Текст книги "Падай, я ловлю (СИ)"

Автор книги: Татьяна Семакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Падай, я ловлю

Глава 1

Просыпаюсь от того, что мое тело приходит в движение. Резко открываю глаза, делаю глубокий судорожный вдох и в первые секунды искренне полагаю, что приснился сон. Один из тех, в которых падаешь с высоты на задержке дыхания. Собираюсь было посмеяться над собой, снять напряжение и развеять страх, но мешают мелькающие за окном огни.

Приподнимаюсь с заднего сиденья своего видавшего виды и сменившего с десяток владельцев автомобиля и тут же врезаюсь головой в дверцу, взвыв от боли.

– Какого хрена? – снимает вопрос с языка водитель. – Твою мать! – замечает меня, оборачиваясь на мгновение. – Ну, не повезло тебе, – заключает флегматично и разгоняется, хотя казалось, быстрее уже невозможно.

– Что Вы делаете?! – истерю и возмущаюсь, садясь и вцепляясь в подголовник водительского сиденья.

– Выживаю, – бубнит себе под нос.

– Моя машина тут каким боком?! – толкаю мужчину в плечо. – Немедленно остановитесь!

– Забудь, – обрубает сухо и дергает рулем, разворачиваясь из среднего ряда через две сплошные.

Визжу и зажмуриваюсь, пока он не выравнивает машину.

– Не ори! – рявкает грубо. – И притворись мертвой.

– Больной! – луплю его по плечу ладонью. – Остановись! Сейчас же!

– Закрой рот, – рычит и направляет на меня пистолет через плечо, держа руль одной правой.

Сантиметров десять от холодной стали до кончика моего носа, не больше. И вести ему так неудобно, а я что же, без понятия совсем? Устраиваюсь на заднем сиденье поудобнее, пристегиваюсь, бросаю взгляд на приклеенную кем-то икону на торпеде и для надежности хватаюсь за дверную ручку.

– Пригнись! – выкрикивает мужчина неожиданно.

Басом.

Почему у него такой низкий голос? И такие плечи широкие. Он едва на водительском месте помещается, огромный какой!

– Пригнись! – орет так громко, что голос срывается до хрипа.

Я дергаюсь, опомнившись, но ремень врезается в грудь и получается лишь незначительно податься вперед. Паническая атака настигает меня вместе с первым выстрелом. С ужасом смотрю на лобовое стекло, покрывшееся сеткой трещин вокруг сквозного отверстия, и понимаю, что перед глазами темнеет. Думаю, что от страха, боли на адреналине совершенно не испытываю. Как будто бы даже соображаю: подныриваю под ремень и скрючиваюсь до самых колен. И глохну.

Нет, что-то я все же слышу. Мат неизвестного мужчины, его попытки открыть ответный огонь, но точно громкость кто-то убавил. А потом вдруг гул в ушах появляется, будто на реактивном топливе моя машина работает, и за этим шумом связь с реальностью теряю, цепляясь руками за водительское сиденье.

А ведь брат предупреждал, что район неблагополучный. Отговаривал, совал под нос статистику преступлений, в основном с применением огнестрельного оружия, которую Бог знает где нарыл, но у меня была своя – знакомая из техникума, осваивающая вместе со мной «барное дело». Она-то меня и порекомендовала владельцу, и после короткого собеседования меня взяли. Две недели успела отработать, чаевые – не сравниться с теми, что оставляют богачи в центре, считающие, что если платят баснословные деньги за напитки, я лично должна им и стакан, и ботинки до блеска натереть. А тут и отношение человеческое, и контингент попроще, гораздо комфортнее. Учитывая, что у меня отец алкоголик со стажем и в одиночестве употреблять считает неприличным, я все равно что дома. Дебош вот только устроили сегодня, пришлось остаться и помочь уборщице с осколками и искореженной мебелью, совесть не позволила оставить ее одну разгребать бедлам, причиной которого отчасти являлась. Устала дико, за руль не рискнула садиться, прилегла подремать на заднее сиденье пару часиков, а теперь вот… почему слабость такая? Тихо совсем, уже даже мужик не орет, только ошалевший от перегрузок мотор ревет. Я разогнуться хочу, сесть нормально, но и того не выходит.

