Текст книги "Лорд Лондона (ЛП)"
Автор книги: Тилли Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
Чья-то рука коснулась моей, отгоняя холод страха.
– Теперь ты Адли. Никто тебя не тронет, – сказала Бетси. Ее прикосновение было именно тем, что мне было нужно.
– Адли, – повторила я. Бетси сказала это с такой уверенностью, что я поверила. Мне это нравилось. Эти слова заставляли меня хотеть быть достойной этого.
– А где Артур? – спросила я.
Бетси понимающе улыбнулась.
– Он уехал по делам на несколько дней. Но он должен вернуться на выходные. У тебя достаточно времени, чтобы отдохнуть и подлечиться. Доктор сказал, что к тому времени ты будешь чувствовать себя намного лучше. Я бы сказала, почти вернешься к нормальной жизни.
– В субботу вечером, – сказала Вера, ее заявление смутило меня. Она встала с кровати. – Посмотрим, сумеет ли наша принцесса Челси убедить Лорда пойти с нами на нашу маленькую ночную прогулку.
– Куда? – спросила я.
– Увидишь, – сказала Ронни, явно уверенная, что Артур уступит и возьмет меня с собой.
– Будем надеяться, что ты не соврала, когда мы спросили, беспокоит ли тебя работа Артура.
Это могло означать только одно: в субботу нас ожидало единственное, что Артур принес в Лондон в изобилии, – смерть.
Глава 9
АРТУР
Я накинул пальто на вешалку и пошел по коридору. Приоткрыв дверь в комнату моего отца, увидел, что медсестра меняет ему пакеты с питательными растворами.
– Никаких изменений, сэр, – сказала она, заметив меня, и я кивнул. Я взглянул на лицо отца. Все также бледный. Все также неподвижный. Все также в гребаной коме.
Я закрыл за собой дверь и направился в гостевую комнату. Мне нужно было пройти мимо двери своей спальни. На самом деле, я пообещал себе, что даже не подниму головы и просто проигнорирую ее существование. Вместо этого я остановился прямо перед ней и повернул ручку. Было уже больше двух часов ночи. Снаружи была кромешная тьма, и я был измотан. Но не настолько, чтобы сопротивляться этому гребаному притяжению, что тащило меня в эту комнату.
Я открыл дверь. Лампы были выключены, но света от огня в камине было достаточно, чтобы я мог ее увидеть. Я попытался остаться в дверном проеме, чтобы посмотреть на нее издалека, но она повернулась во сне в мою сторону, и я не заметил, как зашел внутрь. Успев сделать всего шесть шагов, я застыл как вкопанный.
Синяки на ее лице почти исчезли. Распухшие губы уменьшилась до нормального размера, а порезы на ее теле были едва заметны.
Она выглядела как Ческа, которую я всегда знал. Моя чопорная и правильная девчонка из Челси. Та, в ком я терялся неделю за неделей. И этого никогда не было достаточно. И никогда, черт возьми, не будет.
Я уставился на открытую дверь позади себя. «Уходи, чертов придурок», – мысленно сказал я себе. Но вместо этого, я сидел в кресле и просто слушал ее дыхание. Наблюдал, как поднимается и опускается ее грудь. И старался не представлять, что бы случилось, если бы ее поймали торговцы. Где она была бы сейчас? Куда, черт возьми, они могли ее отвезти?
Я сжимал кулаки так сильно, что болели кости. Нам ничего не удалось выяснить. Исследования Ронни тоже пока что ничего не дали. Ничего из того, что не было бы известно моим знакомым. Они чертовски хитры. И не оставляли следов. И это чертовски бесило меня.
Мне нужны были ответы. А когда дело касалось Чески Харлоу-Райт, у меня их не было. Она всегда убивала мой разум. Как гребаное алгебраическое уравнение, решение которого мой придурок учитель ожидал от меня. Чертовски нерешаемо.
Ческа пошевелилась, и одеяло соскользнуло с ее тела. Она была одета в пурпурную шелковую ночную рубашку. Это заставило меня вспомнить, как я впервые трахнул ее в Марбелье. В ту ночь она была одета в пурпурное платье и выглядела как гребаная богиня, когда пробралась на мою яхту в кромешной тьме ночи.
