Текст книги "Мой ректор военной академии 3 (СИ)"

Автор книги: Тереза Тур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

– Вот как вы посмели это сделать!

Тут дверь распахнулась и на пороге показался наследник престола.

– Меня во дворце заблокировали! – возмутился он.

И наследник обиженно посмотрел на отца и старшего брата, которые смущенно отвели глаза.

– И, по их мнению, я даже слов не понимаю!

– Брэндон! – скривился император. – Прекрати! Ты – наследник. И, если бы что-нибудь случилось с нами…

– Не верь им, мальчик… – проскрежетал от входа голос.

Вся троица Тигвердов слаженно развернулась к входу в комнату, на пороге которой стоял…еще один Тигверд. Те же черты лица, те же черные, с алыми всполохами глаза. Те же серебристо-белые волосы. Только коротко стриженные. Да и так презрительно поджатых губ у членов августейшего семейства я не наблюдала.

– Они убили Эльзу – они убьют и тебя, – продолжил вновь прибывший.

– Насколько я понял, герцогиня Бонмут так или иначе была приговорена бы к казни. Ее – да и нас всех – просто избавили от позора, – равнодушно протянул наследник.

– И ты веришь, что доживешь до того момента, как взойдешь на трон?

– Если от кого-то и исходит опасность, то не от отца, – отрезал Брэндон. – И не от старшего брата.

Несколько мгновений они бодались взглядами одинаковых глаз с алыми всполохами.

– Ты испорчен воспитанием военной академии, – презрительно проговорил прежний император.

Я вздрогнула, услышав те же слова, что небрежно обронила Эльза Борнмут, говоря о своем сыне.

– А позвольте полюбопытствовать, Максимилиан, – любезно сказал Фредерик, – каким образом вы сохранили магию, появившись здесь? Неужели мое заклятие дало сбой?

Я вспомнила, что Фредерик применил к отцу заклинание – если тот появится на территории империи, то лишится магии.

– Нет не дала, – скривился его отец, окинув недовольным взглядом сына. – Просто смерть твоей сестры высвободила огромное количество энергии. Мне хватило, чтобы поставить защиту. Но у меня мало…Очень мало времени…

– Вам не кажется странным, что я и знать не знал, что у меня есть сестра. И даже своеобразие моего собственного рождения были от меня скрыты.

– Это ты, наконец, узнал, что ты – ублюдок? – равнодушно откликнулся Максимилиан.

– А вы знаете, что я испытал, когда узнал?

– Стыд?

– Облегчение. Мне многое стало ясно. А, главное, я понял, что дело не во мне.

Прежний император только фыркнул.

– Мне вот только любопытно – афера с несчастной Эльзой – это была ваша идея?

– Нет…Я не имел отношения к ее бунту.

– Но Либревера после того, как у нее взбунтовалась магия, вы к ней отправили. С нужной информацией.

– Я проявил великодушие, – усмехнулся Максимилиан. – А уж то, что девочка бездарно использовала свой шанс и свою силу… Это был ее выбор.

– Мне бы не хотелось становиться отцеубийцей, – проскрежетал Фредерик. – Однако…

– Тебе не хочется лишиться силы, – отрезал прежний император. – Как и мне.

– Возможно. В таком случае, я вас больше не задерживаю.

– Я хочу забрать детей Эльзы.

В первый раз в тоне Максимилиана мелькнуло хоть что-то человеческое.

– И вы будете воспитывать новых заговорщиков?

– Нет. Я просто хочу, чтобы дети моей крови выжили. Ты же все равно умертвишь их.

– Маркиза Борнмута не отдам! – зарычал Ричард.

– А если император прикажет убить его?

– Юный маркиз – кадет Академии, – жестко сказал Ричард. – И его жизнь в безопасности.

– И ты готов с оружием в руках это доказывать? – рассмеялся прежний император.

– Довольно, – обронил Фредерик. – В любом случае, дети герцогини – это моя ответственность.

И мы все замерли, понимая, что император решает – жить или умирать двум детям… Император тяжело вздохнул, побледнел – и мы вздрогнули, поняв, что сейчас будут произнесены слова приговора.

– Фредерик, – вдруг тихо сказал его отец. – Пожалуйста. Мать просит. Она так одинока. И просто хочет забрать наших внуков.

