Текст книги "Неукротимый голод (ЛП)"

Автор книги: Тиффани Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)

– Тебе действительно нужно попытаться рассмотреть это с ее точки зрения.

Драккал сделал глубокий вдох, изо всех сил пытаясь сдержать вновь нарастающий гнев.

– У меня точно не было возможности спросить ее о ее точке зрения, Арк.

– Я долго фантазировал о возможности сказать тебе это, Драккал – не будь глупым.

То, что слова, которые он так часто говорил Арку, были брошены ему в ответ, должно было разозлить Драккала. Он был осторожным, бдительным членом их группы, всегда принимал во внимание общую картину и долгосрочную перспективу, но он не был ни раздражен, ни рассержен, ни расстроен. Хотя Драккал не мог этого контролировать, он уже несколько недель осознавал, что принимать решения, пока его мысли были заняты терранкой, было опрометчиво.

Я даже не знаю ее имени, но у нее есть такая власть надо мной.

– Как она тебя ограбила, как ускользнула от тебя, как намеренно выбирала запутанные пути домой, даже как поглядывала на результат… Всё это говорит об опыте, – сказал Аркантус, усаживаясь обратно на стул и просовывая свой длинный мощный хвост в отверстие у основания спинки. – Преступница, сотрудница правоохранительных органов или военная. Возможно, что-то среднее.

Драккал почти не согласился, почти назвал такой вывод преувеличенным, но его мысли вернулись к тому моменту, когда она забрала его бластер в ремонтном туннеле. Ее рука была твердой – смертельно твердой – и она выстрелила, попав ему между ног с такой скоростью и точностью, с которыми мало кто мог справиться без опыта.

Аркантус откинулся назад и сцепил руки на животе.

– Она оценила тебя как угрозу, Драккал, и можешь ли ты винить ее?

– Я всего лишь пытался помочь ей.

Одна бровь Арка приподнялась.

Следующие слова, слетевшие с губ Драккала, были неожиданностью даже для него самого.

– Это нечестно, седхи. Саманта говорит, что ты похож на демона, злого, порочного духа из старых земных историй, но она все равно находит тебя привлекательным. Я выгляжу как кот – милый, теплый и ласковый. Знакомый.

Глаза Аркантуса расширились, и медленная усмешка растянулась на его губах.

– Во-первых, нет. Ты не выглядишь милым и теплым. Ты излучаешь полную противоположность приветливости в каждый момент своего бодрствования.

– Что это должно означать?

– Разве это было недостаточно ясно? Ты выглядишь сердитым и неприятным, Драк. Это твое естественное состояние.

– Краас Кавал, Аркантус, я буду…

– Во-вторых, старый друг, ты гарантировал, что никогда не опустишься до сравнения себя с милым, ласковым котом.

Драккал на несколько секунд стиснул челюсти, тяжело дыша.

– Не понимаю, как это должно быть полезно.

– Потому что ты все еще не слушаешь. Позволь мне показать тебе, – Аркантус развернул стул к столу и нажал на кнопки управления.

Записи проносились в обратном порядке, быстро повторяя путь терранки, пока она не вышла из толпы на улице Оркус, не более чем через минуту или две после того, как швырнула листовки в лицо Драккалу. Трансляция прервалась, когда терранка оглянулась через плечо. Когда Аркантус поменял угол обзора, чтобы посмотреть в том же направлении, что и она, Драккала пронзила острая боль потери и тоски.

Арк установил точку обзора на внешнем краю основного скопления пешеходов и промотал запись на значительно меньшей скорости.

Драккал прищурился, когда из толпы вырвалась громоздкая фигура, отбросив в сторону нескольких испуганных прохожих, по крайней мере трое из которых упали на землю. Аркантус снова поставил запись на паузу и увеличил изображение лица фигуры.

Эти черты были одновременно чужими и знакомыми, Драккал смотрел на свое собственное лицо. Но в его глазах горел хищный огонек, клыки были оскалены в рычании, а грива почти стояла дыбом. В выражении его лица было мало признаков осознанной мысли. Это рычание, эти раздувающиеся ноздри и горячие, голодные глаза идеально подошли бы кровожадному дикому животному.

