Текст книги "Неукротимый голод (ЛП)"
Автор книги: Тиффани Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)
У Шей вырвался смешок.
– Думаю, он был прав.
– Больше, чем ты думаешь.
Они продолжили идти, повернув направо в следующем пересекающемся коридоре. У Шей болели ноги, и ей ужасно хотелось пописать, но она хотела, чтобы Саманта продолжала говорить. Ей нужно было знать больше. Просто что-то шевелилось в глубине ее сознания, что-то, что заставляло ее чувствовать себя неловко и на взводе. Это было похоже на тот тихий голос, который продолжал говорить ей, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
– Значит, если это химия, то у них нет выбора в этом вопросе? – спросила Шей так беспечно, как только могла.
– И да, и нет. Их тянет к паре, но поначалу все это инстинктивно. Эмоции не имеют к этому никакого отношения, кроме похоти. Они могут бороться с этим и игнорировать. Это не обязательно легко, но возможно. Таким образом, они не могут помешать себе чувствовать это, но они могут помешать себе действовать в соответствии с этим.
Что означало, что Драккал действительно хотел Шей.
– Какой он? – спросила Шей. – Драккал.
– Он может быть… напористым. Сначала я его боялась. С самого начала было ощущение вроде того, что я ему не нравлюсь, а еще его довольно трудно понять.
Шей усмехнулась.
– Сучья морда на релаксе.
Саманта улыбнулась.
– Да. Он… я не знаю. Он надежный и чрезвычайно преданный. Большую часть времени он очень сосредоточен и может показаться чрезмерно серьезным, но он шутит, как и все остальные. Даже больше, когда речь заходит об Аркантусе. Они знают друг друга очень давно и стали как братья. Но Драккал очень осторожен. Он не любит проявлять настоящие эмоции, хотя я знаю, что он их чувствует. Он просто запирает это подальше и пытается показать всем большого, сильного ажеру. И он очень заботится о своих друзьях. Например, – ее улыбка исчезла, и она опустила взгляд, – например, готов умереть, чтобы защитить их.
Эти слова вызвали глубокую, острую боль в груди Шей, такую сильную, что следующий вдох дался ей с трудом.
Совсем как мой отец.
Это напоминание причинило боль, но еще больнее была мысль, которая последовала за этим – она не была уверена, что сможет вынести такую боль снова. Она не была уверена, что сможет вынести еще одну подобную потерю. Ее страх перед этим был таким сильным, что она не знала, сможет ли вообще заставить себя рискнуть, независимо от того, насколько мала вероятность того, что ее страх осуществится.
И это действительно так? Он руководит службой безопасности преступной организации. Наверняка будут неприятности. Именно так он потерял руку, не так ли? И просто вспомни, что произошло у Мургена.
Я чуть не убила Драккала там, внизу. Что бы произошло, если бы остальная команда безопасности Мургена была предупреждена?
– Вот мы и пришли! – объявила Саманта.
Шей подняла глаза и обнаружила, что стоит перед дверью. Она не осознавала, насколько потерялась в собственных мыслях. Саманта нажала кнопку на панели, открыв дверь, и вошла в комнату. Шей последовала за ней, ее сразу поразило, насколько большой и красивой была комната.
Она должно быть как минимум в три раза больше квартиры, которую она только что покинула. Ковер был темно-фиолетового цвета, который дополнял светло-голубые акценты, заметные по всей комнате, – и оба цвета удивительно хорошо сочетались с более нейтральным серым цветом стен. Широкая квадратная световая панель свисала с потолка прямо над большой кроватью, отбрасывая чистый, манящий свет на аккуратно застеленное темно-синее постельное белье.
Саманта прошла вглубь комнаты и провела пальцами по панели управления на стене. Из стены выдвинулись несколько широких ящиков, а секция размером с дверцу отодвинулась в сторону, открывая шкаф.
– Я купила тебе кое-какую одежду. Я действительно надеюсь, что она подойдет. Я не была уверена в… – ее взгляд опустился на округлый живот Шей, видневшийся между разошедшимися бортами ее куртки. – Ты можешь складывать свои вещи, где захочешь.
