Текст книги "Лорд Лондона (ЛП)"

Автор книги: Тилли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Слезы текли по моему лицу, и я не думала, что смогу выдержать еще. Я больше не смогу. Больше никакого обмана. Больше никаких смертей. Сколько может выдержать один человек, прежде чем окончательно сломается?

– Ческа, – сказал Джин, ясно видя мое эмоциональное падение. Я посмотрела на него рядом со мной. – Оставайся сильной. Ты должна оставаться сильной. – Я закрыла глаза и попыталась отгородиться от своей семьи на полу, от девушки, которая была похожа на меня.

Смерть. Так много смертей.

Олли опустился передо мной на колени.

– Тише, милая.

Глядя ему прямо в глаза, я плюнула ему в лицо.

– Иди к черту, – сказала я. Прямо сейчас я чувствовала, как мое сердце окаменело.

Олли вытер слюну с лица и схватил меня за волосы. Он рывком поднял меня на ноги. Скальп пронизывала боль, пока он тащил меня в меньшую комнату в задней части гаража. Я слышала, как Джина также тащат за нами. Олли швырнул меня на пол, и я ударилась щекой о бетон.

– Ты должна следить за своим языком, дорогая.

Я приподнялась на руках и сказала:

– Ты убил маму и сестру Артура? – Олли остановился, как вкопанный, потом повернулся ко мне. – Пожар? В том доме?

– Это мой отец. Тогда я был слишком молод, чтобы принимать такие решения. – Услышав это признание, Джин издал сдавленный звук. Олли пожал плечами. – Мой старик ненавидел Алфи так же сильно, как я ненавижу Артура. Я был рад, что они, черт возьми, сгорели там.

– Он убьет тебя, – холодно сказала я, когда Олли пошел закрывать дверь. – Он найдет меня здесь и убьет тебя.

Олли помолчал.

– Он понятия не имеет, кто мы такие, – сказал он с гордостью. – Много лет мы существовали здесь, в старом добром Лондоне, и никто нас не нашел. Мой отец позаботился об этом.

– Но это был он. – Я видела, как улыбка сползла с лица Олли. – А ты все испортишь. Ты облажаешься. Ты облажался в ту же минуту, как только начал связываться с Адли. Ты был слишком неаккуратен в своих навязчивых поисках меня, в своей жажде мести. Ты – не твой отец. Он построил империю. Это был Ксеркс. Ты просто наследник, который никогда не будет соответствовать ему. И ты увидишь, как эта империя падет.

– Осторожнее, Ческа, – сказал Олли. – Ты же не хочешь присоединиться к своей семье здесь, на полу. – Он сжимал дверь, его руки побелели, выдавая его гнев. – Артур Адли понятия не имеет, где мы. Ты забываешь, что Фредди его знает. Всю свою жизнь он был с его семьей. Он может читать Артура, как книгу. Адли вспыльчив. Предсказуем. А если он нас найдет… – Олли пожал плечами. – Тогда он присоединится к отцу. Самое время втоптать эту семью подонков в грязь. Они отравляют наш город и должны быть уничтожены. – Он указал на Джина. – И я думаю, что начну с тебя.

Олли захлопнул дверь, и в комнате воцарилась тяжелая тишина. Я слышала, как Олли отдавал приказы своим людям. Моя голова гудела от всего, что только что произошло. Я держалась и поклялась сама себе не сдаваться.

Если мы выберемся отсюда, то позволю себе сломаться позже. Тогда я смогу поддаться боли. Прямо сейчас я должна быть сильной. Переместившись, я наклонилась так, чтобы коснуться руки Джина. Я обхватила его пальцы своими и крепко сжала.

Фредди мог знать Артура. Он мог думать, что знает о нем все. Но он знал только прежнего Артура.

Он не знал, что Артур дал мне маячок, не знал, что он послал Ронни и Веру с заданием выяснить, кому на самом деле принадлежит эта чертова «империя». И более того, он не знал нового Артура. Того Артура, у которого была я. Человека, которым он стал с тех пор, как впустил меня в свое, окруженное стеной, сердце.

И Фредди не знал о нашей общей любви, о той связи, которая существовала между нами – непогрешимой, непоколебимой, мстительной по отношению к тем, кто пытался разлучить нас.

Олли Лоусон понятия не имел, что его ждет. Потому что если до этого они думали, что Артур – зло, что в его жилах течет непроглядная тьма… Они понятия не имели, каким чудовищем он станет, чтобы вернуть меня.