– Девочку забирайте, – решился император. – Что же касается мальчика. Ричард. Под твою ответственность. И…я расскажу обоим правду. И потребую клятвы – они оба живут, пока не замышляют ничего против империи и рода Тигвердов.

– Мне нужно уходить, – тихо сказал Максимилиан. – Защита истончается.

– Швангау доставит вам девочку.

Когда прежний император исчез, то Фредерик отошел к окну – и застыл там, отвернувшись от нас. Ричард переглянулся с Брэндоном и негромко произнес:

– Вот никогда бы не подумал, что у Максимилиана могут быть дети вне брака…

– Мда, – откликнулся наследник. – Такая гордость… Такая жажда чистоты рода…

– Как он презирал меня, и никогда не забывал упрекнуть меня моим происхождением…

– И герцогиня… Вот бы не подумал, – продолжил Брэндон.

– А я с ней даже сдружилась за эти недели, – покачала я головой. – Думала, что и она со мной тоже. Она ведь статьи писала для газеты… Чай с нами пила. Вино… Мы все ей сочувствовали, что у нее такой невозможно-противный муж. Жутко.

Брэндон между тем посмотрел на напряженную спину отца. Подумал. Подошел к нему – и положил руку на плечо.

– Пап, ну, ладно тебе. Все ведь обошлось…

У наследника это получилось как-то смущенно. Император развернулся – и обнял сына.

В этот момент дверь грохнула.

«Да что ж за проходной двор!» – мелькнула у меня мысль, а мужчины уже поставили защиту.

В покои ворвался Ирвин. Губы у нашего целителя были недовольно поджаты. Он сжимал и разжимал кулаки. Глаза метали молнии. Словом, наш флегматичнейший спаситель был в гневе. И даже не собирался этого скрывать.

Мы с Фредериком переглянулись, поймали удивленный взгляд наследника – таким Ирвина еще никто не видел. Потом посмотрели на Ричарда. Судя по крайне незаинтересованному выражению лица, тот как раз был в курсе, что вызвало такую реакцию невозмутимого, в общем-то, человека.

– И как прикажете понимать все происходящее? – зарычал целитель.

– Все же обошлось, – смущенно ответил ему Ричард Фредерик Рэ, ненаследный принц Тигверд, главнокомандующий имперских вооруженных сил и бастард императора.

– Когда я видел вас в прошлый раз, у вас был микроинфаркт. Мы около часа боролись за вашу жизнь! Я прописал вам постельный режим. Никакой магии и никаких нагрузок на сердце. И что!? В течение суток вы выстроили несколько порталов, а потом совершали подвиги на башне замка, захватывая мятежников!

– У них была миледи Вероника, – тихо сказал Ричард. – Я должен был ее или вытащить, или погибнуть.

– Ваше величество! – укоризненно посмотрел на императора целитель.

– Честное слово, я не знал, – недобро посмотрел на сына император.

– А где все ваши лекарства, которые я оставлял? – взревел Ирвин.

– В покоях Вероники во дворце.

Ирвин вышел, громко хлопнув дверью.

– Что? – поежился Ричард под нашими недобрыми взглядами. – Мне уже лучше. И Феликс меня подлечил, после того, как ты исчезла с той поляны. А целителю нашему… Успокоительные пить пора…

– А ты помнишь, что я сказала тебе на той поляне про ответственность за наших сыновей! – тихо спросила я.

– Милая. На меня нельзя ругаться. Ирвин же прописал мне покой. К тому же… Мне так нравится – как это звучит – «наших сыновей»!

– И что теперь будет? – спросила я.

– Казни, – проскрежетал император.

Тут дверь снова распахнулась – и на пороге появились мои мальчики. Все трое.

– Мама! Мама! Ты жива! – закричали они. И я поняла, насколько я счастлива.

Настроение было…из рук вон. Блины не переворачивались – слипались. Это у меня! Сильнейшего мага блинов, пирожков и пышек обоих миров. А все из-за свадьбы. Как подумаю о предстоящих торжествах в честь нашего с Ричардом бракосочетания – настроение портится.

Во-первых – платье. Наряд, который сшила Мари на средства, собранные сослуживцами Ричарда был настолько прекрасен, что ничего другого не хотелось. А надеть платье снова…

Во-вторых, вернулся страх, смешался с предсвадебной лихорадкой и поселился в душе, напоминая о себе раз по сто на день. Пятый блин скукожился на сковородке бесформенным комком…Нет – не выпекаются.

