Текст книги "Неукротимый голод (ЛП)"

Автор книги: Тиффани Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

Охранник развернулся лицом к Шей, его глаза расширились, и он тупо посмотрел на свою пустую руку. Каким бы кратким ни был этот взгляд, он дал Шей достаточно времени, чтобы изменить направление удара. Она использовала левую ногу, чтобы оторвать зад от пола и подойти к нему – вероятно, при этом выглядя как рыба, барахтающаяся на волнах, – и выпрямила правую ногу, ударив пяткой ему в пах.

Борианец согнулся пополам с болезненным стоном и безжалостно вцепился в лодыжку Шей. Она стиснула зубы, сцепила руки вместе и напрягла мышцы живота, принимая сидячее положение, движение ускорилось из-за внезапного торможения автомобиля.

Она со всей силы опустила руки, ударив наручниками по макушке борианца с глухим стуком. Когда он еще больше наклонился вперед, она резко подняла левую ногу. Ее колено с влажным хрустом ударило его по носу. Теплая жидкость потекла по ее обнаженной коже. Голова борианца откинулась назад, а вместе с ней и туловище. Из его ноздрей потекла кровь.

Теперь Шей могла видеть другого охранника – гроалтууна с козлиной мордой. Он выпрямился на водительском сиденье и повернулся к ней, согнув ноги, как будто собирался прыгнуть. Она сунула руку под куртку борианца и схватилась за рукоятку бластера, висевшего в кобуре у него подмышкой, когда гроалтуун перепрыгнул через своего товарища.

Руки гроалтууна ударили ее по плечам, и по инерции ее отбросило назад. Она отчаянно схватилась за бластер, который был выхвачен из кобуры во время этого движения. Шей упала на спину. Она подняла ствол бластера вверх, прижав его дуло к животу гроалтууна, когда тот навалился на нее сверху, и выстрелила.

Бластер трижды издал высокий воющий звук, и охранник дернулся, черты его лица исказились от шока. Он испустил короткий, резкий выдох, от которого слюна брызнула на лицо Шей, и наклонился вперед. Она быстро приподняла бедра, зажала живот охранника между коленями и отшвырнула его в сторону, прежде чем тот смог полностью рухнуть на нее. При этом она отодвинулась в сторону, освобождая немного места для приземления его более крупного тела.

Оказавшись там, она направила бластер ему в грудь и выпустила в него еще два плазменных разряда.

Борианец застонал. Шей села и направила на него бластер. Он зажал рукой нос, когда поднял голову, сквозь пальцы сочилась кровь.

Его взгляд упал на бластер Шей, и глаза округлились.

– Твою мать…

Шей заставила его замолчать тремя плазменными разрядами в грудь.

Он завалился на бок, дернулся один раз и замер, безжизненные глаза все еще были широко раскрыты. Из дыр в его груди клубился дым.

– Чертов ад, – пробормотала Шей, вытирая слюну с лица. Она позволила себе перевести дух только после того, как убедилась, что коридор свободен в обоих направлениях. Ее руки дрожали, как и дыхание, и волна тошноты сжала желудок, который угрожал вытеснить его содержимое обратно в пищевод.

Симуляции, которые она так часто проводила в лагере, были визуально реалистичными, но ее отец был прав все те годы назад – ничто, даже обширные, интенсивные тренировки, не могут подготовить тебя к тому, что ты впервые отнимаешь жизнь. Ничто не поможет предугадать твою реакцию на запах опаленной плазмой плоти и крови или на абсурдное количество адреналина, пульсирующего в твоих венах.

– Черт, – сказала она, задыхаясь, когда сначала опустилась на колени, а затем встала. Транспорт закачался под ней.

Поправив бластер, она спустилась с транспортной ложи и осмотрела коридор в поисках маленького контроллера. Не прошло и трех секунд, как ее желудок свело судорогой, и она развернулась обратно к транспортному средству. Она хлопнула рукой по машине, чтобы не упасть, и наклонилась вперед, поскольку ее тело снова угрожало предать ее.

