Текст книги "Падай, я ловлю (СИ)"

Автор книги: Татьяна Семакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Глава 28

– Ну и дыра, – брезгливо морщится Зотов, сунув руки в карманы явно недешевых брюк. – Прям как та, в которой я провел детство, – хмыкает неожиданно и шумно втягивает носом ароматы луга и компоста.

Зябко ежусь в своей футболке и шортиках и поддерживаю разговор на отвлеченную тему, краем глаза видя, как Родион возвращается к машине:

– Ты рос в деревне?

– До средней школы и каждое лето после. Лучшее время в моей жизни, – делится Зотов с ухмылкой. – Не ожидала? – интересуется самодовольно.

– Удивлена, что только до средней школы, – роняю, разглядывая ясное небо, усыпанное звездами. Красиво до невозможности, если абстрагироваться от цели нашего визита и вообще от реальности.

– Стерва, – прыскает Зотов беззлобно, а я задираю подбородок повыше, любуясь видом и пропускаю момент, когда подходит Родион и опускает на мои плечи мягкий тонкий плед.

– Спасибо, – бормочу, почему-то смущаясь.

– Начнем из дома, – Родион звякает связкой ключей, подбрасывая их на ладони.

Когда открываем калитку низкого заборчика колышками и подходим к дому, замечаю Даню, разглядывающего траву. Зотов свистом обращает на нас его внимание и кивком подзывает.

– Пошли, покажешь, где лежала.

– Тут, – кивает на пол в просторных сенях, больше напоминающих закрытую террасу. Окна во французском стиле поделены на секции и тянутся по двум стенам. Диван, два кресла, полукруглый обеденный стол, рукомойник. Крошечные подушечки, пледы, скатерть. Днем тут, должно быть, очень уютно и светло.

– Как? – открывает рот Туманов.

– Есть разница? – огрызается Даниил.

– Есть, – спокойно отвечает Родион и даже поясняет, хотя, думаю, больше для меня: – Можно прикинуть, как стоял убийца и что он в этот момент видел.

Даня с недовольным лицом приседает, а Зотов язвит:

– Не ссы, хозяин тут все вылизал, почище твоих яиц будет.

– Хочешь исправить ситуацию с моими яйцами? – в тон ему отвечает Даня. – Валяй, у меня так давно никого не было, что может даже понравиться.

Туманов тихо хмыкает, также как и я уловив главный посыл этой мерзкой перепалки, но диалог продолжает по делу:

– Где было пулевое отверстие?

Даня приставляет к своему лбу пистолетик из пальцев и имитирует выстрел, а я отворачиваюсь к окну, не желая смотреть этот спектакль. Пока Родион бродит по помещению, выискивая нужный ракурс, замечаю, что одной из нижних секций окна отсутствует стекло и начинаю движение в том направлении одновременно с ним.

– Здесь все такое ухоженное, сложно представить причину, по которой хозяева так пренебрежительно отнеслись бы к окну, – размышляю вслух.

– Как раз напротив, – замечает Родион. – Если там пулевое отверстие и ты хочешь скрыть этот факт – проще вынуть стекло, а уж после заморачиваться с новым. Но это второй выстрел и предназначался он кому-то другому. От первого след на ножке стола, прикрыт чистой скатертью. Прогуляемся.

По пути он достает из кармана фонарик, но включает лишь когда подходим к нужному окну с улицы. И только в тот момент я понимаю, почему: он ультрафиолетовый.

– Напрягаемся и ищем темные пятна, – говорит разом всем. – Это кровь.

Трава и листья причудливо отражают ультрафиолетовые лучи, я просто пялюсь на них, как завороженная, пока мужчина топчутся вокруг пятачка света, старательно вглядываясь.

– Он стоял примерно вот так, – позирует Зотов у окна, быстро потеряв интерес к траве. – Если попали не прямо в яблочко, на земле ничего не будет. К тому же этот деятель, что прибирался, мог окатить тут все водой из шланга.

– Верно, – кивает Родион и возвращается в дом, а через пару минут выходит и начинает исследовать уже редкие ели. – Кажется, что-то есть, – отпускает ветку, идет до самого забора, рассматривает его и удовлетворенно выключает фонарь. – Бинго.

– Итого мы узнали, что какой-то мудак палил в окно, – кривляется Даня.

