Текст книги "Падай, я ловлю (СИ)"

Автор книги: Татьяна Семакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Глава 16

Туманов ставит на стол тарелку и упирается ладонями в край столешницы, стоя ко мне спиной. С минуту, наверное, обдумывает, и я не выдерживаю и убегаю в комнату.

Распахиваю шкаф, выискивая самые пуританские пижаму и белье из имеющихся, а когда разворачиваюсь, чуть не влетаю в него, замершего поблизости.

Родион поднимает руку и осторожно касается моего плеча, а я нервно веду им и язвлю:

– Слишком долго думал.

– Это правда, – отвечает тихо. – С первой встречи в машине. Ты очень красивая, Саш.

– И что же тебя останавливало? – уточняю едко, снова пытаясь избавиться от его руки.

– Втянуть тебя в неприятности, привязать к себе и при этом попытаться трахнуть? Девушку, от которой у компаньона настолько снесло крышу, что в попытке вернуть он начал творить какую-то невнятную хуйню. Даже не знаю. Пытался не быть мудаком. И средством мести.

– Не приходило в голову, что я просто тебя хочу?

– В последнюю очередь. Поэтому и пришел. Так у нас просто или сложно?

– Просто, – вру без раздумий, глядя ему в глаза.

– Тогда это тебе не понадобится, – забирает из моих рук вещи и не глядя заталкивает обратно в шкаф. – И это, – тянет за край полотенца, и оно падает на пол.

Мне остается просто не сойти с ума, когда он касается моего обнаженного тела. Просто не лишиться рассудка, когда он поднимает мои руки и кладет на свои плечи. Просто не потерять сознание от первого поцелуя. Просто не задохнуться своими эмоциями, которых оказывается слишком много. Просто делать вид, что и для меня это просто секс.

***

– Так гораздо приятнее просыпаться, – тихо хмыкает и покрепче прижимает спиной к своей груди. – Ты там как?

– Я тут хорошо, – мурлычу сонно и пытаюсь потянуться в его руках. – Сколько времени?

– Да черт знает. Но мы точно проспали мою работу. Солнце шпарит во всю.

– Ну так поднимайся, – толкаю его локтем. – Хочу посмотреть на тебя в очках и в свете дня во всей красе.

– Насмотришься, – целует мое плечо, щекоча бородой. – После обеда тут будет такая парилка, что одеваться я вообще не планирую.

– Тогда и не поработаешь… – отмечаю игриво.

– Какое разочарование, – шепчет в шею, лаская пальцами грудь.

И все по-новой. Даже не пытаюсь прекратить это безумие, наслаждаясь каждой секундой. Знаю, что если выкручусь, если выживу, будет очень больно. Знаю, что моя же ложь выйдет мне боком. Но так хорошо, Боже, как же с ним хорошо… Он такой сильный! Только от ощущения его тела под своими руками пьянею. Его стоном точно насквозь прошивает, молнией через тело проходит, до мурашек, до спазм внизу живота. С каждым новым толчком внутри себя ориентиры теряю. Дурная… зачем позволила? Зачем намекнула? Почему вообще на него запала? Поздно об этом думать.

– Ты широких взглядов? – уточняет, не успев даже дыхание выровнять.

Смеюсь и выскальзываю из кровати, по пути поднимая полотенце с пола. Чищу зубы, умываюсь, моюсь – все с улыбкой. В груди непривычное ощущение счастья, в голове – какой-то прилипчивый попсовый мотивчик. В зеркало на себя смотрю – глаза сияют, щеки все еще розоватые. Дура влюбленная.

Зажмуриваюсь, пытаясь придать себе обычный вид, вытягиваю губы трубочкой, стирая глуповатую улыбку. В общем, к выходу готовлюсь по полной. Но встречающий у самой двери с полотенцем в руках Туманов подготовился лучше. Брови сведены, смотрит с беспокойством, а говорит странное:

– У нас гости. Оденься, – заворачивает меня в полотенце и только после этого позволяет выйти.

