Текст книги "Неудавшаяся история (СИ)"
Автор книги: Татьяна Зингер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
В-пятнадцатых, не верьте её оправданиям
«Тяжелее всего не признать поражение, а осознать, что всё делалось впустую. И без твоих поступков всем было бы лучше».
Житейские рассуждения
За последующие дни мы обмолвились едва ли парой-тройкой слов – когда выбирался кратчайший путь. Ложились спать в тишине и будили друг друга пинками, посему никто не рисковал просыпаться последним.
Конечно, любой вполне мог уйти. Но при всех смертельных обидах мы держались вместе: ждали отстающего и готовили пищу на троих.
Я четырежды извинялась перед Всемилом – надо же, заставил чувствовать себя виноватой, – но тот не реагировал.
Лис мельтешил, будто побитый пес подле хозяина: он таскал сумки, собирал грибы, разыскивал поляны для отдыха и наполнял фляжки до краев в найденных им же ручейках. И преданно заглядывал в глаза. Чхать я хотела на его преданность!
А дорожка расширялась, обретала черты мощенной, перестала вилять чудными зигзагами. Недавно отшлифованные указатели показывали, сколько верст осталось до столицы. Число пугало, но я понимала, что прошли мы в разы больше, и поэтому пыталась забыть о плохом.
Возник вполне закономерный вопрос: что дальше? Всемил пойдет на поклон к родителям, а мы с Лисом доставим «важную персону» и отправимся в изгнание? Ну нет, я истоптала башмаки не ради такого исхода.
– Князь, что будет с нами, когда мы приведем тебя домой? – угрюмо обратилась я.
Всемил, чего и следовало ожидать, многозначительно молчал.
– Отвечай, – с резкостью в тоне.
Князь ускорился. Нет, я терпела детские выходки, но ребячество уже засело рыбьей костью посреди горла. Я, протяжно зевнув, уселась у обочины и открыла книгу где-то на середине, блуждающим взглядом бегая по страницам.
– Чем занимаешься? – Лис заглянул за плечо и чуть не получил локтем в живот. Чтоб не лез.
– А, – я ответила нарочито громко, – ерунда. Как считаешь, князю подойдет обличие жабы или муравья?
Всемил остановился. Он вроде не сменил брезгливого выражения лица, но вполоборота повернутый корпус намекал на то, что мужчина напряженно прислушивается к беседе. Вероятно, инцидент с исчезнувшим голосом полностью убедил его в том, что я обычно исполняю задуманное.
– Жабы, – любезно подсказал Лис.
– Замечательно.
– Эй! – Князь одним прыжком подлетел ко мне. – Остановись.
Что, голубчик, клюнул на ведьмовскую уловку?
– Заклинаю силы природные, подкрепленные землею-матушкой, – я деловито собрала в кулак горсть песка и рассыпала его вокруг себя, – речи пламенные услышать да обратить неугодного, горделивого князя в жабу болотную, зеленую аки трава увядшая.
– Хватит! – Всемил принялся выдергивать книгу.
– Отпусти, – прошипела я.
– Иначе что?
В нотках его голоса появилось ехидство. Ну, раз уж роль злой чернокнижницы отводится мне, то исполню её с честью и достоинством.
– С крыльями, – закончила я, вытирая ладонь о штанину и резко выпуская книгу.
– Чего? – переспросил покачнувшийся Всемил.
– В жабу с крыльями. Чтобы тебя даже сородичи презирали.
Князь вздрогнул. Я приблизилась к нему почти вплотную, пристально вглядываясь вглубь голубых очей. Бедняга не рискнул отвести взор, но часто и судорожно задышал.
Шаг, улыбка, шаг. Склоненная набок голова. И… бросок! Я дернулась к князю, и тот отшатнулся, спотыкаясь на ровном месте.
– Страшно? – с материнской заботой узнала я. – Так вот, или ты объясняешься, или учишься летать крошечными обломанными крылышками. И поверь, целыми они тебе не достанутся.
Я забрала книгу из дрожащих рук и торопливо пошла, стараясь не замечать улыбающегося Лиса, семенящего в двух локтях сбоку.
– Я не собираюсь ничего с вами делать, – помедлив, выдавил князь.
– Ещё бы ты что-то попытался сотворить с жуткой чернокнижницей. Нет, куда ты собираешься нас деть?
