Текст книги "Полуночная девственница (СИ)"

Автор книги: Тиана Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

26 Глава

Николетта подала ему вилку и молча села за стол, есть ей не хотелось, но и отпускать Райнхарда куда-то одного – тоже, учитывая то, какие неприятности он мог натворить в своей волчьей форме. Мужчина взял вилку в руки, как-то не очень умело подхватил ею спагетти с фрикаделькой и отправил это в рот.

– Я думаю, что какое-то время мне лучше не высовываться, – сказал Хэйден, накалывая очередную порцию макарон на вилку.

– И мне тоже?

– Желательно, – пожал плечами оборотень. Теперь он не мог её удерживать и решать что-то за неё.

– Наверное, мне стоит вернуться обратно в Германию, пока происшествия здесь не забудутся, – он намекал на стычку с Кайлом.

За тот случай Николь частично винила себя, ведь, если бы она послушалась Райнхарда и осталась дома, Кайл её бы не поцеловал и брюнету не пришлось бы его ударить. Девушка немного брезгливо поморщила губы при мысли о том поцелуе, которого она не хотела.

– Я скажу, что ты меня защищал от Кайла, который меня насильно… – тут она вовремя замолчала.

Упавшая из его руки вилка со звоном стукнулась об тарелку.

– Который что?! – грубо спросил подскочивший со стула брюнет.

Рыжеволосая последовала его примеру, нервно вставая из-за стола и уставившись глазами в пол. Ей было неприятно говорить Райнхарду о случившемся тогда. Значит ли тот случай то, что она ему изменила?

– Ты тогда так посмотрел на Элис, – в свою очередь бросила Ника.

– Как эта сучка к этому причастна?! – вспылил оборотень, подбираясь к ней ближе. Девушка была вынуждена попятиться назад.

– Эта "сучка" – моя подруга, а ты на неё пялился, будто… – он почти прижал её к кухонному столу.

– Будто что?! – грозно прорычал тот ей прямо в лицо.

Она решила промолчать, потому что в ум лезли только самые неприличные слова, произносить которые было бы ужасно грубо.

– Ну же… раз начала говорить – говори, – подтолкнул её мужчина.

– Будто хочешь её трахнуть! – неожиданно для них обоих выдала Николетта. Немного придя в себя, она тут же покраснела от стыда.

Хэйден нервно облизнулся, слегка повел бровями, почти придавливая её своим телом к столу. Руки он расположил по бокам, перекрывая собой её пути к отступлению.

– Так же, как я смотрю на тебя сейчас? – довольно хрипло спросил голубоглазый.

– Н-нет… не так, – ответила Николь, в смущении оглядываясь на стол, на котором они с ним в прошлый раз сделали то самое. – Ты смотришь на меня, будто…

Оборотень с интересом стал дожидаться её ответа.

– Будто что?

– Будто хочешь съесть.

– Да, пожалуй, ты права, – с вызовом мужчина наклонился к её лицу, убрал волосы с шеи и, слегка прикусывая её кожу, прошептал, – съем тебя прямо сейчас со сливками и клубникой, можно даже без всего этого…

В смущении она медленно сползла по ножке стола на пол. Её щеки и шея пылали, а внизу живота все затрепетало. Он опустился вниз за ней следом, присел на коленки, изредка поглядывая на вырез её платья. Как же сейчас он хотел сорвать с неё всю эту одежду и отодрать. Ему не важно было место: кровать, стол бы это был или даже пол. Но Хэйден медлил, чувствуя, как девушка и сама постепенно возбуждается. Он был готов поклясться, что сейчас её трусики намокли. Когда она была возбуждена – пахла невероятно сладко.

– Так ты уже намокла? – немного подразнил её мужчина.

Она и сама чувствовала, какими влажными стали её трусики, отчего крепче сжала бедра, чтобы он ненароком не смог их увидеть.

– Так что сделал тот тип? Скажи мне это сейчас…

– Зачем? – спрашивает Николетта пересохшим от возбуждения языком.

