Текст книги "Мера Магии (ЛП)"

Автор книги: Терри Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Было уже за полночь и трудолюбивые мужчины и женщины должны были спать в постели, но у старьевщика было еще одно дело. Одно обстоятельство, которое он узнал за долгие годы своей жизни – и которое исправно служило ему в его деле демона – состояло в том, что люди были двуличными. Скил Эйл не был исключением; возможно, он даже был наихудшим из всех остальных. Поэтому старьевщик не особенно доверял всему, что тот говорил. Серафик мог обещать, что получит черный посох от его последнего обладателя – этого мальчика, Пантерры Ку – однако более вероятным было то, что если он сделает это, то вряд ли отдаст его сразу же. Такой человек, как Серафик, жаждал власти и он уже понял, что этот посох предоставит ему обладание магией, которая превосходила все, чем он владел прежде. Поэтому Скил Эйл сохранит посох для себя.

Или, по крайней мере, попытается.

Старьевщик был осторожен, чтобы не высказать Серафику ни свои подозрения, ни свои истинные намерения. Тот мог верить, что старьевщик доверял ему заполучить посох и просто подождет, когда это случится. Он мог считать, что старьевщик хотел, чтобы Серафик сделал эту работу за него. Однако старьевщик задолго до этого понял, что если нужно что–то сделать, то полагаться на других не будет хорошей идеей. Другие никогда не будут такими устремленными к достижению ваших целей, как вы сами.

Так пусть Скил Эйл думает то, что хочет. Пусть он верит, что он имеет какое–то значение. Не стоит раскрывать правду о том, для чего он на самом деле нужен. Он должен быть настолько напуган, чтобы его понимание того, что происходит, не слишком сильно отразилось в его памяти. Будет лучше, если он вспомнит только какие–то конкретные события. Будет лучше, если он не окажется слишком внимательным к тому, что произойдет дальше.

Планы старьевщика насчет Серафика, на самом деле, были сложными и далеко идущими, и они сработают лучше, если последний останется в неведении об истинных целях. Доверить правду такому человеку было бы глупостью. Старьевщик потратил достаточно времени за последние дни, узнавая о Серафике и его порядках, о том, как люди поселка относились к нему, как он вел себя самозваным лидером своей секты, чтобы точно знать, чего ожидать. Этого оказалось для старьевщика достаточно, чтобы снять мерку с этого человека и точно определить, что было нужно, чтобы добиться его сотрудничества. Достаточно, но не слишком много – именно это было ключом к тому, что нужно знать Серафику.

Таким образом, он не догадается, что выполняет работу старьевщика, пока не станет слишком поздно.

Но обо всем по порядку. Встретившись с Серафиком и убедив его, что за ним будут следить, он мог обратить свое внимание на более важные вещи. Пусть Скил Эйл верит, что демона интересует только черный посох. Пусть он считает, что может манипулировать и обманывать безнаказанно. Довольно скоро он узнает правду.

Старьевщик был требовательным стратегом.

Он пробирался по спящему поселку к залу совета, намереваясь нанести свой следующий визит к пленнику Друджу, запертому в подвальном помещении того здания.

Ему потребовалось всего несколько минут, чтобы добраться до своей цели.

Оказавшись на месте, он встал в тени, скрытый от посторонних глаз, выискивая охранников, находившихся на дежурстве. Он почуял только двоих – один находился снаружи, а другой стоял у двери импровизированный тюрьмы в подвале. Эта двойная мера охраны указывала на невозможность любой попытки сбежать.

Когда он убедился, что кроме этих охранников и заключенного никого в здании больше нет, старьевщик вышел из тени и направился к главному входу. Первый охранник сидел в темноте у стены веранды. Он подождал, пока старьевщик не начал подниматься по ступенькам, прежде чем окликнул его остановиться. Старик неопределенно прожестикулировал, пробормотав что–то о своих слабых костях, и продолжил идти, пока не достиг верха лестницы. Здесь он остановился, вытянув руки и бесцельно бормоча.

Когда охранник подошел, чтобы сопроводить его обратно вниз, старьевщик схватил того за перед его туники и перерезал горло одним касанием своего охотничьего ножа.