– Вы полностью свободны.
– Ведьма и сбежавший воришка-варрен? – Я с трудом удержалась от желания огреть бестолкового мужика по пустой головушке. – Свободны. До первой виселицы. Правильно?
Я обернулась к «подельнику». Тот радостно кивнул, не вмешиваясь в разговор. Какая приятная сердцу покорность. А не обзавестись ли мне верным мальчишкой, согласным пойти ради меня куда угодно?
Нет, так начинали все известные Рустии рабовладельцы.
Дорога свильнула вправо. Вдалеке показались размытые очертания небольшой деревеньки, первой за много часов путешествия.
– Рада! – со слезами позвал Всемил. – Ладно-ладно… Признаю свою вину. Ты многое для меня сделала, и глупо обижаться на то, кем ты являешься. Так?
– Не-а, не верится что-то.
– Как?
Не ожидал, родненький? Терпи теперь, отвыкай от всепоглощающей любви.
– Просто. – Быстрое пожатие плечами. – Докажи, что не врешь.
– Как? – тупо повторил Всемил.
Я облизнулась, после чего князя передернуло.
– На колени.
Рядом раздался смешок – Лис оценил поступок.
– Чтоб князь падал ниц? – скривился Всемил. – Ни-ко-гда.
– Какая несговорчивая жаба.
Буквально спустя мгновение он чуть ли не целовал носы моих ботинок, чем донельзя потешил разгоревшееся ведьмовское самолюбие.
– Вставай, – смилостивилась я, – и объясняйся.
– Да не стану я ничего с вами делать, – Всемил печально разглядывал образовавшуюся на коленке дыру. Знатное усердие в выполнении приказов.
– Ты – нет, а общественность?
– Заверяю: вас защитят от любого посягательства на свободу и жизнь. – Рука шутливо легла на грудь как при клятве верности.
Я благосклонно кивнула и позабыла про князя.
Селение оказалось совсем близко, словно не только мы подходили к нему, но и оно делало широкие шажки навстречу путникам. Ровной линией протянулись ряды огородов с жутковатыми пугалами посреди них – селяне горазды на таких чудовищ, что любое бесовское отродье взвоет. На одном из деревьев покачивалась неровно прибитая табличка. «До сталицы ищо долеко. Пока ж заходьте в дом пастояллый, он рядешком» – гласила она, и это не вызывало сомнений в крестьянском происхождении сиих косых слов. Автор не был лишен творческих наклонностей, потому как внизу он выжег не только кособокую стрелочку, но и некое подобие домика и идущих к нему человечков.
Я умилилась и предложила спутникам погостить в столь чудесном постоялом дворе, куда спешат нарисованные людишки. Лис, правда, высказал опасение, что они оттуда убегают. В любом случае, выбора у нас не было, а раз в этом селении я пока не натворила бед, значит… стоило натворить.
К сожалению, беды случались и без моего вмешательства. На входе в деревеньку нас поджидали симпатичные, знакомые дружинники с выставленными мечами и решимостью на недовольных лицах.
– Ведьма, сдавайся, – громогласно заявил главарь, оскаливаясь во все неполные тридцать зубов.
– Вам огонька подбросить? – задорно спросила я, но заметила, как вокруг нас сжимается плотный круг из стражи, и сникла.
Стражников прибавилось, их стало много больше, чем мы увидели сначала. Глаза их блестели в предвкушении расправы.
Крайне необходимый нож покоился в сумке. Можно, конечно, вгрызться зубами в кожу, но решение это довольно… сумасбродное. Да и говорят, что верить стоит в лучшее. Может, они не смерти хотят, а, например, накормить да постельку предоставить?
– Князь, – дружинник поманил Всемила, – отойдите от разбойников. Нам поведали о вашем похищении. Теперь вы свободны, они не причинят вам вреда.
– Да? – удивленно отозвался мужчина.
– Что?! – зарычала я.
Князь призадумался и, как ни в чем не бывало, перебежал в стан врага. Очередное предательство я вытерпела исключительно из-за хорошей силы воли и отсутствия камней, которыми могла закидать трусливого Всемила.
Острие меча надавило на поясницу.
– А вы идете с нами, – ласково приказал стоящий позади дружинник.
