Текст книги "Мера Магии (ЛП)"

Автор книги: Терри Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

В жизни Пантерры Ку были моменты, которые врезались в его память, превратившись в кристально яркие и чистые картины, способные всплывать в голове, как будто они случились всего несколько секунд назад. Он никогда не планировал их хранить. Он даже их не выбирал. Они выбирали себя сами, внедряясь в его сознание, самостоятельно появляясь и исчезая. Одни сохранялись из–за их эмоционального воздействия, а другие оказывались у него в голове по причинам, которые он абсолютно не понимал. Но лишь немногие оказывались там просто потому, что их невозможно было забыть, и даже если бы он смог, то не сделал бы этого.

Именно такой момент и случился, когда с ярко–синего дневного неба спустился дракон и приземлился прямо перед ним.

Вес этого существа удивил его. Дракон заставил землю задрожать, а облака пыли поднялись не только от хлопанья его огромных крыльев, но также и от удара при приземлении его ног. Пан почувствовал себя неуютно от размеров загнутых когтей, каждый из которых был величиной с его ногу. Он как завороженный смотрел, как сначала сложились кожистые крылья, а потом прижались к бронированному телу. Его глаза блуждали по покрывавшим все тело чешуе, заметив, что чешуйки уменьшались к концам пальцев, где из них вырастали громадные когти, и к тем местам, где шея переходила в голову. Череп дракона изобиловал рогами и наростами, глаза находились под выступающими надбровными дугами, а его массивные челюсти были усыпаны острыми зубами, торчавшими из почерневших десен.

Но больше всего его поразил гигантский размер зверя. Дракон был слишком велик, чтобы его можно было охватить одним взглядом, и Пан, казалось, не мог заставить себя поверить, что возможно существование такого мощного создания. Несмотря на то, что Пан уже видел его однажды. Несмотря на то, что тот прямо сейчас стоял перед ним, нависая, как огромная скала.

Дракон был совершенно неподвижен довольно долго, перемещая глаза то на Пана, то на Фрину Амарантайн, как будто решал, кого проглотить первым. Это была ужасающая мысль, но и неизбежная. Как гласили легенды, драконы были плотоядными. Поэтому почему бы ему не подумать о том, чтобы съесть их? Однако, казалось, что он не был в этом заинтересован. Он изучал их, как будто что–то искал.

– О, какое прекрасное создание! – тихо сказала Фрина.

Это были первые слова, которые она произнесла с тех пор, как приземлился дракон, и этим она показала, что шок не полностью овладел ею. Дрожь в ее голосе заставила Пана в изумлении посмотреть на нее. Она не была шокированной; она была возбужденной.

К ужасу Пана она сделала осторожный шаг к зверю, втянув руку.

– Фрина! – выдохнул он.

– Стой там, где стоишь, Пан, – сразу же ответила она. – Не двигайся. Не ругай его. Думаю, я знаю, что случилось. Просто стой спокойно.

Он вовсе не думал, что это было хорошей идеей, но было уже слишком поздно делать что–либо кроме того, о чем она просила. Она была слишком далеко от него, чтобы он мог ее остановить.

– Прекрасное создание, ты последний в своем роду? Ты все, что осталось? Только ты? – Фрина ворковала с драконом, больше не приближаясь, но по–прежнему вытягивала руку. И тут Пан понял, что она держала в руке Эльфийские камни.

Дракон, до этого пристально за всем следивший, вдруг опустил свою голову так, что его нос оказался всего в нескольких сантиметрах от протянутой руки Фрины. Он смог услышать резкие звуки его дыхания, затем резкое сопение и ворчание, которое возникло где–то в глубине его живота.

– Ты видишь, Пан? Видишь, как он реагирует? Он чувствует Эльфийские камни! Он чует их магию! Вот что привлекло его к нам! Я так и знала!

