Текст книги "Неудавшаяся история (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зингер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

И, наконец, коли влюбились в ведьму – терпите

Бум-бум.

Открыто. Не мешайте спать. Я бесовски устала.

Бум!

Лис, будь другом, впусти этих безумцев. Лис?! Я всего мгновеньице посплю. Честно.

Отдаленно слышится рев виверны да треск от осколков. После – редкие взмахи крыльев. Но те отдалились и, наконец, затихли.

Бум-бум!

Да выломали бы уже дверь, изверги! Что произошло-то?!

Нет, правда?.. Что я делала вчера, до того, как заснула?

Судя по ощущениям – напилась до поросячьего визга. Темечко ноет, по вискам бьет отбойный молоток. На кой пить, если пьянеешь с одного запаха? Неразумная девчонка…

БУМ!!!

Неужто выломали? И, похоже, с мясом и из петель.

Ну и молодцы. Дальше разберетесь сами. А я маленько посплю.

Не тут-то было. На меня вылился целый водопад фраз, из которых я разобрала хорошо если треть.

– Что случилось?!

– Богиня, она вся в крови!

– Куда улетела виверна?!

– Расступитесь, я лекарь!

– Моя настойка!!!

Заткнитесь, пожалуйста. Надо бы проклясть их всех, чтоб неповадно было будить молодую растущую ведьму. Надо… Но лень.

– Она умирает? – О, а это Лис. Его противный голос я узнаю с любого похмелья.

– Все отошли! Живо! – Радислав. И сейчас умудряется указывать. О, мы уже знакомы с Радиславом? Счастье-то какое. Не придется опять вытаскивать его из болот.

Нет, чтоб вчера отговорил от пьянства. Над ухом-то лучше орать.

– Лекарь, не топчись. Готовь тряпки, спирт, щипцы и остальную ерундовину. – Послышались чьи-то отдаляющиеся шаги, а охотник потрогал мою голову. – Череп вроде не проломлен. Эй, говорить можешь?

– Славочка… Поднимайся…

– Глаза открывай, слышишь.

Ага, щас. Делать мне больше нечего. Если все столпились около моего тельца и орут, то я наверняка совершила что-то нехорошее. Если я совершила что-то нехорошее, то в моих же интересах притворяться спящей как можно дольше.

– Славочка… милая…

Какой же бывает дерганный Лис. Он бы еще, в самом деле, слезу пустил по спящей подруге. Я невольно скривилась, чего друзья не заметили.

– Да поднимайся уже!

– А вдруг она мертва? – Так, это незнакомый женский голосок, тонкий, будто струнка.

– Да жива, чего скачете. Вы её скорее растопчете, если не разойдетесь.

– Откуда ты знаешь, Радислав?! – опять Лис. – Помоги ей, если не умерла!

– А если умерла – закопать? Или… Ну да… правда… – тон сменился до приторно трагичного. – А вдруг? Ты не умрешь! Не умрешь, слышишь!

Он свихнулся? Жутковато, но вполне ожидаемо.

– Несносная ведьма, просыпайся! Я не смогу без тебя! – верещал перед моим лицом Радислав.

Я в сомнениях приоткрыла один глаз. Все-таки посмотреть на чокнутого спутника – та еще забава.

– Во, – мужчина довольно оскалился. – Я же говорил. Вставай, обманщица. Понесем тебя на осмотр.

Не успела я пикнуть что-либо членораздельное, как меня подхватили на руки и вынесли из храма на оживленную улицу. Народа было столько, что невольно развивалась паника. Казнить, что ли, несут? За что? Я вроде ещё ничего не натворила.

Сзади спешила «траурная процессия» – они будто хоронить меня собрались! – состоящая из Лиса, правителя да пары знакомых старейшин. Но Радислав, пускай и с грузом в виде одной меня, успешно оторвался от них, и вскоре «преследователи» растворились в галдящей толпе.

