Текст книги "Падай, я ловлю (СИ)"
Автор книги: Татьяна Семакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Глава 48
Душевное равновесие нахожу с трудом. Родион старательно пытается развеселить меня и не реагировать на его ужимки попросту невозможно. В данный момент, к примеру, он под музыку, которую врубил, едва мы прошли на кухню, открывает и закрывает рот рыбине, виляя бедрами в такт. Ну как на это смотреть без смеха?
– Прекрати, пока я себе палец ножом не отхватила! – возмущаюсь через улыбку.
В итоге готовим, пританцовывая на пару. Я иногда подпеваю, Туманов воображает себя крутым барабанщиком, но лучше у него получается рыба на электрическом гриле. Едим с аппетитом и молча, вместе прибираемся, я ухожу в комнату разбирать вещи, а Родион остается за кухонным столом устанавливать на новый ноутбук нужные программы, и как-то так в повседневных хлопотах время быстро пролетает, что удивляюсь, когда он появляется на пороге моей комнаты.
– Пора? – бегло смотрю на часы и хватаю с тумбочки телефон. – Пора, – отвечаю самой себе.
К мужскому клубу подъезжаем в районе шести. Я вставляю в одно ухо гарнитуру, Туманов звонит мне, а я отвечаю на вызов.
Выхожу из здания через двадцать пять минут, плюхаюсь в кресло с унылым лицом и отшвыриваю на заднее сиденье свои вещи.
– Выше нос, – бодро командует Родион, поддевая пальцем самый кончик. – Отличная была идея.
– Деньги лишними не бывают, – поддерживаю угрюмо и ворчу: – Но вообще-то, я рассчитывала на большую сумму, раз уж меня там чуть не убили.
– Я тебе сейчас сам приплачу за новую информацию, – сообщает с улыбкой, а я смотрю на него с сомнением.
– Какую, Родь? Что Юля замуж выходит и ей мое обучение до лампочки? Как мы теперь выясним, за кого? И тот ли он, кто нам нужен?
– А мы все выяснили. Угадай, кто ее привез?
– Кто? – переспрашиваю с воодушевлением и в нетерпении ерзаю попой по кожаному сиденью.
– Охранник со входа, – объявляет с ухмылкой. – Пока все сходится. Так что ты – мо-ло-дец. Хвалю. Погнали, Зотов ждет. Он у Сергеича был, есть владелец пивнушки с твоего района. И судя по тому, как радостно звучал его голос, мы его знаем.
– И ты стоишь?! – возмущаюсь, спешно пристегиваясь. – Гони!
Долетаем минут за десять. Зотов в самом деле ждет, бросая Туману мячик, а при виде нас расплывается в такой широкой улыбке, что у меня пульс взлетает.
– Ну?! – не выдерживаю, хватая его за ворот рубашки.
– Угомони свою женщину, – токсично смеется, испытывая мое терпение. – Борисов уже едет, а я намерен произвести фурор.
– Это даже не ты выяснил, – ворчу, пытаясь отобрать у него листы, но он применяет запрещенный прием: поднимает их над своей головой на вытянутой руке, докуда я даже с прыжка не достану.
– Родион! – капризно топаю ножкой, а мужчины громко смеются.
– Могу только подсадить, – острит Туманов, а я ищу взглядом пса.
– Туман! А ну-ка фас!
– Я тебя умоляю, – закатывает глаза Зотов, – этот парень жрет с моих рук и спит со мной в одной постели.
– Я буду вспоминать тебе эту фразу всю твою жизнь, – проговариваю с подлой ухмылкой, стирая его.
– Родион! – пискляво передразнивает меня и смеемся уже вместе.
Через пять минут подъезжает Даня и раздраженно хлопает дверцей машины.
– Эй, ты чего? – спрашиваю осторожно, касаясь его локтя.
– Эта сука укатила на курорт, – говорит злобно. – Как знала, дрянь, что я развод оформляю. А может и в самом деле знала… с адвокатом еще пообщаюсь по душам. Если только выясню…
– Так уж ли это важно? – перебиваю мягко. – Вернется, не на ПМЖ же она туда, правда?