– Черт возьми, – раздраженно сказал Драккал.

– Ммм, – Аркантус скривился, копируя выражение лица друга. – Это то, что она видела. Можешь понять, почему она сбежала, опасаясь за свою жизнь?

Большая часть бесцельного гнева, переполнявшего Драккала, исчезла. Как он не понял этого раньше? Как ему удалось заставить свою пару думать, что он представляет самую большую угрозу для ее безопасности, когда он должен был быть ее самым яростным защитником?

– Итак… что мне делать? – спросил Драккал.

Аркантус поднял руку ладонью вверх и пожал плечами.

– Ты когда-нибудь просто пытался быть… спокойным?

– Обычно я здесь самый спокойный и собранный, Аркантус.

– Тебе нужно заслужить ее доверие. Покажи ей, что ты не угроза, дай ей почувствовать, что она все контролирует.

– Она боец. Если я проявлю слабость, она возьмет на себя инициативу и нападет.

– Я предполагаю, что у нее был спрятан бластер, который она украла у тебя, но она даже не потянулась за ним.

Хвост Драккала беспокойно завилял, а уши дернулись, прежде чем снова прижаться. Он запустил пальцы в гриву и покачал головой.

– Слишком много свидетелей. Она не тупая.

– Нет, она не тупая. Используй это. Дай ей понять, чем ты можешь быть полезен.

– Она не подпускает меня достаточно близко, чтобы сделать это.

– Давай, Драккал. Ты котенок или лев?

Драккал впился взглядом в Арка.

Аркантус махнул рукой.

– Если тебе нужно, чтобы я пошел с тобой и держал тебя за руку…

– Нет, – отрезал Драккал. – Я разберусь.

– Завтра. Дай ей – и себе – немного времени, чтобы успокоиться.

Инстинктивной реакцией Драккала было бы зарычать и опровергнуть это предположение, но он сдержался. Его нынешнее душевное состояние было нетипичным, и чем больше он уступал ему, тем сильнее оно становилось.

– Рад видеть, что ты наконец принял свою материнскую сторону, Арк.

Аркантус ухмыльнулся.

– Думаю, то, что ты ведешь себя как чрезмерно чувствительный котенок, пробуждает это во мне.

Драккал медленно, размеренно вздохнул и кивнул. Внутри него все еще бушевала буря, но впервые за несколько недель он мог слышать собственные мысли сквозь шум дождя, ветра и грома.

– Чего бы это ни стоило, спасибо, седхи. Ты заноза в моей заднице, но, по крайней мере, иногда ты полезен.

– Я просто благодарен, что на этот раз ты не пришел домой голым.

– Я тоже. Я бы не хотел подрывать твою самооценку, заставляя тебя чувствовать себя совершенно неполноценным.

Аркантус усмехнулся.

– Я рад, что ты наконец-то в хорошем настроении. А теперь иди помой рот от шерсти или что-нибудь в этом роде. Мне нужно работать.

– Укуси меня, седхи, – сказал Драккал, поворачиваясь и направляясь к двери.

– Только после того, как ты примешь душ, котеночек.

Улыбаясь, Драккал вышел в коридор. Эта улыбка исчезла, когда он направился в свою комнату. Мысли о терранке заполнили его разум, разжигая тоску и похоть. Его пах болел от потребности, которая слишком долго оставалась неудовлетворенной, создавая глубокий дискомфорт внизу живота. Независимо от того, как он контролировал свое дыхание и походку, эта боль не утихала.

К тому времени, как он добрался до своей комнаты, он снова был возбужден. Ему нужно было облегчение. Ему нужна была его земляночка.

Он совершал ошибки в отношениях с ней, но это еще не конец. Он не сдавался – и не сдастся. На этот раз он все сделает правильно, он построит что-то долговечное, он построит что-то настоящее.

Он зашел в ванную и разделся. Его член, который ничто не могло сдержать, частично вышел из ножен. Яйца были тяжелыми, чувствительными и казались чрезмерно полными. Стараясь не обращать внимания на дискомфорт, он подошел к панели управления на стене и включил воду.

