Текст книги "Неукротимый голод (ЛП)"

Автор книги: Тиффани Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

Он чувствовал ее запах? Даже среди всего этого? Насколько сильно от нее воняло, несмотря на то, что она приняла душ сегодня утром?

И неужели никто в этом городе не видит проблемы в том, что здоровенный ажера преследует меня прямо на публике? Что за сборище придурков.

Над головой прозвучала серия звуков – трамвай собирался отправляться. Шей повернула голову, она была возле одной из центральных дверей трамвайного вагона. Под ее ногами загудели антигравитационные двигатели, создавая едва ощутимую вибрацию.

Это был ее последний шанс. Если это не сработает, ей конец – ее поймают.

Двойные двери начали закрываться.

Шей бросилась к ним, хватаясь за всех на своем пути, чтобы подтянуться вперед. Протесты пассажиров, несомненно, привлекли внимание ажеры. Сердце бешено колотилось, она прижала руки к бокам и метнулась в сужающийся дверной проем.

Двери с тихим шорохом закрылись всего в нескольких сантиметрах за ее спиной.

Кожа Шей словно горела, и вдобавок к прочим неприятным ощущениям, она зудела с головы до ног. Тяжело дыша, она медленно повернулась, когда гул трамвая усилился.

Ажера протиснулся к дверям и встретился с ней взглядом через обзорные окна. На этот раз в клетке был он, а не она. Как ни странно, она не почувствовала удовлетворения от этого. Трамвай начал плавное движение вперед. Ажера прижал руки к дверям, как будто хотел их открыть, его зеленые глаза, голодные и горящие, были устремлены на нее.

Сердце Шей подпрыгнуло к горлу, и она отступила назад. Он был сильным и целеустремленным, она в любое время поставила бы свои деньги на этого ажеру. Это было пугающе, но она все еще не могла отрицать трепет, вспышку нетерпения. Она знала голод в его глазах – это говорило о том, что он хотел поглотить ее всеми правильными способами.

Правильными способами? Неправильными, неправильными, неправильными, Шей!

Он хотел отомстить. Он хотел крови. Что, черт возьми, с ней не так?

Трамвай продолжал двигаться вперед. Оскалив зубы, ажера ударил кулаком по дверям. Они затряслись, ненадолго исказив отражения на стекле. Движение трамвая унесло его из поля зрения Шей. Несколько мгновений спустя последний вагон исчез в туннеле.

Все внутри Шей налилось тяжестью, когда она стояла там с вздымающейся грудью. Она ничего так не хотела, как позволить своему телу растянуться на земле и дать передышку кричащим, дрожащим мышцам, но она не могла. Не здесь. На трамвайной остановке для нее было не безопаснее, чем на Земле, если бы она ослабила бдительность.

Хотя трамвай был самым быстрым маршрутом обратно к ее квартире, Шей не стала ждать следующего, решив вернуться долгим путем. Она не могла снова столкнуться с ажерой. У нее не хватит силы сбежать еще раз.

Она медленно поднялась по лестнице с трамвайной остановки, следуя за толпой высаживающихся пассажиров, и притворилась, что ее тело не испытывает агонии. Держась более оживленных улиц и подальше от всех темных переулков, Шей петляла по Подземному городу. Каждый шаг пронзал ноги острой болью. Сегодня она перестаралась на работе, и это преследование добило Шей.

Неоновые огни и мигающие голограммы обрушились на нее, рекламируя товары, наркотики, секс и еду. От последнего у нее заурчало в животе. Когда она ела в последний раз? Испытывая немалое чувство вины, она поняла, что это было по пути на работу несколько часов назад. Она была так сосредоточена на раздаче этих дурацких листовок, чтобы Йоргаз не раскритиковал ее, что пропустила обеденный перерыв.

В знак Шей извинения потерла живот.

– Прости, детка.

И теперь ей нужно было беспокоиться о кровожадном ажере. Она искренне думала, что больше никогда его не увидит. Каковы были шансы на это в городе с миллиардным населением?

– Очевидно, чертовски высоки, – проворчала она.

