Текст книги "Похититель бурбона (ЛП)"
Автор книги: Тиффани Райз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
Глава 13
Два дня спустя они поженились в Луисвилле. Судья Даниэль Хедли заседал в своем офисе на берегу реки Огайо вместе с секретарем и клерком, которые выступили в качестве свидетелей. Церемония была короткой и мрачной, Хедли заседал, словно присутствовал на похоронах, а не на свадьбе. Дождь за окном не способствовал подъему настроения, как и сдержанный тон судьи. У него было доброе лицо, но он не был тем типом, который часто и легко улыбался. Серьезный мужчина. Ему было всего лишь около сорока, но в этой обстановке он казался старше, с ровными рядами юридических книг в кожаных переплетах, на нелепо украшенных полках из красного дерева и отполированной бронзовой статуэтке Фемиды, стоящей на полке, позади его огромного стола. Леви знал, почему она была с повязкой на глазах, потому что правосудие должно быть слепым, не признавать ни расы, ни пола, ни религии, ни богатства или нищеты. Судя по тому, что он уже познал в этом мире, он понял, что Фемида немного подглядывала из-под повязки.
Клятвы были простыми и безразличными.
Тамара Белль Мэддокс, берешь ли ты его в мужья?
Да.
Леви Джозеф Шелби, берешь ее в жены?
Да.
Когда судья Хедли объявил их мужем и женой, Леви поцеловал Тамару так же безразлично, какой и была вся церемония.
Тогда все и закончилось. Бумаги были подписаны и заверены. Руки были пожаты. Добрые пожелания были произнесены, прежде чем судебный секретарь и клерк тихо удалились.
– Присаживайтесь, – сказал судья Хедли, указывая на два стула перед его столом.
– Давайте поговорим о будущем.
– Обязательно прямо сейчас? – спросила Тамара. Она протянула руку и взяла Леви за руку. Ему пришлось ее принять, девушка разыгрывала хорошее шоу.
– На самом деле, да, – ответил судья.
– Должны, – ответил Леви. – Лучше сейчас.
Леви провел ладонью по рубашке, разглаживая голубой галстук, который надел к своему голубому костюму. Ему стоит купить новый. В последний и единственный раз, когда он одевал его, это были похороны его матери.
– Вы кажетесь благоразумным человеком, – обратился судья Хедли. – Уверен, вы понимаете, когда я скажу, что не рад этому.
– Я точно этого не планировал, – ответил Леви. И он мог играть свою роль. – Но мы должны сделать то, что будет лучше для Тамары.
– Да. – Судья кивнул. – Да, должны. Ребенку нужен отец. Уверен, если бы отец Тамары был здесь, этого бы никогда не произошло. Я виню себя. Я должен был внимательнее за тобой присматривать после смерти Нэша. Уверен, он бы хотел этого.
– В этом нет вашей вины, – ответила Тамара. – И не считаю это чем-то плохим. Сейчас я счастливее, чем когда-либо.
– Ну, я знаю, твой дедушка улыбается на небесах. Больше всего он хотел видеть, как ты приведешь в этот мир еще одного Мэддокса. Я бы хотел, чтобы вы подождали пару лет, но что сделано, то сделано, и многие браки начинались не с той ноги, и в конце все хорошо складывалось. Моя собственная сестра не любит отмечать годовщины своей свадьбы по похожей причине, и с тех пор ей удается не слишком сильно позорить свою семью. – Судья подмигнул Тамаре.
Тамара улыбнулась ему.
– Простите, – ответила она. – Мы не хотели, чтобы все произошло именно так.
– Знаю, дорогая. Я тоже когда-то был молодым. Но твоя мать захочет убить тебя и меня заодно, когда узнает.
– Я оставила ей записку, – ответила Тамара. – Она в ее аптечке, так что она найдет ее, когда сегодня будет принимать снотворное. Как вам такое?
– Давайте надеяться, что у нее не заболит голова или живот до того, как вы двое не отправитесь туда, где она не найдет вас. Насколько я знаю Вирджинию, она поднимет рай и ад на уши. Я бы настоятельно рекомендовал вам уехать из города.
– Мы уедем, – ответил Леви. – Я позабочусь о Тамаре.
– Что насчет завещания? – спросила Тамара. – Что произойдет с ним?