Я уставилась на браслет на своем запястье, практически чувствуя, как успокаивающий голос Артура шепчет мне на ухо… Держись, принцесса. Я иду за тобой. Ты никогда меня не бросишь. Я никогда тебя не отпущу…

Поэтому я прижалась к Джину, сделала глубокий вдох и стала ждать, когда мой темный король начнет штурмовать вражеский замок.

Глава 17

АРТУР

Чарли присоединился ко мне у главного офиса. Последние несколько часов он работал над тем, чтобы собрать другие организации, с которыми связался синдикат Лоусона. В ту минуту, когда я позвонил им всем и сказал, кто на них напал, отправив им доказательство, найденное Ронни, они все были на месте. Чертовски готовые уничтожить этих ублюдков сегодня вечером.

Сегодня вечером на Лондон обрушится очередной гребаный блицкриг. Ронни, Вере и хакерам удалось найти каждую ячейку, адреса и штаб-квартиры всех этих ублюдков по всему Лондону. От самого Олли Лоусона до ничтожного куска дерьма, который грузил рабов на лодки и доставлял «товар» заказчикам.

Сегодня они все умрут.

Каждый гангстер в Лондоне был подготовлен и готов покончить с империей, которой, как думал Лоусон, он управлял.

– Никто не уйдет, пока мы не сделаем это. Никаких утечек. Лоусон сбежит, если решит, что мы его вычислили. Я не стану так рисковать, – сказал я.

– У них есть приказ, – сказал Чарли. – Они знают, что если что-то пойдет не так с их стороны, то мы не сможем добраться до них всех. – Чарли выдохнул. – Каждый ублюдок, которого мы знаем, готов к смерти этих уродов.

Я бросил на землю окурок, Эрик свистнул, и все наши солдаты собрались вокруг нас. Бетси, Ронни и Вера вышли из кабинета следом за мной. Одетые в черное, с пистолетами и ножами наготове. Винни стоял рядом с Эриком. Он был спокоен, как ночь. И собирался встретиться лицом к лицу с организацией, которая убила Перл. Которая забрала мою сестру из его рук, из его жизни. Он был готов смотреть, как они умирают. Готов послать их всех к чертовой матери. И мы все тоже.

Я повернулся к Вере.

– Ты разобралась с копами? – у нас было более чем достаточно кротов в полиции, чтобы выстроить гребаную гору. Вера пустила слух, что сегодня вечером произойдет что-то серьезное. И если они услышат что-нибудь, то обязательно сунут свои поросячьи морды туда. Их предупредили, что, если мы уберем этих ублюдков, то торговля людьми в городе сократится, по меньшей мере, на тридцать процентов, и если им это покажется привлекательным, то они закроют глаза на то, что сегодня вечером весь лондонский преступный мир будет охвачен чертовым огнем.

Это и будет отвлекающим маневром в Лондоне, прямо посреди туристического центра. Ирландцы сказали мне, что разберутся с этим. Это означало, что все готово к нашей версии молниеносной войны.

Сегодня вечером банда Лоусона сгорит так же, как они сожгли мою маму и сестру. Скоро они сгорят в аду.

Я повернулся к своим солдатам, одетым во все черное, каждый из которых был вооружен чертовой тонной пистолетов, патронов и ножей. У Лоусона были целые команды людей, охраняющие заброшенные здания. Я не хотел рисковать. Мы должны были, черт возьми, ворваться туда и осыпать всех пулями. Без представлений. Без разговоров. Просто перестрелять всех к чертовой матери.

Потом я найду Лоусона и Фредди. Найду Ческу и Джина.

– У вас есть приказ, – сказал я своим людям. – Оставить Лоусона и Фредди нам, – сказал я, кивнув головой в сторону своей семьи. – Как только все их люди будут убиты, охраняйте периметр и не позволяйте никому из их организации выжить. Стрелять на поражение. Ни один из них не должен сделать ни вдоха, когда мы закончим с ними. – Мои солдаты кивнули, словно вынося приговор для жизней, которые собирались забрать.

Телефон Чарли звонил снова и снова, и он кивнул мне.

– Все готовы. Ройал, Симус, Вано, итальянцы... все. Вооружены и готовы к гребаному броску.