Даня скрипит зубами и кивает на документы в руках Зотова.
– Что там? – Дима тактично решает не обострять и просто передает ему все из рук в руки. – Любопытно. Я этого рукожопого гандона самолично из «Гаваны» уволил года полтора назад, даже больше, – кривится, глядя на фотографию из паспорта. – Ты, кстати, на его место пришла, – говорит уже мне. – Погодите… Станислав Иванович Красин… что-то знакомое. Стоп. Это же твой одногруппник. Тот самый Дениска. Я правильно понял?
– Пакет! – тыкаю пальцем Туманову в грудь. – Па-кет! Выкусил?!
– Мужики, у вас баба сломалась, – хрюкает Зотов.
– Наоборот, – слабо улыбается Туманов и так долго смотрит мне в глаза, что неловко становится, – починилась.
– Ладненько, – бормочет Зотов, а я с трудом отвожу взгляд. – Что за пакет?
– С розой, – отвечает Туманов. – У Саши нюх как у волчицы. Пойдем к нам.
Так просто это говорит, никто даже внимания не обращает. У меня только сердце сжимается. К нам… жаль, что это просто слова и никаких «нас» не существует в реальности.
Родион охотно пересказывает мою странную гипотезу о пакете, мужчины на серьезных минах кивают и комментируют, а я вдруг прыскаю, глядя на их задумчивые лица.
– Вы бы себя слышали, – хихикаю и пытаюсь спрятать неуместную улыбку.
– Ты бы себя ночью слышала, – не остается в долгу Туманов. – Я одной рукой неотложку вызывал.
– Вот же мерзавец какой! – ахаю возмущено.
– Давайте ближе к делу, – недовольно вворачивает Борисов. – То, что все крутится вокруг наших баров, мы и так знали. А в то, что этот криворукий сопляк смог открыть даже заведение подобного класса, я сильно сомневаюсь. Нужен юрист, нужны бабки, нужен бухгалтер, сотрудники, поставщики и еще хренова туча всего. Например, мозг. Так что он – такая же незначительная фигура, как и все остальные.
– Ты прав, но сведения тем не менее ценные, – соглашается и не соглашается Туманов. – И ставят под вопрос мотивы и цели той же Кристины. Что, если именно через нее он познакомился с ее парнем и теперь уже женихом Юли? Что, если сколотить банду отморозков – это коллективная идея? Тогда становится понятно, почему ни один не высовывается. И почему ни один не живет на широкую ногу. Подели прибыль на всех и ее становится значительно меньше.
– То, что пивнушка открыта чуть больше года назад не говорит о том, что он или они не брали заказы до этого, – размышляет Зотов. – Хотя, я ничего не слышал раньше об этом Марате… может быть и так, и эдак.
– Завтра у нас будут данные с телефона девушки, – сообщает Родион. – Если повезет, узнаем еще детали. Пока… не густо.
– Но лучше, чем вчера, – ободряюще хлопает его по плечу Зотов. – Разберемся. Спешить некуда.
– Получается, снова подвисли? – вступает ворчливый Борисов, а Зотов разводит руками. – Окей. Выясню пока, куда укатила моя благоверная дрянь и когда намерена вернуться.
Мужчины так быстро прощаются и выходят, что я от растерянности глупо хлопаю ресницами.
– Я думала, мы еще раз все прогоним… – бормочу озадаченно.
– А смысл? – флегматично отзывается Туманов. – Кстати, я, кажется, придумал, как отблагодарить твоего брата за помощь.
– Родь, он гордый капец… и обидчивый.
– Поэтому мне нужна ты, – снова улыбается и смотрит в упор, а мое сердце пропускает удар. – Ирина же медсестра, так? Частная клиника, не из дешевых, но с родильным отделением, которого заслуживает любая женщина. Отдельная палата, неравнодушные специалисты, которых она знает как минимум в лицо и которые знают ее, – перечисляет загадочно, а я делаю импульсивный шаг навстречу и обхватываю его обеими руками.
– Ты невероятный, – говорю от чистого сердца, – я ей сейчас же позвоню и скажу, что это подарок на рождение племянника. Она такая трусиха, что точно согласится, а раз подарок, то и Васька примет.