– Оно открыто. Вы оба законно вступили в брак и ожидаете ребенка. Это, безусловно, ускорит процесс. Ты знаешь, когда у тебя срок?
– Через семь месяцев, – ответила Тамара. – Если все пойдет хорошо.
– Будем молиться, что так и будет. Думаю, мы подождем месяца три, пока завещание не вступит в полную силу. А на этом пока все.
– Мама сможет продать компанию?
Судья покачал головой.
– Нет, так как собственность оспаривается. Но вы будете получать пособие в пятьсот долларов каждый месяц. Вам этого будет достаточно для жизни?
– Я уже сказал вам, что способен позаботиться о Тамара, сэр. – Леви сел еще ровнее. Он не хотел, чтобы судья или кто-то думали, что он не в состоянии обеспечить собственную жену. Ста двадцати долларов было недостаточно для жизни, почти минимальная зарплата, но Леви лучше будет помощником официанта, если придется, нежели возьмет у кого-то деньги.
– Я был впечатлен тем, что ты жил на чердаке конюшни. – Судья Хедли поднял бровь.
– Только ради экономии, сэр. Я накопил тысячу долларов.
– Ты станешь очень богатым человеком. – Судья взял дорогую голубую ручку и постучал ею по столу. – Не хочу думать о том, что именно это и стало причиной такого благословенного события.
– Конечно, нет, – вмешалась Тамара. – После того, как мама уволила его, когда застала нас целующимися, мне приходилось тайком убегать, чтобы увидеться с ним. Я ходила к нему. Я хотела видеть его. Я хотела быть с ним.
– Я хочу, чтобы Тамара была в безопасности, – сказал Леви. – Учитывая обстоятельства, думаю, ей будет лучше со мной, чем с матерью.
– Если бы я не знал ее мать так хорошо, я бы не согласился. Но да… – Голос судьи Хедли сошел на нет, и Леви ощутил укол сочувствия к этому мужчине. Он тоже был жертвой Вирджинии Мэддокс. Тамара сказала, что он был женат, когда Тамару зачали, пьяная ночь на прощальной вечеринке. Он казался тем человеком, который будет нести свои вину до конца жизни. – Вы двое найдете безопасное место, пока я со своей стороны позабочусь о ваших делах. Дашь мне знать, как тебя найти. В конце процесса нужно будет подписать формы и бумаги.
– Я дам вам знать, где мы осели, – ответила Тамара.
– Уже поздно, – сказал Леви. – Нам пора в дорогу.
Судья принял их в конце рабочего дня в суде. Сейчас время приближалось к ужину, и затем наступит ночь. Первая ночь Леви в качестве женатого мужчины. Он понятия не имел, где они проведут ночь, и проведут ли они ее вместе или должны провести ее вместе.
Судья Хедли встал и обошел стол.
– Позаботься о моей девочке, – попросил судья Хедли, протягивая руку для рукопожатия.
– Позабочусь, сэр. Спасибо. Я знаю, все это очень спонтанно, но мы разберемся.
– Это все, что я хотел услышать. Тамара, будь хорошей девочкой. Не слишком огрызайся с мужем.
– Обещаю, буду огрызаться в меру. – Она обвила его шею руками и обняла… и обнимала еще долго. В конце концов, он был ее отцом, не то, чтобы судья Хедли знал об этом. Леви искал сходство и нашел его. Они оба были богатыми, оба привлекательными, оба белыми.
– Завтра позвоню твоей маме, – сказал судья Хедли. – Набери меня, как только доберетесь до места.
– Это мы можем. Спасибо. – Тамара поцеловала его в щеку.
– Безопасной дороги вам обоим. Там коты и собаки.
– Дождь в день свадьбы к удаче, – сказала Тамара. – Вы не знали этого?
Судья отклонился и посмотрел за окно на дождь, который лил, словно Бог опустошал ведра размером с горы.
– Если вы переживете шторм, у вас будет удача, которая вам потребуется, – ответил судья Хедли.
Тамара и Леви покинули офис.
Все сделано.
Конец.