Шей улыбнулась.
– Спасибо.
Сэм улыбнулась в ответ и указала на другой конец комнаты.
– Ванная там. О, и мы заказали кое-что для ребенка. Все скоро принесут.
Шей прижала руки к животу, баюкая его, и ее сердце сжалось.
У меня снова щиплет в глазах.
Похоже, поняв молчание Шей, Сэм продолжила говорить с неизменной улыбкой.
– Если тебе что-нибудь понадобится, просто дай мне знать. И, э-э… просто чтобы ты знала, поскольку он фактически потребовал этого, твоя комната рядом с комнатой Драккала.
Шей фыркнула от смеха.
– Конечно, это так.
Другая женщина усмехнулась.
– В любом случае, уже поздно, и я уверена, что ты устала. Я попрошу принести сюда немного еды, чтобы ты могла поесть и немного отдохнуть, – она подошла к двери и открыла ее. Прежде чем переступить порог, она оглянулась и сказала. – И, честно говоря, Шей… Я рада, что ты здесь.
Как только Саманта ушла, Шей опустилась на кровать. Застыла – вот подходящее слово. Она была совершенно ошеломлена. Эти люди не знали ее, Саманта не знала ее, и все же они распахнули свои объятия перед Шей и приветствовали ее в своем доме.
Часть ее так сильно хотела не доверять им, видеть в них преступников, что они не отрицали, и относиться к ним с соответствующей осторожностью и скептицизмом, но она не могла. И это совершенно выбивало ее из равновесия. Мир – вселенная – не был приятным местом, полным приятных существ. Было холодно, тяжело и одиноко, а все были подлыми и эгоистичными.
Мама и папа не были. Я не была.
Меня больше нет.
Шей сбросила куртку и положила руки на живот, улыбаясь и с любовью поглаживая его.
– Это может сработать, детка.
Даже если бы это не сработало… она заработала бы несколько кредитов и выбралась. Она выходила из плохих ситуаций раньше, и она могла бы выйти из этой, если понадобится. Не то чтобы она пустила здесь корни, это была просто еще одна остановка на пути, надеюсь, лучшая, чем остальные, которые я делала.
Но она обнаружила, что не хочет уезжать. Она хотела, чтобы у нее все получилось. Безопасное место, еда, хорошее окружение – это было идеально для нее и ее ребенка. Это могло бы быть домом.
Шей глубоко вздохнула и перевела взгляд на дверь.
Оставалось только разобраться с ее парой.
ТРИНАДЦАТЬ
Четыре дня, наполненные наплывом потенциальных клиентов, что потребовало внимательной проверки биографических данных и тщательного планирования, пролетели незаметно. Драккалу почти не удавалось найти время, чтобы провести его с Шей – неприятная проблема, которую он не мог решить, несмотря на то, что руководил всем вместе с Арком. С каждым днем его желание быть с ней только усиливалось и становилось все более настойчивым.
Каждое мгновение, проведенное в разлуке с ней, становилось уникальной агонией, и все эти моменты складывались в мозаику страданий, которая казалась невозможной, учитывая, что женщина, которую он так жаждал, все это время находилась в одном проклятом здании рядом с ним. Дни пролетали незаметно, но секунды тянулись бесконечно.
Он давно знал, что течение времени относительно, но никогда не ощущал его таким ужасно быстрым и зверски медленным одновременно.
Краас кавал, я схожу с ума.
Судя по всему, Шей неплохо освоилась. Первоначальное мнение команды о ней не изменилось, она всем понравилась, и восхищение только возросло. Она идеально вписывалась, и часть Драккала ненавидела это – потому что все остальные проводили с ней часы за часами.
Драккал познал свою долю трудностей, сталкивался с несправедливостью и болью больше раз, чем можно сосчитать, но впервые за все эти годы он почувствовал, что вселенная несправедлива. Какого черта дела внезапно пошли в гору на следующее утро после того, как он привел свою пару домой? Почему его удерживали вдали от его женщины, когда он только что приблизил ее к себе?
