Текст книги "Ограбление (ЛП)"
Автор книги: Тейт Джеймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
ГЛАВА 11
ДЖОН
Она испортила мне весь чертов день. Нет, мою неделю. Наверное. Потому что вот он я, в своем счастливом месте – ворую дерьмо – и я даже не мог наслаждаться этим, потому что думал о ней. Тристиан. Черт возьми, неужели Кристоф планировал это перед смертью? Если честно, я бы даже не стал винить его за это. Этот старый козел постоянно пытался меня подставить.
Работа для Констанс заключалась в том, чтобы украсть пару одинаковых двухсотслойных витых дамасских клинков из поместья покойника. Ее муж, до того как умер, был чертовски хорошим мастером по клинкам и часто дарил свои творения друзьям или ученикам. В данном случае, владелец недавно умер, и его вдова отказалась продать их Констанс.
И вот я пришел на поминки этого человека, чтобы украсть оружие до того, как оно попадет на аукцион.
Роскошный пентхаус в Клаудкрофте был наполнен богатством и набит скорбящими в черных костюмах. Большинство из них были уже давно на пенсии, поэтому мне нужно было занять правильное место, чтобы органично слиться с фоном и не выделяться в чьих-либо воспоминаниях об этом дне.
Иногда легче сказать, чем сделать.
Я пришел как поставщик провизии, что облегчало передвижение незамеченным – у богатых людей была плохая привычка игнорировать персонал, и также это давало мне благовидный предлог, чтобы позже вечером снова унести с вечеринки ящик "столовых приборов".
Констанс была абсолютно права, когда говорила, что поминки – лучшая возможность украсть и сбежать. Охрана была ослаблена из-за большого количества людей в пентхаусе, все предметы, выставленные на аукцион, были убраны с витрин и упакованы для транспортировки, и что самое лучшее? Вдова была пьяна. Или под наркотиками. Или и то, и другое. В любом случае, она, похоже, даже не помнила своего имени, не говоря уже о том, чтобы обратить внимание на нарядно одетого поставщика провизии, ворующего какие-то лезвия. По правде говоря, это были далеко не самые ценные предметы.
Впрочем, для некоторых моих клиентов ценность не имела значения. Речь шла не о краже ради наживы, а о краже ради чувств или гордости. Часто это была самая приятная работа. И самая забавная, учитывая, что некоторые люди просили меня украсть… например, комнатные растения.
Пока я спускался на лифте в вестибюль, мои мысли снова вернулись к Тристиан, а украденные лезвия лежали в футляре для столовых приборов вместе с красивым ожерельем, которое я снял с шеи женщины просто ради забавы. Когда я вломился в квартиру Трис, я был совершенно не готов к тому, что она будет спать обнаженной. Теперь я не мог выбросить это воспоминание из головы.
Я был настолько поглощен своими мыслями, что чуть не пропустил, как молодая девушка вытащила бумажник из кармана ничего не подозревающего мужчины в костюме. Интересная техника, но неуклюжая. Просто чудо, что ее не поймали, а потом она пошла и положила его в свою сумку через плечо. Глупо.
Меня охватило веселье, и в душе пробежал огонек возбуждения, когда я переместился ближе и выхватил бумажник из ее сумки как раз в тот момент, когда лифт подъехал к вестибюлю. Она не заметила, конечно, и поспешила выйти из кабины лифта в тот момент, когда двери открылись, думая, что ей удастся избежать наказания за украденный бумажник у богача.
Она взяла самый низко висящий плод, это уж точно. На этом парне были часы Omega стоимостью не менее сорока тысяч, а она взяла бумажник, в котором он, вероятно, даже не носил наличных. Его карты были бы аннулированы, как только он понял бы, что они пропали. Глупый ребенок.
Я столкнулся с мужчиной, когда мы оба пересекали вестибюль, положив бумажник обратно в его карман, как будто он и не пропадал. Заманчиво было взять часы, но застежка уже казалась хлипкой, и это было слишком просто. В наше время легкая кража не приносила мне никакого удовольствия, поэтому я оставил их.