Леви был женатым мужчиной. Неожиданный поворот. Он привык к идее никогда не жениться, но он сделал это сейчас. Он женился на богатой белой девочке и хотел бы поверить в Бога, чтобы сказать: «Боже, помоги нам». Но они были женаты, и судья был на их стороне, как Тамара и сказала. Весь день, после того как он проснулся, до того момента как забрался в свой пикап и увидел Тамару на пороге здания суда, в самом красивом белом кружевном платье, которое он когда-либо видел, он подумал, что что-то остановит их. Логика. Здравый смысл. В него врежется автобус ради его же блага. Казалось, что идея их свадьбы настолько сумасшедшая, что они не станут винить Мать-природу за дождь над этим безумным парадом. Но никто и ничто не остановило их.
И вот они.
Женаты.
– Леви?
Голос Тамары проник сквозь его панику. Леви остановился и прислонился к стене. Его ладони были прижаты к лицу, а вдохи были короткими и поверхностными.
– Я в порядке.
– Не похоже.
– Я женился.
– Эй, я тоже.
Он усмехнулся, но этот смех не был от счастья.
– Я деревенский идиот в городе дураков, управляемым злым мэром на службе у безумного короля.
– Леви, ты женился на семье Мэддокс. Это ты злой мэр. Считай это продвижением.
Он опустил руки, наклонил голову и посмотрел ей в глаза.
– Ты красивая, Ржавая.
Она широко улыбнулась.
– Я знаю.
– Ты не так должна отвечать, когда кто-то говорит тебе комплимент.
– Предлагаешь притворяться, что я не знаю, как выгляжу? Посмотри на себя. Ты выглядишь таким привлекательным, что я даже не могу открыто на тебя смотреть. Мне приходится боковым зрением поглядывать на тебя, иначе я ослепну. Словно я смотрю на затмение. Мне нужны специальные очки.
Она повернула голову направо и налево, притворяясь, что видит его только периферийным зрением.
– Деревенский идиот женился, – выдохнул Леви. – И теперь идиот, как и его жена. Конец.
– Хорошая история. – Она обвила руками его шею и поцеловала. – Готов идти? Сегодня наша брачная ночь.
– Сейчас пять тридцать семь, – ответил Леви, поглядывая на часы. – Это наш ранний брачный вечер.
– Мы же все равно можем отправиться в постель, да?
– Сначала мы поедем к моей тете и дяде, чтобы ты познакомилась с ними. – Он взял ее за руку и раскрыл зонтик.
– А это обязательно?
– Они единственная семья, которая у меня осталась, хватит того, что я женился без предупреждения. Они никогда не простят мне, если я не приведу тебя.
– Но после, мы можем…
– Не сегодня, Ржавая, – ответил он. – День был очень долгим.
Она поникла и перестала говорить. Они вышли под дождь, Леви все еще держал ее за руку, но только лишь для того, чтобы удерживать под широким черным зонтом.
– Где твоя машина? – спросил он.
– Оставь ее. Мы поедем на твоем пикапе.
– Оставить твою машину? Ее угонят.
– Я больше не хочу ее.
– Мы не оставим дорогую машину угонщиками, только потому что она тебе надоела, и ты слишком избалована, чтобы заботиться о собственности.
Тамара подбоченилась. Плохой знак.
– Она мне не наскучила. Леви, она зарегистрирована на мое имя. И она единственная в штате. Люди увидят эту машину и запомнят ее. И нам придется долго скрываться, а это машина будет, как огромная неоновая стрелка, указывающая прямо на нас. Скорее всего, копы увидят и позвонят маме и вернут ее ей. Если ее угонят, пускай. Кому-то она нужна больше, чем мне, пусть ее и оставит себе. Позволь им.
Несмотря на то, как сильно Леви не хотелось оставлять идеальную машину, ему пришлось признать, что она права. Нежно-голубой Triumph Spitfire не был чем-то обычным. Его синий Форд Ф-100 72 года, был одним из миллиона на дорогах. В нем не было ничего особенного.
– Ты правда считаешь, что твоя мать отправит за нами поисковую группу?
– Думаю, моя мать отправила бы целую армию, если бы могла.
Тамара не улыбалась, когда произносила это.
Так они и оставили машину.
Леви любил свой пикап, но как только Тамара оказалась внутри, чопорная и правильная в белом платье, ему стало немного стыдно за машину. И на это она променяла свою спортивную машину? Ему стоило ее подчистить. Казалось, Тамара не против. Большинство девушек не были против, и Леви подумал о том количестве трусиков, которые он вешал на зеркало заднего вида.