– Учти, князь, если это ловушка, и тебя прирежут за углом, то я предупреждала, – напоследок буркнула я.
Меч надавил чуть сильнее, и пришлось подчиниться вооруженным мужчинам, направляясь туда, куда они посоветовали. Точнее, посоветовали-то они отправиться прямиком в преисподнюю, но я выбрала близкий маршрут – ворота.
Настежь распахнутые двери заброшенного сарая на отшибе словно приветствовали нас с Лисом. Стража впихнула пленников внутрь и прочно закрыла засовы, пообещав вернуться для «краткой беседы». Все предметы, включая книгу, отобрали, посему я чувствовала себя совершенно голой. В сарае не было ничего, кроме слоя пыли высотой с палец, пауков, бесполезного хлама и запаха затхлости.
– Каков подлец, – я рассерженно пнула груду тряпья. – Убежал при первой же возможности. А он не подумал, откуда дружине знать о нем, если они гнались за нами по наставлению моей матушки? Получается, им нужен он? А раз нужен, то для чего? Правильно, убьют – свободно княжеское место. Безмозглый самовлюбленный болван! Нет, и это нас назвали разбойниками! Нас!
– Не кричи. – Лис простукивал стены в надежде сломать самую трухлявую. – Ушел и ушел. Меньше проблем.
– Но гад ведь, гад! Нет, мы – разбойники? Я ему жизнь спасла!
– Угу, – отвлекшись от неразборчивого бубнежа, согласился варрен.
– И тебе спасла!
– Угу.
– И никакой благодарности.
Я снова ударила по тряпкам. Увы, в этот раз нога столкнулась с чем-то твердым – впоследствии оказалось, что этим чем-то был полностью проржавевший топор. Хрустнуло в большом пальце. Я взвыла и обхватила ступню. Лиа изогнул бровь, но на помощь не поспешил, зато, получив паузу между выкриками, устало уточнил:
– Слава, мне тоже на колени рухнуть? – Он ощупал топор, ударил им по стене и с неудовольствием откинул. – Бесполезен, если только с близкого расстояния да ровнехонько в макушку.
Я глотала злые слезы и не перечила. Куда-то испарилась любая мстительность.
– Забудь об извинениях. Какая разница, если нас сожгут или посадят на кол.
– Для тебя, Слав, есть более изощренный способ: оставление наедине с собой. Поверь, через пару дней схороним мертвеца, почившего самым невероятным образом.
Слова Лиса оскорбили до глубины души.
– Я не настолько невезучая!
– Да? – не поверил он. – Не льсти себе, ты – неисправимая неудачница. Слушай, я за несколько недель с тобой пережил больше, чем за все годы. Одних побегов, наверное, выдалось не меньше десятка.
«Всего-то три», – мысленно подсчитала я.
Размышления прервал порывистый ветер, который влетел внутрь через покачнувшиеся от напора ставни. Окошки издевательски манили свободой, да только влезть в них я смогла бы по плечи.
– Признавайся, всегда в жизни выпадали несчастливые карты?
Дайте подумать. Вначале безоблачное детство, затем чуть ли не добровольное изгнание, одинокая ведьма, надежда на сладкое будущее… А после понеслось. Не знаю, в какой момент неприятности достигли пика: то ли, когда я уселась верхом на хромую кобылку, то ли когда добралась до городка на отшибе страны, то ли позже. Или на мне изначально стоял крест полнейшего поражения. Возможно, меня сглазили?
Да нет, я невезучая по жизни, зачем отрицать очевидное?
Заскрипел замок, где вовсю ворочался большой ржавый ключ. В малюсенькую комнатку, безостановочно толкаясь, ворвалась едва ли не вся схватившая нас стража – такое ощущение, что поодиночке они не ходят. Все вооружились наточенными клинками. А у троих, кроме выставленного перед собой оружия, висели бусы из чесночных долек.
За кого они меня принимают? Чесноком отгоняют злых духов. А я бы и рада отогнаться, но кто позволит?
– Ведьма, не двигайся, – обратился главный дружинник, почесав козлиную бородку.
– Меня принципиально не замечают? – в никуда вопросил Лис.
– Признавайся, – продолжил главарь, – что ты собиралась сотворить с князем Лерейского княжества?
– Да сдался он мне.