Хотя было уже поздно, и ее тело требовало отдыха, аппетитный запах еды привлек ее к продуктовому ларьку. Она заказала блюдо, похожее на лапшу, с начинкой из неизвестных овощей. Она точно знала, что «лапша» никак не похожа на человеческие макароны, но не позволила себе спросить, что на самом деле представляет собой еда в Артосе. У нее было чувство, что, зная ответ на этот вопрос, она больше никогда не захочет есть. Лучше не придираться к деталям, когда дело доходит до инопланетной пищи.

Кроме того, подумала она, отправляя в рот «лапшу» и присаживаясь, это вкусно.

После того, как она закончила есть и выиграла трудную битву за то, чтобы снова встать, Шей возобновила медленный путь обратно в свою квартиру. Ноги сопротивлялись каждому шагу, и время от времени ее пронзали острые боли в паху. Она не могла лгать себе – эти боли пугали до чертиков.

Ее жизнь на Земле всегда была почти кочевой, она переходила от одной цели к другой, тут и там перекусывая на скорую руку со своим тогдашним бойфрендом, не понимая, что этот мудак изменял ей с двумя – или, скорее, с пятью – на протяжении их отношений. Вся эта суета и постоянная занятость отвлекали её, и она совершенно забыла о том, что уже давно пора было поставить новый контрацептивный имплант.

К тому времени, когда она осознала свою ошибку, было слишком поздно. Она была уже почти на третьем месяце беременности – об этом она узнала от единственного врача, которого ей удалось найти, ублюдка, который не задавал вопросов о том, почему его пациенты не хотели пользоваться удостоверениями личности, и платили только звонкой монетой. Месяц спустя она была похищена инопланетными пиратами и быстро продана Мургену. После этого она не получала никакой дородовой помощи… В любом случае, она не стала бы возвращаться к этому врачу.

Теперь Шей была одна в чужом мире, и ей не к кому было обратиться. Она не могла позволить себе какую-либо помощь, потому что знала, что кредитов, которые она взяла у ажеры, надолго не хватит – по крайней мере, с той скоростью, с какой отморозки в этом городе высасывали из нее все досуха. Но она делала все, что могла.

– Но я рядом, – прошептала она, положив руку на живот, и ее захлестнуло облегчение, когда она почувствовала ответный удар по своей ладони.

Шей потребовалось ещё полтора часа после перекуса, чтобы добраться до своего дома. Полтора часа боли, уныния и постоянного оглядывания через плечо в ожидании, что ажера в любой момент будет дышать ей в затылок. Она была измотана до мозга костей, когда добралась до входных дверей. Шей распахнула куртку и откинула одну сторону, обнажив бластер на бедре, чтобы положить на него руку.

Я не позволила Мургену победить меня, не позволила ажере победить меня, и я чертовски уверена, что не позволю этому городу победить меня.

Заметно прихрамывая, она вошла в обветшалое здание и направилась к лифту. Она нажала кнопку вызова и стала ждать. Несколько минут спустя двери открылись, и Шей отступила назад, когда группа инопланетян вышла, толпясь в коридоре, они разговаривали на повышенных тонах. Это были дородные борианцы с заостренными ушами и неземным, похожим на эльфа волтурианецем, но в большинстве были крен, высокие и мускулистые, с длинными заостренными ушами, ярко раскрашенной кожей и волосами, а на нижних губах торчали клыки. Они игнорировали ее – или просто не замечали – толкаясь и пихая друг друга, двое из них спорили о том, что, как выяснила Шей, было наркотиком, на который один из них заявил права.

Не дожидаясь, она вошла в лифт. Двери закрылись с металлическим скрежетом, а лифт скрипел и визжал, поднимаясь на ее этаж, его огни мрачно мерцали, как будто она была была в фильме ужасов. Каждый раз, когда Шей ехала в этом лифте, она была наполовину убеждена, что это будет последнее, что она сделает. К счастью, ее этаж был всего вторым, так что ей не пришлось бы долго падать, если лифт откажет.