Оттащив человека внутрь, старьевщик оставил его лежать в углу комнаты, лишенного жизни вместе с вытекшей кровью. Было бы быстрее и менее грязно просто сдавить трахею и оставить того задыхаться, но такая форма убийства не подходила для его целей в этом деле.

Старьевщик прошел через зал до следующей лестницы и начал спускаться вниз.

Его окликнул голос – вероятно, другой охранник. – но он не ответил. Второй охранник встретил его внизу лестницы и начал было спрашивать, какое дело привело того, когда старьевщик и ему перерезал горло своим лезвием.

Дилетанты, подумал он.

Не потрудившись передвинуть тело, старьевщик наклонился, чтобы забрать ключи от кладовой, осторожно перешагнул лужу разлившейся крови и подошел к двери пленника. Сделав две попытки двумя разными ключами, он услышал щелчок замка и отворил дверь.

Пленник был прикован к кольцу на стене в дальнем углу, сидя на лежанке и всматриваясь на него сквозь сумрак. Его лицо, словно вытесанное из дерева, не выражало ровным счетом ничего, однако в его глазах блестели хитрые искорки, пока он изучал вновь прибывшего.

– Арик Сик? – спросил старьевщик.

Пленник ничего не ответил. Старьевщик прошел всю комнату, чтобы оказаться прямо перед ним.

– Так ты Арик Сик или нет?

Друдж поднялся, возвышаясь над ним. Высокий и тощий, он был настолько темным, что казался почти черным.

– Кто ты?

– Сначала ответь на мой вопрос. Это было бы вежливо с твоей стороны. Ты Арик Сик?

– Кем же еще я могу быть? – зарычал тот. – Сколько заключенных прикованы здесь, кроме меня? – Он сделал паузу, изучая лицо старика, и ему не понравилось то, что он увидел. – Ладно, скажу это. Я Арик Сик. Тебе до этого какое дело? – Он посмотрел мимо него в сторону открытой двери. – А где охранники?

– Заняты другими делами. Ты хотел бы выбраться отсюда и вернуться к своему народу?

Друдж уставился на него:

– Кто ты такой, старик? Ты ведь не сказал.

Старьевщик пожал плечами.

– Просто путешественник, прошедший через один из проходов, которые ведут во внешний мир. Я пришел сюда в поисках одного человека. Он носит черный посох. Мне сказали, что он умер и что это ты убил его. Как тебе это удалось?

Арик Сик помедлил, не понимая, куда это приведет.

– Отравленные дротики из духовой трубки.

– Действительно? – Старьевщик едва мог поверить тому, что услышал. – Должно быть, он отвлекся и не смог защититься. Ты оказался удачлив. Тебе дважды повезло, раз я оказался здесь.

– Ты собираешься освободить меня?

– Именно так.

Друдж покачал головой:

– Зачем ты это делаешь? Что ты хочешь от меня за это?

Старьевщик улыбнулся:

– Я знаю, что человек, которого ты убил, отдал черный посох мальчику. По–видимому, этот мальчишка выследил тебя, поймал и привел сюда. Правильно?

– Он перехитрил меня.

– Но тем не менее ты здесь. Если я освобожу тебя, то хочу, чтобы ты нашел этот посох и принес его мне. С мальчишкой ты можешь делать все, что захочешь, но посох мой. Согласен на это?

Он заметил, как Тролль бросил на него быстрый взгляд, а потом кивнул.

– Почему бы нет? После того, как я убью этого мальчишку, я принесу тебе посох.

Он удержал взгляд на старике всего секунду, а затем отвел глаза прочь.

Старьевщик настолько быстро вытянул руки, чтобы ухватиться за тунику Друджа, что тот не успел и глазом моргнуть, как оказался вплотную с лицом старика. Арик Сик сделал безуспешную попытку освободиться, но потом свободная рука старика легла ему на плечо и он скривился от боли, как будто кинжалы вонзаются в его тело. Захрипев, он опустился на колени, согнувшись и трясясь, уже не такой огромный и грозный, не испытывая ничего, кроме ужаса.