– Блевани уже, если собираешься блевануть, – сказала она между прерывистыми вдохами. – У меня нет времени стоять здесь в нерешительности, черт возьми.

Ей нужно было поторопиться, нужно было добраться до Лии до того, как Мурген и его люди сделают с ней что-нибудь плохое во имя науки или любопытства. Ей нужно было забрать своего ребенка, прежде чем они перевезут Лию куда-нибудь за пределы досягаемости Шей.

Желчь подступила к ее горлу.

Нет, у тебя был гребаный шанс.

Она проглотила ее обратно, выплюнула горькую, кислую слюну и оттолкнулась от транспорта. Первые несколько шагов были спотыкающимися, но она отказывалась признавать это. К ней быстро вернулись уверенность и устойчивость, и уже через десять-пятнадцать секунд она заметила маленький контроллер, лежащий на стене коридора примерно в пяти метрах от неподвижного транспортного средства.

Снова оглядевшись – в коридоре теперь было устрашающе тихо, и это выбило ее из колеи, – Шей подошла к пульту управления и присела над ним. Она отложила бластер и взяла в руки маленькое устройство. К счастью, оно оказалось неповрежденным. Кнопки были помечены крошечными картинками. Она нажала на ту, что была отмечена разорванным кругом.

Все как один, наручники на ее запястьях и ошейник на шее щелкнули и расстегнулись. Она немедленно сбросила их. Звук ударов тяжелых металлических оков об пол доставил ей больше удовольствия, чем она могла себе представить.

Она схватила бластер и проверила уровень его заряда. Девяносто два процента. Вероятно, для ее целей его хватит надолго, но она не могла позволить себе рисковать. Она повернулась и бросилась обратно к мертвым стражникам. Не позволяя себе признать тот факт, что она воровала у тех, кого только что убила, она стащила с борианца окровавленный пиджак, натянула его и рассовала запасные энергетические элементы – вместе с бластером гроалтууна – по карманам. Она застегнула куртку и поспешила по коридору в направлении, противоположном тому, по которому ехала тележка.

Коридоры были большими и тихими. Теперь, когда она двигалась, она догадалась, что это место находилось под действием глушителей звука, которые не позволяли шуму разноситься очень далеко – иначе по этим коридорам разносилось бы эхо каждого малейшего звука. Место было ужасно пустынным, несмотря на многочисленные витрины, через которые можно было наблюдать за различными инопланетными животными, не то чтобы у нее был какой-либо интерес к какой-либо из этих витрин. Мурген хотел, чтобы ее и Лию держали в одинаковых камерах, ожидая, когда на них будут глазеть он или его гости.

Она перехватила бластер двумя руками и зарычала.

Только не снова. Больше никогда.

Шей ускорила шаг, ступая босыми ногами по холодному полу. Воображение нарисовало перед ее мысленным взором образ Лии, такой маленькой и беспомощной, одинокой и потерянной в этих коридорах, все еще слишком маленькой, чтобы уползти. Шей отогнала это видение. Ничего подобного не должно было случиться. Она пробьет дорогу к своему ребенку, и как только Лия будет у нее, она пробьет им путь из этого места. После этого… она выследит Ваню и выбьет из нее дерьмо, чтобы вернуть свою пару.

Боже, я надеюсь, с Драккалом все в порядке.

Если Мурген и Нострус раньше считали Шей опасной, то теперь их ждал сюрприз. Раньше она никогда не билась, но шансы всегда были против нее, не позволяя нанести реальный урон.

Теперь шансы не имели значения. У этих ублюдков был ребенок Шей, и они продали ее пару психованной ажеранской сучке, охотящейся за головами. Даже если бы ей пришлось убить еще сотню охранников, тысячу, Шей не остановилась бы, пока Лия и Драккал не были рядом в безопасности.

Шей сбавила скорость, приближаясь к перекрестку. За время предыдущего заключения ее перемещали по этому объекту всего несколько раз, и обычно это происходило в кузове повозки, под наблюдением, а иногда и прижимая телами охранников Мургена.