Естественно, подумал Пан, что–то привело к ним этого дракона. Он пролетел довольно большое расстояние, чтобы добраться до них, прямо туда, где они пересекли предгорья, которые предшествовали горам и проходам, ведущим в их долину, поэтому это вряд ли могло быть случайностью. Фрина как раз закончила использовать магию, чтобы раскрыть подробности сражения, которое, как они услышали, бушевало вдалеке, и спустя мгновение появился дракон.

– Что он хочет делать с магией? – надавил он.

Она покачала головой:

– Я не знаю. Однако, он чего–то хочет. – Она снова переключила свое внимание на дракона. – О, милое, чудесное создание, скажи мне, что это такое!

Дракон приподнял и снова опустил свою голову, как будто понимая ее вопрос. Он расположил свой нос над Эльфийскими камнями, ожидая, что же она будет делать. Желтые глаза заволокло полупрозрачными веками, а изо рта высунулся длинный, черный язык.

Поддавшись порыву, Фрина разжала свой кулак, чтобы открыть Камни, лежащие на ладони.

Дракон повел головой, чтобы лучше видеть, что она делала, и когда он увидел Эльфийские камни, то у него вырвался неожиданный звук, что–то среднее между кашлем и мычанием. Девушка вздрогнула от неожиданности, но не отступила, когда он обнюхал сложенную лодочкой ее ладонь, а затем покачал головой, как будто одобряя то, что она сделала.

– Это магия привела его к нам, не так ли? – прошептала она. – Что же ты от нее хочешь? Хочешь, чтобы я вызвала ее для тебя? Ты именно этого хочешь? Ради этого ты пришел? Чтобы увидеть, как свершается магия?

– Фрина…

Пантерра позвал ее спокойно, желая предупредить ее, что вызов магии может оказать нежелательное воздействие на это существо. Дракон мог отреагировать совершенно не так, как она ожидала. Если он посчитает, что магия опасна, что она угрожает его безопасности, он сможет покончить с ней одним щелчком своих огромных челюстей.

Но Фрина больше не обращала на него внимания. Она сосредоточилась исключительно на драконе, глядя в его глаза, наблюдая за его реакцией на ее каждое движение. Она как завороженная не сводила с него глаз. Пан понял, что между ними была какая–то связь, которая появилась с того момента, как она открыла Эльфийские камни и теперь просто держала их в руке. Затем Фрина закрыла глаза и погрузилась в себя, научившись так делать, чтобы призывать магию. Пан почувствовал, как холодок страха пробежал по нему, когда осознал, что она намеревалась сделать именно то, чего он так опасался. Она откликнулась на то, что, как она верила, от нее хотел дракон, однако при этом она подвергала себя страшному риску.

Магия ожила, засияв ярким и чистым синим светом сквозь щели между ее пальцами. В тот же момент отреагировал и дракон, издав какой–то странный звук в глубине своего горла, глаза уже не были прикрыты веками, а широко открылись, ноздри раздулись. Он хлестнул длинным хвостом, заставив Пана отскочить назад и подняв облака пыли и комочков грунта, когда шипы вонзились в землю. Глаза Фрины раскрылись при звуках возбуждения дракона, и она позволила магии немного просочиться между ее пальцами. Дракон издал глубокое рычание, смешанное с воем, и резко придвинул свою голову к ее кулаку.

– Смотри, Пан! Он хочет магию! Он в восторге! – Она была так возбуждена, что чуть не прыгала, наблюдая за движениями дракона, широкая улыбка расползлась по ее лицу. – О, он такой замечательный, не правда ли? Он совершенен!

Она выпустила короткий всплеск синего света – буквально мимолетную вспышку. Дракон рванулся к нему, лизнул языком, как будто пробовал на вкус. Он щелкал по этому свету, когда Фрина в качестве эксперимента покружила им, очарованный его неуловимостью.

– Фрина! Перестань с ним играть! – Пан был вне себя. – Он разозлится!

Она в ответ рассмеялась, но не насмешливо, а радостно.

– Нет, ему это нравится! Ему нравится, когда его поддразнивают! Посмотри на него! Он так забавляется!

