Текст книги "Падай, я ловлю (СИ)"

Автор книги: Татьяна Семакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Глава 39

– Как это понимать? – выбивает и без того зыбкую почву из-под ног Туманов, когда я отпускаю его и отстраняюсь.

– Просто мне нужны положительные эмоции, – лопочу смущенно и опускаю взгляд.

– Просто, – повторяет с утвердительной интонацией.

– Просто, – отзываюсь эхом.

– Проверю, что там на кухне. Подозрительно тихо.

Иду сразу за ним и когда он внезапно останавливается в дверном проеме, врезаюсь в его спину. Смотреть не хочется, но я все равно осторожно выглядываю. А там Дмитрий развлекается. Вынул из барабана самого настоящего, мать его, револьвера все патроны, кроме, полагаю, одного, раз на очередной щелчок Валера дергается и зажмуривается.

– Мне вот похуй, сдохнешь ты или нет, – тихо задвигает Зотов. – В целом, похуй даже, кто руководит парадом, ты или твой папаша. Но вот что меня реально огорчает, так это то, что ты, падла такой, жрал со мной водку и нагло врал прямо в лицо.

– Я не врал, – хрипло отзывается Ильин или Маратов, или как его там еще. – И на отца не работаю.

– А он на тебя? А ты сам на себя? – невинно вопрошает Зотов.

– И о том, что этот дебил брызнет мне в рожу баллончиком тоже не знал.

– А тебе и не надо было, – равнодушно пожимает плечами Зотов и поворачивает голову в нашу сторону. – Сашуля, крутанешь барабан? – приподнимает руку с револьвером.

– Нет, – отзываюсь хмуро. – Устроил тут «Поле Чудес».

– Как хочешь, – направляет револьвер на голову Ильина и спускает курок.

Парень заметно дергается, от напряжения по лбу стекает капля пота, но ничего не происходит. Почти.

– Я координирую на местности! – не выдерживает Валера. – Заказы принимает отец, я не знаю от кого! И он за границей, вы его не достанете!

– Уверен? – хмыкает Зотов. – И что же, он не расстроится, если я вышибу тебе мозги?

– Да ему по хуй, – морщится парень.

– Все так говорят, – вздыхает Дима.

– Ну, тут я готова поверить, – влезаю, просачиваясь между стеной и Родионом. – Его отец – подлая мразь и убийца. Привет ему от Колосовых, – бросаю зло.

– Че? – кривится Валера.

– Он поймет. А ты – проваливай, – Зотов приподнимает брови, а я отмахиваюсь: – Ни черта он не знает, а Родион только стены перекрасил.

– Кстати, я помогал, – гордо заявляет Зотов, а я с удивлением разворачиваюсь к Туманову.

– Он клеил на плинтуса молярный скотч, – пренебрежительно поправляет Туманов. – И то криво.

– Я был немного нетрезв, – закатывает глаза Зотов. – Не придирайся. Ты еще тут? – с отвращением смотрит на Валеру. – У нас водка стынет, уебывай.

– Так ты сам? – мурлычу игриво, когда за Ильиным захлопывается дверь. Подплываю к Туманову, виляя бедрами, вожу пальцем по его груди с ухмылкой. – Скромник какой.

– Я что, безрукий? – насмешливо передразнивает меня же, а я прыскаю и отхожу подальше от греха, начав убирать со стола.

– Эй-эй, – Зотов отодвигает подальше от моих рук тарелку с соленьями. – Про водку я серьезно. Тут такой стол, сам Бог велел.

– Сашка сама закрывала, – брякает Туманов, а Зотов давится соленым помидором, который в этот момент высасывает из кожуры.

– Пизда тебе, – хрипит и откашливается. – То есть, вкусно, Сашуль.

– Я еще сама все и собирала. На даче у Васькиной тещи. Натур продукт, – наклоняюсь рядом с Родионом, меняя тарелку с подсохшей едой на чистую, а Зотов дергает кадыком, не удержавшись и нырнув взглядом в вырез моей блузки.

