросил меня. Хладнокровно. Жестоко. Больше я о нем ничего не слышала. Он выбросил меня из своей жизни, как объедки.

Вера снова рассмеялась. Этот снисходительный звук действовал мне на нервы.

– Он приехал к тебе. В Оксфорд. Мы потеряли всех лидеров нашей семьи, наших отцов. В кому впал его отец, глава нашей фирмы. Это дерьмо попало в гребаный вентилятор для всех нас, а он пришел к тебе. Наследник Адли. Он оставил нас всех здесь, потрясенных и сломленных, и отправился в Оксфорд к тебе. И ты думаешь, что все это было просто трахом? – Вера перегнулась через спинку кровати. – Может, ты и хорошо трахаешься. И я могу себе это представить, куколка. Но ни одна гребаная киска не может быть настолько хороша, чтобы такой парень, как Артур, бросил бы все свои обязанности посреди кровавого дерьма, только чтобы сунуть в нее свой конец.

Я уставилась на нее, не зная, что сказать. Мой пульс бился так быстро, что я думала, вот-вот случится сердечный приступ.

– Но то, как он ушел…

Бетси взяла кольцо у меня из рук и подняла его в воздух.

– Он никогда не говорил и никогда не скажет нам. Потому что Артур – это чертова крепость. – Она внимательно посмотрела на бриллиант. – Но думаю, что его поступок может иметь какое-то отношение к этому.

Я вспомнила, как проснулась от того, что он держал меня за руку, смотрел на кольцо, а потом отшвырнул мою руку обратно на матрас, как будто я ему противна. Нет, не я. Оно. Это чертово кольцо.

– Это было началом его восхождения. – Ронни села на край кровати и прислонилась к изголовью, непринужденно общаясь со мной, как будто мы были подругами много лет. – Его восхождения к Темному Лорду Лондона. – Она произнесла это имя, данное таблоидами, и устало закатила глаза. – В тот вечер он вернулся домой другим. Какой бы свет не оставался у него внутри, он был потушен к чертовой матери.

– Ты, – сказала Вера, усаживаясь на кровать напротив подруги, каблук ее сапога на шпильке почти проткнул одеяло. – В ту ночь он потерял наших отцов, своего отца и... тебя.

– Ты не какая-нибудь шикарная цыпочка, которую он трахал несколько лет, Ческа. Ты единственная, кого он впустил в свою жизнь, как бы мало для тебя это ни было. Это была большая часть его души. Ты его чертов спаситель, – сказала Бетси.

– От чего? – прошептала я, не в силах осознавать услышанное.

– От самого себя. От темноты, которая почти полностью поглотила его, – сказала Ронни. – Она будет поглощать его до тех пор, пока в нем не останется ничего. Ни человечности, ни гребаной жизни.

– Все боятся Артура, и именно поэтому никто не связывается с нашей фирмой. Нельзя победить человека, который не боится смерти, – сказала Вера.

– И как бы это ни было полезно для нашей преступной семьи, мы любим нашего кузена больше, чем место на вершине гребаного лондонского преступного мира, – сказала Бетси. – Если он и дальше будет так жить, то умрет в одиночестве, никогда не познав любви. Постоянно преследуемый призраками всех людей, павших от его руки. – Бетси вздохнула. – Совсем, как его отец. – Она сделала глоток вина. – Как бы я ни обожала своего дядю Алфи, на самом деле он умер много лет назад. Он умер, когда моя тетя и кузина сгорели в пожаре. И вместо того, чтобы любить Артура сильнее, он превратил его в мужчину, с которым никогда нельзя связываться. Который стал самым грозным криминальным авторитетом в Лондоне. Он сделал своего сына непроницаемым. Бесчувственным. Он сделал его смертельно опасным.

– И придурком, который не может выражать свои чувства. Дядя Алфи боялся, что Арти ослабеет, если будет на это способен. – Вера взяла Ронни за руку. – Любовь, Чес. Артур был воспитан в убеждении, что любовь – это быстрый путь к гибели. – Она ухмыльнулась, но в ее ухмылке сквозила печаль. – Сильный и грозный Артур Адли, который убивает без угрызений совести, сбегает, как только сталкивается с этим чувством. Ирония судьбы, правда? Я бы сказала, что это единственная вещь в жизни, которая действительно пугает его.

– И тут появляешься ты, – сказала Ронни. – Богатая, шикарная и не имеющая ничего общего с его образом жизни. – Она пожала плечами. – Я уверена, ему было легко убедить себя, что вы двое ни за что не продержитесь долго. Никогда по-настоящему не будете вместе.

Она указала на кольцо.

– И в ту единственную ночь, когда он опустил свои стены и признал, что нуждается в тебе, оставив нас всех, он просыпается с этим. – Я вспомнила, как он плакал. Вспомнила слезы на моем животе и его руки, крепко обнимающие меня за талию, когда он сказал мне, что их всех не стало. Потом я вспомнила его холодные, безжизненные глаза, когда он выходил из моей квартиры, даже не оглянувшись.