Бросаю взгляд на кухню, вижу такого же хмурого Зотова и иду в комнату, освободив Родиону ванну. Когда выхожу одетая, оба сидят за столом в абсолютном молчании.

– В чем дело? – спрашиваю с звенящей тревогой, которую даже не пытаюсь скрыть.

– Кристина нашлась, – сообщает Дима. – В морге.

– Что? – переспрашиваю шепотом, чувствуя слабость в ногах. Родион берет меня за руку и тянет на себя, устраивая на коленях вполоборота. – Это точно она?

– Узнать было сложновато, но да, – морщится Зотов. – Моих барменов преследует ну прямо злой рок. Даже не знаю теперь, мужика, что ли, поставить? Этих не так жалко. Нормальная девка была. Работала неплохо, сосала и того лучше. Но, походу, не только у меня, – переводит взгляд сначала на Туманова, после – на меня. – Борисов тоже как сквозь землю провалился. Телефон молчит, Маринка отмахивается, мол, загулял, обычное дело. А с кем загулял, когда его солнышко под другим орет? Кстати, реально громко. Вы бы хоть окна закрывали, бабок у подъезда взбаламутили. И это я о тебе, дружище. Сашенька у нас либо скромница, либо ты хуево старался.

– Завали, – прерывает поток его вялой речи Туманов. – И давай детали.

– А их нет. И знаешь, кого еще? Нашего дорого Ивана Сергеевича.

– Блять, – цедит Туманов сквозь зубы.

– Кто это? – шепчу, поглядывая то на одного, то на другого.

– Детектив, – отвечает Родион с неохотой.

– И вот я здесь, проверяю, на месте ли голубки, которые также игнорируют мои звонки. А тут разврат. Но я смиренно дождался последнего аккорда. Что в кастрюле?

– Борщ, – роняю тихо.

– Я б пожрал. Организуешь?

– Самообслуживание, – рычит Туманов, придерживая мой порыв подняться одной рукой.

Зотов пожимает плечами, встает и через пару минут садится за стол, не забыв про хлеб и сметану. Пробует и тихо смеется, едва успев проглотить:

– Ну ты и влип, – принимаю, как комплимент, но он добавляет: – Хозяюшка. От такой потом хер избавишься, котлетами обратно заманит.

Скашиваю на промолчавшего Туманова взгляд, успеваю увидеть ухмылку на его губах и как-то враз понимаю, что влипла тут, похоже, только я.

Глава 17

– Котлеты тоже есть, – бурчу себе под нос, – но я их запекала. В соусе. Так что, наверное, тефтели получились.

– Дима шутит, – все-таки комментирует Туманов, ненавязчиво поглаживая мое бедро. – Мы вчера малость повздорили и выложили друг другу свои подозрения.

– Малость, – давится едой Зотов. – Твой новенький мужик поднял меня за горло и чуть не придушил. Сволочь. Забыл уже как на районе махались бок о бок. И что мы с одного района, – ехидничает, нервно отодвигая от себя тарелку. Проглатывает злость, поскрипев зубами, и пододвигает снова.

– Получается, Дима тоже знал про того мужчину? – поворачиваю голову, обращаясь к Родиону. Пальчиками в его волосах копошусь, приятно до невозможности. – И про то, что мы, ну… не по-настоящему. Не всерьез, – последнее мямлю, смущаясь, но не уточнить не могу: это бы объяснило шуточку про котлеты.

– Поговорили начистоту, – медленно моргает в подтверждение. – Его парни ночью у «Дублина» околачивались с той же целью, что и я.

– Ловили привидение, а поймали друг друга, – презрительно фыркает Зотов. – Вот до чего доводит недоверие. Теперь еще девка мертва. И это на нашей, между прочим, совести. Бесит пиздец! Нормальная девка, без понтов и загонов… блять. Как так, мужик?

– Хуево, – тихо огрызается Туманов, подгребая меня поближе. – И сильнее этого меня напрягает отсутствие Борисова. Если он всю эту канитель заварил, я ему лично башку откручу.