И действительно, все выглядело именно так. Дракон двигался так и этак, следя желтыми глазами за перемещением света, пытаясь со всей быстротой реагировать на него. Он бесился и фыркал, а иногда скулил, как домашний питомец.

Но наконец, Фрина погасила свет, отзывая магию, и Эльфийские камни снова потемнели.

Дракон замер, ожидая. Когда ничего не случилось, когда свет не появился опять, она начал крутить головой в его поисках. Когда это не принесло результатов, он посмотрел на Фрину, а затем распростер свои огромные крылья и взмыл в небо. И понесся прочь, двигаясь по спирали в бескрайней синеве, и на какой–то момент Пан подумал, что он улетает. Однако, он вернулся, приземлившись обратно на то же самое место, что и раньше.

Фрина оглянулась через плечо на Пана, который по–прежнему стоял, как вкопанный, не зная, что делать.

– Видишь? Он хочет еще немного поиграть! Он хочет свет!

Пантерра не был так в этом уверен. Дракон может тоже так не думает. Кто его знает, о чем думают драконы? Однако Фрина не собиралась слушать. Она была очарована этим зверем и теперь собиралась сделать нечто большее. Она уже приближалась к нему, бесстрашная и уверенная, вытянув руку с Эльфийскими камнями, свет которых был притушен, но чью магию дракон четко распознал. Он втянул носом воздух, а потом, когда Фрина остановилась примерно метрах в десяти, громадный зверь прилег на землю и опустил свою голову так, что его рогатая морда почти коснулась ее.

Она сделала еще шаг, остановившись прямо перед ним. Протянув руку, державшую Эльфийские камни, она погладила чешуйки на его большой морде. В тот же миг дракон прикрыл свои глаза и затих.

– Фрина? – Пан сохранял свой голос спокойным. – Что ты делаешь?

– Проверяю теорию, – не глядя на него, ответила она. – Что–то может получиться, что–то… замечательное. Можешь дать мне свой плащ?

– Что?

– Твой плащ. Можешь передать его мне?

Он не стал спорить. Он снял свой походный плащ, перекинул его через руку и подошел к ней. Он заметил, как один глаз дракона уставился на него, слегка приоткрывшись, недобро сверкнув. Не отрывая взгляда от дракона, он протянул Фрине свой плащ.

– Отойди назад, – тихо произнесла она. – Ты его нервируешь.

Он чуть не рассмеялся. Он нервировал дракона? Но он послушался, медленно отступив назад, стараясь не показывать своего испуга, решив не делать ничего, что могло бы разозлить зверя. Фрина стояла на своем месте. Казалось, она не испытывает страха, что ее вообще ничего не смущает в этом деле ни в малейшей степени. Скорее по ее светящемуся лицу и яркой улыбке можно было сказать, что она была нетерпеливой и возбужденной.

– Не могу поверить, что делаю это! – услышал он ее шепот. – Пан, стой на месте. Не двигайся.

Он наблюдал, как она обошла дракона, оказавшись прямо перед левым его глазом, чтобы он смог четко ее увидеть. Сняв свой собственный плащ, она связала его с плащом Пана, используя крючки, которые крепили плащ вокруг шеи того, кто его носил.

Затем она подошла к месту сразу за огромной головой, где дракон все еще мог видеть, что она делала, и осторожно обернула связанные плащи вокруг шеи зверя, где она соединялась с головой и где между шипами образовалось узкое…

Слово замерло у него на устах.

Седло.

– Нет, Фрина! – закричал он, двинувшись вперед.

Моментально голова дракона приподнялась и качнулась в его сторону, раскрыв пасть, и перед Паном предстал четкий и ясный вид рядов острых зубов, начинающихся с кончика рыла и уходящих в темноту глотки. С высунутым языком дракон предостерегающе зашипел.

Фрина обернулась к нему:

– Пан, стой спокойно, или он убьет тебя! Ты не владеешь той магией, которую он жаждет. А я да. Он сделает то, что я скажу. Я это чувствую. Но я не могу защитить тебя!

– Ты и себя не можешь защитить! – парировал Пан.