Выйдя, она направилась по коридору к своей квартире. Запах, висящий в воздухе, представлял собой чуждую смесь телесных жидкостей, плесени и неидентифицируемых запахов, которые вызывали у нее тошноту. В стенах были дыры и трещины, а на усыпанном мусором полу виднелись пятна. Звуки легко проникали сквозь тонкие стены – голоса, повышенные от гнева или страсти, грохочущая музыка, существа, колотящие в двери, и инопланетные телешоу с чертовски высокой громкостью. Это была помойка. Но это было также единственное место, что она смогла найти, которое не требовало идентификационного чипа и не било по ее бюджету.

Добравшись до своей квартиры, она сунула руку в карман, вытащила потертую карточку-ключ и помахала ею перед считывающим устройством на дверном косяке. Дверь со свистом распахнулась.

Оказавшись внутри и закрыв за собой дверь, Шей, спотыкаясь, добралась до своего тюфяка и чуть не упала на него, не думая, что сможет подняться обратно. Она, конечно, не планировала вставать в ближайшее время. Каждый ее мускул горел от напряжения, и впервые за долгое время Шей чувствовала невероятную слабость, как моральную, так и физическую.

Скинув куртку, она бросила ее рядом. Рубашка липла к телу, пропитанная потом. Затем настала очередь ботинок и носков, с которыми пришлось повозиться. Она зашипела сквозь зубы, ощутив облегчение, когда ноги наконец обрели свободу.

– Черт, – пробормотала она, подтягивая штанины. Ступни и лодыжки распухли настолько, что границы между ними словно стерлись, а кожа была покрыта мозолями. Яркие красные линии рассекали плоть, оставляя следы вдавленных носков и ботинок. В нескольких местах, судя по всему, уже начали образовываться волдыри.

На мгновение Шей могла только смотреть на свои ноги. Боль пульсировала в них, словно у них появилось собственное сердцебиение.

– Что я делаю, детка? Как мы выживем? – слова вырвались непроизвольно, но они были правдой.

Как я могла подумать, что справлюсь с этим самостоятельно?

Гнев, разочарование и беспомощность нахлынули на нее и сдавили горло, заставляя бороться за каждый вдох.

Что бы подумал папа, если бы увидел меня сейчас?

Что-то пощекотало ей щеку, и Шей смахнула это пальцами. Она вздрогнула, когда поняла, что это было – слезы. Она плакала. Когда она в последний раз плакала?

Шесть лет назад, когда моя мать…

Упала еще одна слеза, за ней другая и еще одна. Начавшись, они уже не останавливались. Шей опустила голову в знак поражения и заплакала, прерывисто дыша между всхлипами.

– Что мне делать? – спросила она хриплым от эмоций голосом. – Я едва могу позаботиться о себе. Как я собираюсь позаботиться и о тебе тоже? Как я могу дать тебе все, что ты заслуживаешь? Потому что я чертовски уверена, что ты заслуживаешь больше чем это.

Слезы капали с ее подбородка, но она не обращала на них внимания, баюкая свой живот.

После смерти отца Шей решила, что может позаботиться о себе сама, что ей никто не нужен. Даже ее мать. Это была ложь, и эту ложь она носила с собой годами. Долгое время у нее все было хорошо – не то чтобы большая часть того, что она делала, чтобы выжить, было особенно приятным. Но прямо сейчас… Прямо сейчас она чувствовала, что ей действительно нужен кто-то. Она ощущала… одиночество. Она была напугана – напугана за себя и за своего ребенка, и она знала, что не может продолжать так жить. Сейчас ей нужно было беспокоиться не только о себе. Внутри нее росла жизнь.

Что со мной происходит?

Эта мысль вырвала у нее новый всхлип и заставила заплакать еще сильнее.

Если со мной что-нибудь случится… что будет с моим ребенком?

– Я что-нибудь придумаю, – сказала она, поглаживая себя по животу и шмыгая носом. – Я клянусь, я обещаю тебе, что сделаю все для тебя.

Если бы только она знала, как это сделать.