– Спасибо, – говорит Туманов машинально, явно о чем-то задумавшись, и касается моей руки. Тоже, видимо, машинально. – Надо прикинуть, что имеем. Сам не верю, что говорю это… – бормочет на выдохе. – Звони Борисову.

От неожиданности роняю тарелку, и она со звоном разлетается по кафелю.

– Вынужден согласиться с хозяйкой, – таращит глаза Зотов, а я приседаю, начав собирать крупные осколки.

Родион поднимается, уходит в коридор, а возвращается со своими домашними тапочками для меня, ставя рядом.

– Босая, не поранься.

– Да я просто не ожидала, – бормочу, заталкивая ноги в тапочки, – но, думаю, ты прав. Он обижен. Ну, из-за того, что вы его подозревали.

– Я подозревал всех, – режет Родион хмуро.

– Я бы мог, – пожимает плечами Зотов. – Но без трупов. Не люблю я это дело.

– Да что ты говоришь? – мило улыбаюсь ему.

Зотов достает револьвер из-за пояса, открывает барабан и прокручивает, показывая, что патрон там нет.

– Просто шутка, – ухмыляется подленько, а я осуждающе качаю головой и ныряю под стол за осколками. – Вот это сервис, Сашуль. Очень кстати, – сползает на стуле и раскидывает ноги пошире.

– Родь, передай вилку, пожалуйста, – вытягиваю назад руку, а Зотов сдвигает ноги, прячет под стул и сдавленно ржет.

– Еще одна подобная шуточка и останешься без зубов, – ненавязчиво сообщает Туманов и сам звонит Дане. – Ждем у меня. Квартира один. А где мне надо было с ней жить? В палатке во дворе? Давай без истерик. И захвати бутылку.

Даниил появляется через три минуты. Злющий, дверь пинает, обувь по коридору расшвыривает, покрытую инеем бутылку на стол шваркает, стулом по кафелю скрежещет.

– Кого вы грохнули? – спрашивает раздраженно, наблюдая за тем, как я мою полы.

– Я тарелку разбила. На счастье.

– Когда херней страдать перестанешь, посуду бить будет без надобности, – язвит, двигая к себе остатки запеканки. – Ну вы и жрать.

– Родители приезжали, – бурчу тихо.

– Охуительно! – рявкает, отшвыривая на пол деревянную лопатку.

– А теперь встал и убрал за собой, – гремит Туманов.

– Да пошел ты, – по слогам чеканит Даня, издевательски улыбаясь.

– Встал. И убрал.

– Да хватит уже, – морщусь и иду за лопаткой.

– Стоять, – осаживает меня и повторяет: – Встал и убрал. Тут тебе прислуги нет.

– Неужели? – кивает Даня на тряпку в моей руке, которой я в него и запускаю через весь стол, попав в грудь.

– Да как ты достал меня! – сопровождаю порыв криком. Снимаю с одной ноги тапок и швыряю в него же. – Нытьем своим! – вслед летит второй. – Обидами своими! Все вокруг виноваты, один ты вечно в белом пальто стоишь красивый!

– Не ори, – морщится и поднимается.

Убирает за собой, я ставлю ему чистую тарелку и рюмку, а Туманов разливает по трем. Выпивают и закусывают молча. Я заканчиваю уборку, подкладываю еды и сажусь, хмурясь и нервно теребя обручальное кольцо большим пальцем.

– Адвокат уже подготавливает документы, – сообщает Даня тихо, глядя на меня исподлобья. – И ты подала мне идею в баре. Слышал начало разговора с официанткой.

– Какую? – вздыхаю тяжело.

– Прикинуться бывшим Кристины. Сработало. Наткнулся на какую-то грымзу из ее подъезда, на уши ей присел, типа, я со всей душой, а эта шаболда параллельно с другим закрутила. Хочу выяснить, кто такой, чтобы нагрянуть к ним в гости.

– Я даже знаю, что за грымза, – закатываю глаза. – Нагрянул?