– Но ты и твой подельник-вор обманом вывели его из родных краев и повели в столицу. С какой целью? Или столица – уловка?
Значит, со стороны бескорыстная помощь выглядела обманом? Подельник? Хоть хохочи, право слово!
– Князь сказал, дескать, ты, нечистая, ворвалась в его покои поздним вечером без особой на то причины и заявила об охоте на него.
– Как это без причины? – праведному гневу не было предела. – Во-первых, в моем доме буйствовал ведьмак!
– А почему она говорит о себе в третьем лице? – хихикнул кто-то справа от допрашивающего.
Осмотревший дружину варрен втянул ноздрями воздух и, забыв о нарастающем скандале, откинулся на гору старой одежды.
– Да нет! – рявкнула я, ударяя себя ладонью по лбу. – Ведьмак. Он убивал живущих в доме, хотя казалось, что те умерли сами. Князь должен знать о смертях. Я отыскала убийцу, поэтому пошла ко Всемилу…
– И обманом вывела его из терема? – напирал главарь.
Внутри вспыхнул костер подобный тем, какие изображены на причудливых гобеленах о божественном суде над ведьмами.
– Нет никакого обмана! А вы наверняка вместе с заговорщиками!
– С кем? – В маслянистых зрачках стражника появилось непонимание. Он оперся на воткнутый в трухлявый пол меч.
– Вот и во-вторых. Стража обсуждала убийство князя, – я гордо вздернула подбородок. – Я слышала, и сколько угодно убеждайте меня в обратном, но так оно и было!
Возможно, в свободные дни дружинники подрабатывали лицедеями и умеючи изображали искреннее удивление, но скорее всего открывшаяся истина оказалась для них неожиданностью. Все разом обернулись к белобрысому остроносому пареньку, который стоял в уголке и расковыривал прыщик на переносице. Лицо худого юноши вытянулось.
– Она лжет! – тоненько вскрикнул парень знакомым мне писклявым голосом. – Зачем нам убивать князя?
– Вот и я не знаю, зачем.
Я погрозила столпившимся на пороге стражам почерневшим кулаком. Все руки извозила в грязных, пыльных кучах, пытаясь отыскать хоть что-то, способное помочь.
– Объясняйся, ведьма, – главарь с трудом вытащил застрявший меч из половиц и направил на меня.
– Я случайно подслушала их разговоры про яд, про смерть…Якобы толку от него нет, помрет – и ладно.
– Те?! – Юноша усердно замотал сальными волосенками. – Лжет она, не говорили мы о князе.
– А о ком? – устало уточнил главарь, растеряв былую прыть.
– Дык о скорой кончине Ждана. – Мальчишка отчаянно зажестикулировал, распаляясь сильнее. – Тот ещё гаденыш: родители подсадили в первые стражи, а он себе кошелечек набивал да всякие несуразности приказывал. Но как веревочке не виться, это… Короче, траванул его кто-то. Вот я и боялся, что Всемил обвинит нас. Ну, мы ж обрадовались и причины к нелюбви имелись.
В путаных объяснениях мальчишки я не разобралась, но мальчуган выглядел уверенным. Неужто отрепетировал речь?
– Постой, – я приподнялась на локтях – дружина напряглась, – говоришь-то ты красиво, но слабо верится.
– Ты ведьма, – юноша насупился, – а пытаешься выставить виновным меня. Это правда, Ждан того… умер, и известие пришло вечером. Мы и побежали к князю, а тот не отвечал, хотя точно находился у себя. Мы того… испугались, вдруг плохо человеку. А в спальне – пустота. Только простыня какая-то висела из окна. Ну а разве князь полезет оттуда, если есть дверь? Эта сомнительная чародейка исчезла той же ночью, недавно сбежал варрен… Ну мы и поняли, что они – похитители. Потом разослали наших по селеньям и городам. Она хотела его убить!
Парень перешел на крик, от которого закладывало уши. Я окончательно запуталась и теперь хлопала ресницами, пытаясь сопоставить картинку услышанного тем вечером со сказанным сейчас, чтобы найти крайне необходимые нестыковки. Всё, к сожалению, получалось довольно складно.
