Текст книги "Неукротимый голод (ЛП)"
Автор книги: Тиффани Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)
ДВАДЦАТЬ ТРИ
Голова Шей была готова взорваться. Она была уверена в этом. Боль отдавалась в основании черепа, пульсировала в висках и щипала глаза. Но на этом ее страдания не закончились – плечи ныли, а все тело казалось одним большим синяком, как будто ее несколько часов швыряли и били битой.
Или ее мотало в разбившейся машине.
На нее нахлынули воспоминания о катастрофе, самыми яркими из них были испуганные крики ее ребенка.
Лия!
Шей вздрогнула, подняла голову и открыла глаза. Она тут же пожалела об этом, от быстрого движения ее череп пронзила острая боль. Она снова закрыла глаза, тихо дыша и стараясь подавить тошноту, скручивающую желудок, пока оценивала ситуацию.
Она стояла, ее тело повисло на руках, а голова была опущена. Она пошевелила пальцами, но запястья были прикованы к стене позади нее толстыми металлическими наручниками, и что-то такое же холодное, твердое и пугающе знакомое было зажато вокруг ее шеи.
Нет. О нет, нет, нет, нет.
– Он определенно никуда не торопится, – прорычал грубый, но женский голос.
– Ты тоже, – рявкнул другой голос, тот, который Шей хорошо знала. Ярость, которую этот голос пробудил в ней, отчасти подавила ужас Шей.
Нострус.
– Охота длится столько, сколько нужно, – ответила женщина. – Но можно подумать, что ему уже не терпится заполучить их в свои руки.
Шей медленно открыла глаза и посмотрела сквозь завесу взъерошенных волос, падавших ей на лицо. Ее сердце упало и почти застыло от ужаса, когда она увидела Лию, лежащую неподвижно – так неподвижно – внутри коробки на полу примерно в метре от нее. Стенки и верх коробки были прозрачными, с несколькими отверстиями для воздуха. Единственное, что успокаивало Шей, – это едва заметный подъем и опускание маленькой груди Лии.
– Мастер Фолтхэм работает столько, сколько ему нужно, – ответил Нострус. – Ты скоро получишь свою плату, ажера. Я не желаю видеть тебя здесь дольше, чем необходимо.
Ажера?
Ваня?
Не потому ли женский голос тоже показался знакомым?
Шей медленно подняла голову. Волосы упали по обе стороны от лица, позволив ей оглядеться. Она находилась на заднем сиденье какого-то транспорта – больше, чем то, что на Земле считалось бы фургоном, но в том же духе. Две двери в задней части были открыты, Ваня и Нострус стояли прямо за ними. Вдоль стен тянулись кандалы, такие же, какие Мурген использовал на Шей – физически они ни к чему не прикреплялись, но ими можно было манипулировать, обеспечивая различную длину и диапазон движений. Драккал стоял рядом с ящиком Лии, наклонив голову вперед, и его тело удерживали только крепления на запястьях.
Ваня фыркнула.
– Это чувство взаимно, волтурианец.
Драккал резко вдохнул и поморщился, слегка приподняв голову. Его уши прижались, а ноздри раздулись. Когда он выдохнул, это был стон, перешедший в низкое, болезненное рычание.
– Кажется, цели просыпаются, – сказала Ваня.
– Драккал, – сказала Шей, не сводя глаз со своей пары. – Драккал, проснись.
Он хмыкнул, брови низко опустились, а веки затрепетали, открываясь. Его зрачки расширились из щелочек в большие круги и обратно, прежде чем глаза, наконец, встретились с глазами Шей и сфокусировались.
– Кирайя? – прохрипел он.
Из задней части транспорта донеслось рычание. Она повернула лицо на звук и увидела, как Ваня заходит в транспорт. Ажера подошла и тыльной стороной ладони ударила Шей по лицу. Голова Шей дернулась в сторону, острая боль – вызванная в первую очередь тем, что внутренняя часть ее щеки разбилась о зубы, – быстро отступила, сменившись покалывающим онемением, от которого почему-то стало еще хуже. По иронии судьбы, вкус крови пробежал по языку Шей.
Ваня схватила Шей за волосы и дернула ее голову назад, насколько позволяли стена и ошейник.