– Что произошло? – пробормотала я. Подташнивало, но в гранях разумного.

– Это у тебя нужно узнать, – хмыкнул Радислав, сдувая с носа прядь волос. – Виверна улепетывала так, словно ты решила разобрать её на окорока. Ворота заперты, сама затихла. А оказывается, что лежишь вся в стекле, кровище и настойке. До каких бесов надо напиться, чтобы вытворить подобное?

– Это не я… Боги, а как моя голова?! Здорова?

– Попробуй пробей сплошной камень. Вроде бы сломала руку, но коль не визжишь – не смертельно. Если б не лицо в крови – и не поднимал бы, сама дошла. А так испугался.

– Спасибо, добрый ты мой, – съязвила я. – Сломанная рука – какая мелочь.

– Поверь, совершенная.

– Допустим, – пришлось признать, что перелом мне самой не слишком мешает; скорее – не различается из-за кисельного тумана в голове. – Почему тогда лекаря отправил за лекарствами, коли всё так скучно?

– Чтоб под ногами не мешался.

Кусочки воспоминаний, фраз, чувств потихоньку вставали на положенные места. Ведьма отступила? А если она вернется?

– Я проваливалась в никуда… – вдруг известила я. – Что бы это значило?

– Помирать не вздумай. Так себя огрела, что померещилось?

Вряд ли. Я опускалась в сгусток чего-то чистого, как ключевая вода, незамутненного людскими пороками. Тьма прорезала всю меня насквозь. Но та тьма не несла зла или добра. Исключительно безразличие.

– Слушай, отпусти меня. – Я нахмурилась и попыталась вылезти из объятий – тут-то рука и напомнила о себе; я чуть не взвыла. – Все решат, что я умираю, причитать начнут. Оно мне надо?

Честно говоря, я ожидала, что Радислав станет отпираться до последнего, но он фыркнул и вернул мне стоячее положение. Коленки дрожали, ходили ходуном. Но равновесие я удержала.

Люд обступал нас плотным кольцом, но не приближался ближе, чем на расстояние аршина. Лиса и правителя в толпе из горланящих сотнями различных голосов варренов я не отыскала, посему отвлеклась от темы явно неудавшегося спасения государства.

– Кстати. Радислав, мы ведь встречались до этого? – смущенно и быстро пролопотала я.

Во сне, перед самым пробуждением, меня как осенило. Темные волосы, собранные в пучок; наглухо зашнурованный плащ, голубые глаза.

– Неоднократно, – невозмутимо ответил охотник.

– До первой встречи. Видела же. Что ты делал в Капитске?

– К приятелю заезжал. Куда интереснее, на кой было так напиваться в той таверне? И улыбалась ты страшно, будто хотела меня сожрать.

Значит, права! Я почти захлопала в ладоши, но саднящая в локте рука не только не согнулась, но и прутом выжгла во мне боль. Если бы не вязкое состояние – как под обезболивающими чарами, – то наверняка бы выла да каталась по земле, моля о помощи.

– Была причина… – выкрутилась я под гнусную улыбку друга. – А почему ты не убил меня в тот день? Я помню, как смотрел… Бр-р-р… Выходит, чувствовал ведьму?

– Глупости, Радослава. Ведьмой ты пахнешь сейчас – и то, я привык. А тогда на меня пялилась сомнительной чистоты пьяная девчонка, пытающаяся оказывать неуместные знаки внимания. Мне не понравилась ты сама, честно.

Радиславу повезло. Накинуться на него с кулаками помешал прорвавшийся сквозь толпу обнаглевших подданных правитель. Амарэ'ль деликатно дождался, когда мы с охотником перестанем сверлить друг друга взглядами – его ехидный против моего оскорбленного, – и сдержанно улыбнулся.

– Неописуемое счастье – встречать вас живой.

– Спасибо… И это… Извините, я разворотила вам всю святыню… – я смущенно почесала лоб, стараясь не двигать правой половиной тела.

