Текст книги "Неукротимый голод (ЛП)"

Автор книги: Тиффани Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

СЕМНАДЦАТЬ

– Проходи, мой мальчик, садись, – сказал мастер Фолтхэм, жестом приглашая Ноструса сесть за стол.

Нострус закрыл дверь и прошелся по кабинету. Он сел в одно из кресел и положил руки на подлокотники.

Мастер Фолтхэм наклонился вперед, опершись локтями о стол.

– Ну, мы добились прогресса?

Стараясь сохранять нейтральное выражение лица, Нострус кивнул.

– Я полагаю, мы нашли… подходящего кандидата, сэр.

– Столько времени и только один кандидат? – мастер Фолтхэм раздраженно оттолкнулся от стола и откинулся на спинку стула. – Стоимость не имеет значения, Нострус. Если мне нужно будет нанять небольшую армию, чтобы восторжествовала справедливость, я это сделаю!

– Я понимаю, сэр, – Нострус сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Он знал, что был чрезмерно чувствителен в этом вопросе, но не мог оставить это просто так. Он не мог допустить, чтобы на имени его отца осталось еще одно пятно, не мог допустить, чтобы его собственная репутация оставалась запятнанной. – Но, как вы сказали, мы должны действовать деликатно. Ваша безопасность – моя главная прерогатива, и расторжение открытого контракта может привлечь слишком много внимания.

Кожа на горле мастера Фолтхэма на мгновение вздулась.

– Лучший, Нострус. Лучше бы этот кандидат был абсолютно лучшим из имеющихся.

– Все, что нам удалось раскопать на данный момент, сэр, указывает на это. Репутация этого охотника была заработана многими годами работы.

– Хм. И все же твой голос звучит взволновано.

– Большинство охотников за головами, которые охотятся за беглыми рабами, сэр, едва ли на ступеньку выше преступников, – осторожно сказал Нострус. – Независимо от репутации, мне трудно заставить себя доверять им подобным.

Задумчиво кивнув, мастер Фолтхэм сложил руки на животе.

– Возможно. Но я полагаю, щедрой награды достаточно, чтобы пресечь любые мысли о предательстве.

Точно так же, как предполагалось, что высокая выплата удержит этого ажеру от кражи у вас в вашем собственном доме?

– Я не могу притворяться, что понимаю мотивы таких существ, мастер Фолтхэм.

– Нет, конечно, нет. Ты культурное существо, юный Нострус. Но если есть что-то, что я знаю, если есть какой-то секрет моего успеха, так это понимание того, что следует обратиться к кому-то другому, когда что-то выходит за рамки твоей компетенции, особенно когда приобретение этих навыков непрактично. Нам нужно, чтобы животных выследили и притащили домой, поэтому мы должны найти того, кто хорошо разбирается в обращении с такими существами – кого-то, кто едва отличен от самих животных.

Ярость, которая кипела в Нострусе в течение нескольких недель, немного вспыхнула при этом. Его сочли непригодным для выполнения этой обязанности, но кто-то, кого мастер Фолтхэм считал едва ли выше животного, был квалифицирован?

В этот момент Нострус осознал, что стиснул зубы. Он заставил себя расслабить челюсть.

– Сэр, я посвящу каждое мгновение охоте на них. Я верну их вам. У меня есть личные счеты с ними обоими.

– Я больше не буду обсуждать с тобой этот вопрос, Нострус. Ты знаешь, что я об этом думаю. Ты отомстишь, будь уверен, хотя это будет не при тех условиях, о которых ты так отчаянно мечтаешь, – мастер Фолтхэм поднял руку на несколько сантиметров и лениво пошевелил пальцами. – Итак, у тебя есть контактная информация этого охотника за головами?

– Да, сэр.

– А ты навел какие-нибудь справки относительно заключения контракта?

– Член моей команды вступил в контакт. Охотник был готов продолжить обсуждение этого вопроса.

Мастер Фолтхэм потянулся вперед и вывел экран голографического дисплея над своим столом. Щелчком пальцев он повернул экран лицом к Нострусу.

– Вызови охотника сейчас. Я хочу начать.

– Сэр, это было бы…

Мастер Фолтхэм хлопнул ладонью по столу и подвинулся всем своим внушительным телом вперед, нависая над столом.