– Молчать, джи'тас!
Драккал взревел. Звук был оглушительным в пределах транспорта, сотрясая все транспортное средство.
Шей свирепо посмотрела на Ваню и сплюнула. Кровавая слюна брызнула на лицо ажеры.
– Пошла нахуй!
Ваня отшатнулась, шок на мгновение отразился на ее лице. Мгновение спустя ее губы растянулись, обнажив острые клыки, и она высоко подняла когтистую руку, как будто собираясь нанести удар.
– Мастер Фолтхэм хочет, чтобы терране оставались невредимыми, – крикнул Нострус из машины.
Остановив руку, Ваня уставилась на Шей. Грудь самки ажеры вздымалась, ноздри раздувались, а глаза горели яростью. Она скрючила пальцы, еще больше выпустив когти. Разочарованно зарычав, она опустила руку и бросилась прочь от Шей.
Только бы не поддаться искушению, подумала Шей, осторожно проводя языком по разрезанной мякоти внутренней стороны щеки.
– Тогда ему лучше поторопиться, пока я не передумала, – сказала Ваня, выходя из транспорта. – Он не единственный покупатель, ищущий терран.
Нострус посмотрел мимо Вани в машину. На мгновение его полные ненависти глаза остановились на Шей.
Да, и ты тоже пошел нахуй.
Шей отвернулась от него.
– Вы заключили соглашение с моим работодателем, – сказал Нострус, снова поворачиваясь к Ване.
Женщина-ажера рассмеялась, в этом звуке было мало юмора.
– Пока мы не произведем обмен, они мои пленники. Я могу делать с ними все, что захочу.
– Ах, мой своенравный охотник за головами наконец-то вернулся, – прогремел Мурген откуда-то снаружи транспорта. Ваня и Нострус повернулись в ту сторону, откуда донесся его голос.
– С тобой все в порядке, кирайя? – спросил Драккал.
Шей посмотрела на своего мужчину. Его шерсть встала дыбом, а в глазах появился дикий, яростный блеск. Он выглядел как зверь, едва контролирующий себя. И могла ли она винить его? Шей была напугана – особенно из-за того, что ее ребенок все еще был без сознания, запертый здесь, – но она также была зла. Нет, не просто зла. Она была чертовски зла.
– Я в порядке, – тихо ответила Шей.
Мурген и Ваня заговорили, но их голоса были слишком тихими, чтобы Шей могла разобрать слова.
– Мы выберемся из этого, – сказал Драккал. Его лицо ожесточилось, а мышцы напряглись, пока он боролся с ограничителями. Наручники медленно отодвигались от стены, миллиметр за миллиметром, дрожа от напряжения, которое он испытывал на своем теле. Затем дыхание, которое он сдерживал, вырвалось из легких, и его руки снова врезались в стену.
Грудь Драккала вздымалась, он тяжело дышал сквозь оскал.
– Мы выберемся отсюда.
– Да, выберетесь, – сказала Ваня, снова привлекая внимание Шей. Женщина-ажера забралась обратно в транспорт, сопровождаемая двумя дюжими охранниками Мургена. Ваня подняла левое запястье и ввела команду на голокоме. Руки Драккала и Шей одновременно оторвались от стены, но их завели за спину, наручники лязгнули друг о друга и крепко защелкнулись.
Стражники двинулись к Шей и Драккалу, схватив пару за плечи. Драккал зарычал, широко открыл пасть, словно собираясь укусить, и бросился на удерживающего его охранника, на ошейнике у него на шее вспыхнул свет, и его тело сжалось. Он упал на колени, удерживаемый только охранником.
Шей стиснула зубы, превозмогая боль в сердце при виде своей пары в такой агонии.
– Веди себя прилично, – сказала Ваня, похлопав Драккала по щеке, прежде чем она отвернулась от него и склонилась над коробкой Лии.
Красная дымка заполнила зрение Шей. Она откинула голову назад, ударив черепом в лицо охранника позади себя. Он отшатнулся, его хватка ослабла достаточно, чтобы Шей смогла вырваться.
Она бросилась к Ване.
– Убери свои блядские руки от моего ребенка, ты, проклятая ревнивая сука!