– Как по уговору, Радослава. Я готов заново отстраивать хоть весь город, горел бы огонь в чаше.

– А он горит?!

– Я лично поджег его. На застывшей капле крови виверны он разросся, а теперь обволок чашу и, уверен, погаснет нескоро. Разумеется, не стоит ждать, что благополучие обрушится на нас сей же час. – Правитель повысил голос, вероятно, чтоб расслышали граждане. – Но, в скором времени, всё наладится.

Столпившиеся варрены разом умолки. До них дошел смысл сказанной фразы.

Интересно, куда улетела виверна? Вернется ли она в страну хозяев или присмотрит пастбище с аппетитными овцами, да и забудет о статусе Почитаемого ящера?

– Радослава, пройдемте во дворец? Вас необходимо осмотреть, а горожанам – успокоиться. При виде вас они ни за что не разойдутся.

– Ага. – И на большее, увы, не хватило.

Получается, я могу приносить удачу? Людскому князю «помогла» – по крайней мере, тем, что вовремя свалила из Капитска, – в Галаэйю вернула спокойствие. Обалдеть. Осталось насолить непосредственно правителю Рустии. И жизнь можно считаться удавшейся.

* * *

Снадобье немилосердно щипало – лекарь обработал каждую ссадину с такой заботой, будто я могла рассыпаться на части, – на сломанную руку что-то нашептали и туго замотали. Пальцы начинали синеть и теряли чувствительность. Зато нёбо обжигал бодрящий варренский напиток со смешным названием «кофий». Сладкий и дурманяще-ароматный. Поэтому я почти не жаловалась.

Пересказ событий тек скоро и легко. Слушающие смотрели на меня со смесью восхищения и ужаса, а дворцовый писец споро переписывал речь на лист бумаги.

– С ведьмой нужно что-то делать, – сжав кулаки, проскрежетал Радислав.

– Ага, – с зевком согласилась я. – Правитель, прикажите кому-нибудь из слуг съездить к Черным топям и испепелить к бесам лачугу.

– Ведьма взбунтуется, – нахмурился Лис.

Она взбунтовалась бы. Да вряд ли.

– Тогда испепелят приехавших, – заключила я. – Но, если мои догадки верны, то вам не понадобятся даже самые захудалые охотники.

Амарэ'ль, не спрашивая, откуда такая уверенность, передал указание невозмутимо стоящему в дверях слуге. Я немного успокоилась. Честно говоря, если случившееся сегодня повторится – я не справлюсь. Лучше знать наверняка.

Правитель троекратно поблагодарил нашу троицу – хвалил бы и дальше, но я раскраснелась до состояния хорошо проваренного рака, – и пообещал невероятную награду за совершенное. Он любезно выпроводил нас в коридор, но там поджидали придворные, которые считали долгом чести дотронуться до спасителей «на удачу».

В общем, отпустили нас ближе к закату солнца. Я, наплевав на ужин, поспешила в комнату, где вначале осмотрела боевые ранения в зеркале, а затем улеглась на постель и долго пыталась отдышаться. Спать после бодрящего напитка не получалось, но видеть кого-то или, того хуже, слышать я не могла. Пришлось позорно отлеживаться за закрытой дверью и притворяться спящей.

Но когда постучался Лис, я все-таки поднялась и, кряхтя от усталости, открыла засов. И не прогадала. Друг принес целую корзинку фруктов, разложил их передо мной и тяжело вздохнул.

– Извини.

– Нашел за что… – Я с удовольствием откусила от зеленого кислого яблока. – Шпашибо жа ежу.

– А, мелочи. Кушай.

Мы немного помолчали, разбавляя тишину только частым хрустом.

– Не поделишься, откуда тебя знает вся Галаэйя? – поинтересовалась я, убедившись, что корзинка пуста.