– Нет, мы узнали, что мудак попал, – отражает Туманов самодовольно. – Я нашел пулю и на ней следы крови. Но вряд ли оставили одну, а забрали другого, так что наш детектив ушел сам. Вопрос – куда? И еще один. Если ты проезжал мимо и видел машину, а пока ставил свою, ее не стало, какого хуя не слышал два выстрела? Ночь, деревня, звук хорошо разносится и никакой глушитель не поможет.

– У меня была включена музыка, – недовольно отвечает Даниил. – На полную.

– А теперь визуализируем, – ехидничает Туманов. – В доме разборки, девушку наверняка допрашивают. Детектив палит через окно, может даже что-то слышит. И тут катит какой-то дебил с музычкой и почти уверен открытым окном. Тот, кто был с Кристиной, бросает взгляд в окно и в этот момент замечает детектива. Стреляет сначала по нему, потом убивает девушку и бросается в погоню. Один или с кем-то, пока неважно.

Даня прикрывает глаза, а я иду к нему, бросив злобный взгляд на Туманова.

– Ты не мог знать, – говорю тихо и ласково.

Глажу по руке и всеми силами пытаюсь выдернуть из глубокой депрессии, в которую он стремительно скатывается. Из состояния, в котором люди идут на опрометчивые поступки, опасные как для них самих, так и для окружения.

– Нет, он права, – отзывается глухо. – Я подставил и Кристину, и сыщика. Надо поискать хотя бы его машину, он наверняка рванул к ней. Куда он мог ее поставить? Мне пришлось ехать до самой речки, тут негде спрятать. Луга, дома и огороды.

– Сколько ехал? – уточняет Туманов хмуро.

– Минуты три, не больше. И я на своей, так что…

– Метров пятьсот, – прыскает Зотов.

– Триста, – делает свою ставку Туманов, уже со вполне миролюбивой улыбкой и выигрывает, судя по тому, что Даня тыкает в него пальцем. – Не добежал бы. Скорее укрылся поблизости.

– Да где тут? – Зотов расставляет руки в стороны и проворачивается вокруг своей оси.

– Там, – встреваю робко, показывая на соседний дом через неширокую проселочную дорогу. – Даже если успели заметить, как он рванул к соседям, не рискнули соваться, – мужчины молча смотрят на меня, ожидая продолжения, а я опускаю глаза и закутываюсь в плед, от смущения договаривая маловразумительно: – Деревня же. Выстрелы слышно, ты сам сказал… а в обойме явно меньше патрон, чем жителей. Поэтому и уехали так быстро. Вот…

– А если еще и заорал погромче, – воодушевляется Зотов и притягивает к себе за плечи, смачно целуя в голову. – А ты говорил, тупая.

– Временами, – басит Туманов, приглядываясь ко мне.

– Я тоже не сразу допер, – хлопает его по плечу Даня, выражая сочувствие.

– Одна только поправка, Сашуля, – Зотов делает шаг в сторону забора, продолжая обнимать меня. – Думаю, сначала некто все же разрядил обойму. А когда деревня начала оживать, уже драпанул. Стопудово решил, что кто-то из местных за симпотной девкой по окнам палит.

– Дождей не было, – поддерживает Туманов, снова включая фонарик. – Допустим, детектив успел добежать до забора. Срезал, с калиткой решил не возиться. Так что бежал примерно так… – сворачивает с тропинки, оглядывается на дом и идет в сторону забора, выхватывая светом фонарика пятачки земли.

У самого забора останавливается, идет немного вдоль, а мы обходим участок за забором и присоединяемся к нему.

– Вот! – останавливает его Даня и приседает. – Похоже на кровь. Брызгами.

– Достали, когда перелезал, – соглашается Туманов и ловко перемахивает через забор. – Пошли будить соседей. Саш, ты самая безобидная с виду, постучишь.

Мужчины – врассыпную, я – к двери.

Стучу, через минуту еще раз, пока не вижу, как шевелится штора у окна рядом.

– Здравствуйте! – говорю довольно громко. – Я Саша Колосова, Ивана Сергеевича ищу!

– Ну а хули фантазировать, – бормочет Зотов из-под лестницы.

– Он следил за мной, – шиплю себе под ноги. – Если тут и в сознании, подумает, что с Даней. Ну, что свои.

– Или что с тобой тот мудозвон, что грохнул твою подружку.

– Блин, – брякаю и морщусь.

– А имя кто сообщил? – хмыкает Даня. – Нормик. Молодец, солнце. Ждем.