Набросила жакет, насыпала в кружку лимарры, и пошла к любимому камню – гулять и успокаивать расшалившиеся нервы. Я – невеста, у меня скоро свадьба – мне положено нервничать. Так что переживут без блинов. Яичницу съедят. С бутербродами.

– Ника…Что? – знакомая ладонь загребущая сцапала горсть лимарры, отправила в рот, испачкалась густым липким соком и обняла меня за талию. Я вздохнула. Ричард, Ричард…Вот что за день такой, а? Малиновое пятно на платье, скорее всего, не отстирается. Душистых ягод в кружке почти не осталось – пусть уж доедает…

Я улыбнулась, глядя, как щурятся черные глаза от удовольствия. Ричард любил лимарру, любил этот камень и вот такую погоду – солнечную, ясную. Я, в муке и соке лимарры, наверняка была обворожительна и сексуальна. Все складывалось как нельзя лучше – сейчас или никогда, сказала я себе и осторожно начала разговор:

– Любимый…?

– Да?

– Расскажи про обряд венчания. Как это происходит в империи?

– Смотря кто женится – облизнулся жених, – Бракосочетание представителей знатных фамилий – это одно. Простых людей – совсем другое. У чкори – свой обряд.

– Расскажи про всех!

– Знать совершает обряд в Храме Стихий – туда мы с тобой и отправимся. Обряд не сложный, но красивый.

– А кто проводит обряд? Жрец?

– Да. На обряд венчания служитель храма надевает белоснежные одежды с золотой вышивкой символа каждой стихии. Тебе понравится, – я сделала вид, что не заметила, как мне подмигнули. Держись, Вероника, спокойно! Иначе все дело провалишь…

– То есть после обряда в Храме Стихий, который проводит местный служитель, брак считается законным?

– Да. Ника, что ты задумала? Не ходи вокруг да около – я слишком хорошо тебя знаю…

– Я боюсь. По-прежнему боюсь нашей свадьбы. Я знаю, что враги повержены и все такое…Но все равно боюсь, что что-то случится. Давай обманем судьбу, а? Сбежим и повенчаемся в Храме Стихий на рассвете? Пожалуйста…А потом пусть делают что хотят – торжества, обеды, приемы – мне уже будет все равно.

– На закате.

– Что?

– Обряд в Храме Стихий совершают на закате!

– Так значит…да?

– Нас с тобой просто убьют за такие выходки, Ника! Но…ради тебя я готов на все – Ричард обнял и поцеловал меня. Долго. Нежно. И была в этом поцелуе такая…искренняя солидарность предложенному мной плану, что я не выдержала и спросила:

– Ты ведь боишься, Ричард. Ты тоже боишься, что что-то случится перед нашей свадьбой, так?

– Так. Раскусила, сдаюсь! Сегодня. На закате.

– На закате. Сегодня…

Будто скала с плеч! Вечера все еще стоят прохладные, – оденусь потеплее, в любимое синее пальто, – и все будет кончено! Ричард тоже повеселел. Мы возвращались, болтая о том о сем, иногда останавливаясь, чтобы поцеловаться. Пару раз мне показалось, что под камнем что-то блеснуло. Наверное, солнечный луч отразился в росе…

Вернулась на кухню, к блинам, – и все пошло как по маслу! Мы с Оливией смешали деревенский творог с сахаром и лимаррой, завернув все это в тонкие блинчики. Получилось…вкусно получилось!

Пока мы доделывали завтрак, я выяснила у служанки, как женятся в деревне. Оказалось, что сыграть свадьбу можно, пока цветет «огонек надежды». Жених и невеста собирают цветы накануне и плетут друг другу венки, причем приглашенные на свадьбу гости делают то же самое. Чем больше среди гостей влюбленных – тем красочнее обряд, потому что венки будут гореть огнем в закатных лучах…

После хороводов, молодожены и приглашенные влюбленные пары идут в рощу зеленых цапель. Под веткой, на которой сидят красногрудые птички обязательно нужно поцеловаться, – это приносит счастье. Потом гуляют всю ночь, жгут костры.

Словом – что-то между рождественскими поцелуями под омелой и славянской традицией праздника Ивана Купалы. Символизм, друидизм, язычество…Главное – про любовь!

– Жаль, что Ричард – хоть ненаследный, но принц. Мне такая свадьба была бы по душе, – пожаловалась я Оливии.

