Текст книги "Неудавшаяся история (СИ)"
Автор книги: Татьяна Зингер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
Он рассказал, как промотал половину полученных от Всемила денег, как добрался-таки до столицы, но, покутив там с недельку, устал и поехал обратно.
– Что заставило вернуться в Капитск?
Опьянение уступило место любопытству. Интересный черноволосый гость недавно ушел, и я печально разглядывала остатки сидра в кружке.
– Не хочешь прогуляться? – замялся Лис.
Дождь не прекратился. Хуже того: приближалась гроза. Ее горький аромат пропитал прохладный воздух трактира. Грязно-серые облака скрыли под собой горизонт.
«Не хочу», – подумала я. Но согласилась на прогулку.
Мы вышли наружу. Лис подставил лицо навстречу обезумевшим каплям.
– Люблю такую погоду, – признался варрен. Он смешно взъерошил отросшие за время разлуки волосы.
– Уходишь от темы.
Лис словно специально избирал самые отвратительные дорожки, молча ведя меня какими-то чудными зигзагами. Дважды я чуть не провалилась в глубокие лужи. Челка прилипла ко лбу. Некогда пышная юбка длиннющего платья облепила ноги и волочилась сзади грязной тряпкой.
– В общем, я по твою душу. А точнее – камня. – Варрен втянул голову в плечи и продолжил тихим заискивающим голоском: – Насколько сильно ты связана с амулетом?
– А бес знает. – Пальцы машинально коснулись браслета. – И вообще. Кто-то обещал навек забыть о реликвиях ради распрекрасной меня.
– Я пытался. Честно. – Лис затеребил ворот куртки. – Но не смог. Не могла бы ты одолжить его мне… на время?
– И что ты с ним сделаешь?
Талисман-то я отдам. Лис – мальчик хороший, обязательный. Да и я не маленькая, справлюсь без сдерживающего чары камня. Только не вижу смысла в обретении предмета, похожего на тот, о котором слагали довольно размытые легенды. Зыбкая вырисовывается картинка.
– А как ты его получила? – вопросом на вопрос ответил Лис.
– От учительницы в качестве прощального подарка.
– Значит, он принадлежал ведьме, – Лис дождался кивка. – Я поеду к ней. Вдруг она знает, как применять камень. Потому что приехать в Галаэйю и размахивать им там – неразумно и бесполезно. Между камнем и проклятием обязана быть связь.
– Учительница не особо любит ваш народ, – в сомнениях оповестила я. – И сомневаюсь, что если б даже любила, то с легкостью ответила, где добыла вещицу. Она никогда не отличалась болтливостью. А разных кудесничьих предметов у неё – полная лачуга.
– Я хотя бы постараюсь.
В тоне появилась настойчивость.
Я замешкалась. Лис помешан на безумстве, но разве не ради сумасбродных идей стоит жить? Трудно существовать так, как, например, пытаюсь я. В однообразии, скуке и постоянных шепотках за спиной. Порою хочется вскочить на лошадь и гнать её, чтобы пыль поднималась из-под копыт, а ветер свистел в ушах.
– Ты приехал верхом?
– Разумеется, – варрен прищурился – не уловил ход моих размышлений. – Пешком в вашу глушь проблематично добраться.
– Далеко оставил коня?
– Нет, в конюшне.
– Я не отдам тебе камень.
Лис напрягся. Сжал кулаки. В каждом новом взмахе ресниц появилась чуть заметная обида. И «пришитая» к щеке губа нервно дрогнула.
– А если бы я забросил его в канаву? – попытался отшутиться он.
Но я не слушала.
– Седлай лошадь и жди около ворот.
– Для чего?
– Просто жди.
Лис обреченно направился на север, а я побежала в сторону княжеского терема и пристроившегося рядом домика с такими привычными расписными ставнями и премилой узорной крышей. Грязь оставляла на платье коричневые пятна.
«Первая чародейка должна соответствовать предоставленному ей статусу», – стучало по темечку. К бесам чародейство.
Я распахнула дверь, и та с досадным стуком ударилась о стену. Ветер влетел в сени, разбрасывая вещи и травы. Я спешно переоделась в дорожную одежду, схватила со стола книгу. Повезло, что не распаковала сумку. Перебросив её через плечо, я побежала по скрипучей лестнице.
На пороге мне попалась взволнованная Ельна.