– Тачка его в сарае. Точно тут, – сообщает вдруг Туманов и гремит на всю округу: – Сова! Открывай! Медведь пришел, – последнее добавляет бормотанием и чешет бровь, а я начинаю сдавленно смеяться и в этот момент открывается дверь.

– Здравствуйте, – передо мной стоит женщина лет пятидесяти и кутается в шаль поверх ночной сорочки. Черные с небольшой проседью волосы заплетены в тугую, слегка растрепавшуюся косу, стройная, высокая, с большими глазами. Выглядит не сонной, а уставшей: щеки впали, под глазами синяки, большие голубые глаза смотрят с тревогой. – Все? – спрашивает женщина, а я киваю:

– Четверо.

– Проходите, – она отступает, давая дорогу. – Иван в комнате. У него жар, лихорадит. А я оставить не могу, чтобы до города за лекарствами доехать, и послать кого боюсь, чтобы не узнали, что он тут, – делится со мной переживаниями, провожая.

– У меня есть, – суечусь и достаю из сумки то, что не допила сама. – Тут и антибиотик, лишним не будет, держите.

– Слава Богу, – с облегчением выдыхает женщина. – Смотреть на него душа с телом расстается. Очнется, скажет, что в порядке и снова проваливается.

– Эй, мужик, – Зотов осторожно опускает на корточки рядом с постелью. – Нормально все будет. Ща Арсюше наберу, прикатит, солнце встать не успеет.

– Как и я, – хрипло отзывается мужчина. – Нога.

– Да вижу я, не слепой, – вздыхает Дмитрий.

– Прости, я… – бессвязно блеет Даня.

– Порядок, – с трудом выговаривает детектив. – Кто ж знал, – хмыкает. – Леночка чудо.

Женщина быстро опускает взгляд и теребит уголок шали, а у меня складывается впечатление, что мы помешали.

– Вы знакомы? – спрашиваю у нее, пока мужчины пытаются поговорить с детективом.

– Познакомились, – смущенно улыбается Елена. – Я как мужа потеряла, все ночи без сна. Восемь лет уже. Слышу – стреляют. Мой-то охотником был, не спутать… выбегаю на крыльцо, вижу, как гонят, точно зверя. Зову его, сама ружье вскинула и в ответ им, нелюдям. В воздух, конечно, но…

– Ого, – брякаю и веду плечами, стряхивая мурашки.

– Боюсь только, как бы не вернулись, – заканчивает, глядя на меня с болью.

– Кишка тонка, – заявляю дерзко. – Да и сколько уже прошло? Раз сразу не приехали… – бормочу уже не так уверенно.

– Проверять не будем, – подходит к нам Туманов. – Елена, моя благодарность. Без Вас не выкрутился бы.

– Да я что, я так, – смущенно бормочет женщина, опуская голову.

– За хозяйством есть кому присмотреть?

– Найду, – говорит решительно. – А если нет, Бог с ним.

– Тогда собирайте вещи, поживете в городе. Я позвоню врачу, спрошу, что из того, что есть, можно дать.

– Я мигом! – восклицает на облегченном выдохе, а мы выходим во двор, чтобы не смущать ее еще сильнее.

Туманов отходит чуть в сторону с телефоном у уха, Даня садится на ступеньки, привалившись плечом к перилам, Зотов прикуривает, а я замираю и прислушиваюсь.

– Слышишь? – шепчу Диме.

– Что? – сипит на задержке дыхания. Выпускает клубу дыма и решительно идет за дом, а я семеню за ним. – Морда, – вздыхает, глядя на мощного белоснежного, но дико грязного пса на цепи, отчаянно виляющего хвостом и крайне жалобно скулящего.

– Мы же не оставим его так? – лопочу, вцепляясь в Димину руку.

– С цепи спустите, – бросает в окно хозяйка. – Он самостоятельный, справится, пока меня нет. Муж его на охоту брал, неделями в лесу жили.

– Что-то я сильно сомневаюсь, что она вернется, – кривится Зотов, когда хозяйка закрывает окно. – И тут не лес, курицу упрет – пристрелят, – бубнит недовольно. Наклоняется и треплет пса по холке. – Ну что, морда? Говорят, знаешь, как пахнет кровь?

– Дим, – укоряю его, а он хмыкает:

– Проверяю, подружимся ли.