Думая о ней тогда и видя сейчас, мне потребовались все мои силы, чтобы не забраться к ней в постель и не трахнуть ее, как в старые добрые времена. Но я заставил себя подняться. Я не стану этого делать. Я больше ни хрена в это не вляпаюсь.
Но когда уже собрался уходить, увидел ее руку. Эту чертову левую руку. Гребаная рана в моей груди, которая никогда не затягивалась, начала болеть при виде этого безымянного пальца, на котором больше не было того чертового бриллианта. Он исчез. Оковы, связывающие ее с Хьюго, исчезли. Я не мог отвести взгляд. Я не мог отвести взгляд от этого, теперь пустого, пальца.
Нужно уйти, придурок. Прямо сейчас. Вот что я говорил себе, пытаясь вернуть мысли обратно. Я устал. Я просто чертовски устал. Вот и все. Я ушел из спальни и попытался смыть с себя последние несколько дней, в течение которых заключал новые контракты с дилерами и гонялся за теми, кто, черт возьми, подумал, что было бы неплохо добраться до моих доков. Ничего. Точно так же, как с ублюдками, которые пытались забрать Ческу.
Кучка каких-то ублюдков. Меня это достало.
Я вытер пар с зеркала в ванной и уставился на свое отражение. Мне нужно сохранять холодный рассудок. Я найду мерзавцев, которые напали на Ческу, и отпущу ее. За последние несколько дней мысли о ней слишком часто забивали мне голову. Бетси слишком часто сообщала мне последние новости о ней.
Фарфоровая раковина заскрипела, и когда я посмотрел вниз, то понял, что она едва ли не треснула пополам от того, как я сжимал края руками. Проведя ладонями по лицу, я надел очки и лег на кровать, уставившись в потолок. Я не мог себе этого позволить. У меня есть семья, которую я должен защищать. И чертова тонна людей, которых нужно держать подальше от наших дверей. Ческа отвлекала мое внимание, и я не мог это себе позволить.
***
– Кто, черт возьми, еще здесь? – спросил Эрик, когда мы шли к заброшенному складу на окраине Эссекса. Он остановился рядом с припаркованным мерседесом. – И какой же безвкусный ублюдок предпочтет немецкую машину английской? Разве они не слышали о Бентли? Астон Мартин? Непатриотичные болваны.
– Старина Сэмми сказал, что у него есть еще один кандидат, кому он подумывает продать док, – сказал Чарли, держась рядом со мной. – Артур сказал, что слишком уважает старикашку, чтобы заставить отдать его нам. – Чарли улыбнулся и подтолкнул меня локтем. – Конечно, будет хреново, если старик Сэм заключит сделку с другим покупателем. Они пожалеют, что вообще когда-либо встречались с нами.
Раздутый от стероидов парень из синдиката старого Сэмми открыл дверь склада. Стол для совещаний стоял прямо перед нами. Сэмми сидел во главе стола, а слева от него сидели...
– Чертовы Лоусоны. Кто же еще, – прошипел Фредди рядом со мной. Гребаный Олли Лоусон встал из-за стола, его правая рука, Ник, последовал примеру своего босса.
Олли расплылся в улыбке, от блеска виниров на его зубах мне резало глаза.
– Вот и они! Король Артур и рыцари круглого стола.
– Лучше бы я был Ланселотом в этой истории, – сказал Эрик, обходя Фредди. – Он был симпатичным парнем, верно?
– Тогда какая же ваша роль? – сказал Чарли, обращаясь к Олли. – Плебеи?
Чарли поправил запонку, и я заметил, как Олли стиснул зубы. Этот ублюдок ненавидел нас так же сильно, как и мы его.
Почти.
Мы были водой и маслом. Наши бизнесы работали днем и ночью. И не пересекались между собой.
– Садитесь, садитесь, – сказал старик Сэмми, указывая на стулья с другой стороны стола. Я отодвинул стул рядом с ним и сел прямо напротив Лоусона.
Он свирепо посмотрел на меня, и мне потребовалось все мое терпение, чтобы не выхватить револьвер и не проделать дыру у него во лбу. Но, как и учил меня отец, я не реагировал. Я не выдал ни единой эмоции. Оставался невозмутимым. Он даже не стоил потраченной впустую пули.