Но Тамара не была девушкой, которую он подцепил в баре на одну ночь. Тамара была его женой, и он не ожидал, что она захочет провести брачную ночь в грузовике. Не то, чтобы он планировал ее трахнуть в ближайшее время. Семнадцать? К тому же девственница? Он, скорее, трахнет гнездо шершней. По крайней мере, одна часть его будет ужаленной.
– Значит… – сказал Леви, пытаясь звучать непринужденно. – Где мы остановимся на ночь? И завтра? И все последующие ночи? Отель? – спросил он. – Мотель? Арендуем хижину в лесу? Баржу? Теплоход? Купим билет на самолет и улетим?
– Я знаю, куда мы можем поехать и сэкономить деньги, – ответила Тамара. – На случай, если дело займет больше времени, чем сказал судья Хедли.
– Судья Хедли. Он твой отец. Ты всю жизнь будешь называть его судьей Хедли?
– Я не знаю, как думать о нем, как об отце. Ты собираешься называть дедушку папой?
– Джордж Мэддокс мертв. Судья Хедли все еще жив. И ты можешь ему сообщить.
– И разрушить его жизнь? Ты же знаешь, он женат. Он был женат, когда мама забеременела мной.
– Он не похож на мужчину, который изменяет жене. Даже пьяным.
– Не думаю, что ты можешь судить о человеке, зная его один час. Не думаю, что ты можешь судить о человеке, даже зная его шестнадцать лет.
Леви посмотрел на Тамару, испытывая сочувствие.
– Твой дедушка, наверняка бы, охренел от нашей жизни? – спросил Леви.
Тамара испуганно посмотрела на него.
– Знаешь, из-за того, что он мой отец, – начал Леви, шокированный ее удивлением. – Ты думаешь, что знаешь кого-то…
– Я думала, что знала дедушку. И маму. Хотела бы я, чтобы это было не так.
– Ты действительно ненавидишь ее?
Тамара повернулась лицом к дождю.
– Ты и половины не знаешь.
Остаток пути они ехали в тишине, Тамара оперлась головой о стекло. Леви сосредоточился на вождении, уклоняясь от дождевых ям и водителей Кентукки, которые вели себя так, словно никогда не видели воды. Шлепанье дворников погружало его в глубокие раздумья. Он не хотел причинять ей боль, затыкая в брачную ночь. Он не хотел говорить ей, что уже жалеет о свадьбе. Это не было личным. Дело не в том, что он не хотел ее. Он хотел ее, и две ночи назад он бы повалил ее на бочку с бурбоном и затрахал до потери пульса, если бы она ему позволила. Но две ночи назад они не были женаты, и он не думал своими мозгами.
Простой факт, который Леви не мог отрицать, это то, что как только он прикоснется к ней, он не сможет уйти от этого… что бы это ни было. Этот брак. Этот план Тамары. Он плыл по течению реки, без лодки, без весла, и он не видел, что впереди. Предполагалось, что Тамара будет на взводе из-за брачной ночи, а не он.
– Это здесь? – спросила Тамара, когда он свернул на длинную гравийную дорогу к дому Андре и Глории.
– Да. – Он на мгновении замолчал. – Андре и Глория чернокожие. Ты должна это знать, если до сих пор не знала.
– Так и думала. Надеюсь, я им понравлюсь.
Это было мило с ее стороны, и Леви улыбнулся.
– Не переживай. Хоть ты мне и не нравишься, я же женился на тебе.
Тамара одарила его самым злым взглядом, который он когда-либо видел на ее симпатичном личике.
– Будь вежливой. Отвечай «да, мэм» и «да, сэр». Похвали еду Глории. Не спрашивай о шраме на руке Андре. Он получил его на войне. И что бы ты не делала, не матерись или используй имя Господа понапрасну. Глория очень набожна. Она этого не любит. Промывала мне рот с мылом больше раз, чем я мог сосчитать.
– Я не матерюсь. Это ты материшься.
– Я не матерюсь в присутствии тетя Глории. И ты тоже.
– Я знаю, как вести себя в приличном обществе. Будет приятно снова оказаться в нем.
– Ты избалованная, как и всегда, Ржавая.