– Значит, врешь ты, ведьма, – подведя неутешительный итог, бородатый главарь обратился ко мне. – Не волнуйся о своей участи, тебе осталось недолго травить людям жизнь. Ошпарим святой водицей, ты и признаешься. Эй! – он крикнул кому-то снаружи. – Готовьте бадью с кипятком.
В висках застучали молоточки. Липкий ужас опутал тело. Несколько долгих мгновения я была готова растерзать стражников, уничтожить их, спалить. Наваждение показалось разумным. Кровавая пелена покрыла глаза. Сердце замедлилось, опутываемое паутиной из темноты.
Но тут в сарай вошел донельзя смущенный Всемил. Отмытый, причесанный и переодетый князь знаками приказал дружине опустить оружие, а после безрадостно заявил:
– Несчастья в том доме действительно происходили. Она не лжет; я – глупец, потому как поверил её словам, не разузнав всех деталей.
– И мы не будем их убивать? – возмутился главарь. – Но она едва не подожгла нас. Бесовская девка!
– Ничего подобного! – вставила дрожащая от слабости я. Мрак рвался наружу. – Я вас остановила!
Всемил повторил приказ.
– А что делать с беглым воришкой? – стражник вынужденно убрал меч.
– Считайте, он отпущен. Кроме того, пусть будет уверен, я отплачу по чести за его помощь.
– В твоей щедрости нет никакой нужды, – скрипя зубами, с невероятной неприязнью произнес Лис.
– Есть, – коротко бросил Всемил. – Рада, нам необходимо поговорить.
Он поманил меня, а я, шипя вполголоса: «Я – не неудачница», выползла из затхлой комнатки навстречу солнцу.
Князь уверенным шагом, в который вернулась былая осанистость и властность, завернул за угол. Я поспешила за ним.
Как можно было всполошить князя (а вместе с ним – целый город, испугавшийся за жизнь всеобщего любимца) на побег, успеть дойти практически до столицы и узнать правду по чистой случайности?
Все карты против меня. Как же колотится сердце. Органы тлеют. Крутит в животе. Тьма, кыш отсюда!
Я перевела сбившееся дыхание. Во рту появился солоноватый привкус железа.
Лис прав: я уничтожу себя самостоятельно. И, кажется, изнутри.
И напоследок, не привыкайте к ведьмам. Они переменчивы
«Не переживай. Всё наладится».
Внутренний голос
– Какие-то тайны, князь? – я с ногами уселась на лавочку, туда же плюхнулся и Всемил. – Хочешь лично прикончить меня?
– Не городи глупостей, – он задумчиво потер переносицу. – Дивная выдалась прогулка, не так ли?
– Не дивная – дурацкая. Простишь безмозглое существо?
Лавка за утро нагрелась лучами по-летнему палящего солнца. Весна, не успев укрепиться во владениях, трусливо отступала. Лучи били по глазам, я щурилась. По щекам скатывались редкие слезинки. Всемил решил, будто причина рыданий в раскаянии – наивный какой – и прижал несопротивляющееся тельце к груди.
– Да не обижался я. Не переживай, – баюкал он меня. – И совсем не ради этого позвал.
Я испугалась. Только бы не предложение о замужестве – второй раз промолчать вместо отказа не удастся. Тем более, будучи зажатой в захвате князя. Придушит и не заметит.
Поудобнее уткнувшись в чистую рубашку – вылезти не удалось, – я проскулила:
– Но для чего?
– Каковы твои планы на дальнейшую жизнь?
Началось.
– Я не буду рожать тебе наследников, – зажмурившись, отрезала я.
– Как скажешь, – изумленно сказал Всемил. – Ты, видимо, не так поняла. Мы однажды заводили этот разговор, но я повторюсь: чем ты собираешься заниматься дальше? Уедешь или останешься у нас?
– После случившегося ты не огородишь Капитск от ведьмовского присутствия?
Я как-то усомнилась в благоразумии князя. Уместнее разместить сотню оборонных башен, развесить на заборе косы из чеснока и асафетиды. Я – рассадник неудач, от подобных людей стоит прятаться за рвами, полными ядовитой воды.
– Наоборот, – Князь ласково отодвинулся, – я предлагаю тебе стать главной чародейкой при княжеском тереме.
«И единственной во всем княжестве», – ехидно додумала я. Рот, между тем, приоткрылся.