– Не играй со мной, – прошипел старьевщик, вся его доброжелательность моментально исчезла. – Твоя жизнь принадлежит мне, и я могу сделать с ней все, что захочу. Ты не даешь мне особых причин сохранить ее, когда таким образом лжешь. Если ты намереваешься не отдавать мне черный посох, то тебе стоит не обманывать меня насчет этого. Я чувствую ложь, Тролль. Я могу ее учуять!

– Я просто… говорил тебе то, что ты… хотел услышать! – охал тот. Потом, в приливе бравады и ярости, он добавил: – Разве не так?

Желание разорвать его шею было огромным, но старьевщик смог подавить этот порыв.

– Смотри на меня, – приказал он, понизив голос до шепота. – Внимательно смотри.

Арик Сик сделал так, как ему приказали, и старьевщик позволил ему увидеть достаточно из того, кем он был, чтобы почувствовать, как Друдж задрожал от понимания этого. Он продержал его в узде еще мгновение, чтобы тот ощутил его силу, давая тому время понять свою беспомощность. Потом он отпустил его и отступил назад.

– Если ты снова солжешь мне, я убью тебя, – тихо произнес он. – Понятно?

Тролль кивнул, не способный говорить.

– Теперь скажи мне еще раз, что принесешь мне черный посох.

– Принесу, – пообещал тот, и на этот раз старьевщик почувствовал в его голосе, что он говорит правду.

– Ответь еще на это. Почему они держат тебя здесь в плену? Почему они просто не убьют тебя и не покончат с этим?

Арик Сик покачал головой:

– Мальчишка думает, что обменяет меня на девчонку, которую мы держим в плену. Или, может быть, на жизнь своего народа.

– Так вы намереваетесь вторгнуться в эту долину? Та армия на севере, которая осаждает ее сейчас? И ты шпионил, чтобы найти сюда дорогу?

– Они привели меня сюда по собственной воле. Они были глупцами. Они предали сами себя. Они не заслуживают того, чтобы сохранить эту долину. Мы заберем ее у них и сделаем своим новым домом.

Старьевщик поморщился. Идиоты, все они идиоты.

– Но теперь ты знаешь, где находятся проходы? Ты знаешь, как провести через них свою армию?

– Да, знаю.

– Тогда приведи их. Я убрал охранников и открыл дверь. Когда мы закончим здесь, ты можешь просто взять и уйти. Никто тебя не остановит. Уходи из этого поселка к своему народу. Расскажи им все, что знаешь. Посоветуй своему отцу атаковать проход Афалион, потому что именно там находится большая часть тех, кто будет сопротивляться вашему вторжению. Эльфы представляют настоящую опасность. А сам возьми сотню своих Друджей и иди к Деклан Рич. Не входи в проход. Жди меня снаружи. Оставайтесь скрытными. Высматривай этого мальчишку. Если ты увидишь его, отбери посох и делай с ним все, что захочешь. Но посох держи в безопасности и жди, когда я приду к тебе.

– Все, что ты хочешь, это посох? Ничего больше? А вдруг ты передумаешь и захочешь также и эту долину?

Старьевщик улыбнулся:

– Посоха будет достаточно.

– У посоха есть магия?

– Есть. Но не такая, которая будет полезна тебе. Не будь глупцом. Сделай то, что ты обещал. Как только посох окажется у меня, я уйду по своим делам в другие места.

Арик Сик кивнул, но в его глазах ясно виднелось сомнение. Когда вы обладали лживым умом, то не так уж трудно представить, что все остальные были такими же. С этим старьевщик ничего не мог поделать. Не сейчас. Но если Тролль не сможет сделать так, как ему сказано…

Он наклонился и разорвал цепь, которая удерживала Друджа у железного кольца, так, как будто она была бумажная.

– Убирайся отсюда, – приказал он. – Не позволяй никому остановить тебя. И не забудь, что тебе предстоит сделать. Если ты не выполнишь моих поручений, я найду тебя. А теперь иди.