– Ничего особенного. – Лис дернул «пришитой» щекой.

– Да-да. И семья тебя простила, и правитель. За что? Что ты, маленький воришка, натворил?

– Ничего особенного, – резче повторил друг и отошел к окну.

– Не скажешь?

– Нет.

– И что дальше? – Я доковыляла до Лиса и примирительно опустила голову ему на плечо. – Конец? Разойдемся по разным углам мировой карты?

– Скорее всего, – прикусил губу тот.

– Если есть обиды – говори. Чтоб не таил.

– Никаких. А у тебя?

– Не-а. Слушай, Лис… А что ты думаешь насчет…

Я застенчиво насупилась.

– Вас с Радиславом? – закончил понимающий друг. – Валяйте.

– Как ты понял?

– Пожирающие друг друга взгляды сложно объяснить как-то иначе. К тому же парень волновался за тебя, хоть и не трепался об этом. Но врата в храм он выломал изящно, чуть ли не головой проходящего мимо варрена.

Краснота полностью залила щеки и почти добралась до лба.

– И ты не против? А как же… Нет, ну… А мы? Ты не…

– Боги! Как человек, неспособный связать слова в предложения, смог помочь целому государству? Слава, мне всё равно. Точнее – не так. Я рад за вас.

– А та ночь, поцелуи… Это… Ничего не значит?

– Значит. Я назову ребенка твоим именем. Сына, – получив долгожданный тычок под ребро, он продолжил: – Ты плохо знаешь варренов. Мы можем привыкнуть к людям, привязаться, но не влюбиться. Для нас нет любви; есть продолжение рода.

– Ты говорил, что я очаровательна, – напомнила я.

– Именно так, и поэтому я восторгаюсь нашими странствиями. И буду пересказывать их детям, внукам и всем подряд. Знаешь, варрену сложно найти приятеля, а я умудрился ворваться в дом к настоящему другу.

Я не стала говорить что-то большее. Только сжала худого Лиса здоровой рукой в объятиях и разрыдалась. Неужели нас ждет расставание? Когда-то я не могла дождаться момента, когда вытурю надоедливого темноволосого паренька за порог, а теперь трудно представить, как прожить без его противных шуточек.

Впрочем, всё заканчивается. Провести вместе вечность – сюжет для красочных сказов. А на самом деле, через годок-второй надоест и захочется перебить друг друга камнями. И в итоге друзья разойдутся, но не с теплой печалью на сердце, а неприличной руганью на языке.

– Госпожа? – В приоткрытую дверь заглянуло любопытное лицо молоденькой рыжеволосой девчушки. Чуть позже там появились и недостающие части тела служанки.

Девочка, не особо церемонясь, вывалила на кровать ком из ярких платьев.

– Вам велено выбрать наряд для торжественного ужина.

– Какого ужина? – опешила я.

Лис хлопнул себя по лбу.

– Забыл рассказать. В честь нас решили устроить прием. Соберутся все шишки государства. Награды, деньги, женщины. Тьфу, угощения. Сама понимаешь.

– А может, ну его?

– Я тебе дам – ну! – друг возмутился. – Подобное случается раз в жизни.

– Ну и когда этот раз случится? – Я обреченно перебирала многочисленные тряпки.

– Через неделю, – влезла девушка. – Гости приглашены со всех концов Галайэи и доедут нескоро. А вот если придется ушивать платье, то лучше заняться этим сегодня-завтра. Или, если никакое не приглянется, то новое сошьем. Как раз за семь дней управимся: хоть целый гардероб создадим. Наши, дворцовые мастерицы, лучшие из лучших! Честно-честно!

Мне понравилось само слово «ушить». На толстых вредных ведьмах платья распарывают, а не ушивают. Какое счастье.

– Какой у-у-ужас, – вскоре стенала я, влезая в очередное пышное одеяние и ощущая себя замаскированной свиньей в четырех кружевных рядах.