– Но я – ведьма, – обескураженное мычание раздалось нескоро.
– И? – Он аккуратно смахнул слезинку с уголка моего глаза. – Ты – добрая ведьма. Личная ведьма княжества. Как насчет такого предложения?
Что тут сказать. Новые возможности, перспективы. Среди придворных ворожей случаются такие встречи, побывать на которых – огромная честь. Соблазнительно.
Но скучно. Подчиняться законам, сопровождать князя в поездках, потерять свободу.
А вдруг так и нужно? Набегалась, хватит. Пора бы вырядиться в пышное платье да закрутить волосы в модные нынче крендельки.
– Чудесно! – хлопнул в ладоши Всемил, разглядев ответ в движении губ. – Думаю попозже, через месяцок, и предложение замужества будет встречено тобою с большим удовольствием. Пока боязно, понимаю. Но тебя, Рада, я готов ждать столетиями.
На кой тратить впустую тучу времени? Я умру лет через сорок, поэтому, если припрет, бездыханное тело будет в его полном распоряжении.
Пришлось перевести разговор в менее опасное русло:
– А что станет с Лисом?
– Да пусть катится куда угодно.
– Пусть, – настала моя очередь расплываться в сытой улыбке.
Наконец-то отвяжусь от мальчишки. Глядишь, исчезнет чувство стыда. Или хотя бы притупится.
* * *
Лис, переступив через неприязнь, поблагодарил князя. Всемил, в ответ, пожал руку варрена. После они, правда, клятвенно пообещали никогда больше не пересекаться друг с другом. А при встрече – обходить стороной.
Я вычистилась, расчесалась, выдрав вместе с колтунами чуть ли не половину волос, вымылась в жаркой баньке, отдраив тело до красноты и алых царапин. Говорят, похорошела, но вряд ли; скорее – лгут.
Забрав у стражников трех статных скакунов, мы решили вернуться в Капитск. Жалкие пожитки уместились в сумки по бокам седла. Князь отдал дружине приказ не сопровождать его до города. Мы почти тронулись, но…
Появилась проблема: я нигде не могла отыскать кота. Пройдя со мной полстраны, животное исчезло именно тогда, когда появилась возможность вернуться в родное жилище, к любимому погребу и теплой печи.
Негодник словно испарился.
– Слава, ты вряд ли его отыщешь. Сбежал с какой-нибудь кошкой, – предположил варрен, нетерпеливо ерзающий на покорной лошадке. – Забудь и поехали.
– А вдруг умрет с голода? – печально сказала я, в последний раз оглядываясь по сторонам. – Ух, животное.
Рыжеватый скакун, чем-то напоминающий Хромоножку, но осанистый, величественно смотрящий вперед, даже не вздрогнул, когда я взобралась на его спину.
– Кот? От голода? В деревне, полной мышей? – Всемил хохотнул.
Плохо он знал моего кота.
Впереди маячило будущее: безвкусное, но надежное, как твердь земли. Сложно представить себя в роли первой чародейки. Что ж, постараюсь. Куда сложнее увидеть свадьбу со Всемилом и кучу противных, визгливых белокурых детей с дырками меж зубов.
Нет, вру, вторая картинка легче. Но вместо меня в титуле женушки князя находится симпатичная пухленькая дамочка с коровьими, тупыми глазенками, подобострастно смотрящая на почитаемого мужа. А Лису бы подошла худощавая девочка, похожая на него как две капли воды. Но менее сварливая. Я бы с ней даже сдружилась.
Размышления были нагло прерваны раздавшимся позади пронзительным мяуканьем. На траве, в нескольких аршинах от нас, сидел Кот, лукаво посматривающий на меня снизу вверх огромными зелеными очами.
– Кис-кис-кис, – я ударила себя по коленкам.
Животное сладко зевнуло, совершенно по-человечески склонило морду в подобии поклона и развернулось, направляясь к ближайшим кустам. Оттуда вылезло похожее на Кота существо, только рыжее в белых пятнах. Кот, виляя отъеденной попой, потерся о кошку боком и исчез с ней в листве под три обалдевших взгляда.
– Может, это не твое зверье? – недоуменно спросил Всемил.
– Мое, – я махнула рукой. – Он, как хороший мальчик, пришел попрощаться. Ну, поехали.