Все, что ему было нужно, – это принять душ, чтобы прочистить голову, а затем он мог переключить свое внимание на важную работу – выяснить, как завоевать доверие терранки.

Драккал глубоко вдохнул, втягивая пар, который уже валил из душевой кабины. Жар заставил его подумать о тепле, исходившем от тела терранки, когда он выводил ее из зоопарка Фолтхэма. Теперь он почти чувствовал ее запах, на этот раз у них не было достаточно прямого контакта, чтобы ее аромат впитался в его мех, но он был настолько отчетлив в его памяти, что казался почти реальным.

Он заставил себя перешагнуть через небольшой выступ и пересечь силовое поле, чтобы войти в просторную душевую кабинку. Он никогда так остро не ощущал легкое покалывание, которое вызывал невидимый барьер на его коже. Драк расположился в центре кабинки, прямо под струей горячей воды, и позволил миру исчезнуть из сознания, когда нежный звук воды и ее ласка окутали его. Осталась только его земляночка.

Веки дрогнули и закрылись.

Образы земляночки – ее обнаженное тело, которое он видел собственными глазами, смешанное с позами и движениями из его воображения, – промелькнули в его голове. Его член дернулся, а мошонка напряглась. Мысленным взором он потянулся к ней, и она не отодвинулась.

Правая рука Драккала сомкнулась вокруг основания его теперь полностью выступившего члена. Прерывистое дыхание вырывалось из приоткрытых губ, разбрызгивая капли воды. Его прикосновение было столь же болезненным, сколь и приятным, но он не мог отказаться от него сейчас, он нуждался в разрядке. В его воображении это была рука терранки на члене. Сделав глубокий вдох, он поднял руку вверх.

Пальцы и ладонь были грубыми на чувствительной коже члена. Это было почти невыносимо, но вспышка удовольствия под этим дискомфортом была неоспорима, от чего по его спине пробежала такая дрожь, что с шерсти стряхнулась вода. Он издал низкое рычание.

В воображении Драккала терранка улыбнулась. Она провела рукой вниз по все еще набухающему узлу у основания его члена, посылая через него еще один толчок, на этот раз скорее приятный, чем болезненный. Его рука подражала ее движению, скользя вверх и вниз по пульсирующему члену с возрастающей скоростью. Полные груди земляночки покачивались над округлым животом, когда она двигалась.

Ноги Драккала угрожали подкоситься, когда волны удовольствия набирали силу и частоту, заставляя нарастать давление внутри него. Не сбавляя темпа, он, пошатываясь, двинулся вперед и вытянул левую руку, ударившись кибернетической ладонью о стену, чтобы удержаться.

– Черт, – прохрипел он, усиливая хватку на члене. Он был на грани взрыва, но не мог не задаться вопросом, какой на самом деле была бы ее рука – теплой и мягкой, но в то же время сильной и уверенной?

На что был бы похож секс, когда она сжимала бы его член, горячий и скользкий от ее желания?

Улыбка воображаемой терранки расширилась до знойной, понимающей ухмылки.

Бедра Драккала дернулись. На мгновение давление стало настолько сильным, что он понял, что это его погубит. После этого не могло быть ничего, кроме забвения. Его мускулы напряглись, и… с рычанием проклятий… Драккал взорвался.

Семя вырвалось из него мощной струей, часть забрызгала руку и покрыла член, когда он беспорядочными движениями размахивал кулаком. Его бедра двигались в такт с каждым толчком, но после первого рывка ничего больше не происходило – этого бы не случилось, если бы он полностью вошел в женщину, погрузив узел в ее тепло.

Он прислонился лбом к стене и судорожно вздохнул. Воображаемая терранка исчезла, оставив только темноту за его веками.

Драккал выпустил свой ствол. Его напряженный член пульсировал и подергивался, отказываясь ослабевать. Драккалу казалось, что его довели до грани оргазма и бросили, как будто ему удавалось только дразнить самого себя, а не ослаблять давление.

Он все еще нуждался в большем, все еще нуждался в ней – и у него было чувство, что его тело не согласится ни на что меньшее.