Возможно, мне не следовало быть таким суровым с Аркантусом, когда он пытался завоевать Саманту…
Теперь Драккал крался по коридорам, глубоко вдыхая носом, чтобы уловить каждый запах в воздухе, отсекая их все из своего сознания, оставляя только аромат сандринкер с экзотическим привкусом.
Вот оно – он решился встретиться с ней, готовый забрать это время, если потребуется, и не позволить ничему встать у него на пути. Последние четыре дня он вел непрерывную внутреннюю войну со своими инстинктами. Находиться так близко к своей паре и знать, что ему еще предстоит заявить на нее права, было пыткой, какой он и представить себе не мог. Он сопротивлялся своему желанию и пытался сосредоточиться на работе, постоянно повторяя себе, что упомянутая работа необходима для обеспечения безопасности каждого.
Но прямо сейчас его единственной заботой была Шей. Остальные были достаточно взрослыми, они могли сами о себе позаботиться в течение нескольких часов. Мамочке Драккалу нужно было немного личного времени.
Его поиски осложнялись тем фактом, что к этому времени ее запах заполнил все уголки здания. После того, как он проверил ее комнату – где ее не было – он мог бы просто просмотреть записи наблюдения на голокоме, чтобы найти ее, но что-то внутри него протестовало против этой идеи. Он не мог понять, было ли это глубоким нежеланием нарушать ее личное пространство – что казалось почти комичным после того, как он целый день преследовал ее по Подземному Городу – или более примитивной, инстинктивной потребностью выследить ее. В нем жило стремление изучить ее запах так сильно, чтобы он сумел найти ее, даже если бы лишился слуха и зрения.
Рыча, Драккал оттолкнулся от дверного проема и продолжил охоту. Ему нужно было заявить на нее права, да, но она, вероятно, еще не была готова к этому. Пока было достаточно просто быть рядом с ней. Этого должно было быть достаточно.
Врек'ош, я надеюсь, этого достаточно.
Затем он зашел в спортзал. В воздухе пахло потом и смазкой «тристил», но сильнее всего ему запомнился запах пота Шей – не только потому, что он активно искал ее, но и потому, что этот запах был самым свежим. Она была здесь недавно.
Прижав уши, Драккал сжал кулаки и направился к единственному другому месту, куда она могла пойти в свободное от дежурства время. Ее запах усилился, когда он спустился на нижний уровень и приблизился к тренировочным помещениям здания, одному из немногих этажей, которому потребовалась реконструкция после переноса сюда компании по подделке документов. Лестница вывела его в короткий коридор, прямо перед которым находилась дверь в тир, а справа – комната управления камерами моделирования.
Сначала он заглянул в тир.
Полигон тянулся почти по всей длине здания – сто пятьдесят метров от одного конца до другого, – хотя в ширину был всего пятнадцать метров. Темно-серые стены были выполнены из материала, аналогичного тому, который используется в большинстве боевых доспехов, что означает, что они будут поглощать и рассеивать энергию плазменных разрядов и физических снарядов, а не отражать их.
Кабинки, выстроившиеся в ряд на этом конце полигона, были пусты, панели управления выключены, и в зале стояла такая тишина, что Драккал слышал слабое шуршание своего меха об одежду. По какой-то причине эта комната всегда навевала на него чувство одиночества. Возможно, дело было в ее размерах – она словно предназначалась для просторного, открытого мира, но на деле не предлагала ничего, кроме пустоты. Это мимолетное напоминание пробуждало в Драккале давние желания: о бескрайних полях и лесах, о свежем теплом бризе и о небе, уходящем в вечность.
Но сейчас все это не имело значения. Шей здесь не было, и оставалось лишь одно возможное место. Если бы ее и там не оказалось, ему пришлось бы обыскивать каждую комнату в здании по очереди, игнорируя спокойный и рациональный голос разума, который утверждал, что такой подход непрактичен и неэффективен.