– Это мы еще посмотрим. Именно это мы сейчас и выясним! – Она двинулась к импровизированному седлу, вытянув руку с Эльфийскими камнями в сторону дракона, удерживая его внимание. Она вновь призвала магию, и та запылала внутри ее кулака весьма заметными импульсами. Дракон внимательно за ней наблюдал.

– Не делай этого! – сказал Пан, испытывая злобу и страх. – Ты не сможешь оседлать дракона!

– Думаю, что смогу. Я думаю, что нашла, как мне помочь эльфам. Именно так я смогу добраться до них и оказать им помощь. – Она стояла рядом с драконом, смотря вверх на связку плащей, не в силах забраться на них с земли. Она обернулась к нему. – Поможешь мне подняться?

Пан покачал головой:

– Я не могу этого сделать.

– Не можешь или не хочешь, Пан?

– И то, и другое. Это сумасшествие!

– Ну, пожалуйста!

– Фрина, забудь об этом.

– Нет. Не могу. Я знаю, что я права. – Она увидела, что было в его глазах. – Ты не веришь мне? Ну что ж, тогда смотри.

Она должна была знать в своей душе, каким–то непонятным ей образом, что случится, когда она позволила синему свету просочиться тоненькой струйкой на землю прямо под пастью дракона. В тот же миг огромная голова опустилась, уставившись глазами на этот свет. Когда она подняла свет к небу, дракон посмотрел вверх, причем голова осталась на месте, а крылья начали распрямляться.

Она быстро опустила Эльфийские камни.

– Я могу контролировать его этим светом. Я могу заставить его двигаться туда, куда захочу. Я могу им управлять.

– Откуда ты можешь знать, что произойдет, как только ты окажешься в воздухе! – Пан был просто в отчаянии, пытаясь найти способ заставить ее передумать, чтобы она отказалась от того, что собиралась сделать. – Как ты удержишься, когда полетишь?

– Помоги мне, и я тебе покажу.

Она взглянула на него в ожидании. На мгновение они молча посмотрели друг на друга, и он ясно увидел ее характерные черты – заостренные вверх ее брови и уши; худое, узкое лицо; глаза, которые могли сначала быть голубыми, а в следующий миг карими; медового цвета волосы, жидкие и взъерошенные от их путешествия; и холеную, прекрасную фигуру ее тела.

– Пан, – сказала она, – мой народ погибает. Я должна попытаться им помочь. Я не смогу добраться вовремя, чтобы сделать что–либо значимое, если не сумею заставить дракона отнести меня туда. Думаю, именно по этой причине он прилетел ко мне. Не умышленно, а потому что такова судьба, такова возможность или что–то еще, чего мы не понимаем. Он это подарок. Пожалуйста, дай мне им воспользоваться.

Пан быстро вдохнул и выдохнул. Без слов – в этот момент он настолько был в нее влюблен, что едва мог это вынести – он подошел к ней. Он образовал из своих рук чашу и наклонился, чтобы предложить ей подставку для ноги. Она нагнулась и поцеловала его, затем поставила свою ногу в его сомкнутые руки и вспорхнула на шею дракона.

Пан отступил на шаг. Дракон никак не отреагировал на это внезапное изменение своего веса. Он оставался на месте, наблюдая игру магии Эльфийских камней на земле перед собой. Казалось, он почти не обращал внимания на наличие всадника.

– Теперь свяжи вместе концы плащей под его шеей, – сказала она.

Пан снова сделал то, о чем она попросила, кропотливо и осторожно, ощущая на своей коже тепло дыхания дракона.

– Позволь мне отправиться с тобой, – сказал он.

Но Фрина Амарантайн покачала головой:

– Он не позволит. Он никому не разрешить ездить на нем, кроме меня. Я это чувствую, Пан. Этот подарок мне и только мне. Я должна это сделать сама. Ты должен мне это позволить.

Он начал было спорить, но потом перестал. Он знал, что это бесполезно, она не уступит.

– Бери посох и возвращайся в Гленск Вуд к Пру, – сказала она ему. – Выясни, что там случилось. Ты тоже должен помочь своему народу.