Он отступил на шаг. Тролль поднялся на ноги, потирая руки и ноги в тех местах, где они были скованы цепью, еще раз взглянул на старика, накинул капюшон плаща, чтобы скрыть свое лицо, и, не говоря ни слова, вышел через дверь и поднялся по лестнице.

Старьевщик прислушался, как затихают звуки его шагов, оставаясь на месте до тех пор, пока снова не наступила тишина.

Потом он вышел из комнаты, довольный тем, что все складывается так, как он рассчитывал. Освобождение Тролля делало все еще лучше. Если повезет, тот вернется с армией своего отца, что заставит бежать мальчишку с черным посохом.

В конце концов, это дело будет решено единственным способом. Он ни на минуту не подумал, что Арик Сик управится лучше Скила Эйла в том, чтобы найти и забрать посох и принести его к нему. Он сделает это сам. Создание необходимых условий, чтобы заманить носителя туда, где он будет ждать – вот, ради чего он старался.

Он поднялся по лестнице и вышел из дверей совета, чернота и пустота ночи окружили его. До восхода солнца было еще несколько часов; все в поселке еще спали.

Он позволил себе немного улыбнуться. Этой ночью нужно было сделать еще одно.

Он жаждал это сделать.

* * *

Демон пришел в долину с конкретной целью найти человека и черный посох и уничтожить обоих. Этот поиск продолжался несколько месяцев, поэтому не было особых надежд на то, что все произойдет быстро. Демон был терпелив, как и большинство демонов, поэтому он ожидал на своем пути препятствия и трудности, которые придется преодолеть. Более того, не было никакого особого плана для достижения этих целей, только лишь просто ждать, когда он окажется достаточно близко, чтобы увидеть конец своих поисков.

Встреча девчонки в руинах оказалась первым реальным признаком того, что его охота близилась к концу. Обнаружение пути в эту долину и разговоры с ее населением только укрепило эту надежду. Но именно Скил Эйл предоставил ему необходимые инструменты. Серафик столько дал ему для работы, информацию и похожие идеи, и теперь он мог использовать свою обычную тактику, чтобы создать тот самый раскол, который приведет прямо к нему носителя черного посоха.

В эту самую ночь он сеял семена, которые принесут ему урожай. Но так, чтобы никто ничего не заподозрил – потому что ему нужно оставаться незаметным среди людей, чтобы все вышло так, как он хотел – позволяя людям самим делать за него его работу.

Это было так легко. Люди были предсказуемыми существами. Они были пленниками собственных эмоций, неспособные удержать себя от повторения снова и снова одних и тех же ошибок. Они могут пытаться измениться, но в конце всегда сдаются.

Их моральные кодексы и необходимость осознания своего места в мире, а также зависимость друг от друга окутывают их еще с пеленок и ведут к могиле. Они никогда не изменятся, а демону ничего другого и не требовалось.

Старьевщик без труда нашел коттедж Айслинн Крэй, точно запомнив дорожки, которые вели к нему. Дом был темным и тихим, однако он какое–то время простоял снаружи, убедившись, что ничего не упустил. Он не забыл кривоватого человечка, который появился из ниоткуда во время его прошлого визита, уродливый маленький пес был гораздо более опасным, чем казался на первый взгляд. Он смог заметить заботливый интерес к женщине, отраженный в глазах маленького человечка, и предположил, что не стоит с этим не считаться. Он мог бы убить того довольно легко, однако это могло бы привлечь внимание, которого он старался избежать.

Особенно этой ночью.

В конце концов, он решил, что никто не караулит снаружи, а находившиеся внутри дома беспробудно спали. Поэтому он обошел вокруг здания до его задней части, открыл прикосновением простую защелку замка и шагнул внутрь.

Он простоял на месте, снова прислушиваясь. Он знал, что вернется сюда с того момента, как Айслинн Край потребовала, чтобы он удалился. Ее чувство превосходства раздражало его даже сейчас, и он знал, что не успокоится до тех пор, пока не найдет способ заставить ее заплатить за это. Его план насчет нее созрел, пока он слушал болтовню Серафика о его различных схемах и махинациях – особенно подробности того, как он помог Королеве Эльфов убить ее мужа.