– Терпите, госпожа, – просила варренша, хихикая в кулак. – Подходящую одежду подобрать так же сложно, как и мужчину.

К бесам мужчин! К бесам одежду! Заверните меня в рубище и пустите по миру. Я только спасибо скажу. Но нет. Меня обували, одевали, переобували, переодевали. Примеряли, снимали. Затягивали, расстегивали. И куча других действий, одинаково бесполезных, зато принесших радость и зрелища всем обитательницам замка.

Сломанная рука по сравнению с теми пытками, что я перенесла за два дня, – сущий пустяк.

* * *

Сборище напыщенных богатых варренов, укутанных в золотые полотнища, не понравилось мне сразу. Слишком торжественно и неестественно. Вот если б дали медальку, пару златцев и пинка под зад – это, я понимаю, по-нашему.

Одних салатов, стоящих на длинных столах, хватило бы целой деревне на неделю. Про остальные яства я и не заикалась.

– Давайте сбежим? – до начала торжества уговаривала я тащивших меня мужчин. Коленки подрагивали от страха. – Пожалуйста. Родненькие…

– Нет, – шипел Радислав.

– Гады! Убийцы! Грабят! Пожар! Отпустите.

– Дурная, – заключил Лис. – Пусть идет куда хочет. Куда она денется? Вернется.

Его правда. Я хоть и отбежала аж на четыре поворота от зала, но испугалась переплетенья коридоров и покорно вернулась к ожидающим друзьям.

В конечном счете друзья и сами согласились, что лучше бы мы ушли. Ибо столько поздравлений, лобызаний ладошки – это мне, а им – просто пожатий, – нашептываний на ушко, танцев – а танцевать я так и не научилась, поэтому удачно отдавливала каждому новому кавалеру ноги каблуками – пережить сложно. И каждую неудачу оправдывала болящей рукой. Та болталась на перевязке и служила причиной бесконечных аханий и всеобъемлющего понимания.

Хорошо, я додумалась не надевать манерные туфельки на тонкой шпильке, а украдкой достала из-под кровати любимые сапоги и с облегчением влезла в них. Теплая кожа облепила голень, и я не ощущала себя покачивающейся башенкой. Платье выбрала удобное – на размер больше, с высоким горлом и длинными руками. Нечего трясти тем, чего нет.

Амарэ'ль добрался до меня ближе к концу празднества. Красочные речи были сказаны в начале, знатные титулы и несметные богатства посулили тогда же. Вот и настала очередь для «дружественной беседы».

– Радослава, вы прекрасны. – Правитель подхватил меня за ручку и оттащил в угол, к колоннам, чтобы не мешать танцующим парам. – Как вам ужин?

– Он изумительный.

Нет, он ужасный, громкий, суетливый. Я объелась так, что чуть-чуть, и треснет шов на боку огромного платья; выпила горькой шипучей гадости, от которой час ходила в полудреме. Но лучше молчать. А то виселицы с городских площадей не убираются даже по праздникам.

– Радослава, недавно вернулись посланные мною к Черным топям слуги. – Правитель замялся. – Не знаю, радостное ли известие для вас, но вашу учительницу нашли мертвой.

Уголок губ дернулся в подобии улыбки. Об этом я и думала. Что-то произошло в храме. И я повалилась не от удара бутылкой – тот был слаб, я лишь выплеснула на волосы содержимое, – а из-за… волшбы, что ли? Притом могущественной, невероятной. Я погрузила нас в ту безразличную тьму и в ней противостояла древней ведьме, не отдала сознание, осталась в уме. И, наверное, учительница попросту не выдержала всплеска способностей. Она, находясь на грани между телами и вынужденная пребывать в полнейшем сосредоточении, не смогла побороть мои ожившие воспоминания. И отвращение, которое копилось несколько долгих, мучительных лет. В самом деле, пора бы и ей умереть.