– Ты куда, милая? – залепетала она, схватив меня за локоть. – Мне сказали, что ты неслась домой так, будто за тобой гнались.
Но я вырвалась из цепкой хватки и крикнула, прыжком спустившись с порожка:
– Передайте Всемилу, что… кажется, ему придется… искать новую чародейку!
– Но…
– И невесту. Пусть он не… обижается!
– Радослава… – донеслось где-то вдалеке.
А я так и неслась, слабо различая дорогу из-за застилающего зрение ливня. В горле было сухо, бок кололо, но я бежала, словно ополоумевшая девчонка.
– Лис! – звонко позвала, как только заметила юношу, поглаживающего по гриве обеспокоенного серого скакуна. – Уезжаем отсюда. Быстро!
Привыкший к сумасбродству варрен, не выразив ни единой претензии, помог мне влезть на круп, забрался в седло и пришпорил коня. Тот понесся именно так, как я мечтала. Дорожная пыль мешалась с водой. В груди билось обомлевшее от счастья сердце.
Небеса заволокло черными, как крылья ворона, тучами. Капитск скоро превратился в крошечное пятнышко, затерявшееся после очередного поворота. В точку на огромной карте страны.
– Что мы делаем, Слава? – решился Лис.
– Едем к ведьме, – расхохоталась я. – Нужно же доказать тебе, что камень – пустышка.
– Спасибо… – только и смог выдавить из себя он.
Я зажмурилась и вдохнула полной грудью. А ведь Лис прав – дождь прекрасен. И воздух… Такой свежий, какой бывает только после снятия с себя тяжких обязательств.
А Всемил? Простит, куда он денется. Тем более, в милый, тихий город на окраине Рустии я никогда не вернусь.
Вперед, только вперед. Чтобы перегнать непокорное время. Вперед. Вслед за очередной неудачей.
Часть вторая. Основополагающие принципы кодекса охотников
Пункт первый: будьте недалеко от ведьмы; вы должны следить за ней, а она – не знать о вашем существовании
«Я не выношу эпиграфов».
Радислав
Выгодск. Небольшой рыночный городок, стоящий на перепутье четырех основных путей, пестрил всеми возможными красками. Яркими торговыми палатками. Расшитыми флажками на крышах зданий. Разнообразными флюгерами, со скрипом покачивающимися от ветров. Разноцветные ленты обвивали тонкие веточки деревьев, на которых только-только распускались зеленые бусинки листвы. Суетились люди. Бегали вооруженные деревянными мечами дети. Гомон разлетался далеко от оживленной базарной площади.
Желание бездумно гнать коня притупилось. И город полностью поглотил нас, двух уставших путников. Глухой стук копыт по вымощенной брусчаткой мостовой предрекал скорую остановку.
Дорога от Капитска до ведьмы занимала недели полторы, посему длительных передышек не предвещалось. Привалы случались в таких канавах, что один леший знает, почему нас до сих пор не сожрала местная нежить. Зато когда я вспомнила о лежащем возле тракта Выгодске, сразу загорелась желанием посетить его.
Не город – сказка. Сколько здесь милых безделушек, сокровищ ратного, чародейского и ткацкого дела, изящных украшений на самого изысканного ценителя драгоценностей! И самый разнообразный люд: от прожженных торговцев до разинувших рот селян, заехавших в Выгодск на денек.
Что может быть лучше для торговли, сплетен и воровства?
Мешочек с деньгами негромко позвякивал на поясе – златцев осталось не так много, но я и не предполагала шиковать.
Лис не разделял восторгов по поводу задержки, но, испытывая стыд после совместного побега, был готов отправиться хоть на дно речное, только бы порадовать суетливую спутницу.
Жеребец безропотно направлялся к конюшне. Он подчинялся приказам Лиса, а на мои попытки взять управление, неистово брыкался и обиженно ржал. В итоге я избрала безынициативную роль и предпочла командовать позади варрена.
Горожане встречались разные. Одни любопытно рассматривали нас, затем раздосадовано кивали и переходили на противоположную сторону; другие – озирались нам вслед; третьи попросту не замечали.
– Надоели косые взгляды, – гневился Лис.
А чего он ожидал? Страшноватый паренек-варрен со шрамами на бледной коже мало у кого вызовет желание пообщаться. Я, впрочем, без внимания не оставалась. Изредка мужчины отвешивали мне странноватые поклоны, но замечали Лиса и разом теряли весь любовный энтузиазм.