– Выходим, – приказал я своим людям, и все погрузились по фургонам. Майки и Джим, мои генералы, возглавили свои подразделения. Я забрался в последний фургон, вся моя семья села рядом. Как только сел, закурил еще одну сигарету. Проверил, заряжены ли пистолеты и все ли ножи на месте. Потом прислонился головой к стенке фургона и почувствовал, как он отъезжает.

Моя семья молчала, пока мы ехали в Дептфорд. Никотин успокаивал, и я боролся с гневом, который давил на меня, пытаясь вырваться на свободу.

Еще нет. Еще рано.

Но скоро. Скоро я выпущу на волю гребаных демонов внутри себя. И все они направятся к Фредди и Лоусону.

– Со мной все будет в порядке, детка. Обещаю, – говорил Винни своей воображаемой Перл. Его зрачки расширены. Он поцеловал ее в щеку и обнял. – Я никому не позволю причинить нам вред, – Винни посмотрел на меня, потом снова на Перл. – Я позабочусь о нем, клянусь.

Я глубоко вздохнул, зная, что он говорит обо мне. Эрик встретился со мной взглядом и кивнул. Он был готов. Более чем чертовски готов вернуть своего брата. Пара зелено-карих глаз проникла в мою голову, и я держал их там. Прямо в поле моего зрения. Я хранил их там, как талисман. Как гребаный проводник к моей девчонке, запертой в этом гребаном заброшенном гараже.

Я взглянул на свой телефон, замену того, который разбили эти ублюдки Лоусоны. Открыл приложение и увидел, что Ческа не двигалась уже тридцать минут. Судя по чертежам, которые нам удалось раздобыть, ее держали в каком-то подсобном помещении.

Я старался не думать о том, что она пострадала. Мне нужно было сдерживать свою ярость, пока мы не окажемся там. Мысль о ней в любом состоянии, кроме идеального, заставляла ярость наполнять кровь и просачиваться в мои кости, мою плоть, разрывая мое вынужденное спокойствие.

– Идем напролом, – сказал я своей семье, которая все еще смотрела на меня. – Точно так же, как мы поступили с русскими. Идем туда и никакой гребаной пощады. – Все они либо кивали головами, либо сжимали пистолеты, либо щелкали ножами. – Как только солдаты Лоусона будут убиты, начнем охоту на Олли и Фредди. – Моя рука в кожаной перчатке сжала приклад пистолета. – Позволим им вести. И сначала посмотрим, что они сделают. – Я указал на свой пистолет. – А потом достанем и их.

Остальная часть поездки прошла в молчании. Мы остановились, и водитель стукнул кулаком по перегородке между нами. Чарли ждал моего сигнала. Я снова проверил маячок. Девчонка из Челси все еще не двигалась.

– Сожжем их к чертовой матери, – сказал я Чарли, и он послал сигнал другим синдикатам, разбросанным по городу, чтобы они выдвигались и уничтожили этих уродов раз и навсегда.

Я закинул новую сигарету в рот, затем кивнул Эрику, чтобы он пинком распахнул двери фургона. Он так и сделал, мои солдаты выстроились в одну длинную гребаную стену смерти. Ублюдки Лоусона, удивленные нашим появлением, выскочили из заброшенных зданий, открывая стрельбу.

Я взвел курок пистолета, а затем обрушил гребаный дождь из пуль.

Приняв мой первый выстрел за сигнал, солдаты Адли открыли огонь по людям Лоусона, которые пытались нас уничтожить. Я шел вперед, моя семья и солдаты ни разу не нарушили нашу линию.

Мы двинулись дальше, один гребаный смертоносный отряд. Люди Лоусона начали падать, их защита рассыпалась под внезапной атакой. Я покуривал сигарету, вгоняя пулю за пулей в ублюдков, которые пришли за моей семьей, семьей Чески, моей гребаной кровью.

Винни безумно смеялся, пробивая дыры в головах и сердцах. Ронни кричала о кровавой мести, слезы текли по ее лицу, когда ее пули попадали в цель. Мы шли  вперед, пока Эрик не крикнул:

– Сейчас!

Это был сигнал для Майки и Джима разделиться со своими людьми, направляясь в другие здания.

Увидев гараж прямо перед собой, мы с семьей убрали оставшихся ублюдков у входа в старое здание и ворвались внутрь. Я опустил пистолет и зашагал к двери, ведущей туда, где держали Ческу и Джина. Остановившись в дверях, я затянулся сигаретой.