Ее руки развязали пояс, который она носила, и она крепко привязала его к наростам и рогам прямо перед собой. Свободной рукой она уцепилась за этот пояс.

– Видишь, Пан? – Она улыбнулась. – Я не свалюсь.

Она подняла синий свет на уровень глаз, и голова дракона взмыла вверх. Огромное тело сменило свое положение и зверь подняла на ноги, широко расправив крылья. Пан отодвинулся подальше, все еще не отрывая взгляда от Фрины. Но она больше на него не смотрела, ее взгляд переместился с дракона куда–то вдаль на север. Потом она направила свет Эльфийских камней ввысь сиянием яркой лазури, и дракон взлетел, хлопая своими громадными крыльями, вытягивая тело и махая из стороны в сторону хвостом.

– Прощай, Пан! – прокричала ему Фрина.

Будучи не в силах оторвать взгляд, неспособный предотвратить случившееся, Пантерра Ку наблюдал, как она превратилась в крохотное пятнышко. Он не мог поверить, что она это сделала. Импульсивная, непредсказуемая и даже эгоистичная, тем не менее она была достаточно умной, чтобы знать, что подвергает себя опасности, и все же казалось, что она не до конца это понимает. Одним опрометчивым и порывистым действием она отбросила всякую осторожность и отдала себя в руки судьбы, которая с легкостью могла ее обмануть.

И к тому же она бросила его.

Он остался тут, ошеломленный и обиженный. Он смотрел до тех пор, пока она не растворилась в эфире, и тогда уже понял, что потерял ее.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Фрина Амарантайн плакала, застилавшие зрение слезы текли по ее щекам. Возможно это было из–за горя, которое она ощущала, покинув Пантерру Ку, который ради нее рисковал своей жизнью, который пришел, чтобы спасти ее, когда никто другой этого не смог сделать, и которого она теперь бросила, предпочтя отправиться к своему народу. А может быть из–за радости, которая затопила ее, пока она летела верхом на драконе, паря в синеве, оставшись наедине с облаками, дымкой и далекими местами, которых, наверное, никто больше никогда не увидит, свободная и наполненная удивительным и глубоким, постоянным чувством удовольствия. Или просто из–за ветра, сырого и холодного, хлеставшего по ее лицу.

Однако ее влажные, слезящиеся глаза и дискомфорт не заставили бы ее променять эти моменты. Она никогда не чувствовала ничего подобного – даже не могла вообразить, что такое возможно. По правде говоря, даже несмотря на то, что она смогла оседлать дракона и управлять им, она сомневалась в себе. В конце концов, драконы не существовали. Езда на драконе была мечтой. Но теперь она жила этой мечтой, делая невозможное, и от этого ее переполнял восторг.

Дискомфорт и слезы пропали. Спустя короткое время, она чувствовала себя так, будто делала это всю свою жизнь. Во время полета огромное тело дракона двигалось волнами, и вскоре она приспособилась к этому ритму. От установившегося движения она стала чувствовать себя довольно уютно. Ее руки ощупали большие чешуйки прямо перед тем местом, где она сидела, ее пальцы прикасались к их шероховатым поверхностям. Они были похожи на плоские камни, но на ощупь были теплыми. Она слышала скрипящие звуки, когда они терлись друг о друга. Ее седло стало казаться безопасным, и постепенно исчезли опасения, что она могла потерять равновесие и свалиться.

На севере на вершинах гор, окружавших ее долину, появились первые признаки наступающих сумерек, проникая через скалистые обрывы и начиная свое падение к предгорьям и входу в проход Афалион. Она не могла ни видеть, ни слышать сражение, происходившее там, но знала из своего видения, показанного ей Эльфийскими камнями, что его результат висел на волоске. Она подгоняла дракона силой воли, сжимая ногами его чешуйчатую шею и разумно используя магию Эльфийских камней, которую направляла к месту своего назначения. Разрываясь между эмоциями, мучаясь чувством вины и необходимостью, она знала одно и только одно.