– Может, уже за тебя расстарались, – тихо отмечает Зотов.

– Похуй мне. Откручу дохлому, – рычит Туманов и нервно трет лоб.

– Ты же образно выражаясь, правда? – шепчу осторожно.

– О, он абсолютно серьезен, – хмыкает Зотов. – Это сейчас он порядочный бизнесмен. Но за свое местечко под солнцем, Сашенька, пришлось побороться с такой падалью, о которой лучше не вспоминать, царствие им небесное. Алкоголь, табак и все, чем можно отравить себя легально – лакомый кусочек. Но, кто-то должен и бабки считать, а кто-то на шухере стоять, да, Туманов? Забылся мальца, влез, теперь говно лопатой гребем. Внеси как приход в свою прогу, деятель.

Туманов стискивает зубы и через мгновение выхватывает из руки Зотова ложку, а после, без каких-либо колебаний, заряжает ему по лбу.

– Мудила, – морщится Зотов, растирая ушибленное место. Вырывает из руки Туманова столовый прибор и продолжает есть, прикрывая лоб и бросая на Родиона свирепые взгляды.

– Ты тоже промолчал. А почему? Потому что проворачивать такое под твоим носом может либо совершенно отбитый, либо свой же, – раскладывает Родион, а Зотов недовольно поджимает губы. – Вот и не пизди.

– Странно все это, – размышляю вслух. – Если Даня виновен в смерти Кристины, зачем вчера утром притащился к ней в этом нелепом прикиде? Получается, он сам ее искал? Когда ее убили уже установлено?

– В тот же день, когда пришли за тобой, – делится деталями Зотов. – Но я лично был в ее квартире, ее убили не там.

– А где? – интересуюсь, а он разводит руками:

– Наш контакт с органами – Сергеич. Хотел было поспрашивать, но… – злобно хмыкает и поднимается. – Где там твои тефтели?

– Ты все сожрать решил? – ворчу тихо. – Я не тебе готовила, вообще-то.

– Не жмотничай, пока я тебе за абсент не накинул.

– Кто ж тебя заставлял? – таращу на него глаза. Зотов меняется в лице, а я бормочу: – Да в духовке, хоть все ешь…

– Борисов мог искать не ее, а нечто, доказывающее их связь, – говорит Родион, единственный, кто продолжает думать о деле. – Отсюда и разбитая тачка, и прикид. Узнать его было непросто.

– Вот мои и не узнали, – раздражается еще сильнее Зотов, бахая тефтели на стол. – Только вас, сладкую парочку.

– Ты бате Борисова звонил? – спрашивает Родион. – Маринка может быть не в теме, но с отцом связь он может держать.

– Решил сначала обсудить с тобой. Борисова-старшего лишний раз тревожить как-то не манится. И решил после того, как не смог найти долбанного следака. Сука!

– Хорош истерить, – слегка повышает голос до раската грома Туманов. – И разогрей мне.

– Самообслуживание, – кривляется Дмитрий, а я поднимаюсь.

– Садись, – прошу ласково, опуская ладонь на его бицепс, – я все сделаю.

Таращится мне в глаза с полминуты, трясет головой и сурово сталкивает брови у переносицы:

– Чертов омут. Не смотри на меня так, проблем не оберешься.

– Ты, – хмыкает Туманов.

– Я – после, – ухмыляется Зотов, устраиваясь за столом. – И что-то мне подсказывает, будет уже похер. Так, на чем мы остановились?

– На том, что мне надо пожрать. Котелок не варит.

– Дим, тебе Крис позвонила? – спрашиваю, нагружая тарелки. – Я – ей, а она – сразу тебе. Да?

– Нет, тебя мои парни нашли. Но, думаю, звонок она все же сделала. Борисову, раз уж он ее ко мне устроил, как выяснилось. Это объясняет, как он так быстро появился. Штаны натянул и бегом, солнышко свое спасать.