Именно в этой мрачной истории он нашел зачатки идеи для своей мести.

Это будет особенно уместно, учитывая ее отношения с первоначальным носителем черного посоха, чья неожиданная кончина забрала у него возможность убийства, которое доставило бы ему большое удовольствие. По крайней мере, он заставит ее страдать вместо него. В этом были порядок и симметрия.

Он закончил свою разведку, довольный, что нет никаких неприятностей, и начал двигаться по коттеджу. Для этого ему потребовалось какое–то время, иногда останавливаясь в своих поисках. Ему приходилось быть осторожным, чтобы случайно не разбудить ее. Он понятия не имел о том, где искать ее спальню или то место, где она привыкла спать. Если он сделает поспешное или неверное движение, то потеряет ее. Она была не из тех, кого он мог легко напугать, или кто в панике мог совершить какую–нибудь глупость. Лучше всего было бы застать ее спящей и покончить с ней до того, как она поймет, что происходит.

Когда он обошел все до лестницы, чтобы проверить ее отсутствие здесь – убедившись, что спальни, как он и ожидал, находились на втором этаже – он поднялся наверх, тихо ступая по ступенькам как кошка. Когда было необходимо, он мог двигаться таким образом – беззвучно и невесомо. Он смог замедлить свое дыхание и даже биение сердца, стать не более, чем призраком, бродящим в ночи.

Он нашел ее спящей в одиночестве в своей кровати. Ее муж не вернулся из похода по вербовке боеспособных мужчин для защиты прохода Деклан Рич. Старьевщик наблюдал, как она спит, желая удостовериться в глубине этого сна. Затем он пересек спальню, осторожно наклонился и просто защемил нервы ее шеи, погрузив ее в бессознательное состояние. Она не проснулась, даже не пошевелилась. Он улыбнулся этому. Ему нравилось ощущение силы, когда она росла внутри него.

Закутав ее в одеяло, он поднял ее, перекинул без особых усилий через костлявое плечо и понес ее обратно вниз; ее длинные волосы раскинулись по его спине. Никто не появился, чтобы ему помешать, хотя к этому времени они в любом случае уже опоздали бы. Нигде не было и того назойливого человечка, который защищал ее. Ее муж не вернулся. Она была одна и полностью в его власти.

Он пронес ее через поселок до зала совета, никого не встретив, снова вошел в зал и спустился вниз в подвал к тому месту, где оставил распластанного на полу второго охранника. Сняв одеяло, он уложил ее рядом с мертвецом, убедившись, что она расположилась во все еще растекающейся луже его крови. Он потратил время, чтобы измазать этой кровью ее одежду, руки и даже лицо. Затем он вытянул ее правую руку к горлу мертвеца и сомкнул ее пальцы вокруг ножа, которым убил его.

Примитивно, но эффективно. Эта формула уже сработала однажды у Скила Эйла и Королевы Эльфов, когда они убили Короля и подстроили так, будто это сделала его дочь. Так рассказал ему Серафик. Именно этот рассказ подал старьевщику идею.

Он выпрямился и осмотрел дело своих рук. Выглядит так, будто она убила обоих охранников и освободила Арика Сика. Почему она это сделала и что случилось после, пусть каждый догадывается сам. Обманул ли он ее лживыми обещаниями? Потеряла ли она сознание, обнаружив правду? Решил ли он оставить ее тут? Таких домыслов будет предостаточно и они приведут к дальнейшему ухудшению жизни жителей поселка. А это, в свою очередь, даст остальной части его плана наилучший шанс сработать именно так, как он и задумывал.

В любом случае, к тому времени, когда все выяснится – если только выяснится – посох уже будет у него, а он сам будет уже далеко. Весь смысл этого представления состоял в том, чтобы создать достаточно проблем жителям долины, чтобы они не замечали его действия. Его действительно не волновало, как все это скажется на этих людях.

Потому что спустя несколько недель они все будут мертвы.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

– И что мы будем делать, Пан? – Пру уставилась на него своими странными, пустыми глазами, однако обуревавшие ее эмоции четко проявились в выражении ее лица. – Думаешь, он говорит нам правду?