ПЯТЬ

Драккал, прижав кулаки к бокам, осторожно приближался к мастерской Аркантуса. В его душе разгоралась буря эмоций: фрустрация, разочарование, беспокойство, похоть и крошечный, но настойчивый проблеск надежды слились в единое целое, затуманивая разум и делая рациональное мышление почти невозможным. В этот момент именно фрустрация держала верх.

Каким-то образом он сохранил достаточно силы воли, чтобы сопротивляться самому разрушительному из своих порывов – например, провести жесткими когтями протеза по стене, делая глубокие выбоины в материале, или врезаться бронированным плечом в дверь, сгибая металл и ломая дверь с петель, или колотить кулаком по стене, пока рука не онемеет и не начнет кровоточить. Ничто из этого не принесло бы никакого облегчения, кроме временного, в конечном счете незначительного катарсиса, избавления от толики пылающей, голодной энергии, бурлящей в его теле.

Он зарычал. Он был так близко. Так чертовски близко.

Его тело отреагировало на терранку, инстинкты активизировались в тот момент, когда он обернулся и обнаружил, что запах «сандринкер» в воздухе не был плодом его воображения, что она была там, что она прикасалась к нему. Он мог бы сохранить контроль, если бы все пошло по-другому. Он мог бы сохранить контроль, если бы она не убежала.

Ее бегство пробудило инстинкты, которые Драккал не мог игнорировать, разожгло желание до лихорадочного накала. Его мышцы налились, вместе с членом, чувства обострились. У него не было выбора, кроме как сдаться, не было выбора, кроме как пуститься в погоню.

Таковы были последствия – вся эта сила, вся эта энергия, весь этот жар, и все впустую. Приз, на который он должен был претендовать, был потерян. Облегчение, которое он должен был получить, было вырвано у него из рук. И его тело отказывалось расслабляться, его кровь отказывалась охлаждаться.

Она не исчезнет снова. Я не позволю.

Драккал зарычал, когда подошел к двери мастерской. Инстинкты требовали, чтобы он вернулся туда и продолжил поиски своей земляночки, своей пары, но он знал, что это не тот способ найти ее сейчас. Любой след, по которому он мог идти, остыл. Но была надежда – он просто не мог воспользоваться ею в одиночку.

Осознание этого было горьким, еще больше запутывая водоворот эмоций, захлестнувших его.

Напрягая мышцы правой руки, он нажал кнопку доступа на стене.

Дверь свободно открылась. Он не мог отрицать укол разочарования из-за того, что не было повода взломать ее.

Когда Драккал вошел в мастерскую, его ноздри раздулись от тяжелого выдоха, который никак не помог ему выразить свое разочарование или ослабить стеснение в груди.

Аркантус сидел за своим столом, откинувшись на спинку стула, положив кибернетические ноги на столешницу и сложив такие же протезные руки на животе. Он отвел свое внимание от голографических дисплеев и встретился взглядом с Драккал.

– О, нет. У тебя снова этот взгляд, – сказал Аркантус со вздохом.

Драккал прошелся по комнате, игнорируя буйные порывы вцепиться когтями в диваны.

– Так что же на этот раз, Драккал?

Драккал прошел мимо столов и по пространству позади них. Его уши, и без того опущенные, прижались к голове, а когти на правой руке были в опасной близости от того, чтобы вонзиться в ладонь. Его губы раздвинулись, обнажая зубы, и получилось только рычание.

– Кот язык проглотил? – спросил Аркантус.

Конечности Драккала почти дрожали от нового прилива ярости, он развернулся к Арканту.

– Краас кавал, ты не знаешь, когда остановиться, не так ли?

Несколько секунд все, о чем он мог думать, – это как стереть эту ухмылку с лица седхи.

Эта ухмылка только усилилась, когда Аркантус опустил ноги и развернулся вместе со стулом лицом к Драккалу.

– Я, конечно, не знаю. И ты тоже. Ты снова отправился ее искать, не так ли?

– На этот раз я нашел ее, – жар и давление в груди Драккала усилились, когда он вспомнил прикосновение пальцев к капюшону терранки. Он поднял правую руку ладонью к потолку с частично согнутыми пальцами. – Она была прямо здесь.

Аркантус задумчиво хмыкнул.