Машина сбавляет ход, но трясти начинает только сильнее. Не то дворы, где асфальт десятилетиями не меняли, не то проселочная дорога, черт знает куда он меня завез. И от того, что даже не знаю, где нахожусь, становится жутко. Страх пульсирует в висках, простреливая почему-то в правое плечо, тело покрывается холодным липким потом. Пытаюсь вытереть испарину со лба, но правая рука не слушается. Даже пальцы онемели, кончиков совершенно не чувствую. И ознобом пробирает, изнутри колотит.

– Повезло тебе, – сообщает водитель, останавливаясь. – Или нет, – недовольно цедит через пару секунд. – Да твою мать! Сказал же, пригнись!

С трудом поворачиваю голову и вижу свое окровавленное плечо, к которому тянется мужская лапища.

– Нет, – бормочу и дергаюсь, а следом из груди вырывается жалобный писк: вернулись ощущения и плечо пронзила острая боль.

– Расслабься. Тупые девки не в моем вкусе, – хамит и нагло поддевает пальцем мою футболку, задирая рукав.

Слова обидные, но по существу. Я так вымоталась в баре, что, приоткрыв окна, забыла вытащить ключи из замка зажигания. Чертовы электрические стеклоподъемники, установил же кто-то. Да и… была бы умной, осталась бы жить с братом и его женой, пошла бы в ВУЗ, а не в техникум, лишь бы побыстрее получить хоть какую-то специальность, начать работать, съехать и не обременять их своим присутствием. Была бы умной, не повелась бы на сладкие речи настоящего мудака. И проверила бы его паспорт, прежде чем ложиться с ним. Не оказалась бы в самой унизительной ситуации в своей жизни. Не сменила бы работу в центре с приличным окладом на сомнительный бар в еще более сомнительном районе и ожидание подачек в виде чаевых.

– Царапина, – выносит вердикт мужчина и опускает ладонь на больную руку. Ведет от плеча к локтю, будто пытаясь унять боль, успокоить, пожалеть. А потом и вовсе говорит то, чего я никак ожидать не могла: – Прости, – снимает с меня свою горячую крупную ладонь и выходит, не до конца прикрыв дверь.

Сижу скрюченная еще несколько минут, ожидая подвоха, но ничего не происходит. Потом соображать начинаю, пытаясь вспомнить, куда положила телефон, а заодно, кого помимо брата я могу поднять с постели в этот предрассветный час. И как-то грустно становится, потому как выходит, что никого. А у него жена медсестра в частной клинике, если в самом деле царапина, то и в больницу ехать не придется. Только вот… он меня до гробовой доски нотациями доведет, а потом и вовсе заставит к ним переехать и работу сменить, а мне ни того, ни другого не хочется. Иришка беременная, им совсем не до меня, а я столько баров обошла, прежде чем на этот решиться, что повторять свое паломничество точно не готова. Да и не работа виновата, а я сама, будет уроком на будущее.

Кое-как сажусь, обвожу мутным от слез взглядом салон. Нахожу сумку под своими ногами, достаю мобильный и звоню Кристине, своей сменщице.

– Кто помер? – бормочет сонно, но отвечает чуть ли не моментально.

– Меня подстрелили, – сообщаю коротко, а после ее протяжного крика «что-о-о?!» поясняю быстро: – Вроде только зацепило, плечо. Прости, мне больше не к кому с таким… не хочу в полицию, не хочу проблем, хочу просто не истечь кровью в своей машине с дырой от пули в лобовом. Как минимум.

– Не тараторь, – прерывает деловито. – Вести можешь?

– Могу, но не факт, что долго.

– Скинь точку, зажми рану и постарайся не отключиться, – дает инструкции, которые я в точности выполняю, но вместо ожидаемой подмоги через три минуты получаю еще больше проблем.

Глава 2

Слезы брызгают из глаз. Обида встает в горле тугим клубком. А я отчаянно пытаюсь ухватиться за запястья незнакомого мужчины, выволакивающего меня из машины за волосы.

– Где он?! – рявкают сверху, когда я оказываюсь на асфальте, расцарапав локти.

«Все-таки асфальт», – думаю мимоходом, закрывая лицо руками.

– Где?! – повторяет вопрос нервный.

– Руки убери, – слышу еще один голос, показавшийся смутно знакомым. Раздвигаю пальцы, смотрю на него через щель и узнаю одного из завсегдатаев своего нового места работы. – Убери, сказал! – орет и он.

Дергаюсь, пищу от боли и пытаюсь вновь зажать рану, продолжая закрываться второй рукой.