Затем закрыл глаза и позволил ярости, которую я сдерживал в течение нескольких часов, наполнить мои мышцы и кости, наполнить мою кровь лавой, готовой обрушить ад на ублюдков за дверью.

Я пинком распахнул дверь, и прямо передо мной на чертовом старом кресле сидел Олли Лоусон. А вокруг него были головы. Гребаные головы на кольях. Головы, отрезанные от тел. Я пробежал по ним глазами и сразу узнал.

Отец Чески.

Хьюго и...

Мое гребаное сердце замерло, когда мой взгляд упал на третью голову. Каштановые волосы, оливковая кожа, открытые зелено-карие глаза, полные гребаные губы. Я был готов взорваться. Вот-вот потерять свой гребаный разум и разорвать этого ублюдка на части голыми руками, но пригляделся поближе.

Это была не Ческа.

Мое гребаное сердце снова ожило. Это была не Ческа.

– Будем честны, – сказал Олли, скрестив ноги и сложив руки на коленях. – Я почти поймал тебя.

Дверь за нами захлопнулась, и я услышал приближающиеся шаги. Я знал, кто это, даже не глядя. Но прежде чем Фредди успел подойти ко мне, Эрик ударил его прикладом пистолета в лицо и схватил, заломив руки за спину.

– Тот же гребаный ход, что и всегда, придурок, – прорычал Эрик. – Надо было догадаться, что ты слишком тупой, чтобы попробовать что-то новое.

Я слышал, как Фредди пытался драться с Эриком. Но этот ублюдок в ближайшее время не вырвется из рук Эрика. Я бросил сигарету к ногам Олли, не заботясь пока о своем брате-предателе. Олли смотрел, как окурок едва не ударился о его ботинки, и улыбался мне.

Я собирался стереть эту ухмылку с его уродливого гребаного лица.

– И что? – Олли откинулся на спинку стула, словно мы вели непринужденную беседу. – Что привело тебя в мою лесную глушь?

– Где она? – прорычал я, играя в эту чертову игру. Фредди мог немного понаслаждаться объятиями Эрика, пока я не был готов прикончить его. Сначала я должен был разобраться с этим куском дерьма.

– А, ты имеешь в виду Ческу? – Олли поднялся на ноги. – Он указал на головы ее отца и Хьюго. – Она чувствовала себя немного нехорошо после того, как увидела этих двоих. После того, как верила, что они мертвы. – Он помолчал. – На случай, если ты не знаешь, то это было не так. – На самом деле я знал. Это было то, что я сказал своей семье в церкви. В досье Ронни говорилось, что они продали ее Лоусону. Они направлялись на Карибы, чтобы начать свою жизнь заново. Но когда Ческа сбежала после нападения Лоусона в спа-отеле, он держал их в плену, пока ее не нашли. Понятное дело, он никогда не собирался отпускать их за границу.

Я позволил Лоусону произнести свою гребаную речь. Пусть думает, что это он устроил это шоу.

– Видишь ли, они продали ее мне, Адли. Формально она моя. Оплата их долга. – Он пожал плечами. – Ты знаешь правила. Ты и сам даешь в долг.

– Она, черт возьми, моя, – сказал я гортанным голосом, обещающим смерть.

– Вот тут-то ты и ошибаешься. – Я ждал, что он продолжит. – Ты не получишь ее, если умрешь.

Дверь в комнату, где, как я знал, находились Ческа и Джин, распахнулась, и двое мужчин открыли огонь. Но мы были готовы. Мы читали их чертовски хорошо. Олли не был таким лидером, каким был его отец. Он был трусливым, избалованным маленьким ублюдком, который понятия не имел, что нужно, чтобы управлять успешной гребаной криминальной империей.

Винни и Вера уже были там, всаживая пули в их черепа. Мозги разлетались по полу.

Олли потянулся за пистолетом, но я тут же оказался рядом, запустив кулак в его уродливую рожу и перерезав ножом подколенные сухожилия. Он закричал и упал на пол. Я отшвырнул его пистолет, обойдя вокруг него, пока он лежал, сжимая ноги.

Затем Ческу и Джина втащили в комнату последние двое людей Лоусона. Ронни и Бетси проверили другие комнаты, ища кого-нибудь еще. Но мои глаза были прикованы к Ческе. К ее чертовому красивому лицу. Ее идеальному лицу, избитому и в крови. Вся комната стала красной, когда кровавая пелена застелила мои глаза.