– Но ты все испортил, не так ли?

Драккал зарычал и бросился вперед, ударив рукой по столу Арка. Его когти клацнули по металлической поверхности.

– Я ничего не испортил!

Аркантус даже не дрогнул. Его ухмылка исчезла, но крошечный озорной огонек остался в глазах.

– И все же ты здесь, расстроенный и одинокий.

– Я не расстроен.

– Ты не обязан в этом признаваться. Это видно по каждому твоему действию, вплоть до позы.

– Мы не будем заниматься этим прямо сейчас, Аркантус.

Аркантус запрокинул голову и изучил Драккала с головы до ног – и одновременно с ног до головы, поскольку третий глаз в центре его лба двигался в направлении, противоположном двум другим. Он протянул руку и деликатно заправил выбившуюся прядь волос за один из рогов.

– Просить можно, Драккал.

Драккал нахмурил лоб, и пламя его разочарования немного остыло под покровом замешательства.

– Просить о чем?

– О помощи.

– Я уже собирался это сделать.

– Конечно, собирался, – ответил Аркантус, закатывая нижние глаза. – Ты ни разу не попросил даже о малейшей помощи, Драк.

С ворчанием Драккал оторвал руку от стола, когти заскребли по полированному металлу с коротким, пронзительным скрипом.

– Я как раз собирался попросить тебя, ты, рогатый засранец. Вот почему я здесь!

Снова ухмыльнувшись, Аркантус покачал головой.

– Я знаю, ты просто пытаешься избавить себя от стыда из-за того, что у тебя не хватило смелости попросить до того, как я подсказал тебе. Ты, ажера, и твоя гордость…

Драккал поднял руки и бессильно сжал их, стиснув зубы.

Терранка выбивала меня из колеи неделями. Обычно я бы не позволил Арку так легко добраться до меня… Обычно это я действую ему на нервы.

Хотя эта мысль не устранила эмоциональный поток внутри Драккала, даже немного не ослабила шторм, она немного восстановила его самоконтроль.

– Позволь мне исправиться, седхи – я не прошу тебя, а говорю прямо. Ты поможешь мне.

– И зачем мне это делать, если ты собираешься общаться со мной в таком тоне? – спросил Аркантус, пожав плечами. Он повернул стул обратно к столу. Затяжная ухмылка свидетельствовала о том, что он получал от этого слишком большое удовольствие.

– Саманта, – ответил Драккал сквозь зубы.

Аркантус склонил голову набок, чтобы свирепо взглянуть на Драккала, выражение его лица мгновенно помрачнело.

– Даже в шутку, я не потерплю никаких угроз в ее адрес, ажера.

– Врек'ош, я ей не угрожаю. Я бы никогда не причинил вреда Саманте. Помнишь, как ты вел себя, когда впервые нашел ее? Когда ты понял, кем она была для тебя?

Аркантус нахмурился.

– Я вел себя как последний идиот.

Драккал кивнул.

– Больше, чем обычно. Но как только ты сказал мне, кем она была для тебя, что я сделал?

– Ты назвал меня глупым.

– После этого, черт возьми.

– Ты помог. Что, между прочим, я и собирался сделать для тебя. Я просто не могу устоять перед шансом запутать тебе шерсть.

– Единственное, что здесь запутается, это мои руки на твоей шее, седхи.

Пренебрежительно махнув рукой, Аркантус снова повернул стул вперед.

– Ты уверен насчет этой терранки, Драк?

– Да.

– Каковы шансы? Сначала этот зентури, потом я, а теперь ты. Терране – одна из самых малочисленных групп инопланетян в этом городе, и все же все мы находим в них пар. Как думаешь, кто будет следующим? Тарген?

Драккал хмыкнул, мысль о Таргене с парой-терранкой почти заставила уголок его рта дернуться вверх, но этого было недостаточно, чтобы развеять его текущее настроение..

– Просто ты уже проходил по этому пути раньше, – продолжил Аркантус. – Я увидел последствия этого только через несколько лет после того, как это случилось, но ты долгое, долгое время был в плохом состоянии.