– Еще мама писала, – обнимает в ответ и размеренно поглаживает по спине. – Они с твоим батей собрали такой урожай огурцов, что хоть соли. И помидоры еще.
– Намек уловила, – смеюсь, прикладывая щеку к его груди.
– Заодно проведаем. Чистым воздухом подышим.
«Почему мы до сих пор обнимаемся?» – проносится будоражащая мысль, но я и не думаю отстраняться, пока он неторопливо расписывает все прелести дачной жизни. А потом отпускаю с ощущением, будто с ним остается моя душа, а в моем распоряжении – лишь бесполезная телесная оболочка.
Впрочем, так и есть.
Глава 49
Рано утром раздается оглушительно громкий звонок нового мобильного, но спросонья не сразу понимаю, что это мой и мечусь взглядом, выискивая того, кого следует огреть подушкой. Разумеется, не нахожу, зато в комнату влетает заспанный Туманов в одних трусах и полной боевой готовности либо прибить, либо ублажить кого-нибудь одним и тем же инструментом. От открывшегося зрелища как-то враз просыпаюсь и начинаю соображать, Родион же, бегло осмотрев меня на предмет телесных повреждений, расслабляется и падает на кровать лицом вниз.
– Саш, трубку возьми, – бурчит в подушку, и я хватаю телефон, еще долю секунды вспоминая, как нужно смахнуть, чтобы ответить.
– Хитро, – первое, что говорит брат, а я готовлюсь получать нагоняй. Иришке я вчера конечно же позвонила и подарок она приняла с писками восторга, а вот что до реакции брата, сомнения все же остались. – Но, спасибо, – говорит неожиданно, а я расцветаю и радостно хлопаю Туманова по плечу. – Чем ближе к дате, тем сильнее мы оба психуем. Короче, в тему. Но только на роды, Саш. На ведение не надо, поликлиника рядом, врач там в адеквате, все в порядке. Родион там?
– Угу, – мямлю, украдкой любуясь его роскошным телом.
– Поставь на громкую.
– Как поставить на громкую? – шепчу, убрав телефон от уха. Туманов содрогается в беззвучном смехе и поворачивается на бок, забирая непривычный гаджет из моих рук.
– Ты на громкой, – сообщает Ваське. – Здоров.
– Здоров, – тушуется брат, – и это… спасибо.
– Там есть опция совместных родов, – говорит серьезно, а мне лукаво подмигивает.
– Знаешь, сколько окружность головы новорожденного? Тридцать пять сантиметров, в среднем. Тридцать. Пять. Еще вопросы?
– Что с телефоном? – переходит Туманов к делам, сдержав смешок.
– Парня дернули в командировку, – недовольно бурчит брат. – Возвращается сегодня вечером, завтра утром будет результат. Жену к теще заброшу, заберу все и к вам. Новости есть?
– Да, но ждут.
– Лады. Тогда до завтра, я позвоню.
Брат отключается, а я падаю спиной на кровать.
– Получается, у нас из дел на сегодня – только дача? – спрашиваю у Туманова.
– Выходит, что так, – смотрит на часы и садится. – Если выедем в течении получаса, есть шанс проскочить через город без пробок. Позавтракать можно в кафе на выезде, я там ни разу еще не отравился.
– М-м-м, как заманчиво, – закатываю глазки и под его тихий смех сбегаю в ванную.
Выходим через пятнадцать минут, настроение приподнятое, но, когда подходим к машине, Родион вдруг начинает хмуриться.
– В чем дело? – уточняю с тревогой, когда устраиваемся в салоне.
– Может и ни в чем, – проговаривает задумчиво, заводя мотор. – На парковке нет ни тачки Зотова, ни Борисова. Время – начало седьмого.
– Зотов мог и в «Дублине» нажраться и уснуть, а Даня на той же даче, – предполагаю неуверенно, но тут же достаю мобильный. – Я им позвоню.
– Отважная.
– Ну ты же не дашь меня в обиду, правда? – бормочу с сомнением, а Туманов, насвистывая, трогается с места. – Вот гад, – смеюсь над его ужимками и первому звоню Дане. – У Борисова отключен, – озвучиваю Родиону и набираю второго. – Зотов на берет трубку.