– Что происходит, Сэмми? – спросил Чарли. – Ты собираешься легализовать нас? – Чарли повернулся к Олли. – Или это ты решил пошалить и продать свою душу темной стороне?
– Мой бизнес легален, – сказал Олли. – На самом деле, дела идут так хорошо, что мне нужно больше доков, чтобы покрыть спрос. Некоторым из нас не нужно совершать преступления, чтобы добиться успеха.
Я закурил сигарету и выпустил дым через стол прямо в лицо Олли. Ноздри придурка раздулись.
– Что ты хочешь за него, Сэмми? – спросил я. Мне хотелось быстрее покончить с этим. – Заканчивай эту чертову театральщину и делай свой выбор: этот жалкий придурок или мы.
– Больше наркотиков в массы? – спросил Олли, ухмыляясь.
Раздался выстрел. Люди старика Сэмми сорвались со своих постов, держа оружие наготове. Я бросил взгляд через стол на Винни, который выстрелил в воздух. Он громко рассмеялся.
– Просто проверяю, есть ли в нем патроны. – Винни направил пистолет прямо в голову Лоусона. Олли замер, когда Винни склонил голову набок и прицелился, закрыв один глаз. Олли чуть из кожи не выпрыгнул, когда Винни хлопнул ладонью по столу и крикнул: – Бах!
Винни засмеялся еще громче. Его болезненный, издевательский смех был направлен прямо на вздрогнувшего Олли. Смех, который большинство жертв Вина слышали прямо перед тем, как он разорвал им глотки.
– Тише, тише, – протянул он, показывая пальцем на до смерти напуганных Олли и Ника. – Попались.
– Вы все, черт возьми, под кайфом, – прорычал Олли, постукивая себя по виску. – Больные на голову.
– Верно подмечено, – сказал Фредди, взглядом провоцируя Олли на следующий шаг.
Олли полез в карман. Я внимательно следил за каждым его движением. Но придурок не посмел бы напасть на нас. Кишка тонка. Он просто вытащил листок бумаги и положил его на стол перед Сэмми.
– Вот столько мы готовы заплатить вам. Дайте мне знать, что вы решите.
Олли кивнул Нику, и они вдвоем покинули собрание. Когда дверь закрылась, Сэмми сказал:
– Я был должен его отцу. А я всегда возвращаю свои долги. Этот был последним: просто позволить этому пафосному ублюдку прийти сюда было достаточной платой его старику. Долг уплачен.
– Его отец умер в прошлом году, – сказал Эрик.
– Можешь считать меня старомодным, но долг есть долг, – Сэмми покачал головой, смеясь и посасывая трубку. – Док твой. – Он подмигнул мне. – Он всегда был только для Ист-Энда. Если ты не рожден кокни, то от меня ни хрена не получишь.
Я встал и пожал Сэмми руку.
– Эссекс, Сэмми. Серьезно?
Он пожал плечами.
– Моя старая швабра хотела уехать из города. Не мог же я, черт возьми, драться с ней из-за этого. Я стар, и у меня больше нет сил на это.
– Деньги будут у вас сегодня вечером, – сказал Эрик, пожимая руку Сэмми.
Когда мы повернулись, чтобы уйти, Сэмми сказал:
– Тяжело носить корону, Артур. – Я остановился и повернулся к одному из ближайших друзей моего отца. Он сидел, откинувшись на спинку стула, с трубкой в зубах, и смотрел прямо на меня.
– К счастью, у меня чертовски крепкая шея.
Сэмми никак не отреагировал, но потом кивнул, поняв, что разговор окончен. Если бы это сказал кто-то другой, то не обошлось бы без последствий. Но это был старик Сэмми. Он был частью гребаного Ист-Энда. Он был членом семьи.
– Кстати, разве вы не слышали? – Эрик обнял меня за шею. – У здешнего короля есть свой гребаный круглый стол, чтобы держать его в узде. Просто спросите Лоусона.
– Так оно и есть, – сказал Сэмми и кивнул одному из своих людей, чтобы тот открыл двери. Мы вышли, и я сел в первую машину. Чарли сел рядом. Остальные заняли свои места в машине позади нас.
Когда мы выехали обратно в Бетнал-Грин, Чарли сказал:
– Я отправлю людей следить за Лоусоном. Этот ублюдок напрягает меня.