Она должна вовремя добраться до эльфов, чтобы спасти их.

Она должна выполнить задачу, которую сама поставила перед собой, чтобы все, через что она прошла и чем рисковала, оказалось не напрасно.

Дракон продолжал лететь в устойчивом ритме, и постепенно горы начинали приобретать четкие очертания. Фрина переживала, чтобы зверь не потерял интереса к погоне за магией Эльфийских камней, а для того, чтобы этого не случилось, она выпускала достаточно синего света, удерживая этим его внимание. Пару раз она даже подпускала свет довольно близко к его длинному языку, чтобы он мог коснуться и лизнуть его. Может, это помогало, а может, дракону просто нравилась идея погони. Во всяком случае, он не показывал виду, что становится безразличным. Казалось, что ни на что другое он не обращает внимания. Он просто получал удовольствие от полета, идя по следу чуть подкрашенного воздуха.

Однако, напомнила она себе, это была эльфийская магия; у нее были свои собственные особенности, которые Фрина не могла ни увидеть, ни понять, но, возможно, это мог сделать дракон.

Она часто думала о Пантерре, вспоминая ту ночь, когда отдалась ему. Зачем она это сделала? Это было сиюминутное решение, когда ее душевная боль требовала найти какой–нибудь приют. Это было трудно объяснить. Она не любила его. Или, может быть, любила, но как–то по–своему; естественно, что он–то ее любил. Однако, какой в этом смысл? Даже если бы она захотела чего–то большего, она не могла это иметь. Все этому препятствовало: от убийства ее отца и предательства Изоэльды до вторжения Друджей и их усилий преодолеть эльфийскую оборону, а также до возможности, что она вскоре могла стать Королевой Эльфов. Да и собственное положение Пана было не менее тяжелым. Преследуемый демоном, обремененный обязанностями носителя черного посоха, снова потерявший Пру и пытающийся спасти Гленск Вуд и его жителей от Друджей – все это стояло на пути к тому, чего могли бы желать Пан или она.

Она почувствовала, что устала, что энергия и возбуждение рассеялись во время полета, что у нее появилось эмоциональное и физическое истощение. Сколько же она пролетела, вопрошала она. И сколько ей еще осталось лететь.

Один раз она заснула, убаюканная движениями тела дракона, но вовремя проснулась, чтобы удержаться и не соскользнуть с его шеи. Это так сильно ее напугало, что она рассерженно поклялась, что не допустит этого снова.

Впереди солнце клонилось к горизонту, его лучи купали склоны гор и шероховатую поверхность предгорий мерцающим золотым светом.

Затем она услышала первые слабые отголоски сражения, к которому она стремилась, и, бросив крик ветру, она стала подгонять дракона.

* * *

Щурясь от лучей солнечного света, проникающих с запада из непроглядной черноты коридоров прохода Афалион, Зак Вен с недоверием смотрел вверх. Он видел, что именно летело к нему, и все же никак не мог в это поверить. Он знал, что это был дракон – что это должен быть дракон – однако, он все равно ждал, что это окажется что–то другое.

Потом это закричало, и именно тогда и именно там Зак Вен перестал искать причины, чтобы не верить в это. Это был дракон, точно! Он начал дико орать, зовя Таши и Тенерифе. Он не знал, где они были, да и где он сам находился, он тоже в этот момент не знал. Сражение затихло вокруг него, поскольку участники уставились на явление над их головами.

Потом вздрогнув от неожиданности, Зак Вен увидел кое–что еще.

– Тени! – прошептал он про себя.

Он снова посмотрел вверх, более внимательно на этот раз, убедившись, что глаза его не обманули.

– Таша! – вновь прокричал он, повторяя это имя снова и снова, пока больший из братьев Оруллианов не притянул его за перед туники.

– Потише, маленький банши! – Здоровяк был весь покрыт грязью и кровью, а лицо просто горело гневом. Он хорошенько встряхнул мальчика. – Что с тобой не так?

– Смотри! – Он указал на небо. – Видишь это?