Драккал прикусил нижнюю губу зубами и медленно выдохнул, чтобы удержаться от гневной реплики.

– Это другое.

– Откуда ты знаешь? Очевидно, что эта женщина не заинтересована в тебе.

– Потому что это есть, Арк. Это просто есть. Пахнет по-другому, ощущения другие… Я чувствую себя по-другому. Она пробудила во мне инстинкты, которых я никогда раньше не испытывал. Нет никакого сравнения между тем, что я испытывал тогда, и тем, что я чувствую сейчас. Ты уже готов заткнуться и помочь?

– Хорошо, хорошо, – Аркантус переключил свое внимание на множество дисплеев на своем столе. – Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Драккал встал за спиной Арка и наблюдал через плечо седхи.

– Снова взломай городскую систему наблюдения.

Аркантус усмехнулся.

– Мы пытались это сделать в ту ночь, когда ты пришел домой с голой задницей. Потеряли ее меньше чем через минуту после того, как она покинула тот переулок.

– На этот раз все будет по-другому.

– Откуда ты можешь это знать?

Драккал на секунду сжал челюсти.

– Я не знаю. Но должно быть. Я столкнулся с ней на улице Оркус в секторе Вираксис около четырех часов назад.

– Это суровая часть города.

– Все части города суровые. Ты сделаешь это или нет?

– Конечно, ажера. Знаешь, меня всегда возбуждает, когда ты просишь меня нарушить закон, – сказал Аркантус с усиленной хрипотцой в голосе.

– Ты каждый день нарушаешь закон.

Пальцы Арка порхали по контрольным экранам на дисплеях, переключая опции и команды быстрее, чем Драккал мог уследить.

– Да, но за деньги, а не для тебя. Это совершенно другое.

Драккал скрестил руки на груди и заставил себя оставаться на месте, несмотря на беспокойство и возбуждение.

– Просто приступай к делу.

– Конечно, – Аркантус продолжал вводить команды, делая паузу только для того, чтобы вызвать другой дисплей. – Но это займет несколько минут. Ты мог бы рассказать мне, что произошло, пока ждешь.

Драккал схватился правой рукой за бронированную пластину, которая охватывала бицепс его протеза, и сжал, мозг зарегистрировал давление и тепло через нервные связи с конечностью, и он даже смог различить намек на текстуру своей ладони, но это было не то же самое, что ощущать ее собственной плотью. Все уже никогда не будет прежним.

У него был год, чтобы привыкнуть к кибернетической руке, и за это время он по-новому проникся восхищением и уважением к Арку, которому больше десяти лет приходилось носить похожие протезы на обеих руках и ногах.

– Я был в поисках, когда уловил намек на ее запах, – сказал Драккал. – Попытался пойти по нему, но воздух был слишком насыщен другими ароматам, чтобы можно было уловить четкий след. Когда я шел, то прошел мимо женщины, раздаюшей листовки для какого-то шоу. Она схватила меня за руку, чтобы я остановился… и это была она.

– Ты прошел прямо мимо своей пары? – тон Арка был легким от веселья.

– На ней был капюшон, и, как я уже сказал, было трудно отличить ее запах от всего остального.

– К счастью, она схватила тебя.

Один из дисплеев Арка изменился. Драккал узнал золотую с бирюзой печать Вечной Стражи в верхнем левом углу. Вечная стража поддерживала разветвленную сеть устройств наблюдения по всему Артосу, хотя многие районы Подземного города были лишь слегка прикрыты – и в Недрах, которые лежали под Подземным городом, наблюдения Вечной Стражи почти не было.

– Мы не узнали друг друга, пока я не обернулся. Затем она бросилась бежать. Я гнался за ней сквозь толпу, но потерял на трамвайной остановке. – Драккал глубоко вдохнул. – В какой-то момент я почти добрался до нее. Почти схватил.

– Это та самая улица? – спросил Аркантус.

Драккал наклонился ближе, чтобы изучить неподвижное изображение, которое Аркантус вывел на главный голографический экран.

– Вот и все. Думаю, она была около мясной лавки Бурика.