– Я звала его на улице.

– Об этом ему я сообщил, а мне – мои парни. Никто с открытыми окнами при наличии кондиционера не спит, красавица моя. То есть, не моя. Короче, не суть. Нихуя он услышать не мог при большом желании, но тебе, полагаю, компота в уши от души набурындил. На это он мастак.

– Ладно, пусть так, – отмахиваюсь, разворачиваясь к ним спиной и чувствуя себя идиоткой. И ведь в самом деле поверила, вот ведь глупая. Ничему жизнь не учит.

Иду к микроволновке и скашиваю взгляд на Туманова, натыкаясь на его хмурый. Сразу же опускаю глаза и злюсь на себя еще больше. Хватит уже витать в облаках! Все они с удовольствием отведают то, что предлагаю, а потом со спокойной душой и чистой совестью сядут за стол к другой. Все остальное – просто следствие завышенного самомнения и банальное чувство собственничества. С такими мужчинами ни отношений не построить, ни семью не завести, пора бы уже зарубить себе это на носу.

– Получается, задача номер один – найти Даню, – подвожу промежуточный итог, ставя тарелку на стол. – Так?

– Да, – соглашаются Родион. – Есть идеи?

– У его папы ресторан в центре, – пожимаю плечами. – Когда мы там бывали, он всегда подходил поздороваться. Наверное, в него там кабинет или что-то такое… Может, повезет, и выйдет ко мне?

Мужчины переглядываются и какое-то время обдумывают предложение.

– Может выгореть, – с сомнением произносит Зотов. – Батя в курсе, что он таскается от Маринки. И скандал ему точно не нужен.

Туманов шумно вздыхает и пододвигает тарелку поближе, вооружаясь вилкой.

– Что не так? – напрягаюсь, а Зотов весело хрюкает:

– Твой нынешний мужик будет выглядеть идиотом, а так нормас.

Глава 18

– Долго еще? – возмущается Зотов с кухни.

– Одну минуту! – шумлю из комнаты, заканчивая последние приготовления.

– Это мы уже слышали! – ехидничает, а я закрываю дверь поплотнее, чтобы не мешал.

Не так-то просто подобрать приличный наряд на жару, чтобы тот прикрывал и колени, и локти. Повезло, что нашлись легкие брюки-клеш от бедра и слегка просвечивающая блузка, но к этому образу напрашивается ненавязчивый дневной макияж и подобие прически.

– Все, – оповещаю, стоя в дверях кухни. И не потому, что они меня не заметили, а из-за того, что уже пару минут молча пялятся.

– Первая леди, – отмирает Зотов, кривя губы. – Почему нельзя быть просто симпотной и безотказной? Зачем вот это все? – морщится и бросает взгляд на плиту, но от вида еды его корежит еще сильнее. – Пойдем пешком? Я обожрался.

– Иди, – хмыкает Туманов. – Тебе идет, – бросает сухой комплимент, а я старательно вымучиваю благодарную улыбку. – Рубашки, через которую грудь не видно не нашлось?

Зотов прыскает и встает на защиту:

– Сжалься над девчонкой. На улице сорокет.

– Двадцать восемь, не больше. В машине и ресторане есть кондиционер. Простудится еще, совсем не в кассу.

– Мне переодеться? – кривляюсь, раздражаясь.

– Не надо, и так уже яйца отсидели, вот-вот птенцы повылупляются, – ехидничает Родион в отместку. – Двигай давай, жена президента.

– Всего лишь невеста бухгалтера, – продолжаю перепалку, обуваясь.

– В перспективе, – прилетает ответка.

– Еще скажи, под вопросом.

– Нет, тут решено. Но будешь меня доводить, я пересмотрю условия и просто запру тебя на седьмом этаже.

– А дракона под дверь посадишь?

– Чтобы опять твой рыцарь прибежал спасать? Вариант.

– А сам-то ты с какой целью на огонек тогда заглянул? Доспехи в плечах не жмут?