– Вижу. Снова тот дракон. Как будто кроме него нам нечем больше заняться.

– Нет, не дракон! Присмотрись. Там, за его головой!

Таша прикрыл глаза от отблеска заката, его рука медленно ослабила хватку на тунике мальчика.

– Фрина, – тихо выдохнул он. – Это же Фрина!

* * *

Эльфийская принцесса приклеилась к шее дракона, одной рукой вцепившись в кожаный пояс, а другой с помощью Эльфийских камней направляя зверя. Но теперь, когда она добралась до места назначения, она не знала, что она должна делать. Ближний конец прохода был забит Троллями, марширующими вперед плотными рядами на эльфийские оборонительные линии, которые были изрядно поредевшими. Дальше по проходу до того широкого места, где она впервые увидела дракона, эльфы заново формировали защитные порядки. Почему они делали это здесь, а не под прикрытием защитной стены в дальнем конце прохода, было тайной. Она наблюдала, как остальные Эльфийские Охотники спешили вперед, чтобы усилить тех, кто уже был вовлечен в сражение и понимала, что они будут стоять насмерть. Это были бесполезные и безнадежные усилия против того, что на них надвигалось. Их всех перебьют.

Потом кто–то внизу заметил дракона, и все остановились, уставившись в небо. Поднялись руки, пальцами указывая вверх, раздались крики и вопли от растерянности и удивления. Это был ее шанс. Если она сможет разделить Друджей и эльфов, если ей удастся заставить их армии разойтись, удалиться друг от друга, то сражение прекратится и атака будет остановлена.

Она направила дракона вниз, высматривая Ташу и Тенерифе, и нашла их. Она полетела прямо к ним, и в этот момент дракон закричал. Сначала она не могла сказать, почему он это сделал, ведь он промолчал весь полет, а она сосредоточилась на том, чтобы управлять его спуском и удержаться в седле. Потом мимо стали проноситься стрелы, и она поняла, что их обстреливают.

На мгновение испугавшись за своего зверя, она перенаправила синий свет ввысь, и дракон развернулся и полетел к дальнему концу прохода. Она увидела, как лучники и пращники Троллей стреляют по ней своими снарядами, стараясь сбить дракона. Она чуть не рассмеялась этим тщетным попыткам. Не обращая на них внимания, она направила дракона обратно в ту сторону, откуда прилетела, и уже оказавшись за открытыми предгорьями, она развернула его, приняв решение, что нужно сделать. Когда зверь полетел в правильном направлении, она прекратила использовать Эльфийские камни, чтобы им управлять, и призвала магию для атаки.

Это было новое испытание. До этого она не пробовала это делать, хотя Мистраль говорила ей, что это возможно. Однако, она представляла, что усилия для этого будут такими же. Поэтому она собрала свои мысли, сосредоточившись на том, что было нужно, и вызвала магию Эльфийских камней. Приготовившись, она подождала, пока не окажется над передовыми рядами армии Друджей, а затем скомандовала огню Эльфийских камней атаковать.

Однако, результат оказался не тот, на который она надеялась. Она считала, что овладела магией и могла теперь ею командовать. Но в то время как ряды Друджей рассыпались при приближении дракона, огонь Эльфийских камней не смог материализоваться. Она пыталась призвать его снова и снова, продолжая, пока хватало сил. Однако спустя несколько минут она почувствовала, что ее сила на исходе. Через пару мгновений те немногие искры эльфийского огня, которые ей удалось вызвать, полностью угасли.

Она испытала прилив разочарования и злости. Она была слишком слаба! Она была слишком неопытна! Она недостаточно пользовалась Эльфийскими камнями, чтобы научиться владеть их силой, и поэтому теперь у нее не осталось ничего, что можно было применить против Друджей.

Потом она вспомнила из того, чему ее учила Мистраль, что магию Эльфийских камней можно использовать только для защиты от другой магии, а у Друджей таковой не было.