– Ах что вы, миледи, вот уж глупости! – моя преданная Оливия от возмущения даже ножкой топнула – у вас будет самая красивая, самая пышная свадьба в империи! Через две недели! Мы с вами в обед сядем делать кудри, а то к закату не поспеем!

Я улыбнулась. Как хорошо, что этого не будет! Прости, Оливия, но все уже решено! Что-то блеснуло между кастрюлями. Я поморгала. Что-то в последнее время мне …мерещится. Надо на ночь выпить настойку Ирвина. Успокоительную. И укрепляющую попить недельку. Так, на всякий случай. Это все стресс. И блинов надо меньше есть – сбросить пару килограмм. Тоже на всякий случай…

День тянулся мучительно долго. Все куда-то исчезли по своим делам, включая моего жениха. Я слонялась по дому одна и не знала, чем себя занять. Оливия еще утром настояла на том, чтобы сделать мне прическу. Хоть это хорошо. Я выбрала лавандовое платье, надела пальто. Шляпку. Перчатки.

Наконец открылся портал. Ричард протянул мне руку:

– Готова?

– Да…

– Пойдем!

Мы решили, что пойдем в Храм, который находился за деревней. Я ни разу его не видела, но уже издалека поняла, что это он, – Храм Стихий из моего сна! Стеклянный купол в ярких узорах был врезан в скалу. Сам же храм находился прямо в пещере, – маленькая черная точка, выделяющаяся на фоне серой скалы. И сразу стало легче – значит, все правильно! Все так, как и должно быть.

Мы поднимались в гору, к пещере. Над куполом Храма то вспыхивал огонь, то поднималась песчаная буря, то лил дождь, то воздух мерцал серебристыми нитями…Это было очень, очень красиво! И очень, очень…далеко.

– Устала?

– Немного… А нельзя ли…

– Построить портал до пещеры?

– Читаешь мои мысли.

– Нет, любимая. Этот путь – часть ритуала – Ричард говорил как-то странно, стараясь не смотреть мне в глаза. Что-то блеснуло среди камней…

– Тогда пойдем! – я решительно встала, но покачнулась и очутилась в объятиях своего жениха.

И меня понесли. А я…я не сопротивлялась. Я всю свадьбу не сопротивлялась – это было бесполезно, потому что, когда Ричард принес меня к Храму Стихий – там стояли все! Огромное количество смуглых людей с блестящими каштановыми волосами до пояса – причем и у мужчин, и у женщин. Хитрые карие глаза смотрели на нас с искренней теплотой и любопытством. Среди них я узнала герцогиню Реймскую, одетую в простое платье с широким поясом в причудливых узорах и с распущенными волосами, перехваченными тонким ремешком вокруг лба.

Рядом с ними улыбались жители деревни, где я покупала продукты. Я узнала торговцев молоком и сыром, женщину, что продавала лимарру, Вилли с мамой, – у каждого из них в руках была охапка полыхающих огнем цветов! В этой же толпе стояли император, Наташа, Луиза с Денисом, Брэндон с Джулианой, мама и папа. Пашка, Феликс и Рэм. Рядом с ними – двое членов их боевой пятерки, – Алан Кромер и Макс Борнмут.

Отдельно выстроились сослуживцы Ричарда… При параде! С факелами. Как в ту ночь, когда Ричарда признали принцем империи Тигвердов.

– Бра! Бра! Бра!!!! – раздалось раскатистое, как только они увидели нас.

Я не успела опомниться, как меня уже затащили в стоящую рядом закрытую карету, где Оливия и портниха в четыре руки переодели меня…в то самое, мое свадебное платье!

Снова облака волшебной, невесомой ткани, которая струилась и переливалась, – то сияя золотом солнца, то мерцая серебром луны. Только фасон Мари сделала по фигуре – получилось даже лучше, чем в прошлый раз! Рукава расшиты жемчугом – на счастье. Я вспомнила, как мерила это платье первый раз, вспомнила, как Ричард порвал его, представила, сколько сил пришлось приложить, чтобы сшить мне такое же, новое, еще лучше прежнего. И ведь я не просила. Не просила, но как же мне хотелось выйти замуж именно в нем! Я не выдержала, – обняла Мари и расплакалась.