– Рано еще. Позвоним на съезде к деревне. Не переживай, я наверняка нагнетаю. Так, полагаю, нам еще нужны банки, крышки и прочая лабуда?
– Да этого добра в любом гипермаркете летом полно, – отмахиваюсь, пытаясь избавиться от кружащегося в животе беспокойства.
– Еще нам нужен садовый рынок. Мама хотела посадить жимолость, сейчас самое время.
В итоге на даче оказываемся только через четыре часа. Родион достает кусы из багажника и преподносит их Ольге Михайловне на манер букета, выуживая из-за спины, женщина ахает и складывает руки у груди, а я хихикаю:
– Дамский угодник.
Туманов от неожиданности хрюкает и громко смеется, а я иду искать папу. Если честно, ожидаю, что он спит. Напился с вечера, мается похмельем. А он на огороде, в спортивных брюках и белой нательной майке, с повязанной на бедрах рубашкой лопатой машет. Да так бойко, что у меня брови взлетают.
– Доча! – радует счастливой улыбкой, заметив меня. – Вот это сюрприз. А мы тут с Михалной порядок наводим. Думаем, зеленушки грядку посадить, еще успеет вырасти. Салат какой-то, укроп, петрушку. Кинзу даже, хотя я предложил клопов собрать. Всяко быстрее. Там на помойке кто-то матрас выкинул…
– Федор! – возмущается Ольга Михайловна, папа шкодливо смеется, а я качаю головой с улыбкой, сообразив, почему он так громко разговаривает.
Ближе к двенадцати мой телефон начинает надрываться в открытое окно, я бросаю огурцы у колонки и опрометью несусь на второй этаж.
– Помешал? – ржет Зотов, когда я отвечаю с одышкой.
– Слава Богу, – выдыхаю громко.
– Совсем затрахал? – соболезнует Дима.
– Где вас черти носят? – ворчу, встав спиной к окну и чуть сбоку. Высоковато, однако.
– Там, сям… – загадочно тянет Зотов. – Вас – это кого?
– Ты и Данька! У него телефон вообще отключен.
– Странно. Попробую набрать.
– Набери, – бубню недовольно. – Мы на даче, связь так себе.
– Отдыхайте. Разберусь, – говорит так уверенно, что я немного расслабляюсь и до самого вечера без особых мыслей занимаюсь делами.
– А-хре-неть, – с расстановками выдает Туманов, оценив вереницу банок с соленьями. – И это за день. В меню к закускам, что ли, добавить?
– Ага, в «Гаване», – фыркаю, стирая испарину со лба и устало опускаясь на стул. – Пино-коладу и маринованный огурчик, пожалуйста, – жеманничаю, пародируя гипотетическую клиентку. – С собой, – шепчу и оглядываюсь по сторонам, а Туманов закрывает глаза ладонью и подавляет рвущийся смешок.
– Ладно, сам съем, – флегматично пожимает плечами, достойно справившись с моей недостойной остротой и садится на корточки рядом. – Умаялась?
– Да что-то немножко… – бормочу с виноватой улыбкой.
– Зотов звонил. До Борисова так и не дозвонился. Дома его нет, машины тоже не появилось. Сказал, ночью поедет к нему на дачу.
– Почему ночью? – напрягаюсь и хмурюсь.
– Вот и мне интересно, – растягивает губы в недовольной гримасе. – Занят он. На прямой вопрос чем грозился выслать фотографии своего дружка. И он явно говорил не о собаке.
– Придурок, – фыркаю нервно.
– Да и явно что-то мутит. Но нам нет смысла его искать.
– Почему?
– А бесполезно, Саш. Если не хочет, чтобы были в курсе, не найдем. А если я ошибся и он дома, уже нам интереса никакого. К Борисову на дачу тащиться – тоже. Поздно и далеко. Зотов будет там раньше нас.
– И что же делать? – лопочу и закусываю уголок нижней губы.
– Предлагаю заночевать тут, а рано утром выехать. Мама уже постелила и объясняться с ней нет ни сил, ни желания.