Вместо этого я взял свой футляр с украденными лезвиями и пошел по улице к месту, где оставил свою машину. Я хотел как можно скорее доставить их Констанс, чтобы вернуться в Шепчущие Ивы и сделать следующий шаг с Трис.
Тот звонок от отца усилил срочность моей задачи. Хотя технически у меня было еще несколько месяцев, чтобы украсть "Маки" и доставить их в комитет, все это ничего не значило, если он получит их первым. Оставалось еще беспокоиться о третьей воровке, а ее я нигде не видел. Что само по себе было подозрительно.
Я играл слишком осторожно, слишком терпеливо. Я столько раз побеждал в Игре, что стал слишком уверенным в своих силах и подсознательно высокомерным. Но эта Игра была другой. Эта Игра была более значимой, потому что мой дед поставил на кон свое наследие. Его великое сокровище. Я ни за что на свете не позволил бы своему дерьмовому отцу-бездельнику выиграть его.
Трис придется подчиниться. Скоро. Или мне придется сменить тактику.
Констанс хотела, чтобы я доставил ей вещи домой, но, к счастью, она жила не слишком далеко от Клаудкрофта, и мне все равно было по пути в Шепчущие Ивы. Я поехал прямо туда, остановившись у огромных кованых ворот, чтобы нажать на кнопку звонка.
Никто не ответил, но через мгновение ворота распахнулись, и я подъехал к главному дому.
– Джон, как приятно тебя видеть, – поприветствовала меня, в высшей степени элегантная, матриарх Д'Ат, открывая дверь. – Проходи. Ана сделает тебе мартини.
Я улыбнулся ее непринужденному гостеприимству.
– Нет, спасибо, – отказался я. – Вообще-то я сейчас занят другой работой, так что мне нужно быстрее вернуться туда.
Констанс потрясенно вздохнула.
– Тебе не нужно было все бросать, чтобы помочь мне, Джон. Я могла бы уладить это другим способом или найти кого-нибудь еще. Это вообще было сложно?
Я коротко рассмеялся.
– Вообще-то, не очень. Но я всегда рад помочь своему лучшему клиенту, Констанс.
Она провела меня в гостиную, где ее жена, Ана, действительно смешивала целый кувшин мартини. Я не был так хорошо знаком с Аной, но мы обменивались любезностями в прошлом, поэтому я не видел ничего плохого в том, чтобы иметь с ней дело сейчас.
– Вот, пожалуйста, – пробормотал я, положив футляр со столовыми приборами на низкий кофейный столик и расстегнул застежки. Внутри лежали два великолепно сделанных клинка, бок о бок, рукоять к рукояти. – Надеюсь, я взял правильные. У него в коллекции было несколько разных наборов.
Констанс ухмыльнулась и благодарно кивнула.
– Как будто ты допускаешь небрежные ошибки, дорогой. Я бесконечно благодарна тебе за это. Она достала свой телефон и отправила платеж, сообщение с подтверждением завибрировало у меня в кармане. – Что это? – Она подняла простое бриллиантовое ожерелье, которое скользнуло по бокам коробки.
– А, это. – Я протянул руку и взял его у нее, спрятав в карман. – Просто сувенир.
Она изогнула бровь, но не стала комментировать дальше, снова закрыв футляр.
– Ты останешься выпить, Джон? – спросила Ана, протягивая Констанс полный бокал мартини.
Я покачал головой.
– Нет, мне нужно возвращаться обратно. Но спасибо.
Две пожилые дамы обменялись взглядами, и Констанс бросила на меня любопытный взгляд.
– Мы слышали, что ты снова вышел в финал Игры… Это та работа, которой ты занят?
Удивление пронеслось по мне, и я вскинул брови.
– Я не знаю, о чем вы говорите. Что за Игра?
Они вдвоем понимающе ухмыльнулись.