Она остановилась, прежде чем выйти в пересекающийся коридор, не зная, в каком направлении идти. Разве у нее не должно было быть своего рода… материнского сверхчувствия или чего-то еще, что привело бы ее к ее ребенку? Она не хотела проводить в этих коридорах больше времени, чем было необходимо – они были слишком длинными и не имели никакого прикрытия, кроме опорных рам через каждые двадцать-тридцать метров, да и те выступали из стен всего сантиметров на тридцать. Идеально, если она хочет отстрелить грудь.

Не было другого выбора, кроме как двигаться дальше.

– Ну и что? – пробормотала она. – Ини, мини, ма…⁶

Нострус вышел из-за угла справа от Шей, врезавшись в ее плечо, прежде чем кто-либо из них успел что-либо предпринять, чтобы избежать столкновения.

Шей отшатнулась и одновременно вскинула бластер. Глаза Ноструса, мгновение назад округлившиеся от удивления, сузились. Он поднял руки и поймал ее запястья ладонями, останавливая ее прежде, чем она смогла направить на него бластер.

– Ты пожалеешь об этом, терранка, – процедил он сквозь оскал.

Шей обнажила свои зубы в дикой ухмылке, которой мог бы гордиться Драккал, поскольку гнев притупил всю ее боль.

– Ты свернул не в тот коридор, ублюдок.

ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ

– Они знают, что их система наблюдения скомпрометирована, – сказал Аркантус по каналу связи.

Драккал в последний раз настроил наушник и буркнул в знак согласия, прежде чем вернуть руку на переднюю рукоятку автоматического бластера. Урганд залечил худшую из ран Драккала, но именно нетерпение и ярость прогнали его боль, не оставив места ни для чего внутри, кроме этого постоянного жара и бешеного сердцебиения.

Он находился в большом, тускло освещенном туннеле доступа глубоко под Позолоченным Сектором, прижавшись плечом к стене, стоя справа от широкой противопожарной двери. Урганд и Тарген расположились слева от двери, а Секк'тхи стояла за спиной Драккала, нацелив глаза и оружие на большую дверь отсека в нескольких метрах от нее. Обе двери были закрыты.

– Крен, вы трое на позиции? – спросил Драккал.

– Да, – ответил Килок по комлинку. – Начинаю атаку через три… два… один…

По коммуникатору раздался треск бластерного огня.

– Хорошо. Служба безопасности заглатывает наживку, уже переводит охрану к главному входу, – сказал Аркантус.

– Хорошо. Открой эту дверь, – проворчал Драккал. Шей и Лия были где-то за этим входом, в нескольких сотнях метров от него, но он не мог учуять их здесь. Было невыносимо сознавать, что они были так близки и в то же время так далеки друг от друга.

– Двое с другой стороны, – сказал Арк. – Когда вы прорветесь, они будут впереди и справа от вас.

Голоком Драккала включился, проецируя небольшой экран, на котором был показан внутренний вид гаража под большим углом, предположительно над дверью в отсек. Пара охранников стояла по бокам широкого внутреннего дверного проема в дальнем конце гаража. Один из них слегка склонил голову и приложил палец к уху – вероятно, он слушал что-то по коммуникатору.

Ухмылка Таргена стала шире.

– Давненько я так не развлекался.

– Сосредоточься, – сказал Урганд, стоявший позади Таргена.

Драккал повел плечом и упер в него приклад автоматического бластера.

– Мы все сосредоточены.

– Эти ублюдки забрали моего друга и племянницу, – сказал Тарген, и в его глазах вспыхнул огонь. – Сегодня они встретятся с настоящим мной.

Возможно, в большинстве других случаев Драккал не решился бы выпустить на кого-либо настоящего Таргена. Но он не испытывал угрызений совести по этому поводу здесь и сейчас. К черту это место, к черту Мургена Фолтхэма и к черту тех, кто добровольно работали на него.

– Краас кавал, Аркантус, если ты не откроешь эту дверь сейчас…

Клавиатура на дверном косяке мигнула, и противоударная дверь скользнула вверх со слабым жужжанием невидимого механизма. Драккал поднял автоматический бластер и поспешил внутрь, сразу направив оружие к дальнему дверному проему. Позади него по полу застучали сапоги Таргена и Урганда.