– Я хочу вернуть свою терранку, Нострус, и я не буду ждать ни минутой дольше, чем необходимо. Сколько уже прошло? Сорок девять дней? Пятьдесят? Я всегда старался проявлять терпение, но эта ситуация исчерпала пределы. Вызови охотника. Сейчас же.

Сжав губы в тонкую линию, Нострус обратил свое внимание на экран и получил доступ к защищенному зашифрованному каналу связи. Он ввел идентификатор канала связи охотника за головами и нажал «Подключиться», чтобы перейти на звонок только со звуком.

Соединение открылось через несколько секунд.

– Да? – спросил скрипучий голос.

– Мой коллега связывался с вами по поводу контракта, – сказал мастер Фолтхэм.

– Парочка потерянных домашних животных?

– Правильно. Насколько я понимаю, ваш послужной список безупречен.

Нострус стиснул зубы и вцепился в подлокотники. Он не мог игнорировать непрекращающуюся боль в руке так же, как не мог забыть причину, по которой она возникла с самого начала.

– Да, – ответил охотник за головами.

Мастер Фолтхэм снова откинулся на спинку стула, устремив взгляд к потолку.

– Вас заинтересовало мое задание?

– Мне понадобятся детали, прежде чем я возьмусь за что-либо.

Мастер Фолтхэм, ухмыляясь сквозь толстые клыки, кивнул.

– Естественно. Я бы предпочел, чтобы питомцы вернулись ко мне целыми и невредимыми, если это возможно. Это самец и самка. Ажера и терранка соответственно. Будет благоразумно, если я упомяну, что они оба опасны.

– Большинство существ становятся такими, когда на них охотятся. Мне нужны подробности.

– Мужчине удалось одолеть моего начальника службы безопасности и сбежать из чрезвычайно охраняемого комплекса с женщиной на буксире. И она причинила серьезные травмы нескольким членам моего персонала, несмотря на обманчиво миниатюрный рост и телосложение.

Боль в руке Ноструса усилилась, превратившись в быструю, пронзительную пульсацию. Он заставил себя откинуться назад, надеясь, что несколько дополнительных сантиметров, отделявших его от экрана вызова, помогут ему держать рот на замке. Ему не нужно было позорить себя еще больше, чем он уже опозорился.

– Я должен добавить, что самка беременна, – продолжил мастер Фолтхэм. – Я хочу, чтобы ее потомство тоже вернули – живым и невредимым, если оно уже родится на момент, когда вы их найдете.

– Цена?

Мастер Фолтхэм повернул голову к экрану.

– Я бы предпочел проработать эту деталь в лич…

– Цена, – твердо повторил охотник за головами.

Губы мастера Фолтхэма скривились в отвращении. Он предпочитал способ ведения бизнеса, который многим казался старомодным или излишне затянутым, но Нострус увидел в этом мудрость – это предоставило дополнительную возможность раскрыть истинную природу тех, с кем имел дело мастер.

Неодобрительно хмыкнув, мастер Фолтхэм сказал:

– По двести тысяч за каждого, но они должны быть живы.

– Один ажера, одна беременная терранка и, возможно, младенец, предположительно скрывающиеся на Артосе. Взрослые, оба достаточно опасны, чтобы справиться с обученными профессионалами, – категорично сказал охотник за головами. – По пятьсот за каждого.

Плоть на горле мастера Фолтхэма вздулась, а густые брови низко нависли над темными глазами.

– Нелепо!

– Это ничто для такого, как ты.

– Как ты смеешь что-либо предполагать обо мне после того, как потребовал такую возмутительную сумму? Я тот, кого оскорбили и у кого украли, тот, на кого напали в моем собственном доме. Разве я уже недостаточно заплатил?

– Если у тебя была терраночка, – размеренно ответил охотник за головами, – ты щедро заплатил. Именно поэтому ты заплатишь столько, сколько я прошу, чтобы вернуть ее. Полмиллиона – ничто по сравнению с тем, что ты потратил, чтобы заполучить ее.

Мастер Фолтхэм стиснул зубы и снова наклонился вперед, несколько мгновений у него был такой вид, словно он раздумывал, не задушить ли голоэкран перед собой.