Я торопливо соорудила из длинных волос прическу; вышло кособоко, но заплетать косу одной рукой, другой хватаясь за поясницу Лиса – дело непростое. И с придыханием известила:
– Нам не привыкать. Зато сейчас оставим Тучку, а сами пойдем гулять по рынку.
– Почему ты называешь моего коня Тучкой? – вдруг разозлился Лис. – Нет, я могу понять, что он серый, но Тучка – кобылье имя.
– И как, по-твоему, зовется туча-мужчина? Тучь? Ты можешь хоть мгновение не бурчать?
Лис надулся, но смолчал.
Впереди показались длинные рядки корпусов для постоя лошадей. По носу ударил специфический запах навоза с сеном, и я задержала дыхание. Не помогло.
Лис передал Тучку молоденькому конюху. Тот, получив заветные монеты, похлопал коня по холке.
– Хочешь морковки? – залебезил щербатый мальчишка, после чего Тучка навострил уши. – Тогда пойдем в стойло.
Никаких сомнений в том, что выберет четвероногое создание, не было. Что-что, а поесть он любил. И Тучкой прозвался не из-за схожести с дождевыми облаками, а потому, что если не перестанет столько жрать, то рисковал в скором времени стать обыкновенной тучной скотиной.
– А нам надо место для ночлега, – и я быстрым шагом направилась к площади.
– Ну-ну, найдешь ты, – ехидно отметил Лис, размеренно двигаясь чуть позади. – В базарные дни да в хорошую погоду? Сюда съехалась вся Рустия. Радуйся, если не за воротами будем спать.
– Слушай, для мелкого воришки ты слишком осведомлен.
Я с подозрением повернулась к Лису, и тот съежился под не предвещающим хорошего взором.
К сожалению, он оказался прав: все постоялые дома были забиты посетителями – те гости, кому не досталось свободных коек, брали кусочек пола, который хозяин заведения очерчивал угольком.
Попробовали наняться к жителям города за ночевку, но тут хватало и своих чародеек. Конкуренция между ними была такой, что работали ворожеи едва ли не забесплатно. И уж точно не требовали жилья, стоимость которого нынче возросла до семи серебрянцев за ночь.
После часов бесполезных поисков идея поездки через Выгодск перестала казаться разумной. Лис что-то тихо бормотал, но открыто не возмущался. Я сильнее хмурилась с каждым новым отказом. Тяжелые сумки оттягивали спину, мозоли жгли пятки.
Темнело.
Наконец, я не выдержала и уселась прямо на траву.
– Переночуем здесь.
– Как скажешь, – лениво ответил Лис, оглядев окрестности.
Мы не были первыми умниками, додумавшимися до уличной ночевки. Многие сидели тут, отделяемые от неугасающего людского потока лишь крошечным заборчиком, окружающим главный парк города. Раскладывали покрывала, беседовали, ложились спать.
Лис отправился в трактир за ужином, а я прикрыла веки и задремала.
– Эй, девушка. – Я едва не подпрыгнула, когда меня потеребили за плечо. – Извините, если помешал.
Невысокий дедуля с трещинками морщин на смуглой коже и длинной бородой улыбнулся во весь практически лишенный зубов рот.
– Вы ведь чародейка, не ошибаюсь?
Он стыдливо затеребил край холщовой рубахи.
– А откуда вы узнали? – Я напряглась.
– Так вы ж с другом ко многим ходили, предлагали подмогу и деньги за возможность переночевать. А до меня не добрались, – сокрушенно объяснил дедушка, подавая мне сухонькую ручонку. – Сомысл.
Я представилась и добавила:
– Так у вас найдется свободное местечко?
– Весь погреб в вашем распоряжении, милейшая.
Дедушка вновь расплылся в беззубой улыбке.
– Сколько он будет стоить?
– Ой, для такой невероятной чудесницы – задарма.
Кто бы знал, как мне не нравятся столь щедрые предложения. Сомневаюсь, что я – первая понравившаяся старичку девчонка. И почему выгодное место пустует?
– Только там крысы, – словно услышал мои сомнения Сомысл. – Всего вымучили, сил нет. Никто и не идет ночевать, страшатся. Просил нашенских кудесниц, а они нос воротят. Дескать, будем мы размениваться на мелочи. А мне ж заплатить нечем – только постоем. Может, вы поможете?