Я закурил сигарету и глубоко затянулся.
– Он гребаный притворщик. Богатый идиот, играющий с папиными деньгами. – Я сделал еще одну затяжку. – Этот придурок даже не знал бы, что делать, если бы действительно захотел играть вне правил. Его разорвут на куски в ту же секунду, как он войдет в этот мир.
– И все-таки он так на тебя смотрел, – сказал Чарли, глядя в окно и наблюдая, как деревья сливаются в одну длинную темную линию. – Я приставлю к нему людей. Хочу знать каждый его шаг. Не нравится мне этот ублюдок.
Я вспомнил, как в Марбелье он преследовал Ческу, как чертова сыпь. Он убогий. Но пусть Чарли проследит за ним. Если этот ублюдок хоть на дюйм переступит черту, я хочу знать об этом. Я опустил стекло и выбросил окурок на дорогу. Холодный ветер наполнил машину, и я подставил лицо.
– Все готово к завтрашнему вечеру? – спросил я Чарли.
– Все готово. – Мой кузен улыбнулся. – Все пройдет отлично.
Я кивнул. Я больше не мог ждать. Во мне было столько сдерживаемого гнева, который мне нужно высвободить...
И я чертовски сильно хотел это сделать.
***
Я сидел у камина в старом кабинете моего отца. В маленькой комнате не было окон. Полки с книгами от пола до потолка занимали все четыре стены. По обе стороны комнаты к ним были приставлены две библиотечные лестницы. Старый письменный стол занимал северную сторону, а перед большим камином стояли два кресла с откидными спинками. Между ними стоял маленький столик, на котором лежала старая шахматная доска моего деда.
Я сидел в одном из кресел уже несколько часов. Знал, что на улице темно. Но понятия не имел, сколько сейчас времени. Может быть, часа два ночи. Мне было все равно. Я вел ночную жизнь, поэтому это не было для меня чем-то новым.
Передо мной стояла большая бутылка джина. Комнату заполняли только свет от камина и напольной лампы. Это была любимая комната моего отца. Место, где он мог хотя бы на минуту отгородиться от всего мира и давления, связанного с деятельностью фирмы.
Это была и моя любимая комната по той же самой причине.
Я сделал глоток джина, передвинул пешку на шахматной доске и уставился на фигуры. Вся моя гребаная жизнь была всего лишь одной большой шахматной партией между мной и Богом.
И я не был уверен, кто, черт возьми, из нас выиграет.
Дверь медленно приоткрылась. Я уже собирался сказать, чтобы тот, кто потревожил меня, проваливал и дал мне несколько гребаных часов покоя, но когда увидел знакомые темные волосы и зелено-карие глаза, появившиеся в дверном проеме, не смог открыть рот.
Ческа обвела взглядом комнату. Мимолетная улыбка тронула ее губы, когда она увидела кучу книг. В то время как она была занята разглядыванием кабинета, я был занят тем, что смотрел на нее. Синяки практически исчезли, осталось только одно место на щеке, где на оливковой коже был заметен легкий синеватый оттенок.
На ней были узкие джинсы и короткая белая футболка. На ее лице не было ни капли косметики, и она все еще выглядела как гребаная модель. Словно услышав этот комплимент, она повернулась ко мне и расправила плечи.
– Так вот, где ты прячешься? – ее чертов шикарный акцент Челси окутал меня. Обычно я его терпеть не мог, но от нее это звучало прекрасно. Я закурил сигарету и просто смотрел на нее, гадая, что она будет делать и зачем вообще здесь. Я должен был послать ее к черту, обратно в свою спальню, с глаз долой.
Но так и не открыл рот.
Она шагнула внутрь, оглянулась на меня через плечо, повернулась и закрыла дверь. Когда дверь захлопнулась, она прислонилась к ней. Ческа встретилась со мной глазами. Затем ее взгляд скользнул по мне.
– Артур Адли без пиджака, жилета и галстука, – сказала она, улыбаясь. – Редкое зрелище.
Я снял их, как только вернулся домой со склада старика Сэмми. На сегодня с делами покончено. Я расстегнул несколько пуговиц на рубашке и сел здесь, чтобы пить, курить и ни хрена ни о чем думать.