Они отошли в сторону, держась подальше, чтобы пленник не подслушал их разговор, склонив друг к другу голову так, что чуть не касались ими. День становился все ярче со все выше поднимавшимся солнцем, болота мерцали сквозь влажный и исчезающий туман. Перекликались водоплавающие птицы, появляясь вспышками ярких красочных перьев и исчезая в дымке, словно призраки.

– Я не знаю, – признался Пантерра. – Но я не вижу, какая ему польза от того, что он нам солжет. Зачем ему что–то сочинять? Он знает, что мы не отпустим его, даже если не возьмем с собой в Арборлон.

– Да, непохоже, чтобы он врал, – согласилась она.

– Даже если хоть какая–то часть правдива, нам не стоит рисковать тем, что может произойти, когда мы доставим его к Королеве, не узнав сначала всю правду. Даже если мы предстанем перед Высшим Советом и позволим ему рассказать им то, что он рассказал нам, мы будем в большой опасности. Королева сможет найти способ обернуть эту историю вокруг нас. Она сделает так, как будто и мы каким–то образом вовлечены в то, что случилось. Вряд ли Высший Совет поверит нам, а не ей. У нас нет никаких доказательств. Только слово Боннесанта против ее слова, а этого недостаточно.

– Но мы должны что–то сделать. Несмотря ни на что, мы должны помочь Фрине.

Он кивнул:

– Ну, мы вряд ли сможем ей помочь, если нас посадят к ней в тюрьму.

Как будто подумав об одном и том же, они взглянули на Боннесанта, который сидел, рассеянно уставившись куда–то вдаль.

– Жаль, что мы не можем оставить его здесь, – пробормотал Пан.

– Если бы мы сделали это, то он не смог бы поведать свою историю. Каким–то образом мы должны найти способ, чтобы он сделал это, и мы должны заставить эльфов поверить ему.

Пан посмотрел на нее:

– Ну, вряд ли это будет очень трудно, так ведь?

Они одновременно улыбнулись.

– Так что же мы будем делать? – повторила она.

Он задумался над этим. Он до сих пор был потрясен событиями прошлой ночи, его все еще трясло при мысли о том, что кто–то так сильно желал их смерти, что даже подослал убийцу. Конечно же, Скил Эйл не испытывал особой любви к ним. Но даже в этом случае это казалось диким. Что могло подтолкнуть Серафика к их убийству?

– А что если, – предположил он, – только один из нас пойдет в Арборлон, найдет Ташу и Тенерифе и вернется с ними обратно? Может тогда у нас появится лучшее представление о том, что нам следует сделать.

Она посмотрела на него исподлобья.

– Но мы поклялись, что никогда снова не расстанемся. Несмотря ни на что.

Он смущенно посмотрел на нее:

– Я не забыл. Но какой у нас выбор? Мы не можем оставить Боннесанта одного. Мы даже не можем оставить его без присмотра.

Она взглянула на убийцу, а потом снова на Пана:

– Ладно. Но только в этот раз. И больше никогда, Пан. Обещай мне.

Он обнял руками ее за плечи и нежно сжал их.

– Обещаю.

Подняв Боннесанта на ноги, Пан связал его руки впереди, затем обвязал веревкой пояс, оставив довольно длинный кусок, чтобы вести того на поводке. Боннесант поворчал по поводу связанных рук, но мальчик и девочка не обратили на это внимания.

– Куда вы меня ведете? – наконец спросил он, наблюдая, как они собирают свои рюкзаки, готовясь к уходу.

– В Арборлон, – ответил Пан. – У нас есть друзья, к которым мы обратимся за помощью. У них может быть идеи получше о том, что с тобой делать. Не волнуйся. Мы не отведем тебя к Королеве.

– Так будет и для вашего блага.

Пан подошел к нему.

– Даже на миг не думай, что мы не отдадим тебя Королеве, если обнаружим, что ты нам солгал. У нас нет причин заботиться о том, чтобы с тобой ничего не случилось. Нас волнует только Фрина Амарантайн. До тех пор, пока ты можешь ей помочь, ты будешь нам полезен. В противном случае…

Он не стал договаривать и отвернулся. Боннесант насмешливо фыркнул, но ничего не сказал в ответ.