– Краас кавал, – проворчал он, – это будет долгая ночь.

ШЕСТЬ

Шей рассеянно помешивала непривлекательные помои на подносе с едой. Коричневая субстанция, похожая на подливу, содержала куски не поддающегося идентификации серого мяса. Она поерзала на стуле, который слегка заскрипел и закачался под ее весом. Стул был лишь немного крепче обшарпанного стола, за которым она сидела. Как бы она ни была голодна, у нее не было особого аппетита – по крайней мере, не к этому дерьму. Но это было все, что у нее было под рукой.

Сморщив нос, она зачерпнула полную ложку и отправила ее в рот. Она заставила себя прожевать и проглотить горькую студенистую субстанцию, изо всех сил пытаясь сдержать угрожающий прилив желчи. Она почти проиграла битву.

– Фу! – она бросила ложку и оттолкнула поднос, когда дрожь прокатилась по всему телу. – Прости, детка, но даже ради тебя я не думаю, что смогу съесть эти помои.

Шей откинулась на спинку стула. В нескольких минутах ходьбы были заведения с приличной едой, но она пыталась растянуть кредиты, насколько это было возможно, и ее ноги все еще болели после работы и бега от ажеры накануне. В этот момент она даже не была уверена, есть ли у нее работа, к которой можно вернуться. Она закрыла глаза и откинула голову назад, издав стон.

Что, черт возьми, мне делать?

Внезапный, настойчивый звук дверного звонка отвлек ее от размышлений.

– Что ещё? – пробормотала Шей, поднимаясь на ноги. Она выхватила бластер из-за пояса, висевшего на другом стуле, и направилась к двери. Оказавшись там, она повысила голос. – Я уже заплатила твою чертову арендную плату, Вриск. Уходи!

Снова раздался звонок.

Похоже, сегодня я выстрелю в домовладельца.

Закатив глаза, она нажала на кнопку управления. Дверь со свистом открылась.

– Я сказала – убирайся – о, черт!

Глаза Шей округлились, и она сделала шаг назад, поднимая бластер, чтобы прицелиться в большого ажеру, стоящего перед ней. Она знала, что он опасен. Он быстро расправился с Нострусом у Мургеном и, казалось, не беспокоился о возможности столкнуться с другими охранниками на выходе, и он выглядел устрашающе, когда гнался за ней вчера. Но он также был последним, кого она ожидала увидеть, когда открывала дверь.

Как, черт возьми, он нашел ее?

Ажера поднял руки, демонстрируя пустые ладони – одну из плоти, другую из черного металла.

– Не стреляй, терранка.

Брови Шей опустились ниже над прищуренными глазами, когда она взяла бластер двумя руками.

– Почему, черт возьми, нет?

– Для начала, это грубо.

Сухой тон и нейтральное выражение лица ажеры не позволяли ей понять, шутит он или говорит серьезно.

Шей опустила подбородок, чтобы одарить его насмешливым взглядом.

– Это мило слышать от тебя, котеночек.

Губы ажеры дернулись в раздраженной гримасе, но он быстро вернул лицу нейтральное выражение. Его ноздри раздулись от медленного выдоха. Когда он вдохнул, узкие зрачки расширились, истончая зеленые радужки вокруг них.

– Я здесь не для того, чтобы драться. Я хочу начать все сначала.

– Что значит начать сначала? Ты, блядь, купил меня у этого валруса, чтобы я была твоей секс-рабыней.

Что-то шевельнулось за спиной ажеры. Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что это был хвост. Его широкоплечая фигура заполнила большую часть дверного проема, почти не оставляя видимым коридор позади.

– Я заплатил ему, чтобы он был вынужден признать, что ты ему больше не принадлежишь. Я не собирался держать тебя в рабстве, – сказал он.

– Думаешь, я в это поверю? Ты был там не просто так, со всеми этими разговорами о сделках и совокуплении.

Ажера обнажил клыки и испустил вздох, сопровождающийся низким, коротким рычанием.