Плечо Шей попало в грудь Вани. Женщина-ажера врезалась в стену. Пользуясь своим преимуществом, Шей подняла колено, ударив им Ваню в живот и выбив дух из ажеры. Прежде чем Шей смогла ударить ее снова, охранник схватил ее за плечи и оттащил.
– Я очень надеюсь, что там все в порядке, – крикнул снаружи Мурген.
Шей боролась с хваткой охранника, разжав губы, обнажая зубы, она была готова разорвать Ваню на куски.
– Я убью тебя, блядь, если ты прикоснешься к ней! Клянусь, я…
Электрический ток пронзил тело Шей, сковав все ее мышцы и вызвав раскаленную добела вспышку в мозгу, более сильную, чем любая мигрень. Хотя это, должно быть, длилось всего мгновение, огненная агония под ее кожей, казалось, продолжалась часами и не сразу утихла, когда ток прекратился. Ее колени подогнулись, а мышцы свело судорогой из-за пульсирования шокового ошейника. Охранник хрюкнул и удержал ее в вертикальном положении за бицепсы.
Прижав руки к животу, одной рукой держась за контрольный экран голокома, Ваня выпрямилась и прорычала:
– Убери эту джи'тас.
Охранник потащил Шей к открытым дверям. Она не могла контролировать свои подергивающиеся конечности, не чувствовала кончиков пальцев. Теперь она понимала, почему Мурген никогда не применял к ней такую силу, пока она была его пленницей – у нее не было сомнений, что из-за этого она потеряла бы ребенка.
Она прищурилась, выходя из транспорта, огни снаружи были яркими и чистыми, обладая качеством, которое было ей ужасно знакомо. Как только они освоились, она не удивилась, обнаружив себя в большом помещении – погрузочном ангаре или гараже – с такими же гладкими, чистыми стенами, какие были в зоопарке Мургена Фолтхэма.
Сам Мурген стоял в нескольких метрах от транспорта, ухмыляясь большими тупыми клыками, сложив руки на животе. По бокам от него стояли Нострус и несколько охранников.
– Помоги мне здесь, – позвал охранник, все еще находившийся внутри транспорта.
Двое его товарищей, одетых в те же костюмы, что и все охранники – странная смесь военной и аристократической моды, – поспешили в транспорт. Повозку трясло, и охранники ругались и кричали под рычание Драккала, которое резко прекратилось после очередного болезненного хрипа.
Несколько секунд спустя трое охранников вытащили обмякшее тело Драккала из транспорта. Его глаза были открыты, а клыки обнажены, но он был не в состоянии сопротивляться им, в любом случае, на что он мог надеяться?
А что она могла надеяться сделать?
Ваня вышла из транспорта, неся коробку с Лией. Она поставила ее на пол перед Мургеном. Лия все еще была без сознания.
Холодный, тошнотворный страх пронзил Шей, когда она посмотрела на свою дочь, которая выглядела слишком бледной. Лия была такой маленькой, такой хрупкой. Навредил ли ей газ? Если он был достаточно силен, чтобы усыпить Шей и Драккала, то что он сделал с Лией?
Ухмылка Мургена стала шире. Он упер руки в бедра и тяжело присел на корточки, чтобы осмотреть Лию.
– Очаровательно. Интересно, все терранские младенцы обычно такие вялые? – он нахмурился и перевел взгляд на Ваню. – Ты ведь не повредила ее, не так ли?
– Рано или поздно проснется, – беспечно ответила она. – Для двух других требовалась более сильная доза газа. По маленьким он всегда бьет сильнее.
Мурген снова опустил взгляд и постучал толстым пальцем по стеклу.
– Ты определенно добилась результатов, даже если и медлила с поставкой. Я должен признать, что сомневался на твой счет, ажера. Эти месяцы были тревожными. Я подумал, не совершил ли ошибку, наняв такое существо, как ты, для охоты на своих, – он выпрямился с тихим ворчанием и взглянул на Драккала, его губы недовольно скривились. – До сих пор я не был впечатлен надежностью вашего народа.
– Вы наняли меня для выполнения работы, я хотела сделать все правильно. Ваш груз доставлен более или менее целым, и нет никаких следов, связывающих вас с ним. Это требует времени. В конце концов вы получили то, что хотели.