Он вышел из тира и повернул налево, его взгляд остановился на входе в комнату управления симуляцией. У двери была табличка, указывающая на отдельные комнаты моделирования, каждая из которых имела цифровой индикатор и номер на универсальном языке. Все двенадцать индикаторов горели красным, за исключением первого, который светился зеленым, сигнализируя о том, что помещение используется.
Драккал прошел вперед и свернул в длинный коридор, тянущийся вдоль внешней стены тира. Справа от него располагались двери и смотровые окна симуляционных комнат. Он остановился и заглянул в первое широкое одностороннее смотровое окно.
Шей находилась в центре зала, стоя на движущемся во всех направлениях полу, который в данный момент был скрыт голографической симуляцией, запущенной ею. Эта симуляция полностью захватывала ее, окружая со всех сторон. Благодаря окну Драккал мог хорошо видеть происходящее, в то время как голограмма, с точки зрения Шей, простиралась вдоль стены, создавая иллюзию бесконечного пространства.
Это было почти как смотреть фильм, хотя ни один из них никогда не захватывал Драккала так быстро и основательно, как этот.
Неудивительно, что все его внимание было поглощено ею. Ее светлые волосы были собраны в беспорядочный пучок, который едва удерживал многочисленные свисающие непослушные пряди, падающие на лицо. Кожа Шей блестела от пота, а майка, открывающая изящные, слегка загорелые руки и плечи, была влажной. Ткань облегала ее тело, подчеркивая форму груди и округлившийся живот. Ее штаны были такими же узкими, подчеркивая каждую линию ног.
Драккал не мог не заметить, что под этими леггинсами не было линий, указывающих на наличие нижнего белья – щедрый, естественный изгиб ее задницы был такой, что он мог пожирать его глазами. Он низко застонал, и его член запульсировал, внезапно натянув штаны.
Сколько раз он представлял, как берет Шей за бедра и входит в ее горячее, гостеприимное тело? Сколько раз он представлял себе, как ее кожа вот так покрывается потом, когда их тела соединяются, а дыхание смешивается?
Черт возьми, как я мог сосредоточиться на чем-то другом с тех пор, как привез ее сюда?
Ответ на этот вопрос был в его сердце, глубоко, но не спрятан – вот уже месяц он не сосредотачивался ни на чем, кроме нее. С того момента, как он впервые встретил ее взгляд, Шей стала его единственной заботой, целью и побуждением. Все остальное, что он делал с той ночи в поместье Фолтхэма, затерялось в туманной дымке памяти. Он знал, что работал, знал, что вел дела, но не сохранил ни одной детали об этом.
О, но я могу вспомнить каждую деталь ее тела под этой одеждой, вплоть до мельчайшего изъяна.
Он видел, как сражалась Шей во время короткой стычки с седхи на углу улицы несколько дней назад, но это был лишь намек на ее истинную подготовку и дисциплину. Она упомянула, что ее обучал отец, который был военным. Драккал убедился в этом, когда наконец смог отвлечься от ее тела и сосредоточиться на том, как она движется.
Она держала наготове тренировочный автоматический бластер, приклад которого был прижат к плечу. Оружие не могло стрелять плазменными разрядами, но в симуляции оно действовало как настоящее – и его можно было модифицировать как физически, так и функционально, чтобы имитировать ощущения и характеристики реального оружия. Автоматический бластер выглядел естественно в ее руках, особенно в сочетании с уверенной походкой.
Хотя она оставалась на месте в центре комнаты, пока шла, голографический коридор двигался вокруг нее – и теперь, когда Драккал обратил на это внимание, он понял, что коридор имел поразительное сходство с залами этого здания.
Глубокая, пульсирующая боль пробежала по его руке от локтя до кончиков пальцев – по левой руке, которую он потерял год назад, защищая свой тогдашний дом. То место было во многом похоже на это, и Драккал ошибался, считая его безопасным. Он не хотел рассматривать возможность нападения на это здание, особенно пока Шей была здесь, но он должен был. Это была его работа. Если бы он проигнорировал наихудшие сценарии развития событий, то не смог бы обеспечить безопасность своих друзей. Не смог бы обеспечить безопасность Шей и ее детеныша.