Оливия и Мари, вытирая слезы, вылезли из кареты, и ко мне присоединилась мама Рема. Дарина села напротив, взяла мои руки в свои и быстро, горячо заговорила, будто боялась, что я сейчас закачу истерику:

– Вероника, простите…Простите меня, это я, я все устроила. Я подслушала ваш с Ричардом разговор…

– Золотистая змейка! Ваш Анук-Чи… – выдохнула я. Ну что сказать? У меня не галлюцинации – уже хорошо,

– Простите…Чкори верят, что, если во время обряда соединения люди одни – они останутся без поддержки тех, кто их любит. Мы верим в то, что рядом должны быть только самые близкие, иначе недоброжелатели злыми мыслями спугнут Любовь, или даже убьют ее. Поэтому я подговорила всех. Здесь только свои – те, кто вас любит. Еще я взяла на себя смелость и пригласила Гирра…

– Спасибо – я пожала руки Дарины в ответ. Больше мы не говорили – просто обнялись. Столько всего произошло, а мы так и не смогли поблагодарить друг друга. За сыновей. За наши жизни. Кончилось все это тем, что из кареты вышли еще одни две заплаканные дамы, одна из них, между прочим, невеста, в умопомрачительном платье…

Отец подвел меня к Ричарду, и все вошли в пещеру, в которой было все, как в моем сне – четыре огромные чаши по углам огромной залы с земляным полом. Жрец, как и обещал Ричард, в белых одеждах и с белой бородой что-то напевал.

Я украдкой подсматривала за присутствующими. Мама, Наташа и Луиза, не стесняясь, вытирали слезы. Гостям из деревни повезло больше – они прятали лица в охапках полыхающих огнем цветов. Вилли держал такой огромный букет, что его самого из-за него почти не было видно. Мальчишки, так же как мой жених и остальные представители правящей династии были в парадных мундирах. Черных, идеально подогнанных по фигуре, расшитых серебром. Знаки принадлежности к стихии сверкали на рукавах. Только Рэм, несмотря на то, что являлся кадетом имперской Академии, был в мундире Реймского герцогства, расшитом драгоценными камнями цвета запекшейся крови, похожими на гранат.

Как же моим мужчинам идет форма!..

– Милая, не хочу тебя отвлекать, но вообще-то мы женимся…Обряд идет – шепот Ричарда был таким счастливым…

– Спасибо, что напомнил – шепнула я в ответ.

– Возьми горсть земли и брось в чашу.

Ричард в освещении факелов, в мундире с серебром. Как же ему идет – серебро волос, серебро вышивки. Интересно, а где он взял мундир? Его тоже в карету затащили и переодели? Я вспомнила, как мы шли к храму. Ричард был…в наглухо застегнутом плаще. Обычно он носит его нараспашку.

– Ника, любимая…Пожалуйста, возьми горсть земли и брось ее в чашу! Я прошу тебя, на нас все смотрят! – я очнулась…

Жрец подсовывал мне серебряный кубок, доверху наполненный землей. Надо было взять горсть и бросить на алтарь, символизирующий стихию Земли. Да не вопрос! Я схватила побольше и с силой швырнула, куда требовалось.

– Да что с тобой? – прошептал Ричард в самое ухо.

– Ты знал! – зашипела я. – Знал, что все придут, ты даже мундир надел заранее!

Жрец, с крайне недовольным выражением на лице сунул мне в руку хрустальный кубок и налил в него воды. Точно такой же был у Ричарда. Под какое-то заклинание мы вылили воду в чашу.

– Что мне сделать, чтобы ты меня простила и сосредоточилась на обряде? – Ричард, едва сдерживал смех. – Мы просим Стихии осветить наш брак, и если ты не успокоишься, они нас покарают!

– Пять желаний!

– Три!

– Ты обманул меня!

– Я всего лишь сделал тебе сюрприз!

– Что?! Сюрприз?!

– Але-ре, реир, денетиз, ветрум – амеа! – к лицу поднесли плоский, совершенно пустой кубок. И что с ним делать?

– Стихия воздуха. Смотри на меня и делай то же самое! – раздался в сознании голос Ричарда.

Ричард подул над кубком, и серебряные нити заплясали над огромной хрустальной чашей. Я тоже подула. Осталась стихия огня. В чаше из алого прозрачного камня полыхал огонь.