Глава 29

На свою кровать не ложусь, а падаю. Вроде и не делала сама ничего, но столько переживаний, пальцы на руках дрожат.

– Сложный был день, – соглашается Туманов, стягивая футболку.

Сложный, но продуктивный. Детектива и его спасительницу отвезли в город, в ту квартиру, которую Даня для нас купил. Там уже ждал Арсений и Даня, который поехал вперед, чтобы успеть все подготовить. Зотов прихватил пса, поехал с ним, а мы на машине Родиона, потихоньку, кое-как. Детектив держался молодцом, мы с Еленой составили ему конкуренцию по бледности, но добрались все благополучно.

Теперь у нас есть словесное описание убийцы Кристины и номера машины, но в доме было двое, второго детектив не рассмотрел. Иван Сергеевич обещал позвонить на счет номеров, как только немного придет в себя и зарядит телефон, так что пока можно немного отдохнуть.

Быстро снимаю футболку и шорты, забираюсь под простынь и уже под ней стягиваю бюстгальтер, спуская его с кровати на пол. Родион наблюдает за моими манипуляциями с тоской во взгляде, выключает свет и ложится, а я сворачиваюсь калачиком, спиной к нему. Отвлеклась в деревне, но сейчас мысли снова голову заполоняют.

Слышу, как он двигается ближе. Сердце делает скачок, пульс сумасшедший, неровный.

– Саш, – зовет тихо, обнимая. – Прости, слышишь? Хер знает, как вышло. Нелепость.

– Ага, – брякаю, зажмуриваясь.

– Разозлился, что по-своему сделала, но понимаю. Херовая была задумка изначально.

– Ты про сегодня или в целом? – выдавливаю с трудом.

– В целом, – отвечает через долгую минуту, сжимая мое сердце в кулак. – Фиктивно, значит фиктивно. А это… и рыбку съесть, и далее по тексту.

– Согласна, – шепчу, чтобы скрыть дрожь в голосе.

В глазах слезы. Бомблю сознание логикой, так лучше, так правильнее, так честнее, а у самой кишки сводит от тоски. Больше не будет ничего? Совсем? Целовать не будет, раздевать, трогать, к себе прижимать? Ни ласки, ни нежности, ни долгих взглядов в моменты близости? Ничего…

«Лучше сейчас, лучше заранее, привыкну, пока рядом», – уговариваю себя же, но… Господи, как же больно. Почему кто-то находит, а я только теряю?

– Спокойной ночи, – прислоняется к моему плечу губами, пропуская через мое тело последний разряд тока.

– И тебе, – выдыхаю по ощущениям в последний раз, перестав ощущать жар его тела.

В ярком дневном свете, с лучами, заливающими комнату, становится чуточку легче. Родион хозяйничает на кухне, слышу, как он возится, закрыв все двери. Двери-то закрыл, а окна нараспашку, жарища. Но забота приятна, отзывается теплом на душе. Хороший он. Даже слишком.

Когда из ванной выхожу, он уже за столом сидит. Яичница со спаржей и помидорами черри, сверху зеленушка какая-то, тосты, сыр и мужик в одних джинсах – все прекрасно в открывшихся видах.

– Какой сервис, – фыркаю весело, садясь за стол.

– Как самочувствие? – спрашивает невзначай, а я вспоминаю, что от таблетки должно быть неважное, но врать в лицо не рискую, пожимая плечами:

– Нормально, – сосредоточенно жую, глядя в тарелку, пытаюсь думать о чем угодно, лишь бы не гадать, забеременела или нет. – Слушай, а как они ее так быстро нашли? – выдаю результат минут через пять. – Раз детектива случайно увидели, выходит, не за ним приехали. Да и откуда им было знать, что он будет искать? Тут что-то другое…

– На ум приходит только тот мужик, что был с ней в момент звонка, – охотно поддерживает тему. – Он слышал, что она собирается уехать. И прав у нее нет, так что не исключаю, что сам же и отвез по адресу, а вернулся уже не один. Или не он.

– Не он – вряд ли, – заявляю со знанием дела и деловито нанизываю черри на вилку, отправляя в рот. – Там же парни Димки дежурили, да? Вряд ли бы пропустили мужика, входящего в ее квартиру. Если только…

– Если только кто-то из них не в деле, – угрюмо договаривает Родион. – За всеми не уследишь. Но Зотов не дебил, уверен, сам уже сопоставил и в эту самую минуту развлекается. Предлагаю закончить с завтраком и испортить ему веселье, пока трупов не прибавилось.