Он рассеянно согнул пальцы протеза и вернул внимание к своей паре. Хотя ее движения иногда были неловкими – несомненно, из-за округлившегося живота, – он мог видеть за каждым из них мышечную память, рефлекс, который мог прийти только в результате длительной практики. Она методично двигалась по голографическому коридору, проверяя углы и оставаясь начеку, устраняя угрозы быстро и точно, часто до того, как воображаемые враги успевали отреагировать.
По прошествии минут ее плечи и грудь начали вздыматься, скорость реакции постепенно замедлилась, а на лице появилось выражение раздражения.
Она подошла к перекрестку в коридоре, всегда опасному месту в боевых ситуациях, и остановилась на секунду, чтобы перевести дыхание. Задержка в секунду была слишком долгой.
Двери прямо перед ней открылись, и в коридор вышли два безликих врага. Шей подняла пистолет и выстрелила. Имитированные плазменные разряды поразили врага с левой стороны коридора, но стрелок справа выстрелил прежде, чем она смогла уложить его.
Плазменные разряды стрелка – ярко-зеленые, которые не выпускают настоящие бластеры – попали Шей в грудь. Она вздрогнула, побледнев, и отступила на шаг.
Сердце Драккала подпрыгнуло, и его тело рефлекторно дернулось к окну, выпустив когти. Он остановил себя, прежде чем ударил стекло. Напряжение быстро овладело каждым его мускулом, и громыхающее сердце отказывалось замедляться.
Просто симуляция. С ней все в порядке. Это было ненастоящим.
Но это выглядело реальным – достаточно реальным, чтобы подтолкнуть его к действию, основанному только на инстинкте, достаточно реальным, чтобы обжечь кожу и скрутить внутренности.
Голографический коридор несколько раз мигнул красным, и взвыл короткий сигнал тревоги, прежде чем все стихло, оставив Шей в центре квадратной комнаты десять на десять метров с черными стенами и тускло-белыми потолочными лампами.
Она кричала что-то, что Драккал не мог разобрать, хотя движения губ указывали на то, что это было какое-то терранское ругательство – блять. Она наклонилась вперед так сильно, как позволял живот, обхватив автоматический бластер поперек бедер, задыхаясь от усилия. Капли пота стекали с ее носа и подбородка, падая на пол.
Хотя его сердцебиение не замедлилось, а в груди все еще было тесно, Драккал опустил взгляд, чтобы оценить, как эта поза натягивает леггинсы на бедрах и заднице. У него не было подходящих слов, чтобы описать ее красоту. И даже если бы это была симуляция, даже если бы технически она проиграла, видеть, как она двигается, видеть, как она сражается, было чертовски сексуально.
Он больше не мог сдерживаться, он шагнул к двери и вошел в комнату моделирования.
Ее аромат пропитал воздух внутри, окутав его облаком сандринкер и сладкого, дразнящего пота, несомненно, насыщенного ее неотразимыми феромонами. Его член, уже возбужденный и запертый, набух до невозможности сильнее и болезненнее.
Шей резко подняла голову на шум. Как только ее взгляд упал на него, изумление на ее лице сменилось усмешкой. Она выпрямилась, позволив бластеру выпасть и повиснуть на ремне у нее на боку, и подняла руку, чтобы вытереть пот с лица.
– Не успел кот умыться, а гости наехали.
Драккал приподнял бровь.
– Арк уже говорил это. На меня это больше не действует.
– Мурьезно? Я думала, это было довольно остромурно.
Он ткнул в нее пальцем.
– С этого момента тебе запрещено разговаривать с Аркантусом. Очевидно, он отвлекает тебя от твоих обязанностей.
Шей рассмеялась.
– Чувак, да он не окотоумел, сказав, что кошачьи каламбуры заставляют тебя ошерстиниться.
Когда Драккал просто уставился на нее, она махнула рукой, смеясь еще громче.