У одного из охранников было достаточно времени, чтобы широко раскрытыми глазами посмотреть в сторону открытой противопожарной двери, прежде чем Драккал выстрелил. Автоматический бластер выпустил в охранников заряды раскаленной плазмы, к которым мгновением позже присоединились очереди двух сопровождавших его воргалов.

Оба охранника упали в течение секунды, у каждого в теле было по меньшей мере полдюжины дымящихся дырок.

– Добавляю карту к вашим голокомам, – сказал Аркантус. – Я сделаю все возможное, чтобы держать вас в курсе позиций противника, но здесь я работаю с системой, отказывающейся сотрудничать.

Хотя Аркантус был самым опытным бойцом в их группе – и, скорее всего, самым сильным, благодаря своим кибернетическим конечностям и усиленному телу, – это была одна из тех ситуаций, в которых его лучше всего использовать вне боя. Драккал доверил Арку свою жизнь, но навыки Аркантуса как хакера сейчас были гораздо ценнее. Только Арк мог скомпрометировать всю систему безопасности поместья, настроить ее против обитателей и гарантировать, что никто не покинет помещение. Аркантус был недоволен, но в конце концов согласился остаться в бронированном автомобиле, который они припарковали в туннелях снаружи – особенно потому, что это означало держать Саманту – которая отказывалась оставаться дома – рядом. Она могла прикрывать спину Арка, пока он работал, а он присматривал за всеми, кто заходил внутрь.

Экран голокома Драккала, который автоматически поворачивался вокруг его запястья, чтобы оставаться видимым, когда он поднимал оружие, снова изменился, показав двумерную карту зоопарка Мургена Фолтхэма.

– Просто отведи меня к Шей и Лии, – сказал Драккал.

По краям карты появились две мигающие точки.

– Лия в каком-то смотровом кабинете. Шей перевозят на транспортной тележке. Я думаю, они обе без сознания, – сказал Арк.

Сердце Драккала учащенно забилось, когда он шел через гараж – тот самый гараж, из которого Ваня забрала его менее двух часов назад. Мягкое цоканье когтей по полу позади него означало, что Секк'тхи подошла, чтобы присоединиться к ним.

– Кто ближе всех? – спросил Драккал, когда добрался до входа, у которого были выставлены ныне мертвые стражники.

– Шей. Ее перемещают к тебе, – ответил Аркантус.

Драккал не хотел делать такой выбор, и тяжесть решения была почти сокрушительной. Что, если он сделал неправильный выбор? Он знал, что Мурген не стал бы убивать терран, но что, если Драккал допустил ошибку, и его выбор подвергнул одного из землян большей опасности? Если он слишком долго шел бы за Лией, то из-за этого пострадала бы и Шей…

Шей хотела бы, чтобы я сначала пошел за Лией… но если Шей ближе всех…

Нет. Не могу сделать этого сейчас. Нет времени раздумывать над этим решением.

– В любом случае, на данный момент есть только один путь вперед, – сказал Аркантус, – и он приведет вас прямо через целую толпу охранников.

– Надеюсь, они лучше этих двоих, – пробормотал Тарген, пиная одно из тел.

Драккал протиснулся вперед через вход, сопровождаемый спутниками.

– Странный привкус в воздухе, – прошептала Секк'тхи. – Чужой привкус.

– У Фолтхэма обитают всевозможные существа, – сказал Драккал, двигаясь с поднятым брастером наготове. Он почувствовал все это, и эти противоречивые ароматы почти заглушили единственные ароматы, которые имели для него значение, два запаха, которые были так похожи и в то же время так уникальны – Шей и Лии.

Ярость клокотала в его животе. Запахам его пары и детеныша здесь не место – никогда не было и никогда не будет. Но благодаря Мургену и Ване они были здесь.

– Поверните направо там, где коридор разделяется надвое. Слева будут две двери, – проецируемая карта уменьшилась, когда Аркантус заговорил, чтобы показать, о чем он говорил, – которые ведут в проклятые казармы, Драк.