– Он реально может? – проглатываю с трудом, а Туманов опускает взгляд.

– Всякое бывало.

– А ты? – все-таки спрашиваю, хотя ответ слышать откровенно страшно.

– Если ситуация безвыходна.

– Ну так, наверное, любой… – бормочу, неловко съезжая с темы. Доедаем и одеваемся, но молчания в машине не выдерживаю. – Что с квартирой?

– Сергеича дергать не хочется, сам зайду сегодня, раз уж там будем.

– Что скажешь?

– Зависит от того, кто откроет, – хмыкает и слабо улыбается. – Разберусь, не переживай.

– Да я не…

– Все правильно, – перебивает. – Так будет проще. И удобнее, раз уж ты работаешь в центре и до неопределенного времени.

– Я… – пытаюсь придумать адекватный предлог, но он снова перебивает:

– Нормально. Будет повод появляться там чаще. Мужики сплетники похлеще баб, особенно под градусом. Может какая-нибудь инфа интересная проскочит. Мне всегда наливай сок, что бы не заказал.

– Поняла, без проблем, – отвечаю с готовностью, немного выдохнув.

– И спасибо, что осадила. Там, у дома, – берет мою руку, сжимает и тут же отпускает, а у меня внутренности опускаются от ощущения потери. – Именно я заварил всю эту кашу. И смерть девушки на моей совести.

– Ну ты-то хоть не начинай, – ворчу тихо.

– Уверен, за ней пришли именно из-за твоего звонка. Другого повода не вижу. Мужик ее информацию слил или кто-то из Зотовских – неважно. Я влез в бар, я сел к тебе в машину, из-за меня тебя ранили.

– Но позвонила я, а не ты. Могла бы и брату, но близкого решила не беспокоить, сделала как самой выгоднее было. Так что дели на троих. Даже на четверых, раз уж Димкины погнали. А лучше – на одного. Того, кто выстрелил. В ее смерти виноват только он.

– Разумно, – поворачивается на мгновение. – Не хмурься, устаканится.

Оставшуюся дорогу едем молча, а когда проходим в квартиру, я вообще дар речи теряю: открывает нам мокрый с головы до ног мужик.

– Проштрафился? – издевательски посмеивается Родион, протягивая руку.

– Хер там, – кривляется парень, пожимая. – Честь оказал.

Из комнаты, в которой меня держали, на полном ходу выбегает пес, проскальзывая когтями по полу, и мчит на нас, виляя хвостом.

– Привет, – смеюсь, опасливо гладя его по мокрой шерсти. Здоровый, зараза такой, боязно как-то. Но ласковый, руку мне лижет. Кошусь на Родиона, невольно проводя аналогию, и спрашиваю громко: – Тебя как звать-то?

– А это забавно! – отзывается Зотов из комнаты, затем слышится удар и чей-то стон. – Туман! Прикинь?

– Прикинула, – смеюсь ровно до того момента, пока не прохожу в комнату и не вижу на полу парня с окровавленным лицом. – Ты совсем больной?! – взвизгиваю, подлетая к стоящему рядом Зотову. – А просто спросить?!

– Просто – молчит, – отзывается глухо и пинает лежащего. – Да, Мурат? Где-то больше платят, падла ты такая?

– Нет, – хрипит Мурат. – Сказал уже.

– И типа не повторяешься? – язвит Дима и снова пинает его в живот. К нему подбегает Туман, поддевает носом ладонь, требуя внимания. Зотов машинально гладит его и брезгливо морщится, глядя на свою руку, всю в шерсти. – Ты, – тыкает пальцем в одного из присутствующих в комнате мужчин, – в прихожей пакет, там эта херня, как ее…

– Фурминатор, – сглатывает парень, нервно дернув кадыком.

– Все ты знаешь, – ласково улыбается Зотов, а через секунду приказывает холодно: – Вычеши. На улице. Скотина мохнатая, свали в туман, – ворчит на пса, отталкивая от себя. Наклоняется и вытирает руку о парня, оставляя на его футболке комок шерсти. – Нахера я на это подписался…

– Ты добрый, – просовываю свою руку под его, второй поглаживаю. – И понимаешь, что, если не признается, значит не в чем. Просто расстроился, вот и бесишься.