– Хорошо, хорошо! Я прекращаю.
Драккал откинул голову назад, глубоко вздохнул и выпрямился со вздохом.
– Если бы Консорциум знал о таких каламбурах, они бы не пригласили терран на Артос. Возможно, они даже зашли бы так далеко, что поместили бы ваш вид под карантин на Терре.
Она хихикнула.
– Тебе нравится. Признай это.
Он ухмыльнулся.
– Хорошо, я могу это признать. По-кошачьи я немного лучше отношусь к этому теперь, когда ты в это вовлечена.
Шей разразилась очередным взрывом смеха.
– Хороший мальчик.
Веселье Драккала медленно угасало, оставляя только… Что он чувствовал к ней? Влечение, похоть и вожделение – все это немного разные нюансы одного и того же, но за этим стояло гораздо большее. Восхищение и уважение, конечно. Что касается остального, то, казалось, еще слишком рано говорить, чувства были слишком новыми, чтобы их можно было идентифицировать.
Он снова окинул взглядом ее тело, наслаждаясь изгибами и миниатюрными, но соблазнительными формами. Даже ее живот, увеличенный растущим детенышем, каким-то образом придавал ее телу упругость, создавая неопределимую, но неоспоримую привлекательность. Однако больше всего в этот момент бросался в глаза пот на ее коже и промокшая одежда. Это было результатом того, что Шей изо всех сил старалась, несмотря на свое положение, искала свои пределы и демонстративно преодолевала их.
Гордость за нее переполнила его сердце, и он согласился с этим чувством, даже понимая, что технически не имеет права – ведь она еще не сделала своего выбора.
– Ты молодец, – сказал он.
Она сморщила нос, и ее губы от отвращения скривились, когда она приблизилась к нему. Теперь всенаправленный пол был зафиксирован на месте, будучи деактивированным вместе с симуляцией.
– Я чертовски заржавела и не в форме.
Драккал воспользовался этим как возможностью еще раз изучить ее тело – любой предлог был достаточно хорош.
– Мне нравится твоя фигура.
Ее щеки, и без того розовые, потемнели еще больше. Она мельком взглянула на него. В ее взгляде были признательность и застенчивость… И проблеск интереса.
– Та симуляция, которой ты управляла, рассчитана на отряд, – сказал он. – Не многие смогли бы зайти так далеко в одиночку.
Дойдя до Драккала, Шей обошла его и присела на корточки, чтобы поднять с пола у двери бутылку воды и полотенце.
– Почему у вас здесь есть тренировочные программы для отрядов?
Встав, она открыла бутылку и сделала большой глоток.
Драккал повернулся к ней и прислонился плечом к дверному косяку.
– Это место когда-то служило штаб-квартирой охранной компании. Несколько десятилетий назад Вечная Стража нанимала охрану в подобных секторах, фактически превращая частные компании в миротворцев. Гражданам это нравилось даже меньше, чем настоящие миротворцы. Они вывели из эксплуатации все эти станции и оставили лишь то, что было слишком сложно вытащить, например, эти имитационные комнаты.
– И как вы, ребята, оказались в этом месте?
– Аркантус взломал системы Вечной Стражи и нашел его в их записях. Им не пользовались тридцать пять лет, поэтому он обновил записи, чтобы отразить, как будто здание было продано пятнадцать лет назад и передано в собственность подставной компании.
Шей ухмыльнулась.
– Итак, вы, ребята, проводите преступную операцию в украденном бывшем полицейском участке?
Хотя Драккал никогда не слышал термин «полиция», то, как она его использовала, позволило достаточно легко расшифровать, что оно означает. Он не смог удержаться от улыбки в ответ.
– Мне это тоже показалось забавным.
Она сделала еще глоток из бутылки и окинула Драккала взглядом.
– Итак, где ты был, незнакомец?
– Работал. Оказывается, я позволял делам накапливаться в течение нескольких недель, пока охотился за определенной терранкой.