– Крысы? Всего-то? Да с легкостью изведу их всех.
Дел-то, простейшие бытовые чары – и можно собирать безжизненные тельца.
– Правда? – дедушка обрадовано всплеснул ручонками. – Прекрасно, деточка! Мой дом будем крайним, если идти прямо по той тропке, где оружейная лавка. Дождетесь друга и сразу ко мне.
Дедушка, бегло ткнув на север, перепрыгнул через забор и убежал быстрее, чем я успела поинтересоваться, не пугает ли его странноватая компания.
Нагруженный пищей Лис вернулся нескоро. Всклоченный, недовольный.
– Передо мной человек сорок стояло, – ворчал он. – И цены трактирщик задрал – на быка бы хватило.
– А куда деваться? – Я расстелила по траве тряпку. – На базаре продаются пирожки да фрукты, а кушать-то охота что-нибудь посытнее.
После я поделилась свалившейся на нас удачей. Лис тоже обрадовался, узнав о ночлеге.
– А почему здешние чародеи не истребили грызунов? – всё же насторожился он.
– Хозяин сказал, что ему заплатить нечем, а они за так не работают. – Я с аппетитом вцепилась в куриную ножку. – Нам же лучше.
– Вот уж не знаю – не согласился Лис. – Возле харчевни стояло аж три ворожеи с предложением помочь за медянку. Слабо верится в их избирательность.
– Ну, денег-то у Сомысла нет. А на кой им жилье, если питаться не на что?
Лис отрешенно кивнул.
– А я тут сплетни послушал, пока ожидал очереди. В основном ничего дельного. Правда, говорят, чернокнижница у них завелась. И не поверишь, кого выбрала в жертву. Уже четверых прикончила за месяц.
– Кого же?
– Охотников на ведьм, – со смешком ответил варрен, отбрасывая обглоданную косточку.
Я присвистнула:
– Да ну! Этих так просто не взять. Тем более, они ведьм за версту чуют.
Лис дернул щекой.
– Что слышал, то и передаю.
Мне доселе не попадались охотники, упасла судьбинушка от неприятной встречи. Единственное, что я знала прекрасно, – редкая чернокнижница сбежит безнаказанной от бравых ребят, которых с младых ногтей учили выслеживать да отлавливать «нечисть бесовскую».
– Главное, чтоб убийства на нас не повесили, – рассудительно подытожила я, – а остальное не волнует. Наверняка прикончили кого-то в пьяной заварушке, а местные кумушки переврали всю историю.
К закату тряпочка была свернута, косточки выброшены, а мы, сытые и несколько осоловевшие, направились к будущему жилищу.
Улица попалась неблагополучная. Дома всё мрачнели, тускнели. Стены их перекосились, бревна подгнили. Чем дальше мы заходили, тем хуже выглядела обстановка. Покачивающиеся дверцы на кривых заборчиках сменились полным отсутствием и тех, и других, а запахи свежей выпечки – затхлостью и кислой вонью.
Внешность местных жителей отличалась особой вороватостью. Слышались пьяноватые голоса. Но, стоит заметить, желающих переночевать и здесь хватало. Таких же жуликоватых типчиков, как и хозяева домов. Они свистели в два пальца, приметив меня, окликали «девкой» и зазывали погостить.
– Не испугаешься оставаться на ночь? – Лис шутливо пихнул меня в бок локтем.
Я, не особо раздумывая, пихнула его в ответ, и варрен зашелся в кашле, сжимая ушибленный бок. Ровнехонько под ребра попасть несложно. Главное – практика.
Город медленно, но верно заканчивался. Лачуги редели. Стихли любые звуки. Виднелась кромка леса, путь к которому лежал через ядовито-зеленое болотце. От едкого запаха я поморщилась.
И вот показался последний домик – маленький, скособоченный, с полуразрушенной печной трубой. Чем-то напоминающий его владельца – съежившийся, старенький, сгорбленный.
– Не лучшее жилище, – Лис хмыкнул.
– Неудивительно, что тут водятся крысы, – поддакнула я. – Странно, как ещё вурдалаки на ужин не забегают.
– Или другая нечисть. А может, она тоже боится местных жителей?
После язвительной беседы до калитки оставалось около двух десятков шагов. Но неожиданно что-то произошло. Воздух будто разрезал удар хлыста. Жилы сдавило и перекрутило. Из горла вырвалось хриплое оханье.