– И как скоро вы доставите товар? – натянуто спросил он.

– Пусть ваши люди пришлют мне остальную информацию. Изображения. Имена. Все, что у вас есть. Мы обсудим временные рамки, как только я смогу просмотреть все это.

– Обычно я не выражаюсь в таких расплывчатых терминах, – проскрежетал мастер Фолтхэм.

– Вы также обычно не занимаетесь поиском двух инопланетян в многомиллионном городе, иначе вы бы не связались со мной. Я буду на связи.

Звонок резко оборвался.

Ноздри мастера Фолтхэма раздулись от нескольких глубоких, тяжелых вдохов, плоть на его горле набухла и опала. Он не смотрел на Ноструса, когда сказал:

– На данный момент это все.

Нострус встал, отвернулся и направился к двери. Он сказал себе, что его растущее чувство удовлетворения при виде мастера Фолтхэма, столь раздраженного общением с охотником за головами, было незрелым и неуместным, но не мог избавиться от этого чувства. Часть его – та часть, которую он никогда бы не озвучил, – считала, что так будет лучше для мастера Фолтхэма.

Если это был путь, по которому они должны были пойти, чтобы заставить мастера Фолтхэма увидеть глупость передачи контракта на аутсорсинг для чего-то, что Нострус с радостью сделал бы своими руками, так тому и быть. Так или иначе, они заполучат ажеру в свои руки. Так или иначе, Нострус исправит свою неудачу.

И все это будет стоить того, чтобы просто увидеть выражение лица ажеры прямо перед его смертью.

ВОСЕМНАДЦАТЬ

Драккал глубоко вдохнул через ноздри, закрыв глаза и подняв лицо к небу. Воздух на поверхности, хотя и был так же насыщен противоречивыми ароматами, как и в Подземном городе, был сладким и свежим, а свет квазара приятно теплым. Он давно не был наверху – с того дня, как больше года назад отвез Аркантуса и Саманту в Вентриллианский торговый центр. Изобилие растений и фонтанов на улицах верхнего города почти создавало ощущение возвращения в дикую местность, вдаль от городских забот и цивилизации.

Он открыл глаза и взглянул на Шей, которая шла рядом с ним, держа свою левую руку в его правой. Другую руку она держала под животом для поддержки, он заметно увеличился за месяц, прошедший с тех пор, как Урганд провел первое медицинское сканирование. Детёныш рос. Время быстро приближалось. Она достаточно скоро родит, его возбуждение и тревога возрастали с каждым часом.

Он посвятил себя тому, чтобы стать родителем для этого детеныша, и ничто не заставит его отказаться от этого. Он только надеялся, что будет достойным отцом.

– Здесь настолько приятнее, – сказала Шей, поворачивая голову, чтобы посмотреть на него. – Почему мы не сделали этого раньше?

Драккал пожал плечами, обводя взглядом сверкающие здания, ухоженные сады и бесчисленных пешеходов в разнообразной одежде.

– На самом деле никогда не было для этого причин.

– Не было причин? Здешний воздух – достаточная причина, – она закрыла глаза и медленно вдохнула. – Это так сладко, что я могла бы взять ложечку и съесть на десерт.

Взгляд Драккала снова упал на нее, и он улыбнулся.

– Я буду иметь это в виду, кирайя. Однако мы должны быть осторожны. Мы не совсем законопослушные граждане.

– Хa! Говори за себя, котенок. Я начала с чистого листа, помнишь?

– Должен ли я напомнить тебе, что первое, что ты сделала, оказавшись на свободе, это ограбила меня?

Она улыбнулась ему.

– Это была самооборона.

– О. Тогда без проблем, – он перевел взгляд на ее живот. За последние несколько недель она часто хватала его за руку и прижимала к нему, чтобы он мог почувствовать, как детеныш внутри шевелится и лягается. – Как ты себя чувствуешь? Спазмы прошли?

Она положила руку на живот.

– Они приходят и уходят, одни сильнее других. Но я в порядке. Урганд сказал, что это нормально для людей на таком сроке.