– Да, но мне не открыли, а навыков взлома я не имею, в отличии от моих компаньонов. – Теперь глаза закатывает Зотов, но помалкивает. – Он квартиру снимает в доме напротив ее. Неофициально. Можно пошарить, он туда уже не вернется.

– С чего взял? – сталкивает брови Туманов.

– В деревню вернулся сегодня с рассветом. Покатался там по округе. Нашел его тачку в заросшем овраге километрах в четырех. Труп он.

– Как? – оживляется Зотов.

– Пуля в висок. Со стороны пассажира.

Даня сдерживает позыв тошноты, сглатывая и прикрывая рот рукой, Родион наливает только ему, а Зотов пододвигает тарелку с соленьями.

– Штрафная, – хмыкает Туманов, а когда Даня выпивает, поднимается из-за стола. – Саша за рулем.

– Твоей? – мои глаза загораются.

– Моей, – тяжело вздыхает.

– Я хорошо вожу, – оскорбляюсь, гордо вскидывая подбородок.

Поправочка. Я хорошо вожу свою. Компактную, невысокую, с механической коробкой. Когда сажусь за руль его внедорожника, чувствую себя в танке. Он огромный! И с миллионом кнопок неясного предназначения!

– Берега то хоть видишь? – снова вздыхает Туманов, пристегиваясь. Презрительно фыркаю, задирая нос повыше и долго настраиваю под себя сиденье и зеркала. – Левая нога не задействуется. Правая педаль – газ, левая – тормоз, – обреченно бормочет Туманов, быстро поняв причину моей медлительности. – Зажимаешь тормоз, запускаешь двигатель, рычаг в «D», плавно отпускаешь тормоз, поддаешь газ.

– Я в курсе, – отвечаю надменно, а Зотов хрюкает на заднем сиденье.

– Если помнишь молитву, давай вслух, – иронизирует Туманов, старательно пряча улыбку.

– Да ну тебя, – фыркаю весело, наотмашь шлепнув его ладонью.

Он ловит мою руку, вытирает вспотевшую от напряжения ладонь о свою рубашку, и мы на пару срываемся на приглушенный нервных смех.

– Еще одна причина, по которой я никогда не женюсь, – хмыкает Зотов. – Над моими тупыми шутками смеются только мужики.

Глава 40

– Вы на стреме, – объявляет Зотов, отстегнувшись и похлопав меня по плечу.

– Чего? – разворачиваюсь на него с круглыми глазами.

– На стреме, – повторяет невозмутимо, а потом переводит взгляд на Родиона: – Расшифруй.

– Если пойдем все, можем привлечь лишнее внимание, – поясняет Туманов. – Если тебя увидят, точно запомнят, и твой брат мне спасибо не скажет. А Даниил присмотрит, оставлять тебя одну ночью в машине в таком районе опасно даже безотносительно наших проблем.

– Ты будешь мешать, а мне не доверяют, – Даня с ехидным смешком формулирует более правдоподобную версию.

– Если бы я до сих пор тебе не доверял, я бы туда вообще не сунулся, – хмуро отбивает Туманов. – Не скучайте.

– На этот раз без диктофона, солнце? – хмыкает Даня, когда остаемся наедине.

– Ты забываешь, что твоими стараниями и мне пришлось доказывать, что говорю правду, – замечаю хмуро. – И вламываться в чужую квартиру у меня нет никакого желания. А у тебя?

– Я бы посмотрел, – пожимает плечами.

– Ну так иди, – кривляюсь и отворачиваюсь.

– И оставить тебя одну? Нет уж. – Он двигается в центр заднего сиденья, просовывается между передними и берет мою руку. – Так скучаю по тебе, Саш. Тошно без тебя.

– Это пройдет.

– Нет. И как только адвокат закончит с бумагами, я сообщу Марине о своем решении. Не думаю, что она будет особенно возражать, она также, как и я, не хотела этот брак. Да и отмазка для ее родителей есть – я козел и изменник, пытались наладить, но не вышло. Все пройдет как по маслу, я уверен. И вот тогда я возьмусь за тебя всерьез.