Солнце сияло неярко, оно уходило на покой. Я шмыгнула носом.
Какая жалость… Единственное создание, по которому я способна плакать или скучать, – противный черный кот.
* * *
Невозможно всё предугадать наперед. Например, как работать учительницей, я примерно представляла. Но как быть придворной ведьмой, которая без книги чар – полное ничтожество, узнала совсем недавно.
Два месяца на новой должности, и я мечтаю испепелить всех ноющих, обиженных, недовольных, озлобленных и прочих липких типчиков, считающих, будто они лучше знают, как я должна трудиться. То приворот не сработал, то совет по пользованию мазью плохой дала, то одеваюсь неподобающе. А после ходят довольные такие, напыщенные.
Правда, советчики не учли, что приворота я не накладывала, поэтому несчастный мужик не влюбился в сварливую тетку. И мазь я такую доселе не видела, но по запаху она напоминала издохших птиц, поэтому и совет был один: «Выкинуть». И одеваюсь я исключительно в то, что найду в комнате, потому как дорожная сумка оставалась запакованной. Пора бы разобрать её.
С ведьмаком я покончила сразу по прибытию в Капитск. Парнишка оказался внуком изгнанной ведьмы, жившей до меня в доме, и творил гадкие делишки по совету дорогой бабушки. Бедный мальчишка, он, кажется, испугался лежащего под его дверью свертка, на котором давленой брусникой было написано: «Мы помним о тебе. Невинно убитые жертвы». Заодно и повеселилась, ибо юный ведьмак улепетывал из города под покровом ночи, спешно собрав все пожитки в один кулек.
Лис, получив мешочек монет, тотчас смотался из княжества. Остался Всемил, слащавость с которого хотелось сбить веником. Он трижды предлагал свадьбу, но я, как девушка честная, отвечала прямым отказом. Ну, или почти прямым…
В дверь робко постучались. Я, невероятно обрадовавшись очередному отлыниванию от разбора сумки, побежала открывать. На пороге стояла вымокшая до нитки Ельна. Поразительно счастливая, словно попала не под дождь, а под град из драгоценных камней.
– Милая! – привычно завопила она. – Ты согласилась выйти замуж за князя?!
Не совсем. Я спросила, что нужно сделать, чтобы он перестал донимать меня глупыми предложениями. Наглый Всемил предложил простейший вариант – свадьбу.
– Э, ну да, – неуверенно поддакнула я, незаметно, но целенаправленно отгораживая вход собой – Ельна имела привычку врываться без приглашения.
– Когда планируешь провести обряд?
– Лет через семьдесят, – с большей долей уверенности ответила я.
Женщина попыталась отпихнуть меня и войти, но я крепко вцепилась ногтями в косяк.
– Так нескоро? – удивилась она.
Расчет довольно прост: я планирую умереть лет в шестьдесят (с такой работой – в сорок), а потом князь, как я уже говорила, волен делать всё, что ему заблагорассудится. Ради такого дела я даже готова ожить и преследовать Всемила хладным трупом до конца его дней.
– Я шучу. – Тихий смешок не обрадовал заместительницу князя. – Извините, но я собиралась уходить.
– Куда? – Во взгляде появилось подозрение.
Если б сама знала.
– Не беспокойтесь, всего лишь в… лес. Пообщаюсь с природой, наберусь мудрости, глотнув потоков умиротворения.
Ельна, поразившись глубокой духовности первой чародейки, споро покинула мой порог. Я подхватила кошель, напялила куртку и направилась искать ту самую мудрость. Правда, в маленьком трактирчике с причудливым названием: «В гостях у ворожбы», где я была первой и единственной ворожеей.
Мне нравился трактир – туда почти не заглядывали пьянчуги. А те из них, кто ещё мог ходить, очень уж быстро покидали заведение, завидев меня. С трактирщиком, улыбчивым Младом, мы подружились в тот самый момент, когда хозяин красочно описывал, как его предки добыли рецепт яблочного сидра у умельцев-варренов.
На улице выстроилась стена из ливня. Капли затекали за шиворот, стекали с кончика носа. В трактире сидело удивительно много людей: они заняли все столики, не считая тех, что у двери. Млад помахал мне тряпкой и указал на свободный стул рядом с хозяйской столешницей:
– Как обычно?