Было это нормально или нет, Драккалу это не нравилось. Дискомфорт Шей в последнее время только усилился, и беременность явно повлияла на нее во многих отношениях. Ей было уже не так легко двигаться, как при их первой встрече, она часто казалась усталой и изо всех сил пыталась найти удобное положение в постели, как бы они ни двигались – или сколько разных подушек и одеял он ни раздобыл бы, чтобы помочь ей улечься. И он ничего не мог с этим поделать. Он ненавидел это чувство беспомощности, ненавидел то, что его пара страдает, и то, что он ничего не мог сделать, чтобы уменьшить ее страдания.

За последние несколько дней она привыкла постоянно ходить, даже когда в остальном выглядела измученной.

Шей встала перед ним, заставив остановиться, и подняла руку, чтобы обхватить его подбородок.

– Ты плохо умеешь скрывать свои мысли.

Драккал нахмурился.

– По вашим с Арком словам, я просто все время выгляжу сварливым.

– Горячий ворчун, – ее губы растянулись в широкой дразнящей улыбке. – Сексуальный ворчун.

Он посмотрел ей в глаза, и тепло разлилось по поверхности его кожи. Хвост взмахнул и коснулся внешней стороны ее ноги.

– Я просто хотел бы сделать для тебя больше, кирайя.

Ее улыбка смягчилась, и она провела большим пальцем по его щеке.

– Ты уже все делаешь, Драккал.

– Всего никогда не будет достаточно, – сказал он, не в силах сдержать улыбку на губах, он знал, что она считает подобные сантименты глупыми, но это была правда. Он никогда не был из тех, кто делится своими чувствами – и никто никогда не обвинял его в том, что он плохо скрывает свои мысли, – но в компании Шей это было естественно.

Щеки Шей порозовели. Она открыла рот, чтобы заговорить, но быстро закрыла его, губы были стали бледными и тонкими. Она отпустила его руку и схватилась за живот по бокам, резко втянув воздух.

– Ох. Это было тяжело.

Драккал снова нахмурился. Он положил одну руку ей на плечо, а другой обхватил ее щеку.

– Мы возвращаемся д…

Он замолчал, когда голос – хрипловатый женский голос, который был слишком знакомым – произнес:

– Драккал?

На мгновение прошлое Драккала, растянувшееся на двадцать лет, всплыло на первый план в его сознании. Вся боль, огорчение и душевная мука вернулись, такие же грубые и мощные, как и тогда. Он повернул лицо на голос.

Женщина-ажера ахнула.

– Это… это ты.

Ваня с годами почти не изменилась. Ее мех был тем же ржаво-коричневым, а глаза золотистыми – и такими же холодными, какими они были, когда он видел ее в последний раз. Она была высокой и атлетично сложенной, держалась с уверенностью, которую всегда демонстрировала, такая же естественная, красивая охотница, как и всегда. Даже ее наряд напоминал о днях их молодости – кожаная сбруя сверху, немногим больше, чем серия ремешков и пряжек, пересекающих ее холмики, широкий пояс с подсумками, ножом и бластером, и юбка, сшитая из лоскутов серой ткани и полосок кожи, усиленной тристилом.

Это была та же одежда, которую она, возможно, носила во время одной из их охотничьих вылазок два десятилетия назад.

Старая боль Драккала быстро прошла, но внутри него осталась пустота, вероятно, результат шока. Ему не следовало больше видеть эту женщину, и он не знал, что думать, что чувствовать. Драккал отпустил руку Шей.

– Ваня.

Она улыбнулась и подошла ближе.

– Ты помнишь меня, – промурлыкала она, протягивая руку, чтобы коснуться его лица.

Шей шлепнула Ваню по руке.

– Не прикасайся к нему, черт возьми.

Драккал не видел, как двигалась Шей, но она была там, стояла между ним и Ваней, как маленькая, но ужасно грозная стена, ничуть не менее уверенная в себе, чем женщина-ажера, и бесконечно более красивая.

Ваня на мгновение отшатнулась в удивлении, прежде чем ее черты исказились в оскале. Она зарычала на Шей, обнажив клыки и выпустив когти.

Этого было более чем достаточно, чтобы что-то зажечь в Драккале, то, что он не позволял себе чувствовать к Ване все это время, то, что он должен был почувствовать давным-давно. Ярость. Дело было не только в том, что она сделала, дело было в том, что она делала. Драккал не потерпел бы угроз в адрес своей пары.