– Интересно, – заключает второй и достает мобильный из кармана, набирая кого-то и прислоняя к уху. – Шеф, тачку нашли. Мужик ушел, а его девку зацепило и он ее бросил. Не, фигня, больше ожог. И это Саня. Ага, барменша. Понял. – Убирает телефон и бросает скупо: – Грузите.

– Что, – роняю с оторопью и дрожью в голосе, но оказать должного сопротивления, когда меня подхватывают двое мужчин под руки и за ноги, не могу.

Трепыхаюсь скорее для проформы, сил совершенно никаких. И вскоре оказываюсь на заднем сиденье чужой машины, зажатая между двумя мужчинами. Само по себе неприятно, так от одного еще и так перегаром несет, а от второго одеколоном, что мутить начинает. Ведет неслабо, совершенно не соображаю и рада бы отключиться, но и с этим беда: похоже, в самом деле лишь царапина.

– Куда… – бормочу вяло.

– Заткнись! – прикрикивает тот, что справа и подло наваливается на меня.

Вою от боли, отмечая его ответный смешок, а когда боль утихает, вытираю слезы и поворачиваю голову, стараясь запомнить его. Если тоже в бар захаживает, а я выживу, подмешаю ему в пиво слабительного. А туалет закрою на ключ.

С вопросами больше не лезу, хотя едем довольно долго: аж в центр. А когда останавливаемся у шлагбаума на въезд во двор крутой новостройки в двенадцать этажей, не знаю, зарыдать или истерично рассмеяться, но глуповатая улыбочка появляется на моем лице и остается ровно до того момента, пока меня снова не выволакивают на асфальт, снова за волосы. И тогда-то и решаю, что не худо было бы использовать свой последний шанс на спасение.

– Да-ня-я-я-я!!! – ору во всю мощь легких, срываясь на визгливый хрип.

Не очень-то рассчитываю на успех, на самом деле. А вот ситуацию усугубляю.

– Заткнись! – рявкает мужик, крепко намотавший мои волосы на свой кулак.

Дергает рукой, я падаю на колени, сбивая их в кровь. Рыдаю и вцепляюсь в его кисть. Пытаюсь передвигаться гуськом, а не скрести ногами по асфальту, когда он тащит меня к подъезду. Больно и унизительно, но в моем положении особенно не по привередничаешь.

Консьерж в подъезде провожает меня настолько равнодушным взглядом, что сразу становится ясно, кричать «спасите-помогите» бестолку. Но в последнюю секунду что-то мелькает в его взгляде. Недоумение, как будто бы. Что ж, оно и понятно: я неоднократно бывала тут, но проходила как леди. Мужчина, что был рядом со мной, галантно придерживал дверь и меня под спину, чтобы поймать, если вдруг от счастья ноги держать перестанут. Честно? Я была к тому близка. Улыбалась и искрилась как наш город, когда половину бюджета из казны тратят на новогодние украшения.

На лифте поднимаемся на третий этаж, а из него я вываливаюсь, падая на четвереньки, получив мощное ускорение от того же подонка, что давил на свежую рану.

– Сволочь! – выпаливаю, не выдержав.

– В самом деле, – слышу смешок и холодею от того, что узнаю голос мужчины. – Зачем так грубо?

Голову не понимаю, пытаясь сообразить, во что вляпалась. Мужчина в паре шагов от меня – Дмитрий Зотов, владелец бара, в котором я работаю. А учитывая, что увезли меня на моей же машине от входа для сотрудников, логично предположить, что угонщик выбежал оттуда же. Но зачем им я?

Зотов подходит вальяжной походкой, протягивает мне руку. Не принять ее опрометчиво, я приподнимаю левую ладонь и, вытерев ее о джинсовые шорты, вкладываю в его, с трудом поднимаясь.

– Прошу, – указывает на распахнутую дверь в квартиру. – Пока в качестве гостя. Но все зависит от того, готова ли ты к сотрудничеству.

Ох, не нравится мне ни его тон, ни эта скрытая угроза. Разуваюсь, сообразив, по какой причине он вдруг замер в прихожей. Послушно прохожу в просторную гостиную, сажусь в огромное кожаное кресло, к которому он меня подводит. Чувствую себя неуютно, робко оглядываюсь, пока он устраивается на журнальном столике напротив меня, смиряя насмешливым взглядом.