– Твой план не учитывает один момент, – говорю, глядя прямо перед собой. – Те подножки, которые ты мне ставил только отдалили нас. Я не испытываю к тебе того же, что и прежде. Ты меня за руку держишь, а я чувствую только прикосновение.

– Я исправлю это, – заявляет уверенно. – Начну сначала, буду ухаживать, ты знаешь, я умею.

– Моя жизнь не остановилась в ожидании твоего развода, Дань.

– Только не пытайся меня убедить, что у вас с Тумановым может быть что-то серьезное, – говорит пренебрежительно. – У тебя – банальное желание сделать мне больно, про него я вообще молчу.

– Тоже хочет сделать тебе больно? – хмыкаю иронично, а у самой кишки вдруг крутит в ожидании ответа.

– А он не поделился историей? – посмеивается Даня. – Лет пять назад, может меньше, не помню точно, Родя помолвлен был, – рассказывает охотно, а мое сердце точно сжимают. – Мы ему с Зотовым в два голоса – шлюха, повелась на бабки. Он свое – нет, приличная. Семья хорошая, мама учитель, папа в офисе штаны протирает, все как полагается. Отучилась на пятерки, будет в доме уют наводить и детей мне пачками рожать. Мания у него какая-то, надо непременно чтоб с десяток… Короче, мы с Зотовым прикинули, решили показать наглядно. И не из желания свою точку зрения доказать, а чтобы не обзавелся обязательствами, от которых потом уже не избавиться. Впряглись, между прочим, оба. Она выбрала того, у кого больше бабла, то есть, меня.

– Ты переспал с его невестой? – бормочу ошарашено, поворачиваясь к нему.

– И он сказал мне спасибо, между прочим. Но, падла такой, просто ждал удобного момента отомстить. Мне не веришь – спроси у Зотова. А вот и сладкая парочка. Смотри, что-то спиздили у покойничка.

Даня перемещается обратно за переднее пассажирское кресло, а я сижу истуканом и пытаюсь переварить услышанное. Можно, конечно, у Димы уточнить будет, но какой смысл Борисову такое придумывать? Да и вписывается все. Обидно быть средством мести, но, по сути, этот факт ничего не меняет. Договорились на берегу – между нами все просто. А дети – это хорошо, свою точку зрения он продемонстрировал уже успел. Хочет много и в целом без разницы от кого.

– Там решили с бумажками и фонариками не возиться, – объясняет Туманов, устраиваясь рядом со мной с объемным пакетом-майкой, – дома все просмотрим.

– Но вряд ли что-то найдем, – добавляет Зотов. – У него не квартира, а помойка. По сути, мы сделали хозяевам одолжения и тупо вынесли мусор. Мамка бы мной гордилась, если б дожила до счастливого мига.

– Нормально все? – напрягается Родион, а я вымучиваю улыбку.

– Да, конечно.

Завожу двигатель и плавно трогаюсь с места.

Под ложечкой сосет всю дорогу. Еду невнимательно, один раз чуть не проехала на красный, дважды крайне неудачно перестроилась. Зотов ворчит, что я всех угроблю, Туманов косится, Даня помалкивает. Пытаюсь собраться, сконцентрироваться, но думать могу только о том, что Родион когда-то уже был помолвлен. Взаправду. Всерьез. Был влюблен, мечтал и строил планы, хотел связать свою судьбу с какой-то девушкой. А потом увидел возможность отплатить той же монетой.

– Кто хочет покопаться в этом дерьме, приходите утром, – говорит Туманов строго, когда я паркуюсь у дома.

– Лады, – равнодушно отзывается Зотов и выходит первым.

– Обязательно заскочу, – хмыкает Борисов. – До встречи, солнце мое.

– Херовая была идея оставлять вас наедине, да? – хмуро интересуется Туманов уже в квартире. – Дай угадаю. Припомнил случай с моей невестой?

– Так это правда? – лопочу, глядя в пол.

– Я не очень хорошо разбираюсь в женщинах, это факт.

– Он думает, ты ему мстишь.