Драккал стиснул челюсти и спросил сквозь зубы.

– Сколько их?

– Десять, – ответил Аркантус.

– Двенадцать, – поправила Саманта мягким голосом по комлинку. – Там сзади двое, Арк.

Драккал почти мог представить Сэм, перегнувшуюся через плечо Арка, чтобы указать на экран, на который они смотрели. Это только усилило его желание вернуть Шей. Его сердце болело по тем простым, мирным моментам, по тому вкусу жизни, которого он, возможно, и не заслуживал, но, черт возьми, хотел бы вернуть. Он никогда не верил, что может любить кого-то так же всецело и яростно, как любил Шей и Лию.

Дойдя до конца коридора, он прижался к углу, осторожно вглядываясь в перпендикулярный коридор. Слева были видны двери, на которые указал Аркантус, обе закрытые.

– Они сейчас надевают скафандры, – сказал Арк. – Вероятно, мобилизуются, чтобы помочь сражаться с крен наверху.

– Предстоит тяжелая битва, – сказал Урганд, – но мы не можем просто оставить их у себя за спиной.

– По крайней мере, теперь они уязвимы, – прорычал Драккал. – Урганд, Секк'тхи, займите первую дверь. Тарген, за мной.

Драккал завернул за угол и возобновил продвижение, переключая внимание между закрытыми дверями и дальним концом коридора. Карта обновилась, показав двенадцать красных точек в большой комнате слева. Драккал прижался к стене рядом с дальней дверью и, оглянувшись, увидел, что Урганд и Секк'тхи уже заняли свои позиции. Он кивнул им, на мгновение встретился с диким взглядом Таргена и ударил по кнопке управления дверью. Дверь с шипением открылась, отодвигаясь в стену. Драккал ворвался в проем, Тарген последовал за ним.

Воздух наполнили испуганные крики, когда несколько охранников, некоторые из которых были лишь частично одеты, обратили свои взгляды на незваных гостей. Перед мысленным взором Драккала промелькнули лица Шей и Лии, за которыми последовали лица некоторых других существ, которых он видел здесь заключенными во время экскурсии, устроенной Фолтхэмом. Все порабощены, у всех была отнята свобода, точно так же, как у Драккала и Аркантуса давным-давно. Точно так же, как у бесчисленных множеств существ во всем пространстве и времени.

И все эти охранники были замешаны в этом, работая здесь, работая на Мургена Фолтхэма.

Драккал открыл огонь. Автоматический бластер Таргена присоединился к нему, добавив свой собственный глухой вой к какофонии, когда воздух наполнился шипящими сине-белыми разрядами плазмы.

Последовал хаос, вызванный багровой дымкой, окутавшей видение Драккала. Несколько прочных кроватей, стоявших вдоль стен, были опрокинуты, чтобы обеспечить стражникам временное укрытие, и плазменные разряды – ответный огонь врагов – полетели обратно в Драккала и Таргена.

– Сдерживай их, – крикнул Урганд по комлинку. – Здесь ужасный перекрестный огонь.

Плазменный разряд ударил в боевую броню Драккала и рассеялся, вызвав слабую вспышку тепла, которая была ничем по сравнению с огнем, полыхавшим внутри него. Он нажал на спусковой крючок автоматического бластера, осознавая где-то в глубине души опасность, которую это представляло для его товарищей, и бросился вперед. Он не знал, сколько врагов убито или ранено, да его это и не волновало. Он будет сражаться до тех пор, пока враги еще движутся.

Драккал ткнул прикладом автоматического бластера в лицо охраннику и повернулся к следующему врагу прежде, чем первый успел упасть. В него попали еще два бластерных выстрела, один в нагрудник, а другой в броневую накладку, выступающую из верхней части протеза. Он выронил свой автоматический бластер, повесил его на плечо за ремень и схватил стрелявшего. Борьба была короткой, жестокой и кровопролитной и закончилась, когда Драккал поднялся на колени и полоснул жесткими когтями по лицу и горлу стражника.