Растерянно моргаю.
– Заночевать?
– Ну да, – беспечно ведет плечом. – Против?
– Да нет, просто… – мямлю, сгорая от мысли, что спать нам придется на одной постели, – нет, не против. Давай останемся. Какая разница где спать?
– Накинь толстовку и пойдем на веранду. Твой батя уже шашлыков нажарил, и я сейчас слюной захлебнусь.
Ужинаем, слушая рассказы родителей. Так по-доброму все, по-семейному… Папа выпил две рюмки и к бутылке больше не притрагивается, Ольга Михайловна поглядывает на него с гордостью, явно считая его сдержанность своей заслугой, и то и дело складывает гармошкой и расправляет салфетку, держа подбородок повыше, а мы с Тумановым сидим на плетеном диванчике. Он завернул меня в плед и обнял, свободной рукой отгоняя комаров, и мне не то, что вставать, шевелиться не хочется.
Сижу, зеваю. Тепло рядом с ним, уютно и спокойно. Глаза только открытыми держать тяжело. Прикрываю буквально на секундочку, а потом трясти вдруг начинает. Распахиваю глаза и не сразу понимаю, что это Туманов дрожит в попытке не ржать в голос.
– Да будет тебе! – шепотом возмущается Ольга Михайловна, замахиваясь на него полотенцем.
– Я задремала, что ли? – бормочу сонно, а Родион срывается на гогот.
– Исключительная особенность вырубаться в самый неожиданный момент, – шумно целует меня в макушку и подхватывает на руки. – Мы, пожалуй, спать.
– Идите, конечно! – охотно поддерживает его мама. – Столько дел переделали, Сашуля такая умничка! Ах, Федя, каких мы деток славных воспитали!
– Твоя правда, Михална, – слышу переполненный гордостью голос папы, прежде чем за нами закрывается дверь.
– По-моему, они себя нахваливали, – хмыкает Туманов.
– Ну, почему же, – кокетливо веду плечиком. – Я – умничка. А ты пять кустов посадил и оставшийся день непонятно чем занимался.
– Зато спать будешь в относительно чистой футболке, – опускает меня на кровать, стягивает футболку и бросает мне на голову. – Твоя пижама. Не благодари.
Ошарашено моргаю, видя его наглое лицо только одним глазом, но, когда он начинает играть грудными мышцами, прыскаю и смущенно закрываю его футболкой оба.
Переодеваюсь, пока он уходит помыть руки. Ложусь на самый край, он возвращается и устраивается на противоположном. Через приоткрытое окно врывается прохлада и непривычные звуки природы, а в груди снова скапливается тревога.
– Родь, – шепчу и он тут же отзывается:
– Что?
– Неспокойно мне как-то, – вздыхаю угрюмо. – Переживаю за этих двоих.
– Иди сюда. – Слышу, как он двигается ближе, и перемещаюсь сама, пока не чувствую жар его сильного тела. – Мне тоже, – признается, обнимая одной рукой, а вторую пропуская под моей шеей. И от этого откровения мне почему-то легче становится: если он, такой большой и грозный, переживает, то мне сам Бог велел. – Завтра все выясним.
Целует меня в голову, я пригреваюсь и быстро засыпаю. Потом, кажется, просыпаюсь… Кажется. Или все приснилось?
Глава 50
Сердце в горле колотится. Глаза распахиваю с первыми лучами солнца, в той же позе, в которой уснула и судорожно пытаюсь сообразить, было или не было. Родион размеренно дышит мне в макушку, кажется, будто спит еще. Рука расслаблена, на мне, кисть и ладонь на кровати. А меня потряхивает, причем конкретно. Не шевелюсь, но чувствую, что одета. Футболка, трусики, все на месте. Приснилось, точно приснилось. Заснули в обнимку, от того и поперли фантазии эротического содержания.
Закрываю глаза и по телу летит волна возбуждения от нахлынувших воспоминаний.