Они тронули мою девчонку. Этот ублюдок прикоснулся к моей гребаной девчонке!

– Отпустите их, – ядовито сказал я тем, кто их держал. Олли рассмеялся, лежа на полу.

Мужчины отвлеклись на смех своего босса. Чарли воспользовался этим отвлечением, чтобы прицелиться им в головы и послать пули прямо в черепа. Ческа всхлипнула, когда мужчина позади нее упал, а Вера и Ронни подошли ближе. Они срезали скотч с нее и Джина.

– Артур, – с облегчением прошептала Ческа, а потом увидела колья вокруг Олли и головы, насаженные на них. Когда она подошла ближе ко мне, то не могла оторвать глаз от своего отца, Хьюго и той, кто, черт возьми, был так сильно похож на нее.

Слезы наполнили ее глаза и потекли по щекам. Но она не рыдала. Она ни хрена не сломалась. Вместо этого я увидел, как темнота заполнила ее глаза. Та же тьма, что жила во мне. То, что было моим, теперь стало и ее.

Я взял Ческу за руку и притянул к себе. Прижался губами к ее губам, которые так любил. Я не хотел отпускать ее. Мне нужно было держать ее рядом с собой, но я должен был расправиться с ублюдком на полу.

Я отпустил Ческу и кивнул ей, чтобы она отошла. Олли смотрел на меня с пола. Ублюдку не понравилось, что я поцеловал свою девчонку.

Я холодно рассмеялся, потом раскинул руки.

– И это все? – крикнул я в пустую комнату. – Это и есть великая империя Лоусонов? – Олли наблюдал за мной, но теперь в его расстроенных глазах было веселье. Это просто взбесило меня до чертиков. Я подошел к нему и пнул ногой в голень. Услышав треск, понял, что сломал ему кость. Я закурил сигарету, не сводя глаз с ублюдка, стонавшего и сжимавшего свою сломанную ногу.

Ческа стояла рядом, неподвижная, как чертова статуя, не сводя глаз с Лоусона. Испепеляя его взглядом. В ее глазах было выражение смерти, и это заставляло меня чертовски возбуждаться.

– Знаешь, она так кричала, – сказал Олли, отвлекая мое внимание от Чески. Казалось, ему было наплевать, что он вот-вот умрет от моей руки. Я обошел его, наступив ему на руку, когда проходил мимо. Раздался еще один хруст, и крик Олли нарушил тишину в комнате. Но потом этот крик превратился в пронзительный смех. Психопат хохотал.

– Когда огонь пожирал дом, она кричала, – сказал он, задыхаясь от боли.

Моя кровь вскипела в ту же минуту, как он упомянул дом, провоцируя меня действовать. Я снова наступил на ту же руку. Конечность опала словно плеть. Я плюнул ему в лицо.

– Продолжай говорить о моей маме, и я, черт возьми, сделаю так, чтобы это длилось всю ночь, сука. Я разорву тебя на куски, порву тебя на полоски, а потом насажу твою отрубленную гребаную башку на один из этих кольев.

Лоусон улыбнулся и переместился, пока не встал на одно колено, пытаясь удержать равновесие. Ублюдок посмотрел мне прямо в глаза и сказал:

– Кто сказал, что я говорю о твоей маме?

– Я убью тебя! – взревел Винни, но Чарли удержал его прежде, чем он успел вырвать язык Олли. – Не смей говорить о моей Перл. Никогда, черт возьми, не смей говорить о моей Перл. – Винни тяжело дышал, его лицо было ярко-красным.

Я сердито посмотрел на Лоусона. Он должен был умереть. Медленно.

Я шагнул вперед с ножом в руке.

Но как только я это сделал, мой телефон запищал, и лицо Олли просияло.

– Похоже, еще не все мои люди мертвы. – Широкая улыбка тронула его губы. Я понятия не имел, о чем он говорит. – Ну? – спросил он. – Разве ты не собираешься посмотреть? Если дело дойдет до этого, я хочу быть уверен, что ты это видел, пока я здесь.

– Я скорее убью тебя, чем посмотрю какое-нибудь гребаное видео, которое ты с трудом отправляешь, – сказал я.

Вокруг меня снова раздались сигналы о новых сообщениях, затем наступила тишина.