– Конечно, глупые мы, – усмехнулась Констанс. – Но если бы ты участвовал, мы бы поставили на твою победу. Если мы можем чем-то помочь…
Я почти отмахнулся от их предложения, но потом мой язык замер, когда я все обдумал. Констанс Д'Ат была очень коммуникабельной женщиной, имевшей множество связей с преступным миром как через своего покойного мужа, так и через внука. Поэтому я склонил голову набок и действительно все обдумал.
– За эти годы вы купили у меня много произведений искусства, Констанс, – пробормотал я, и она кивнула. – Похоже, вы держите руку на пульсе черного рынка картин… информатор? – Потому что она никогда не удивлялась, когда я предлагал ей новый товар, независимо от того, насколько ценным или трудно украденным он был.
Она просто улыбнулась и потягивала свой напиток.
Ана сидела рядом с женой, ее глаза блестели от интереса, когда она потягивала свой собственный мартини.
– Итак… гипотетически говоря, могли бы вы сказать мне, кто владеет той или иной картиной? – Потому что у меня не было никаких конкретных доказательств того, что "Маки" были у Гримальди, только то, что они были последним известным покупателем.
Констанс слегка покачала головой и вздохнула.
– Я могу попробовать, но это маловероятно. Мой информатор говорит мне о том, когда крадут предметы, представляющие интерес, а не о том, кто их хранит. Но я могу поспрашивать в своих кругах, если это поможет.
Проклятье. Но, тем не менее, интересно.
– А, понятно. Что ж, если мне когда-нибудь понадобятся связи в сфере воров искусства, я буду знать, кому звонить.
Она рассмеялась.
– Как будто они когда-нибудь поймают пресловутого Гермеса.
Это точно.
– Мне пора идти. Я буду иметь в виду ваше предложение о помощи, но надеюсь, что вы не поставили слишком много денег на исход Игры. Иногда такие вещи могут выпасть на долю чистой удачи.
Ана усмехнулась, покачав головой.
– Чушь. Это мастерство, и никто не может быть лучше Гермеса, бога воров, богатства и удачи. – Она подмигнула, и я улыбнулся в ответ.
– Было приятно увидеть вас обеих, – сказал я им, поднимаясь на ноги. – Пожалуйста, позвоните, если вы найдете еще что-нибудь из этого, что вам нужно собрать. – Я указал на кейс на столе.
Констанс тоже поднялась на ноги.
– Пожалуйста, позвони мне, если ты найдёшь что-нибудь, чему нужен новый дом.
Усмехаясь, я направился обратно в фойе, а Констанс шла рядом со мной. Входная дверь открылась раньше, чем мы дошли до нее, и два сильно татуированных парня вошли внутрь, как будто они там жили.
Более крупный из них, с короткой бородой, остановился на месте, увидев меня с Констанс, и нахмурил брови.
– Кто ты?
Его бабушка предупреждающе прошипела сквозь зубы.
– Следи за своими манерами, Арчер. Это мой друг, и, откровенно говоря, тебя это не касается.
Второй парень, со стрижеными волосами и мягкими серыми глазами, бросил на меня любопытный взгляд.
– Мы раньше встречались? Ты выглядишь знакомо.
Я сдержала ухмылку.
– Определенно не встречались, – ответил я, затем наклонился, чтобы поцеловать морщинистую щеку Констанс. – Всегда приятно иметь с вами дело, Конни. Я проскочил мимо двух татуированных парней и направился на улицу к своей машине.
– Кто это, блядь, был? – спросил бородатый мужчина, когда я уходил.
Констанс, должно быть, врезала ему, потому что раздался приглушенный ауч, прежде чем она отругала его.
– Следи за своим языком, мальчик. И забудь его лицо, если знаешь, что для тебя лучше.
Я усмехнулся, пересек гравийную дорожку к своей машине и оставил их на ночь. Я уже снова думал о Трис, вспоминая все ее идеальные изгибы и манящие темные чернила на спине. Мне следовало присмотреться повнимательнее, потому что недостающие детали в моей памяти сводили меня с ума.