Все могло так и закончиться, если бы не дракон. Придя к своим собственным заключениям о том, что было нужно сделать, он взял все под свой контроль. Наверное, раньше он откликался на ее команды, ведомый Эльфийскими камнями, но она больше не использовала синий свет, чтобы держать его в узде. Издав крик, как будто он обезумел, он почти вертикально понесся к широкому проему внутри прохода, вытянув тело и почти сложив крылья. Фрина почувствовала, как ее сердце подступило прямо к горлу. Дракон атаковал. Она бы и хотела его остановить, но сейчас ничего не могла сделать, кроме как держаться за него и надеяться.

Дракон долетел до проема в проходе и выдохнул огнем в собравшихся там Троллей – огнем, который оказался в сотню раз разрушительнее, чем тот, что Фрина могла вызвать с помощью Эльфийских камней – сжигая их десятками, прежде чем в последнее мгновение снова воспарить в небо. Однако он не закончил. Пролетев вперед между скалами, он направился по ущелью туда, где передние ряды Друджей перестроились у защитных линий эльфов и напали во второй раз. Огонь распространялся повсюду, не делая различий между эльфами и Троллями. Фрина закричала на дракона, пытаясь остановить его от атаки на эльфов. Однако дракон видел только врагов, тех, кто пытался навредить ему (или, может, ей), и сжег их всех.

Когда зверь прервал свою атаку и снова понесся ввысь, она улучила момент посмотреть вниз и увидела, что до того, как напал дракон, ряды Троллей уже оттеснили эльфов с широкой части прохода обратно в ущелье, поэтому большую часть тех, кто оказался в проеме, составляли Друджи.

Большую, но не всю.

Она вдруг испугалась за Ташу и Тенерифе, всегда оказывавшихся в авангарде.

Она от страха закрыла глаза, но потом быстро их открыла. Она должна это остановить. Она должна вернуть контроль над драконом, прежде чем погибнет еще больше эльфов. То, что поначалу казалось хорошей идеей, превращалось в плохую. Если она не смогла заставить дракона ограничить свою атаку Троллями, ей нужно найти другой способ.

Пантерра был прав. Она присвоила себе то, что не имела права присваивать. Она поверила, что сможет заставить дракона принести ее к Афалиону и исполнять ее желания только потому, что она владела Эльфийскими камнями. Однако никакая магия не сможет делать все, да и остальное было непредсказуемым. Ей следовало больше поговорить с Мистралью. Однако в своей спешке и решимости что–то сделать, она не обратила должного внимания на слова своей бабушки.

Теперь ее народ расплачивался за ее глупость и безрассудство.

И вдруг ее осенило, она поняла, что должна делать.

Она нацелила себя на то, что было нужно, еще раз вызвав магию Эльфийских камней, призывая образ в голове, который был тусклым и не совсем сформированным, потому что она никогда не видела то, что сейчас искала. Она прекратила дальнейшие попытки использовать магию для атак на Троллей; поняв, что для этого у нее нет ни сил, ни умений. Она сделает что–то менее требовательное и очевидное.

Синий свет вспыхнул и полетел вдаль, и дракон немедленно направился вслед за ним. Зверь пролетел всю длину прохода, придерживаясь показанного ему магией Эльфийских камней пути. Фрина удерживала этот свет и ни на что не отвлекалась, отбросив свою усталость, страхи и стыд, отдав всю себя единственной цели, которую она перед собой поставила. Дракон и эльфийская принцесса пролетели дальше, над поредевшими рядами Троллей, через скалы и ущелья, обратно в старый мир, где основная масса армии Друджей стояла в ожидании приказа атаковать.

Позволь мне сделать лишь это, думала она. Только это, и я больше ни о чем просить не буду.

Она искала Тарека Сика и с помощью магии Эльфийских камней нашла его в тылу линий Друджей, окруженного членами своего штаба и телохранителями. Синий свет обнаружил его, хотя она никогда прежде его не видела. Импровизированных образов, которыми она описывала других, было вполне достаточно. Она уже освоила магию Эльфийских камней, чтобы это сделать, и она ее не подвела.