– Он был клиентом. Я не знал о его зоопарке, пока он не привел меня туда, чтобы показать его. Все, чего я хотел, это закончить с ним свои дела и убраться восвояси, но же’гааш не хотел закрывать рот.

Шей нахмурилась. Она встречала слова, которым ее переводчик не мог придать никакого значения, но никогда в прямом разговоре, подобном этому.

– Зи Гэш?

– Же’гааш, – поправил он. – Это слово из древнего ажеранского диалекта, которое давным-давно вышло из употребления. Это кто-то… бесчестный, позорный. Трусливый. Не совсем так, но что-то в этом роде.

Она наклонила голову, окидывая взглядом его тело. Он был одет в черные брюки с укрепленными коленями и карманами-карго, которые идеально подошли бы к форме большинства частных охранных компаний и подразделений правоохранительных органов на Земле, и серую рубашку под облегающим пиджаком. Хотя она не могла быть уверена, из чего все это сделано, материал куртки выглядел как кожа темно-насыщенного коричневого цвета с легким оттенком красного, и это подчеркивало тонкие медные отблески в мехе на его лице и гриве.

На нем был ремень, похожий на тот, который она у него украла, набедренная кобура была пуста. Хотя его ноги от середины и ниже были в черной коже, мало чем отличаясь от верхней части армейских ботинок, ступни были босы, а на кончиках пальцев виднелись зловещие черные когти.

– Решаешь, хочешь ли ты ограбить меня снова или нет? – спросил он так же сухо, как и раньше.

Она встретилась с ним взглядом.

– Возможно. Кое-что из твоих вещей было продано дороже, чем я ожидала.

Он прищурил пронзительные зеленые глаза и спросил слегка напряженным голосом:

– Ты продала мой ремень?

– Я думаю, ты имеешь в виду мой ремень.

Его уши прижались к голове, и он пробормотал:

– Врек'ош, это был мой любимый ремень, – медленно двигаясь, он поднял правую руку и запустил пальцы в темную гриву, откидывая мех назад. – Послушай, терранка, когда я сказал, что хочу начать все сначала, я…

Крики, раздавшиеся в конце коридора, отвлекли внимание ажеры в сторону. Судя по звукам, Остик и Зира снова ссорились, как и в большинстве случаев. Драккал повернул голову в сторону беспорядков.

Шей поймала себя на том, что изучает его сильную линию подбородка и восхищается узорами на шерсти. Это действительно было довольно привлекательно. Несмотря на звериные черты, она нашла его внешность гораздо более мужской, чем звериной. Внезапно ей захотелось протянуть руку и дотронуться до его шерсти, чтобы проверить, такая ли она мягкая, как кажется.

О чем, черт возьми, я думаю?

Она потянулась к кнопке управления дверью, намереваясь закрыть ее, пока он отвлекся, но он снова повернул к ней лицо. Его взгляд метнулся к ее протянутой руке, и он нахмурился. Ее рука замерла. Почему, черт возьми, она замерла? И почему она почувствовала легкий укол вины за то, что собиралась сделать?

– Я хочу поговорить. Можно мне войти? – спросил он.

– Серьезно? – спросила она в ответ. – Ты действительно ожидаешь, что я поверю, что ты не пытался купить меня как секс-рабыню или что ты не собираешься заставить меня заплатить за то, что я ограбила тебя и оставила голым в переулке?

Он пожал правым плечом, она могла поклясться, что почти видела игру мощных мускулов сквозь верхнюю одежду, хотя это казалось невозможным.

– Я бывал голым в местах и похуже. Ты можешь держать меня на мушке, а я буду сохранять дистанцию между нами. Делай все, чтобы чувствовать себя в безопасности, терранка.

– Я буду чувствовать себя в безопасности, если ты уйдешь.

Он повернул голову, посмотрев сначала направо, затем налево, прежде чем поднять взгляд к потолку, как будто осматривая жилой комплекс целиком. Его брови вопросительно приподнялись, когда он снова перевел взгляд на нее.

– Да, ладно, может быть, я совсем не чувствую себя здесь в безопасности, – ехидно сказала она, – но твое присутствие здесь определенно не улучшает ситуацию. Вчера у тебя был такой вид, будто ты хотел обглодать мое лицо!