– Я сделаю это лучше, – прояснил ситуацию Хэйден, немного повышая голос.

– Он поцеловал меня, – с осторожностью выдавила из себя Ника.

Оборотень ответил ей смешком:

– Всего-то?

Николь удивленно посмотрела на него.

– Но для меня это важно.

– Во Франции все целуются в качестве приветствия, это ничего не значит.

– А для меня значит! Я не хочу, чтобы меня целовал кто-то, кроме тебя, – буркнула Николетта, явно задетая его реакцией. Означает ли это, что ему все равно, кто её целует и когда?

– Почему я?

– Потому что мой первый поцелуй был с тобой и мы пара.

– Так твой первый поцелуй был со мной? Интересно… – выдал оборотень, хищно облизываясь и улыбаясь при этом. Он был безумно горд, оттого что ему достался такой нетронутый цветочек.

– Раз уж я обещал сделать это лучше… – протянул мужчина, аккуратно обхватывая руками её лицо и с не присущей ему нежностью оставляя след от поцелуя на её губах.

– Лучше?

– Да, но…

"Обычно ты целуешь меня по-другому", – хотела добавить девушка, но лишь подумала об этом. Голубоглазый, как бы предугадывая её слова, поцеловал её грубее, проникая в её рот языком.

27 Глава

Николетта попыталась ответить на его поцелуй, но их языки двигались довольно нескладно, что вызывало у обоих улыбки. Они так хотели насладиться друг другом, что не могли прийти к согласию. Райнхард аккуратно скинул кожаную куртку с её плеч, опустил лямки сарафана вместе с бретельками бюстгальтера, желая поскорее увидеть как можно больше её голой кожи.

Ощутив прохладу, девушка вздрогнула: тысячи мурашек пробежались по её телу то ли от холода, то ли от возбуждения. Напряженные соски уже давно упирались в плотные чашечки лифчика. Хэйден быстро поцеловал Николь в шею, тут же опустился ниже, целуя выпирающие ключицы, затем спустился ниже, оставляя долгий поцелуй между её грудей. С любопытством брюнет слегка заглянул в её лиф, наблюдая весьма возбуждающую картину. Рыжеволосая не отставала от него, робко поглядывая на то, каким большим становится бугор под его штанами.

– Черт, как же я тебя сейчас хочу… – будто угрожая, прошептал оборотень. Он тут же запустил свои руки под её платье, прошелся по бедрам.

– Прямо тут? На полу?

– Где угодно, – возбужденно произнес брюнет, скользя руками под её платьем.

Найдя застежку бюстгальтера на её спине, Райнхард умело его расстегнул. Сгорая от нетерпения, голубоглазый потянул лиф вниз, но он не слишком поддался. Николь помогла его снять, высунув руки из бретелек. Откинув этот элемент нижнего белья в сторону, Хэйден слегка поднял подол её платья и попытался прижать её к себе, отчего Ника неудобно свалилась на него, оказавшись сверху.

– Знаешь, так тоже неплохо, – подмигнул ей оборотень.

При падении ей пришлось упереться руками и ногами об пол, чтобы не свалиться на него всем телом. В этой позе ему была отчетлива видна её обнаженная под почти сползшим вниз платьем грудь. Проследив за его взглядом, Николетта смутилась и легла на его грудь, прикрываясь руками.

– Хочешь сегодня быть сверху? – игриво спросил мужчина, забираясь пальцами одной руки под её трусики. Под её тяжелый вздох он провел своим средним пальцем по интимному местечку.

– Ты уже готова? Мы ведь только целовались…

– Будет лучше, если ты будешь сверху, – со смущением произнесла рыжеволосая, зарываясь носом в его рваную футболку.

– Да ты удивляешь меня с каждым днем все больше и больше, малышка, – с ухмылкой тот аккуратно перевернул её на спину, тут же нависая над ней.

Николетта тут же обхватила руками его плечи, совсем забыв про те неудобства, которые им мог бы доставить холодный деревянный пол.