– Мне жалко, честно. Но… я рада.

– Понимаю. – Правитель кивнул. – Знаете, я пришел к вам с корыстным умыслом. Вы не читали наших пророчеств?

– Читала, конечно, – не моргнув глазом, соврала я.

– Я знаю, что не читали. – Правитель позволил себе слабую ухмылку. – Не имеет значения, о чем твердится в тех, но существует важный пункт. Где сказано, что действующий правитель обязан уступить трон тому, кто вернул пламя в чашу. Ибо если правитель не сумел помочь государству, то он бесполезен и слаб.

Трон? Мне?! Куда я его дену? Утащу с собой на лошади?

Ой, нет… Трон. К трону обычно – имеется же глупый обычай – прилагается и… государство. Мамочки.

– Нетушки! – я неловко замахала целой рукой. – И не начинайте. Правьте на здоровье и восстанавливайте храм, как обещали. Какая из меня правительница? Я приведу Галаэйю в такую разруху, что никакая виверна не поможет.

– Вы уверены? Радослава, поймите, я не имею права отказать вам.

– Уверена.

Кажется, Амарэ'ль выдохнул с облегчением. Предложение о правлении относилось к тем, которые и говорить не стоило бы, но приходится ради приличия и успокоения совести. Да и ради порядка тоже. Теперь объявит, дескать, дурная чародейка отказалась собственнолично.

– Нет, мне точно не до трона, – на всякий случай повторила я. – Но прошу вас, правитель, позаботьтесь о Лисе. Он хоть и юный, но мозгов побольше, чем у меня раза в три.

Друг стоял невдалеке и о чем-то щебетал с молодой варреншей. Та кокетливо поправляла светлые волосы и хихикала так жеманно, что Лис аж таял от внимания высокой особы.

– Не бойтесь, Радослава, – правитель тоже перевел взгляд на Лиса. – Галаэйя никогда не забудет подвига Лисана-дэро-кодльонора. Ему гарантированы почести, о каких многие из наших аристократов и не мечтают. Если он примет всё это. Ну а по поводу юности я бы поспорил, но не стану.

– Все относительно? – мудро уточнила я.

– И это тоже. Но мне приятна ваша материнская забота о том, кто старше вас в два раза.

– Что?! – протянула я. – Сколько ж ему нынче исполнится?

– Если память не изменяет мне, в следующем месяце минет сорок два. На наши годы это, конечно, не возраст, но для рядового человека…

– Постойте. – Я зажмурилась и медленно переварила сказанное. – Ответьте тогда вот ещё на что. Что вам сделал Лис? Вы ведь знаете его?

– Знаю, – подтвердил правитель. – Он из богатой семьи. Если углубиться в семейное древо, то, в некоторой степени, мой сводный брат. Мы дружили, если общение двух богатых мальчишек называется дружбой. С младых ногтей общались, дрались до кровавых ран, вместе обучались. Ему сулили военную службу, богатое будущее. Но однажды разгорелось восстание, и он сбежал, чтобы подавить его малой кровью. Желал уладить всё миром. Увы. Его шрамы – они остались с тех самых пор. Родители и так боготворили единственного сына, а после случившегося – сдували пылинки, следили за каждым его шагом. Я лично нашел ему прекраснейшую из женщин в жены. Но Лисан-дэро-кодльонор изменился после того дня. Он не выносил боли, смертей, голода; грезил легендами, мечтал вернуть спокойствие в наш мир. И предпочел уйти, бросить невесту и предать всех нас своим безразличием. Он выбрал «приключения» и отправился к ним едва ли не голым, забрав с собой пару монет да одежду. Теперь я понимаю, насколько он был прав, а мы – глупы и честолюбивы. Но тогда…Он ведь бедствовал?

– Да, – я мрачно мотнула головой. – И умудрился попасть в темницу одного из наших княжеств. Но ни разу не обмолвился о том, кто он такой… А я и думала, почему он знает столько всего. Вроде простой вори…

Нет, лучше смолчать. Какая разница, кем представился Лис.