– Что с тобой? – Лис поводил ладонью около моих невидящих глаз.
– Временное помутнение, – кашлянула я.
Если представить испепеляющий всё вокруг шар, пламя от которого расползается от центра по краям, я бы охарактеризовала мощную темную волшбу именно им. Чары творятся в одной точке, но и вдали от них может пожухнуть трава, испортиться молоко, замертво пасть птица. Правда, подобный исход – один на тысячу. Но есть то, что невозможно не заметить: любой знакомый с чернокнижным искусством человек почувствует чары за сотню локтей. С местом совершения черной ворожбы его свяжет невидимой нитью.
Ступни мечтали об отдыхе, отяжелевшие веки слипались, но я прошла мимо дома, устремляясь к заросшему высокой осокой болоту.
– Ты куда? – возмутился нагруженный сумками Лис.
– Только что применили проклятье. Кто-то мог пострадать.
– Сла-ава, – заныл юноша, пытаясь нагнать меня. – Если человеку понадобится помощь – он попросит.
– Поверь, после качественной волшбы жертва может и не успеть заблаговременно оповестить окружающих о скорой смерти, – усмехнулась я и поспешила вперед, словно ищейка, двигаясь туда, где во рту обжигало от привкуса мрака.
Пункт второй: не принимайте ведьмовского участия; нечистая не поступит от сердца, ибо ею правит тьма
Шелестела осока. Болото весело чавкало, когда я перепрыгивала с одной кочки на другую. Сзади слышалась неразборчивая ругань Лиса, который умудрился оступиться и на собственном примере оценить глубину трясины. Теперь он источал своеобразный запах тухлятины и скрипел зубами от гнева.
А я безрассудно неслась вглубь топи подобно лисице, унюхавшей след добычи. Чернеющая пропасть, исходящая от чар, засасывала. Я приблизилась к ней вплотную. Вдохнула спертого воздуха. Тот сгущался, пощипывал кожу. Раздвинула длинные стебли колыхающегося на ветру камыша и вгляделась в место, притоптанное мхом и пузырящееся жижей болота. Вроде пусто.
Тонущего человека я заметила в последнее мгновение, иначе тело полностью бы засосало в хлюпающую воду. Снаружи оставался лишь кусок его рубашки да согнутый локоть.
Совместными усилиями мы с Лисом вытянули несчастного и, не особо задумываясь над его сохранностью, потащили недвижимое тело к ровной поверхности. Как только ноги почувствовали под собой твердь, я скинула с себя спасенного и присмотрелась к нему. Утопленником оказался нестарый и, похоже, окончательно мертвый мужчина. Широко распахнутые синие глаза бездумно всматривались в сверкающее первыми звездами небо. Губы не шевелились, грудь не вздымалась. Длинные черные волосы склеившимися прядями налипли на белесые щеки.
– Мертвечина, – без особого сожаления произнес Лис, отряхивающийся от тины.
– Не успели. – Я поводила рукой около глаз утопленника.
– Или он окочурился заранее, а туда скинули, чтоб замести следы.
– Возможно. – Пальцы почти отстранились от мертвеца, но замерли перед самым носом. – Погоди, он дышит.
Я надавила на грудь мужчины. Из приоткрывшегося рта полилась мерзкого зеленая жидкость. Но, что отчасти добавляло надежды, не болотного происхождения.
– Его прокляли, – продолжила объясняться я, пока Лис, разорвав рубашку на утопленнике, определял, стучит ли сердце. – Чары затратные, сильные, но не самые страшные. Ведьмак побеспокоился не о мощи, а о том, чтоб парень до самой смерти ощущал мучительную боль.
– Хм, и правда, дышит. Может, оклемается сам?
– От проклятья? Ну-ну.
– И что делать? – Лис ещё пару раз нажал под ребра, но жижи меньше не становилось. Она так и текла нескончаемым потоком.
Достойных вариантов маловато. Или напоить несчастного зельем, которое снимет проклятье. И которого у меня нет. Или оставить его и дождаться, когда ядовитая жидкость разъест органы. И это стало бы хорошим выходом, не будь я такая человеколюбивая. А можно помочь ему тем же, что почти принесло смерть.
– Не одолжишь нож? – Я вытянула ладонь, в которую Лис вложил снятый с бедра клинок.