Он зарычал и обнял Шей сзади за плечи, притягивая ее спиной к своей груди и поворачивая, чтобы отвернуть от Вани.

– Кто ты, черт возьми, такая? – потребовала ответа Шей, прежде чем Драккал успел заговорить.

Выражение лица Вани оставалось жестким и холодным, когда она перевела взгляд на Драккала. Ее взгляд переместился на Шей и опустился, она, несомненно, заметила выпуклость живота. В глазах Вани вспыхнула зависть.

– Его любовница, – сказала Ваня, вздернув подбородок и чувственно поводя плечами. – Кто ты?

– Я его пара, так что тебе лучше отвалить к чертовой матери.

Ваня рассмеялась, ее улыбка была широкой и насмешливой.

– Его пара? Вряд ли, – она наклонилась так, что ее глаза оказались на одном уровне с глазами Шей. – Ты всего лишь слабая, мягкокожая терранка. Тебя легко… сломить.

Шей бросилась на Ваню с поразительной силой.

– Сука, я покажу тебе, кого легко сломить!

Кряхтя, Драккал обхватил Шей обеими руками и удержал на месте. Несмотря на разницу в их размерах и весе, он проигрывал эту борьбу, пока не оторвал ее от земли – но даже тогда она не остановилась.

– Сейчас тебе надерет задницу та, кому приходится ковылять в ванную три раза за ночь! – крикнула Шей.

– Было бы слишком легко разорвать тебя на части, терранка, – сказала Ваня.

Уши Драккала прижались, а шерсть встала дыбом. Его мышцы напряглись от новой волны ярости, которая исторгла из его груди новое рычание. Он полностью повернулся, подставив Ване спину, и поставил Шей на ноги.

– Стой, – процедил он сквозь зубы.

Он едва заметил ее взгляд, прежде чем повернулся к Ване. В ее глазах горели веселые искорки, а на губах играла та ухмылка, которая когда-то привлекла молодого, одинокого, наивного ажеру. К тому времени, когда Драккал осознал жестокую, ледяную пустоту, скрывающуюся за ее юмором, было уже слишком поздно.

– Тебе следует надеть поводок на своего питомца, Драккал, – сказала Ваня, подходя немного ближе.

Будь они в Подземном городе, он, возможно, убил бы Ваню прямо в этот момент. Его старые чувства к ней не имели значения – они были давно мертвы. Он не потерпел бы оскорблений и угроз в адрес своей пары, а Ваня сама была ходячей угрозой. Но их местоположение остановило его, насилие здесь было бы замечено, и миротворцы начали бы действовать. Он не мог привлечь такого внимания ни к себе, ни к Шей.

– Она моя пара, и я не позволю предательской же'гааш плохо отзываться о ней, – сказал он настолько медленно и взвешенно, насколько смог. – Я знаю тебя такой, какая ты на самом деле. Уходи, или я буду обращаться с тобой соответственно.

Ее уши ненадолго опустились, прежде чем снова поднялись.

– Время меняет нас, Драккал. Я не та, кого ты помнишь.

Он смотрел ей в глаза, его плечи поднимались и опускались от глубокого, тяжелого дыхания. Он не делал попыток скрыть свою горечь и ненависть.

– Я тоже.

Она вздохнула.

– О, Драккал, когда-то ты любил меня. Конечно, ты не все забыл, – она придвинулась еще ближе и взмахнула хвостом, чтобы потереться о его ногу. – Мы были страстными любовниками.

Это напоминание только еще больше разожгло водоворот внутри него. Когда-то что-то было, что-то, что он принимал за любовь даже спустя годы после того, как она предала его… но это никогда не было настоящим. Она знала это так же хорошо, как и он.

– Я помню все, – хотя он держал руки опущенными, он согнул пальцы, удлиняя когти как на руке из плоти и крови, так и на протезе. – У тебя три секунды, Ваня. Уходи, как и в прошлый раз.

Ее голос понизился и стал более хриплым, когда она сказала:

– Ммм. Когда ты бьешь, Драккал, ты бьешь глубоко, – она протянула руку, несмотря на его предупреждение, и погладила его по щеке.