Ночь. Его рука опускается на мою грудь. Кажется, будто вздрагиваю, будто в этот момент просыпаюсь. Все мышцы приходят в тонус, напрягаясь, но я и не думаю отстраниться или отодвинуться. Как в бреду каком-то жду продолжения, в голове лишь одна мысль – я сплю. Сердце бьется чаще, в висках пульсирует, приглушая собственное тяжелое дыхание. Сколько времени проходит, черт знает. Сознание снова путается, пока он не сжимает мою грудь, шумно выдыхая в шею.
Никакой защиты, сумасшедшее желание, чистая эйфория по венам. В бреду, в плену собственных тел, на грани с сознанием. Падаю и тону. А потом вдруг просыпаюсь. Одетая. Все на месте. И он спит, как ни в чем не бывало. Как будто этой ночью не был во мне.
Выбираюсь из-под его руки и соскальзываю с кровати. На цыпочках выхожу из комнаты, стараясь не скрипеть половицами и дверью. Иду в ванную и замираю на полпути, прямо в центре гостиной, чувствуя, как из меня что-то вытекает.
«Месячные», – единственная мысль, от которой слезы на глазах наворачиваются.
До нужной двери дохожу, едва ноги переставляя. Губы дрожат от обиды на судьбу. Я же была уверена… я же… я смирилась! И так этого захотела…
Закрываюсь, роняю слезы на щеки и стягиваю трусики к коленям.
А, нет. Не приснилось.
Щеки огнем вспыхивают, осушая слезы.
Нервно покусываю губу, смотрю на себя в небольшое зеркало и качаю головой. Ух, бесстыжая! Глазища горят, ухмылка как приклеенная! Ну вот и что делать будешь с этим? Стирай свою буйную радость с лица и попробуй не скакать от счастья, когда он очухается и сообразит, что случилось.
Долго умываюсь и чищу зубы. На раковине увидела новую щетку, с милой пометкой «для Сашеньки» на клочке бумаги, вырванным из крошечного блокнота.
«Вот эту женщину ты без внука оставишь, да?» – ехидничает внутренний голос.
Игнорирую, вздыхаю и возвращаюсь в комнату.
Туманов сидит на кровати, одетый по пояс. Голова опущена, локти на коленях, вид понурый и печальный. Ну и я как-то резко улыбаться перестаю, садясь чуть поодаль.
– Собираемся? – спрашиваю равнодушно и демонстративно зеваю.
Родион поворачивает голову и цепляет меня взглядом, а я вдруг отчетливо понимаю, что с пробуждением в его голове был ровно тот же вопрос, что и в моей. Только он доказательства в виде стекающей по бедрам биологической жидкости не имеет.
– Чего? – робко улыбаюсь и зажимаюсь, чтобы грудь не выпирала из-под футболки.
– Ничего, – выдавливает улыбку и поднимается. – Да, собираемся. Уже шесть почти.
– Я в это время обычно только ложусь, – фыркаю весело, – а тут уже и выспалась.
Туманов хмыкает, оценив шутку, выходит, плотно прикрыв за собой дверь, а я морщусь, испытывая отвращение от своего лицемерия. Одеваюсь и выхожу, бросая ему, уже поджидающему в гостиной, его же футболку.
Без чая с пирогом в желудке нас не отпускают, в машину садимся только через полчаса, а едва появляется стабильная сеть, я сразу же звоню Дане.
– Все еще отключен, – говорю нервно. – Я прям очень уже взвинчена, Родь.
– Не к добру, – кивает хмуро и звонит Зотову по громкой.
– Как вы мне дороги, – сонно и раздраженно бормочет Дмитрий.
– Нашел? – гремит Родион.
– Нет. В душе не ебу, где его носит. Может, по рукам пошел. Обычная экспедиция с членом наперевес, знаешь его прекрасно.
– Не в этом случае, – режет Туманов. – Поднимай свой зад и двигай к его бате. Шутки кончились.
– Блять, – выдыхает Зотов, – я так надеялся, что во мнениях не сойдемся. Сука! – рявкает неожиданно громко, а я дергаюсь.
– Не психуй и ищи, – говорит Туманов тем же ровным голосом. – Мы едем.
– Родь, – испуганно хватаю его за руку, когда он сбрасывает вызов и ставит телефон на подставку.
– Все нормально, найдем, – заявляет уверенно.
Но верит ли себе сам?