Я видела то, что они описывали. Я видела трещину в его броне. В течение нескольких заветных часов я видела человека, спрятанного в железной клетке. И вместо того, чтобы оберегать его, я вонзила меч в трещину и пронзила хрупкое тело изнутри, наблюдая, как он истекает кровью.

– Он держится от тебя подальше, – сказала Бетси. Я едва могла видеть ее сквозь затуманенное зрение. – Он поручил мне заботиться о тебе.

– Он будет охранять тебя, но не будет подпускать к себе, – сказала Вера.

– Я не хочу, чтобы он это делал, – сказала я, чувствуя, как во мне просыпается новая цель. Артур. Я сотру боль, которую причинило это злосчастное кольцо. Я исцелю то, что ранила в нем.

– Не имеет значения. – Вера склонила голову набок. – Он облажался, понимаешь? – она улыбнулась, и я поняла, что это не из жалости к Артуру. Это была гордость. – Он убивает. Много. Он чертов повелитель смерти.

– Я знаю. – Я вспомнила мужчин в Марбелье, когда нам было по восемнадцать. Как он легко зарезал их и заставил четвертого парня отрезать себе член.

– И тебя это не смущает? – спросила Вера.

Я пыталась найти в своем сердце хоть каплю ненависти к тому, кем и чем был Артур. Но я всегда знала. Я всегда знала о его семье, и о том, что он делал. Я была свидетелем этого и все равно вернулась. И я не могла найти в себе силы ненавидеть того, кто спас мне жизнь.

Дважды.

Теперь он спас меня дважды.

Мир разваливался. Может быть, для того, чтобы по-настоящему жить, нужно было вытерпеть все это. Сейчас, когда по моим венам бежали только опустошение и горечь, это меня совсем не беспокоило.

– Не так, как должно бы, – наконец ответила я. Девушки посмотрели друг на друга. Я увидела в их глазах что-то вроде облегчения и, возможно, намека на волнение. Это заставило меня что-то почувствовать. Заставило какую-то давно забытую часть меня наполниться чем-то неизвестным. Но, в первую очередь, я позволила их словам о том, что Артур любит меня, проникнуть в мои кости, избавляя от боли.

Я не могла в это поверить. Какая-то часть меня сомневалась. Верила в то, что они обманывают меня, дразнят, пытаются заставить сбежать из дома Артура. Но по их искренним лицам я поняла, что это не так. Они обожали Артура, это было видно любому. И также боялись за него. Боялись, что человека, которого они все любят, окончательно поглотит тьма. Утащит вниз, в ад, из которого он никогда не сможет вернуться.

– Это будет нелегко, – сказала Бетси. Я не уверена, касалось ли это меня, Веры и Ронни, или всех нас. Ее взгляд был устремлен на огонь, бушующий в камине. – Он будет сопротивляться. Будет испытывать. Доводить до предела, чтобы понять, что она сможет принять. – Бетси зажмурилась, возвращаясь в здесь и сейчас. – Он бросит тебе вызов, если ты попытаешься показать ему свою любовь. Он будет сопротивляться, потому что это все, что он умеет. Он попытается все испортить. Будущее, которое, как ему говорили, у него никогда не будет.

– Конечно, это не дает ему право вести себя как полный придурок, – сказала Ронни, скривив губы в ухмылке. – Не позволяй высокомерному ублюдку игнорировать то, что тебя бесит. Не позволяй ему обращаться с тобой как с дерьмом. – Я поймала себя на том, что улыбаюсь ей. Она подмигнула. – Оттолкни его. Брось ему вызов. Дай ему попробовать его собственное лекарство.

Я попыталась представить себе мир, где Артур мог бы любить меня, а я могла бы свободно любить его в ответ. Я никогда не позволяла себе верить в это. Эти мысли были за пределами моих фантазий, так что это было трудно даже представить. Но эти девушки говорили мне, что это возможно. Что он хотел меня так же сильно, как я его. Что он ждет меня, мне лишь нужно пробиться сквозь его тьму, чтобы найти его.

Остатки света, которые, по-видимому, все еще оставались.

Я тонула в горе. Сокрушительные волны печали поглотили меня целиком, увлекая в глубины отчаяния. Но возможность того, что я могу любить Артура, а он будет любить меня в ответ, была сродни тому, что его рука погружается в неспокойное, бурное море и приподнимает мою голову над водой.

Теперь я думала о своей жизни. Странный и незнакомый путь, который теперь предстал передо мной. Выстроенный из крови и смертей тех, кого я любила. Меня охватывало беспокойство... но не тогда, когда я думала об Артуре, идущем рядом. Держа меня за руку.

С ним я была спокойна.

– Я люблю его, – повторила я, на этот раз громче, с большей уверенностью. – Я всегда любила его. Больше никого. Только его. – Я рассмеялась, не заботясь о том, как жгло порез на губе. Я слишком долго таила в себе это признание, никогда не говоря об этом ни одной живой душе. Но сейчас я исповедовалась так же честно, как католический паломник, изливающий душу священнику.