Он зарычал и отбросил ее руку.

На мгновение на лице Вани промелькнули боль и гнев, но она быстро пришла в себя, и самодовольство вернулось на ее лицо.

– Найди меня, когда будешь один.

Опустив руку, она повернулась и неторопливо побрела прочь, лениво покачивая хвостом. Драккал не сводил с нее глаз, пока она не ушла, но то, что Ваня скрылась из виду, не принесло ему утешения. Ее запах, до боли знакомый, витал в воздухе – и на его щеке. Когда-то он мечтал ощутить этот запах на своей шерсти, жаждал его, дрожал от него. Теперь он ничего так не хотел, как стереть его.

Он повернулся к Шей и замер.

Ее кожа была бледной, слишком бледной, а губы сжаты в тонкую линию. Она стояла, широко расставив ноги, в напряженной позе. Гневный огонь, горевший в ее глазах несколько мгновений назад, исчез, сменившись блеском страха. Он сразу понял, что перемена не имела никакого отношения к Ване.

– Я облажалась, да? – спросила она дрожащим голосом.

Брови Драккала нахмурились, а сердце забилось быстрее.

– Что случилось, кирайя?

– Я… я думаю, у меня отошли воды.

Он наклонил голову и опустил взгляд. Темное пятно начиналось в промежности ее штанов и тянулось вниз по ноге, но он не мог уловить даже намека на характерный запах земной мочи.

– Я… не понимаю.

– Ребенок, Драк. Ребенок родится, – сказала она, говоря все быстрее и быстрее с каждым словом, ее голос повышался, а глаза наполнились слезами. – Еще слишком рано. Она еще не должна выходить! О Боже, я облажалась.

Секунду, возможно, две Драккал не мог осознать того, что сказала. Это было слишком рано. Не так ли? И как мог детеныш появиться сейчас, после того, что только что произошло? Но даже если логически он не сразу улавливал ситуацию, инстинкты с ревом вырвались из подсознания.

Он подхватил ее на руки и побежал обратно к ховеркару.

– С тобой все в порядке. С вами обоими все в порядке. Мы возвращаемся.

Она обняла его за шею и шмыгнула носом, когда слезы потекли по ее щекам.

– Я облажалась, как всегда. Я-я не должна была пытаться напасть на ту женщину, но сделала это.

– Тише, самка, – он лавировал в окружающем пешеходном потоке, который, к счастью, был не таким плотным, как во многих местах Подземного города – в верхней части Артоса не было ничего, кроме множества дорожек.

Несмотря ни на что, он рычал на всех на своем пути, не желая рисковать даже малейшей задержкой.

– Пришло ее время прийти, – сказал он Шей настолько спокойным голосом, насколько смог выдавить из себя. – Ты не сделала ничего плохого.

Шей ахнула и наклонилась вперед, напрягшись всем телом. Она схватила его за гриву, потянув за мех одной рукой, а другой схватилась за живот. Драккал почти не чувствовал боли. Он ускорил шаг, насколько это было возможно, чтобы не напугать ее.

Когда они добрались до ховеркара, он, не теряя времени, открыл дверь со стороны пассажира и усадил ее на сиденье. Он пристегнул ее ремнями безопасности и закрыл дверь, не позволив себе даже на мгновение задуматься о ее состоянии – сейчас дорога каждая секунда. Урганд предупредил их, что это может случиться в любой момент, и что есть шанс, что это случится без предупреждения. Данные, которые он нашел о терранских беременностях, предполагали, что нет двух совершенно похожих случаев.

Он перепрыгнул через переднюю часть ховеркара, открыл дверь со стороны водителя и забрался внутрь. Машина покачнулась под его весом. Он включил двигатели еще до того, как полностью закрыл дверь, и поднялся в тот момент, когда машина была готова.

Держа левую руку на пульте управления, он протянул правую Шей.

– Я здесь. Мы вернемся, и все будет хорошо.

Она схватила его за руку и кивнула, несколько мгновений тяжело дыша, прежде чем напряжение немного покинуло ее.

– Хорошо. Хорошо, – сказала она, все еще держась свободной рукой за живот. – Слышала это, малышка? Все… все будет хорошо.