– Агир! Бланетерро-ари! Агир! – жрец поднял руки к небу, огонь вырвался из чаши и вспыхнул, зажав нас с Ричардом в кольцо. Я испугалась, бросилась к этому…предателю в объятия. Я, конечно, обиделась. Очень. Но мне страшно!

– Тише, – обнял меня жених – Мы попросили у Стихий разрешения, но только Огонь повенчает нас. Я – маг огня. Осталось совсем чуть-чуть, Ника, потерпи.

– Пять! – решительно сказала я.

– Три! – покачал головой огненный маг.

– Энеро! Энеро – Анаэль – Миррррра! – завопил жрец, и все стихло.

В полной тишине Ричард повел меня в середину пещеры. Только сейчас я заметила еще одну чашу в самом центре. Мы встали с одной стороны, жрец – с другой. Тишина была такой, что слышно было, как шипит масло в факелах.

– Анаэль – Миррррра! – пронеслось в тишине, приглашенные гости встали полукругом вокруг нас. Снова тишина. Казалось, все чего-то напряженно ждут…Я посмотрела на Ричарда – он был серьезен. Оглядела гостей – встретилась глазами с родителями и Наташей, поняла, что они тоже ничего не понимают – стало немного легче.

Наконец произошло то, чего все так напряженно ждали – огонь вспыхнул в центре Храма! Жрец прослезился, обнял меня и Ричарда, соединил наши руки, – и под бурные аплодисменты присутствующих мы поцеловались. Ну прям как в ЗАГсе. Кстати, а не затащить ли туда ненаследного принца….

– Ника, я счастлив, – прошептал мой…муж? Или еще нет?

– Все? Ты – мой муж?

– Да, любимая…

– Так как на счет пяти?

– Три, и не больше!

Из храма мы высыпали шумной, радостной толпой. Потом плели венки из огоньков надежды, одевали друг на друга, гуляли в роще зеленых цапель, ели лимарру, пили вино, пели и танцевали.

Мама Вилли всем желающим рассказывала легенду о трагической любви одного молодого огненного мага к девушке, отец которой был стихийником земли. История была похожа на Ромео и Джульетту, и рассказывала о том времени, когда дети магов, принадлежащих к разным стихиям, не могли пожениться. Юные влюбленные выбрали смерть, и там, где они пролили кровь во имя любви, выросли удивительные цветы, которые полыхали огнем, если рядом оказывались двое, чьи чувства взаимны и искренни.

Брэндон и Джулиана, оба в полыхающих венках постоянно попадали под ветки, на которых верещали красногрудые цапельки. Луиза с Денисом не отставали от молодых, а придворный маг Реймского герцогства не отходил от мамы Вилли, помогая женщине раздавать пирожки и стаканчики с вином и ягодами. Фредерик с Наташей обсуждали в стороне новый роман писательницы, старательно игнорируя всеобщую затею с венками. Все было хорошо. Слишком хорошо.

Ричард с герцогиней отошли к небольшому шатру, в котором устроились чкори, приглашая передохнуть всех желающих. Рем с Пашкой и юные Кромер с Борнмутом уже дрались на шпагах. Феликс снисходительно за ними наблюдал. А мы с Флоризелем решили прогуляться. Щенок рванул вперед, и я поспешила за ним, боясь потерять его ушастое высочество из виду. Мы вышли из рощи на песчаный берег реки. Я уселась на камень, солнце уже зашло, спустились сумерки. Слышно было, как толстые лапы шлепают по мокрому песку. Ветерок холодил кожу, только перстень… Перстень! Кольцо не просто нагрелось – оно нестерпимо жгло палец, я с трудом сняла его и бросила на песок.

– Ричард! – позвала …мужа.

– Ника! – Ричард и Фредерик выскочили на пляж почти одновременно. Все смотрели на перстень на мокром песке. Флоризель по ту сторону жалобно заскулил, амулет полыхнул голубым светом, разгораясь все ярче и ярче. Марево медленно таяло, а на его месте появился полупрозрачный образ женщины.

– Милена… – прохрипел император и, пошатываясь, пошел вперед.

– Мама, – Ричард тоже сделал несколько шагов вперед, не выпуская моей руки.

– Сынок. Дочка, – голос Милены Ре просто раздавался в сознании каждого из нас. Тихий. Нежный. Очень красивый. Прозрачные руки погладили нас с Ричардом по голове – приятное тепло защекотало затылок, почти так же, как делал все это время перстень на моей руке. Несколько минут спустя Ричард потащил меня прочь, оставив отца наедине с призраком.