Выражение его лица омрачилось.

– Именно так я и выгляжу, черт возьми. Это не моя вина!

– Так ты действительно пытаешься сказать мне, что все это большое недоразумение, потому что ты страдаешь от ССЛ²?

– Я не знаю, что это значит.

Шей хихикнула. Она ничего не могла с собой поделать.

– Удели мне несколько минут своего времени. Наедине. Если почувствуешь угрозу, всегда можешь пристрелить меня. Ты была бы не первой.

– Я могла бы пристрелить тебя прямо сейчас.

Ажера кивнул.

– Но ты этого не сделаешь.

Она выгнула бровь.

– Ты так уверен в этом?

– Я не сомневаюсь, что ты на это способна. Но если бы ты действительно думала, что я собираюсь причинить тебе вред, ты бы застрелила меня в том туннеле несколько недель назад.

Шей мгновение смотрела на него, плотно сжав губы. Наконец, она вздохнула, отступила на несколько шагов и взмахнула бластером, приглашая его войти. Ее руки горели от того, что слишком долго оставались неподвижными, но, черт возьми, она была уверена: направить оружие куда угодно, только не на него, – это последнее, что она собиралась сделать.

– Заходи и закрой дверь.

Его уши слегка навострились. Хотя это было относительно незаметное изменение, у Шей сложилось впечатление, что оно было результатом глубокого удивления и восторга, которые он пытался скрыть. Держа ладони поднятыми и повернувшись к ней лицом, ажера шагнул вперед, остановившись, чтобы нажать кнопку и закрыть за собой дверь, как только переступил порог.

Теперь, когда он был в ее квартире, он казался еще больше. Ее домовладелец, Вриск, был по меньшей мере на полголовы выше этого ажеры, но она готова была поспорить, что ажера мог разорвать этого чешуйчатого сукина сына в клочья голыми руками.

– Оружие? – спросила она.

– Парочка, – держа левую руку поднятой, он медленно опустил правую к поясу, открыл контейнер за пустой кобурой и достал рукоять, идентичную той, что она нашла в украденном поясе. Он бросил нож за рукоять на пол у ее ног.

– А второе? – подсказала Шей. Теперь ее беспокоили не только руки, у нее болели ступни, и этот дискомфорт медленно распространялся вверх по ногам. И это даже не считая всех ее типичных болей во время беременности. Не опуская бластера, она попятилась к столу.

Брови ажеры нахмурились, когда Шей сняла со спинки стула служебный ремень – бывший его ремень – бросила его на стол и села. Она оперлась на столешницу, держа бластер направленным на него, и подавила грозящий вырваться вздох облегчения. Как же приятно было просто дать отдых рукам и снять часть нагрузки с ног.

Выражение его лица не смягчилось, и взгляд задержался на Шей, когда он медленно снял куртку, обнажив гладкий черный протез с красными отблесками, который заканчивался посередине левого бицепса. Он перекинул куртку через правую руку и переместил ее на верхнюю часть протеза. Его пальцы незаметно разжались. Раздалось тихое шипение, гораздо более громкий щелчок, и глаза Шей расширились, когда протез соскользнул с руки. Культя заканчивалась на несколько сантиметров выше того места, где должен был находиться его локоть, и была перехвачена изогнутой металлической скобой с открытым отверстием внизу.

Не отводя взгляда, он прошел вперед и осторожно положил протез на пол рядом с брошенным ножом.

Шей несколько секунд смотрела на протез, прежде чем снова поднять на него глаза.

– Я… не ожидала этого.

– И я не ожидал найти тебя у Фолтхэма, но вот мы оба здесь, – Ажера размеренным шагом направился к ней и схватил пустой стул.

Шей откинулась на спинку своего, когда он подошел ближе. Она опасалась его, но не было ни вспышки паники, ни волны страха. Несмотря ни на что, она поверила ему, когда он сказал, что не причинит ей вреда.

Однако это не означало, что она ослабила бдительность.