– Да, получил.
Улыбка Мургена вернулась, и он подошел к Шей.
Она сердито посмотрела на него, когда он потянулся к ее волосам. Он взял несколько прядей мясистой рукой и наклонил голову Шей в одну сторону, затем в другую.
Он коснулся выступающих шрамов на ее плече.
– Следы укусов, хм? Этот ажера уже спарился с тобой? Наверное, мне не стоит удивляться, в тот день, когда он украл тебя, в его глазах было такое же желание. Возможно, нам повезло, и его семя уже пустило корни. Если нет, нам просто придется найти другой подходящий экземпляр.
Ваня зарычала, но рык оборвался, когда она сказала:
– Мне нужен самец.
Глаза Мургена расширились, и он снова перевел взгляд на женщину-ажеру. Шей застыла.
Нет!
– Нет, – отрезал Нострус.
Драккал зарычал в тот же миг.
Не глядя на волтурианца, Мурген поднял руку и помахал пальцами, как бы успокаивая Ноструса.
– Мужчина ажера был частью сделки. Я не склонен соглашаться на изменение договора в последний момент. Это… грубо.
– Я компенсирую нанесенное мной оскорбление, – сказала Ваня.
Шей сжала губы и проглотила свои слова. Ничего, она ничего не могла поделать. Ваня только ударила бы Шей током, заставив подчиниться в тот момент, когда она заговорила бы. Она посмотрела сначала на Лию, затем на Драккала, который стоял на коленях, а двое охранников держали его за плечи, чтобы он не мог выпрямиться. Ее пара и дочь были ее миром, и она была совершенно беспомощна. Она не могла спасти их.
Нострус шагнул вперед и открыл рот, но очередной резкий взмах Мургена заставил его замолчать.
Из горла Мургена вырвался задумчивый звук, и плоть на его шее расширилась.
– Я достаточно заинтригован, чтобы услышать, что ты хочешь сказать. Пожалуйста.
– Он беглый раб, разыскивается на Кальдориусе, – сказала Ваня. – За него назначена большая награда. Я отказываюсь от платы за его поимку и делю с тобой прибыль, которую получу от доставки его обратно к хозяевам.
– Лживая же’гаш, – проворчал Драккал. – Вы двое хорошо подходите друг другу.
Мурген фыркнул, он даже не взглянул на Драккала.
– Я с трудом понимаю, какая тебе от этого польза. Ни один кальдорианский рабовладелец не заплатил бы столько, на сколько согласился я, и это даже без учета расходов, которые ты понесешь за его транспортировку до самого Кальдориуса. Для всех нас было бы гораздо проще, если бы я просто заплатил гонорар и распорядился ажерой так, как считаю нужным.
– Это пойдет на пользу моей репутации. Я привезу его обратно с самого Артоса, и это произведет впечатление на нужных существ Калдориуса – инопланетян с мощными связями. Это даст мне больше работы, – Ваня перевела взгляд на Шей и ухмыльнулась, это было высокомерное, полное ненависти выражение, наполненное злорадством.
– Я пытаюсь представить картину в целом, мастер Фолтхэм. Я считаю это долгосрочным вложением, которое со временем очень хорошо окупится.
Я убью ее, убью эту суку.
Нострус пристально посмотрел на Ваню, прежде чем повернуться к Мургену.
– Сэр, теперь он здесь. Просто позвольте мне…
– Хватит, Нострус, – сказал Мурген. – Я хорошо понимаю, чего ты хочешь, но я не соглашался платить такую непомерную сумму только для того, чтобы удовлетворить твою жажду мести. Я согласился удовлетворить только свои потери.
– И что может быть лучшей местью, чем то, что я предлагаю? – спросила Ваня. Когда Мурген наклонил голову в ее сторону, она продолжила. – Он вернется в Кальдориус и получит суровое наказание от своего владельца. Когда – если – он оправится от этого, они бросят его в бойцовские ямы или отправят на какую-нибудь непосильную работу. В любом случае, он будет страдать до последнего вздоха, все это время зная, что ты победил и что его… пара часть твоей коллекции.