– Ситуация не в твою пользу, Александра, – начинает хозяин квартиры и положения, а мои глаза расширяются от страха вперемешку с удивлением. – Смотри, какая интересная картина вырисовывается. Четыре года ты работаешь в «Гаване», лучшем баре города. Я видел тебя, неоднократно. Профессионал. Ловкая, дерзкая, твои шоу – выше всяких похвал. А потом вдруг увольняешься и оказываешься у меня, где мужики готовы сами себе наливать, лишь бы ты еще хоть одну пуговичку на блузке расстегнула, – один из прошедших вслед за нами парней издает паскудный смешок, виляя хвостиком перед шефом, а я не удерживаюсь и бросаю на него презрительный взгляд. – Дерзкая, – тянет с хрипотцой Зотов, блаженно прикрывая глаза и растягивая губы в ухмылке. – Надолго ли хватит твоей наглости, если я, скажем, выйду и оставлю тебя немного поразвлекаться с тремя голодными до свежего мясца мужиками?

– Что? – переспрашиваю с ужасом, облизывая сухие губы. Вжимаюсь спиной в кресло и отрицательно мотаю головой. – Не надо. Зачем Вам это? Что я сделала?

– Она спрашивает, – вздыхает Дмитрий горестно. – По-хорошему не получится, что ж… – кивает одному из парней и тот достает из-за пояса пистолет, вставая справа от меня и приставляя его к моей голове. – Имя, Александра. Имя, фамилию и, если есть охота, можешь пожаловаться на тяжелую женскую долю.

– Да о чем Вы вообще? – бормочу, скашивая взгляд на стоящего рядом.

– Ты хорошенькая, – улыбается мне Зотов, – но дуру из себя не строй.

– И в мыслях не было, – проговариваю четко, набрав слюны и сглотнув ком.

Вдруг раздается звонок в дверь, пистолет у моей головы дергается, я замираю, парализованная страхом, но парень успевает совладать с собой и выстрела не следует.

– Попей успокоительные, – морщится Дмитрий, глядя на подчиненного с неудовольствием.

– Так точно, шеф, – брякает парень.

Зотов переводит взгляд на того, кто звонил ему от моей машины и мотает головой в сторону:

– Открой.

В этот момент в дверь снова звонят, теперь уже настырнее, и парень с пистолетом опять дергается. Зотов раздраженно раздувает ноздри и стискивает зубы, перестав быть похожим на того самодовольного симпатягу, что принимал меня на работу. Нет, этот мужчина – настоящий хищник. Безжалостный и опасный. А я – просто дура, что не послушала брата. Надо было звонить ему… а теперь, если убьют, а тело спрячут, он искать будет. Жизнь на это положит, а у них с женой скоро малыш.

Горько всхлипываю от жалости к дорогому сердцу человечку и не сразу ловлю повисшее в комнате напряжение.

– Шеф… – роняет растерянно тот, что с пистолетом, привлекая внимание к вошедшему в комнату мужчине.

Зотов поворачивает голову в сторону двери, мое сердце замирает, но с его смешком разбивается вдребезги:

– Решил заглянуть на огонек?

– Вроде того, – хмыкает Даниил, засовывая руки в карманы. – По какому поводу веселье?

Глава 3

– Твоя принцесса пытается сделать из меня идиота, – сообщает Зотов, раздраженно цокая языком. – Смотрит в душу своими мультяшными глазищами и разыгрывает святую невинность. Качественно, должен заметить. Я почти купился.

– Я не понимаю, – лопочу, переводя взгляд с одного на другого. – Что вы пытаетесь мне вменить?!

– Вменить, – прыскает Зотов.

– У нее братец участковый, – ухмыляется Даниил, садясь на подлокотник кресла, на котором я сижу. – Понахваталась. Да, солнце? – касается пальцами моего подбородка, поворачивая и задирая мою голову. – Привет, сладкая, – подмигивает и поддевает мой нос указательным пальцем. – Так в чем дело? – поворачивает голову к Зотову.

– Я все думал, с хера ли она ко мне приперлась, – рассуждает Зотов с паршивой улыбочкой. – И наконец-то догнал. Сначала она спровоцировала драку в баре, потом осталась разгребать срач, села в свою тачку и дождалась того, кого впустила через вход для сотрудников подо всю шумиху. Но вот незадача, оказалась обузой, и он бросил ее в одном уютном дворике, а сам слинял.

– Что взял?