Не верить правителю я не могла. Получается… Ах, восемнадцать, да?! Несчастный нищий мальчик?! Ну, он у меня получит. Гаденыш.

– Извините, – я перебила задумавшегося правителя и заорала: – Лис, стоять, мать твою! Сколько тебе там лет, богатенький сыночек?

– Простите, – хихикнул друг и, поцеловав собеседнице перчатку, спешно ретировался из зала.

И буквально спустя десяток мгновений туда влетела другая персона. Ею оказался молодой светловолосый мужчина, который вырывался из хватки стражи и орал что-то о принадлежности к княжескому роду. Запыхавшийся, потный. В нестиранной рубахе, серой от дорожной пыли. Уж больно безумец напоминал мне кого-то.

– Ой, – пикнула я и дернула правителя за рукав серебристого одеяния. – Пускай его отпустят. Он князь.

Что этот дурень позабыл в чужой стране?!

– Вы знакомы? – удивленно спросил Амарэ'ль.

– Встречались пару раз.

Я подбежала к мужчине, который крутил перед стражей смятым письмом, и потыкала пальцем под его лопатки. Нет, настоящий.

– Всемил?

– Радочка!!! – Князь только теперь приметил меня и сжал до такой степени, что разом хрустнули все кости, а старая рана на груди запульсировала болью. – Объясни сиим невеждам, кого они пытались выгнать взашей!

– Простите, правитель, – бубнил стражник, кланяясь Амарэ'лю. – Он вроде приличный пришел, хоть и неопрятный. Мы и решили, что к вам на прием со стороны спасителей; запоздал там али ещё чего. А когда почти проводили, то… засомневались. И не прогадали. Ненормальный какой-то.

– Сами вы ненормальные! – огрызнулся Всемил. – Радочка, дорогая, я знаю о твоем поступке. И я загнал трех коней, но прискакал сюда.

– Откуда знаешь? – ужаснулась я.

– Полагаю, у князя хорошие осведомители и качественные доносы. – Амарэ'ль лукаво изогнул бровь и указал на бумагу.

Он взмахом приказал не прекращать танца и музыки, и пускай все варрены с любопытством наблюдали за представлением, но видимое спокойствие восстановилось.

– Это кто? – спросил незаметно подкравшийся Радислав.

– Всемил. Князь Лерейского княжества. Мой… бывший жених, – на ухо просипела я.

– Ты ему не особо рада?

– Я ему совсем не рада.

Всемил же, осознав, что выгонять его не собираются, разошелся не на шутку.

– Ах, правитель, батюшка, родненький, простите за неугодное поведение. Но я так спешил.

– Как он успел? – продолжала я шептать Радиславу, поднявшись на цыпочки.

– От его княжества до граничной точки с Галаэйей недалеко, – лениво объяснял охотник. – Впрочем, не южной границы, откуда прилетели мы, а северной. Мы-то и ехали долго, с остановками, привалами, никуда не торопясь. А твой жених за день-другой добрался до гор, пересек их по специальной дороге… Было бы желание.

– О, правитель, спешу поздравить вас с тем, что сбылись предсказания, – спешно вставил князь, отряхиваясь от грязи. – Ах да! Радочка, я приехал сюда не один.

Кого бы он ни притащил, надеюсь, то не родственники, желающие затискать меня до смерти. Тьфу.

Светловолосый картинно завалился на одно колено и достал из нагрудного кармана дорогой, но окончательно испорченной сорочки кольцо в деревянной коробочке, расписанной узорами.

– Выходи за меня, Радослава. Прямо сейчас, при всех этих изумленных люд… варренах. Пускай они станут свидетелями нерушимого союза. Когда ты сбежала тем дождливым днем, я проклинал всё на свете. Я возненавидел тебя. Но узнав, что ты ушла не просто так, а ради спасения Галаэйи, – простил и тотчас ринулся сюда. Прости меня, родная. И стань же моей женой!