– Избалованнее, чем когда-либо, – ответила она. И Леви поверил ей.
Он вел пикап по дороге и уголком глаз смотрел на Тамару. Он был готов начать презирать Тамару, если она на дюйм пересечет черту с дядей и тетей, если она будет обходиться с ними как с недостойными, но они были лучшими людьми в его жизни, и почти единственная семья, которая у него осталась. Теперь он раскаивался в этих мыслях. Тамара была семнадцатилетней девушкой, вышедшей замуж за тридцатилетнего мужчину. Она была в трудном положении, и последнее, что он мог сделать, это добавить ей проблем. Он припарковался перед домом, помог ей выйти из пикапа, открыл зонт и провел ее в дом без стука.
Андре и Глории не было в гостиной. Он услышал голоса на кухне. Тамара крепко вцепилась в его руку, он почти попросил ее отпустить ее, если она хотела, чтобы он использовал эту руку на ней позже. Но он вспомнил, что не использовал эту руку тогда. Хотя и хотел. Но и не хотел. И хотел. Вот черт, зачем он это делает с собой?
Они вошли в кухню и воцарилась удивленная тишина.
Леви нашел Андре на кухне и Глорию тоже. Но они не были одни.
– Слышал, у тебя был напряженный день, сынок, – сказал Андре.
– Мистер Шелби, – обратился к нему один из двух офицеров полиции, стоящих на кухне, их пистолеты висели в кобуре на бедрах. – Вам нужно пройти с нами.
Леви вздохнул.
Очевидно, у Вирджинии Мэддокс в самом деле сегодня разболелась голова.
Глава 14
– Леви! – Тетя Глория произнесла его имя как ругательство. – Что ты натворил?
– Я женился, – объяснил Леви. Он посмотрел на копов. – Нас поженил Судья Хедли, окружной судья. Позвоните ему, если не верите мне.
– Вы не можете его арестовать. – Тамара не отпустила руку Леви, но шагнула вперед, прежде чем тот успел ее одернуть. – Он мой муж. Мы женаты.
– Это не мне решать, – сказал офицер. Он был высоким и крепким, с военной короткой стрижкой, а офицер рядом с ним мог сойти за его близнеца. – Я должен его привезти. Пойдемте.
– Мы никуда не пойдем, – ответил Леви. – Кроме как на улицу, обсудить происходящее.
Леви не собирался впутывать Андре и Глорию в это дерьмо.
– Тамара, останься с Глорией. Офицеры.
Прежде чем они сами вывели его, Леви толкнул заднюю дверь. Копы припарковались прямо за домом в том месте, где он не увидел бы их с подъездной дороги. Они действительно думали, что он сбежит, оставив Андре и Глорию отвечать за него?
Дождь прекратился, но земля под ногами была мягкой от воды. Он прислонился к крыльцу.
– Джентльмены, у вас есть ордер на мой арест? – спросил Леви.
– Дело не в этом, – сообщил офицер №1. На его бейджике была фамилия «Дж. Миллер», а у другого «Дж. Спирс». Леви запомнил их имена, на случай если все полетит к чертям. – Вы должны поехать с нами.
– Могу я узнать, по какой причине?
– Можете. А мы можем не отвечать, – ответил Спирс. – Поехали.
– Я не поеду с вами, если только у вас нет с собой ордера на арест. Если нет, тогда достаньте его. А если есть – покажите мне.
– Мать этой девушки считает, что вы ее похитили. Именно это мы и должны с вами обсудить.
– Я знаю свои права. Вы не можете привезти меня, не арестовав. Вы арестовываете меня? Или видели, как я совершаю преступление?
– Вы женились на несовершеннолетней девушке.
– Законно женился. Ей семнадцать, и если наш брак нелегален, тогда и Судью Дэниела Хедли тоже арестуйте.
Леви услышал, как открывается задняя дверь, и офицер Миллер поднял глаза.
– Сынок, ты в порядке? – поинтересовался Андре с крыльца. Он стоял высокий и гордый, со скрещенными за спиной руками, как солдат по стойке смирно.
– Я в порядке. Я заехал, чтобы вы познакомились с моей женой. Эти офицеры задерживают наш медовый месяц, – ответил Леви.