Как бы сильно Драккал не любил голосовые команды, это была именно та ситуация, в которой они были полезны.

– Позвонить похотливому придурку, – сказал он.

Шей раздраженно рассмеялась, несмотря ни на что.

– Это твое контактное имя для Арка?

– Скажи мне, что оно не подходит, – ответил он с мимолетной ухмылкой.

Центральный экран управления автомобилем переключился на режим связи, отображая ожидающее соединение с идентификатором связи. Соединение было принято почти мгновенно.

– Кошечка, – мягко сказал Аркантус. – Я думал, у тебя свидание с Шей. Ты был…

– Я выцарапаю твои гребаные глаза, если ты выкинешь еще одну шутку про кошек, – прорычал Драккал. – Детеныш рождается. Мы будем минут через десять. Подготовь Урганда.

– Ребенок родится прямо сейчас? – на заднем плане послышались приглушенные голоса, слишком низкие и искаженные, чтобы разобрать. – Мы все будем готовы. Езжай спокойно.

Звонок прерван.

– О, черт, черт, черт, – хватка Шей на руке Драккала снова усилилась, ее дыхание стало поверхностным и учащенным.

Драккал взглянул на нее краем глаза, одновременно увеличивая скорость автомобиля. На ее лбу выступили капли пота.

– Дыши, кирайя. Ты все контролируешь. И скоро ты будешь держать своего детеныша в руках.

– Кем она была? – спросила Шей, когда ее тело расслабилось.

– Кто?

– Эта женщина-ажера.

Выражение его лица напряглось при одной мысли о Ване, она была угрозой для Шей, и его инстинкты были против того, что он позволил ей уйти.

– Кем-то, кто не имеет значения.

Им потребовалось почти двадцать минут, чтобы добраться из дома до стартовой точки прогулки по верхнему городу. Драккал проделал обратный путь за восемь – и эти восемь минут были самыми долгими в его жизни. Вспышки боли у Шей были частыми, они возникали и исчезали внезапно, и все, что он мог сделать, это вести машину и позволить ей сжимать его руку. Первое казалось неэффективным, второе – слишком медленным.

Когда они приехали домой, дверь гаража была уже открыта. Он развернул ховеркар и подъехал прямо к внутренней двери, так что она была всего в метре или двух от Шей.

Аркантус, Рази и Саманта ждали. Они помогли Шей выйти из машины, когда Драккал подбежал к ней. Он снова подхватил ее на руки и поспешил в лазарет. Когда они подошли, в коридоре стоял Урганд.

– У нее отошли воды, – сказал Драккал. – Ты можешь это исправить?

Урганд вошел в дверь первым и указал на регулируемую кровать с парой стремян.

– Вероятно, просто разорвался амниотический мешок.

Сэм последовала за Драккалом внутрь, закрыв за ними дверь.

– Это звучит еще хуже, – проворчал Драккал, осторожно опуская Шей на стол.

– Грязно, но нормально, – рассеянно сказал Урганд. Он торопливо расставлял оборудование по местам вокруг кровати и поднимал плавающие голоэкраны. – Сними с нее штаны.

Уши Драккала опустились. Он стиснул челюсти и напомнил себе – несколько раз подряд – что это было необходимо. Она не могла вытолкнуть детеныша через штаны.

– Все в порядке, Драккал, – сказала Шей, опуская руки к поясу.

Драккал нахмурился и стянул с нее сапоги, прежде чем помочь снять штаны. Он бросил их на пол, повернул голову и свирепо посмотрел на Урганда.

– Мне нужно, чтобы Рази и босс сдерживали тебя? – спросил Урганд, натягивая пару перчаток.

– Зачем?

Шей застонала и закрыла глаза, ее лицо напряглось, когда она вцепилась в края кровати. Жидкость вытекла из нее и намочила простынь.

– Мне нужно проверить, насколько она раскрыта, – сказал Урганд.

– Так включи сканер и посмотри, – ответил Драккал.

– Он должен чувствовать, – сказала Сэм, устраиваясь рядом с Драккалом в изножье кровати с простыней. Она накрыла ноги и талию Шей.