Шей сжала руки в кулаки.
И без того разъяренное выражение лица Драккала темнело с каждым словом Вани, и стражники кряхтели, пытаясь удержать большого ажеру, когда он покачивался. Драккал с рычанием поджал под себя ногу и оттолкнулся другой.
Остановись, Драккал. Пожалуйста, просто остановись!
К нему подбежал третий охранник. Всем троим потребовалось время, чтобы повалить Драккала обратно, они уложили его лицом вниз на пол и встали коленями ему на спину, чтобы удержать. Его хвост сильно хлестал.
Мурген задумчиво постукивал по одному из своих бивней, разглядывая экспозицию, как будто в ней не было ничего важного – и Шей не сомневалась, что Драккал для него просто еще одно животное, ничем не отличающееся в его глазах от нее самой и Лии.
– Своими действиями он обошелся мне в значительную сумму. Для начала купить терранку, а затем снова заплатить за ее возвращение было довольно дорого, – пробормотал Мурген достаточно громко, чтобы все услышали. – Было бы предпочтительнее вернуть часть, хотя количество само по себе не важно. И я должен признать, уровень страданий, который вы описали… что ж, это, безусловно, заманчиво…
Челюсть Ноструса задрожала, когда он посмотрел на Драккала, сжимая кулаки по бокам.
Внезапный тихий плач наполнил гараж.
Шей перевела взгляд на Лию, которая ерзала и брыкалась, просыпаясь, ее крики становились все громче. Сердце Шей бешено колотилось, ей нужно было пойти к своей дочери, обнять ее, успокоить, нужно было забрать ее из этого проклятого места.
У Мургена снова перехватило горло, когда он посмотрел вниз на Лию.
– Какой неприятный звук оно издает.
Драккал зарычал и забился на полу. Один из охранников выругался, когда его чуть не сбросили. Ваня спокойно подняла запястье и дала команду, снова активировав ошейник Драккала. Его рычание приобрело мучительный оттенок, когда тело на секунду напряглось, а конечности выпрямились.
Стой спокойно, Шей. Не двигайся, не кричи. Прямо сейчас ты ничего не можешь сделать.
Хотя она знала, что это правда, видеть, как ее гордый, сильный мужчина был унижен и испытывал такую сильную боль, сломило ее. Ее тело жаждало двигаться, сражаться, но она знала, что это заранее проигранная битва. Ей нужно было выждать время. Инстинктивные реакции ни к чему не приведут.
– Мы согласны или нет? – спросила Ваня.
Крики Лии становились все более неистовыми, ее лицо покраснело, а из глаз потекли слезы.
Мурген нахмурился, глядя на ребенка, и медленно сложил руки на животе. Он коротко кивнул.
– Хорошо. Ты вернула детеныша целым и невредимым, так что будем считать, что этого достаточно вместо ажеры. Нострус, выплати ей награду за терранцев. Я хочу, чтобы этих двоих обследовали немедленно. Соберите медицинскую бригаду, – он повернул голову, чтобы посмотреть на Драккала, и его губы скривились. – Убедитесь, что он страдает. Сильно.
Ваня ухмыльнулась.
– Я позабочусь об этом.
Нострус шагнул вперед, не пытаясь скрыть свое неудовольствие, и бросил Ване кредитный чип. Ее улыбка не дрогнула, когда она поймала его. Несколько секунд они стояли, уставившись друг на друга, Нострус, переполненный холодной яростью, а Ваня – самодовольным триумфом. Напряжение в воздухе между ними было осязаемым, Нострус, казалось, был готов потянуться за бластером, несомненно, спрятанным в кобуре у него под курткой, и Шей ничего так не хотела, как увидеть, как это произойдет.
До тех пор, пока этот придурок не пристрелил и Драккала тоже.
Ваня, наконец, опустила взгляд на панели управления своего голокома и нажала на выбор.
– Ее кандалы открыты, теперь ты можешь взаимодействовать с ними.
Нострус достал из кармана маленький пульт дистанционного управления. Все еще хмурясь, он поднес его к воротнику Шей и нажал кнопку. Устройство тихо пискнуло, и он убрал его.
Ваня переключила свое внимание на охранников, удерживающих Драккала.