Она опустила бутылку, зажав ее между рукой и грудью, и подняла полотенце, чтобы вытереть лицо и шею.
– Ну что ж. И вот я уже начала думать, не бросил ли меня мой большой, свирепый защитник.
Драккал издал низкое, рокочущее мурлыканье.
– Называй меня своим большим, свирепым защитником, кирайя. Мне нравится, как это звучит.
Она усмехнулась и встретилась с ним взглядом.
– Я так и подумала.
Оттолкнувшись от дверного косяка, Драккал сократил расстояние между ним и Шей. Он медленно вдохнул, наслаждаясь ее ароматом.
– Краас кавал, ты была так близко все это время, но я скучал по тебе.
К его удивлению и удовлетворению, она не отодвинулась, когда он провел подушечкой пальца по ее предплечью.
– Я никогда не брошу тебя, Шей.
Что-то промелькнуло в ее глазах, и уголок рта приподнялся в невеселой ухмылке.
– Видишь ли, именно это обещание ты не можешь сдержать. Никто не может.
Она снова обошла его, на этот раз, чтобы пройти в открытую дверь. В ее голосе прозвучали мрачные нотки, как будто горечь сменила ее игривость.
Драккал повернулся и последовал за ней в коридор.
– Ты мне не веришь?
– Все уходят, – она бросила на него взгляд через плечо, – хотят они того или нет. Это не всегда зависит от желаний.
Он нахмурился и попытался проигнорировать ноющую, ужасную боль в груди, возникшую при мысли о том, что он может потерять ее – или быть вынужденным уйти от нее.
– Это не уход, Шей. Бросить кого-то… уйти от кого-то… предать кого-то… это всегда выбор.
Она отвела от него взгляд, но не раньше, чем он уловил сожаление и боль в ее глазах.
– Я знаю.
Он протянул вперед правую руку, схватил ее за предплечье и остановил.
– Посмотри на меня, Шей.
Шей потянула руку, и на мгновение показалось, что она вот-вот вырвет ее и продолжит идти. Но она не вырвалась из его захвата – она повернулась к нему, в глазах горел вызов.
– Что?
– Я хочу, чтобы ты посмотрела мне в глаза и услышала меня, – прорычал он, наклоняясь, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с ее. – Я никогда не брошу тебя. Пока в моем теле есть жизнь, я буду сражаться, чтобы быть на твоей стороне. Клянусь в этом своей кровью.
– И я верю тебе, Драккал, – она коротко рассмеялась и покачала головой. – Ты едва знаешь меня, но я не сомневаюсь, что ты умрешь за меня. А теперь выслушай меня, когда я говорю, что не хочу, чтобы ты это делал.
Разочарование и беспомощность нахлынули на него, и он отгородился от них.
– Ты этого не хочешь.
Ее плечи поникли, и она со вздохом склонила голову.
– Знаю.
Драккал медленно выдохнул, отрезвленный внезапной переменой в ее поведении. Он никогда не видел Шей такой… побежденной. Он ослабил хватку и нежно провел ладонью вверх и вниз по ее руке.
– Кого ты потеряла?
– Родителей.
Взяв ее пальцем за подбородок, он приподнял его, заставляя ее снова посмотреть ему в глаза.
– Расскажи мне о них.
Она сжала губы, выглядя на несколько мгновений так, словно собиралась отказаться, прежде чем вздохнула.