Не в первый раз инстинкты Драккала боролись внутри. Самым рациональным из его побуждений было усомниться в необходимости чувствовать что-либо. Все это проклятое оборудование, все это дорогое оборудование, и для чего? Какой в этом был смысл? Но он не был настолько захвачен инстинктами, чтобы поддаться этим импульсам.

Он любил Шей и, хотя ему еще предстояло познакомиться с ней, уже любил и ребенка. Все, что было лучшим для них. Все, что было самым безопасным.

Драккал натянуто кивнул.

– Подними ее ноги, – сказал Урганд, натягивая пару тонких перчаток.

Саманта и Драккал встали по разные стороны кровати и сделали, как приказал Урганд.

– Дай нам знать, когда у тебя кончится схватка, Шей, – сказала Сэм.

Шей кивнула, черты ее лица напряглись. Через несколько секунд выражение ее лица слегка расслабилось.

– Хорошо. Я готова.

Бросив неуверенный, обеспокоенный взгляд на Драккала, Урганд просунул одну руку под простыню, а другую положил на таз Шей.

Драккал протяжно и низко зарычал, привлекая все свое внимание к Шей.

– Я рядом, кирайя.

Она не сводила с него глаз, и хотя ничего не говорила, своим взглядом придавала ему силы. В тот момент он любил ее больше, чем когда-либо, даже если все было наоборот – он должен был уметь держать себя в руках, не нуждаясь в ее утешении. Он должен был поддерживать ее.

Урганд отступил назад и снял перчатки.

– Пять сантиметров. Терранские исследования говорят, что это только половина, – он нахмурился и посмотрел на Шей. – Как долго у тебя были схватки?

– Ты имеешь в виду судороги? – спросила она. – Со вчерашнего дня.

– С тех пор у тебя, вероятно, начались схватки, – сказала Саманта.

Урганд нахмурился еще сильнее.

– Я принесу тебе что-нибудь от боли.

– Нет! – Шей зашипела, как только прозвучало это слово, ее тело напряглось. Она несколько раз покачала головой. – Никаких наркотиков.

Желудок Драккала скрутило. Он поймал ее руку в свою и сжал.

– Тебе не нужно так страдать, Шей.

– Никаких наркотиков, – твердо повторила она, вдыхая и выдыхая воздух сквозь зубы, пока ее тело снова не расслабилось. – Я не хочу ничего, что может навредить моему ребенку. Я не хочу рисковать. Я не буду рисковать. Я уже сталкивалась с болью раньше… и эта боль того стоит, потому что она приведет к чему-то хорошему.

Саманта положила руку на плечо Шей и улыбнулась.

– Это твой выбор, Шей. Я не могу дождаться встречи с твоей дочерью. И только подумай, когда-нибудь ты могла бы помочь мне с моим ребенком.

Короткий смешок вырвался у Шей между глубокими, ровными вдохами.

Драккал наклонился вперед, так что Шей стала центром его внимания, и посмотрел в ее пронзительные голубые глаза.

– Делай все, что тебе нужно, кирайя. Дай мне столько этой боли, сколько сможешь.

Она кивнула, и, несмотря на напряжение на ее лице, несмотря на то, какой измученной она уже выглядела, сила, которую он видел в ней с самого начала, оставалась очевидной в ее глазах.

Если восьмиминутная поездка на ховеркаре, чтобы доставить Шей домой, казалась вечностью, у Драккала не было подходящих слов, чтобы описать время, проведенное им в этой комнате – позже он узнает, что прошло чуть меньше двенадцати часов, но ему казалось, что это время превосходит возраст самой вселенной.

Она вцепилась ногтями в его руку и сжала, она задыхалась, стонала и время от времени ругалась – никогда ни на кого в комнате, – но не кричала. Драккал восхищался ее силой, даже когда чувствовал себя слабее и бесполезнее, чем когда-либо. Наблюдение за тем, как его пара, женщина, которую он любил так, как никогда не мечтал, проходит через такие муки, разрывало его изнутри на части. Он ничего не мог для нее сделать, кроме как быть рядом, и он не мог избавиться от ощущения, что этого недостаточно.

Но когда Шей сделала последний толчок, наполнив его вызовом своему истощению и вселенной, которая навязала ей столько трудностей, первый крик ее маленького детеныша разнесся по воздуху. Время остановилось.