– Неприятное чувство, правда? – обхватывает мой подбородок одной рукой и задирает голову. – Между прочим, я был стойким оловянным солдатиком. Пока ты не сообщила, что придурок.

– Так это я тебя соблазнила? – ахаю и округляю глаза.

– Ты нереально красива и прекрасно это знаешь. Намека было более, чем достаточно. Вы расстались, а мы не друзья, а компаньоны.

– Намекнул ты, а не я, – замечаю, чувствуя, как губы раздвигаются в улыбке.

Туманов поднимает взгляд к потолку, припоминая ночь на моей кухне, и ухмыляется:

– Ладно, допустим, все же я. Какая разница, если мы оба этого хотели? Не надо додумывать, Саш. Тот случай я давно отпустил. Урок был жестокий, но я никогда ее не любил, так что проехали.

– Она что, тоже попала в беду, и ты спасал ее браком?

– К счастью, нет. Но на тот момент мне казалось наличие чувств не обязательным фактором для создания крепкой семьи. Достаточно было, что не делает из моего мозга фарш.

– А теперь?

– После того, как ты выпила таблетку, понял, что мне нужно гораздо больше.

– Все и сразу, – улыбаюсь немного грустно.

– Все и сразу, Саш, – подтверждает, отпуская мое лицо. – Сон ты мне перебила, так что я пошел копаться в мусоре. Составишь компанию?

– Такое заманчивое предложения, дура я, что ли, отказываться? – прыскаю весело, наклоняясь над пакетом, уперевшись ладонями в колени. – Что там у нас? Так-так… чеки, договор аренды. М-м-м… это тебе понравится. Товарная накладная… – шепчу томно, прогибая спину в пояснице.

– Скажи еще раз, – приказывает, поглаживая по оттопыренной попке.

– Товарная накладная, – повторяю с придыханием. Туманов сдерживает смешок, а я продолжаю: – Приход и расход. Начисление заработной платы. Учет электроэнергии.

– Да детка, – давится смехом Родион, – продолжай.

– Налоги, – выпаливаю вместе со стоном, – аудит… Боже, да… Инвентаризация!

Туманов ржет в голос и смачно шлепает меня по попе.

– Спасибо, что обошлось без пенсионного фонда. – Поднимает пакет с пола и, обняв за плечи, ведет в гостиную, где вываливает на ковер содержимое. – Налетай. Ты по чекам и фантикам, на мне все, что формата «А4».

– Пенсионный фонд России, – тихонько пропеваю известный мотивчик, копаясь в куче бумажек, а Туманов, посмеиваясь и закусив от старательности губу, делает из накладной самолетик и запускает в меня. – Журавлика мне еще смастери, зануда, – фыркаю надменно, зажмурившись и рукой отбив бумажную атаку.

Сидим над ворохом чужого мусора, улыбаемся. Так тепло на душе, счастье через поры просачивается, наверняка отражая свет. Наверняка искрюсь, такое невозможно скрыть. К черту все. Буду любить его столько, сколько жизнь позволит. И он должен об этом знать.

– Родион, – зову, решившись.

– Да? – поднимает заинтересованный взгляд и слегка поворачивает ко мне голову. Мой пульс разгоняется, а чек в руке начинает дрожать. – Нашла что-то?

– Нет, показалось, – трушу и опускаю взгляд, нервно сглатывая.

– Жаль, – отвечает вполголоса и тянется за очередной бумажкой.

Глава 41

Широко зеваю и тру глаза, устав заглядываться в мелкий шрифт на чеках, которых поистине впечатляющее количество.

– Пора спать, – едва заметно улыбается Родион.

– Да, наверное, – бормочу и откидываюсь спиной на диван. – Что у тебя?

– Квартиру он снимает около года и всерьез взялся за свою тачку. Одних только запчастей почти на пятьсот тысяч, плюс работа, в сервис гонял.

– Какой адрес? – Родион называет, я вбиваю в навигатор и ищу заправки в том районе, откладывая чеки с них в сторону. – Это нам уже неинтересно. Что еще?