Я отпрянула в сторону. А Радислав хмыкнул, но придержал меня и затолкал за свою спину.

– Не беспокойся, всё уладим по старому обычаю, – и добавил, из-под густых бровей смотря на Всемила: – Мужчина, что вам нужно от моей жены?

– Ж-жены?

– Пока – нет, – невозмутимо согласился охотник, – но церемония не за горами. Не так ли, любимая?

– Так, любимый, – пролепетала я, осторожно выглядывая из-за широкой спины.

– Вопрос, полагаю, исчерпан? Незачем предлагать свадьбу той, чье сердце принадлежит другому?

Всемил ответить не успел. По всему помещению разнеслись восклицания. Вначале редкие хлопки в ладоши, после – оглушительный шквал. Словно заезжим артистам, почтенные гостьи – мужчины или смолчали, или едва заметно нахмурились, поразившись тупости охотника (ибо разумный замуж не позовет), – хлопали Радиславу и выкрикивали: «Ох, прекрасная пара! Какое счастье! А мы и не слышали о церемонии».

Поверили.

– Надеюсь, целоваться нас не заставят… – в сомнениях проблеяла я, утыкаясь носом в рубашку охотника.

– А хоть бы и так. Или тебе страшно?

– Эй, я ничего не боюсь! Я за месяц раз пять чуть не умерла. Какой тут страх?!

– Тогда поехали отсюда? – Радислав на пятках развернулся ко мне и зажал мои ладони в своих

– Сейчас?

– Да. Долг перед обществом выполнен, пора б отдохнуть.

Я стыдливо осмотрелась. Дамы с веерами, мужчины с бокалами. Шум, музыка, утомившиеся слуги. Довольный правитель, оскорбленный до глубины души Всемил. Последний обязательно найдет свое счастье – женщины любят брошенных бедолаг. Не по мне обстановка, я её откровенно страшусь. Ляпну что не так, упаду не там. И навсегда останусь в памяти, как неуклюжая сумасшедшая. Вот леса, болота, нежить – то, чего требует сердце.

– Поехали, – заликовала я. – Сначала развяжи корсет.

– Ты решила напоследок показать себя во всей нагой красе? – не понял Радислав.

Я подмигнула ему и высоко задрала полы платья. Под пышной юбкой оказались походные штаны.

– А сверху – рубашка. – Не зря ж выбирала платье на размер больше. – Я втайне надеялась на подобный исход.

Точнее – собиралась сбежать, но никак не подыскала подходящего момента.

– Кажется, я люблю тебя, – расхохотался охотник, рывком растянув ленточку на спине.

– Кажется, я тебя тоже, – смутившись, подтвердила я и повернулась к правителю. – Передайте Лису мои извинения. И то, что он – жалкий лгунишка. И простите меня, если где напортачила. И за случившееся – особенно.

Амарэ'ль расхохотался. Я впервые слышала смех правителя. Громовой, раскатистый, несдержанный. Настоящий.

– Давно меня так не веселили, – утирал Амарэ'ль слезы. – Вы…

А я, не расслышав его последних фраз, догоняла Радислава, спешащего к конюшням. Лошадь, уверена, нам выдадут без проблем. И надеюсь, не такую, как Хромоножка. Впрочем, коли так – пойдем пешком.

– Погоди! – уже на улице, задыхаясь от бега, крикнула я. – Книга в комнате! Надо вернуться.

– Зачем?

– Забрать. Я без нее полная неудачница… Простейших чар не сплету.

– Глупости. Ты просто не стараешься.

И он потянул меня прочь от созерцающего теплый вечер глазами-окнами дворца.

Наверное, Радислав прав. Возможно, люди просто не стараются. От того и случаются всякие… неудавшиеся истории.