Но проблема все равно нашла меня.
Проблема в виде богатой цыпочки с длинными ногами и самой сладкой киской, которую я когда-либо пробовал.
– Впечатляющая коллекция, – сказала Ческа, проходя вдоль книжных полок. Ее рука пробежала по корешкам сотен старых книг в твердом переплете. Она подошла ближе ко мне, используя книги как предлог, и остановилась у серебряной барной тележки. – Можно? – она подняла хрустальный бокал. Я кивнул и сделал еще одну долгую затяжку. Ческа налила себе джина и прошла мимо меня, остановившись у свободного кресла напротив.
Я, черт возьми, не приглашал ее сесть. Я хотел посмотреть, сбежит ли она из-за отсутствия у меня манер или все равно сядет. Ческа посмотрела мне прямо в глаза и опустилась в кресло. Моя щека дернулась от вызова в ее глазах. Она высоко вздернула подбородок, и я подумал, не этому ли ее научила та гребаная модная частная школа, в которой она училась.
– Ты не заходил ко мне, – прямо сказала она и сделала глоток джина. Она явно хотела, чтобы я считал, что ей наплевать на то, что я не разрешал ей находиться здесь. Но легкая дрожь в ее голосе выдавала то, что она нервничает.
– Был занят. – Я поставил джин на стол и снял очки. Протер линзы о рубашку и снова надел.
– Занят... – кивнула она. – Мне уже лучше, спасибо, что спросил. – Она закинула ноги на кресло и наклонилась поближе к огню. Отблески оранжевого и красного пламени плясали на ее щеках. Огонь отражался в ее глазах, когда она смотрела на меня. Сжимая джин в руках, она наблюдала за мной поверх хрустального бокала.
– И что за дела у тебя были? – спросила она, и я фыркнул в ответ.
– Семейный бизнес, – ответил я. Она кивнула, но я заметил, как на короткий миг на ее лице промелькнуло осуждение. Она глубоко вздохнула. Футболка натянулась на ее сиськах, и мне потребовалась невероятная сила, чтобы удержать свою задницу в кресле. Чтобы не опрокинуть гребаную шахматную доску между нами и не трахнуть ее прямо на полу.
Ческа ни хрена не догадывалась, что прямо сейчас я представляю, как прижму ее к книгам, которыми она только что восхищалась, и войду в нее сзади.
Она указала на шахматную доску.
– Ты играешь один?
Я докурил сигарету и бросил окурок в огонь.
– Ты играешь? – я проклинал свой гребаный язык за то, что задал ей этот вопрос. Я поклялся держать девчонку из Челси на расстоянии. Мы найдем ублюдков, которые охотились за ней, и она отправится обратно в свою идеальную маленькую жизнь, подальше от Темного Лорда, который какое-то время трахал ее. Я знал, чем закончится эта история. Аристократам и простолюдинам не место рядом друг с другом.
– Боже, нет. – Она рассмеялась. Вызывающий привыкание звук заполнил комнату. Здесь не было окон, через которые мог бы вырваться этот смех. И я знал, что отныне этот звук будет преследовать меня каждый раз, когда я войду в этот чертов кабинет. – Я даже не знаю, с чего начинать.
Она наклонилась вперед, и вырез ее футболки открыл мне вид на ее сиськи без лифчика. Сиськи, которые я держал во рту сотни раз. Соски, которые я обводил языком и кусал, заставляя ее кричать.
Ческа взглянула на меня из-под длинных ресниц. Она чертовски хорошо знала, что делает. Но я не реагировал. Пусть попробует спровоцировать меня, как чертова сирена. Я хотел посмотреть, как далеко готова зайти шикарная маленькая принцесса, чтобы заставить меня сдаться.
Она указала на одну из фигурок.
– Это что?
– Пешка.
Ческа кивнула, принимая ответ.
– Наименее ценная фигура?
– Солдат, – сказал я. – Не так много сил, как у остальных, но, тем не менее, она необходима.
– Как твои солдаты? – спросила она. – Для твоей фирмы?
Очевидно, девчонка из Челси проводила свои исследования. Явно с подачи Бетси. Я знал, что моя кузина прониклась симпатией к Ческе. И я видел хитрость и коварство в глазах Бетси, когда она упоминала при мне Ческу. Я не знал, что задумала моя кузина. Но что бы это ни было, это не сработает.