Через несколько секунд Чарли подошел ко мне, протягивая телефон. Его лицо выглядело так, словно он увидел чертово привидение.

Мой двоюродный брат нажал кнопку воспроизведения видео. Бетси и Вера не сводили глаз с Олли. Но Лоусон смотрел только на меня. Я чувствовал тяжесть его взгляда, когда видео запустилось.

Я смотрел, как какой-то ублюдок в обычной черной одежде и балаклаве выносит мою сестру из задней двери дома. Дом горел, мама была внутри, но кто-то зашел за Перл. Мое сердце бешено колотилось, когда я увидел свою сестру живой, но ее забрали.

Видео оборвалось. Мои руки чертовски тряслись от ярости, когда воспроизвелось следующее. Девушка в костюме. Блондинка с глазами Перл. Девушка лет двадцати с небольшим…

У меня перехватило дыхание, и я понял, что вижу. Мой мозг пытался, черт возьми, осознать то, что я видел.

Перл…

– Энни, – сказал Олли, произнося имя моей матери. Он не заслуживал того, чтобы произносить ее гребаное имя. Я вырву его грязный гребаный язык, если он скажет это еще раз. – Это моя сестра, Энни Лоусон.

Победа отразилась на его лице, когда его слова проникли мне в мозг. Рука Олли висела, нога была сломана, но ублюдок все еще смотрел на меня.

– Что может быть лучше, чем взять твою любимую сестренку и сделать ее одной из нас?

– Ты лжешь, – прорычал я, но смотрел на девушку, сидящую в кафе в какой-то другой гребаной стране. Франции, Швейцарии или еще каком-то дерьме, судя по всему. Кто-то подошел к ее столику, и она улыбнулась, пожимая ему руку. Я замер. Потому что я знал эту гребаную улыбку.

Это была Перл… Они забрали Перл!

– Тварь! – я бросился на Олли, но тот был готов. Он вытащил пистолет и выстрелил, задев мою руку. Я не чувствовал боли, не прекращая наступать на него. Мне просто нужно было, чтобы этот ублюдок сдох.

Когда я поднял руку, чтобы ударить его по лицу, он сказал:

– Энни управляет нашим европейским предприятием. – Я замер и представил, как она в этом костюме пожимает кому-то руку. Видео, о котором она явно не знала.

– Торговля людьми? – спросила Бетси с отчаянием в голосе. – Перл замешана в торговле людьми?

Олли поднял бровь, глядя на мою кузину.

– Энни не вытянет такого дерьма. – Он снова посмотрел на меня. – Моя сестра настоящая чертовка. – Я собирался убить его. Я должен был, черт возьми, убить его. Перл была моей сестрой, а не его. Моей чертовой младшей сестренкой.

– Она больше подходит для наркотиков и оружия. – Он снова улыбнулся. – На самом деле вкусы у вас очень похожи. Она ничего не знает о торговле людьми в нашем бизнесе. – Он вздрогнул. – Энни может быть настоящей маленькой садисткой, если ей кто-то не нравится. Ей нравится заставлять платить по счетам. И она любит меня. Ее старшего брата. Я никогда не расскажу ей о наших настоящих лондонских авантюрах. Не хотел бы навлечь на себя ее гнев.

– Где она? – прорычал я.

– Где она, черт возьми?! – крикнул Винни позади меня, все еще сдерживаемый Чарли.

– Не здесь, – сказал Олли, и мой разум превратился в гребаный хаос. Перл была жива и работала на Лоусонов. Нет, не работала. Она была Лоусон. Чертова Адли, удочеренная Лоусонами, носящая имя нашей убитой мамы.

– Она ничего о тебе не помнит, – сказал Олли, и я услышал, как Бетси резко втянула воздух, словно ее подстрелили. – Она не знает, что знаменитая семья Адли когда-то была ее. – Он рассмеялся, и этот звук действовал мне на нервы. – На самом деле, она чертовски ненавидит вас. Ненавидит тебя… – Олли наклонился ко мне. Но я не мог даже пошевелиться, трещина в моей груди превращала все внутри меня в пустоту.

Моя сестра ненавидела нас. Ненавидела меня.

– И если что-нибудь случится с ее самым дорогим старшим братом, со мной, то она уничтожит вас всех.

Все, что я мог видеть в своей голове – это Перл. Перл была жива. Сидит в кафе, улыбается и пожимает руку какому-то придурку.