Он отодвинул стул назад, пока тот не оказался в нескольких метрах от стола. Он повесил куртку на спинку и сел. Стул застонал, когда он откинулся назад. Хотя он держал правую руку свободной, он пошевелил остатками левой, как будто ему было больно держать ее неподвижно – или, возможно, как будто ему было неудобно выставлять ее напоказ. В целом он принял непринужденную позу, но хвост, свисающий со стула сбоку, беспокойно подергивался.

– Меня зовут Драккал фор'Кантар, – сказал он. – Но зови меня просто Драккал. Ты уже готова поделиться своим именем, или мне просто продолжать называть тебя терранкой?

Шей склонила голову набок.

– Посмотрим. Как ты меня нашел?

– Видеонаблюдение города. Использовал его, чтобы проследить за тобой от трамвайной остановки.

– Зачем?

Несколько секунд черты его лица были напряжены, и нерешительность танцевала на лице.

– Я вытащил тебя из того места не для того, чтобы бросить в этот город ни с чем. Я знаю, как это тяжело. Я… был в похожей ситуации, когда впервые попал сюда. Но мне помогли.

– Почему я? Почему не кто-то другой из зверинца? Остальные?

Драккал нахмурился.

– Ты была единственной, кого у меня был шанс спасти.

У Шей было ощущение, что его ответ был лишь частью правды – было что-то еще, чего он не сказал. Она изучила его чуть внимательнее, и когда их взгляды снова пересеклись, она вспомнила жар, желание, потребность, которые видела горящими в изумрудных глубинах его глаз.

– Итак, ты пытаешься сказать, что не хотел меня в качестве твоей чокнутой секс-рабыни? Ты просто хотел помочь беспомощной женщине?

Этот огонь вновь зажегся в его глазах, которые несколько секунд изучали ее, прежде чем он заговорил снова.

– Ты не была беспомощной.

– Ты этого не знал, – уголок ее рта дернулся. – Очевидно.

– Я знал, что ты боец. Я сразу увидел это в тебе, – он покачал головой и издал звук, нечто среднее между ворчанием и смешком. – Не ожидал, что ты меня ограбишь, но я и не был по-настоящему удивлен. Ты умеешь выживать. Все, что тебе было нужно, – это подходящая возможность. И я действительно хочу тебя, терранка. Только не как рабыню.

Держа пистолет направленным на него, Шей откашлялась и отвела взгляд. Это не спасло ее от мысленного образа его, стоящего в ремонтном туннеле с длинным, толстым членом, торчащим навстречу ей.

– Это было очевидно.

Ее взгляд опустился на поднос с уже остывшей едой, и губы скривились в отвращении, прежде чем она снова обратила свое внимание на него.

– Итак, после этого заявления, почему я должна тебе доверять?

– Потому что ты беременна и одинока в чужом городе, живешь в какой-то дыре.

Хотя он был прав, она не могла не обидеться.

– Я выживаю.

– И я хочу дать тебе больше, чем просто выживание, – он наклонился вперед, уперев локоть в бедро. – Я знаю, что было в моих карманах, когда ты ограбила меня. Живя экономно, как сейчас, ты можешь прожить на эти кредиты четыре или пять месяцев, прежде чем они иссякнут. Значительно меньше, если владелец этой свалки почувствует возможность и изменит арендную плату по своей прихоти, как делают многие из этих греш навари. Ты не можешь найти настоящую работу, потому что была рабыней и не имеешь идентификационного чипа. Если ты выберешь что-то законное, власти будут уведомлены, и это доставит тебе неприятности. Итак, если ты продолжишь заниматься такой работой, как раздача листовок, с этой заработной платой ты сможешь растянуть свои средства на целых полгода. Но твой детеныш появится раньше, не так ли? И как только это произойдет, будет сложнее. Как ты собираешься работать с малышом? Кому ты можешь доверить заботу о своем детеныше?

Шей охватило негодование. Ее рука сжала рукоятку бластера, но она убрала палец от спускового крючка. Сила обиды, пылающей внутри нее, была необоснованной. Он был прав. Шей знала, что он прав, но от этого слышать это было не легче. Как бы она ни пыталась это отрицать, факт оставался фактом: она колебалась. Надежды было мало, никакой помощи, никаких признаков облегчения.