– Да в общем-то, все. Если не брать в расчет результаты анализов на ЗППП.

– И как? – прыскаю.

– Повезло. На тот свет отправился здоровеньким. – Родион садится ближе и также облокачивается спиной на диван. – Меня вот что зацепило. Квартирка у него неплохая. Дверь дерьмовая, но это, полагаю, чтобы не привлекать внимания. Внутри – хороший ремонт, делал он его сам, договор есть с бригадой. Дорогой алкоголь в баре, шмотки тоже не из дешевых. Есть даже коллекция часов.

– Любит жить на широкую ногу и имеет на это средства. Обычный понторез.

– Наверное. У тебя как успехи?

– У меня чеки за те же шмотки, с заправок. Посмотрела по районам, где его только не носит… но в моем бывает чаще, чем в остальных.

– Неудивительно. У него там прописка. Родственники или друзья.

– Как и у Яны и этого Маратова-Ильина. Любопытно, не находишь?

– Пока просто факт, – пожимает плечами Туманов. – Ильин работает в мужском клубе и довольно давно. Точнее, работал. Яна тоже там. Связь скорее через клуб.

– Мне знаешь, что странно… – тяну задумчиво. – Какая разная реакция у девушек на одну и ту же подработку. Вот Яна – совершенно спокойна. Юля вся на нервах и уверена, что убили из-за этого.

– Разный уровень владения информацией, – предполагает Туманов.

– Допустим. Но Юля там никогда не работала даже. Ей ее молодой человек запретил. У парня Кристины водились деньги, плюс он показал свою заинтересованность перестрелкой в районе «Дублина», подорвавшись сразу после ее звонка. Да и сама Крис на нервах была, когда узнала от меня. В общем, думаю, он сам на этих покерных турнирах подрабатывал.

– И что?

– А то, что он ее ни во что не ставил.

– Он ее убил. Логичный вывод, – иронизирует, а я возмущенно шикаю:

– Прекрати, я пытаюсь думать.

– Похвально. Тебе идет мыслительный процесс.

– Родион! Блин! С мысли не сбивай! – хмурюсь на него, но как злиться на улыбающегося человека? – А еще, он с моего района. Переехал поближе к Кристине, но съезжаться с ней не собирался. Мог бы к ней вообще, у нее родителей давно нет, жила одна. Вот, спрашивается, почему так? Почему не остался в своем, где всех знает. От центра задницы равноудаленные.

– Да черт знает, что у него в голове было, – отвечает равнодушно.

– Ты сам сказал, что он свои доходы не хотел афишировать.

– Для местных. Чтобы не влезли в квартиру.

– Может, и уехал из своего по схожим соображениям? Чтобы никто не знал, что у него бабки появились.

– Честно? Насрать, Саш.

– А мне кажется, это важно, – бубню немного обиженно. – На родном районе не должны были знать, что он бабки зашибает. А почему? Например, потому что остальные захотят также. Вопросы начнут задавать, откуда?

– Он в команде Марата, – воодушевляется Туманов. – На турниры максимум пять человек надо, больше просто ни к чему. Возникнет конфликт, погасить который будет непросто.

– Это если все те, кто занимается грязной работой на турнирах люди Марата, то есть, он изначально один из организаторов, – вношу поправку, а он согласно кивает.

– Или парню просто выпал счастливый билетик, и он тщательно шифруется от своих же. Местечко тепленькое для отморозков, а освободить его могут одним выстрелом.

– Все еще насрать? – осведомляюсь самодовольно.

Родион хмыкает и обнимает за шею, притягивая к себе.

– Уже нет. Ты молодец, – целует в голову, – отличная теория.

– То-то же. Теперь сам Ильин. Тебе когда-нибудь брызгали в лицо перцовым баллончиком?

– К счастью, нет.

– А вот мне доводилось.

– Тебе брызгали?! – отстраняется и свирепеет на глазах. – Кто? Урою нахрен, – рычит сквозь зубы.