– В другом месте, – ухмыляется нагло, шлепая меня по попе.

– Скотина, – шиплю сквозь зубы, закрывая дверь.

– Подождите! – выпаливает Зотов, хлопая себя по груди.

– Ну чего еще? – вздыхаю, глядя на него с неудовольствием.

– Свечку забыл, – огрызается Дмитрий и первый начинает спускаться.

– Придурок, – выдыхаю тихо, разворачиваясь обратно к двери и копошась с ключами.

– Я все слышал!

– Да мне похер!

– Дохера смелая, да?!

Набираю в грудь побольше воздуха, а Туманов подходит вплотную и обнимает со спины.

– Остановись, – шепчет в макушку и туда же целует.

Выдыхаю и наконец-то закрываю дверь, проворачиваясь в его руках и цепляясь за шею.

– Это ты начал, – ворчу ему в грудь.

– Малость занесло. Не психуй.

– Я могу переодеться, но будет не так стильно смотреться, – иду на мировую, задирая голову.

– Не нужно. Ты такая красивая, что все равно будут смотреть и раздевать взглядом. Хочу тебя поцеловать, но боюсь получить крошечной сумочкой по голове за смазанную помаду.

– Правильно боишься, – ехидно улыбаюсь и под смешок выскальзываю из его рук.

«Чертова помада…», – ворчу мысленно, выходя из подъезда.

– Куда он делся? – растерянно оборачиваюсь к Туманову.

– Поедет на своей, займет стол, чтобы хоть кто-то за тобой присматривал. Я останусь в машине.

Садимся в машину, я пристегиваюсь, а он достает бумажник, а из него – несколько пятитысячных купюр, и протягивает мне.

– Это еще что? – хмурюсь, вцепляясь в сумочку.

– Плата за секс, – бросает грубо, а у меня начинают дрожать губы, так это обидно звучит. – Саш, не тупи, – вздыхает, размякнув от моего жалостного вида. – Ты не завтракала, закажи себе поесть.

– Я сама за себя заплачу, – не к месту проявляю самостоятельность, отлично зная, что цены в меню гораздо выше моих доходов.

– Если сейчас же не заберешь, затолкаю в трусы, а вечером заставлю раздеваться под музыку, – грозит с рыком.

– Если возьму, вечером под музыку разденешься сам, – выставляю встречное условие.

– По рукам, – соглашается легко и протягивает купюры поближе.

Прищуриваюсь, опасливо забирая деньги, но его взгляд остается кристально честным.

– Окей, – тяну недоверчиво, убирая их в кошелек. – Но если не сдержишь слово…

– Сдержу. И ты об этом пожалеешь, поверь.

– А костюмчик на липучках прикупишь?

– У меня есть, – прыскаю и закрываюсь от него ладонью, отчаянно краснея. – Ты попала, – хмыкает нагло и заводит мотор.

Спустя час уже листаю меню, отмечая неприятное волнение и дрожь в пальцах. И предполагаемая встреча с отцом Дани меня не сильно беспокоит, этот мужчина всегда казался мне весьма приятным. Причина в том, что меня посадили за тот же стол, за которым всегда сидела с Борисовым. Наверняка администратор узнала, я ее – да: эта женщина бессменна и, судя по ее лицу, бессмертна. Не знаю, сколько нужно сделать уколов красоты и подтяжек, чтобы натянуть кожу до почти прозрачного состояния, но ей на удивление идет эта приветливо-учтивая маска даже в комплекте с немного морщинистой зоной декольте.

Делаю заказ на одного, стараясь не коситься на Зотова за соседним столиком и вообще не замечать его, будто незнакомы. Зато он ни в чем себе не отказывает: замечаю, как он трижды за пятнадцать минут меня фотографирует. В итоге не выдерживаю и опускаю голову, наминая накрахмаленную салфетку в ожидании заказа. А приносит его аж сам владелец. Что ж, похоже, умение пустить пыль в глаза у Дани от папочки.