– Ага, – кивнула я, опираясь локтями о стойку. – Почему сегодня столько народа?
Трактирщик потер лысину.
– Ты чего, девочка? Забыла про день Иринши?
Ах да, праздники божеств. Повод для хорошего настроения и выпивки. Никак не могу запомнить, сколько богов властвуют небом. То ли восемь, то ли одиннадцать. И уж точно – когда день каждого из них. В общем, никогда не верила в кого-то свыше.
– Кстати, – закончил Млад, – кружечка за счет заведения.
Он поставил передо мной стакан с жидкостью солнечно-желтого цвета. После первого глотка сознание рассыпалось сотнями искрящихся осколков. После второго бесенята заиграли в ушах на барабане. Сидр был по-настоящему ядреный. Вскоре опустел первый стакан.
Рядом присел мужчина приятной наружности. Не молод, но и не старик. Мне почему-то показалось, что ему не больше тридцати пяти. После выпитого черты его лица расплывались, но я приметила наглухо зашнурованный плащ в горло, черные, как безлунное ночное небо, длинные, до плеч, волосы, собранные в хвост. Посетитель заказал пива, а затем обратил недовольный взор в мою сторону. Его брови сошлись на переносице. Кажется…
Изрядно осмелев после сидра, я оскалилась в полный рот. Мужчина скривился, забрал выпивку и пересел за неудобный столик у двери. Напоследок он прожег во мне угрюмым взглядом дыру. Я аж порозовела от стыда.
– Кто это? – шепнула я на ухо Младу.
– Впервые вижу, – ответил трактирщик. – Понравился?
– Не то, чтобы…
Краснота предательски расползлась по щекам.
– Девочка, как-то он неприятно на тебя посмотрел. Ты обратно осторожнее иди – подкараулит где-нибудь, да и не спросит, чародейка ли.
Угу, однажды мне говорили похожие слова, а затем «неприятно смотрящий» Лис оказался со мной на одном сеновале.
Трезвый разум заставил бы сидеть на стуле и не возникать, но захмелевшее сознание требовало объяснений. Я поднялась и, игриво покачивая бедрами, направилась к мужчине, не удостоившего вниманием невесту князя. Мне оставалось всего несколько локтей до цели. Но на плечо легла чья-то рука. Я зашаталась, потеряв хрупкое подобие равновесия. Кто-то подхватил меня за талию.
– Стоять!
Человек, а вернее – до дрожи знакомый варрен, развернул меня к себе.
– Оставил на месяц одну, и вот, ты уже спилась, – Лис недовольно цокнул языком. – Эх, Слава, разве так поступает княжеская невеста?
– Откуда ты знаешь? – я сощурилась.
Худой Лис, пыхтя, дотащил меня до незанятого стола. Самого неудобного. Каждый раз, когда от ветра распахивалась дверь, брызги окатывали его поверхность и сидящих за ним людей. То есть нас. Лис же, словно не замечая неудобств, размеренно сказал:
– Всемила встретил. Он тебя искал.
– Он идет сюда?
Я стремительно залезла под стол. Почему-то эта идея показалась наиболее разумной.
Все присутствующие в трактире незамедлительные обратили внимание на странную парочку. Лис и не попытался исправить ситуацию.
– Удобно? – ласково поинтересовался он, заглядывая вниз.
– Очень. Пчхи!
Пыль забивалась в ноздри, но вылезать я принципиально не собиралась.
– Так вот, – Лис аккуратно отодвинул ногу от моего лица, – нет, не идет. Князь разъяснил мне, как следует завоевывать женщин, и отправился искать тебя в лесу, где ты собиралась… сосредотачиваться на общении с природой?
Я зашлась в истерике.
– Видать, не завоевал, – окончил варрен. – Потому что нашлась ты по подсказке выползшего отсюда мужичка, который громко ругал «гадких ведьм», мешающих праздновать день богини. Глупо было бы считать, что в Капитске появилась вторая такая.
– Хватит издеваться, гнусный мальчишка, – ворча, перебила я.
Процесс вылезания отнял много времени и сил, но в итоге я сидела, надежно придвинутая к столу. Лис довольно ухмылялся; он похорошел. Два месяца свободной жизни пошли на прок, варрен больше не напоминал жуткого преступника. Разве что самую малость.