– Эй, Гермес! – окликнул кто-то, и я так отвлекся на Трис в своих мыслях, что отреагировал, повернувшись и увидев, что на ступеньках стоит чувак с густыми волосами и смотрит на меня. Когда я отреагировал, его любопытный взгляд сменился самодовольным удовлетворением, потому что я только что подтвердил его догадку. Он молодец.
– Отличная машина, чувак.
Я щелкнул языком по зубам, взбешенный тем, что меня так подловили. Вместо того, чтобы реагировать дальше, я лишь слегка кивнул и скользнул в свою машину. Черт возьми, эта семейка…
Неважно. Пора было вернуться в Шепчущие Ивы и получше рассмотреть, что это за татуировка на спине Тристиан. Только сначала нужно было придумать, как ее раздеть…
Свернув на дорогу от участка Констанс, я в тысячный раз проверил свой телефон. Никаких новых сообщений.
Она была упрямой.
ГЛАВА 12
ТРИС
Три дня. Прошло три дня с тех пор, как Джон пропустил нашу консультацию и я не получила ни одного звонка или сообщения от него, чтобы объяснить его отсутствие. Он пропустил все свои занятия, которые мне в итоге пришлось заменять, и в один из моментов в пятницу я даже пошла спросить помощницу декана, не слышала ли она чего-нибудь, из-за чего опоздала на работу. Не потому, что я волновалась – к черту это, – а потому, что мне начинало казаться, что я нафантазировала это чудовище ростом 196 см.
Это было не так, но это только оставило мне еще больше вопросов. Очевидно, он связался с деканом три дня назад, чтобы сообщить им, что я буду вести его занятия в течение недели. И все же он не удосужился сообщить мне об этом? Ну и задница.
На выходных я обычно занималась своими делами. Я любила проводить свободное время в студии, рисуя или просто читая книги и вдохновляясь искусством. Но не сегодня. Сегодня я паниковала из-за того, что мне, совершенно неподготовленной, придется еще неделю разгребать уроки Джона. Поэтому, с большой неохотой, мне пришлось отказалась от живописи в выходные, чтобы составить план лекций на следующую неделю.
Я оставила стопку своих учебников в кабинете доктора Бейли в кампусе, поэтому решила поработать там, где было тихо и, возможно, я смогла бы сосредоточиться. Вместо этого я сидела тут и вспоминала, что теперь это кабинет Джона. И тут мой разум начали посещать грязные мысли, представляя, как он сидит на том же месте, где сейчас сижу я… а потом представляя, как я сижу у него на коленях. Как его большие руки будут чувствоваться на моих бедрах, задирая юбку, оттягивая трусики…
Черт возьми.
– Этого никогда не случится, – пробормотала я вслух, загружая ноутбук и не обращая внимания на то, как нагрелись мои щеки от навязчивых мыслей. Таинственное отсутствие Джона заставило меня думать о нем гораздо больше, чем мне бы хотелось.
Следующие три часа я работала над составлением планов уроков на ближайшие полторы недели, не зная, когда он внезапно появится снова, но не желая снова оказаться настолько неподготовленной. Я ненавидела, когда меня заставали врасплох.
Примерно в обед я решила закончить. У меня еще было время перекусить и отправиться в свою студию, что я и собиралась сделать. Я собрала свой компьютер, положила все учебники обратно на полку и заперла кабинет Джона.
Развернувшись, я врезалась прямо в широкую грудь и больно ударилась носом.
– Ой! – пожаловалась я, потирая лицо и поднимая взгляд. – Ты ублюдок! – Я выплюнула оскорбление с ядом, и его единственным ответом была легкая дрожь в одной брови.
– Я тоже скучал по тебе, Тристиан, – ответил Джон, скривив полные губы. – Почему ты только что была в моем кабинете?
Мои губы разошлись, но из них не вырвалось ни звука. Все, о чем я могла думать, это о тех грязных мыслях, которые посещали меня, когда я сидела в его кресле. Короткая фантазия о том, как он ласкает меня пальцами, когда я сижу у него на коленях… черт. Мое лицо пылало, а его глаза сузились от подозрений.