– Ой, – роняю смущенно, – Вячеслав Викторович. Спасибо, – принимаю чашечку кофе из его рук. С подносом, конечно, разгуливать по ресторану он не станет.

– Александра, я несколько растерян, – приподнимает брови, садясь рядом. – Хотя, должен признать, встрече рад, – добавляет с улыбкой.

– И я, – скромно потупляю глазки и вновь принимаюсь теребить салфетку. – Хотя, должна признаться, я с корыстным умыслом.

– Догадываюсь, учитывая, что ты одна, – вздыхает, – но могу и ошибаться в выводах. Слушаю тебя.

– Я… – замолкаю и выдыхаю. По-честному, оказывается не так-то просто врать, от того решаю, что и не стоит. – Я могу говорить откровенно? – поднимаю на него робкий взгляд.

– Конечно, – слабо кивает и в этот момент бросает ненавязчивый взгляд на наручные часы.

– Я узнала о Марине, – сообщаю коротко, поняв намек. – Мы расстались.

– Вот как? – удивляется вполне искренне, а я не удерживаюсь и хмыкаю. – Что ж, такой вариант взаимоотношений подходит не каждому, – заключает флегматично и ждет дальнейших пояснений, какого черта я забыла в его ресторане уже с большим интересом.

– На квартире остались некоторые вещи, ценные для меня, но я не могу найти Даню, – выдаю на одном дыхании. – Не знаю, чего он добивается таким поведением, но мне бы хотелось решить вопрос без лишнего шума. Марина достаточно изваляла меня в грязи.

– Слышал, – морщится Вячеслав Викторович. – Недостойное поведение, учитывая их договоренность. На это есть причины, называть тебе их я не буду, разбирайтесь сами. Но сыну позвоню. Вам действительно следует все обсудить без свидетелей.

– Сейчас? – лопочу с мольбой во взгляде.

Борисов устало выдыхает, но выдавливает подобие улыбки и достает мобильный. Думаю, понял по моему взгляду, что я буду хватать его за руки прилюдно и выпрашивать со слезами на глазах.

– Даниил, – говорит строго, очевидно, услышав ответ. – Разберись со своей личной жизнью, сделай всем одолжение, – замолкает, слушая, а я пытаюсь держать глаза на месте, а не таращится в безграничном удивлении. – Но для начала – проспись, – цедит сквозь зубы и завершает вызов. – Еще что-нибудь, Александра? – уточняет немного надменно.

– Нет, прошу прощение за беспокойство, – лопочу тоненьким голоском.

– Приятного аппетита, – кивает, прощаясь, – в счет заведения.

Поднимается, а на смену ему через десять секунд подходит официант, ставя передо мной тарелку.

Выходит, Даня прячется только от Зотова. Или от обоих партнеров, не знаю, звонил ли ему Туманов. Да еще и нажрался, причем неслабо: впервые видела гнев в глазах его отца. Обстоятельство должно насторожить, но я, напротив, успокаиваюсь и с аппетитом кушаю. С ним все в порядке, если не брать в расчет грядущее похмелье, это главное. А в то, что он замешан в кровавом покере, я никогда не верила. Не знаю, по какой причине он решил надраться, но теперь есть идея, где его можно поискать.

Глава 19

– Думаю, он окопался на даче, – заявляю, едва пятая точка касается кожаной обивки сиденья в машине Туманова. Захлопываю дверцу и немного заискиваю: – Доедем?

– Доедем, – слабо улыбается и берет меня за руку, глядя в глаза. – Ты умница.

– Ого, – брякаю, опуская взгляд. – Красивая еще ладно, но умная – это уже перебор и больше похоже на издевку.

– Не издевка. Зотов слышал ваш разговор, – улыбается. – Мы оба были уверены, что ты скажешь, что он тебя динамит, а ты света белого без него не видишь. Но ты вышла из ситуации, не выставив меня идиотом. Благодарен, – подносит мою руку к лицу и целует. – Теперь можно смазать твою помаду?