Несколькими щелчками пальцев Аркантус открыл еще три голографических дисплея, каждый из которых показывал улицу Оркус под разным углом. Он манипулировал каналами, пока все не сосредоточились на улице перед мясным магазином Бурика.

– Там, – сказал Драккал, и сердце его пропустило удар. Он наклонился еще ближе и вытянул руку, указывая на маленькую фигурку в капюшоне с охапкой листовок.

Аркантус настроил дисплей, чтобы увеличить изображение терранки, и одновременно пролистал каналы. Толпа вокруг нее двигалась с ускоренно, Аркантус не замедлял запись, пока в поле зрения не появилась широкоплечая фигура с бронированной кибернетической рукой.

– Значит, она даже не достает тебе до шеи, но опередила тебя? – спросил Аркантус.

– Просто продолжай, – рассеянно сказал Драккал. Его внимание привлекло изображение на экране – рука терранки на его. Он хотел, чтобы на это была веская причина, хотел, чтобы это было потому, что она жаждала видеть его, прикасаться к нему и быть с ним.

Поразительно, но Арк подчинился без комментариев.

Сердцебиение Драккала участилось, когда он наблюдал за погоней. Он был так сосредоточен на ней и на том, как она двигалась, что едва заметил, как пробирается сквозь толпу позади нее. Он не видел ничего на той улице – только препятствия между ним и его парой. Но всей его силы и скорости оказалось недостаточно. Он приблизился к ней, но недостаточно.

Ракурс изменился, когда Аркантус переключился на другую камеру, следя за продвижением терранки по улице. Драккал сжал пальцы в кулак, когда запись показала, как девушка запрыгивает на разделительную лестницу, ведущую на трамвайную остановку, и еще крепче сжал их, когда на дисплее появилось, как кончики его пальцев касаются ее капюшона.

Еще нескольких сантиметров было бы достаточно.

Запись продолжалась, следуя за терранкой вниз по наклонной перегородке. Драккал прищурился, когда терранка нырнула в толпу, оставив траликса, в которого она врезалась, с прощальным шлепком по заду. Драккал стиснул зубы, и из его груди вырвалось глубокое, непроизвольное рычание. Жар распространился из его нутра, возобновляя возбуждение. Он мог бы найти этого траликса, мог бы найти его и…

Терранка проскользнула в трамвай и исчезла с изображений. Аркант переключил главный дисплей на трансляцию изнутри трамвайного вагона. Драккал лихорадочно обыскивал толпу на экране, дыхание стало прерывистым, но он не мог ее видеть, точно так же, как когда был там лично, и он снова потеряет ее.

Врек'ош, что со мной не так?

– Другая сторона, – сказал он хриплым голосом с пересохшим горлом. – Она вышла с другой стороны трамвая.

Аркантус снова переключил основное изображение, чтобы отобразить внешнюю часть трамвая с противоположной стороны станции. Как только двери трамвая начали закрываться, терранка выскочила из вагона. Она обернулась, когда Драккал появился по другую сторону смотровых окон в дверях.

– О, Драккал, – вздохнул Арк, качая головой.

Трамвай отъехал от станции.

– Продолжай следовать за ней, – сказал Драккал, опираясь одной рукой на стул Арка, а другой на стол, и наклонился ближе к экрану, ближе к изображению своей пары.

– Драккал, я не думаю…

– Продолжай следовать за ней! – прорычал Драккал. Стул Аркантуса заскрипел в крепкой хватке Драккала. – Мне нужно знать, куда она пошла. Где она сейчас.

Тяжело вздохнув, Аркантус продолжил просматривать записи. Он переключал каналы камер, чтобы держать терранку в поле зрения, когда она выходила из трамвая и пробиралась по переполненным улицам, незаметно проверяя, нет ли за ней погони на ходу. Хотя Арк проигрывал запись с большей, чем обычно, скоростью, темп земляночки явно замедлился по мере продвижения, и вскоре она заметно прихрамывала.

Губы Драккала сжались, стеснение в его горле и груди было больше не результатом ярости, а печалью и беспомощностью, чувством вины. Его пара страдала, и он не мог ее утешить.