На этот раз глубокая рана не обожгла болью. Привыкаю. Старые шрамы белеют и исчезают, новые – забываются. Вторым движением я рассекла обмякшую руку утопленника, а затем повернулась к замершему Лису.
– Достань из бокового кармашка сумки мешочек с красноватым порошком.
Он непростительно долго копался, но, наконец, подал голос:
– Этот?
Я кивнула, насыпала щепотку в поставленную лодочкой ладошку. Защипало так, будто ополоснула рану чистым спиртом. Из глаз покатились слезы. Выждав пару болезненных мгновений, я сжала мужские пальцы своими.
Рябина – прекрасный избавитель от порч. И всякий знахарь знает: если напоить проклятого отваром из рябиновых ягод, то вскоре, недели через две, он оклемается. Увы, времени в моем распоряжении не было, посему пришлось ускорить процесс. Я смешала волшбу на крови с порошком из засушенной рябины и парочкой других, менее безобидных, трав. И представила, как зеленая гадость исчезает из тела утопленника.
Кончики пальцев привычно кольнуло. Сердце предательски екнуло, но после его отстранило разрастающееся чувство упоения. Небольшое головокружение бесследно исчезло. От напряжения кровь пошла носом, но я стерла её рукавом.
Результат не заставил ждать. Жидкость в уголках мужских губ побелела и вспенилась, потекла по подбородку. Кулаки его сжались намертво – мои косточки хрустнули, и я зашипела от боли. В «утопленника» словно вселились пресловутые бесы: он метался по земле, корчился в болезненных судорогах, ногтями впивался в тыльную сторону моей ладони. Глаза оставались остекленевшими. Из горла не вырвалось ни единого звука.
Я стиснула зубы, отсчитывая мгновения и не разжимая хватки.
Грудь «утопленника» в последний раз вздыбилась и резко опустилась. Всё закончилось. Лис испуганно наклонился к мужчине.
– До сих пор дышит, – убежденно оповестил он.
– А ты чего ждал? – слабо хихикнула я. – Что я такая милосердная и решила его прикончить?
Не задумываясь о том, что вся рука в крови, я стерла ею стекающий по лбу липкий пот. И уже после, переведя дыхание, пристально уставилась на раскинувшееся тело.
Вдалеке слышалась задорная птичья трель, провожающая уходящий на покой день. Разгорался алеющий закат, который слепил не хуже полуденного солнца. Голоса подвыпивших жителей Выгодска доносились смыто, неразборчиво. Время будто остановилось. И когда мужчина со вздохом вскочил на ноги, я не на шутку испугалась. От неожиданности.
– Кто ты? – прохрипел недавний мертвец, сжимая окровавленными пальцами шею, словно пытаясь стянуть виселичную петлю.
– Не думай над этим. – Я помогла мужчине не рухнуть на колени.
– А я – Лисан-дэро-кодльонор, – безмятежно произнес варрен, словно чье-либо спасение давно стало обыденностью.
Во взгляде мужчины появилось недоумение. Он рассматривал порез и посыпанную рябиновой смесью кожу. Запахнул разорванную рубашку. Неестественно громко вобрал воздух. И отшатнулся, как после удара.
– Ты – ведьма! – неожиданно изрек он.
– Замечательно. – Голос наполнился печальной язвительностью. – Я их спасаю, кровушки не жалею, а вместо «спасибо» сплошные обвинения. Голубчик, скажи-ка лучше, как ты умудрился попасть в болото?
Вразумительного ответа я и не ждала. Мужчина, не размениваясь на объяснения, ринулся ко мне. К сожалению, в его планах не стояли жаркие объятия со спасительницей. Он, ничуть не раздумывая, обхватил мою шею и принялся стискивать её.
Я хрипела и царапала мужские пальцы ногтями.
Лис опомнился буквально сразу, но его замешательства хватило, чтобы я попрощалась с сим бренным миром и размечталась о перемещении в более гостеприимный. Юноша оттолкнул незнакомца и повалился вместе с ним. Спасенный был слишком слаб, последние силы он потратил на попытку удушения, поэтому не смог оказать сопротивления.
– Как ты умудряешься влипать в неприятности после добрых поступков?! – бурчал Лис, с трудом удерживаясь на дрыгающемся мужчине.
Я забулькала и захрипела, пытаясь хоть что-то сказать.