– Как и мои солдаты, – подтвердил я.
Ческа кивнула и указала на ладью.
– Может двигаться только в стороны или вперед и назад, – объяснил я.
Она указала на коня. Затем я рассказал обо всех фигурах, пока не осталось две.
– Значит, – сказала она, – это, должно быть, король и королева. Я не очень много понимаю в шахматах, но это я знаю.
– Король и королева.
Ческа откинулась на спинку кресла и принялась изучать доску.
– Так все это… – Она указала на фигуры. – Весь смысл игры в том, чтобы защитить короля? – Я кивнул головой. – Если король падет, это будет шах и мат? – Я снова кивнул.
– И дай угадаю, – сказала она с изрядной долей язвительности в голосе. – Король обладает наибольшей властью?
– Напротив, – сказал я, и, допив джин, поставил стакан. – Эта честь принадлежит королеве.
Ческа открыла рот, но не произнесла ни слова. Я поднял короля и внимательно посмотрел на богато украшенную фигурку из черного дерева. На корону с крестом на вершине.
– Король – одна из самых слабых фигур. Все остальные должны защищать его, так как его возможности ограничены. – Я пристально посмотрел на Ческу. – Ему особенно нужна королева. – Я стиснул зубы, но позволил себе сказать: – Она его самая важная часть. Его защитник. Его сила.
– И это действительно так? – спросила Ческа, понизив голос. Румянец покрыл ее щеки, и она облизнула губы. – А без нее?
– Короля легко побить. Мат. Игра окончена.
Ческа кивнула. Она посмотрела на книги, окружающие нас, но я знал, что она не смотрит на их названия или обложки. Она снова повернулась к шахматной доске и взяла свою королеву. Фигура была из слоновой кости, гордо носящая корону.
Ческа допила джин, поставила бокал на стол и смело встретилась со мной взглядом.
– Тогда я бы сказала, что в интересах короля не отталкивать ее.
Я позволил ее словам проникнуть в мой мозг. А потом позволил факелу, который она только что поднесла, разжечь огонь во мне. Ческа не отрывала от меня взгляда. Она давила на меня. Бросала мне вызов. Пыталась спровоцировать.
Это было что-то новенькое.
Я улыбнулся. Широко. Ее глаза округлились. Наклонился вперед, упираясь локтями в колени.
– Король не очень-то любит игры разума, – сказал я, наблюдая, как грудь Чески поднимается и опускается все быстрее. – Он не тратит свое время на королев, место которым только в их чертовом мире. – Я бросил своего черного короля рядом с ее королевой из слоновой кости. Свет и тьма. Противоборствующие стороны. – Королев, притворяющихся, что жаждут тьмы, но на самом деле мечтающих о благородном рыцаре на белом коне, который увезет в замок, как в какой-то гребаной сказке.
Я еще больше наклонился над доской. Ческа осталась на месте. То, что она отказывалась сдаться, заставило мой член дернуться в штанах. Я чувствовал запах геля для душа, которым она пользовалась. Миндаль или еще что-то. Что-то сладкое. Что-то, от чего мне захотелось облизать каждый дюйм ее кожи.
– Король, которого королева намеревается спровоцировать, и есть тьма. – Щеки Чески покраснели, ее оливковый цвет лица не мог скрыть ее желание. – Он не живет в замке из слоновой кости. Он живет среди монстров в призрачном лесу. В его мире нет дневного света, только ночь. Вечная гребаная ночь. Ни луны, ни звезд на небе, ничего, кроме безжизненных деревьев со сломанными ветвями и засохших кустов роз, пронизанных похожими на кинжалы шипами.
Я изучал лицо Чески, пытаясь представить ее в моем мире. Пытаясь представить ее рядом, держащую мою чертову руку. И тут же выбросил эти мысли из головы.
Это было не по-настоящему. И никогда не сможет быть реальным.
– А вокруг его королевства самые страшные ужасы, какие только может вызвать любой уровень ада. Демоны и монстры охотятся за троном короля, стервятники кружат, готовясь украсть его корону. Его трон стоит на костях его врагов, на жертвах, которых он разорвал голыми руками. – Я наклонился еще ближе. Так близко, что чувствовал дыхание Чески на своем лице. – Жертвах, которых он с удовольствием убивал и душил, наблюдая, как они борются за воздух.