– Не могли бы вы закинуть его на заднее сиденье?
Мурген указал на охранника позади Шей и еще одного рядом с Лией.
– Хватит стоять без дела. Отведите терранку внутрь, а остальные затащите это чудовище в ее машину, чтобы мы могли избавиться от него, – затем он повернулся и пошел прочь с ворчанием. – И кто-нибудь, успокойте детеныша!
Борианский стражник, стоявший рядом с Лией, наклонился, чтобы поднять ее коробку, с явным выражением отвращения на лице. Охранник позади Шей сжал ее бицепсы, поднял на ноги и заставил следовать за борианцем.
Шей повернула голову, ее глаза встретились с глазами Драккала, когда его подняли с пола и потащили к транспортному средству Вани. Его зубы были оскалены, а лампочка на ошейнике горела – эта сука снова ударила его током, – но охранники все еще пытались сдвинуть его с места, пока мощные ноги боролись за опору, а когти царапали пол.
Хотя он не говорил – вероятно, не мог говорить, – его глаза сказали все.
Я вернусь к тебе, кирайя.
Затем охранники затащили его в заднюю часть транспорта, и он исчез из поля ее зрения. Шей слегка отвела взгляд в сторону и увидела, что Ваня смотрит на нее, все еще с той же высокомерной ухмылкой.
Хотя она и не знала, как и когда она это сделает, Шей собиралась выбить этой суке зубы, прежде чем все это закончится.
ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ
Несмотря на сопротивление, воздействие шокового ошейника было слишком сильным, чтобы Драккал мог долго сопротивляться. После пары минут борьбы охранникам Фолтхэма наконец удалось прислонить Драккала к одной из внутренних стен транспорта, и Ваня быстро защелкнула на нем наручники, заставив его поднять руки по обе стороны от головы. Рыча сквозь зубы, Драккал рванулся из пут и лягнул похитителей. Тяжело дышащие стражники отшатнулись назад, чтобы избежать его когтистых лап.
– Дальше я сама, – сказала Ваня, оценивающе глядя на Драккала тлеющими, полуприкрытыми глазами.
Охранники, не теряя времени, вышли из машины, разглаживая свои помятые костюмы и пытаясь по пути напустить на себя вид достоинства и хладнокровия. Двери за ними закрылись. Пространство было погружено в темноту, если не считать слабого голубого свечения приборных панелей из кабины, которое проникало через открытый вход спереди. Этот свет придавал чертам лица Вани подобающий зловещий оттенок.
Драккал пожалел, что не увидел ее в таком свете, когда они впервые встретились.
Она неторопливо направилась к нему, и бушующий пожар в Драккале вспыхнул с яркостью взрывающейся звезды. Он всем весом подался вперед, не обращая внимания на боль в плечах и груди, поскольку мышцы были растянуты за пределы их обычного диапазона движений, и щелкнул челюстями в воздухе в нескольких сантиметрах от ее лица.
Ваня отреагировала только широкой улыбкой. Ее глаза прошлись по нему сверху донизу.
– Ты всегда был большим, Драккал, но за эти годы ты очень вырос.
Ее запах, старый, знакомый и презираемый, наполнил его ноздри, Драккал не сосредоточился на нем, переключив внимание на стойкие ароматы своей пары и детеныша. Его инстинкты бушевали от дикой энергии. Ему никогда так сильно не хотелось попробовать чью-нибудь кровь, почувствовать, как она течет теплой струей по его губам и горлу, смотреть, как она капает с его когтей.
Она наклонила голову, и ее хвост дернулся вперед, задев его ногу.
– Мы скоро поговорим. Я уверена, что ты не хочешь оставаться здесь дольше, чем я.
– Я должен был уже убить тебя, – прохрипел Драккал. Слова были грубыми и колючими в его горле, такими же резкими, как и гноящееся сожаление.
Ее усмешка сменилась почти задумчивой улыбкой – более искренней, чем он мог представить, что она способна показать.
– Но ты этого не сделал. И в этом всегда была разница между нами, не так ли? Ты можешь быть большим и сильным, но внутри ты мягкий. Ты слаб. Даже сейчас. Твоя терранская джи'тас – яркий пример этого.