– Можно, – бормочу, отчего-то волнуясь.

Когда в постели с мужчиной лежишь, голая уже, поцелуи воспринимаются как неотъемлемая составляющая ласк. А все эти нежности без очевидного продолжения…

Поднимаю глаза, и он тянется навстречу, запуская руку в мои волосы. Чувственно обхватывает губами сначала мою верхнюю губу, следом нижнюю. Когда рот приоткрываю, совершенно размякнув, проникает в него языком. И это – самый настоящий взрыв. По телу ток мчит, в груди огненный водоворот из эмоций. И так сладко ноет живот, что рвется неуместный стон.

Если бы он предложил прямо там переместиться на заднее сиденье, я бы отбросила все свои принципы и наплевала на приличия. Но он отстраняется, глядя на меня мутным от желания взглядом, проводит большим пальцем по щеке, снова коротко и импульсивно целует и возвращается в нормальное положение, откидывая зеркало и стирая мою помаду.

Сглатываю и моргаю, пытаясь прийти в себя, и следую его примеру.

– Это все твоя рубашка, – хмыкает и трогается с места. – Заедем заправиться. Насколько я помню, пилить туда часа полтора.

– Ты был у него на даче? – поддерживаю разговор, приводя себя в порядок хотя бы внешне.

– Там неплохая баня.

– Не видела…

– Неудивительно.

На этом разговоры заканчиваются, я обиженно отворачиваюсь к окну, а спустя минут пятнадцать и вовсе начинаю дремать.

Когда останавливаемся у ворот, сонно тру глаза, забыв о косметике, тихо ругаюсь и достаю пудреницу из сумочки, слыша, как Туманов хмыкает, прежде чем выйти. Становится еще обиднее, потому что явная насмешка. Но пусть лучше он считает, что я прихорашиваюсь перед встречей с Даней, чем знает реальную причину моих стараний. Не хочу выглядеть жалкой, пусть лучше буду похотливой.

Минут пятнадцать сижу в машине, пока не становится душно: он заглушил мотор и забрал ключи. Прежде чем выйти, смотрю по всем окнам, но на прямой как стрела дороге никого, только соседские заборы возвышаются. Размышляю еще с пару минут и в итоге не выдерживаю и выхожу, сразу следуя к калитке, за которой скрылись мужчины.

Вижу их, выходящих из-за дома, и иду навстречу.

– Его нет, – коротко сообщает Туманов.

– А как вы зашли?

– Калитка незаперта. Возможно, он был тут, но, когда – не ясно, – рубит сдержанно и обходит меня, следуя обратно к машине.

– Ясно, – мямлю дрожащими губами и ловлю на себе взгляд Зотова.

– Ты б определилась, а, – морщится, равняясь со мной. – Смотреть на все это тошно.

– И кого же мне выбрать? – кривляюсь в попытке скрыть эмоции. – Тебя?

– Я никогда не женюсь. А с тобой по-другому не вариант.

– Какой вздор, – раздраженно закатываю глаза.

– Я достаточно хорошо читаю людей, Сашуля, – нагло подмигивает и оставляет меня стоять на чужом газоне.

Окидываю взглядом дом, вспоминая свой последний раз, когда была тут, и вновь чувствую, как меня с головой погружают в отходы. День, когда меня впервые назвали шалавой. На этом две взбешенные дамочки не остановились, рассыпаясь в красноречивых и местами витиеватых оскорблениях, но особенно запомнилось почему-то брошенное первым. Наверное потому, что в тот момент я себя именно таковой и ощущала.

– Есть еще одно место, – говорю глухо, когда выезжаем из поселка. – Тут недалеко.

– Веди, – скупо отвечает Туманов и немного сбавляет скорость.

Зотов быстро ориентируется и следует за нами, а я показываю знакомую дорогу до речки. Погода хорошая, тут и там расположились отдыхающие, но нам нужно особенное место, у самой плотины. Там заход возможен только по бетонным плитам, они довольно скользкие и с детьми туда не ходят. Да и берега по реке в основном пологие, можно найти места гораздо комфортнее, от того нам с Даней это и приглянулось: ни души.