– Где, черт возьми, ты был? – спросила я, положив руки на бедра и с негодованием откинув голову назад. – Три дня тебя не было, и от тебя не было слышно ни одного гребаного слова. Ты знаешь, как грубо…
– О, ты скучала по мне, – оборвал он меня, чертовски излучая самодовольное удовлетворение. – Я знал, что залез тебе в голову.
Я тяжело сглотнула.
– Скорее, под мою кожу.
Эти губы, созданные для поцелуев, снова дрогнули.
– Мило. Согласен. Но, возможно, нам придется оставить этот исключительно сексуально заряженный балаган на другой раз. Я еду на встречу с деканом, и, наверное, не стоит заставлять его ждать.
Возмущение на мгновение ошеломило меня. И это все? Ни извинений, ни объяснений?
– Я так понимаю, декан захочет узнать, где ты был, что было настолько важным, что тебе пришлось исчезнуть посреди ночи, а? – Серьезно, куда он, черт возьми, пропал?
Он издал звук, похожий на смех, который застрял у него в груди.
– Нет, вообще-то. Я полагаю, он хочет поговорить об анонимной жалобе… кто-то, очевидно, обиделся на то, что я "общаюсь" с одной из моих студенток. Он сделал резкую паузу, его темные глаза впились в меня, и мне стало трудно дышать. – Неподобающе. На случай, если я упустил его смысл.
Пытаясь подобрать слова, я облизала губы. Блядь, почему я думаю о том, каково это – снова "общаться" с Джоном? Он должен был быть старше меня как минимум на десять лет, если не на пятнадцать.
– Ты ведь ничего об этом не знаешь, правда? – надавил он, качнувшись вперед в мое личное пространство и заставив меня откинуться назад, чтобы сохранить зрительный контакт. Теперь моя спина была практически прижата к двери, и, черт возьми, мне это нравилось.
Я слегка покачала головой, отрицая это, прежде чем решила поддразнить его.
– Вы с Джени не совсем деликатно вели себя той ночью, – заметила я. – Да еще и в студенческом баре.
Он уставился на меня, выражение его лица было совершенно нечитаемым. Затем он вдруг отошел, и вакуум пространства, открывшийся между нами, заставил меня вздохнуть.
– Э… куда ты идёшь? – позвала я его. – Мы разговариваем.
– Я же тебе сказал, – сказал он через плечо, даже не приостановившись ни на секунду. – Я встречаюсь с деканом. Увидимся в понедельник, мисс Айвз.
Какого хера?
Этот здоровенный ублюдок только что лишил меня дара речи. Я буквально стояла в коридоре и смотрела в пространство после того, как он исчез за углом, как будто мой мозг только что дал сбой и стоял на паузе.
В конце концов, я отмахнулась от откровенно неловкого общения и направилась к парковке. Мне определенно нужно было идти домой и рисовать. Это было единственное, что могло помочь мне избавиться от профессора Смита и его самодовольной, сексуальной улыбки.
– Я в полной заднице, – призналась я себе, глядя в зеркало заднего вида. Мои щеки все еще хранили румянец, а губы были пухлыми от того, что я слишком часто их смачивала. Черт побери.
Я ехала с превышением скорости, чтобы добраться до дома, плохо припарковалась и нетерпеливо постукивала ногой, когда лифту требовалось более десяти секунд, чтобы спуститься. Оказавшись в безопасном месте своей квартиры, я снова смогла спокойно дышать. Я заперла дверь, сняла ботинки и пошла к холодильнику за колой. Затем я отнесла напиток в свою студию и включила музыку.
Напряжение ушло из меня заметными волнами, когда я устроилась в своем счастливом месте, но моя муза отпрянула, когда я попыталась вытащить яркие желтые цвета моего последнего проекта. Я чувствовала себя неуправляемой своими эмоциями, как это всегда было после встречи с Джоном, мне нужно было прислушаться к своему творчеству. Сейчас оно не хотело работать над той же картиной, которой мы занимались неделями.
– Что-то новое? – размышляла я вслух. Проверяя теорию, я убрала свои незавершенные работы в шкаф для хранения холстов и достала чистый холст. Я положила его на мольберт и прищурилась. – Слишком маленький, – решила я и поменяла на другой, в три раза больше.