– Может, всем нам стоит поехать в участок и обсудить это, – предложил Андре. – Ты и я, и твоя новоиспеченная жена, и адвокат. Мисс Тамара говорит, что знает много адвокатов. Очень и очень, и очень много адвокатов.
– Я не поеду с ними, пока они не арестуют меня за преступление, – сказал Леви.
– Если вы не поедете с нами в участок, тогда вы поедете в госпиталь. – Офицер Спирс шагнул вперед.
– А что в госпитале? – спросил Леви. – Кроме симпатичных медсестер.
Офицер Спирс улыбнулся. Это был плохой знак.
– Морг.
Леви видел, как надвигается кулак, но не успел блокировать или увернуться от удара. Тот угодил ему прямо в лицо. В глазах взорвались красные огни, и все охватило болью, даже те части, куда коп не бил. Он вдохнул и ощутил кровь на языке.
Второй удар последовал за первым и пришелся на ребра. Леви согнулся и закричал. Он мертвец, если начнет отбиваться.
Уголком глаз он заметил, как к нему с дубинкой в руках направляется офицер Миллер. Леви знал, что теряет зрение, и надеялся, что однажды оно вернется.
Он услышал шум и голоса, и подумал, что Андре сделал что-то глупое. Когда его зрение прояснилось, он увидел перед собой белое кружево и принял его за крылья ангела. Если рай был реальным, он будет чувствовать себя настоящим придурком, когда попадет туда.
– Еще раз тронете его, и я лишу вас ваших значков, – выпалила Тамара, и Леви не успел ее заткнуть.
– Тамара, вернись в дом. – Леви сильно закашлялся между словами.
– Я никуда не пойду. – Она стояла перед ним, между офицерами и ним, руки упирались в бока, подбородок высоко поднят, а в глазах горит огонь.
– Мисс, – начал офицер Миллер. – Вам нужно…
– Для вас миссис Леви Шелби. Это мой муж. Мы законно женаты. Я знаю, это мать послала вас сюда. Что же, моя мать больше никак не связана со мной, как и я с ней. Теперь я жена, а не дочь. И когда это у полиции появилось достаточно свободного времени, чтобы бегать по делам дамочек и создавать проблемы? Вы полиция браков?
– Тамара, сию же минуту вернись в дом, – приказал Леви, медленно поднимаясь на ноги.
– Я вернусь в дом, когда они уедут. – Она шагнула вперед, и Спирс с Миллером переглянулись. – Знаю, вы считаете Вирджинию Мэддокс важной персоной. Знаю, вы считаете ее богатой. Но ни одно из этих определений не касается ее. Но касается меня. Теперь, когда я вышла замуж, «Красная Нить» принадлежит мне. Я все унаследовала. Она моя. А не ее. У нее ничего нет. Нет денег. Нет власти. Вы двое болваны мертвой королевы. Может, мне позвонить мэру Бонду? Мой дедушка был собутыльником губернатора Хатчингса. Уверена, они не будут рады слышать, как двое полицейских избили мужа богатейшей женщины в Кентукки. Как думаете, что напишут газеты, когда пойдет молва? И вам лучше поверить, что все это всплывет наружу.
Леви, наконец, удалось подняться на ноги. Он схватил Тамару за руку и задвинул ее за спину, туда, где она и должна находиться. Он был уверен, что ей это не понравилось, но она стояла молча.
– Вы слышали леди, – сказал Леви. – Она не врет. Теперь, когда она вышла замуж, все принадлежит ей. Вы действительно хотите потерять значки из-за какой-то семейной драмы?
Офицеры не казались напуганными, но и уверенными и надменными тоже не выглядели.
Офицер Миллер заговорил первым: – Произошло недоразумение. Нам сказали, что мисс Мэддокс похитили и удерживают против воли. Учитывая обстоятельства, мы поверили вашей матери.
– Какие обстоятельства? – спросила Тамара, выпаливая слова.
– Он говорит о том, что ты белая, а я нет, – ответил Леви.
– Вы достаточно белый, – улыбаясь, ответил офицер Миллер, и Леви захотел исполосовать его лицо кухонным ножом. – Думаю, внешность может быть обманчивой.
– Моя мать выжила из ума, – ответила Тамара.
– Вам следует ей позвонить, юная леди, – посоветовал офицер Спирс. – Прояснить все до того, как она дезинформирует кого-то еще.