Ческа судорожно вздохнула.
– И все же королева все еще хочет его, – сказала она, и трещина, которую она пробила в моей груди много лет назад, начала пульсировать.
Я выдержал ее взгляд. Мысленно велел ей бежать. Спрыгнуть с кресла и бежать, пока еще это возможно.
– Королева знает, кто и что такое темный король, и она все еще хочет быть рядом с ним. – Она опустила глаза. Я глубоко вздохнул, зная, что, в конце концов, она не выдержит. Но ее взгляд вернулся к моим глазам, сверкая гребаным огнем. – Она всегда хотела быть рядом с ним. Даже когда не знала, что это повлечет за собой. Когда она не знала всего.
– Не знала всего... – огрызнулся я, мой голос сочился ядом.
Я поднялся с кресла и, обойдя стол, подошел к ней. Я пнул ногой стол с шахматной доской, и фигуры со стуком упали на деревянный пол позади меня. Я поймал Ческу в ловушку, положив руки на подлокотники ее кресла.
– Королева ни хрена не знает, – сказал я. – Она знает только то, что позволила себе услышать. Она делает вид, что понимает, что должен делать король, чтобы удержать свое королевство. – Я помолчал и, улыбнувшись, наклонился еще ближе. Так близко, что мой нос коснулся кончика ее носа. – Королева понятия не имеет, о чем просит. Она просто наивная маленькая принцесса, играющая в корону большой девочки.
Лицо Чески нахмурилось, и, застав меня врасплох, она подняла руку и схватила меня за подбородок. А меня не так-то легко удивить. Взгляд заволокло красной пеленой. Я, черт возьми, видел красное. Но вместо того, чтобы оторвать ей голову за то, что она осмелилась прикоснуться ко мне, мне пришлось бороться с желанием прижать ее к стене и, трахать, пока она не закричит и не попросит сделать это снова и снова.
– Эта королева не играет в переодевания, – прошипела она. – Она ждет, когда король перестанет говорить загадками и, черт возьми, покажет, кто он на самом деле. – Она улыбнулась, и от этого дерзкого вида у меня закипела кровь. Ее ногти впились в кожу на моей челюсти, и мой член напрягся. – Она ждет монстра, от которого ее все предостерегали. Чтобы он вышел поиграть. А не красивый фасад, за которым он прячется.
Ческа приблизила мое лицо к своему, коснулась губами моих губ и продолжила.
– Она ждет и всегда ждала, когда король покажет свое истинное лицо. И тогда он поймет, что ей не нужен доблестный рыцарь на белом коне, который увезет ее в счастливое будущее. Она ждет, когда появится чертов дракон, чтобы сжечь любого, кто встанет у него на пути, и потребовать королеву раз и навсегда. Ей нужен дракон, Ваше Величество, – насмешливо сказала она. – Она хочет огня. Ей нужны шипы и острые, как бритва, ветки. Она хочет вечной гребаной тьмы. Она хочет сидеть рядом с королем на его драгоценном троне из костей.
Ческа тяжело дышала, как будто адреналин бурлил в ее крови. Я схватил ее за запястье и сжал, пока ее пальцы не оторвались от моего лица. По тому, как жгло следы от ее ногтей, я понял, что она разодрала кожу до крови. Мое сердце грохотало в груди, а кровь превратилась в лаву, обжигающую и испепеляющую стенки моих вен.
– Ты хочешь тьму? – сказал я ей, прижимая ее грудью к спинке кресла. – Тогда ты получишь тьму. Тебе нужен гребаный дракон, огонь и кровь? Тогда ты получишь гребаного дракона. Ты хочешь костей, плоти и смерти? – я провел рукой по ее щеке и вниз по шее, затем прикусил зубами ее горло. – Тогда ты получишь гребаную смерть, – сказал я в ее обжигающую кожу.
Я отстранился, глядя на Ческу, которая сидела, откинувшись на спинку кресла и вцепившись в подлокотники. Смотрела на меня так, словно я был до последнего дюйма Темным Лордом, как меня называли в жалких газетенках.