Мгновенный прилив счастья, когда я уставилась на абсолютно чистый холст площадью три фута, сказал все.
– Значит, новый проект, – пробормотала я, поворачиваясь к своим полкам с тюбиками краски. – Интересно, какие теперь цвета?
ГЛАВА 13
ДЖОН
Трис была так зла на меня, что у нее практически остановилось дыхание. Кроме того, в ее глазах была подозрительная нотка вины, что заставило меня задуматься, что именно она делала в моем кабинете. С другой стороны, она не производит впечатление коварной женщины, так что, возможно, она просто выставляла оценки или что-то, столь же скучное.
Ссориться с ней оказалось лучше, чем я помнил. Отмахнуться от нее и уйти, в то время как она стояла с отвисшей челюстью… идеально. Я все еще ухмылялся, когда через минуту вошел в кабинет декана.
– Джон, – поприветствовал он меня, оторвавшись от бумаг, которые читал. – Спасибо, что пришел в субботу, я подумал, что будет лучше, если мы все уладим по-умному.
– Конечно, – согласился я и сел, не дожидаясь приглашения. Я закинул лодыжку за колено и поднял бровь на декана. – Итак?
Старик нахмурился и неловко прочистил горло.
– Ну, как уже говорилось по телефону, поступила анонимная жалоба на…
– Вы сказали, что это была жалоба от студента, – поправил я его, наслаждаясь тонкой игрой власти, когда его глаза сузились.
Он снова прочистил горло, посмотрел на лежащую перед ним бумагу, затем снова на меня.
– Разве?
Я улыбнулся.
– Да. Но, пожалуйста, продолжайте.
Глаза декана прищурились, его бровь нахмурилась, и он снова прочитал свою распечатку.
– Да, вчера на вас поступила анонимная жалоба от студента, Джон. Очевидно, вас поймали в компрометирующей ситуации с одной из ваших студенток, что, я уверен, не нужно вам говорить, категорически противоречит уставу университета Боулз и нарушает ваши условия работы.
– Это так? – пробормотал я, совершенно не обеспокоенный этим вопросом.
Декан уставился на меня, словно не мог понять, почему я никак не реагирую на это обвинение.
– Разве вам нечего сказать по этому поводу, Джон? Это очень серьезное обвинение.
Я пожал одним плечом.
– Не совсем. Я полагаю, у вас должны быть неопровержимые доказательства этой… как вы ее назвали? Компрометирующей ситуации? Могу я взглянуть на фотографию?
Он просто моргнул на меня.
Удовлетворение согрело меня.
– А, понятно. Значит… нет фотографии? Значит, видео? Я наклонил голову, удерживая зрительный контакт и ожидая. – Нет видео, хм?
Он заметно сглотнул.
– Послушай, Джон, я не знаю, как делаются дела там, откуда ты родом, но здесь, в Боулз…
– Вы не требуете физических доказательств нарушения? Похоже, вы очень доверяете этому анонимному стукачу, Лоуренс. Я постучал кончиками пальцев по колену, показывая свое раздражение. – У вас есть какие-нибудь доказательства, которые стоят того, чтобы я приходил сюда в выходной день? Или вы просто тратите мое время?
Его лицо вспыхнуло от гнева.
– Значит, ты все отрицаешь?
Я сузил глаза.
– Что именно отрицаю? Секс с Джени Хартман? Этого не было. Девушка увидела, что я пью в одиночестве, и захотела обсудить свою диссертацию, потом я предложил проводить ее домой. Если вы не в курсе, Лоуренс, это опасный мир для женщин, остающихся ночью в одиночестве. Кроме того, она не в моем вкусе.
Он нахмурился.
– Значит, этот студент просто ошибся? У вас никогда не было и не будет неподобающих отношений со студенткой?
В моей голове мгновенно промелькнул образ Тристиан, обнажённой в ее постели. Затем, как она раскраснелась и неловко держалась в коридоре, когда я влез в ее личное пространство.