– Ты так себе что-нибудь сотрешь, когда я буду входить в тебя, – прошептал оборотень ей на ухо. Её сейчас это мало волновало, она хотела одного – чтобы он снял эти мешающие джинсы и вошел в неё.

– Мне все равно… – ответила девушка, страстно целуя его в губы. Он немного отодвинулся от неё, поднялся под её недовольный вздох.

– Ты куда? – спросила Оулдридж, приподнимаясь на локтях.

– Я сейчас… – лишь произнес Хэйден, в мгновенье ока притащив на кухню плед.

– Постели под собой, – скомандовал мужчина, кидая плед ей в руки.

– С такой же легкостью мы могли бы перебраться на кровать или диван, – буркнула ему в ответ Николь, пытаясь расстелить на полу плед.

– А кто сказал, что я хочу там? Я хочу тебя здесь… – при этом он с вызовом стянул с себя футболку и принялся за джинсы.

Николетта отвернулась, спеша смастерить их любовное гнездышко из обычного пледа. Райнхард настиг её за этим делом сзади, с нетерпением покрывая её шею и спину поцелуями, сжимая её грудь и чувствуя, как близится превращение. Его ногти в мгновенье превращаются в когти, впивающиеся в её грудь.

– Хэйден?

– Кажется, я снова превращаюсь… – с огорчением выдохнул оборотень. – Не стоило все это начинать.

– Все в порядке, ты можешь продолжить, просто постарайся не превращаться полностью, в волчьей форме это больно, – ответила Николь, положив свою руку на его.

– Я постараюсь… – произнес голубоглазый, сжимая челюсти. – Встань на четвереньки.

– Н-на четвереньки?! – переспросила Ника, краснея от пяток до ушей.

– Да, но сначала сними платье, боюсь порвать.

Немного сомневаясь участвовать в этой авантюре, девушка все-таки сняла с себя сарафан, а затем приняла ту позу, о которой он её попросил, с неловкостью оборачиваясь на него.

Когтями он подцепил её трусики, аккуратно стянул вниз по ногам, где она уже сама откинула их в сторону.

– Не оборачивайся, – приказал ей оборотень, придвигаясь к ней ближе и для удобства привлекая её за бедра к себе.

– Х-хорошо… – сквозь стон прошептала Николь, чувствуя, как головка его члена дразня скользит между влажными складками её лона. Ждать было уже почти невыносимо, но мужчина и не заставил её долго ждать.

Райнхард вошел в неё медленно, но довольно глубоко, почти заполняя её до самого упора. Она, наверное, ни разу не была такой влажной, чему Хэйден не переставал удивляться. Секс всегда помогал ему высвободить ненужные эмоции, а секс с ней его даже как-то успокаивал.

Под её громким стон он делает очередной толчок, в этот раз жестче и грубее, отчего она слегка сводит ноги. Эта смущающая поза обеспечивает не только глубокое проникновение, но еще и новые ощущения. Хэйден слегка сжимает её бедра своими когтями, чувствуя, как она запирает его внутри своими мышцами.

– Ты… уже все? – со сбивчивым дыханием спрашивает тот.

Она лишь отрицательно мотает головой, готовясь к новой порции удовольствия.

28 Глава

После очередного оргазма приходит долгожданное удовлетворение. Николетта, не в силах больше держаться на затекших и онемевших руках и ногах, распластывается по пледу, пытаясь прийти в чувство. Успокоившийся мужчина пристраивается рядом с ней, грубыми пальцами скользя по плавным изгибам её тела. Девушка дергается, чувствуя пробегающую по телу волну мурашек.

– Ахах… щекотно! – слегка возмущается Николь, поднимая свое обнаженное тело с пледа и усаживаясь перед Райнхардом.

Он ничего не говорит, просто наблюдает за её реакцией, вновь протягивает руку к её телу. Конечно, в его прошлом осталось еще очень много того, чего она не должна знать, но Хэйден никогда не думал, что после открытия тайны кто-то сможет остаться рядом с ним, принять таким, какой он есть. Людьми всегда управляет страх, и ей он тоже знаком.