Казалось вполне уместным, что исповедь происходила в перестроенной церкви и, по иронии судьбы, о человеке, которого уподобили самому дьяволу.

– Хорошо, – сказала Вера, и я поймала ее мимолетную улыбку. Может быть, она не такая уж грозная, какой себя показывает.

– А теперь перейдем к другим вопросам. – Ронни достала из кармана листок бумаги и положила передо мной фотографию. Мне потребовалось несколько минут, чтобы отвлечься от уголька надежды, вспыхнувшего в моем разбитом сердце. На снимке был какой-то знак, клеймо на чьей-то коже. Он был круглым, с V-образной фигурой внутри. – Ты узнаешь его?

– Нет, – сказала я, нахмурившись. – А должна?

– Это было на твоих нападавших, – сказала Бетси, затем внимательно посмотрела на Ронни.

Ронни села и сняла пиджак и жилет. Она расстегнула галстук, несколько верхних пуговиц рубашки и сняла ее. Ее темная кожа была гладкой, красивого насыщенного цвета, если не считать небольшого клейма на лопатке. Я наклонилась, чтобы рассмотреть поближе, и замерла. Это был знак с фотографии. Тот же, что был на нападавших.

– Ты когда-то работала на них? – спросила я, чувствуя, как страх наполняет мои мысли.

Ронни резко повернула голову, и ее темные глаза стали ледяными.

– Я не работала на них, Чес. Я была у них в плену.

– Что?

В комнате было тихо и напряженно, пока Ронни одевалась. Надев пиджак, она села на кровать.

– Это история для другого раза, но меня похитили, – Вера взяла Ронни за руку. Ронни крепко сжала ее пальцы. Если не считать этого красноречивого жеста, Ронни была непроницаема и казалась непоколебимой. – Меня продали, Чес. Меня сделали шлюхой и рабыней. – Желчь подступила к горлу. Ронни глубоко вздохнула. – Меня спасли Адли. Взяли в свою фирму. – Она указала на фотографию клейма. – С тех пор я ищу этих ублюдков. – Она подняла на меня глаза, в ее взгляде было обещание. – А когда я их найду, то убью. Всех до единого.

– Их невозможно отследить, – объяснила Вера. – Они редко оставляют после себя какие-либо следы. Никто не знает, кто они. Мы близки ко многим криминальным семьям и организациям по всему Лондону. Черт возьми, по всей Великобритании. Их никто не знает.

– Твоя видеозапись была первой уликой, которая появилась у нас за последние годы, – сказала Бетси. – Мы надеялись, что ты сможешь пролить хоть какой-то свет.

Я отрицательно покачала головой.

– Я понятия не имею, кто они. – Я сделала паузу, когда кое-что пришло мне в голову. – Мой отец. Эти мужчины упомянули, что мой отец и Хьюго задолжали им деньги. Что они не заплатили им за какую-то ссуду. – И еще одна мысль посетила меня. – Печенье «Харлоу»? Кто сейчас им занимается? Неужели меня ищут? Полиция?

– Совет директоров вмешался в бизнес твоей семьи. На данный момент они его прикрыли. Но ты официально считаешься пропавшей без вести. – Вера улыбнулась и добавила: – Мы натравили копов, чтобы увести их подальше от нас. Это дает нам немного времени, чтобы разобраться, с кем именно мы имеем дело.

– Артур не остановится, пока не найдет их. Они посмели взять то, что принадлежит ему. Значит, они все умрут. Таков его закон.

– Ему… – сказала я, наслаждаясь тем, как это прозвучало, когда сорвалось с моего языка. Мне это слишком нравилось.

– Признает он это или нет, но ты принадлежишь ему, – сказала Бетси с озорным выражением на лице. – Все это время он спал. И настало время его разбудить.

В голову тут же пришла мысль.

– Компьютеры моего отца. Его рабочая электронная почта. Его телефон. Его ноутбук. Может быть, это поможет. И Хьюго тоже. Они должны были с кем-то общаться. Где-то должно быть что-то, что может дать зацепку.

– Хорошая мысль, дорогая. – Ронни вытащила телефон. – Я распоряжусь, чтобы их привезли мне.

Пока Ронни печатала что-то на своем телефоне, я наблюдала за ней, гадая, через что ей пришлось пройти. Как только до меня дошло, реальность того, что должно было случиться со мной, поглотила меня.

– Они собирались забрать меня с собой, – сказала я вслух, чувствуя дрожь. – Это была плата, о которой они говорили, правда? Они не убили меня, потому что собирались продать? Чтобы вернуть деньги, которые задолжали мой отец и жених?

– Ты была бы дорогим трофеем, – сказала Ронни, как будто речь шла о какой-то вещи. – Я видела достаточно аукционов, чтобы понять это. Они так разозлятся, что ты сбежала.

– Тогда они захотят меня вернуть, – поняла я. Если они могли продать меня за большие деньги, это означало, что я была активом, который они не захотят просто так потерять.