– Никогда не было, – согласился я, улыбаясь. – Это все?
Он не был таким дряхлым, каким казался.
– И никогда не будет в будущем, верно?
Я усмехнулся, потирая челюсть.
– Я не могу давать таких обещаний, Лоуренс.
Его глаза чуть не выскочили из орбит. Но, черт, у меня были все намерения затащить Трис в свою постель, и я бы предпочел не беспокоиться об университетском дерьме в дополнение к этой задаче.
– Джон, ты не можешь спать со студентками! Декан выглядел так, будто у него вот-вот случится сердечный приступ.
Тем не менее, слабое здоровье его сердца не было моей ответственностью.
– Я могу, и я буду. Но расслабьтесь, Лоуренс. У меня нет привычки менять оценки на минет. Есть только одна студентка, с которой я планирую завести отношения, и я уверен, что она не будет предъявлять никаких претензий.
Его рот открывался и закрывался как у рыбы, пока он пытался понять мою вопиющую дерзость. В конце концов, его глаз дернулся, и он издал протяжный вздох.
– Джон, если ты спишь со своей ассистенткой, то…
– Нет, – поправил я. – Пока. Но когда я это сделаю – потому что поверьте мне, когда я говорю, что это произойдет – вы будете смотреть в другую сторону, если еще какие-нибудь любопытные анонимные жалобы будут поданы завистливыми и разочарованными коллегами. Я понятно объясняю?
– С какой стати я…
– Потому что я знаю, Лоуренс. Я посмотрел на него ровным взглядом. – Я знаю.
Он просто смотрел на меня в ответ, изучая мое лицо, как будто был уверен, что я блефую. Затем я улыбнулся и покачал ногой, которую зацепил за колено, привлекая к ней внимание. Декан Лоуренс мгновенно побледнел. Затем смочил губы, снова встретившись с моими глазами.
– Это… – сказал он осторожно, тихо, – не является незаконным.
Я пожал плечами.
– Я никогда не говорил, что это так. Но у меня такое чувство, что ты хочешь, чтобы об этом молчали, не так ли? Вот что я тебе скажу. Ты закрываешь глаза на то, что я соблазняю мою милую маленькую ассистентку, и я сделаю так, что это будет стоить твоих усилий.
На лице декана появился интерес.
– О, я понимаю. Он поджал губы. Затем облизнул их. – Какой у тебя размер обуви, Джон?
Я улыбнулся.
– Я принимаю это как согласие, Лоуренс. Ты слышал, как протекает загадочная болезнь доктора Бейли? Как бы мне ни хотелось, чтобы он выздоровел, я чувствую, что уже привязался к университету Боулз.
Декан Лоуренс вздохнул, покачав головой.
– Прогресса нет, к сожалению. Я слышал, что на следующей неделе к нему приедет новый специалист. Его медсестра поговаривает, что его могли отравить, ты можешь в это поверить? Кто захочет отравить старика?
– Действительно, кто? Я поднялся со стула, прекращая нашу беседу. – Мне нужно идти. У меня есть работы, на которые нужно выставить оценки, и ассистентка, которую нужно соблазнить. Я подмигнул декану, выходя из его кабинета. – Приятно иметь с вами дело.
Я вышел из здания с летящий походкой и новой целью. В конце концов, мне было слишком похер, обидится ли Боулз на то, что я переспал со студенткой, лишь бы в итоге я ушел с "Маками". И, если честно, трахнуть Тристиан Айвз было бы не так уж сложно. Девушка была идеальной, вплоть до ее грубого рта.
Мои мысли снова вернулись к ней. Что она делала в эти выходные? Будет ли она снова работать в доме Гримальди? Или он давал ей выходные? Если так… то, мне интересно, что будет делать Тристиан в свободное время?
Подсознательно я уже решил, что сегодня вечером снова залезу в ее квартиру. Но я притворился, что проявляю самоконтроль, направляясь в город за покупками, вместо того, чтобы постучать в ее дверь и силой разрушить ощутимое напряжение между нами. Наверняка оно тоже сводило ее с ума?