Оулдридж берет его большую руку, прислоняет к своей мягкой щеке, ластится и хихикает. "Какой же ребенок", – думает про себя оборотень, рукой аккуратно укладывая её обратно на плед.

– Смешно тебе, да? – с наигранной агрессией спрашивает брюнет, затем прижимает её к себе так плотно, что почти душит.

– Т-ты чего?!

Рыжеволосая бросает на него удивленный взгляд, но почти не сопротивляется. Даже если бы она и хотела – её ватное тело не позволяет ей этого сделать. В ответ на её реакцию Хэйд лишь горячо целует девушку в голое плечо, вызывая улыбку на губах. Ника никогда не думала, что с человеком может быть настолько комфортно, но, несмотря на все ужасные события, она не хотела избегать его. Было ли это зависимостью или привязанностью, но она не хотела избавляться от этой связи.

– Я всерьез говорил про переезд, – вдруг совершенно серьезно бросил он, оборвав и без того короткие минуты спокойствия.

– Я не хочу, чтобы ты уезжал, – ответила Николь с неким надрывом в голосе.

На душе у неё сразу стало пусто и тоскливо, когда она представила свою жизнь без него.

– Придется, – хмыкнул оборотень, слегка отодвигаясь.

– Тогда я поеду с тобой, – это было очень сомнительное предложение с её стороны.

– Оставишь свою семью ради меня?

Николетта мигом изменилась в лице – ей не хотелось выбирать, но семья была для неё важнее. Выход из этой ситуации все же был.

– Мы можем нанять домработницу, которая будет готовить и ухаживать за мамой. Я буду приезжать сюда и…

– Думаешь, такой вариант устроит твою мать и сестру? – отрицательно покачал головой мужчина.

– Не знаю, но рано или поздно мы все уходим из дома…

– Ты могла бы обсудить это с семьей прежде, чем решать что-то, – пожал плечами голубоглазый.

– Да, я… обсужу это с ними.

Оулдридж всерьез погрузилась в свои мысли, по обыкновению слегка нахмурив брови и прикусив губу.

– Подумаем об этом позже, а пока расслабься. Давай не будем покидать дом пару дней, – предложил мужчина, приобнимая её за талию.

– Хорошо, – тяжело выдохнула Ника, пытаясь расслабиться.

– Пойдем в спальню, – после недолгой паузы предложила Оулдридж, только вот Райнхард специально повернулся на другой бок.

– Это означает твой отказ? – улыбнулась девушка, наблюдая за тем, как тот притворяется спящим.

Воцарившуюся тишину разрушил его храп, точнее, подобие на храп. Николетта на это никак не отреагировала, просто собрала в охапку свои вещи, раскинутые по всей кухни, надела нижнее белье.

– Здесь холодно, – пожаловалась девушка.

– Это неважно, – наконец отозвался Райнхард, вновь укладывая её на плед. – Я ведь теплый?

Рыжеволосая не ожидала от него такого милого вопроса, поэтому, стесняясь, уткнулась ему лицом в грудь и присмирела. Он и правда был теплым, даже горячим, по сравнению с ней. Эта теплая и спокойная атмосфера быстро заставила её закрыть глаза и уснуть в его объятьях.

29 Глава.

Почти два дня в его компании прошли просто прекрасно: он помогал ей в подготовке к экзамену, а она даже как-то раз попросила его помочь в готовке. Конечно, у Райнхарда это получалось более небрежно, но все еще правильно, чему Николетта удивлялась, ведь оборотень был далеко не из тех, кто любит готовить.

– Что ты хочешь на ужин? – спросила рыжеволосая, поднимаясь с кресла.

За окном уже потемнело, а в доме похолодало, поэтому Хэйден по её просьбе разжёг камин в гостиной. Она так уютно устроилась в стареньком кресле, что совсем забыла про ужин.

– Что-нибудь с мясом, – отозвался оборотень.

В общем-то, это был стандартный ответ с его стороны.