– Не говори о ней! – Драккал снова рванулся вперед. На этот раз транспорт покачнулся, и наручники оторвались от стены, хотя и на долю секунды, всего на несколько миллиметров.
На этот раз Ваня действительно отпрянула, на ее лице промелькнуло удивление. Она быстро взяла себя в руки, и ее лицо приобрело темное, опасное выражение. Когда она заговорила снова, голос прозвучал низко, но резко.
– Ее нет рядом, и теперь ты мой. Скоро ты забудешь об этой уродливой маленькой терранке. Как только ты смиришься с тем, что больше никогда ее не увидишь, ты начнешь мыслить здраво. Ты поймешь, что мое возвращение – это лучшее для тебя. Это то, чего ты всегда хотел.
Она сделала шаг к нему и склонила свое лицо как можно ближе, не выходя за предел досягаемости.
– Либо ты можешь прийти к этому выводу самостоятельно, либо я могу сломать тебя и принудить. Ты можешь быть больше и сильнее, Драккал, но в душе ты такой же слабый, как и твоя джи'тас.
– Если я хотя бы наполовину так же силен, как ее душа, же'гааш, ты должна бояться прямо сейчас.
– Больше так со мной не разговаривай, – предупредила Ваня.
– Ты позоришь наш народ, – прорычал Драккал. Все его тело напряглось, когда он снова потянул за веревки. – Бесчестная, трусливая предательница.
Ваня нахмурилась и, взмахнув рукой, ударила Драккала кулаком в рот. Вспышка боли, вызванная этим, сопровождалась металлическим привкусом крови.
Она подняла когтистый палец и ткнула им в лицо Драккала.
– Ты не должен так меня называть. Все, что я делала, было для того, чтобы выжить. Это истинный путь нашего народа, а не ваше раздутое чувство чести и переоцененная храбрость.
– Правда задела, же'гааш? – Драккал растянул губы в усмешке, обнажив окровавленные клыки.
– Это ты выбрал ебанную терранку, – прорычала Ваня. – И это ты скован. Ты неудачник, Драккал. Ты не мог удовлетворить меня, когда мы были молоды, и ты не смог защитить свою джи'тас и ее уродливое маленькое чудовище сейчас. Ты даже не смог умереть, как того требовала твоя слепая честь. Но ты достаточно скоро узнаешь. Я собираюсь сделать из тебя нечто лучшее.
Драккал яростно дернул наручники на запястьях, заставляя транспорт трястись.
– Отпусти меня, и давай проверим твою уверенность, ты, ебаная же'гааш!
– Полагаю, в этом еще одно различие между нами. Ты всегда был глуп, Драккал. Никогда не умел сдаваться. А теперь заткнись, или я снова тебя вырублю.
– Краас кавал, убить тебя один раз будет недостаточно, – прорычал он.
Ваня сняла что-то со своего пояса и отвела руку в сторону. Предмет вытянулся и щелкнул, раскрываясь на всю длину, и на его кончике затрещал энергетический импульс. Электрошоковая дубинка.
Не говоря ни слова – и не прерывая зрительного контакта с Драккалом – она ткнула его в грудь кончиком дубинки.
Белая вспышка, заслонившая обзор Драккала, заставила напрячься все его мышцы и отозвалась громом в ушах. Боль прошла так быстро, что он едва ее заметил, вместо этого его внимание было сосредоточено на борьбе с последствиями.
Но его силы воли оказалось недостаточно, забвение нахлынуло на него, темное и зловещее, и обрушилось на Драккала подобно приливной волне.
Когда он резко вдохнул и пришел в себя, он понятия не имел, сколько времени потерял. Он наклонился вперед, плечи болели, руки затекли, голова была опущена, правая кисть онемела. Его глаза оставались закрытыми, а тупая, пульсирующая боль в разбитой губе была лишь одной из множества, что отзывались во всем теле.
После боли он почувствовал легкое покачивание пола, которое передалось через тело, усиленное висячей позой. Паника взорвалась внутри него, ускорив сердцебиение и сдавив легкие. Они уже уехали от Фолтхэма? Как долго он был в отключке? Как далеко они уехали?
Как далеко были Шей и Лия?