– Ричард, Ричард! Почему мы уходим? Это же Милена! Я хочу…

– Мама – очень сильный маг. Не знаю как, но она заключила себя в перстень и все это время была с нами. Ты же говорила мне, что перстень – живой, что ты с ним разговариваешь. Ты была права, – Ричард погладил меня по щеке, как будто извиняясь.

– Тогда почему мы ушли, Ричард? Там же…Там же твоя мама!

– У призраков очень мало времени, Ника. Им надо…побыть вдвоем. Отец должен ее отпустить – иначе он никогда не будет счастлив, а мама должна уйти – мертвым не место среди живых в нашем мире. Заточить себя в перстень на такой долгий срок – очень мучительно. Мама сделала это для того, чтобы помочь в трудную минуту тем, кого она любила. Давай не будем мешать им. Согласна?

– Да… – и мы пошли вдоль реки, крикнув Флоризеля. Снова зашлепали лапы по мокрому песку, вторя плеску волн. Странно…Речушка вроде бы небольшая, а волны. Волны накатили огромные, и вскоре над пляжем раздалось:

– Свадьба! Свадьба, а меня не пригласили?! Как это понимать, Ричард?!

– Владыка Ир! – обрадовалась я и бросилась целовать зеленого повелителя морских глубин.

– Здравствуй, девочка. Так почему не пригласили?!

– Простите, владыка Ир, – поклонился Ричард, – тут…небольшая заварушка была, вы уж простите.

– Знаю-знаю, наслышан уж. Мы с твоим отцом беседовали. Девочка, дай руку, – зеленая ладонь раскрылась, и к моему браслету присоединились еще по три жемчужины с каждой стороны. – Не забудьте пригласить на рождение первенца! Я уж и жемчужину принцессе приготовил.

– Принцессе? – я улыбнулась.

– Принцессе, принцессе, – синие глаза сверкали, зеленые пальцы гладили белоснежную бороду. Владыка с Ричардом обнялись.

– Пойдемте с нами, там еще остались ягоды, пирожки и вино – пригласила я владыку.

– Спасибо, но мне пора.

Ричард прощался с владыкой, а я гладила мокрую шерсть Флоризеля и думала…Когда Ричард подошел, я решительно сказала:

– Мне нужно поговорить с Миленой. Одно мгновение, пожалуйста! Это очень важно…

– Ника…Ника, что ты задумала? – вздохнул Ричард. Я набрала в легкие воздуха побольше, чтобы объяснить ему, но тут в голове зазвучало:

– Это все? Уверена, что больше ничего не хочешь? Что-нибудь для себя? Я многое могу…

– Нет, – это все, – мысленно ответила я.

– Хорошо. Через час приходи сюда, к реке.

– Ну хорошо. Пойдем, найдем отца, – Ричард взял меня за руку и потащил. Я затормозила, зарывшись пятками в мокрый песок. Флоризель обрадовался и с громким лаем стал прыгать вокруг нас.

– Ника? – Ричард вопросительно вскинул брови над черными глазами, в которых отражались лунные зайчики. Закат давно прошел, взошла луна, над рекой горели звезды. Мы упали на мокрый песок, и если бы Флоризель нас оставил, вечер мог бы закончиться очень романтично. Но слюнявая мордашка втиснулась между нами и все испортила…

– Мама! Мама! – к нам бежали Павел, Феликс и Рем. Флоризель с громким лаем бросился к ним.

– Мам! Иди, ну иди же! Брэндон сейчас запустит фейерверк в вашу честь! И вообще – вас все ищут! Куда вы пропали? Ну пойдем же, пойдем скорее!

– Мальчики правы – надо поторопиться, – кивнул Ричард. – Фейерверк Брендона пропустить нельзя! Тебе понравится.

И муж, крепко схватив меня за руку, потащил к толпе, что выходила на пляж.

Во главе процессии шел принц, обвешанный какими-то продолговатыми блестящими трубками. Часть из них гордо несла сияющая от счастья Джулиана. Я заметила Фредерика рядом с Наташей, улыбающегося грустно и светло…

Если когда-нибудь будете в мире стихийников, и какой-нибудь молодой маг огня, увлекающийся фейерверками, предложит вам посмотреть – не отказывайтесь!