Он поднял глаза и увидел перед собой еще троих охранников, двое из них держали дымящиеся бластеры, они стояли лицом к Драку, прижавшись спинами к перевернутой кровати. Драккал зарычал, обнажив клыки, и напрягся, чтобы броситься на них.

Большая тяжелая нога опустилась Драккалу на спину и толкнула его вперед. Тарген перепрыгнул через Драккала, держа в каждой руке по тристиловому ножу, и издал гортанный рык как раз перед тем, как врезаться в троицу охранников. Его клинки мелькали и метались в переплетении конечностей, и кровь забрызгала пол и близлежащие постельные принадлежности.

Драккал бросился в бой, когда стражники схватили, царапали и пинали дикого воргала посреди них. Он приземлился на кучу бьющихся тел и пустил в ход когти и зубы. Кровь пропитала участки шерсти и липко стекала по рукам. Неподалеку прозвучали бластерные выстрелы, задав ритм мелодии ругательств, воплей и влажных хрустящих звуков. Когда сильная рука обхватила его сзади за шею и потащила назад, он поспешно уперся ногами – одной твердо в пол, а другой в мясистую, невосприимчивую плоть – и оттолкнулся, с силой заставляя противника отступить.

Увеличившаяся инерция сбила нападавшего с ног, и Драккал тяжело приземлился на него. Хватка на его шее ослабла. Он опустил подбородок, вонзил зубы в предплечье противника и поднял левую руку. Взмах жестких когтей почти отсек руку охранника по локоть, резкий рывок головы Драккала в сторону довершил дело, разорвав ткани.

Стражник кричал и бился. Драккал откатился в сторону, приземлился на колени и поднял левую руку высоко над головой. Он обрушил ее вниз, как молот. Металлический кулак ударил охранника по лицу, которое смялось, как будто было сделано из ткани. Крики закончились сдавленным бульканьем.

– Все чисто, – объявил Урганд, стоявший неподалеку.

– Они мертвы, – сказала Секк'тхи. – Пусть они встретятся со своими предками с позором.

Рыча, Драккал отдернул руку от перекошенного лица охранника и вскочил на ноги. Он встряхнулся, стряхивая лишние капельки крови, и оглядел комнату.

Тела охранников были разбросаны по полу и кроватям, повсюду были следы крови и последствий выстрелов. Глядя на бойню, Драккал чувствовал себя… немного иначе, чем раньше. Его жажда крови не была утолена, ярость не уменьшилась, а беспокойство за Шей и Лию только усилилось. Он обвел взглядом спутников. Урганд и Секк'тхи щеголяли несколькими новыми бластерными ожогами на броне, но в остальном казались нетронутыми. И Тарген…

Тарген был покрыт кровью по меньшей мере двух разных цветов, ее было так много, что Драккал не мог сказать, принадлежала ли она воргалу. Губы Таргена были растянуты в широкую ухмылку, полностью демонстрирующую короткие, заостренные клыки, а глаза все еще горели тем же диким светом.

– Все в порядке? – спросил Драккал.

Все трое его спутников ответили утвердительно.

– Теперь, когда у вас появилась минутка, есть несколько новостей, – сказал Аркантус. – Стражники знают о незваных гостях на нижних уровнях, судя по разговорам, крен вторглись в поместье, и… Шей сбежала, но наткнулась на волтурианского стражника.

Сердце Драккала бешено заколотилось, посылая волну тепла наружу по артериям. Он не был уверен, было ли это чувство облегчением или ужасом. Он поднял запястье и сказал:

– Покажи мне.

Дисплей голокома сменился трансляцией наблюдения, изображающей пересечение двух коридоров. Шей стояла в углу, одетая в просторную куртку того же фасона, что и охранники. И она оказалась втянутой в борьбу, в результате которой оказалась лицом к лицу с Нострусом.

Глаза Драккала расширились, и все внутри него внезапно замерло.

– Проводи меня к ней. Сейчас, – рявкнул он, но голос прозвучал как-то отстраненно для его собственных ушей. Он уже бежал по коридору, хотя не мог вспомнить, как приказал своим ногам двигаться, и независимо от того, сколько сил он вкладывал в движение, оно казалось слишком медленным, как будто он бежал под водой.