Мальчик и девочка взвалили на свои плечи рюкзаки и, ведя на поводу Боннесанта, отправились в путь. Оба достаточно хорошо знали эти болота, чтобы ориентироваться в них при дневном свете, но даже при этом они выбрали маршрут поближе к северным берегам озер, выгибая дугой свой путь на восток к Арборлону. Солнце уже полностью поднялось, и утренний туман начал рассеиваться, хотя то тут, то там все еще оставались его куски, плотными пятнами разбавляя дневной свет и тени от крон деревьев вдоль берегов водоемов, блестевших как зеркала.

– Я хочу, чтобы все это закончилось, – прошептала Пру Пану, понижая голос, чтобы только они вдвоем слышали этот разговор.

Он заметил, как нахмурилось ее лицо, и улыбнулся:

– То есть, чтобы все вернулось к тому, как все было? Просто ты, я и работа следопытами?

Она кивнула:

– Просто ты, я и работа следопытами.

Он покачал головой:

– Может быть, все уже никогда не вернется к тому, каким оно было, Пру. Ты подумала об этом? Я имею в виду, после того, как все закончится, хотя это сомнительно, наверное, все изменится настолько, что уже никогда не станет прежним. Эта долина уже не так безопасна, как была. Внешний мир нашел нас и это уже ничто не сможет изменить. Как и Друджи, придут и другие твари.

– Я знаю. – Она еще больше понизила свой голос. – Но я не это имела в виду. Между тобой и мной уже не будет так, как раньше. Именно это причиняет мне боль. Мы не сможем быть прежними. Ты получил черный посох, и ты теперь будешь как Сидер Амент – странником, защитником народа долины. Ты больше не будешь Следопытом. Таким, какими были мы с тобой. И я не буду Следопытом из–за своих глаз. Я, может, и не слепая, но не могу различать цвета, а этого вполне достаточно, чтобы не заниматься своей работой. Мне придется заняться чем–то еще в своей жизни.

– Это исправится. Мы найдем способ. – Он хотел обнять ее или погладить по копне ее рыжих волос, но не смог сделать этого, зная, что за ними наблюдает Боннесант. – Кроме того, мы не сможем снова стать теми Следопытами, какими были. Эта долина, народ, живущий в ней, то, как мы все когда–то были здесь в безопасности – все будет по–другому.

Она кивнула.

– И мне это тоже не нравится. Мне уже не нравится то, что случилось. Мне пятнадцать лет и я выгляжу, как слепая, а ты и я боремся за наши жизни, вдобавок эту долину в любой момент могут наводнить Тролли. Мы должны что–то сделать с человеком, который пытался нас убить, но только, чтобы он не погиб. У нас больше нет дома, потому что возвращаться в тот, который у нас был, слишком опасно. Мы должны помочь Фрине, но мы понятия не имеем, как это сделать. Мы даже не знаем, как помочь самим себе. Мы просто бегаем по кругу, стараясь защитить друг друга. Ничего не имеет смысла.

Пан какое–то время ничего не говорил.

– Ты могла бы сделать что–нибудь, чтобы помочь себе, если оставишь все это мне и вернешься домой.

Она пристально посмотрела на него:

– Ты говоришь это так, будто я и в самом деле могу сделать нечто подобное. Ты намеренно пытаешься заставить меня стыдиться себя?

– Я предлагаю тебе выход. Твои отец и мать оценили бы это. Ты не просила ни о чем этом. Я был тем, кто принял посох от Сидера, когда он умирал. Я был тем, кто принял решение взять на себя его обязанности. Я не ждал, что ты постараешься мне помочь. Я никогда на это не рассчитывал.

– Поэтому теперь ты оскорбляешь меня. «Иди домой, ты мне не нужна». Кем же я буду, если сделаю то, о чем ты просишь? – Она была вне себя от злости. – И ты хочешь убедить меня в том, что ты не рассчитывал на то, что я попытаюсь тебе помочь?