– Я добрый, слышали? – окидывает взглядом своих подчиненных и каждый из них опускает взгляд, встречаясь с его. – Ни хуя я не добрый, – цедит злобно и пинает парня на полу еще раз, а потом рявкает: – Уберите дебила! Следующий!

– Так ты только размялся, – вздыхает Родион и устраивается в кресле в шаге от меня. – Сколько всего? – посматривает на наручные часы.

– Спешишь? – язвит Зотов.

Боковым зрением вижу, как двое под руки ведут третьего, а вот отреагировать, когда он начинает вырываться – нет. Дима толкает меня, я начинаю падать, замечая, как он тянется к поясу, из-за которого торчит пистолет, но Туманов подрывается чуть раньше и успевает подхватить меня. А потом и вовсе проворачивается вместе со мной и прикрывает своим телом, вжав в пол.

– Замерли! – командует Зотов. – Интересно, – хмыкает с удивлением.

Родион оборачивается назад, встает и поднимает меня, загораживая собой, но я все равно выглядываю, потому что раз уж Диме интересно, то мне и подавно.

– Шеф, я не при чем, – заявляет тот, которого привели в комнату, держа дуло пистолета у своего виска. – Хочешь, сам себе мозги вышибу, хочешь – ты. Но на пол не лягу и бить себя не дам.

– Интере-е-е-сно, – посмеивается Зотов. – Гордый, что ли?

– Нет, у меня свадьба через несколько дней, – заявляет неожиданно. – Сказала, припрусь с начищенной рожей – пошлет. По факту – с говном сожрет, потому что истеричка. А я буду терпеть, потому что пузатая. И опять все заново, а бабок где столько взять?

– Мило. И где мое приглашение?

– Так не по статусу. А так – стул найду, не вопрос.

– Ясно, – понимающе кивает Зотов и чешет голову дулом, – только нихера не доказывает, знаешь ли.

– Знаю, – соглашается легко. – Тебе решать.

– О, придумал! – радуется Дима через полминуты размышлений. – Прострели себе ногу.

У меня глаза из орбит вываливаются и рот приоткрывается, а парень только морщится:

– Медляк же.

– Окей, – равнодушно пожимает плечами Зотов. – Тогда руку. Не рожа? Не рожа.

– Не в кость? – торгуется парень.

– Да куда хошь, – милостиво позволяет Господин.

– Он же не станет? – шепчу, вцепляясь в спину Туманова.

Вместо ответа он разворачивается и зажимает мои уши, а через несколько секунд раздается выстрел и вскрик. Я дергаюсь и накрываю рот ладонью, чтобы самой не заорать, Родион убирает руки от головы и обнимает меня, поглаживая по спине.

– Я не при чем, – сквозь зубы и через силу говорит тот же парень, а я немного расслабляюсь: жив.

– Дебилушка, – вздыхает Зотов. – Это тоже ничего не доказывает. И я поверил сразу.

– Приколист, – хрипит парень.

– Ну кто ж знал, что ты такой ебанутый. Где торжество? Загляну рюмочку за твое здоровье опрокинуть.

– «Старая мельница», на юго-западе. К Арсению можно?

– Двигай. И все остальные. Бесите, валенки.

– Ты псих, – бормочу, когда все выходят.

– Я-то че? – удивляется искренне. – И вас никто не звал, к слову.

– Где Даня?

– Я похож на секретаршу? – кривит губы.

– И все же, – неожиданно настаивает Туманов.

– К папаше на ковер поехал, – отвечает недовольно. – Запарило нянчить обездоленных. Барменша, накати сто грамм. В холодильнике бутылка.

– Как-то ты быстро поверил, – слышу Туманова, выходя из комнаты, и немного притормаживаю.

– Я не поверил, – отвечает равнодушно. – Но не признался бы ни один, чтобы пулю в башку не получить. Теперь у каждого по метке, а мы смотрим – если слиняют или добьют, значит виновен. Рассказал – не рассказал, разбираться не будут. По-другому никак, сопляков не держу.

– Ясно. Сашке не говори, лишние нервы. И присмотри, на первый спущусь. Надо с квартирой решить.

– Обломщик, – отвечает недовольно и кричит: – Сашуля, отбой! Как вы ее делить будете, когда вся эта херня закончится – не представляю, – говорит уже обычным голосом.

– Делить нечего, – бросает Родион скупо.

– Ну-ну, – хмыкает Зотов, а я тороплюсь на кухню, пытаясь не расплакаться.