Он заставил себя открыть глаза. Веки изо всех сил сопротивлялись команде, но он выиграл бой.
Шея Драккала запротестовала, когда он поднял голову и повернул ее к передней части транспорта. Вход был все еще открыт, позволяя проникать бледно-голубому свету. Угол обзора не позволял ему видеть Ваню, которая, предположительно, была за рулем, но он мог видеть через часть лобового стекла.
Даже с такого ограниченного обзора он знал, что они находятся где-то в Подземном городе, по окружающему неоновому сиянию, контрастирующему с преобладающей темнотой.
Он стиснул зубы и внутренне потянулся к все еще пылающей ярости, но остановил себя.
Драккал, тебе нужно немного времени, чтобы трезво обдумать ситуацию. Ты и так измотан, а если продолжишь действовать таким образом, только вымотаешь себя еще больше. Здесь нельзя полагаться лишь на одни инстинкты.
Ему нужен был другой подход, простой план, и он нуждался в нем прямо сейчас. До сих пор ему не удавалось отодвинуть наручники от стены больше чем на несколько миллиметров, у него не было достаточного рычага, чтобы потянуть дальше. Черт возьми, у него не было достаточно рычагов воздействия, чтобы удержать даже этот крошечный разрыв. Но если это не сработает… что тогда?
Драккал повернул голову к левой руке. Он слегка согнул пальцы, образовав на их кончиках длинные, ярко-красные когти. Это был его более изящный протез, модель, которую он мог легко спрятать под одеждой, и у него не было такой же степени контроля над когтями, как с бронированным протезом, который Саманта разработала для него. Он не мог контролировать их длину или форму – их можно было только включать или выключать.
Он согнул левое запястье как можно резче, но толстые наручники перекрыли угол, которого он надеялся достичь. Когда он согнул пальцы, только коготь самого маленького пальца смог коснуться наручника. Он мог генерировать достаточно силы, только чтобы сделать небольшую выбоину в металле – урона было недостаточно, чтобы деактивировать его, не говоря уже о том, чтобы разрезать. Маленькие лезвия жесткого света могут проникать сквозь материал, но для этого им потребуется немного больше точности.
Отбросив когти жесткого света, Драккал опустил взгляд, отчаянно ища свежую идею, лучший способ, что-нибудь, что могло бы принести результаты. Его взгляд остановился на той части протеза, которая соединяла его с гнездом на бицепсе.
Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, на что он смотрит, но как только он понял, его сердце подпрыгнуло.
Свобода. Ваня. Назад в поместье. Мурген и Нострус.
Таковы были приоритеты, он должен был решать все в таком порядке, если хотел, чтобы Шей и Лия снова были в безопасности в его объятиях. На этот раз он устранит каждую угрозу для своей семьи. Время милосердия давно прошло. Время пассивности, если оно когда-либо было, ушло.
Драккал согнул левую руку под более острым углом и наклонился, его правая рука напряглась, выпрямляясь и вытягиваясь. Боль в плече пульсировала по всей шее. Он застонал и наклонился еще ниже, игнорируя боль и дискомфорт, пока щека не коснулась бицепса. Он проделывал это бесчисленное количество раз своими руками. Неужели так сложно сделать это ртом?
Он нащупал губами и языком защелку, и когда он, наконец, нашел маленький выступ, обозначающий внешний замок, ему пришлось напрячься еще больше – до такой степени, что он перекрыл поток воздуха через горло, – чтобы подсунуть под это клык. Он на мгновение остановился, чтобы резко вдохнуть через ноздри, прежде чем вздернуть подбородок и дернуть его в сторону.
Защелка оказала небольшое сопротивление, но, тем не менее, открылась. Драккал расслабил тело, позволив своим бесчисленным болям немного ослабить остроту, прежде чем снова опустить голову на руку. Он сунул нос в открытый паз, ища подходящий угол, чтобы нажать на спусковой крючок. Он чувствовал себя животным, роющимся в грязи в поисках какого-то неуловимого зарытого кусочка, тихо фыркая и сопя. Кончик носа надавил на спусковую кнопку, но канавка была слишком узкой, а нос слишком коротким и мягким, чтобы нажать на спуск.