– Нет. На самом деле. Я просто не хотел, чтобы это случилось. Я думал, что ты все еще в плену у Друджей. Я думал прийти и спасти тебя, а не наоборот.

Он замолчал, переводя дух.

– Это не значит, что я не хочу, чтобы ты была здесь со мной. Я хочу этого. Всегда. И буду хотеть. Нет никого, на кого бы я мог положиться, кроме тебя. Но то, что происходит сейчас, опасно и мы никогда с подобным не сталкивались, Пру. Кем бы я был, если бы не попросил тебя подумать, прежде чем ты увязнешь во всем этом еще больше? А если с тобой что–нибудь случится? Как я смогу себя простить?

– А если что–то случится с тобой? Как тогда мне простить себя? – парировала она. – Это палка о двух концах, Пан.

– Но это не одно и то же!

– Потому что мне пятнадцать, а тебе семнадцать?

– Потому что ты не должна этого делать, а я должен!

Она бросила на него испепеляющий взгляд.

– Если ты веришь в это, то тебе нужен кто–то еще, кроме меня, чтобы объяснить, что такое дружба! – Он начал было протестовать, но она быстро подняла руку. – Нет, не говори ничего больше. Сделаешь только хуже. Если ты продолжишь говорить, то будешь выглядеть как полный идиот, а не как какой–то полудурок. Эта дискуссия окончена. Я остаюсь с тобой. На этом точка. Я не передумаю.

– Сможешь, если бы захотела. – Он сделал последнюю попытку. – У тебя всегда есть выбор.

– Я знаю, и я его сделала. Король Серебряной Реки считает, что тебе нужна моя помощь. Он вернул мне мои предчувствия, чтобы уберечь тебя от опасностей. Мне не уйти от своих обязательств в отношении тебя, как и тебе от твоих по отношению к народу долины. Это не совсем одно и то же, но достаточно близко. Ты и я, Пан. Так было всегда и так всегда будет. А теперь заткнись и двигайся вперед!

Она сказала это так громко, что Боннесант, который уделял мало внимания их перешептыванию до тех пор, захохотал.

– Ты не хочешь пересекаться с этим типом, – заметил он.

Пантерра хотел было подойти к нему, но Пру первая резко обернулась, преграждая ему дорогу, и быстро сделала пять шагов, чтобы оказаться прямо перед их пленником.

– Больше ничего не говори, Боннесант. Еще одно слово и я привяжу тебя к ближайшему дереву и оставлю на съедение волкам. И Пан меня не остановит.

Она долго смотрела на него, ожидая. Он улыбнулся, но промолчал.

Удовлетворившись, она вернулась к Пану и они продолжили путь.

К полудню они оказались в виду скал, на которых стоял Арборлон. Они смогли увидеть ходящих наверху эльфов и почуять дым от кухонных печей. День выдался теплым с легким ветерком и уже в воздухе начинал ощущаться зной.

Пантерра решил остановиться.

– Здесь уже достаточно близко, – обратился он к Пру, говоря так, чтобы Боннесант их не услышал. – Ты можешь подождать с ним здесь, пока я не найду Оруллианов?

– Да, – ответила она. – Но не считаю, что это хороший план. Именно ты должен остаться. У меня больше шансов пробраться, поскольку я выгляжу слепой девочкой. Кто–нибудь может узнать посох Сидера, и я не думаю, что тебе это сейчас нужно.

Он признал мудрость ее предложения и неохотно согласился. Ему не нравилось оставлять ее вне поля своего зрения сейчас, когда он снова нашел ее. Но это было слишком эгоистично, поэтому он отбросил такие мысли.

– Иди, – сказал он.

Сбросив свой рюкзак, она отправилась в город. Пан отвел Боннесанта к деревьям, привязал его к одному из них, сбросил свой рюкзак рядом с рюкзаком Пру и уселся ждать.

День перевалил через полдень, слабый ленивый ветерок клонил его в сон, когда он сидел, наблюдая за их пленником и думая о Пру. Однако он знал, как не уснуть, будучи на страже, и вскоре уснул именно убийца, свесив голову, и его храп нарушил тишину леса.