Он мчался по коридору, следуя указаниям, которые передавал Арк, и не видел ничего и никого, хотя его спутники, должно быть, были прямо за ним. В эти моменты он мог сосредоточиться только на Шей.

Почти рядом, кирайя. Почти рядом.

С силой схватив Шей за предплечье, Нострус развернулся и врезался правым плечом в нее. Удар был достаточно сильным, чтобы отбросить ее в сторону и впечатать в стену. Прежде чем она успела отреагировать, он повернул бедра так, что его правая нога оказалась перед ней

Думаю, мне придется дождаться шанса врезать ему по яйцам.

Он наклонился, прижимаясь бедром к ее животу, и толкнул ее в стену. Шей зарычала от боли. Лицо Ноструса было так близко к ее лицу, а его наполненные ненавистью глаза и отметины кхал горели так, словно горели злобным огнем. Он оторвал ее руки от стены только для того, чтобы снова ударить ими по ней.

Удар был достаточно болезненным, чтобы ослабить хватку. Бластер выпал из ее ослабевших пальцев и с тяжелым стуком ударился об пол.

Несмотря на всю свою подготовку, она не могла отрицать факты – Нострус перевешивал ее по меньшей мере на двадцать пять килограмм, был по меньшей мере на десять-пятнадцать сантиметров выше и был сильнее ее. Она оказалась в невыгодном положении.

В общем, это ничем не отличается от любой другой битвы, в которой я когда-либо участвовала.

Она была чертовски уверена, что не собиралась проигрывать свою первую – и единственную – настоящую схватку с ним. На этот раз ее не сдерживали шокирующие ошейники, тяжелые оковы или громоздкий беременный живот. И теперь она боролась за нечто более могущественное, чем когда-либо прежде, – за свою дочь.

Она повернула к нему лицо и плюнула ему в глаза.

Нострус отдернул голову и отклонился в сторону, ругаясь. Шей использовала крошечную свободу действий, которая ей предоставлялась, чтобы упереться ногой в стену и оттолкнуться от нее, навалившись всем весом на Ноструса.

Он отшатнулся, продолжая удерживать ее за руки, и зарычал сквозь зубы. Он быстро восстановил равновесие и остановился, моргая, чтобы смахнуть влагу с глаз. Его торс снова наклонился к ней, угрожая отбросить ее назад и свести на нет завоеванные позиции.

Он зарычал.

– Ты, маленькая гребаная…

Шей резко дернула головой вперед. Ее лоб с приятным хрустом ударился о его переносицу.

Нострус отшатнулся, ослабив хватку на ее руках, и Шей тут же отступила. В голове у нее тупо пульсировало, перед глазами поплыли маленькие черные точки. Она стряхнула его с себя и потянулась к карману.

Снова зарычав и испустив прерывистый вздох, от которого брызнула кровь, текущая у него из носа, Нострус бросился на Шей.

Его руки коснулись верхней части ее плеч и сразу же скользнули к шее, но Шей подняла руки, чтобы ухватиться за его куртку спереди, и откинулась назад, добавляя свой вес к его инерции. Она подняла ногу, перекатываясь, уперлась ступней в живот Ноструса и перевернула его в сальто. Он рухнул позади нее, ударившись об пол затылком, прежде чем упасть на спину.

Откатившись в сторону, Шей поспешила встать на колени. Она снова потянулась к карману за запасным бластером, лежавшим в нем, но Нострус пришел в себя слишком быстро. Он сел, уперся рукой в пол и крутанул ногой.

Его голень ударила ее по предплечью прежде, чем она успела дотянуться до кармана. Боль обожгла, пробежав от плеча до самых кончиков пальцев, а сила удара отбросила ее в сторону. Стиснув зубы, она подставила плечо, подчиняясь инерции его удара, и отступила от него.

Остановившись на одном колене, она вскочила на ноги, подняв левую руку в частичной боевой стойке, одновременно стряхивая покалывание и скованность с правой.