– Я ей позвоню сразу же, как вы уедете. – Тамара снова была рядом с Леви. Больше не стояла позади него.
– Тогда мы поедем. – Офицер Миллер заправил дубинку за ремень.
Больше не говоря ни слова, они направились к полицейской машине, сели в нее и уехали. Леви опустил голову на перила крыльца и дышал сквозь последние судороги боли. Он будет испытывать боль, по крайней мере, еще несколько дней, но могло быть намного хуже, и это пугало. Не то, что он получил травмы, а то, что он мог получить их еще больше.
– Леви? – голос Андре проник сквозь пелену боли. – Почему бы вам не зайти в дом, мы поможем привести тебя в порядок.
– Идем, – согласился он и медленно выпрямился.
Когда он потянулся за рукой Тамары, он понял, что та дрожит. Каждая частичка ее тела дрожала.
– Все хорошо, Ржавая, – ответил он, притягивая ее к себе и прижимая ее голову к своей груди. – Они уехали.
– Они тебя избили, – прошептала она. – Нельзя так.
– Ты вошла в черную семью, – объяснил Левию – Что ты думала, будет происходить?
– Ну, ты женился на семье Мэддокс. Такие вещи не происходят с нами. – Тамара осторожно коснулась кровоточащей раны на его лбу. – Они могли тебя убить, – прошептала она.
– Да, они могли меня убить. И никогда не забывай об этом.
Тамара шагнула назад, посмотрела на него и на Андре.
– Если бы они убили тебя, я бы убила их, – ответила она, и то, как она это сказала, почти убедило Леви в ее серьезности.
– Мисс Тамара, вам пришлось бы встать в очередь, – сказал Андре и показал правую руку, которую все это время держал за спиной. В ней он держал пистолет дулом вниз, пистолет, который скрывал.
– Господи Иисусе, – сказал Леви, едва не падая от облегчения, что до этого не дошло.
– Следи за языком. – Андре посмотрел на него. – Твоя тетка сдерет с тебя шкуру, если услышит подобное.
– Простите, – вмешалась Тамара, все еще смотря на Андре. – Я не хотела, чтобы это произошло. Моя мать…
– Я сказал ему выслушать тебя, – сказал Андре. – Но не говорил жениться на тебе.
– О чем я думал? – спросил Леви.
– Лучше спроси, чем ты думал?
– Мы сейчас будем говорить об этом? Да?
Брови Андре поднялись чуточку выше. Мышцы на его челюсти дернулись: – Нет, не будем. Тебе нужен врач, сынок? – поинтересовался Андре.
– Выживу, – ответил Леви. Он тяжело вздохнул, и потер бок.
– Пойдем, – сказал Андре. – Глория накроет ужин.
Андре оставил их одних на заднем дворе. Тамара снова прикоснулась к его лицу, изучая раны.
– Я в порядке, – сказал он. – Ничего не сломано, только синяки.
– Ты уверен, что тебе не нужен врач?
– Уверен.
– Ты можешь есть?
– Могу. Но мы тут не останемся. Нам нужно найти отель или что-то типа того, где твоя мать нас не найдет. Мы можем попасть в серьезные неприятности. Я не могу втягивать Глорию и Андре в них.
Вероятно, им стоит покинуть штат. Сегодня. Они с легкостью доберутся до Огайо или Индианы. Копы Огайо рассмеются Вирджинии Мэддокс в лицо, если она им прикажет привести ее.
– Ты выдержишь долгую поездку? – спросила Тамара. – Несколько часов сегодня, и затем весь следующий день?
– А что? – спросил он и собрался с силами, чтобы подняться по ступенькам крыльца и войти в дом.
– Потому что я говорила тебе, что знаю, куда мы можем поехать. Там, где нас никто не найдет. Там, где никто не будет всматриваться в наши лица, – ответила Тамара.
– Где это? – спросил он.
Ее глаза блестели, как солнечные блики на воде. Она не улыбалась.
– Ты доверяешь мне?
– Больше, чем десять минут назад.
– Тогда доверься мне, мы должны поехать туда.
– Куда туда?
– Место, о существовании которого мать даже не знает.
Леви кивнул.
– Похоже на лучшее место на земле.