Но этот ажера – Драккал – предлагал свою помощь. Это было заманчиво, и это также усилило ее подозрения до стратосферы – если на этой планете вообще была чертова стратосфера.

Никто ничего не делал просто так.

– Я освободил тебя из того места, – сказал Драккал низким, глубоким и странно страстным голосом. – Я пришел за тобой не из-за своих вещей. И я буквально обезоружил себя ради тебя. Я не прошу тебя приходить в мою рабскую темницу, чтобы доставить мне удовольствие, терранка. Я могу предоставить тебе безопасное место для жизни и работы, за которую хорошо платят. Шанс построить будущее, построить настоящее.

– Почему? Ты освободил меня, разве этого не должно быть достаточно для твоей совести? Почему ты просто не отпустил меня и не забыл обо мне? – ее брови опустились, когда она уставилась на него. – Ты искал меня до вчерашнего дня, не так ли?

Его уши встали торчком и прижались, а хвост ускорился.

– Я искал тебя каждый день. Я прочесал этот город. Я не лгал, когда сказал, что хочу тебя, терранка. Ты завладела моими мыслями.

Драккал встал и направился к ней, медленно, но уверенно, и Шей снова показалось, что под его одеждой и мехом перекатываются мощные мускулы. Она смотрела, как он приближается, ее тело застыло в чем-то похожем на благоговейный трепет, бластер был забыт. Когда он подошел к столу, стоя теперь всего в метре от нее, он положил правую руку на столешницу и наклонился вперед.

Его запах кожи и сладкой гвоздики, подчеркнутый чем-то совершенно уникальным им, поразил ее, такой же мощный, как любой наркотик, который она когда-либо употребляла. Этот запах был уже знаком, почти успокаивал. Это был запах, который исходил от одежды, что она забрала у него, запах, который остался на его куртке, которую, несмотря ни на что, она все еще прятала в своей постели. Она не понимала, почему не может расстаться с ней, только то, что это было ее единственным утешением в этом проклятом городе.

– Я хочу, чтобы ты и твой детеныш были в безопасности, – сказал он. – Это мой приоритет. Остальное произойдет само собой.

– Остальное? – спросила она, мысленно избавляясь от последствий его близости и запаха, даже если ее тело не могло их игнорировать. Ее бедра были сжаты вместе, пальцы ног упирались в пол, и что-то разгорелось внизу живота, что-то, чего не было уже несколько месяцев.

Ее… тянуло к нему? Тянуло к ажере?

– Прямо сейчас это читается в твоих глазах, терранка, хотя ты и сопротивляешься. Все в порядке. Я терпеливый.

Шей усилием воли придала своему лицу суровое выражение, но не смогла сдержать прилив жара к щекам; он застал ее врасплох.

– Ты так уверен, ажера?

Он скользнул своей большой рукой по поверхности стола и накрыл ее ладонь, очевидно, не обращая внимания на направленный на него бластер. Его рука была сильной и шершавой, но в то же время теплой и успокаивающей.

– Да.

Шей сглотнула, оставаясь совершенно неподвижной. Она знала, что не должна была подпускать его так близко, знала, что должна была просунуть палец за спусковую скобу, знала, что должна была прижать дуло к его груди… но она не могла. Его глаза смотрели на нее, узкие зрачки расширялись, пока вокруг них не остались лишь тонкие кольца ярко-зеленого цвета.

Несколько секунд Шей и Драккал стояли так и смотрели друг на друга, соединялись чем-то таким маленьким, но удивительно интимным. Затем Драккал убрал руку и выпрямился. Все еще двигаясь с нарочитой осторожностью, он опустил руку к одной из сумок на поясе и открыл ее. Глаза Шей расширились, и ее палец переместился к спусковому крючку.

Он достал маленький блокнот и ручку.

Шей нахмурилась, когда он положил блокнот на стол, неловко раскрыл его одной рукой, не выпуская ручки, а затем зажал его под тыльной стороной большой ладони. Он щелкнул ручкой и что-то написал.