– Хорошо, я что-нибудь придумаю, – кивнула Николь и уже было вошла в кухню, как её сотовый телефон завибрировал.

Она рефлекторно схватила его с журнального столика и по привычке протянула:

– Алло?

– Николетта, это я… – раздался на другом конце провода взволнованный голос Кэсседи.

– Кэсси, что-то случилось? – голос сестры немного взволновал Николетту.

– Мама плохо ест последние два дня и почти не выходит из своей комнаты. Я думаю это оттого, что тебя так долго не было дома… – начала было Кэйс.

Оулдридж уже направилась к выходу, чтобы надеть уличную обувь и отправиться к себе домой.

– …а еще Эйли мне вчера сказала, что Кайл попал в больницу. Ему наложили тринадцать швов! – с ужасом поделилась младшая Оулдридж.

– Расскажешь все, когда я приду домой.

– Хорошо, ты будешь скоро? – поинтересовалась Кэсси.

– Да, я уже собираюсь… – пробормотала рыжеволосая и бросила трубку.

– Собираешься куда? – переспросил оборотень, ворвавшийся в прихожую, хотя он прекрасно всё слышал.

– Домой, – огорченно ответила девушка, натягивая кеды на босу ногу.

– Может, тебя подвезти или?..

– Нет-нет, я сама доберусь на велосипеде, но ты можешь почистить картофель к моему приходу, – с улыбкой сказала Николетта.

На секунду мужчина захотел подойти к ней, приобнять и поцеловать в рыжую макушку, но передумал. Хэйден просто кивнул и от неловкости почесал затылок, как будто-то внутри него что-то противостояло.

– Постараюсь вернуться поскорее, – добавила Оулдридж, оставив на его щеке легкий поцелуй.

Спустя несколько минут усердного вращения педалей старого велосипеда она была дома. Но, если честно, ей казалось, что он уже очень давно перестал быть её домом. После смерти отца Николь взвалила все на себя и редко была здесь, большую часть времени проводя на работе. Кэсседи была той маленькой частичкой, которая привязывала её к этому месту, но сестра взрослела и отдалялась от неё. Неужели ей нужно всю жизнь следить за тем, чтобы её мама, не справившаяся со своей утратой, не натворила бед? Сестра когда-нибудь покинет этот дом, чтобы попытать счастья, а она не может?

От этих мыслей ей стало так грустно и тоскливо, что из её разноцветных глаз едва не полились слёзы. Николетта всю свою жизнь думала о других и никогда не заботилась о себе. Её не волновали ни собственная внешность, ни оценки, ни любовь парней. Она жила ради того, чтобы обеспечивать жизнь своей мамы и сестры, и вместе с этим потеряла своё детство. Ей было тяжело. Очень тяжело. Но она с этим справилась. И сестра с матерью тоже справятся.

Эгоистично ли покидать их? Оулдридж долго думала над этим вопросом и не могла прийти к одному и тому же ответу. Она будет помогать им деньгами, будет приезжать, но не слишком ли многого она хочет? Учиться, жить со своим молодым человеком в другой стране – это было бы роскошью. Но мама с сестрой и так не видят её целыми днями, теперь Кэсседи стала самостоятельной.

– Ты чего возле забора стоишь? – полюбопытствовала Кэсси. Она спускалась по ступеням крыльца, держа на плечах свой набитый школьный рюкзак.

– Куда ты направляешься?

– Я иду к Эйли, ей сейчас нужна моя помощь и… – девочка выдержала недолгую паузу, – …я не хочу слышать, как вы с мамой будете ругаться.

– Я не собиралась с ней ругаться, – в свою защиту бросила Ника, хотя пару минут назад она хотела прочитать матери лекцию о безответственности.

Её младшая сестра слабо улыбнулась, поправила лямки рюкзака и прошла мимо. Хоть Кэсседи и была все ещё наказана, Николетта позволила ей развеяться.

– Только на одну ночевку.

– Хорошо!