Его пара страдала, и он был причиной этого.

Ее маршрут был извилистым, включая остановку, чтобы перекусить, но в конце концов она достигла того, что казалось конечной целью – большого, обветшалого жилого дома в двух секторах от Вираксиса. Она вошла в здание, и Аркантус приостановил воспроизведение несколькими секундами позже.

Сердцебиение Драккала, теперь замедленное, но еще более настойчивое, заполняло тишину, и он сказал:

– Следуй за ней в здание. Покажи мне, куда она вошла.

– Я не могу, Драк.

– Краас кавал, ты действительно думаешь, что я поверю, что ты можешь взломать систему наблюдения Консорциума, а взломать систему безопасности такой дыры, как эта, не в состоянии?

Аркантус сменил основной дисплей на трехмерную модель жилого дома и окружающих строений. Многочисленные медленно мигающие точки были разбросаны по всему зданию, но ни одной не было на самом здании – или внутри него.

– Место темное, – сказал Аркантус. – Если у них и есть система, то это закрытая сеть, вне общей. Но в таких местах, как это, обычно вообще нет наблюдения. Меньше шансов понести ответственность за владельцев, когда в дом постучатся миротворцы.

– Так что же нам делать?

Возвращаясь к основной ленте записей – той, которая была сосредоточена на входной двери здания, – Аркантус просмотрел доступные кадры. Инопланетяне десятков видов приходили и уходили через этот вход, но не было никаких признаков терранки Драккала. Не было никаких признаков каких-либо терран вообще. Запись замедлилась до нормальной скорости, когда перешла к реальному времени.

– Либо она все еще внутри, либо ушла через другой выход, – сказал Аркантус. – В любом случае, я думаю…

Драккал оттолкнулся от стола и повернулся к двери.

– Куда ты идешь, Драк?

– Стучать в двери, пока не найду ее.

– Остановись, Драккал. Пожалуйста. Тебе нужно…

Раздув ноздри, Драккал развернулся к Арку.

– Ты когда-нибудь останавливался? Ты знаешь, кто она для меня, Аркантус!

Арк поднялся со стула и подошел ближе к Драккалу. Хотя седхи и близко не был таким крепким, как ажера, он был на пару сантиметров выше – не считая рогов. Зверь внутри Драккала, который не шевелился больше года, прежде чем встретиться со своей неуловимой земляночкой, потребовал, чтобы он принял этот вызов напрямую.

– Я точно знаю, кто она для тебя, ажера, вот почему тебе нужно остановиться и выслушать меня, – твердо сказал Арк, выдерживая взгляд Драккала.

Шерсть Драккала встала дыбом, когда новая волна жара распространилась по нему, концентрируясь на лице.

– Остановка не поможет мне найти ее.

– Но это поможет тебе удержать ее, – сказал Арк. Весомость выражения его лица в сочетании с искренностью тона прорвались сквозь нетерпение и раздражение Драккала. Не часто Аркантус был таким серьезным.

– Что ты имеешь в виду?

Аркантус положил руку Драккалу на плечо и слегка сжал его.

– Терране отличаются от нас с тобой, Драккал, и я имею в виду не только внешность. Что бы ты ни чувствовал к ней, какой бы инстинкт ни подталкивал тебя, она не испытывает к тебе того же. У них все работает по-другому.

– Сэм любит тебя, Аркантус.

– Ну, а кто не любит? – Арк ответил ухмылкой, прежде чем поднять палец и опустить брови. – Не отвечай на этот вопрос. Эта терранка вполне может осознать, что она твоя пара, и ответить тебе взаимностью, но это не произойдет мгновенно. Тебе нужно завоевать ее, а не покорить. Ты знаешь… добиться ее.

– Я освободил ее из плена и позволил ей снять с меня одежду. Разве это не должно быть достаточным доказательством моих намерений?

– Согласно твоему рассказу, ты купил ее, а затем она ограбила тебя под дулом пистолета.

– Одно и то же.

Аркантус облизал губы, вздохнул и закрыл глаза, пощипывая переносицу.