Мне потребовалось некоторое время, чтобы купить все необходимые вещи в городе, поэтому я взял китайскую еду на вынос в маленьком симпатичном ресторанчике за углом от дома Тристиан. Надеялся ли я неожиданно встретить ее? Безусловно. Поэтому, когда этого не произошло, мне пришлось идти домой разочарованным.
В уединении своего кампуса я заставил себя поесть, а затем медитировать. Между Тристиан и моим отцом, мои эмоции были сплошным хаосом, и мне нужно было снова обрести контроль над собой. После этого я отправился на пробежку.
К тому времени, как я вернулся, принял душ и переоделся, у меня уже не осталось терпения. Мне нужно было увидеть ее…
Мне потребовалось все мое благоразумие, чтобы дождаться двух часов ночи, прежде чем снова залезть в ее лофт. Я всегда считал два часа ночи лучшим временем для ночных вылазок. Полночь была слишком ранним временем, особенно для тех, кто обычно встречался в Tinder и не ходил на занятия по утрам.
Я проник в квартиру через то же окно, что и в прошлый раз, прислушиваясь к любым звукам, которые могли бы указать на то, что она не спит. Или у неё кто-то был. Эта мысль наполнила меня странным, холодным гневом, который заставил меня приостановиться. Какое мне, к черту, было дело до того, что она привела домой очередную пару из Tinder? Для меня не было никакой разницы, пока она была открыта для моих ухаживаний, а не заперта в моногамных отношениях.
И все же. Мысль о том, чтобы найти в ее постели другого мужчину, заставила меня начать видеть в красном цвете.
Сглотнув неожиданно нахлынувшие эмоции, я тихонько прошел по ее темному дому, направляясь прямо к кровати, чтобы проверить, там ли она. Я пришел не для того, чтобы что-то украсть, я просто хотел проведать ее. Было ли это странно? Возможно. Но учитывая, что она была моей лучшей зацепкой для того, чтобы заполучить "Маки", желание увидеть ее не вызывало тревоги. Я всегда внимательно следил за своими объектами, узнавая их настолько подробно, насколько это было возможно, чтобы они не узнали о моих манипуляциях. Это, признаться, был еще один шаг вперед.
Но… она была другой. Почему-то.
Глубокая волна облегчения прошла по мне, когда я увидел, что она лежит там, крепко спящая и одна в своей большой кровати. Она снова была голой – было ли это для нее привычкой? На этот раз она спала на животе, вжавшись щекой в белые подушки, а ее черные волны рассыпались по телу самым соблазнительным образом.
Моя рука сжалась в кулак, когда я боролся с желанием убрать ее волосы в сторону и открыть татуировку на спине. Все, что я смог разглядеть, это цветок лотоса. Раздражает!
Заставив себя отвести взгляд, я обратил внимание на ее кровать. В прошлый раз, когда я приходил к ней, она оставила свой вибратор-кролик, запутавшись в простынях, словно уснула после того, как поиграла с собой. В этот раз я нигде его не увидел, поэтому тихо открыл прикроватный ящик. Да, он был там.
Интересно, как часто она им пользовалась? Заметила бы она пропажу? Изменится ли ее настроение без удобного самообеспечения оргазмами?
Словно одержимая, моя рука сделала движение еще до того, как мозг успел додумать эту мысль, достал вибратор из ящика Тристиан и спрятал его в карман куртки. Знакомый, вызывающий привыкание прилив возбуждения пробежал по мне, когда я снова задвинул ящик, а Трис продолжала спать.
Пипец какой довольный, я бросил последний, долгий взгляд на свою добычу, а затем тихо удалился.
В понедельник утром, до рассвета, у нас должна быть консультация. Мне не терпелось увидеть, в каком настроении она будет к тому времени. Может быть, ее самообладание ослабнет, и она сделает первый шаг. Это было бы захватывающе.
Черт. Выбраться из ее окна было намного сложнее, чем войти. Во всех смыслах. Черт бы побрал эту искусительницу.