– Остынь, тигр, – фыркаю довольно, поглаживая его по груди. – Не мне, а я. Дебилов на районе полно, я с ним одно время не расставалась. Потом Васька одного закрыл в обезьяннике на пару суток и как-то разом отвалили, да еще и узнавать стали, здороваться, – теперь прыскает Родион, а я продолжаю деловито: – Короче, я к чему. Глазища дерет, они красные становятся, как и кожа вокруг. И быстро это не проходит. Вот и как Ильин спокойно мог пройти через главный вход мимо охранника, да еще и поболтать с ним успеть? Кто-то явно врет.

– Он мог сказать правду, но второй охранник свой пост покинуть не мог.

– Тогда он должен был доложить Демидову.

– Может и доложил, раз он лично объявился. Сильно сомневаюсь, что он там ночует.

– Все равно кто-то врет.

– Не спорю. И неплохо было бы выяснить, кто там стоял на посту. Напишу Зотову, пусть займется, – достает мобильный и сразу же набирает сообщение. – Если я еще раз встречусь с Демидовым в ближайшем будущем, я ему точно вмажу за приколы с Ильиным.

– А ведь это может быть спектаклем от начала и до конца. Очень много связей через его клуб. Мог он организовать эти турниры?

– Вполне. Там и игроков проще простого найти. Посмотрим, насколько охотно будет делиться информацией.

– Надо с Юлей встретиться, – говорю осторожно. – Во-первых, я ей обещала. А во-вторых, ей ее мужчина запретил приближаться к этой подработке. А значит, любит ее. И соображает. Может, получится от него что-то узнать. Как считаешь?

– Согласен в целом, но над реализацией надо подумать.

– Сделаю, как скажешь, – заверяю торопливо.

– Учишься на ошибках? – ухмыляется.

– Иногда, – вздыхаю и отвожу взгляд. – Просто есть такие, которые хочется повторить, – мямлю негромко. – Надо, наверное, ложиться. Завтра с братом еще говорить, у меня уже нервяк.

– Я сам, не переживай. Моя вина, мне и объясняться. А ты пока вещи спокойно соберешь.

Оставляем все бумаги на полу, расходимся по комнатам, желая друг другу спокойной ночи. Я иду в душ, а когда выхожу, слышу какие-то странные звуки. Конечно, любопытство подгоняет к приоткрытой двери в его спальню. А виденное вынуждает завороженно замереть.

Отжимается он. В одних плавках. Мышцы напряжены, выпирают более обыкновения, красота неимоверная. Когда одну руку за спину заводит и отжимается на одной, у меня глаза расширяются. Когда меняет руку, губу закусываю. И вздрагиваю, когда говорит:

– Иди сюда. – Меня в жар швыряет от стыда, а он продолжает как ни в чем не бывало: – Будешь утяжелителем.

– Чего? – брякаю, осторожно проходя в комнату.

– На спину садись, – поясняет, выпрямив руки и замерев в этом положении.

– Как на лошадку, что ли? – хихикаю, забираясь верхом.

– Ну, в идеале вес тела распределить более равномерно…

– Я не могу распределить свой зад равномерно по твоей спине как ни старайся.

– И это, на мой вкус, большое преимущество, – сдавленно ржет. – Ну, ляг тогда.

– Ага, – бурчу, опускаясь на него грудью, ноги пристраивая на его ягодицах и свешивая руки с плеч. – Так?

– Да, – вместе с ответом сгибает руки в локтях, резко опускаясь к полу, а я взвизгиваю и едва не сваливаюсь с него, успев обнять за шею. Туманов ржет и снова выпрямляет руки, поднимая меня вверх.

– Тяжело?

– То, что надо. Замри.

Он отжимается, а я пьянею от его силы и запаха. Вверх-вниз, глаза закрыла, лежу, млею. А потом вдруг – БАЦ! – и утро.

Резко сажусь в кровати, с изумлением осматриваясь и понимая, что все еще у него, а за спиной слышу его громкий раскатистый смех.

– Блин, – брякаю смущенно, падая обратно и накрываясь одеялом с головой.