– Завтра вечером ты можешь пойти с нами, и мы посмотрим, хочешь ли ты все еще жестокости и разврата, из-за которых, как ты утверждаешь, твоя киска становится мокрой.
Ее глаза сузились от моей грубости. Но, когда я подошел к двери, собираясь, черт возьми, убраться подальше от Чески и всего того, что моя злобная душа хотела услышать, она сказала:
– Я хочу, чтобы Темный Лорд на обсидиановой колеснице, запряженной черными лошадьми, унес меня в ад. А не рыцарь на белом коне. Он уже у меня был. Я позволила ему спасти себя. И он оказался никчемным.
Ческа встала, взяла с камина пачку сигарет и закурила.
– Мне нужен король из моих темных кошмаров.
Ческа опустила глаза и посмотрела на королеву из слоновой кости и короля из черного дерева, которых держала в руке. Она еще раз затянулась сигаретой, а затем затушила ее о самый центр королевы из слоновой кости. Черная метка запятнала белую фигуру. Я видел вызов в глазах Чески. Затем распахнул дверь и пошел в свободную комнату, в которой ночевал, пока она спала в моей постели.
Завтра вечером. Завтра вечером она увидит настоящего гребаного темного короля, с которым, по ее словам, она хотела разделить ад. Тогда и увидим, соответствуют ли ее убеждения тому, что она говорит.
Посмотрим, действительно ли она хочет быть королевой, чтобы идти со мной рука об руку. Через кровь и пытки.
Сквозь тьму и ад.
Глава 10
АРТУР
Я стоял у бара в ожидании Бетси и Чески.
– Ты уверен, что это хорошая идея, приятель? – спросил Фредди рядом со мной.
– Если она хочет быть в этом мире, значит, пусть пройдет испытание, – ответила за меня Вера.
– Он будет сдерживаться. – Чарли дерзко улыбнулся мне.
– Не буду, – сказал я, не сводя глаз с гребаной двери. – Она хочет увидеть все это дерьмо, которым мы живем. Значит, она увидит. Все, как оно есть.
– Не приготовить ли нам лимузин, чтобы увезти ее светлость после того, как она увидит наше логово? – спросил Эрик. – Я могу оставить его вместе с аптечкой наготове у запасного выхода.
– С Ческой все будет в порядке, – сказал Винни, выпучив глаза от нетерпения. Из всех моих людей он больше всего жаждал этих ночей. Почти так же, как и я. – Я видел, – Винни поднял голову и кивнул в потолок, как чертов псих. – Теперь вокруг нее больше черного. Еще есть немного красного, но гораздо больше черного. Все мертвы. Вся ее семья мертва. От этого всегда становится больше черного. И уже никогда не проходит.
Что-то сжалось у меня в животе. Я отошел от стойки, поправляя запонки, как раз в тот момент, когда дверь в гостиную открылась, и вошли Бетси и Ческа. Я замер, увидев девчонку из Челси. Она была одета во все черное. Узкие черные кожаные брюки обтягивали ее чертовы ноги, как вторая кожа. Ноги, которые казались бесконечно длинными. На ней был облегающий черный топ, заправленный в брюки с высокой талией. Волосы распущены, и она была накрашена. Я не видел ее накрашенной с тех пор, как она рухнула на пол моего ночного клуба. Из-за высоких шпилек она была всего на несколько дюймов ниже меня. Так мне было бы проще перевернуть ее и погрузиться в киску, если бы ей удалось продержаться эту ночь.
Ронни и Вера поднялись. Все замолчали. Бетси бросила на меня самодовольный взгляд и встала рядом с братом, взяв его под руку.
– Идем, – сказал я, направляясь к выходу.
– Сначала одна вещь, – сказала Ронни, и я остановился как вкопанный. Она повернулась к Ческе, смотревшей на нее с подозрением. Лицо Ронни ничего не выражало, когда она подошла к Ческе и прижала ее к стене. Ческа с глухим стуком ударилась спиной о стену. Я стиснул зубы, готовый вышвырнуть Ронни к чертовой матери. Я дернулся, но Вера бросила на меня свирепый взгляд. Она покачала головой, вынуждая меня остановиться. Ледяным взглядом я дал понять кузине, что, если прямо сейчас что-то случится с Ческой, они пожалеют об этом.