Моя младшая сестра была чертовски жива.

Олли приставил пистолет к моему лбу. Ствол прижался к моей коже, и огонь зажегся в его гребаных глазах. Смерть. Он хотел моей смерти.

Перед глазами плясала тьма, сам Сатана готов был утащить нас обоих с собой.

– Сделай это, – прорычал я с горящими глазами, отталкиваясь от пистолета. – ЧЕРТ ВОЗЬМИ, СДЕЛАЙ ЭТО! – крикнул я, поднимая свой пистолет к его черепу. Олли широко улыбнулся и снял пистолет с предохранителя точно так же, как я снял свой. Мы собирались умереть. Этот ублюдок умрет прямо сейчас, даже если мне самому придется спуститься в чертов ад...

Потом он замер.

Его глаза расширились.

И Лоусон начал задыхаться, шевеля губами. Его рука задрожала, и пистолет упал на пол. Я откинул голову назад, когда он рухнул на пол, только чтобы увидеть Ческу, стоящую позади него, с одним ножом в руке, а другим в шее Олли Лоусона, торчащем прямо в сонной артерии.

Она подняла свои зелено-карие глаза на меня. Я, черт возьми, дышал, бешеный стук сердца разрывал мою гребаную грудь. Затем я вскочил на ноги, прижавшись губами к ее губам, ее руки отчаянно царапали мою спину, шею и голову.

– Принцесса, – прохрипел я, опуская руки на ее тело, проверяя, все ли с ней в порядке.

Она жива.

Чертовски жива.

 – Я люблю тебя, – сказала она, отстраняясь и глядя мне в глаза без слез. Не было никаких гребаных слез.

Я резко обернулся. Фредди смотрел в мою сторону, все еще удерживаемый Эриком. Но я видел страх в глазах крысы. Его босс сдох, и теперь пришло его время встретиться лицом к лицу с гребаным жнецом.

– Ты знал, что она жива. – Я остановился перед ним. – Все это время ты, черт возьми, знал, что Перл жива. Что она теперь Лоусон. – Я никогда не хотел никого убить так сильно, как этого ублюдка. Эту двуличную крысу.

Фредди ухмыльнулся. Он знал, что у него мало времени. И он использовал свои последние минуты, чтобы еще глубже вонзить нож мне в спину.

– Это устроил мой отец. Знал, когда твоя мама и Перл останутся одни. Он организовал все, чтобы Лоусоны подожгли дом, а потом увез ее из дома, подальше от вас, ублюдков. А теперь она одна из нас, – его глаза вспыхнули. – И она убьет тебя. Она убьет вас всех, когда узнает, что вы сделали. – Взгляд Эрика горел яростью. – Если ты Темный Лорд, то она – сам ад. – Фредди кивнул. – Она придет за тобой, Арти. Твоя сестра, которую ты оплакивал, по которой скучал каждый день, ненавидит тебя и придет, чтобы убить. Она...

Я схватил его за лицо и свернул ему шею, прежде чем он успел сказать что-нибудь еще. Я больше не хотел слышать его гребаный голос. Фредди обмяк в объятиях Эрика, и Эрик бросил его на землю, как мусор.

Я обернулся. Вся моя семья смотрела на меня, их глаза были полны боли и ярости от новости о Перл.

Моя сестра была жива.

Винни уставился в пол, его разум был вывернут наизнанку. Все смотрели на меня, ожидая ответов.

У меня их не было. Черт возьми, не было!

Ярость закипала во мне от пальцев ног до гребаного черепа. И я заорал. Я запрокинул голову и зарычал. Мой рев эхом отразился от стен. Она была жива. Перл была жива, и она ненавидела нас. Презирала нас. Хотела увидеть, как мы сдохнем.

Руки обхватили меня сзади.

Ческа.

Обернувшись, я встретил ее слезящиеся глаза, притянул к себе и прижал к груди.

– Мы вернем ее, – сказала она и поцеловала меня. Она поцеловала меня, и мое тело успокоилось.

Вода для того, чтобы усмирить мой гребаный огонь.

Я обнимал Ческу, потом обхватил ладонями ее окровавленные щеки.

– Ты, черт возьми, убила его, – я искал на ее лице хоть малейший признак сожаления, шока или вины. Чарли и моя семья начали принимать звонки, возвращаясь к гребаному бизнесу. Но все это было белым шумом, когда я смотрел на мою женщину, мою принцессу, мою гребаную королеву.