– Ведьма… – сипел «утопленник». Вены на его напрягшихся руках отчетливо проступили.
– Я тебе жизнь спасла! – Не выдержав, я наклонилась вплотную к мужскому озлобленному лицу, чуть ли не соприкасаясь носами. Голос сипел. – Предпочитаешь гнить в топях? Благодарил бы, а не визжал, словно чести лишился.
Мужчина сник. Он прикусил нижнюю губу и, сощурив голубые глазища, пробормотал:
– Спасла? Чернокнижьем?
– Знала бы, что мертвецы нынче привередливые, не помогала бы.
– Тебя отпускать? – заботливо спросил Лис, не убирая колена с живота мужчины.
– Да, впредь буду благоразумным, – огрызнулся тот. – Что со мной случилось, ведьма?
– Тебя прокляли, – скучающе сказала я. – Другая, более осмотрительная чернокнижница. И неудивительно, если ты на всех набрасываешься с кулаками.
Он почему-то усмехнулся.
– Такова уж профессия.
– Ты ловишь ведьм? – сообразил Лис.
Варрен хоть и отпустил охотника, но преградил ему путь до меня. Я стояла столбом и нескромно вглядывалась в угловатые черты, пытаясь вспомнить, где моя многострадальная дороженька могла пересечься с этим темноволосым хамом. Что-то в нем было отчасти знакомое.
– Да. – Мужчина мотнул подбородком. – Но твою подружку, так и быть, трогать не стану.
– Вот спасибо! – Я отвесила ему шутливый поклон. – Удружил. А удушение списать на благодарственное рукопожатие?
– Прощай, ведьма. – Он брезгливо взглянул на заляпанные грязью штаны. – Благодарю за помощь.
– Если что, мы остановились вон там, – невесть зачем прокричала я вслед пошатывающемуся охотнику. Тот не обернулся.
Лис сверлил его недобрым взором ровно до тех пор, пока высокая фигура не скрылась за поворотом. Затем варрен осмотрел и ощупал меня.
– Синяки останутся, но жить будешь. Зачем ты выдала, где мы живем? Наберется силенок, возьмет двух дружков и придет по наши души.
– Да бес разберет, зачем, – робко повела плечами я, зашагав обратно к дому.
Щеки налились коварным румянцем. Моя вера в добро когда-нибудь доведет до собственноручно вырытой могилы. Зато я встретилась с настоящим охотником и осталась жива. И судя по опыту, иногда те оказываются беспомощны против нашего брата.
Гаденыш попался симпатичный. Я думала, охотники старые, испещренные шрамами вояки. Ан нет, молодой совсем.
– Забудь, авось пронесет, – пробурчал друг. – Лучше скажи, почему народ не разбредается по постелям, а идет обратно к площади?
Я и сама приметила, что людские стайки выходили из калиток и единодушно выбирали маршрут, ведущий к линиям базарных рядов.
– Узнаем, – уверила я Лиса и подбежала к вдрызг пьяному парню.
Тот в ужасе отпрянул. По-моему, даже протрезвел.
– Девушка, вы ранены?
– Я? – Бровь удивленно вскинулась. – А, нет. Малость ободрала руку. Не подскажите, куда все спешат?
Паренек икнул и боязливо ответил:
– Если погода хорошая, то рынок открыт и по ночам. Торговцы ради такого дела цены занижают, да и толкучки меньше.
– Спасибо, – тепло оскалилась я. – Лис! Пойдем за покупками?
– Ты неисправима, Слава, – взвыл варрен. – Чуть головы не лишилась! А то, что мы пропахли болотом, тебя не смущает? Неужели не хочется отдыха?
– Там всё равно крысы, – грустно фыркнула я, бросая один за другим молящие взгляды на Лиса. – Ну, пойдем! Пожалуйста.
Он закатил глаза, но поплелся за толпой галдящего народа.
– Хоть бы сумки положили, – хмурился он. – Нашла себе двуногую лошадь. Умалишенная. Тебя ж люди испугаются.
– Не беспокойся.
Я достала из рюкзака флягу с водой и скоренько ополоснула лицо с руками. Затем обмотала ладонь какой-то рубашкой – предположительно, лисиной, – и счастливо засвистела, стараясь не замечать появляющегося на ткани кровавого пятна.
Считается ли хорошим поступком тот, который сделан без особого на то хотения? Если да, то сегодня я стала чуточку добрее.