– Как будто бы ничего. Сейф не взломан, хотя не исключаю, что тупо не успел. Мои парни его засекли и погнали. Но, он второй тачкой заблокировал их, потеряли время. Когда нашли, он уже ушел. Но Сашенька ломается и не желает раскрывать личность преступника. Думает, наверное, что он одумается, придет и спасет ее, унеся в закат.

– Солнце, последний шанс, – Даниил гладит меня по голове, неимоверно раздражая и этими движениями, и вообще своим присутствием. Позвала на свою голову! Откуда они вообще друг друга знают? Или это нормально, просто завалиться на огонек по-соседски?

– Ты серьезно? – вскидываю голову, сталкиваясь с Даней взглядом. – Серьезно?! – повторяю громче и визгливей.

– Сменить «Гавану» на «Дублин», – морщится Даня и качает ладонью в воздухе. – Такое себе, малыш.

– Я три бара в центре сменила после «Гаваны», дебил! – ору на него, сорвавшись в истерику. Бью по пистолету, все еще приставленному к моей голове, парень с грохотом роняет его на пол, но мне плевать: двигаюсь в кресле подальше от Дани, разворачиваюсь, чтобы вопить ему в лицо. – Месяца не проходит и повторяется один и тот же концерт! Если бы не Крис, мне из-за тебя, мудака, пришлось бы в соседний город переезжать!

– Еще одно оскорбление, сладкая, и я вернусь в свою постельку, – цедит Даня, а я толкаю его левой рукой.

– Да пошел ты! Вали! Одни неприятности от тебя! Только жизнь начала налаживаться, только на ноги встала! – смотрю на него, от гнева аж трясусь. Кулак только на одной руке получается сжать, ссадины пульсируют, по руке от раны стекает раздражающая струйка крови. Но ярость и адреналин – прекрасные обезболивающие. Еще бы губы не дрожали как у обиженного ребенка, да в глазах слезы не стояли. – Ненавижу тебя, – роняю тихо.

Моргаю и опускаю голову, скрывая свое наверняка жалкое лицо за волосами. Забираюсь на кресло с ногами, обхватываю себя и сижу, тихо плача от бессилия.

– Кажется, девочка обиделась, – прыскает Зотов.

– Я бы тоже обиделся, – раздается насмешливый бас, который я узнаю моментально и едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться в голос. Радуюсь, что моего лица не видно и продолжаю шмыгать носом, пока мужчина заканчивает фразу, – если бы меня трахнул женатый мужик, забыв сообщить о своем статусе, а его психованная жена преследовала по всему городу.

– Погоди, – через смех проговаривает Зотов, – так это она тебя бросила?

– Да пошел ты, – огрызается Даниил, но Зотов ржет только громче.

– У девчонки кровотечение, – басит мужчина рядом. – Никого не смущает?

– Поэтому мы тебя звать и перестали. Ты зануда, – подкалывает его Зотов.

– Надо обработать и прикрыть. Сколько она уже в таком виде? – снова задирает мою футболку, а я скашиваю на него злобный взгляд. – Отвезу к Арсению. Потом поговорим.

– Хер там плавал, – шипит Зотов. – Сначала она расскажет, кому помогла ввалиться в бар.

– Психуешь так, будто он лично твой, – ехидничает Даня, а до меня потихоньку начинает доходить, как эта троица связана.

Только вот… на хрена громила влез в собственный же бар? Очень странно… Впрочем, мне до этого никакого дела. Моя задача – выжить. И, раз уж он соизволил присоединиться, шанс есть. Увезти меня хочет? Возражать не стану.

– Наш, – в той же язвительной манере отвечает Зотов, – и вам прекрасно известно, что…

– Не при девке, – обрывает его громила и приказывает мне: – Рассказывай. И без лирики. В твоих же интересах.

– С какого момента? – уточняю устало.

– С «Гаваны», – хмыкает Зотов. – Страсть как интересно!

Он подмигивает Дане с широкой наглой улыбкой и в нетерпении ерзает задницей по столику. Даня закатывает глаза, опершись спиной на спинку и пристроив ладонь на моем плече. А здоровяк скрещивает ручищи под грудью, буравя меня въедливым взглядом.

«Цирк», – кривлюсь мысленно.

Расслабляю и опускаю колени на противоположный от Дани подлокотник. Выдыхаю раздражение и медленно наполняю кислородом легкие, пытаясь не обращать внимания на боль уже не просто в плече, а во всем теле.