– Он заслужил смерть, – холодно произнесла она, и ее глаза потемнели. – За то, что он сделал. За все, что он сделал со всеми нами, – Я прижался лбом к ее лбу, и все, что было внутри меня, объединило нас. В этот момент я понял, что аура тьмы, та, что, по словам Винни, окутывала меня, слилась с ее красным. Что бы там ни видел Винни вокруг нас, теперь мы были чертовски похожи. Нет ни начала моей жизни, ни конца ее.

– Ты пришел за мной, – прошептала она, и я опустил руку к браслету на ее запястье, благодаря Бога за то, что он был на ней.

– Я же говорил, что сделаю это, – прорычал я, снова завладевая ее губами. Ее язык был на вкус как гребаный рай. – Ты никогда меня не бросишь. Никогда, черт возьми, не покинешь меня. Отныне, черт возьми, ты Адли, и что бы мы ни делали, ты будешь рядом со мной.

Ческа улыбнулась мне в губы и вздохнула.

– Теперь я Адли.

Я зарычал, прижимаясь к ее губам, чертовски крепко поцеловал. Затем с трудом заставил себя оторваться от нее и сказал своей семье:

– Идем, черт возьми, домой.

Глава 18

ЧЕСКА

Я вышла из душа, вдыхая влажный воздух. Завернувшись в полотенце, вошла в спальню. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что Артура нет, а Ева Адли сидит в кресле. Я замерла и встретила ее жесткий взгляд.

Она, как всегда, была одета безупречно, но, присмотревшись внимательнее, я заметила, что ее щеки побледнели, а глаза покраснели. Мое сердце разрывалось от жалости к матриарху Адли. Она только что потеряла своего единственного оставшегося сына от рук мальчика, которого она вырастила, как горячо любимого внука. Предатель, воспитанный, чтобы уничтожить ее семью изнутри.

– Ева, – поздоровалась я и направилась к ней. Она молчала, глядя на меня каменными глазами, когда я остановилась в нескольких футах от нее. – Мне жаль, – сказала я, чувствуя себя совершенно опустошенной. – Насчет Алфи. Фредди. Мне невероятно жаль.

Ева не отреагировала, не вздрогнула. Вместо этого она поднялась на ноги и встретилась со мной нос к носу. Ее глаза оценивали меня. Я напряглась, ожидая ее осуждения. Но открыв рот, она сказала:

– Ты убила Олли Лоусона.

Я не могла говорить, поэтому просто кивнула.

Ева прошла мимо меня, но, взявшись за дверную ручку, повернулась ко мне лицом.

– Это тяжелая, опасная и порой неблагодарная работа – быть хозяйкой этой фирмы.

Я вздернула подбородок, услышав вызов в ее голосе.

– Я готова к этому.

Ева наклонила голову в сторону, как будто рассматривая меня.

– Впереди трудный путь. Артур не успокоится, пока не вернет Перл. Пока остальные предприятия Лоусона не будут уничтожены.

– Я знаю.

Ева посмотрела на бушующий огонь в камине, затем снова встретилась со мной взглядом.

– Может быть, я ошибалась насчет тебя, – сказала она, и от этих слов у меня в груди разлилось тепло. Но потом она пожала плечами, поджав губы. – Посмотрим.

С этими словами она вышла из нашей спальни, закрыв за собой дверь, и ее мимолетное одобрение вызвало легкую улыбку на моих губах.

***

Я нашла его у их могил.

Солнце только начинало подниматься над церковью Адли, озаряя новый день. Резкий ветер хлестал по моим влажным волосам, вызывая озноб на моей свежевымытой коже. Я отчаянно хотела смыть с себя прошлую ночь. Но пятно в моем сознании не исчезало, сколько бы воды ни пролилось на меня из душа. События той ночи отпечатались в моем мозгу так же четко, как клеймо, которое организация Олли гордо носила на своих запястьях.

Я все еще была в шоке, когда думала о Хьюго и моем отце. Я знала, что так будет не всегда. Но сейчас это было так, как если бы мое тело не могло больше терпеть боль, достигнув своего предела. Оно отвергало тяжелые эмоции, пытавшиеся пронзить меня изнутри, и создало непроницаемую броню вокруг моего сердца. Броню, которая опускалась только для моей новой семьи и, конечно же, короля, который держал мое сердце в своих крепких руках.