Дом встретил своей пустотой и тишиной. Для неё это уже стало чем-то непривычным. Она тихо разулась в прихожей, затем прошла в гостиную. Мамина комната была закрыта, но за дверью доносились какие-то странные звуки. Неудивительно, что Кэсседи попросила ей позвонить. Скорее всего, у мамы случилась очередная истерика. Николь открыла дверь. Благо, замок в этой комнате давно был выбит и старшая Оулдридж не могла закрыться изнутри.

Светловолосая женщина все еще была в ночнушке, её светлые волосы разметались по подушке, все тело тряслось. Никки медленно приблизилась к ней, отчего Миранда вздрогнула и оглянулась на дочь. Её голубые глаза были полны слезы, лицо искривилось так, будто она корчилась от боли. Николетта уже давно не видела свою мать такой. Когда старшая Оулдридж вспоминала отца, то всякий раз плакала, но в этот раз все было гораздо хуже.

– Никки, детка, ты жива… – сквозь слезы и сопли проговорила женщина, обхватив дочку худыми руками.

Девушка явно не ожидала таких крепких объятий от матери, поэтому даже пропустила пару вдохов, стараясь поскорее прийти в себя. "Она думала, что я умерла?"

– Я тебя не понимаю, мама. Со мной всё было хорошо… и будет, – Николетта постаралась её немного успокоить и даже погладила женщину по волосам. На ощупь блондинистые волосы матери были такими же, как и у неё самой.

– Я видела тебя там, в лесу… в крови… – пробормотала Миранда, пальцами впиваясь в её одежду, будто пытаясь обхватить каждую часть её тела. Нике становилось по-настоящему страшно.

– Я пойду и принесу тебе стакан воды, тебе нужно успокоиться! – строго сказала Николь, вырвавшись из объятий матери.

Рыжеволосая быстро набрала на кухне воды и вернулась со стеклянным стаканом в чуть дрожащей от шока руке. Как бы она ни пыталась сохранять мнимое спокойствие – мамины приступы всегда оставляли тяжелый след на её сердце. Николь не хотела видеть, как её близкие страдают.

Мать трясущимися от всхлипов руками приняла стакан из её руки и сделала несколько глотков, слегка поперхнувшись. Миранда тут же вернула стакан дочери, откашливаясь и вытирая рот рукой. Николетта, в свою очередь, отставила его куда подальше, а затем потянулась к подушке.

– Где твои лекарства? – спросила она, хватая подушку, чтобы взбить её как следует и уложить маму немного отдохнуть.

– Они…

– Мы потом найдем их, а пока тебе стоит отдох… – тут из взятой ею подушки на пол посыпались таблетки и пилюли разного цвета, – …нуть.

– Мама, что это?! – воскликнула Оулдридж, глянув на усеянный лекарствами пол. Эти таблетки были очень дорогими и сейчас несколько их упаковок попросту рассыпались по полу. Их было так много, что, сделав Николь хоть шаг в какую-нибудь сторону, мигом бы наступила хотя бы на одну из них.

– Так вот из-за чего этот приступ, – смекнула девушка, поворачиваясь к выходу. Она уже почти достала телефон, чтобы позвонить врачам, как мать схватила её за руку.

– Ты ничего не понимаешь, Никки, именно они мешали моим способностям… я… Я видела, что он сделал с тобой!

– Сделал кто? Мама… ты бредишь, – ответила ей с раздражением рыжеволосая, набирая последние цифры лечащего мать врача.

– Этот волк… этот оборотень! – сквозь боль произнесла женщина, а после закрыла рот руками.

У девушки тут же пересохло во рту, на мгновенье зрение помутилось, а тело перестало слушаться. Телефон медленно выскользнул из её вспотевшей от страха руки.

– Алло? Это доктор Монтгомери…

– Я вас слушаю, говорите.

– Да есть тут кто-нибудь?!

– Алло?!

– Боже, какие-то дети опять нашли мой номер в телефонной книге…

– Миссис Спенсер вы точно даете мой номер только нашим пациентам?!