– Я работала в «Гаване» три года, когда Даниил пригласил на свидание. Закрутилось. О том, что он владелец, сказал только месяца через три. Но и тут, похоже, соврал, – презрительно фыркаю, проверяя теорию, а Зотов запрокидывает голову, заходясь в безудержном ржаче, подтверждая.

– Она мне нравится, – невзначай отбивает тыльной стороной ладони по колену стоящего рядом с ним громилы.

– Дальше, – поторапливает угонщик.

– Кольца он не носит, заглянуть в паспорт ума не хватило. И в один день в его загородный дом заявляется его жена. С матерью, – Зотов вновь начинает смеяться, а я продолжаю, решив не дожидаться окончания истерики. – Я увольняюсь, устраиваюсь в другой бар. Испытательного срока не проходит, заявляется его жена, оскорбляет, кричит. Одна смена, вторая, не выдерживаю и снова увольняюсь. И так трижды. Понимаю, что о работе в центре можно забыть. Пишу в чат техникума, кто где. Отзывается несколько человек, встречаемся, болтаем. Но в основном либо не требуются сотрудники, либо середнячок с такой зарплатой, что хватит только на оплату квартиры. А Крис обещает чаевые. Решаю попробовать.

– Значит, за подачками пришла? – хмыкает Зотов.

– Представь себе, – отвечаю зло, отбросив церемонии.

– А то, что там через каждую первую рожу срок читается – это ничего? Не смутило?

– Ты понятия не имеешь, от какой падали я в пятнадцать в своей комнате закрывалась, двигая шкаф, – бросаю ему в лицо, подаваясь вперед. – Понятия не имеешь, как учить уроки под блатные песни до утра, пока все запасы паленой водки не закончатся и собутыльники отца не уснут кто где. Понятия не имеешь, как стыдно у родного брата деньги на трусы клянчить. Ты вообще ни хрена обо мне не знаешь, а твои выводы касаемо моей причастности – полная херня.

– Не заводись, – осаживает Даня.

– Пусть, – позволяет Зотов, глядя на меня с интересом. – Так что же произошло сегодня, красавица?

– А ничего, – развожу руками, откидываясь на спину. – Работала я. Пиво мужикам наливала. Стопочки ледяные в рядок на барной стойке составляла. Загляденье, все слюнями захлебывались, даже грудь обнажать не пришлось. И вдруг какой-то придурок хватает меня за руку и тащит через барную стойку, – опускаю ноги на пол и задираю футболку, показывая длинный неширокий синяк. – Шутка мне не понравилась, я схватила бутылку и огрела его по голове. Он не отключился, но разозлился. Его пытались оттащить и завязалась драка, к которой подключились даже те, кто вообще не видел, с чего сыр-бор. Окатила всех ледяной водой из шланга, многие очухались, кто нет – по настоянию охранника оплатили ущерб и продолжили на улице. Остальные расселись и еще пару часов чинно пили пиво.

– И кто может подтвердить? – хитро сощуривается Зотов.

– Да все, кто придет завтра с фингалом похмелиться, – фыркаю пренебрежительно.

– Спрошу. Дальше.

– Дальше пришла Валентина, убираться. Мужики стулья подбили какие смогли и свалили, Ден, охранник, заставил. А я помогла все убрать. А потом, – замолкаю и морщусь. – Устала я. Руки поднять не могу, спать хочется невыносимо. Легла на заднее сиденье, хотела немного подремать. Ключ забыла вытащить. Нет, вру. Мне это даже в голову не пришло, я же в машине сама. Окно приоткрыла и отключилась. А проснулась уже от гонки с применением огнестрельного.

– Опиши водилу, – басит здоровяк.

«Сволочь ты», – посылаю ему ласковый взгляд.

– Широкоплечий мужик в капюшоне. Матерился громко, велел пригнуться, что я и сделала. Когда он вышел, позвонила Кристине, попросила о помощи.

– Почему не брату? Мент же, – удивляется Зотов.

– Я не ищу проблем. И хочу получить расчет.

– Это вряд ли, – сообщает здоровяк. – Подъем.

– Сам отвезу, – поднимается вместо меня Даня и тянет за собой за руку.

Если бы у меня был выбор, с кем бы я предпочла поехать? С козлом, испоганившим мне и без того непростую жизнь, или с верзилой, который, не исключено, отправит в последний путь? Ведь я ясно дала понять ему, что узнала.