– Когда я была маленькой, папа был моим миром, – тихо сказала она. – Он служил в спецназе, и я думаю, что его подразделение большую часть времени было прикреплено к вооруженным силам Волтурии. Его не было несколько месяцев подряд, но я всегда знала, что, вернувшись домой, он будет проводить все свое время со мной. Он брал меня с собой в походы и учил охотиться, стрелять и выживать, учил меня защищаться. Сражаться, – мягкая улыбка тронула ее губы. – Обычно он говорил, что к двенадцати годам я уже была обучена лучше, чем большая часть постоянной армии ОТФ5. Иногда к нему приходили друзья, такие же солдаты, как он, и они тоже учили меня. Среди них были женщины, и я думала, что это так круто… Я хотела быть такой же, как все они. И когда его не было рядом, я была с мамой. Она была по-своему крутой, хотя я не до конца понимала это, будучи ребенком. Она тоже служила, боевым медиком. Мама встретила папу в зоне боевых действий. Спасла ему жизнь от бластерного ранения. Они поженились через пару лет после этого, и как только она забеременела мной… она предпочла меня своей карьере и была с честью уволена со службы, – улыбка Шей погасла, и слезы наполнили ее глаза. – Папа собирался уйти на пенсию, когда мне было семнадцать. Он уже отработал двадцать пять лет, и хотя он был таким же стойким, как всегда, я могла сказать, что он устал. Он был готов к гражданской жизни. Но они умоляли его выполнить еще одно задание, говорили, что у них нет никого, кто подходил бы для этого так же хорошо, как он. И мой отец был из тех парней, которые не могли отвернуться, когда его вот так просили. Он не мог отвернуться от своего долга. Поэтому… он ушел. И я была так зла. Он не должен был снова уезжать, и мама позволила ему. Она не боролась с ним, не требовала, чтобы он остался. Она отпустила его. И… он так и не вернулся.
У Шей потекли слезы, и Драккал почувствовал их солоноватый привкус. Сильно нахмурившись, он смахнул влагу тыльной стороной большого пальца.
Шей сердито потерла другую щеку, как будто сила этого действия могла остановить ее слезы.
– Я испытывала презрение к ОТФ за то, что они забрали его у меня, и ненавидела маму за то, что она позволила ему уйти. Я сделала все возможное, чтобы выразить ей свой гнев. Я устраивала беспорядки в школе, проявляла разрушительное поведение и затевала драки с другими детьми – и это было несправедливо по отношению к ним, даже к мальчикам старше меня. Мой отец был замечательным учителем. После того как я сломала квотербеку руку в трех местах, школе, наконец, это надоело, и меня исключили. Вскоре после этого я сбежала и оказалась в компании сомнительных людей. Думаю, это были довольно типичные вещи, но в тот момент все это казалось захватывающим, и все, что я делала, сводилось к тому, чтобы послать правительство нахрен за то, что оно забрало моего отца. Наркотики и вымогательство поначалу казались просто уличным бандитским дерьмом. Но я им понравилась благодаря своим навыкам, и вскоре начала уходить от мелочей, – она хихикнула, снова невесело, и покачала головой. – Они хотели, чтобы я была мускулистой. Кажется довольно нелепым, если посмотреть на меня в этом городе, не так ли?
Несмотря ни на что, уголок рта Драккал приподнялся.
– Нет, кирайя. Это не так.
– Ты ужасный лжец, котенок, – она нахмурилась, облизав губы розовым язычком, и продолжила. – Меня арестовывали несколько раз, в основном за мелкие проступки. И даже после всего, после всех глупых и отвратительных вещей, которые я наговорила, мама продолжала поддерживать меня. Она редко говорила, но когда это делала, то… я знаю, что у нее были все основания высказаться или просто бросить меня, но она этого не сделала. Мне было больно от ее молчания, потому что казалось, что она осуждает меня. Понимаешь? Это почти заставляло меня еще сильнее ненавидеть ее за то, что она продолжала помогать мне, несмотря на все. Как будто часть меня хотела, чтобы она наконец-то разозлилась, чтобы она высказалась так, как ей следовало сделать до ухода отца, – из глаз Шей снова потекли слезы, быстрее, чем раньше, и ее голос был хриплым, когда она заговорила снова. – И несмотря на все это, я была слепа к боли, которую причиняла своей матери. Слепа к боли, которую она испытывала, потеряв мужа… и в процессе потери дочери тоже. Но я… я была той, кто потерял ее. Она ехала домой после того, как снова вытащила мою тупую задницу из тюрьмы, и произошел несчастный случай. Автоматический грузовой транспорт вышел из строя, и ее машина была первой, во что он врезался. Она ушла мгновенно.