Нострус тоже поднялся. Его губы изогнулись в безрадостной улыбке, и он принял боевую стойку.

– Я долго ждал этого, – сказал он.

Он был слишком близко, чтобы она могла рискнуть снова потянуться за запасным бластером, попытка только открыла бы ее для атаки. Она знала, что у Ноструса был бластер в наплечной кобуре под курткой. На его поясе болталась складная электрошоковая дубинка, и она не раз видела, как он носил ножи.

Думаю, я должна быть счастлива, что он ненавидит меня настолько, что хочет пустить в ход кулаки.

– Я тоже, – ответила она. – Прошло слишком много времени с тех пор, как я видела твою кровь.

Улыбка Ноструса сменилась хмурым взглядом, и он бросился вперед. Его удары были быстрыми и контролируемыми, свидетельствующими о дисциплине, опыте, компетентности и некоторой осторожности. Шей отказалась давать ему какие-либо объяснения. Она защищалась от его ударов, блокируя и уклоняясь, и наносила свои собственные ответные удары, но ни одна из ее атак не достигла цели.

Нострус вел бой на пределе своей досягаемости, используя более длинные руки в качестве основного средства защиты.

Его кулак врезался ей в правое ухо. Хотя ущерб был незначительным, было чертовски больно. Ее голова дернулась в сторону, и жар пробился через ухо и распространился по лицу. Он немедленно предпринял дальнейшие действия, ударив ее правой ногой по голове. Шей согнула левую руку и подняла ее, чтобы защитить голову, удар был все еще достаточно сильным, чтобы выбить ее из равновесия. Она отшатнулась в сторону, и Нострус безжалостно последовал за ней, поставив правую ногу на пол и развернувшись в обратном ударе пяткой с высоко поднятой левой ногой.

Восстановив равновесие, Шей пригнулась от его левой ноги и ударила вниз под диагональным углом, как коса. Она немедленно бросилась вперед, схватила его за куртку обеими руками и ударила коленом в пах. Нострус хрюкнул и наклонился к ней, Шей два раза подряд ударила его коленом в живот. Побледнев, он согнулся пополам и, спотыкаясь, отступил на шаг назад, но Шей держала его, не желая позволять ему снова отступить.

Остановив движение назад, он взмахнул правой рукой, как бы собираясь обхватить ее за шею. Шей нырнула под нее, позволив руке скользнуть по ее спине, и наказала его несколькими быстрыми ударами по ребрам. Его правая рука легла ей на плечо и схватила за куртку, в то время как левой он ухватился за ткань посередине спины. Он толкнул ее вниз и выставил колено ей навстречу.

Шей опустила руки и ударила им его по ноге, лишив первый удар достаточной силы, чтобы он не вышиб воздух из ее легких. Удерживая ее на месте, Нострус отвел ногу назад и снова занес ее, зарычав, когда она блокировала второй удар предплечьями. Когда он отвел ногу назад в третий раз, Шей оторвала левую ступню от пола и опустила ее вниз, ударив пяткой по внутренней стороне его левой лодыжки.

Нога Ноструса подогнулась. Он опустил другую ногу, чтобы удержать равновесие, выплюнул проклятие и взмахнул обеими руками в сторону, одновременно крутанув бедрами, чтобы отбросить Шей.

Она отшатнулась в сторону, удержавшись на ногах только потому, что ударилась плечом о стену.

– Ты никогда раньше не дрался? – спросила она, выпрямляясь. – Может, мне снова надеть наручники?

Нострус зарычал и, несмотря на заметную хромоту и болезненную бледность кожи, двинулся к ней, перенося вес на левую ногу и обрушивая шквал ударов. Шей подняла руки, защищаясь, извиваясь и раскачиваясь, чтобы избежать как можно большего количества ударов. Некоторые все еще наносили попадали ей в бока и голову, хотя большинство из них были скользящими и причиняли мало боли по сравнению со всем, что у нее болело на данный момент.

Теперь он дрался более небрежно, но этого было недостаточно, она хотела, чтобы он одичал, хотела, чтобы он начал совершать ошибки, хотела, чтобы он стал безрассудным.