Предрассветное небо взорвалось огненными цветами. Алые кони пронеслись вдоль реки, дамы и кавалеры танцевали менуэт, а в самом конце вырос прекрасный замок, со стрельчатыми окнами, башенками и разноцветными звездами над ними. Звезды падали с неба прямо в руки, и тут же исчезали, не обжигая и не причиняя вреда…

Это было прекрасно! Восторженные возгласы, открытые рты и горящие глаза были лучшим признанием – Брэндон краснел и довольно улыбался, скромно отойдя в сторону. Джулиана наоборот, стояла в самом центре, то и дело кидая на принца счастливые взгляды.

Усталые, но счастливые, зацелованные и немного пьяные от вина, свежего воздуха и фейерверка, мы встречали рассвет.

Солнце вставало над кронами деревьев, заливая все вокруг золотым светом. В ярких солнечных лучах медленно таяли Анук-Чи чкори, гасли огни венков, исчезали алые перышки цапель, таяли в небе удивительные образы волшебника Брэндона. Сказка тихо уходила, не прощаясь, едва коснувшись щеки легким поцелуем.

Мы вернулись на поляну. Чкори сворачивали шатры, мальчишки подбирали разбросанные шпаги, Флоризель носился между гостями, которые скармливали ему остатки пирожков.

– Я люблю тебя, – тихо сказал Ричард и привлек меня к себе.

– Ричард…Я…Я сейчас приду, хорошо? Мне…мне надо к реке, ненадолго.

– Хорошо, дорогая, я тебя жду.

Я облегченно вздохнула, и поспешила к воде. Солнце торжественно вставало над рекой. Мой первый день в законном браке. Самое прекрасное в этом было то, что счастлива не только я, но и те, кого я люблю. Брэндон и Джулиана, Луиза и Денис, Фредерик и Наташа…Родители. Мальчишки. Маг Реймского герцогства Гирр весь вечер не отходил от мамы Вилли. Было бы хорошо, если бы он помог мальчику…

– Вероника… – нежный, прохладный голос раздался сзади. А я-то не отрываясь смотрела на волны!

– Ия! – обернулась я.

Прекрасная зеленокожая красавица смотрела на меня влажными синими глазами.

– Милена открыла портал в мир мертвых и забрала всех змей. Змеек…Они не плохие, и я…Я к ним привыкла. Но…Все равно – спасибо. Я и сама не представляла, насколько мне хотелось вернуться. Вот только возвращаться – не куда…

– Как это не куда? Почему?

– Брат никогда меня не простит…

– Хватит нести чепуху, Ия! Прощайся с миледи Вероникой. Ты и так доставила ей кучу хлопот, – владыка Ир не смог спрятать довольной и счастливой улыбки, хотя изо всех сил пытался выглядеть строгим и беспощадным. – Спасибо. Спасибо за сестру. Я ваш должник, миледи. Так же, как и должник Ричарда. Теперь мы с Ией у вашей семьи в вечном услужении – можете располагать нашими возможностями в любое время. И это очень неплохо, девочка, поверь мне.

Ир подмигнул, и они исчезли, слегка забрызгав на прощание подол подвенечного платья.

– Миледи Вероника, – мой муж склонился передо мной в глубоком поклоне. Как же изящно это у него получается. И…какой он… красивый.

– Не выдержал? Подслушивал…Следил? – покачала головой я.

– Просто беспокоился, – приосанился мой ректор военной академии.

– Ну-ну…Я так и подумала.

– Всех несчастных спасла? – мужчина взял мою голову в свои большие, теплые ладони.

– Всех! – радостно улыбнулась я. – Теперь – всех! Можем идти домой!

– Слушаюсь, Ваше высочество.

– Что? – не поняла я.

– Ваше высочество. Вероника Ре Тигверд – пояснил мой муж.

– С ума сойти, – выдохнула я и поцеловала того, кого любила больше всего на свете…

Эпилог

Итак… Какой там у нас день со времени нашей свадьбы? Пятый… А сколько раз мы виделись за это время? Три… Нет, четыре раза… Встречаемся вечером, ложимся в кровать и…засыпаем, едва головы коснуться подушек. Вот такой вот бурный медовый месяц. Жаль, конечно, но так уж сложились обстоятельства. У него – война, пленные и расследование, у меня – газета, журнал, дом, мальчишки… и Флоризель!