Его зализанный седан видим, едва выезжаем из-за поворота, объехав деревню. Его самого не сразу, только когда выходим из машин.

– О! – горланит Даня из воды и брызгает в нашу сторону. – Какая честь!

– Вылезай, – недовольно бросает Зотов. – Разговор есть.

– Не могу, – злорадно ухмыляется Борисов.

Разводит руками и перестает шевелить ногами, погружаясь в воду. Когда его макушка скрывается из вида, я начинаю откровенно психовать. Стискиваю кулаки от напряжения и начинаю дышать только когда он выныривает, отплевываясь и смахивая с лица воду.

– Хорош спектакль устраивать, – рычит Туманов. – Вылезай, пока я сам тебя не вытащил.

– Не могу, друг, – кривляется Даниил. – Батя дал задание. Про-тре-зветь! – провозглашает, подняв указательный палец повыше и в этом положении снова уходит под воду.

– Клоун, – цедит Туманов сквозь зубы и начинает расстегивать рубашку.

– Нырнешь, я тоже! – зло орет Борисов, увидев его манипуляции. – И хуй ты меня найдешь потом! Водичка-то зацвела-а-а… – потешается пьяно. – Прямо как мое солнышко. Да, Сашуль? Красивая какая! Помнишь, как мы этот прикид тебе выбирали? Ты еще сомневалась, фу, брюки, – мило передразнивает меня, а мои губы дрожат то ли от попытки улыбнуться, то ли от боли воспоминаний. – Вот, пригодились! Коленочки содранные прикрыть!

– Я его сейчас грохну, – нервно посмеиваясь, выдает Зотов. Чешет голову и добавляет зло: – Я серьезно.

– Он пьяный, – бросаюсь к нему, удерживая правую руку. – Пьяные все дурные, Дим. Не надо. Остынь, прошу.

– Может, охладиться? – ухмыляется и идет к крутому берегу сбоку от плит, намереваясь сигануть в чем есть.

– Зотов! Даже не думай! Мне уже так похуй, я готов выкинуть что-нибудь эдакое, – паясничает, качая ладонью над водой. – Интересненькое!

– Да хватит уже! – визжу, не выдержав.

Топаю ногой и проваливаюсь каблуком в землю, неловко взмахивая руками. Зотов ловит меня, а Даня громко смеется.

– Сашка! Давай ко мне! Как раньше, а?

– Хрен тебе, – ворчу тихо и показываю ему фигу.

– Спускайся или уезжайте, – говорит серьезно. – Я не вылезу и проверять, окончательно ли я спятил, вы не будете.

Оборачиваюсь на Туманова и сразу же отвожу взгляд, потому что видеть его разъяренным откровенно страшно. Аж вена на шее надулась, так его захлестнуло.

– Че делать будет с этим дятлом? – вздыхает Зотов, тоже заметив перемены в Туманове и резко сменив гнев на милость. – Привязался я к нему уже. И Сашка права, он в дерьмище. Как до сих пор не захлебнулся неясно.

– Предложения? – «мило» улыбается Родион.

– На меня только не надо агриться, – осаживает его Зотов. – Вполне способен оценить ситуацию. Сашка белая уже от страха, отпусти.

– Пусть идет куда хочет, я ей не хозяин, – чеканит зло.

Разворачивается и идет в машину, громко хлопая дверцей.

– Ты слышала, – пожимает плечами Зотов и садится на берег, выдергивая палочку канареечника и засовывая ее в рот. – Тебе решать.

Стоит ли лезть в реку, где глубина метра три сразу от берега? Где поджидает пьяный и явно неадекватный мужчина, который совершенно точно начнет приставать? Однозначное «нет!» по всем пунктам. Но он снова ныряет и так долго не выныривает, что я начинаю расстегивать пуговицы на блузке.